Разлом

Миран шагала, покачиваясь из стороны в сторону, вдоль по заснеженной горной тропе. Ветер трепал её спутанные волосы, то и дело падающие на разбитый лоб, заставляя тот болезненно щипать. Огни Ивагакуре оставались позади, но, каждый раз оборачиваясь, девушка осознавала: ей не суждено убежать. Сил не хватало даже на то, чтобы сделать лишние пару шагов, в конце концов куноичи остановилась, прислушиваясь к звукам погони, настигающей её. Преследователей было несколько десятков. Против них одинокая, выбившаяся из сил девушка не способна была предпринять ровным счётом ничего. Ей оставалось только дожидаться своей участи: умереть здесь или умереть в стенах синдиката — всё это уже не имело значения. Мысленно она давно приготовила себя к проигрышу, смерть её не страшила, болезненным было только осознание, что всё кончено и что больше никто и ничто не способны будут спастись. В её плечо вонзились сразу три сюрикена, ногу проткнул четвёртый, пятый же отлетел куда-то далеко, гладко войдя в сугроб. — Можно было бы и получше постараться, — хмыкнула Кагаяки, разворачиваясь на месте, ни единой клеткой своего тела не показывая то, насколько ей больно. — Как это называть? — перед ней возникла фигура девушки. У неё были карие глаза и золотистые волосы, доходившие их обладательнице до пояса. Тонкие брови гневно сходились на переносице, алые губы кривились, превращая лицо в безобразную гримасу. Её тело укутывал тёплый чёрный плащ с мехом на капюшоне. — Я поверить не могу, что ты так, — светловолосая куноичи не находила слов. — Пожалуйста, одумайся! Миран, это же ошибка! Ты и сама не представляешь, что творишь! — Это вы не представляете, к чему идёте, — покачала головой Кагаяки. Она была загнана в угол, лишена сил, для неё всё было практически решено. Ветер со снегом мешали ей смотреть и говорить, на то, чтобы кричать, не было сил, да и смысла тоже. Какой смысл кричать, когда тебя не то, что не слышат, но и не желают слушать? — Хизока, — пробормотала Миран. — Он чудовище… Как ты могла, Рин? Как вы вообще могли вдвоём?.. За моей же спиной, — Кагаяки наклонилась, руками опираясь на полусогнутые колени. — Хотя… Всё это уже не важно. — Миран, — голос стоящей напротив неё девушки стал мягче. — Послушай, — столько отчаяния было вложено в одно только это слово. — Я не хочу сражаться с тобой, я же знаю, что… — Ничего ты не знаешь, — неожиданно для себя, Миран резко выпрямилась, гордо расправляя плечи и задирая подбородок. — Хизока хочет уничтожения всего, что есть здесь! Даже Ивагакуре станет пеплом, смешанным с кровью всех, кого он сюда сошлёт, пока не перестанет разламывать весь континент, деля его на места под солнцем и места пыток. — А разве мы не заслуживаем того места под солнцем? — куноичи готова была взмолиться. — Послушай, я правда не хочу с тобой сражаться, Мир… Я не хочу убивать тебя, — на её глазах блеснули слёзы. — Я не хочу убивать свою сестру… — С этих пор ты мне не сестра, — холодно отчеканила Миран. — Прикончи меня и победоносно вернись назад. Не разочаруй хотя бы Хизоку. Меня ты уже разочаровала, — хмыкнула она. — Хотя… Что ты можешь? — взгляд девушки упал на дрожащие руки светловолосой. — Мне тебя жаль. Правда. Пока что не всё человеческое в тебе мертво, но… Это ненадолго. Послышались отчётливые голоса преследователей. Миран поняла, что у неё остались считанные секунды. — Когда мы встретимся в следующий раз, я пожалею, что не убила тебя, — произнесла она. Ладони куноичи засветились белым светом, одно движение рукой — сестра Миран отлетела на несколько метров назад, в итоге приземлившись в сугроб без чувств.

***

— Эй, Миран! Миран! — А? Что? — девушка резко распахнула глаза, выходя пелены из раздумий. Она вместе со своими напарниками сидела вокруг догорающего костра. Солнце давно уже село, уступив место мрачному диску луны, своим светом едва пробивающего кроны высоких деревьев. — Почему нам нельзя вторгнуться в Коноху, пока темно? — не понимал Кисаме. — Потому что нам не вторгаться в неё нужно, — Кагаяки раздражённо цокнула языком. — Коноха — не враг нам, синдиката там пока что нет. Да и к тому же… Что ты там всю ночь собрался делать? Слоняться по улицам, стараясь не натыкаться на патрулирующих шиноби? Сейчас в любом случае все военные силы переведены в боевую готовность. Поэтому мы подождём до утра, доберёмся до штаба моих людей здесь, свяжемся с отрядами в ближайших деревнях и будем ждать. Пока что нам приключения искать не имеет смысла. Лишние неприятности в виде объяснений какому-нибудь ниндзя о том, что люди в чёрных плащах делают тут, нам ни к чему. О, — взгляд говорившей остановился на Итачи. — Ты, должно быть, местная знаменитость до сих пор. Плащи лучше оставить здесь. — В чём проблема сказать Каге, что в вопросах синдиката мы их союзники? — продолжал Хошигаки. — Потому что мы трое преступников с пометкой «особо опасные», — Миран скрестила руки на груди. — Никогда не шла на переговоры с Каге. Бесполезно это всё. — Откуда ты знаешь, сколько пользы это принесёт, если никогда так не делала? — Хорошо, поставь себя на место Хокаге. К тебе приходят трое человек, один из которых когда-то вырезал целый клан, другой — один из Семи Мечников Тумана, третья провернула революцию в нескольких деревнях. И всех троих разыскивают по всему миру. Кого бы из них ты стал слушать первым? Правильно, никого… — Гордыня действительно стала твоим пороком, — прервал говорившую Итачи. До того момента он молча слушал разговор напарников. — Причём тут это? — Миран нахмурилась. — Ты легко можешь заручиться поддержкой Каге с помощью кого-либо из своих людей, — хмыкнул Учиха. — Но ты не хочешь. Пойми просто, что постоянно полагаться лишь на себя может потом обойтись в цену дороже. Тем более сейчас. — Если ты говоришь конкретно о нынешней обстановке, то просить помощи у деревни нет смысла, — Кагаяки скрестила руки на груди. — Все шиноби и без того будут сражаться на нашей стороне. Только в таком случае мы никому ничего потом не будем должны. Поверь, Итачи, я не так глупа и высокомерна, как тебе кажется. И я знаю цену каждому своему поступку. С этими словами девушка поднялась и бодро зашагала прочь, накинув перед этим на себя плащ. — Куда это она? — Кисаме изогнул бровь. — А ты-то куда? — Посторожишь здесь всё? — Итачи нахмурился. — Мне нужно знать, что она замышляет. — Может, ей просто пройтись захотелось. — Если это так, я не стану ей мешать. Учиха быстрыми, но тихими шагами направился по тропинке, вдоль которой минуту назад пошла куноичи. Уж слишком резким ему показался уход девушки. Она не была вспыльчивым человеком, отчего вряд ли бы могла так внезапно уйти, обидевшись на слова напарника. Дело было в чём-то другом, отчего интерес нукенина подогревался, особенно, если учитывать факт того, что здешние места Миран явно посещала нечасто, но это не помешало ей так уверенно двинуться в неизвестном направлении. В определённый момент шиноби понял, что окончательно запутался с направлением. Его напарница успела так быстро скрыться из виду, что теперь не представлялось возможности вычислить её местоположение. Учиха прикрыл глаза, прислушиваясь к звукам. Кроме шороха крон и неутихающей песни сверчков, ничего более не коснулось его уха. «Куда она могла деться?» — думал парень, перебирая варианты. Ничего толкового на ум не приходило. Миран бежала, давно сойдя с протоптанной тропинки, остановившись лишь у живописной полянки, по сторонам которой были раскиданы внушительного размера валуны, поросшие мхом. В самом центре её поджидала низкорослая девушка форме шиноби Деревни Скрытого Листа с тёмными волосами, заплетёнными в два пучка по бокам. Её белоснежное личико освещали пробивающиеся сквозь листву лучи холодного лунного света. — Где они? — не церемонясь, Кагаяки тут же перешла к делу. — Неизвестно, войска Хизоки неуловимы, — отчеканила куноичи. — Но, — она слегка улыбнулась. — До Конохи они не дойдут. — Ты связалась с остальными деревнями? — Со всеми. Проблем не будет. — Вы знаете, по какой дороге пойдут ниндзя синдиката? — Да, через ближайший к Конохе город. Дальше… — Что с людьми? — Эвакуированы. Сказали, что будет проделана кое-какая операция по приказу лорда-феодала. Сам феодал не в курсе. Шиноби в Деревне Листа наготове, но ничего не знают, даже если и узнают, то вряд ли подоспеют вовремя. Уверена, что верхам не нужно знать об этом? — Лорд Страны Огня поддержит синдикат в случае чего. Три месяца назад мне удалось перехватить его письмо, когда мне поступили сведения об их переписке. Чем тише всё пройдёт, тем лучше. А Каге, вероятнее всего, уведомит верхи страны о своих действиях. Собственно, почему я и не хочу прибегать к лишним действиям в сторону деревни. — Не хватало ещё проблем с феодалом. В других странах так же? — Практически. В столицах вспыхивают восстания, бунты и забастовки, но до тех пор, пока Сталь не окажется побеждённой, от этого всего нет толку. Разве что нервы им помотать, но не более. С каждым днём это всё опаснее и опаснее. Медлить уже нельзя. — Ты сразу пойдёшь в Ивагакуре? Не слишком ли опрометчивый шаг? — Уже и без того во всех мирных городах, где были хоть малейшие намёки на забастовки, начались массовые аресты. Неизвестно, что будет с арестованными. — Есть же места ссылок. — Я была в одном из таких. То, что это худшее, что могло случиться с человечеством, даже и говорить нет смысла. Послышался внезапный хруст, заставивший Миран умолкнуть. Стоявшая напротив неё девушка, быстро достала кунай, нервно озираясь по сторонам. Стало до невероятности тихо, всё погрузилось в безмолвие, даже ветер, игравший с вершинами крон, куда-то делся. Ни одна птица, ни один зверь не издали ни единого писка. — Чёрт, — Кагаяки медленно обернулась, стараясь разглядеть в ночном мраке притаившуюся фигуру. — Может, ты перестанешь подкрадываться сзади каждый раз? — куноичи нахмурилась, скрещивая руки на груди. — Сколько можно уже? — Ты внезапно куда-то подевалась, я решил, что что-то произошло, — послышалось в ответ. На полянку вышел Итачи, чем несказанно удивил и озадачил стоявшую возле напарницы девушку. — Ты же… Ты… Она не находила слов, пребывая в шоке от вида преступника, которого в Конохе не знали разве что глухие и слепые. — Что это всё значит? — на этот раз она обратилась к Миран, обратив внимания за специфические и печально известные рисунки на плаще. — Успокойся, всё нормально, — Кагаяки бросила взгляд в сторону напарника. — Да и он не настолько сволочь, сколько о нём говорят. — Миран, — до непривычности грозно произнёс Итачи. — Что? — девушка уставилась на Учиху, взглядом давая тому понять, что прекрасно знает не только о способах резни его клана, но и о её причине, вызывая у того крайнее удивление, быстро сменившееся натянутым равнодушием. — Так, теперь ты, — Миран повернулась к собеседнице. — К рассвету всё должно быть готово. — Ты будешь там до нападения? — Придётся немного опоздать. Увидимся. Кагаяки быстрыми шагами направилась к напарнику, прожигая того гневным взглядом. — Сколько можно следить за мной? — шёпотом спросила она, пытаясь сдержать нахлынувшее негодование. — В чём дело? — Ты внезапно куда-то исчезла… — И ты решил, что я строю коварные планы против Акацуки? Рыжий тебя попросил, да? — куноичи нахмурилась. Итачи замер. — Что? Не только ты умеешь подслушивать, — говорившая пожала плечами. — Знать не хочу, что ты ему рассказал обо мне, — отчеканила она. — Ты знаешь и мои цели касательно Акацуки тоже, ты знаешь обо мне всё самое сокровенное, почему ты даже как напарнице мне поверить не можешь? Я ведь доверяю тебе, — Миран прищурилась. — Хотя… Теперь понимаю, что зря. С этими словами Кагаяки ушла в сторону оставленного Кисаме, дабы уведомить того, что необходимо выдвигаться. Учиха медленно поплёлся за девушкой, размышляя о том, что, вероятно, следовало бы сказать хоть что-нибудь, но никаких слов для оправдания он придумать не мог, а потому молча смотрел вслед удаляющемуся силуэту напарницы. «Если она знала обо всём, — промелькнуло в его голове. — Почему позволила себе сказать о том, что Лидеру-саме знать не следовало? Это была проверка?» Солнце давно уже было в зените, когда трое достигли города, о котором говорила девушка, которую, как выяснилось, звали Нацуи. — Почему ты медлишь? — Кисаме заинтересованно наблюдал за напарницей. — Нет смысла биться с каждым ниндзя синдиката, — произнесла Миран. — Я жду одного особого человека. Что касается вас, то в мои дела вы не вмешиваетесь, говоря это, я имею ввиду не следите, как минимум, — эти слова девушка адресовала лично Итачи. — Если мне понадобится помощь, я сообщу. — Нам просто ждать тебя здесь? — Учиха, проигнорировав явный укор в свою сторону, как ни в чём не бывало разговаривал с Кагаяки. — В городе по-прежнему идут схватки за каждым поворотом. Не думаю, что ваша помощь будет лишней. Только будьте осторожны. На последних словах голос куноичи смягчился. Она поспешила к стенам города, предварительно убедившись, что её не поджидает в засаде враг. Миран легко запрыгнула на одну из крыш, оглядываясь вокруг. Сверху были видны окровавленные улицы с лежащими на них телами, над которыми ежесекундно проносились сюрикены, разрезая собой душный воздух. До ушей доносились выкрики, стоны и мольбы, отчего девушка поморщилась. Ей было не привыкать к лицезрению будоражащих сознание картин, однако каждый раз сердце куноичи пронизывалось болью. Миран сосредоточилась, отметая наполнившие разум голоса враждующих. На самой высокой из крыш маячила тонкая, до невероятности знакомая фигурка. «Она всегда хотела преподнести ему Страну Огня, — вздохнув, подумала девушка. — Жаль, не удастся». — Я знала, что ты придёшь, — протянула фигура, едва ноги Миран коснулись нагретой солнцем черепицы в нескольких метрах от неё. Взгляд куноичи тот час же приковался к лицу стоящей впереди девушки. Вся она была до невероятности бледной, словно прозрачной. На осунувшемся лице под большими глазами виднелись синяки, потрескавшиеся губы улыбались, превращаясь в до жути неприятную ухмылку. Когда-то пышные золотистые локоны утратили свой блеск и силу, словно выцвели, став такими же невзрачными, как и всё в этой девушке. Худое тело прикрывали чёрная рубашка и брюки, смотрящиеся на их носительнице крайне неуместно и даже смешно. — Ты… Изменилась, — только эти два слова и смогла выдавить из себя Миран, цепенея от ужаса. — Ты тоже, — голос светловолосой был крайне спокойным. Всё в ней дышало одним лишь спокойствием, словно несколькими метрами ниже не было измазанных по локоть в крови шиноби, озлобленно кромсающих друг друга на куски. — Что с тобой произошло? — Ничего. А разве что-то произошло? — Рин, ты выглядишь, словно призрак, никогда не видевший света, — куноичи нахмурилась. — Что с тобой сделали в синдикате? — Ты продолжаешь считать Сталь чудовищами? Ах, Миран, беру слова назад, ты всё та же, — говорившая покачала головой. — Моя маленькая, глупенькая, запутавшаяся со всем на свете сестрёнка. Миран нахмурилась. — Стальной синдикат дал мне всё, что я имею сейчас, — Рин скрестила руки на груди. — Он дал мне силы и могущество вершить историю, создавать новый мир, новое общество… — Это общество ставит опыты над людьми, разрезая их живьём! — Разве же это люди? — губы Рин растянулись в нездоровой улыбке. — Это лишь так… Ничто… И все они, — она посмотрела вниз. — Ничто это всё… Это так… — А ты, по-твоему, человек? — Миран почувствовала, как её переполняет ярость. — Ты человек после всего, что сделала? — Ты просто не понимаешь… Есть те, кто создан быть пешкой, есть те, кто создан управлять пешками, а есть те, кто создан быть творцами и вершить судьбу и первых, и вторых, и… — Хизока окончательно промыл тебе мозг, — прервала сестру куноичи. — Узнаю его фразы. — И я начинаю сомневаться, — продолжила Рин. — Достойна ли ты быть человеком?.. — Можешь не сомневаться, — Миран обнажила катану, до того момента прятавшуюся за складками плаща. — Ты просто возьмёшь и прикончишь беззащитную сестру? — У меня давно уже нет сестры. Ты для меня мертва. Рин прикрыла глаза. — Жаль, мне ведь хотелось по-хорошему, — практически пропела она, в долю мгновения оказываясь позади Миран. Младшая Кагаяки к такому была явно не готова, наблюдая за старшей сестрой, по виду которой было легко предположить, что та вообще еле держится на ногах. Однако, внешний вид Рин Кагаяки оказался весьма обманчивым, отчего куноичи пришлось резко извернуться, дабы не дать себя ударить. — Ловко, — протянула нападавшая, сжимая в руке катану. — Помню, как папа учил нас владеть ими… — Надеюсь, хотя бы он в твоих глазах ещё достоин жизни, — гнев переполнял душу Миран. К нему подступала боль, опустошение и необъятная печаль. — Я встретилась с ним в Ивагакуре совсем недавно, — Рин внезапно оживилась, перехватывая оружие в другую руку. — Хизока даже пригласил его к себе! Сердце Миран пропустило удар. Лидер синдиката мог догадаться о том, что связь с ней мог поддерживать их отец. — Что с ним? — рявкнула куноичи. Одним движением она прижала к крыше сестру, приставив лезвие к горлу. — Только посмей сказать, что с ним что-то сделали, — прошипела младшая Кагаяки. — Я прикончу тебя прямо здесь и сейчас. — Хизока обещал с ним только лишь мирно поговорить… — Твоя глупая голова совсем перестала соображать, что решила отправить своего же отца на верную смерть?! Тупая боль в области затылка заставила Миран без сознания упасть в сантиметре от лица сестры. — Ты вовремя, — Рин тот час же вскочила с места, обращаясь к высокому широкоплечему мужчине. Его лицо с маленькими, будто мышиными, глазками, огромным носом и скривлённым ртом было крайне невыразительным. На лоб постоянно спадали светло-русые растрёпанные пряди. Загорелые руки были сплошь усеяны боевыми шрамами и отметинами, что придавало их обладателю ещё более грозный вид. Одной своей левой лапищей он с лёгкостью поднял Миран и, перекинув её тело через плечо, словно мешок, спрыгнул вниз, оказываясь на улице, где битва давно утихла, оставив после себя лишь густое месиво.