Бриллиантовые дороги

      Освободиться от верёвок Ли удалось несколько позже, чем он рассчитывал: сначала заботливый минитмен вынес из подвала Арлин и только потом вернулся за незадачливым мистером Хейлом, успевшим заскучать в компании мертвецов.       Ли не отказался бы и дальше держать в тайне свою принадлежность к Братству, но отрицать очевидное было бессмысленно: Харрис успел вдосталь насмотреться на голографические жетоны, пока перерезал верёвки. Надо признаться, отреагировал минитмен вполне спокойно.       — А я так и подумал с самого начала, что вы не простой турист, мистер Хейл, — торжественно заявил он. — Военная выправка — её, знаете ли, не скроешь. Просто решил, что надо бы вам подыграть, раз уж на кону человеческая жизнь.       По мнению Ли, Харрис пытался сделать хорошую мину при плохой игре. Выправка, значит? Да чёрта с два этот олух что-то заподозрил бы, если бы не злополучные жетоны! Но вслух подвергать сомнению проницательность бравого констебля, пожалуй, не стоило, и Ли ограничился скептической усмешкой.       Следующие несколько часов запечатлелись в памяти Ли весьма фрагментарно. Навеянная ментатами бодрость рассеялась без следа, и ему ничего не оставалось, кроме как сидеть на диване рядом с осоловевшей Арлин и наблюдать за минитменами в естественной среде обитания. Харрис бродил туда-сюда по гостиной с фотокамерой наперевес, а трудяга Синтия, вооружившись гвоздодёром, яростно сражалась с заколоченными оконными рамами и вполголоса бормотала что-то про белоручек из Цитадели. Возможно, даме и впрямь не помешала бы помощь, но такие примитивные манипуляции на Ли не действовали. А вот на Арлин, похоже, действовали, и даже очень: после очередной тирады минитменши девчонка, яростно сверкнув глазами, вскочила с дивана и нетвёрдым шагом направилась в сторону окна.       — Ну что же вы, Синтия? — укорил помощницу Харрис. — Разве мы сами не справимся? Арлин и так нас всех спасла. И преступника обезвредила, и фото с места преступления сделала…       Вот уж за что Ли не стал бы благодарить девчонку, так это за чёртову фотографию из подвала. Неприятно было осознавать, что доказательная база по делу мистера Блэкхолла будет включать в себя снимок, на котором обдолбанный послушник Хейл валяется на столе в роли жертвенного агнца. Но что же тут можно сделать? Разве что выкрасть у Харриса его ненаглядную фотокамеру и плёнку засветить, — но это совсем уж жестоко…       На взгляд Ли, во всей этой истории по-прежнему оставалось немало странностей. Что именно старик бросил в огонь и почему на него самого эта дрянь не подействовала? Как он умудрился дотащить два тела до капища и не умереть от перенапряжения? А главное — что же всё-таки было в той проклятой книге, «Кривбекни»? Но отвечать на вопросы было некому: Блэкхолл валялся в подвале с простреленной башкой, а дикарь оказался не слишком-то разговорчивым свидетелем.       — Книги больше нет, — неохотно буркнул он — и на дальнейшие расспросы Харриса не отвечал. Обиделся, наверное. Что ж, у него были на это некоторые основания.       Посовещавшись, минитмены решили отпустить дикаря на все четыре стороны. Ли не был уверен, что это такая уж милосердная идея: беднягу до сих пор шатало из стороны в сторону, да и револьвер ему возвращать никто не собирался. Но, похоже, дикарь был сыт по горло гостеприимством мистера Блэкхолла и с радостью воспользовался возможностью уйти.       — Ты, Ли, как-нибудь загляни к нам в Собор, — пробормотал он на прощание заплетающимся языком. — Мы будем рады.       Ну хоть кто-то мне будет рад, мрачно подумал Ли.       К ночи выяснилось, что мерзкий старикашка напоследок припас для гостей ещё один неприятный сюрприз: по какой-то причине тело Блэкхолла начало разлагаться с запредельной, немыслимой скоростью. От вони не спасали даже распахнутые настежь окна. Харрису и его верной помощнице удалось кое-как уплотнить дверь в подвал, но на ночлег всем пришлось расположиться на втором этаже особняка. Минитмены устроились в комнате для гостей, ну, а Ли и Арлин получили в распоряжение хозяйскую спальню.       Ли опасался, что девчонка закатит истерику: мол, разве можно ночевать в проклятом старом доме, в подвале которого замучили невесть сколько людей? Но Арлин оказалась особой здравомыслящей:       — Дежурить будем по очереди, — бросила она, прямо в ботинках забравшись в роскошную постель Блэкхолла. — Полночи — ты, полночи — я.       И почти сразу же отключилась.       Чтобы не заснуть (и не опозориться перед девицей), Ли решил полистать найденный в столе блокнот с надписью «Кривбекни» на титульном листе: похоже, дед пытался по памяти восстановить любимую книгу. Увы, находка разочаровала его донельзя — записи старика походили на многословный сбивчивый пересказ какой-нибудь новеллы Лавкрафта. За несколько часов Ли так и не удалось ощутить исходящее от страниц дыхание Древнего Зла, а вот эманации потраченного впустую времени были весьма отчётливыми.       Арлин проснулась сама, без четверти два. Приподнялась на локте, прикрывая лицо ладонью — и вдруг испуганно отшатнулась.       — Что-то не так? — Ли беспокойно подался ей навстречу.       — У тебя глаза в темноте светятся! — испуганно прошептала она.       — Что, правда? — оторопел Ли.       — Нет, конечно, — рассмеялась бессовестная девчонка, выбираясь из кровати. — Ладно, иди спать. Моя очередь.       В путь они отправились, едва рассвело. Минитмены остались в особняке, чтобы, по туманному выражению Харриса, поработать над доказательной базой. Ли, сказать по правде, не слишком-то интересовало, чем именно Харрис с Синтией будут заниматься — пусть хоть в боулинг играют теми черепами из подвала.       На прощание Харрис протянул Ли руку — и Ли ничего не оставалось, кроме как эту самую руку пожать. Не самое эпохальное событие, но… Похоже, прямой и ясный путь гонца из Цитадели отклонился куда-то не туда.       Утро выдалось ясным, но морозным. Пробираясь сквозь густой болотный туман, Ли не раз и не два с сожалением вспомнил о коллекции шерстяных безрукавок в шкафу мистера Блэкхолла. Конечно, рыцари Братства не опускаются до мародёрства — но, с другой стороны, где эта тонкая грань между мародёрством и сбором боевых трофеев?       Дорогу за ночь совсем размыло, но Арлин была настроена оптимистично:       — К двум часам пополудни дойдём, — уверенно сказала она — и за следующие несколько часов пути не проронила ни слова. Ли и сам не был настроен на жизнерадостную трепотню. После вчерашних приключений у него вполне ожидаемо разболелась голова, и все мысли неуклонно сводились к смятой упаковке ментатов в кармане куртки. В конце концов, что тут такого? Ему ведь действительно нужно оставаться внимательным и собранным, чтобы доставить документы в Дрейден. А ментаты — это, в общем-то, и не наркотик даже, просто сильный ноотроп. И зависимость от них формируется медленно. Просто не нужно превышать дозу, и всё будет хорошо. И вообще, когда таблетки в пачке закончатся, проблема возможной аддикции решится сама собой: ну где послушник Хейл возьмёт новую упаковку посреди болот? Правильно, нигде. А значит, отчего бы не поступить разумно и не принять…       — Арлин, ты на что-то сердишься? — не выдержал он наконец. Всё лучше, чем то и дело сглатывать слюну, до ужаса отчётливо ощущая на языке знакомый вкус таблетки.       — На себя — да, сержусь, — откликнулась девчонка с явной неохотой. — Надо же было так облажаться, причём два раза подряд.       — Знакомое чувство, — Ли невольно усмехнулся. — Слушай, если ты про ту дверь в подвал, то ты напрасно так себя изводишь. У тебя же просто не было времени исследовать каждый квадратный фут стены. А вход наверняка был хорошо замаскирован, и…       — Да не был он замаскирован! — Арлин со злостью пнула удачно подвернувшуюся бутылку из-под ядер-колы. — Я специально с утра, на свежую голову, проверила — дверь как дверь, и вообще чёрт знает, как её можно было не заметить.       — Ладно, а в чём вторая проблема?       — Я не выяснила заранее, что ты из Братства, — огрызнулась она. — Знала бы — не стала бы связываться.       Чёрт, опять она за своё.       — А, ну это уже серьёзно, — кивнул Ли. — Интересно, и чем же тебе так Братство насолило? Чистой водой в открытом доступе?       — Если бы вы занимались исключительно доставкой воды, цены бы вам не было, — процедила Арлин сквозь зубы. — Но вы же без мыла лезете, куда не просят.       — Например?       — Например? — девчонка остановилась и смерила Ли взглядом, не предвещающим ничего хорошего. — Как насчёт той бойни, которую вы устроили в Историческом Музее в восемьдесят девятом?       — Ты про гулей, что ли? — опешил Ли.       Конечно, Братству Стали многое вменяли в вину (и кое-что, увы, справедливо). Но Ли в первый раз доводилось слышать, как кто-то выражает недовольство тем, что из Исторического Музея вечность назад выпнули шайку гулей, причём выпнули быстро и практически бескровно. Большая часть мутантов преспокойно собрала манатки и уехала в Олни: рыцарь Риз убеждать умеет. В Подземелье на момент зачистки оставались только самые отмороженные, человек десять… или пятнадцать? Но — бойня, серьёзно?       — Да, — подтвердила Арлин. — Я про гулей.       — Слушай, но ведь им не раз и не два предлагали уйти по-хорошему, — нахмурился Ли. — И не просто поставили перед фактом, мол, два часа на сборы — и выметайтесь с глаз долой, а создали все условия для переезда. У них было время собрать вещи, закончить дела. И вывезли их не в чистое поле, а в благоустроенный посёлок, где всё есть — дома, электричество, вода, земля под посевы…       — И колючая проволока по периметру, — презрительно усмехнулась девчонка. — Это называется «резервация», если ты не знал.       — Да, — согласился Ли со всем спокойствием, на которое был способен. — Это называется «резервация». Но «резервация» всё-таки звучит лучше, чем «братская могила», тебе не кажется?       — Вот это я понимаю, подлинный гуманизм! — оскалилась Арлин. — А просто оставить их в покое — такая мысль вашему гениальному Старейшине в голову не приходила, а?       — Арлин, но им нельзя было оставаться в центре Вашингтона, — Ли по-настоящему растерялся: не каждый день ему доводилось доказывать аксиомы. — Это, чёрт возьми, гули. Они же дичают, балда.       — Люди тоже дичают, — отрезала Арлин. — Вспомни своего друга Блэкхолла.       — Но гули-то дичают наверняка! Ты хоть знаешь, сколько гражданских живёт в окрестностях Молла? Самых обычных мирных людей, за которых Братство, вроде как, в ответе. И что, нам надо было просто пустить их на корм гулям из соображений толерантности?       Девчонка угрюмо молчала. Ли перевёл дух:       — Вот представь себе: идёшь ты по Моллу, ребёнка за руку ведёшь, рассказываешь ему о достопримечательностях…       На лице Арлин отразилось глубочайшее отвращение.       — И тут из Исторического музея выскакивает голодная тварь, рефлексы которой на порядок превосходят твои, и мчится вам навстречу. Ну и что ты будешь делать?       — Ребёнка — за спину, гулю — пулю в лоб, — Арлин пожала плечами. — Какие проблемы?       — Для тебя — никаких, — проворчал Ли. — Но не все же такие, как ты.       — Довольно странно слышать это от железячника. Вы ведь так любите равнять всех под одну гребёнку, — презрительно бросила Арлин и зашагала вперёд.       Ли стиснул зубы. Вот не зря говорят: молчание — золото. А главное, ему и винить-то было некого, кроме самого себя. Это ведь не девчонка затеяла беседу о гулях, а он сам. Мистер Хейл хотел светскую беседу — мистер Хейл её получил.       — Арлин, не обижайся, — без особой надежды окликнул её Ли. — Гули хорошие.       Девчонка обернулась и сердито показала ему средний палец. Что ж, наверное, это лучше, чем ничего, — угрюмо подумал Ли.       К его удивлению, в следующий раз девчонка завела разговор сама — во время привала.       — Ладно, и всё-таки: зачем ты идёшь в Дрейден? — спросила она так спокойно, будто и не было предыдущего диалога.       — Гнусный железячник идёт в гости к гнусным железячникам, — проворчал Ли. — Что тут удивительного?       — Я ведь не просто так интересуюсь, — девчонка ловко поддела ножом крышку консервной банки. — Если ты собираешься устроить там такую же заварушку, как вчера у Блэкхолла, мне лучше знать об этом заранее.       — А. Нет, не собираюсь, — Ли помотал головой. — Мне просто нужно передать одному человеку документы из Цитадели.       — То есть ты не таинственный агент с секретным поручением, а обычный курьер? — усмехнулась девчонка.       — Именно так, — смиренно подтвердил Ли. — Сплошное разочарование, правда?       — Ну, курьеры тоже иной раз могут так отжечь, что никому мало не покажется, — Арлин задумчиво покрутила банку в руках. — А я вот иду проведать бывшего работодателя.       — Мило, — сдержанно кивнул Ли. — И что он делает в Дрейдене?       — Она, — поправила его Арлин. — Сью несколько месяцев назад скоропостижно вышла замуж за одного из ваших и на крыльях любви умчалась в мэрилендскую глушь.       — Без тебя?       — Ну, как видишь. Наверное, решила, что замужней даме телохранитель ни к чему.       — А незамужней даме в Луизиане прямо-таки шагу не ступить без телохранителя?       — Да нет, — Арлин потянулась за ложкой. — Там спокойно. А Батон-Руж — так и вовсе курорт. Просто отец Сью — скажем так, достаточно успешный бизнесмен. А где бизнес, там и недоброжелатели, сам понимаешь. Вот он меня и нанял, чтобы я приглядывала за его дочкой. И я три года защищала малышку Сью от всяческих проблем и огорчений. Только вот от блондинчика из Братства не уберегла.       — Трагическая история, — кивнул Ли. — Блондинчики из Братства — они такие. И ты примчалась сюда, чтобы взять реванш?       — Дурак, что ли? — презрительно фыркнула Арлин. — У телохранителя не должно быть личных отношений с работодателем. Это непрофессионально.       Ага, скептически подумал Ли. То-то ты потащилась за тридевять земель, только чтобы с ней повидаться.       — Просто я привыкла к этой дурёхе и переживаю за неё, — объяснила девчонка. — К сожалению, Сью — хороший человек.       — «К сожалению»?       — От этого на Пустоши одни проблемы, разве не так?       — Пожалуй, — согласился Ли. — И что, Сью так не повезло с мужем?       — А по-твоему, я его хоть раз видела, этого мужа? — сердито спросила Арлин. — Нас, знаешь ли, не представили друг другу. В апреле Сью ни с того ни с сего попросила меня съездить в Новый Орлеан — отвезти какие-то письма её дальним родственницам. Я сразу подумала, что это чушь собачья, у её папаши сотня человек на побегушках — но делать нечего, поехала. Возвращаюсь в Батон-Руж — и узнаю, что моя подопечная успела выскочить замуж за какого-то проходимца и умчаться с ним на край света, а значит, в моих услугах больше нет необходимости… Чёрт, Ли, да меня не было меньше двух недель!       Она со злостью отшвырнула консервную банку.       — Ну, от любви люди и не такое вытворяют, — осторожно заметил Ли. — Хотя, конечно…       — Да дурость это, а не любовь! — гневно отрезала Арлин. — У Сью напрочь отсутствует радар на мудаков. А мне хочется удостовериться, что этот её Джеремайя — не мудак. Вот удостоверюсь — и пойду своей дорогой.       — Джеремайя? — настороженно переспросил Ли.       — Ну да. Джеремайя Полсон, комендант Дрейдена. Ты его знаешь?       — Знаю, — вздохнул Ли. — И достаточно хорошо. Можешь за свою Сью не волноваться. Джерри не ангел, конечно, но человек неплохой.       — Да? — Арлин приподняла бровь. — А по твоей морде и не скажешь.       — Просто он когда-то обошёл меня на экзамене на должность скриптора, — нехотя признался Ли. — Меня и остальных неудачников быстренько зачислили в ремонтный отдел и на два года отправили в Содружество чинить неисправные винтокрылы, а Джерри остался в Цитадели. И, как я погляжу, времени зря не терял.       — Винтокрылы классные, — задумчиво отозвалась Арлин.       — Да кто ж спорит, — проворчал Ли. — Но хотелось-то мне малость другого.       — Как и всем нам, дружище, — мрачно усмехнулась девчонка. — Как и всем нам. Ладно, дожёвывай уже свой Солсбери-стейк, и пойдём.       Беспокойство Ли возрастало обратно пропорционально расстоянию до Дрейдена. Паладин Тёрнер, небось, уже весь извёлся в ожидании документов. И непременно захочет узнать, где это Ли так долго носило и почему он притащился в Дрейден не один, а в сомнительной компании девицы-вышибалы. А что, если выплывет наружу вся эта позорная история с запертым в сейфе пистолетом?       Известие о предстоящей встрече с Джерри у Ли тоже восторга не вызывало. Нет, когда-то они неплохо ладили друг с другом — и всё же Ли предпочёл бы, чтобы комендантом Дрейдена был кто-нибудь другой. Менее успешный.       Арлин тоже нервничала, и ещё как. Без конца поправляла волосы, то и дело тревожно смотрелась в зеркало, без особого успеха пытаясь запудрить ссадину на щеке. Пока она в очередной раз прихорашивалась, Ли не утерпел и всё-таки сожрал полтаблетки: не хватало ещё опозориться перед Джерри!       Ли даже не рассчитывал, что им удастся отыскать Дрейден засветло — но, как ни странно, чудо-карта Арлин их не подвела. К северо-востоку от места крушения самолёта белела монолитная бетонная стена, из-за которой выглядывали верхушки сосен и покатые крыши домов. Ли только головой покачал: неужели недотёпу Джерри, который был не в состоянии уследить даже за своими тетрадями, действительно поставили командовать этой крепостью? Нью-Дрейден выглядел гораздо внушительнее военного городка на берегу озера Куаннапоуитт, где Ли два года тянул лямку в компании неисправных винтокрылов.       — Надеюсь, твои дружки не станут открывать по нам огонь на поражение? — настороженно поинтересовалась Арлин, разглядывая турели, щедро расставленные по периметру посёлка. — Что у них тут с пропускным режимом?       Но никаких проблем с пропускным режимом не возникло: массивные створки ворот медленно разъехались в стороны, стоило Ли и Арлин свернуть на засыпанную выцветшей хвоей подъездную дорожку.       Встречать гостей вышли двое: комендант Нью-Дрейдена и его молодая жена. Эта парочка словно бы сбежала с довоенного рекламного плаката — статный блондин в костюме-тройке и миниатюрная зеленоглазая красотка в чём-то розовом, кружевном и наверняка очень стильном. При виде этих небожителей Ли особенно остро ощутил собственную непрезентабельность. После семичасового пешего перехода они с Арлин, что и говорить, выглядели не лучшим образом — грязные, уставшие, искусанные комарами, в облепленных грязью ботинках…       — Лионель? — Джерри недоверчиво улыбнулся. — С ума сойти. Давно мы не виделись, а?       — Три года и два месяца, — машинально ответил Ли. Ментаты сработали как надо.       — Всё такой же зануда, — рассмеялся Джерри. — Так это ты, значит, документы для Тёрнера привёз? Он вчера здорово взбесился, когда понял, что в канцелярии папки перепутали. Мы связались с Цитаделью, и Дурга сказала, что уже отправила вдогонку Тёрнеру какого-то разнорабочего. Я, если честно, и помыслить не мог, что они тебя пришлют. Лионель Хейл — и вдруг разнорабочий, да как так-то?       — Ну видишь, Джеремайя, так уж вышло, — Ли натянуто улыбнулся. — И где сейчас Тёрнер?       — Бродит по округе, время коротает, — Джерри пожал плечами. — Никто же не думал, что ты так рано заявишься. Он, вроде, на сафари собирался, и двое наших с ним увязались. За пару дней обернутся.       — Ясно, — кивнул Ли, не зная, что ещё сказать. У Джерри, видно, тоже иссяк запас доброжелательных приветственных реплик, и воцарилась неловкая тишина.       — Здравствуй, Сью, — сказала Арлин негромко. Такой жалкой и неуверенной улыбки в её арсенале Ли ещё не видел. И такого взгляда — тоже.       — Арлин? — блондиночка вежливо улыбнулась в ответ. — Ну надо же. Какими судьбами?       Вот так, наверное, и приветствуют оживших мертвецов, невесело подумал Ли. С искренним удивлением, но без особого энтузиазма.       — Решила узнать, как ты здесь… — Арлин запнулась. — Как ты здесь справляешься.       — Джерри, милый, это Арлин, — торопливо объяснила Сью озадаченному мужу. — Помнишь, я тебе рассказывала, что папа нанял для меня охранницу, когда мы жили в Луизиане? Это она и есть.       — Ну… приятно познакомиться, Арлин, — неуверенно произнёс Джерри. — Мы с вами в Луизиане разминулись, так уж вышло…       — Да. Довольно неудачное стечение обстоятельств, не правда ли? — холодно спросила Арлин, в упор глядя на Сью.       — Ой, не то слово, — Сью смущённо хихикнула. — Понимаешь, Джерри срочно-пресрочно вызвали сюда, в Дрейден, и бог знает, когда бы он смог вернуться за мной в Батон-Руж. Вот и пришлось всё так быстро… Ты же не сердишься, правда? Ну, что я вот так от тебя сбежала, и всё такое… Папа ведь тебе заплатил?       — Нет, — спокойно отозвалась Арлин. — Я не сержусь, Сью.       Довольно мучительно было смотреть, как она изо всех сил старается держать лицо. Нет, получалось у неё в целом неплохо. Равнодушный, чуть отстранённый взгляд, слегка приподнятая левая бровь, насмешливая улыбка, намертво застывшая на губах… Любимая маска. Наверное, самая прочная.       — Джерри, ты сказал, что Тёрнер отправился на какое-то сафари, — напомнил о себе Ли. — Где это, чёрт возьми?       — А? — Джерри уставился на него крайне озадаченно. Ну ещё бы. Тут семейная драма в разгаре, а какому-то зануде из Цитадели приспичило потолковать о скучных делах.       — Мне нужно передать документы Тёрнеру лично в руки, — терпеливо объяснил Ли. — И чем скорее, тем лучше.       — А мне ты что, не доверяешь? — Джерри рассмеялся. — А, всё не можешь забыть, как я потерял твой конспект по ядерной физике?       — Не могу, — подтвердил Ли. — Ты ведь мне его так и не вернул.       — Слушай, милый, — проворковала Сью. — Ребята устали с дороги, ты разве не видишь? Давай сначала их накормим, а потом вы с Лионелем всё обсудите.       — Конечно, — Джерри гордо выпрямился. — Итак, дамы и господа, добро пожаловать в Нью-Дрейден, штат Мэриленд!       Ли не раз доводилось слышать байки о неправдоподобно везучих людях — а вот Нью-Дрейден, похоже, оказался неправдоподобно везучим поселением. Военный городок, построенный за несколько лет до конца света, нисколько не пострадал ни от бомбардировки, ни от двухсотлетней разрухи — охранная система надёжно отпугивала болотный народец, а нескольким семьям, пережившим апокалипсис, удавалось поддерживать большую часть построек в пригодном для жизни состоянии. Так что у рыцаря Рида, разведотряд которого в две тысячи двести восьмидесятом году обнаружил базу «Дрейден», не возникло ни малейших сомнений по поводу того, где именно следует расквартировать мэрилендское отделение Братства Стали. Изрядно одичавшие потомки военнослужащих с радостью распахнули ворота перед героями в силовой броне (по крайней мере, так гласила официальная версия), и за двадцать лет Дрейден практически полностью вернул себе довоенный шик.       — Здесь у нас теплицы и загон для скота, — рассказывал Джерри с искренним энтузиазмом — видно, не так уж часто ему удавалось похвастаться перед кем-то своими владениями. — Мы сами себя едой обеспечиваем, а пангой ещё и торгуем. И нам выгода, и Братству польза. А вон там, между пятым и шестым корпусом, у нас танцплощадка. Музыкальный автомат, правда, в последнее время что-то барахлит… Ли, раз уж ты здесь — может, посмотришь заодно, что с ним? Ты же, небось, такую ерундовину с закрытыми глазами сможешь починить. Так, а вот это наша столовая. К обеду вы, ребята, опоздали, но не переживай, мы найдём, чем вас накормить.       Вот уж о чём Ли переживал меньше всего на свете, так это о пропущенном обеде. Куда хуже было осознать, что паладин Тёрнер смылся из Дрейдена на пару суток — а значит, Ли придётся ждать его возвращения в компании вышедшего из строя музыкального автомата и наёмницы с разбитым сердцем. Такая концентрация сломанных вещей казалась ему чрезмерной.       — А ещё мы недавно открыли библиотеку, — щебетала Сью, нежно прижимаясь к мужу. — Джерри купил у Панады целых пятнадцать книг, и из Цитадели обещали прислать ещё к открытию госпиталя. Я думаю, людям это очень-очень нужно. Правда, Арлин?       Арлин угрюмо плелась чуть поодаль, настороженно оглядываясь по сторонам — похоже, девчонке пришёлся не по душе этот рукотворный рай. Отчего-то и сам Ли чувствовал себя не в своей тарелке — хотя посёлок, надо признать, выглядел превосходно. В тени кряжистых сосен притаились двухэтажные жилые корпуса, окружённые аккуратными палисадниками. К приземистому зданию общественного центра стекались дорожки, выложенные битым кафелем. Яркие осколки празднично сверкали на осеннем солнце, словно византийская мозаика. Свежевыкрашенные бордюры, площадка для барбекю под новеньким навесом, аккуратно подстриженные газоны — все эти детали говорили об одном: жителям Дрейдена не приходится заботиться о выживании. Когда людям есть дело до того, чтобы сметать хвою с дорожек и украшать лужайки деревянными фигурками, очевидно, что дела у поселения не так уж плохи.       — А вот этот корпус у нас в аварийном состоянии, — продолжал бубнить Джерри. — Прошлой зимой перекрытия обрушились, но по счастливой случайности никто не пострадал…       Чёрт возьми, да весь этот посёлок выглядел как счастливая случайность. Как нечто совершенно необъяснимое — и оттого тревожащее. Ну как такое могло получиться, что древняя военная база в богом забытой глухомани выглядит едва ли не более благоустроенной, чем многолюдная Цитадель?       Многолюдная. Сознание Ли зацепилось за это слово — и он понял наконец, что показалось ему неправильным с самого начала. Обычно благополучные поселения как магнит притягивают к себе оголодавшую бедноту со всех концов Пустоши (и, собственно, в результате перестают быть благополучными, но ведь не об этом речь). А просторные улицы Дрейдена были практически пустынными.       — Джерри, а сколько людей у тебя тут живёт? — спросил Ли.       — Сорок девять человек, — ответил комендант без запинки. — Но это пока. Вот откроется госпиталь — и, думаю, больше сотни будет…       Ли только головой покачал. Сорок девять человек — и это при том, что база может вместить как минимум в четыре раза больше, а местные жители на Причале Пилигрима ютятся чуть ли не в картонных коробках? Нет, соображения гуманизма Ли беспокоили мало. Просто с Дрейденом было что-то не так — и Ли отчаянно хотелось сформулировать, что именно.       Несколько местных жителей Ли всё-таки повстречались. Невысокая темноволосая женщина развешивала во дворе выстиранное бельё, двое подростков в рабочих комбинезонах торжественно волокли куда-то ящики с пангой, а с детской площадки доносились радостные крики…       Вот с детской площадки всё и началось.       Ли сразу бросилось в глаза, что дети играют одни. Нет, понятно, что в посёлке, отгороженном от мира высоченной стеной, у родителей было не так уж много причин беспокоиться за мальцов — но самому старшему из этих детей на вид было не больше пяти лет, а площадка выглядела… небезопасной. Особенно впечатлил Ли сложный гимнастический комплекс, который смог бы украсить собой любую полосу препятствий — похоже, какую-то часть этого эпического сооружения уже демонтировали, потому что из земли там и сям торчали неровно спиленные стальные штыри.       На самой вершине пятнадцатифутовой лестницы темнела маленькая фигурка. Сначала Ли подумал, что это большая кукла, которую затащил наверх кто-то из детей. Но потом кукла пошевелилась — и Ли с замиранием сердца понял, что это настоящий ребёнок. Совсем ещё мелкий балбес, который сдуру залез наверх — и теперь, похоже, не вполне представлял, как ему спуститься. Падение с такой высоты едва ли могло обойтись без последствий, но куда страшнее было другое: прямо под этой лестницей в траве поблёскивали обрубки металлоконструкций.       — Ох, — выдохнула Сью — и тут же испуганно зажала рот ладонью, чтобы не спугнуть мальчишку. Но поздно: то ли из-за её возгласа, то ли ещё по какой-то причине, нога ребёнка соскользнула с перекладины — и крохотная фигурка полетела вниз.       Арлин, в мгновение ока сорвавшись с места, метнулась ей наперерез. Не успеет, с ужасом понял Ли, моментально прикинув расстояние до лестницы. Это просто невозможно — успеть.       И всё-таки она успела. Почти. Каким-то невероятным, немыслимым образом преодолев за пару секунд почти полсотни футов, она растянулась у подножия лестницы за миг до того, как тело ребёнка коснулось земли. Но чуда не произошло: пальцы Арлин сомкнулись в нескольких дюймах от воротника его рубашки, а сам мальчишка шлёпнулся на груду сосновых иголок — аккурат между двумя стальными штырями — и неподвижно растянулся на земле. Сейчас он не чувствует боли, и ещё пару секунд не почувствует, отстранённо подумал Ли. И страха — тоже. Только удивление и растерянность. А вот потом…       — О боже, бедненький! — вскрикнула Сью — и помчалась к ребёнку с явным намерением подхватить его на руки и отнести в безопасное место.       — Нельзя, дура! — рявкнул Ли, в мгновение ока стряхнув с себя оцепенение. — Не трогай его! Если у него сломан позвоночник, то ни в коем случае нельзя…       Договорить он не успел. Ребёнок поднялся на ноги, озадаченно всхлипнул, словно определяясь, пускаться ему в плач или нет — и, неловко отряхнув с ладошек сосновые иглы, побрёл в сторону песочницы, живой и невредимый.       — Ну… с ним, похоже, нормально всё, — пробормотал побледневший Джерри.       Арлин медленно поднялась с земли. Одёрнула распоротый рукав куртки левой рукой — по правой ладони стекали струйки крови. Поймав взгляд Ли, девчонка торопливо завела руку за спину.       — Где его мамашу носит? — сквозь зубы спросил Ли. Джерри уставился на него с таким удивлением, как будто вопрос был абсолютно неуместным.       — Ну… Дженис на кухне, наверное… да дети у нас всегда сами гуляют! — промямлил он. — И всегда всё нормально было…       — У вас их что, слишком много? — Ли покачал головой, разглядывая острый заржавленный край железки. — И ведь эта дрянь уже не первый день здесь торчит. Джерри, какого хрена?       — Слушай, чего ты от меня хочешь? — нахмурился Джерри. — Ничего не случилось, никто не пострадал. Малой вон играет спокойно. Сью его осмотрит на всякий случай, но по мне, так он в полном порядке. Ты видел, как он сгруппировался?       — Ой, Лин, ты поранилась? — пролепетала Сью. — Что у тебя с рукой?       — Херня, — процедила Арлин сквозь зубы, отвернувшись.       — Ну зачем ты так? — спросила Сью, чуть не плача. — Я же врач! Я же могу помочь!       Ох и повезло же Дрейдену с врачом, мрачно подумал Ли. Почти так же, как со старостой.       — Слушай, Ли, я понимаю, что тебе это было… ну, неприятно видеть, — буркнул Джерри, когда они вдвоём вошли в комендатуру — Сью всё-таки увела Арлин в лазарет. — Воспоминания, и всё такое. Но ты не должен был кричать на мою жену.       — Она собиралась взять его на руки.       — Конечно, собиралась! — на лице Джерри отразилось искреннее недоумение. — Это нормальная человеческая реакция. Инстинкт, если угодно. Сью — женщина, и…       — Она врач, разве нет? — огрызнулся Ли. — Если так, то она обязана знать, что при малейшем подозрении на перелом позвоночника необходима полная иммобилизация. Никаких объятий, только жёсткие носилки и очень аккуратная транспортировка. Он мог остаться калекой до конца дней своих только потому, что кое-кому захотелось поиграть в заботливую мамочку. Чёрт, Джерри, ты думаешь, я в этом не разбираюсь?       — Разбираешься, — согласился он. — Но больше не смей повышать голос на Сью. Она отличный врач и превосходно справляется…— Джерри перевёл дух. — Ладно, хватит. Забыли.       — Забыли, — кивнул Ли, усевшись в кресло для посетителей. Спина по-прежнему отзывалась на каждое движение — будто невидимое скучающее чудовище играло с позвонками, впиваясь в них зазубренными железными когтями. Воспоминание о боли было не менее реальным, чем она сама. Ли прекрасно знал, что через какие-нибудь десять минут всё пройдёт. Знал он и другое: это будут очень неприятные десять минут.       — Значит, Тёрнер займётся отчётом в лучшем случае послезавтра, — подытожил он, разглядывая рабочее место коменданта Дрейдена. Кроме тарелки с пангой, коллекции снежных шаров и выпуска комикса про Серебряного Плаща, на столе ничего не было.       — Да в гробу Тёрнер видал эти бумажки, — Джерри махнул рукой. — Вряд ли он огорчится, если их заполнишь ты. Мне-то нельзя, я лицо пристрастное… А если не секрет, что там должно быть, в этом отчёте?       — Вердикт Тёрнера о том, насколько хорошо ты справляешься со своими обязанностями, — Ли поморщился. — Проще говоря, он должен решить, насколько у вас тут безопасно и насколько вы готовы к приёму раненых.       — На все сто, — уверенно заявил Джерри, цапнув с тарелки пангу. — У Сью всё схвачено, хоть завтра больных привози. Ремонт мы ещё летом закончили. Сорок пять койкомест, операционная, два автодока…       — А медикаменты? — спросил Ли.       — Ну уж этого добра у нас хоть жопой жуй, — рассмеялся Джерри. — Братство за все эти годы столько лекарств наприсылало, что нам их девать некуда. Не для протокола, Ли, — мы ими даже приторговываем иногда. А то обидно: у лекарства срок годности истекает, его всё равно выбрасывать — а так, может, сгодится кому…       — А вам самим лекарства не нужны?       — Знаешь… не особо, — Джерри взвесил пангу в ладони. — Мы ребята крепкие, болеем нечасто… Так ты за отчёт возьмёшься?       — Возьмусь, — вздохнул Ли. На самом деле он не был так уж удручён. Пятнадцать страниц — сущий пустяк, а поддержка паладина Тёрнера явно не окажется лишней при переэкзаменовке.       — Ну, раз так — вот наши летописи, — Джерри указал на притаившуюся на полке стопку пыльных гроссбухов. — История Нью-Дрейдена. Там отчёты обо всех происшествиях, несчастных случаях и всяком таком. Железку с детской площадки мы уберём, о ней можешь не писать.       — Негусто у вас с происшествиями, — усмехнулся Ли. — Это за двадцать лет?       — Так у нас действительно ничего не происходит, — Джерри впился зубами в румяный бок панги. — Скучно мы тут живём, Ли.       — Скучно? — Ли вытаращил глаза. — Меня вчера пытались зарубить топором, пристрелить из дробовика и принести в жертву Аг-Сототу.       — Ну, ты у нас всегда был как собачка-неудачка, — рассмеялся Джерри. — Но мы-то в отличие от тебя не ищем приключений на задницу. По болотам лишний раз не шляемся, торгуем только с проверенными людьми. С местными у нас проблем нет, только вот дикари…       — Наркоманы из собора? — Ли покачал головой. — А вам они чем насолили?       — Пока — ничем. Просто задолбали уже тут сновать. Кукол своих уродских развешивают, вынюхивают что-то… Неспроста это. И Тёрнер тоже так думает. Надо с ними, как в Питте! — Джерри стукнул кулаком по столу. — Так прижать, чтобы и вякнуть не смели!       В коридоре послышались торопливые шаги — и Джерри испуганно притих. В комнату заглянула Арлин. Одна, с неумело, но старательно перебинтованной рукой.       — Ты скоро? — спросила она, смерив Ли недовольным взглядом.       — Да, — отозвался он.       — Я на улице подожду, — бросила девчонка. И скрылась за дверью.       — Слушай, а что она вообще за птица, Арлин эта? — не без тревоги спросил Джерри, понизив голос. — Сью о ней почти ничего не рассказывала.       Ну ещё бы, мрачно подумал Ли.       — Да нормальная девчонка, — отмахнулся он. — По крайней мере, ей можно доверять.       — Надо же, — Джерри поморщился. — А с виду и не скажешь… Ты пангу-то попробуй. Свежий урожай, только с куста.       Ли нехотя взял с тарелки плод. Откусил — и скривился: мякоть оказалась насквозь гнилой.       — Вот незадача, — огорчился Джерри. — Ладно, а вот эта?       — Такая же дрянь, — брезгливо констатировал Ли пару секунд спустя.       — Ты только не подумай, что я тебе нарочно гнилые панги подсовываю, — нервно рассмеялся Джерри. — Видно, ты и правда неудачник, каких свет не видывал. Сью обычно только самые лучшие выбирает…       — Да чёрт с ней, с пангой, — проворчал Ли. — Давай сюда свои летописи.       — Тут такое дело… — Джерри замялся. — Ты ведь всё равно собираешься Тёрнера дожидаться? Ли, по дружески — сгоняй-ка на Причал, а? Там мужик есть один, минитмен. Харрисон, что ли…       — Харрис.       — Ну, неважно. Он у меня ещё в сентябре выклянчил книгу учёта населения, да так и не вернул, гад. А она же, наверное, для отчёта пригодится, книга эта?       — И ты просто так отдал её минитмену? — неодобрительно спросил Ли.       — Я же не знал, что он её себе так надолго заграбастает, — Джерри неопределённо мотнул головой. — Он что-то там готовит, перепись населения Пойнт-Лукаута… Ну, он попросил меня помочь, а я и решил: зачем нам ссориться?       — Действительно, — Ли поднялся из-за стола.       — Ты клинику-то посмотришь? — бросил Джерри ему вдогонку. — Или поверишь мне на слово?       Джерри, конечно, вкрай обнаглел, что и говорить. Но Ли и сам рад был уйти из Дрейдена: не нравилось ему здесь. До такой степени не нравилось, что ночной марш-бросок через болота казался не худшей альтернативой сытному ужину и мягкой постели.       Ли не верил в предчувствия. Ему нравилось думать, что интуиция — это отточенный до предела навык логического мышления, когда разум человека собирает и обрабатывает данные подсознательно, в фоновом режиме, а готовый результат выдаёт владельцу в виде непреодолимого желания поступить так или иначе. И наверняка у неприязни Ли к Нью-Дрейдену была абсолютно рациональная и объяснимая причина — просто глуповатому послушнику Хейлу не хватало сил её осознать.       Половины таблетки мало, рассеянно подумал Ли. Нужно больше. Это ведь всё равно что костыли для калеки — досадная и отчасти постыдная, но всё-таки необходимость.       Впрочем, как минимум одно оправдание собственной поспешности у него имелось. Работа для паладина Тёрнера должна быть выполнена в срок. Если Ли завтра утром заберёт книгу учёта у минитменов, то послезавтра отчёт будет готов. И как знать — может, Тёрнер не просто похвалит послушника за расторопность, но и замолвит за него словечко в Цитадели?       У ворот его поджидала Арлин — мрачная, сосредоточенная и почему-то с рюкзаком за спиной. Видимо, не только Ли предпочитал прогулки на свежем воздухе теплу чужого очага.       — Ты не думай, я не собирался уйти не расплатившись, — торопливо заверил он девчонку. — Мне просто надо ненадолго отлучиться по делам. Но если хочешь — прямо сейчас и рассчитаемся.       — Потом расплатишься, — девчонка поморщилась. — Мы так или иначе ещё встретимся. Или здесь, или в городе. Мне надо смотаться на Причал Пилигрима. Тебе, как я понимаю, тоже.       — Если хочешь, пойдём вместе, — осторожно предложил Ли. Не то чтобы он так уж отчаянно нуждался в компании (картой Пойнт-Лукаута он успел разжиться в комендатуре), но Арлин-то нуждалась! С распоротым предплечьем особо не постреляешь, а ночью на болотах наверняка веселее, чем при свете дня. — Хотя я бы на твоём месте вообще никуда не ходил.       — Ты про руку что ли? Да там ерунда, — презрительно отмахнулась Арлин. — Заживёт, как на собаке. Вот куртку жалко, это да.       — Это тебе Сью так сказала? — не выдержал Ли. — Знаешь, если она обрабатывает раны так же умело, как перевязывает, то лучше бы тебе показаться другому врачу. Не столь обаятельному.       — Сью только повязку наложила, остальное сделал автодок, — холодно отозвалась Арлин. — И незачем упражняться в остроумии. Она старается. Просто ей практики не хватает.       — Ну ладно, — пожал плечами Ли. Так и запишем: гулей и юную миссис Полсон всуе не поминать. — А тебе зачем понадобилось в город, да ещё и на ночь глядя?       — За занавесками.       — Что?       — Сью меня попросила, — объяснила Арлин. — Тех занавесок, что она сшила, не хватило на две палаты, и она переживает, что раненым будет неуютно. Сама она на Причал выбраться не может, дел невпроворот, да и остальных не хочет от работы отрывать. А мне нетрудно лишний раз смотаться.       Ли даже не нашёлся, что ответить. Просто медленно побрёл вперёд, думая: ох не того работодателя ты, девочка, по морде съездила. Ох не того.       На лачугу среди болот они наткнулись случайно. Разглядев в тумане дрожащие зеленоватые огоньки, Ли затаил дыхание: неужели это и есть те самые «свечи покойника», о которых он когда-то читал в древнем учебнике по химии? Самовозгорание фосфористого водорода — настолько редкое природное явление, что его можно назвать настоящим чудом…       Однако реальность, как водится, не принесла ничего, кроме разочарований. Мистические болотные огни при ближайшем рассмотрении оказались обычной гирляндой, которую кто-то развесил на ветвях старой ивы, растущей у входа в одинокую хижину. Немногие уцелевшие лампочки мерно раскачивались на холодном ветру, как приманка для недобитых романтиков.       — Это, должно быть, одно из тех укрытий, о которых Харрис рассказывал, — вполголоса отозвалась Арлин, поправляя окончательно растрепавшуюся повязку. — Минитмены летом как следует проредили болотный народец, а лачуги-то остались. Вот Харрис и устроил в них перевалочные пункты для путешественников. Не «Стейтсмен», конечно, но выспаться можно.       Будь Ли один, он, скорее всего, не решился бы подойти к хижине поближе. Но Арлин выглядела такой потерянной и уставшей, что он всё-таки решил рискнуть и проверить укрытие.       К его удивлению, лачуга и впрямь пустовала. Рядом со входом красовалась хвастливая сине-белая табличка: «Приют усталого путника. Минитмены Мэриленда сделали это место уютным и безопасным для вас!» Без фотофиксации и здесь не обошлось. Под плексигласовым щитком на стене темнел свеженький снимок: констебль Харрис с окровавленной бейсбольной битой в руках позировал на фоне трёх трупов и горящего тотемного столба. Уют и безопасность, да.       — Позёр, — хмыкнула Арлин, разглядывая фотографию. — И как же наш драгоценный Джеремайя такое допустил? Минитмены хозяйничают в нескольких милях от Дрейдена, а Братство не при делах…       — Джерри, скорее всего, и не знает об этом месте, — Ли пожал плечами. — Он не из любопытных.       — Да он вообще дурачок какой-то.       — В Цитадели все тоже так считали, — Ли поморщился. — А потом он каким-то чудом сдал все экзамены, обставив дюжину отличников. И в жизни устроился, как видишь, получше нас с тобой. За книжкой, которую он просохатил, иду я, а Джерри спокойно дрыхнет в Дрейдене. Так что никакой он не дурачок.       — Да и чёрт с ним, — Арлин распахнула дверь лачуги.       Внутри оказалось не так уж плохо. На выцветшем паласе там и сям лежали сравнительно чистые матрасы, в стенном шкафчике громоздились упаковки с лапшой быстрого приготовления и бутылки с очищенной водой.       — И заметь, всё даром, — Арлин не упустила случая съязвить. — А Братство, небось, посадило бы сюда сборщика путевых пошлин.       — Ага. И этот сборщик смог бы помочь усталым путникам, если родственники прежних хозяев решат сюда наведаться посреди ночи, — ворчливо отозвался Ли. — Матрас на пол бросить и стенки покрасить много ума не надо, а вот сделать место по-настоящему безопасным… — он зевнул.       — Давай как вчера, — предложила Арлин. — До часу ночи ты подежуришь, дальше — я.       Ли кивнул.       Вытащив из рюкзака аптечку, девчонка направилась в ванную.       — Если хочешь, я помогу с перевязкой, — окликнул её Ли. — Хуже, чем у Сью, у меня всё равно не получится.       — Не надо, — буркнула Арлин. — Я сама.       Ну сама так сама. Ли устало откинулся на спинку обеденного кресла — и сознание сразу же поплыло куда-то вдаль, сталкивая хозяина в омут полузабытых воспоминаний и ощущений. А Ли не любил падать — хотя, по большому счёту, всю жизнь только этим и занимался…       В ванной что-то с лязгом упало на пол; Арлин невнятно выругалась. Вот же упрямая балда, подумал Ли сердито. А если она там в обморок грохнется, тогда что? Дверь выламывать?       Но покушаться на имущество минитменов Мэриленда ему не пришлось. Через несколько минут дверь ванной приоткрылась, и девчонка, пряча лицо, проскользнула к матрасу в дальнем углу комнаты.       — Значит, так, — распорядилась она. Её голос показался Ли более хриплым, чем обычно. — Свет не включай, хватит этого ночника. К окнам не подходи. И следи за дверью. Если что, буди меня сразу.       — Разбужу, не сомневайся, — заверил её Ли. — Это ведь ты нас сюда затащила.       — Ужас-то какой, — хмыкнула Арлин. — А ты же так хотел заночевать где-нибудь под кустом… На, держи.       — Это ещё что? — с подозрением спросил Ли, разглядывая протянутый девчонкой термос.       — Открой и узнаешь, — проворчала она.       Ли осторожно открутил крышку — и оторопел:       — Кофе?       — Ага, — кивнула Арлин. — Сью заварила в дорогу. Я-то его не очень люблю, но ваша братия за кофеин душу продаст, так ведь?       — Точно, — Ли неуверенно усмехнулся. — Нет, это правда мне?       — Правда, — подтвердила Арлин. И отвернулась к стене.       — Ты в порядке? — встревожился Ли. Она что, реветь вздумала? Ли не очень-то уверенно чувствовал себя в сложных этических ситуациях — а эта, безусловно, относилась к таковым.       — Угу. Просто я косметику уже смыла.       — А… и что? — не понял Ли.       — И ничего. Просто не надо на меня смотреть, ладно?       — Ладно, — пообещал он. Отхлебнул кофе — и поморщился: кулинарное мастерство Сью ни на йоту не превосходило врачебное.       — Лионель, значит? — неожиданно спросила Арлин. — Так тебя зовут?       — Не надо, — попросил Ли без особой надежды, про себя помянув недобрым словом болтливого Джерри. — Мой отец, видишь ли, просто бредил идеей о том, что когда-нибудь всех его детей примут в Львиный Прайд. И имена нам выбирал, исходя из этого. Я — Лионель, мой брат — Леон, а сестра…       — Лионетта какая-нибудь?       — Нет, ей повезло больше, — буркнул Ли. — Сара.       — По мне, и Лионель — имя как имя, — отозвалась Арлин спокойно. — Но если тебе оно так уж не по душе, то и чёрт с ним.       В наступившей тишине было слышно, как дребезжит проволочная сетка на разбитом окне.       — Ты точно в порядке? — спросил Ли зачем-то.       — Да, — еле слышно ответила девчонка.       — Похоже, не только меня в Дрейдене накормили гнилой пангой.       — Ну… я рада, что у Сью всё хорошо. И что ей от меня не нужно ничего, кроме занавесок.       — Дрянное место этот Пойнт-Лукаут, — Ли рассеянно прочертил линию на пыльной поверхности стола.       — Да, — согласилась Арлин. — Отвратительное. Доброй ночи, Ли.       Вскоре дыхание девчонки стало ровным и размеренным — если Арлин и притворялась спящей, то делала это весьма убедительно. А вот Ли спать не хотелось. То ли из-за мерзкого, но крепкого кофе, то ли из-за того, что кто-то пожелал ему спокойной ночи — впервые за… Чёрт, за три года, четыре месяца и пятнадцать дней.       Таблетка сама прыгнула в ладонь. Последняя — из той упаковки ментатов, что Ли привёз из Вашингтона; но была ведь ещё и вторая, украдкой свистнутая с полки лазарета в Дрейдене на пару с пузырьком Детоксина. Джерри великодушно разрешил своему посыльному взять со склада любое снаряжение — вот Ли и экипировался, как счёл нужным.       На этот раз ему не повезло.       Прошло десять минут — и темнота за окном мало-помалу начала оживать. От её пристального взгляда Ли не могли защитить ни решётки на окнах, ни стены лачуги, ни неуверенный свет ночника. Иссохшие ветви ивы с такой яростью хлестали по крыше, будто мечтали расколотить вдребезги старую черепицу, сорвать одну за другой прогнившие доски и сомкнуться на шее незваного гостя с жаждой рук, изголодавшихся по возможности убивать. Сама Пустошь ждала там, снаружи. Ждала, пока Ли допустит малейшую оплошность, в очередной раз оступится, недолетит, продемонстрирует всем на свете, что он недостаточно хорош…       — Придурок обдолбанный, — процедил сквозь зубы Ли, вытаскивая пистолет из кобуры.       Он знал, что это стандартная побочка ментатов: все нейрометаболические стимуляторы, скажем так, бьют по площади и зачастую активизируют не только гиппокамп и лобные доли мозга, но и миндалевидное тело. А уж оно-то и заставляет бедного наркомана испытывать беспричинное, но очень, очень убедительное чувство тревоги. Беспричинное, понял, тупица? — сердито напомнил себе Ли, с трудом подавляя искушение снять оружие с предохранителя.       И всё-таки в густом тумане за окном действительно что-то пряталось. Что-то недоброе, непостижимое, и…       Ли со злостью положил пистолет на стол перед собой — как бесполезный оберег, в силу которого не верит даже сам владелец. И впился пальцами в виски.       Почему Братство решило открыть реабилитационный центр именно здесь, в Мэриленде? Ответ напрашивался сам собой: потому что это место сочли наиболее безопасным. Наверняка базу для организации госпиталя выбирали долго и придирчиво, анализируя ежегодные отчёты комендантов поселений; наверняка в Дрейдене ещё до Тёрнера побывал не один проверяющий — и все сочли владения Джерри лучшим из возможных вариантов… Но, чёрт возьми, с чем тогда они сравнивали Дрейден? С Сияющим Морем? Может, в самом посёлке и царили тишь да гладь, но его окрестности были тем ещё парком развлечений. Недобитый болотный народец, местные, которые Братство в грош не ставят и даже не считают нужным это скрывать, дикари из собора, минитмены… Слишком много группировок. Слишком много переменных, чтобы можно было говорить о какой-то там безопасности. Разве можно привозить сюда раненых солдат, которые и постоять-то за себя не сумеют в случае чего? Панга, может, и обладает целебными свойствами, однако голову, отхваченную топором какого-нибудь, прости господи, костогрыза, обратно не пришьёшь.       Арлин что-то пробормотала сквозь сон. И Ли, как ни странно, вдруг стало легче от того, что кроме него самого и тревожных мыслей в этой темноте существует ещё и спокойное дыхание девчонки-наёмницы. Хорошо, что она здесь. И хорошо, что она здесь не одна. Чёрт знает, что ей могло бы прийти в голову, окажись Арлин наедине со своими проблемами после такого замечательного дня. А проблем у неё, судя по всему, хватало с лихвой — и вероломство очаровательной миссис Полсон было только вершиной айсберга…       Усилием воли отогнав мысли о девчонке — хорошенького понемножку — Ли вытащил из рюкзака летописи Дрейдена. В хижине было темно: ночник в дальнем углу комнаты почти не давал света. Но сквозь оконное стекло пробивалось неуверенное сияние гирлянд, расчерченное проволочной сеткой на неровные прямоугольники, да и луна очень кстати выбралась из-за облаков.       — Ну, понеслась, — пробормотал он, открывая самый потрёпанный из гроссбухов.       В первую очередь Ли интересовал вопрос: как же так получилось, что двадцатилетняя история посёлка уместилась в пяти рукописных тетрадях? Конечно, простейшим объяснением была банальная лень. Возможно, жителям славного Дрейдена все эти годы недосуг было вести записи, а потом, когда эти записи потребовались, кто-то спохватился и героическим рывком заполнил все пять тетрадей сразу, призвав на помощь фантазию: в конце концов, ну кому придёт в голову проверять, за какую сумму в январе две тысячи двести девяносто третьего года был куплен мешок дрожжей в фактории мадам Маргариты?       Но, похоже, предшественники Джерри не ленились запечатлевать ход истории. Самые старые записи расплылись и почти полностью выцвели, а листы первого гроссбуха пожелтели и покоробились от влаги. Цвет чернил то и дело менялся, как и почерк летописца; между страниц Ли то и дело попадались артефакты минувших времён — самодельные закладки из газетной бумаги, сигаретный пепел, крошки печенья… Да и в целом тетради имели вид достаточно потрёпанный. Лекции, переписанные в ночь перед экзаменом, выглядят иначе. Так что Ли ничего не оставалось, кроме как признать этот источник информации ограниченно достоверным и с головой нырнуть в историю Дрейдена.       …Нет, всё-таки ментаты были благословением. Можно было не перелистывать страницы, чтобы уточнить вылетевшую из краткосрочной памяти деталь, не вчитываться в списки имён по второму кругу — данные укладывались в голове прочно и стройно, кирпичик к кирпичику. И пусть Ли не был уверен, что к утру от этой грандиозной постройки уцелеет хоть что-нибудь — но процесс её возведения был удовольствием сам по себе.       Картинка складывалась занятная. Судя по всему, смерть в Дрейдене считалась чем-то неприличным. Умирали местные жители редко — всего девять смертей за двадцать лет! — и в настолько почтенном возрасте, что им оставалось только позавидовать. На Столичной Пустоши средняя продолжительность жизни, несмотря на все усилия Братства, так и не перевалила отметку в сорок пять лет, а самому молодому из почивших дрейденцев было семьдесят девять. Писать в графе «причина смерти» слово «старость» летописцы, видимо, постеснялись, и напротив всех фамилий значилось туманное «сосудистая недостаточность». Единственным исключением из сонма долгожителей была некая Бернадетт Рид, девятнадцать лет — её жизнь унёс загадочный несчастный случай. Но это случилось, чёрт возьми, семнадцать лет назад, и едва ли имело хоть какое-то отношение к текущей ситуации…       Ли тяжело вздохнул. Ощущение, что кто-то бродит там, в потёмках, никуда не делось. Теперь-то Ли начал понимать, откуда у наркоманов такой дикий, затравленный взгляд. Тяжело сохранять самообладание, когда пустота обнимает тебя за плечи и нежно шепчет на ушко, что за тобой уже пришли.       Он тревожно обернулся. Арлин по-прежнему спала, отвернувшись к стене. Чёрные волосы разметались по матрасу, подсвеченные лунным светом. И Ли подумал: какая же всё-таки дура эта Сью.       Валери, строго напомнил он себе. И напоминание сработало как надо, взметнув со дна души жгучее чувство вины и стыда. Незачем и пытаться. Будет ведь то же самое: сначала — несбыточные надежды, пляска эндорфинов, а потом — пригоршня острых, как гвозди, воспоминаний, которыми так удобно заколачивать крышку гроба самооценки.       Ли решительно отвернулся к столу и открыл новую тетрадь.       О Сью в летописях Дрейдена было до ничтожного мало информации: миссис Сьюзан Полсон приехала в Мэриленд тринадцатого мая две тысячи трёхсотого года и в тот же день была назначена поселковым врачом. Само собой, Ли стало интересно: кто же занимал эту должность до неё? Оказалось, что никто. По крайней мере, в тетрадях о предшественнике Сью не встретилось ни малейшего упоминания. Ли удалось найти имена сотрудников склада, список технического персонала базы и даже подробное пофамильное расписание дежурств в теплице с пангой. Но врача в Дрейдене, похоже, просто не было! Ни врача, ни фельдшера, ни санитара… В принципе, это вязалось с тем, что увидел сегодня Ли: медкабинет в здании общественного центра стоял открытым нараспашку, на пыльных стеллажах громоздились горы упаковок с лекарствами и перевязочного материала — никакого учёта и контроля, заходи и бери. Но, похоже, никто не заходил и не брал. Напрашивался очевидный вывод: все записи о состоянии здоровья жителей посёлка велись в каком-то другом месте. Может, Джерри позабыл отдать Ли ещё одну тетрадь, а может, утаил её умышленно… Но, господи, зачем? Тот факт, что никому из дрейденцев за двадцать лет не потребовалась помощь врача, не добавляет лавровых ветвей к портрету коменданта. Скорее, наоборот, вызывает вопросы…       Дыхание Арлин участилось. Девчонка беспокойно заметалась во сне, перевернулась на другой бок. И Ли в очередной раз подумал: да что же у неё такое с лицом, раз она так переживает, что кто-то увидит её без макияжа?       Обычное у неё оказалось лицо. Грустное. И беззащитное. Светлые брови, золотистые ресницы, россыпь веснушек на переносице… Рыжая она, понял Ли. Волосы красит непонятно зачем, а так — рыжая. Без косметики черты лица Арлин казались нежными и тонкими, как на картинах прерафаэлитов, услужливо подсказали ментаты; сам-то Ли нипочём не сумел бы вспомнить ни задумчивый взгляд медноволосой девушки с картины Россетти, ни фамилию художника…       Арлин распахнула глаза — и недоумённо и обиженно уставилась на него.       — Показалось, ты меня зовёшь, — пробормотал Ли, чувствуя себя полным идиотом.       — Я что, говорила во сне? — встревожилась девчонка, не забыв прикрыть лицо ладонью.       — Нет. Говорю же, показалось.       — Долго ещё?       — Ещё три часа, — соврал Ли, бросив взгляд на настенные часы: часовая стрелка уже подбиралась к единице. — Всё в порядке. Спи.       Последний день сентября выдался тёплым и ясным — мэрилендская осень словно бы решила извиниться перед гостем за позавчерашнюю грозу. Прохладный океанский ветер разогнал клочья болотного тумана по оврагам и низинам, солнце светило ярко и уверенно. Дорогу, ведущую к Причалу Пилигрима, усеяли опавшие листья — они сияли в придорожной грязи, как капли расплавленного золота.       Ночные тревоги, как это обычно и случается, при свете солнца перестали казаться значимыми. Возможно, у жителей Дрейдена действительно возникали проблемы с ведением отчётности; возможно, предшественнику Джерри действительно было что скрывать… Но сейчас-то посёлок, как ни крути, процветал! А только это, по большому счёту, и имело значение.       Арлин шла рядом с Ли — молча, как обычно. Да и, в общем-то, зачем им было разговаривать? Они ведь больше никогда не увидятся — это Ли прекрасно понимал. Разберутся с поручениями на Причале, вернутся в Дрейден, там Ли заполнит отчёт для паладина Тёрнера… А потом — Цитадель: сломанные винтовки, складские ведомости, бубнёж скриптора Баррингтона и редкие выходные, которые всё равно не на что потратить. А Арлин — да кто знает, чем она займётся дальше? Но в любом случае завтра их пути разойдутся. Не то чтобы Ли это огорчало: всё идёт своим чередом, по-другому и быть не может. Просто, как знать — раз уж этот день последний, вдруг он сумеет оставить на память о себе что-то хорошее?       В общем, Ли решил дать Пойнт-Лукауту второй шанс. И Пойнт-Лукаут этим шансом воспользовался, согласившись напоследок продемонстрировать себя с лучшей стороны.       Улицы городка, казалось, посвежели — как будто ливень смыл с них бестолковую людскую суету. Крики зазывал, бесчисленные ящики с пангой — всё куда-то подевалось, да и прохожих было не в пример меньше, чем в пятницу. И даже знаменитое колесо обозрения простаивало в бездействии. Похоже, Пойнт-Лукаут готовился впасть в зимнюю спячку.       — К минитменам сам сходи, хорошо? — спросила Арлин. — Они на втором этаже «Генерала Савольди» гнездо свили. Можешь через ресторан пройти, можешь по пожарной лестнице подняться — дверь они всё равно не закрывают.       — А ты?       — А я сразу к Панаде, — переносицу девчонки прочертила тонкая морщинка. — Харрис славный парень, но уж больно душный.       Что ж, минитменов Ли не боялся, сколь бы душными они ни были. А вот вероятность встречи с Фликом его малость тревожила — но, с другой стороны, теперь-то пистолет был при нём.       Перед тем, как отправиться на штурм логова минитменов, Ли решил пройтись по пляжу: лучше уж заранее, пока деньги есть, купить обратный билет. «Герцогиня Гамбит» по-прежнему стояла у берега, но вход на причал был перетянут ржавой цепью. Вдоль кромки воды беспокойно бродил туда-сюда щуплый парень в надвинутой на нос бейсболке — похоже, бедолаге не терпелось пуститься в путь до Вашингтона.       — Не подскажешь, где тут билеты на паром продают? — окликнул его Ли.       На этот невинный вопрос парень отреагировал ну очень эмоционально. Подпрыгнул, смерил Ли совершенно безумным взглядом, прошептал что-то — и ни с того ни с сего бросился бежать в сторону города. С разбегу налетел на фанерный щит с рекламой мотеля «Гомстед», упал — но тут же вскочил на ноги и, прихрамывая, пустился наутёк.       В этом до смерти перепуганном психе Ли не без удивления узнал апатичного бармена из заведения папаши Флика. Что и говорить, Пойнт-Лукаут был довольно странным местом. И люди его населяли не менее странные.       В штаб-квартире минитменов не оказалось никого, кроме Синтии. Помощница Харриса сидела за столом, заваленным картонными скоросшивателями, и, нацепив на нос очки, листала потрёпанный выпуск «Жить и любить».       — Что это ты, мистер Хейл, носишься туда-сюда? — беззлобно проворчала она. — Только вчера распрощались — и вот он ты, лёгок на помине. А эта бестия где?       — Арлин? В городе, — Ли поправил лямки рюкзака. — Синтия, мне нужно поговорить с Харрисом.       — Придётся подождать, — минитменша с явной неохотой отложила журнал в сторону. — Он Флика пошёл проведать. Что-то у него трактир уже третий день закрыт, и ни самого Флика, ни Реджи в городе не видать. Это, небось, всё из-за красотки твоей. Она ж сбежала среди бела дня, а Флику теперь, получается, нового вышибалу искать.       — Он с ней вовремя не расплатился, вот она и ушла, — Ли пожал плечами. — Что ей оставалось делать?       — Ещё подождать, — Синтия, похоже, искренне удивилась. — Времена сейчас такие, с деньгами у всех плохо. А Флик — он к ней по-доброму отнёсся. Работу дал, крышу над головой, подкармливал, чтобы с голода не загнулась. Она же в Пойнт-Лукаут припёрлась без гроша за душой, да к тому же у неё на причале сумку со всем барахлом свистнули. Шмотки вытряхнули на пустыре за «Гомстедом», а деньги, еду, патроны — это всё забрали, конечно. Орсон, дурень жалостливый, ей сразу предложил вступить в минитмены, поработать на благо людей. А она отказалась — говорит, мол, рада бы в рай, да грехи не пускают. Гнилой она человек, — Синтия печально покачала головой. — Красивая, да, но что-то с ней не так. Ладно, Орсон на старости лет ума лишился, но ты-то поумнее его будешь? Или…       — Синтия, мне нужно забрать регистр населения Дрейдена, — перебил её Ли. — Старый гроссбух на сто двадцать листов, ин-кварто, обложка зелёного цвета. Вы его не видели?       Минитменша, похоже, обиделась. Но тетрадь отдала без вопросов — и на том спасибо.       Арлин сидела на ступеньках ресторана и задумчиво глядела в сторону причала. К рюкзаку девчонки был приторочен массивный свёрток. Занавески, догадался Ли.       — Ну что, забрал свою книженцию? — спросила девчонка, не оборачиваясь.       — Ты что, меня по шагам узнала? — спросил Ли.       — Скорее, по ботинкам, — усмехнулась она. — Ты, похоже, единственный человек в штате Мэриленд, который считает нужным чистить обувь. Ну и по шагам, да. Ты ж не ходишь, а бегаешь, как в задницу укушенный.       — Времени мало, вот и бегаю, — усмехнулся Ли. — Ну что, в Дрейден?       Проходя мимо тира, Арлин замедлила шаг.       — О, у меня такой в детстве был, — указала она на плюшевого медведя, распятого на проволочной сетке с призами. — Грозная зверюга. Жаль, потерялся при переезде.       — Хочешь такого? — спросил Ли.       — А почему бы и нет, — Арлин прищурилась. — Присмотришь за вещами? Я быстро.       — Так, мальчики-девочки, со своим оружием нельзя, — сразу заявил хозяин тира — невысокий лысеющий коротышка, настолько похожий на Флика, что впору было заподозрить неладное: может быть, Институт продолжает втихую клепать синтов где-нибудь здесь, в Пойнт-Лукауте, не сильно беспокоясь о разнообразии фенотипа? — Двадцать крышек — двадцать выстрелов из пневмашки. За двадцать сбитых банок — приз. Ясно?       — Как божий день, — Арлин взяла с прилавка пневматическое ружьё — и неодобрительно покачала головой. — Ну и хлам.       — За хорошим оружием — это к железячникам, — ухмыльнулся владелец тира. — Но между нами говоря, настоящий профи и из такой винтовки выбьет двадцать из двадцати. Расстояние-то смешное.       Арлин выстрелила. Верхняя левая банка закачалась на краю полки — но всё-таки устояла.       — Вот дерьмо! — возмутилась Арлин. — Да это недоразумение в руках рассыпается!       — Ну, может, прицел и расшатался малость, — осклабился хозяин тира. Мик, прочитал Ли имя на рукаве его комбинезона. Флик, Мик — разницы никакой.       Следующие пять выстрелов девчонки оказались удачнее — мишени одна за другой с глухим стуком падали на пол. А вот на шестой раз Арлин, похоже, снова промазала — банка даже не шелохнулась.       — Да что ж такое-то, а? — рявкнула девчонка, покраснев до корней волос.       — Ничего-ничего, дамам в любом случае полагается утешительный приз, — ухмылка Мика стала ещё шире.       — …Семнадцать, — простонала Арлин, отшвырнув винтовку. — Позорище какое.       — Как для прекрасного пола, так очень даже ничего, — утешил её владелец тира, протягивая девчонке пыльную бутылку «Ядер-колы». — Или, может, ещё раз попробуем?       — Я попробую, — Ли высыпал на прилавок пригоршню крышек. Денег на обратный билет теперь оставалось в обрез, но почему-то это абсолютно его не беспокоило.       — Милости прошу, — осклабился коротышка.       Сказать, что винтовка оказалась дрянной, означало сделать ей комплимент. На неё смотреть было больно! Уплотнительное кольцо вокруг казённой части ствола рассохлось и выкрошилось, спусковой крючок проржавел, а разболтанный целик исключал всякую возможность пристрелки. Похоже, Арлин справилась не так уж плохо.       Ментатов бы, тоскливо подумал Ли, пока Мик расставлял на полках сбитые банки. А если ещё и баффаутом заполировать, для ясности взора и твердости рук… Но таблетки в любом случае не подействовали бы мгновенно — а значит, сейчас рассчитывать послушнику Хейлу оставалось только на себя.       Он задержал дыхание. Прицелился. И выстрелил.       — Наповал! — Мик радостно хлопнул в ладоши. — Ну-ка, ну-ка…       Через минуту всё было кончено. Лишь одна банка осталась стоять на опустевшей полке, издевательски поблёскивая металлическим боком.       — Ещё раз, — потребовал Ли, вытаскивая из кармана смятую двадцатку. Это уже были его личные деньги, запас на чёрный день — но какая, к чёрту, разница?       — Ли, да брось, — поморщилась Арлин. — Только деньги зря потратишь.       — Ещё, — повторил он, в упор глядя на хозяина тира. Тот отчего-то замешкался и не спешил расставлять банки.       — Ладно, дело твоё, — Арлин покачала головой. — Развлекайся, а я схожу чего-нибудь вкусного куплю в дорогу.       Подхватив оба рюкзака, она направилась в сторону торговых рядов. Наверное, в сторону торговых рядов — сказать точно Ли не сумел бы, потому что всё никак не мог отвести взгляд от чёртовой банки.       — Так хочешь её впечатлить? — спросил Мик, понизив голос. — Сорок крышек — и медведь твой. А я, если что, скажу, что ты стрелял, как снайпер из первого разведбата.       Ли мотнул головой.       С тяжёлым вздохом хозяин тира поставил на прилавок банку со свинцовыми шариками.       — Только в спину мне не стреляй, ага? — буркнул он. — Я сейчас мишени на место верну…       — Это лишнее, — сказал Ли сквозь зубы. Сердце колотилось, словно после пробежки, во рту пересохло… Девятнадцать из двадцати. Он опять оказался недостаточно хорош. Опять.       Чёртова жестянка не шелохнулась даже после пяти попаданий подряд. Теперь уже нельзя было списать устойчивость мишени на причуды баллистики или проблемы с глазомером стрелка.       — С этой банкой что-то не так, — проговорил Ли, аккуратно положив пневмашку на прилавок. — Ведь правда?       — Друг, это с тобой что-то не так, — Мик развёл руками. — Просто целиться надо лучше, и… эй, какого хера?       Ли перемахнул через прилавок — не помня себя от ярости, так обычно говорят в подобных случаях. Но нет, себя он помнил. И всё осознавал. И даже ярости особой не чувствовал — нельзя ведь называть яростью принципиальную невозможность поступить иначе?       Оттолкнув Мика, бросившегося ему наперерез, он схватил банку, сжал её в ладони — так, что захрустели тонкие жестяные стенки, — но оторвать её от полки так и не смог. Ничего удивительного: мишень была намертво привинчена к подставке.       — Ты что творишь? — разъярённый Мик схватил Ли за рукав — и испуганно затих, когда ему под челюсть уткнулся дульный срез AEP7.       — Открути чёртову банку, — приказал Ли. — Немедленно.       — Слушай, ты… — пробормотал хозяин тира осипшим голосом. — Господи, да ты совсем больной. Забирай свою сраную игрушку. И выручку забирай.       Ли покачал головой. Ведь всё это действительно было не про стремление угодить Арлин. А про справедливость. И про девятнадцать из двадцати.       — Так не пойдёт, — сказал он. — Я должен её сбить. Должен довести дело до конца.       Мик потрусил к полке, тревожно оглядываясь на пистолет в руках Ли. Конечно, угрожать мелкому жулику боевым оружием было… нелепо, что ли. Несоразмерно и несообразно тяжести проступка. И опасно, и чревато последствиями, и чёрт знает, как ещё — без ментатов Ли, к сожалению, не мог столь непринуждённо распоряжаться своим словарным запасом. Но одно он знал точно: это было правильно.       — Слушай, да это ж просто… ну, обычаи такие, — обернулся Мик — бледный как смерть, с банкой в руках. — Неписаные. Все ярмарочники так делают, и…       — А теперь поставь мишень на место, — оборвал его Ли. — И отойди.       Убрав пистолет в кобуру, он вышел из-за прилавка. Поднял с земли винтовку. И выстрелил. Банка подпрыгнула на полке — и упала вниз.       — Вот так, — сказал Ли. И — против воли — улыбнулся. — Спасибо.       — Псих, — гневно пробормотал Мик, снимая игрушку с сетки. — Чёртов псих ненормальный.       — Ну ты и упорный, — покачала головой Арлин. — Много крышек просадил?       — Достаточно, — подтвердил Ли. — Зато удовольствие получил.       — Знаешь, это какое-то редкое извращение — получать удовольствие от стрельбы из плохого оружия, — усмехнулась девчонка. — И куда ты денешь этого яо-гая? Старейшине Мэксону отвезёшь?       — В Цитадели диким зверям не место, — Ли протянул ей мишку. — Так что придётся тебе о нём позаботиться.       — Позабочусь, — пообещала Арлин, пристраивая игрушку на сгиб локтя.       Порыв ветра подхватил стайку листьев, взметнул их к серому небу и погнал вдоль по улице. И всё это — спокойный шум океана, подсвеченные солнцем облака, озорные искорки в глазах Арлин, — всё это было настолько похоже на счастье, что Ли захотелось в него поверить…       …— Столько крови, — бормотала она, зажимая руками рану в боку — а кровь всё текла и текла сквозь пальцы, и чёрт, её было действительно много, а до Дрейдена оставалось ещё несколько миль. И Ли — уже в который раз — посетила леденящая отчётливая мысль: Арлин умрёт. Умрёт прямо здесь, в болотной грязи, у него на руках. И виноват будет только он один.       Это было её решение — срезать путь до Дрейдена по прямой — а он, дурак, согласился. Но ведь всё было хорошо! Чёрт возьми, ещё какие-то полчаса назад всё было хорошо! Конечно, те тропки, по которым они пробирались сквозь топь, и в подмётки не годились уже испытанному маршруту, но погода благоприятствовала туристическим авантюрам. И без неприятных встреч тоже удавалось обойтись — за исключением, разве что, того момента, когда они слишком близко подобрались к очередному болотному святилищу. Там Ли впервые увидел болотный народец — гротескные фигуры в лохмотьях выплясывали вокруг тотемного столба; зрелище было жутким и смешным одновременно. Принимать участие в вечеринке ни у Ли, ни у Арлин желания не возникло, и они без особого труда прокрались мимо островка…       …И они, двое беспечных идиотов, трепались о всякой ерунде, и смеялись, и грызли кислые смоляничные леденцы из лавки Панады, и Арлин всю дорогу волокла под мышкой этого чёртова плюшевого медведя — а сейчас он, перепачканный её кровью, остался лежать где-то там, в придорожной грязи, таращась оловянными глазами в потемневшее небо…       Так, нет, сердито оборвал себя Ли. Она не умрёт. Не умрёт, если ты, сукин сын, ей не позволишь. И, как мог, ускорил шаг.       …Да, всё было хорошо. А потом они, разомлевшие от жары и усталости, наткнулись на указатель с надписью «Карантинный лагерь «Горлица».       — Там что, заразных больных держали? — поёжилась Арлин. — Бр-р.       — Не совсем. Это, скорее всего, был лагерь для интернированных, — блеснул эрудицией Ли. — В такие места во время войны с Китаем свозили предполагаемых шпионов и диверсантов. Сама понимаешь, зачем.       — Ясненько, — Арлин нахмурилась. — Слушай, может, обойдём его, а? Не нравится мне это место.       Ли оно тоже не нравилось. А ещё больше ему не понравились следы чьих-то босых ног в болотной грязи. Совсем свежие следы.       — Так, тихо, — приказала Арлин, вытаскивая «Гризли» из кобуры.       Труп они увидели одновременно. Арлин беззвучно выругалась, и Ли, чёрт возьми, был с ней абсолютно солидарен. Этого бедолагу не просто изувечили — его растерзали, выпотрошили, обглодали до костей и бросили здесь, на обочине дороги. Едва ли даже самые оголтелые культисты были на такое способны. Только дикие звери или…       — Гули, — прошептала Арлин. — Ли, пойдём отсюда. Пожалуйста.       В побуревшей от крови траве что-то поблёскивало. Ли подошёл поближе, склонился над трупом — и страшная догадка превратилась в уверенность.       — Ли, сейчас не время, — тревожно окликнула его девчонка. — Чёрт с ним.       — Это Тёрнер, — проговорил Ли, не в силах отвести взгляд от пулевого отверстия на затылке мертвеца. — Вот его жетоны, и…       — Твою мать! — заорала Арлин.       Он обернулся — и тут же полетел в грязь, сбитый с ног ударом когтистой лапы. Прямо перед глазами мелькнула сухая трава, усеянная кровавыми брызгами, потом — оскаленная рожа гуля: полусгнившие лохмотья кожи, глаза, затянутые мутной плёнкой, распахнутая пасть… Ли инстинктивно зажмурился — и вовремя: совсем рядом прогремел выстрел, потом ещё один — и щёку Ли обожгло каскадом кровавых брызг.       — Вставай, идиот! — донёсся до него сквозь звон в ушах сердитый окрик. Чёрт, да Ли и сам не собирался валяться на солнышке рядом с обглоданным до костей мертвецом!       Перекатившись в сторону, он выхватил из кобуры пистолет. Закатное солнце било прямо в глаза, но времени выбирать удачную позицию для стрельбы попросту не было: один из гулей успел совсем близко подобраться к Арлин и даже занёс лапу для удара. Слава богу, выстрел Ли оказался удачным, и когти мертвяка лишь слегка, на излёте полоснули девчонку по боку, не причинив ей особого вреда. А вот на то, чтобы угомонить ещё двух тварей, бодро бегущих со стороны «Горлицы», у Ли ушла целая обойма. Что и говорить, иметь дело с банками в тире Мика было куда приятнее.       Перезарядив пистолет, он вскочил на ноги. Лихорадочно завертел головой по сторонам — но, похоже, передовой отряд гулей им с Арлин удалось перебить.       Арлин… Девчонка-наёмница, получается, снова спасла жалкую задницу послушника Хейла — второй раз за три дня. Или третий? Ли не был уверен, что эпизод с Фликом стоит учитывать в статистике неоплатных долгов. Впрочем, и без этого эпизода статистика говорила не в его пользу.       — Спасибо, — проговорил он, тяжело дыша. Девчонка, бледная, как смерть, молча кивнула, не сводя взгляда с ворот карантинного лагеря.       Зрелище, что ни говори, было действительно впечатляющим. По ту сторону забора столпилась целая орава гулей, привлечённых выстрелами. Можно было не сомневаться, что вскоре мертвяки продавят хлипкую сетку-рабицу — и вот тогда начнётся настоящее веселье. Отстреливаться от стаи гулей на открытой местности — достаточно эффектный, драматичный и в чём-то даже героический способ свести счёты с жизнью, но суицид в планы Ли не входил. Особенно — парный суицид.       Схватив оторопевшую девчонку за руку, он потащил её в сторону лагеря — туда, где в сетке-рабице маячила здоровенная прореха, которой, очевидно, и воспользовалась первая партия гулей. Постройки «Горлицы» выглядели достаточно крепкими, а значит, за неимением других вариантов, стоило попробовать вломиться в один из бараков и поиграть в оборону Карфагена. Правда, в конце концов Карфаген всё-таки был захвачен, но у римлян на это ушло два года… Нет, возможно, искать укрытие в гульском логове действительно было не самой светлой идеей — но других идей у Ли не было, а Арлин вроде бы не возражала.       Приподняв край проволочной сетки, он протиснулся сквозь дырку в заборе. Пробрался вдоль дощатой стены карантинного барака с заколоченными окнами (это, конечно, было замечательной мерой предосторожности, но сейчас-то им с Арлин нужно было попасть внутрь!) Но всерьёз запаниковать Ли так и не успел: его взгляд упал на вход в погреб.       — Быстрее, — прошипел он, не без труда приоткрыв массивную деревянную дверь. Сразу за дверью начиналась лестница, резко уходящая вниз, а больше ему ничего рассмотреть так и не удалось. Арлин юркнула в подвал, Ли вбежал следом, захлопнул дверь — и вполне закономерно очутился в кромешной темноте.       — Здравствуй, тьма, мой старый друг, — пробормотал он, пытаясь нашарить фонарик на дне рюкзака. Арлин то ли всхлипнула, то ли хихикнула в ответ.       Что ж, всё могло быть и хуже. Наверное. На данный момент у Ли к укрытию претензий не было, кроме одной: здесь воняло. Здесь, чёрт возьми, чудовищно воняло, хотя вентиляционная система, судя по мерному гулу генератора и еле ощутимому сквозняку, до сих пор работала. Конечно, гнездо диких гулей и не должно было благоухать розами, однако этот запах оказался просто невыносимым.       Наконец — спустя целую вечность — Ли удалось отыскать треклятый фонарик. Слабый луч забегал по ступенькам лестницы, выхватил из темноты осколки старого шахтёрского фонаря, бутылку из-под виски, использованный шприц…       Вход в основную часть подвала перегораживала плотная раздвижная ширма — и, сказать по правде, Ли не очень-то хотелось её отодвигать. Но пришлось.       — Господи, — сдавленно прошептала Арлин. У самого Ли комментариев не нашлось.       Подвал был доверху завален трупами. Неудивительно, что вытяжка не справлялась с запахом разложения: за десятки лет он намертво впитался в стены и пол. Ли не смог бы даже приблизительно сказать, сколько мертвецов нашли здесь последний приют: гора человеческих тел, в беспорядке наваленных друг на друга, возвышалась почти до потолка. Основание этой некроинсталляции уже совсем истлело — из-под обрывков одежды выглядывали белые кости; а вот последние поступления, похоже, были достаточно свежими…       Как по-вашему, мистер Хейл, это стоит включить в отчёт? — рассеянно подумал он — и почувствовал, как губы против воли растягиваются в нервной усмешке.       Итак, в нескольких милях от благополучного процветающего Дрейдена есть подвал, забитый неизвестно чьими трупами. Дикие гули не делают запасы на чёрный день, так что свалить на них все эти смерти не выйдет (хотя такая перспектива наверняка покажется заманчивой Джерри, да и кое-кому в Цитадели). К тому же в нескольких десятках футов от входа в этот замечательный подвал кто-то убил выстрелом в затылок паладина Тёрнера, а уж во владении огнестрельным оружием гулей точно не заподозришь… Картина, мать её, складывалась нерадостная.       А ну-ка соберись, тупица, жёстко приказал себе Ли. Да, Тёрнер погиб, да, открытие госпиталя придётся отложить до выяснения всех обстоятельств — но это ещё не катастрофа. Просто нужно как можно скорее выбраться отсюда и связаться с Цитаделью.       — Так, Арлин, нам надо решить… — начал было Ли — но тут же оборвал себя: решать надо было ему, а не подозрительно притихшей наёмнице. — Арлин, ты в порядке?       Она не ответила.       Ли обернулся.       Девчонка сидела в расстёгнутой куртке, привалившись спиной к стене, и, приподняв край потемневшей от крови футболки, с каким-то отстранённым любопытством изучала рваную рану на животе.       Вот теперь это была катастрофа.       — Так, спокойно, — проговорил Ли, чувствуя, как земля уходит из-под ног. — У меня есть аптечка. Я сейчас…       Девчонка помотала головой.       — Бесполезно, — отозвалась она спокойно. — Видишь, дерьмовый из меня телохранитель. Придётся тебе добираться до Дрейдена в одиночку. Но есть и плюс, Ли, — она усмехнулась, разглядывая окровавленные пальцы. — Денег мне можешь не платить.       — Ты рехнулась? — зло спросил он.       — А у тебя есть выбор? — Арлин подняла на него покрасневшие глаза. — У меня, если ты не заметил, хорошая такая, убедительная дырка в боку. Сама я до Дрейдена не доползу, а ты меня не дотащишь. Поэтому прекращай строить из себя мессию и уходи, пока можно. Если приведёшь помощь, буду признательна. Если нет — ну, мир немногое потеряет.       Она несла всю эту самоотверженную чушь, едва ли замечая, что по её щекам бегут слёзы. Вот слёзы у неё были свои собственные, настоящие — в отличие от слов, которыми она изъяснялась. И Ли захотелось прибить того, кто её этим словам научил.       — Не бойся, — Ли склонился над ней. — Я тебя вытащу, балда. Обещаю.       Обещание было достаточно опрометчивым. Слава богу, едва ли Арлин его расслышала. Глаза девчонки закатились — и она потеряла сознание. Очень вовремя, на самом деле. Ли нужно было время. Хотя бы пара минут, чтобы собраться с мыслями.       Рана Арлин резко меняла повестку дня. Если раньше Ли был относительно свободен в принятии решений, то теперь выбора не оставалось: Дрейден, и немедленно.       О том, чтобы переждать ночь в подвале с мертвецами, и речи не шло. Если ранение проникающее, счёт идёт на часы. Если нет — наверное, тоже. Рана от когтей гуля по определению не может быть чистой. А значит — сепсис, шок, полиорганная недостаточность, и к утру коллекция покойников карантинного лагеря «Горлица» пополнится ещё одним экземпляром. И даже если предположить, что Ли каким-то образом удастся отсрочить неизбежное с помощью убогой походной аптечки и обрывочных знаний из курса тактической медицины… Оставаться на территории «Горлицы» было равносильно самоубийству. Чёрт с ними, с гулями — где-то поблизости разгуливает убийца Тёрнера, а уж он-то приложит все усилия к тому, чтобы избавиться от незваных гостей.       Так что выход оставался один — Дрейден. Но, чёрт возьми, Арлин была права: Ли Хейл, ходячее недоразумение, просто не сможет пронести её на руках несколько миль.       А значит, Ли Хейлу предстояло стать кем-то другим. Тем, кто сможет.       Он дотронулся до жетонов — на удачу; даже квант удачи сейчас не будет лишним. И начал править себя.       Первыми в ход пошли ментаты. Мелочиться Ли не стал, принял сразу три таблетки. Где-то на краю сознания промелькнула мысль о передозировке — и тут же угасла: проблемы надо решать по мере их поступления. Следующим на очереди был «Баффаут» — без особых угрызений совести Ли позаимствовал пузырёк из кармана куртки Арлин. В этом же кармане в футляре из-под очков отыскались два шприца с «Психо», что Ли несказанно порадовало — но время для тяжёлой артиллерии ещё не пришло.       Отложив фонарик в сторону, Ли извлёк из рюкзака аптечку, отчаянно надеясь, что базовая комплектация медицинской укладки включает в себя что-то посерьёзнее пластыря и активированного угля. Но на этот раз снабженцам Цитадели, похоже, удалось выдержать баланс между бережливостью и здравым смыслом: лекарств в аптечке хватало. Настоящих лекарств.       Ли осторожно вытащил шприц с «Мед-икс», переложил его в футляр с «Психо» и, подумав, добавил туда же щедрую пригоршню «Баффаута». Этого запаса ему должно было хватить на дорогу до Дрейдена. Теоретически.       Вот теперь можно было заняться девчонкой.       Торопливо ополоснув ладони раствором карболки, Ли осторожно отвёл в сторону безвольную руку Арлин и приподнял край футболки. Разобраться, что к чему, было невозможно: залитая кровью кожа влажно поблёскивала в свете фонарика, и даже края раны Ли удалось рассмотреть с трудом. Но, по крайней мере, стало ясно, что внутренние органы девчонки всё ещё могут считаться внутренними. Уже хорошо.       Серьёзной обработкой раны он заниматься не стал: что толку? О какой хирургии может идти речь в подвале, под завязку забитом покойниками? Но Арлин нужно было довести до Дрейдена, и довести живой.       Ли аккуратно закатал рукав куртки Арлин. Даже от такого прикосновения, мимолётного и осторожного, девчонка болезненно поморщилась. Её рука, липкая от крови, была такой холодной, такой слабой, что на секунду Ли охватил абсолютный ужас: а с чего он, собственно говоря, взял, что сможет ей помочь?       Вслед за паникой пришла злость. Какого чёрта она так с собой поступила? Тогда, у входа в лагерь, ей просто надо было защищать себя. Она хорошо стреляет, она успела бы прикончить того гуля прежде, чем он сумел бы к ней подобраться — но нет же, ей вздумалось поступить благородно, потратить драгоценные секунды на спасение любопытного полудурка из Братства. И вот результат.       — И что, Арлин, оно того стоило? — спросил он сквозь зубы. Она не ответила, конечно.       Вены на запястье девчонки выделялись чётко — тонкие, аккуратные линии, будто бы прочерченные тушью на белоснежной коже; их можно было разглядеть даже при свете фонарика. Ли осторожно поднёс к руке Арлин шприц с гемостатиком и замер в нерешительности: а если он промахнётся мимо вены? А если налажает с дозировкой? А если сделает только хуже, ведь если кто и способен всё испортить, так это криворукий Ли Хейл?       — Куда уж хуже, — пробормотал он, глядя на почерневшую от крови футболку.       Кончик иглы медленно вошёл под кожу. Арлин дёрнулась, но не очнулась.       Ментаты понемногу начинали действовать. Перед внутренним взором Ли замелькали страницы давно забытых конспектов и учебников, настенные плакаты из санчасти Цитадели, обрывки мельком подслушанных разговоров на медицинскую тематику — и даже песни про раненых бойцов… Информации было слишком много, вот в чём беда. Сырой, неструктурированной, дикой информации. Тройная доза ментатов заставила память не просто говорить, а истошно вопить и биться в истерике.       Повязка, подумал Ли. Рану надо перевязать. И сознание тотчас же услужливо взметнулось: какая именно повязка, Ли? Колосовидная? Циркулярная? Или, чем чёрт не шутит, спиралевидная? Укрепляющая, давящая, иммобилизирующая?       — Сука, да обычная повязка! — заорал Ли. — Какая-нибудь!       Он бросился к аптечке, вытащил упаковку бинтов — и понял, что на бинтах служба снабжения решила сэкономить, а значит, экономить придётся и ему. Непонятно только, как.       Девчонка взвыла и выгнулась дугой, когда пропитанная антисептиком повязка коснулась раны — Ли с трудом удалось удержать марлю на месте.       — Лежи смирно, — прошипел он, пытаясь закрепить повязку с помощью медицинского пластыря — тратить на это бинты было непозволительной роскошью.       — Отвали! — Арлин попыталась лягнуть его ногой — но всё, что ей удалось сделать, так это опрокинуть ёмкость с антисептиком.       — Дура! — рявкнул Ли, подхватывая флакон.       — Идиот! — не осталась в долгу девчонка. — Я же сказала, проваливай к чёртовой матери… а-а!       Она брыкалась и костерила Ли на чём свет стоит, но ему всё же удалось кое-как зафиксировать повязку — выглядел результат, если честно, чудовищно. Может, у Сью вышло бы ещё хуже — но это вряд ли.       — Да перестань же! — Ли увидел, что Арлин плачет. От боли, от злости, от унижения, — от всего сразу. — Если тебе так уж приспичило кого-нибудь спасти — начни с себя. А меня оставь здесь — и…       — Ага. «А меня оставь здесь», и останься на веки вечные трусливым мудаком, который бросил девушку умирать в п-подвале? Не дождёшься. И прекращай, нахрен, ныть, — он встряхнул её за плечи. — Лучше скажи, что у тебя есть из лекарств, п-потому что мне нужно знать, что есть в моём распоряжении, чтобы выбрать оптимальную стратегию…       — «Оптимальную стратегию»? Ли, ты обдолбался? — простонала Арлин. — Ну всё, нам точно хана. Нам обоим.       — Наоборот! — он затолкал аптечку обратно в рюкзак — и обернулся с радостной улыбкой. — Просто если у тебя есть в запасе «Психо» или что потяжелее — самое время, как бы это, вмазаться на дорожку.       — Вмазаться, значит, — повторила Арлин с непередаваемым выражением лица. — На дорожку. И это оптимальная стратегия. Ты сам-то себя слышишь?       — Нам надо дотянуть до безопасного места, — объяснил Ли. — А значит, тебе придётся пройти хотя бы полмили. Полмили, Арлин. Просто постарайся пройти, сколько сможешь, а потом я помогу… — он зажмурился. — Я не сволочь. Ты пойми, я бы с удовольствием донёс тебя на руках до Дрейдена, но меня надолго не хватит. Просто если ещё и я по дороге выйду из строя, нам действительно хана.       Девчонка кивнула. Губы её были белее мела.       Прошла она эти полмили или нет, Ли сказать не смог бы. Что с подсчётом расстояния до Дрейдена, что с ориентированием на местности дела у их невезучего отряда обстояли хуже некуда.       Из «Горлицы» они выбрались через дренажный тоннель — Ли обнаружил люк, когда осматривал подвал в поисках медикаментов. Тоннель, пусть и затопленный на треть, показался ему неплохой альтернативой очередной драке с гулями. Но вот куда в итоге эта альтернатива вывела их с Арлин, Ли понятия не имел.       Здесь было темно. Болотная хлябь под ногами, шелест камышей — и тёмное небо над головой. И никаких ориентиров: ни построек, ни указателей, ни уцелевших фрагментов дорожного покрытия… Только ночь, непроглядная, как само отчаяние.       — Что будем делать? — шёпотом спросила Арлин, сжимая его запястье ледяными пальцами. — Ли, ты хоть примерно знаешь, где мы?       — Само собой, — соврал он.       — Ты что, по звёздам ориентируешься? — всхлипнула девчонка.       Может, с помощью ментатов Ли и сумел бы воскресить в памяти астрономический атлас из экспозиции Политехнического музея. Но только сегодня никаких звёзд на небе не было. Даже бледный диск луны — и тот спрятался за облаками.       — Я приведу тебя в Дрейден, — пообещал Ли — уже в который раз, и с каждым разом у него получалось всё менее убедительно. — Только иди. Пожалуйста. Немного осталось.       И она шла. А потом в какой-то момент у неё подкосились ноги, и она рухнула на грязную траву, и Ли понял: пора.       Он вытащил из кармана футляр со шприцами.       — «Мед-икс»? Мне не надо, — пробормотала Арлин еле слышно.       — Знаю, — сказал Ли. — Это для меня.       …Сорок фунтов, сказал тогда доктор Кейд. Это твоя предельная грузоподъёмность — ныне, и присно, и во веки веков. Довольно неплохо для человека, чей позвоночник на рентгеновских снимках напоминает сюрреалистическую композицию из титановых пластин и болтов. И Ли не подвергал обжалованию этот приговор — до сегодняшнего дня.       Отшвырнув в сторону второй шприц, он взвалил на одно плечо рюкзак Арлин, а на другое — её саму. Девчонка удивлённо и слабо пискнула — видно, на большее её уже не хватило. А вот Ли заорал бы в голос, не успей он впиться зубами в край своего воротника. В спине что-то хрустнуло, но на ногах ему удалось удержаться — что ж, уже неплохо.       — В Дрейден, — прохрипел он, словно задавая направление самому себе. И зашагал сквозь темноту.       Впоследствии он так и не мог вспомнить тот ночной переход. Баффаут, ментаты, «Мед-икс» и «Психо» — неплохой коктейль. Мозг тасовал образы, как карты в колоде. Конечно, Ли не отказался бы сам раздавать эти карты, но его мнения никто не спрашивал.       Реальность стала настолько насыщенной, что успела обрасти парой-тройкой дополнительных измерений. В одном из них Ли решал задачки. Перед его глазами, накладываясь на безрадостный пейзаж Пойнт-Лукаута, проплывали вереницы разноцветных чисел — и у каждого числа было своё значение, свой смысл. Время действия баффаута. Средняя скорость перемещения по пересечённой местности со стотридцатифунтовым грузом на руках. Нет, стошестидесятифунтовым — были ведь ещё и сраные рюкзаки, которые Ли не имел права бросить. Примерное расстояние до Дрейдена исчислялось десятками вариантов: оптимистичных, пессимистичных, совсем невероятных, противоречащих законам физики — но разыгравшийся мозг заодно обрабатывал и их, почему бы и нет… Цифры плавились в ночном воздухе, смешивались, перетекали друг в друга, — но ответ неизменно был неутешительным. Он не сможет дойти. Не справится. Не успеет.       Если бы дело касалось его одного, Ли давно сдался бы. Наплевал бы на Дрейден и Цитадель, на амбиции и справедливость, на живых и мёртвых — просто рухнул бы в первую попавшуюся канаву и завершил бы там свой бесславный путь. Но вот подвести Арлин он не имел права — и поэтому шёл и шёл, продираясь сквозь психоделическую мешанину из болотных кустарников, сияющих цифр и недодуманных мыслей, пока наконец перед ним из тьмы не выросли очертания палаточного лагеря.       — Это Дрейден? — прошептала Арлин ему на ухо.       — Нет, — ответил Ли, испытывая острое желание разбить себе башку о металлическую дверь ближайшей палатки — лишь бы не слышать надежды в голосе девчонки. — Это не Дрейден. Прости.       — Ничего, — пробормотала она, и Ли оторопел — она что, ещё и утешать его вздумала? — Ничего, всё нормально. Просто оставь меня здесь, и…       Безусловно, это «оставь меня здесь» было лучшим способом заставить Ли ускорить шаг.       Лагерь казался заброшенным — по крайней мере, с виду. Конечно, следовало сперва произвести тщательную рекогносцировку местности, проверить каждый акр земли, и только потом — в случае успеха — отвести Арлин в укрытие… Но время было на исходе. Так что Ли без особых раздумий подошёл к первой попавшейся палатке, распахнул дверь ногой — и остановился, всматриваясь в темноту.       Никого здесь не было — и, похоже, уже довольно давно. Сухой застоявшийся воздух пропитался запахом машинного масла. Ли присмотрелся — и разглядел в углу палатки бочкообразную тушу портативного генератора.       — Побудь здесь, — он осторожно усадил девчонку у входа в палатку.       Как ни странно, генератор всё ещё работал. Ли не рассчитывал, что его вообще удастся запустить, но он завёлся с первого раза. Под потолком палатки вспыхнула лампочка, а по пыльному экрану терминала, стоящего на столе, побежали строки загрузки систем.       Обстановка палатки была аскетичной: стол, стул и почти не тронутый плесенью матрас. Конечно, Ли предпочёл бы наткнуться на полностью оснащённый оперблок с квалифицированным медперсоналом или хотя бы на исправный автодок — но в их с Арлин положении даже матрас был редкостной удачей. Всё лучше, чем земляной пол.       — Эй, зачем тебе занавески? — слабо возмутилась Арлин. — Не трогай их. Это для Сью.       Ли оглянулся и увидел, что девчонка за каким-то чёртом поднялась на ноги. Всё-таки она была сильной — и это вселяло надежду.       — Перебьется твоя Сью, — проворчал он, расстилая зеленоватую ткань поверх матраса. — Ложись.       Он подвёл Арлин к лежанке. Девчонка вся дрожала — от холода, кровопотери… и страха, наверное. Что ж, у неё были все основания бояться. По крайней мере, сам Ли был просто в ужасе от того, что уже сотворил, а ещё больше — от того, что собирался сделать.       — Сними куртку, — бросил он, вытаскивая из рюкзака аптечку. — И майку — тоже.       — З-зачем? — спросила Арлин испуганно. — Ли, тут холодно!       — Затем, что Дрейден — далеко, — он склонился над ней и расстегнул молнию на куртке. — А помощь тебе нужна сейчас.       — Не надо, — захныкала Арлин, вцепившись в его пальцы. — Оставь куртку, ну пожалуйста. Я же замёрзну. Замёрзну насмерть, и тебе будет стыдно.       — Хорошо, — сдался Ли. В конце концов, это ведь действительно не имело смысла.       Ополоснув руки остатками антисептика (слава богу, в недрах рюкзака нашёлся ещё один флакон), Ли повернулся к Арлин. Девчонка таращилась затуманенными глазами на лампочку под потолком.       — Мне придётся промыть рану, — предупредил он. — Будет больно.       — Ага, а то до этого было приятно, — ухмыльнулась она.       Ли отбросил в сторону пропитанную кровью повязку — и с трудом удержался от того, чтобы выругаться. Параллельно друг другу на горячей воспалённой коже тянулись три очень нехороших раны с рваными краями. Две из них оказались неглубокими, зато третью можно было классифицировать как проникающее ранение брюшной полости (повод для экстренной госпитализации, подсказали заботливые ментаты).       — Всё плохо, да? — девчонка приподнялась на локте.       — Хорошего мало, — кивнул Ли. — Так, теперь слушай. Из обезболивающих у меня есть только «Мед-икс», и его мало. Так что общего наркоза не будет, только местный. Придётся потерпеть.       — Потерплю, — прошептала Арлин. — Куда ж я денусь.       — Мне надо провести первичную хирургическую обработку, — Ли посмотрел ей в глаза. — И сделать это нужно прямо сейчас, потому что раны ужасно грязные, а я не знаю, сколько отсюда идти до Дрейдена.       И не уверен, что с утра хоть один из нас будет в состоянии туда добраться, хотел добавить он. Но не стал.       — Это нетрудно, — сказал он вслух. — Но мне придётся иссечь повреждённые ткани и…       — Ли, я знаю, — Арлин зажмурилась. — Промыть — срезать лишнее — лигировать сосуды… Посмотри у меня в рюкзаке. Там антибиотики есть. И бинты. И инструменты какие-то, я не знаю, я никогда сама не… — она всхлипнула. — Но ты ведь разберёшься?       — Разберусь, — успокоил её он.       «Какие-то инструменты» оказались неплохим хирургическим набором. В нём нашлись даже хирургические перчатки в стерильной упаковке, а уж это по меркам Пустоши было немыслимой роскошью.       Ли надеялся, что очередная доза «Мед-икс» позволит Арлин отключиться хотя бы на время, но, похоже, не один он родился под несчастливой звездой: девчонка и не думала терять сознание. Закусив губу, она тревожно следила за тем, как Ли раскладывает инструменты на внутренней стороне крышки аптечки — более подходящего подноса для них не нашлось.       — Ты ведь делал это раньше? — простонала она, когда Ли склонился над ней со скальпелем в одной руке и пинцетом — в другой.       — Нет, — ответил Ли.       И сделал первый надрез.       Она лежала молча и почти неподвижно — только вздрагивала время от времени, впившись зубами в тыльную сторону ладони. И плакала, тихо, почти беззвучно — лишь крупные слёзы катились по перепачканным грязью и кровью щекам. У рыжих низкий болевой порог, вспомнил Ли. Что-то там с мутацией болевых рецепторов в ЦНС. Но что он мог поделать с этим знанием? Впороть девчонке очередную дозу морфина? Он и так превысил её в два раза…       Только потом, когда он занялся самой крупной раной, Арлин не выдержала.       — Мама, — крикнула она. — Мамочка!       — Арлин, — Ли склонился к её лицу. — Тише. Пожалуйста. Знаю, что больно, но постарайся не кричать. Если кто-то нас сейчас услышит и вломится сюда, у нас не будет ни малейшего шанса.       Она кивнула. И улыбнулась. Слипшиеся от слёз ресницы, искусанные до крови губы, эта вымученная дрожащая улыбка — зрелище было настолько душераздирающим, что, наверное, ни один нормальный человек не смог бы продолжать её мучить: отшвырнул бы с негодованием скальпель и пинцет и убежал прочь. Вот только Ли — к добру или к худу — не мог убежать. Ему надо было довести дело до конца.       — Вот и умница, — кивнул он ей в ответ. — Немного осталось.       «Немного» растянулось минут на десять, и минуты эти дались Ли непросто. Сохранять концентрацию становилось всё труднее, да и действие «Баффаута» подходило к концу: руки слушались хозяина всё хуже, а под конец так и вовсе начали мелко трястись, как у алкоголика в завязке. И всё-таки после обработки отметины от когтей гуля выглядели лучше, чем до. По крайней мере, Ли так казалось.       — Поздравляю, радость моя, теперь у вас есть три относительно стерильные хирургические раны, — проговорил он, пытаясь подцепить пинцетом смоченную в антисептике салфетку — получилось не сразу.       — Круто, — отозвалась Арлин еле слышно.       — Зашивать мне их нечем, да и нельзя, — Ли задел локтем импровизированный поднос для инструментов — и зажимы со звоном посыпались на пол. — Но кровь я остановил, и надеюсь… всё будет… хорошо.       Силы оставили его разом — вместе с последним туром бинта. Ли только и успел, что вколоть девчонке заранее подготовленный стимулятор и рухнуть рядом с ней на матрас, даже не сняв перчатки.       — Холодно, — прошептала Арлин. — Ли, мне холодно.       — Д-да, — Ли стиснул челюсти, чтобы не стучать зубами — его тоже бил озноб. — Это из-за кровопотери.       Кое-как он дотянулся до свёртка с занавесками. Вытащил оставшуюся портьеру, укрыл ею Арлин, стараясь не задеть повязку. И сам забрался под импровизированное одеяло: сейчас, чёрт возьми, было не до этикета. Он ожидал тычка в бок или едкого комментария о распутных железячниках — и по-настоящему растерялся, когда Арлин сама подобралась к нему и устроилась у него на плече, так уютно и правильно, что у Ли дыхание захватило.       — Можно? — спросила она.       — Можно, — проговорил он, не вполне понимая, на что именно соглашается. — Всё можно.       — Боже, Ли, какая же я дура, — губы Арлин тронула слабая усмешка. — Я же хотела предложить тебе снять номер в «Гомстеде» и потрахаться на дорожку, весело и без обязательств. А вместо этого…       — Да, идея была неплохая, — согласился Ли.       Его сознание уже отказывалось обрабатывать эту реальность, где они с Арлин, обдолбанные, обколотые морфием, лежали вдвоём на окровавленном матрасе в гнезде из занавесок. Из горла Ли вырвался смешок.       — Тише, тише, — тонкие пальцы Валери скользнули по его щеке. — Всё хорошо.       …Не Валери, поправил он себя. Арлин. Бедная Арлин, которой так не везёт с работодателями. Мысли, образы и имена сплелись в тугой клубок, и разрубить этот гордиев узел могли только ментаты. Но чтобы добраться до заветной упаковки, Ли пришлось бы сначала дотянуться до куртки, брошенной вместе с рюкзаком у входа в палатку, а для этого — выползти из-под одеяла, отказаться от тепла…       С другой стороны, можно ведь было найти и плюсы в побочных эффектах чудо-таблеток. Например, представить себе, что это Валери сейчас лежит рядом с ним, что это её волосы щекочут ему шею и подбородок, что это её неровное, рваное дыхание срывается с губ облачками пара… Можно было. Но не получалось. И не хотелось.       — Ли, холодно, — пожаловалась Арлин — и зажмурилась. — Чёрт. Я это уже говорила, да?       Темы бесед наркоманов не отличаются разнообразием, подумал Ли.       — Холодно, — согласился он, осторожно поправляя руку — чтобы девчонке было удобнее лежать. — Как на Рождество.       — Рождество… — Арлин сдавленно усмехнулась. — Вот что бы ты попросил у Санты?       — Машину времени, — не задумываясь ответил Ли. — Чтобы вернуться в прошлое и сделать всё как надо. А ты?       — Стать кем-то другим, — неразборчиво, но уверенно пробормотала она. — Перестать… перестать быть мной. В смысле, собой. Понимаешь, да?       Уж он-то понимал.       Ли свободной рукой стащил через голову цепочку с голографическими жетонами и застегнул её на шее Арлин.       — Видишь, теперь ты… кто-то другой, — объяснил он. — Если нас когда-нибудь найдут, то тебя идентифицируют как послушника Братства с личным номером HL-147I. Вряд ли кто-то станет копать глубже и пытаться уточнить имя.       — Здорово, — проговорила Арлин, с мечтательной улыбкой сжимая жетоны в ладони. — Но ведь нас никогда не найдут, правда?       Ли нечего было ответить.