Агент-провокатор

— Кью, — сквозь привычно спокойный голос М доносилось раздражение, — я не занимаюсь благотворительностью. — Он вопросительно кивнул на лежащую перед ним папку с досье. Стоящий перед ним молодой человек понимающе склонил голову. — Вы удивлены. — И сильно! Когда я спрашивал ваше мнение о том, кого бы вы порекомендовали взять в качестве агента с двумя нулями, я бы не подумал о ней. Да я вообще о ней не слышал! — Отличные показатели по физподготовке, стрессоустойчивость, скорость реакции, — охотно начал перечислять Кью. — Провокатор, — подсказал М. — Это качество не будет лишним для агента. — Словом, все бы прекрасно. Но я еще раз спрашиваю вас: как вообще могли пропустить в наш аппарат… ее? — Мэллори замешкался, пытаясь понять, как он относится к девушке, чье досье сейчас лежало перед ним на столе. — Это же из резервов прежней М, — вздохнул Кью, — она всегда была на десятых ролях, но после Скайфолла очень достойно себя проявила. Вы же знаете, Бонд ушел в отпуск на неопределенное время, 004 и 005 погибли. Нам не хватает агентов. — Бог ты мой, — Мэллори повел плечами, — Кью, вы сами с ней пересекались? — Безусловно, я проводил осмотр. Как и наш штатный невролог. — Я видел. Заключение психиатра тоже весьма любопытно — тем, что все в норме. Это меня и удивляет. Скажите, Кью, у вас есть к ней личный интерес? — Нет, — искренне ответил тот. — Но вам она симпатична как человек? Секундное молчание и легкое замешательство. — Безусловно, М. — Хорошо. Можете идти. С девушкой с максимально претенциозным именем Кэтрин Буало Мэллори никогда не встречался. Возможно, ее имя мелькало в отчетах, но он, за неимением нареканий, не проверял всю ее биографию. Вряд ли это было напрасно, ведь все равно он бы ее не уволил — не за что было. Однако стал бы думать о том, где лучше применить ее способности. И вот, пожалуйста. Все было решено без него в Бахмале, где эта девушка, не обладая особыми навыками, смогла задержать террориста. Собственно говоря, она и здесь была на подхвате. Остальные в группе были ранены или погибли. Да, формально можно было присвоить два нуля, ведь они даются за убийство человека. Правда, убийство осознанное, а не с целью самозащиты, но все же у главы МИ-6 пока было больше вопросов, чем ответов. От взгляда Мэллори не могло укрыться практически ничего. Однако первое, что бросилось ему в глаза, это ее возраст. Кэтрин действительно выглядела ровно на свой возраст — 28 лет. Невысокая, с широкой грудной клеткой, в меру подкачанными руками, по своему типу фигуры не так уж и плохо подходила для оперативной работы. Мэллори изучал ее походку — ровная, без натянутой пошлости или, напротив, зажатости. У Кэтрин было удивительно открытое лицо — то ли из-за того, что ее волосы были забраны назад в какую-то причудливую косу, то ли из-за взгляда теплых карих глаз. Слишком уж честный взгляд, какой может быть только у разведчиков и психиатров. Несмотря на внутренний стержень, который Мэллори сразу разглядел в ней, Кэтрин не была жестокой. И еще, ей не нравилось убивать. «Девушка… девочка. Двадцать семь-двадцать восемь. И не в восторге от убийств. Похоже, мне было мало проблем с Бондом, еще и она», — услужливо подсказал Мэллори внутренний голос. — Ваша работа в Бахмале достойна уважения. Вы знаете, зачем я вас позвал? — Предполагаю, — пусть полноценным шпионом Кэтрин пока и не была, но голосом владеть умела. Приятный, мягкий голос, выражающий легкую заинтересованность. Все как надо. Неплохо обучили. Мэллори кивнул ей на стул, предлагая сесть. — Ваши физические и психологические характеристики вполне соответствуют для работы агентом. Однако известное вам обстоятельство нивелирует все возможные заслуги. И я хочу знать: зачем? Девушка улыбнулась — вполне искренне, насколько Мэллори мог судить. Слегка смущенно даже, словно ей было неловко объяснять ему очевидные вещи. — Я ведь об этом говорила на каждом медосмотре. — И теперь я сам хочу услышать. Она понимающе сощурилась: — Я знаю, что неизлечима. Это генетическое заболевание, от которого нет лекарства. Хорея Гентингтона… — Я ознакомился с неврологическими симптомами, — перебил ее М, — однако меня все же удивляет ваше решение. Вы узнали о своем диагнозе… когда? — Семь с половиной лет назад. Я сделала анализ крови. — Что ж, вы поняли, что у вас есть болезнь, которая, однако, дает вам не так мало времени. Первые симптомы проявятся лет через десять? — Да. Возможно, пятнадцать. — И поэтому, зная об этом, вы решили начать убивать? Девушка почти ничем не выдала своего волнения, разве что немного побледнела. Потом медленно покачала головой. Поняла она его провокацию или нет, оставалось загадкой. — Да нет. Я не хотела никого убивать. Но я хотела приносить реальную пользу, хотела, чтобы моя работа была осмысленной. И, раз уж я знаю, что меня ждет, я перестала бояться смерти. Куда же еще идти работать человеку, которому не страшно расстаться с жизнью? Мэллори обошел стол и склонился к ней. Взглянул на изящные кисти рук и отчеканил жестко: — Неправда, Кэтрин. Вы боитесь. Иначе вы бы стали просто самоубийцей и во время первого же задания потеряли контроль над собой. — Да, вы правы. Конечно, боюсь. Просто смерть от пули будет менее мучительна. И плюс-минус десять-пятнадцать лет… не так и принципиально. Мэллори кивнул. Ее слова звучали разумно, но оттого и дико. Ему вдруг стало остро жаль эту девушку, которая так спокойно и грустно говорила о том, что ее ожидает. — Почему тогда не устроились на работу в службу спасения, к примеру? — Выбирала в соответствии с характером, — лукаво улыбнулась Кэтрин. — Ну и, честно сказать, зарплата у вас побольше. — Это да, — согласился Мэллори, — и зарплата больше, и работа интереснее. И пользу приносите Родине. Я не могу сделать вас агентом с двумя нулями, пока не проверю сам. И сейчас у меня есть для вас одно дело. Проблеск живого интереса в глазах. М с трудом подавил усмешку. — Моя помощница в отпуске. Вы подмените мисс Маннипени на несколько дней. — Да, М. — Если девушка и была разочарована, а, возможно, наоборот рада, она этого никак не выказала. Мэллори был доволен, что хотя бы у одного из кандидатов в агенты 00 с дисциплиной все в порядке. *** В четверть двенадцатого ночи позвонил Бонд. Кью знал, конечно, о том, что тот возвращается к работе, но не ожидал, что тот будет досаждать ему практически сразу. — Соскучился? — Да уж. — Я приеду? — А если я уже дома, — безэмоционально отозвался Кью, зная, что Бонда собственное чутье никогда не подводило. — Сдается мне, ты еще на работе. Через десять минут агент 007 прибыл собственной персоной в отдел Кью. После операции «Спектр» или, скорее, «S», они не то чтобы очень сблизились, но их отношения перешли в разряд приятельских, что нечасто бывает между каптенармусом и агентом. Бонд выглядел стильным, модным и отчаянно обаятельным. Словно не было всех этих потерь и изматывающих событий. Кью не стал делиться своими соображениями, но он был убежден в том, что именно работа придавала агенту сил и энергии. А Бонд времени не терял. Предложив Кью прогуляться по набережной, он начал аккуратно выспрашивать о новостях. Логично, что о дополнительном финансировании отдела два нуля он не стал спрашивать Таннера — тот хоть и искренен в своем желании помочь и разобраться, однако, совсем недальновиден. Как настоящий агент, он не выдал эмоций, когда уточнил информацию о гибели 004, хотя по его скрипучему голосу было понятно, что он чувствует. — Ходят слухи, что у нас скоро будет новый агент с двумя нулями. — Ив рассказала? — Кью слегка насторожился. — Ну кто же раскроет все свои секреты, — улыбался Джеймс очень располагающе. — Так что же? — Вы считаете, что женщина не может быть хорошим агентом? — У меня был не самый положительный опыт, — пожал плечами Бонд, — но эта очень юна. Только не говорите мне про то, что возраст не важен, ведь речь не о том, чтобы покопаться в интернете! Кью поморщился — то ли от прохладного ветра с реки, то ли оттого, что Бонд попал в точку. — Не скажу. — Угадал! — Усмехнулся Джеймс. — Чем же она тебе так не угодила, что ты не счел нужным это скрыть? — Пойдемте, Бонд. На улице становится холодно. — Я могу вас проводить. — А разве вас не ждет… мисс Свон? — Поинтересовался Кью, поправляя хипстерский клетчатый шарф. — У вас все хорошо? — Не переводи тему, друг мой. — А что вы хотите услышать, Бонд? Если вас так интересует наш новый агент, то она сейчас у М в помощниках, пока Ив догуливает отпуск. Зайдите в приемную да побеседуйте с ней. — Ты к ней неровно дышишь, — почти ласково заметил Бонд. «Нет, Джеймс. Если бы вы только знали! Похоже, прав был Мэллори, когда говорил, что наша организация превращается в благотворительность», — мысленно вздохнул Кью и, хитро прищурившись, предложил: — Поговорим о Мадлен? В итоге ему пришлось сидеть до часу ночи в баре вместе с Бондом и слушать рассказы о том, как хорошо было на Таити, о некотором занудстве Мэллори и прошлых авантюрах. О Мадлен Свон не было сказано ни слова. Когда было необходимо, Бонд умел хранить секреты. *** Работа агента далеко не всегда состоит в погонях и перестреклах — в ней много рутины и бумажной волокиты, а самые авантюрные авантюры порой состоят лишь в том, чтобы выслеживать объект, сидя часами на одном месте. Приключения были свойственны в большей степени агенту 007, который стал в МИ-6 притчей во языцех. Кэтрин же в основном занималась бумажной работой, за исключением того самого случая в Республике Узбекистан. Впрочем, она запрещала себе об этом думать. Сейчас же она стала кем-то вроде временного секретаря Мэллори, которого знала как М. Работать с ним было достаточно комфортно, разве что он давал слишком расплывчатые инструкции в том, что касалось документов, что удивляло Кэтрин — ей казалось, что он очень педантичный. Но с ним ей было спокойно и хорошо — при всей своей опасности, всем своем статусе он не вызывал трепета или волнения. Впрочем, позволено ли кандидату на звание агнета с двумя нулями испытывать волнение? — Меня ожидает М, — вывел ее из раздумий приятный баритон. Девушка вскинула голову — по выработанной привычке резко впилась взглядом в собеседника. Сшитый на заказ костюм, коротко стриженые светлые волосы и, что реже встречается, такие же светлые брови, льдисто-синие глаза. Жесткий и цепкий взгляд. — Он вышел. — Я в курсе. Хотел немного поближе познакомиться с вами, мисс… — Буало. А вы…? — Бонд. Джеймс Бонд. — Ну да, — улыбнулась Кэтрин, -следовало догадаться. Я видела вас мельком, но не знала, что вы и есть легендарный агент 007. — О, вы обо мне знаете? — Он добродушно усмехнулся и сел рядом на диван. Буало развернулась на кресле в его сторону, подумав, что, наверное, ей неловко сидеть перед ним, подвернув одну ногу под себя. Но в итоге она решила, что это мелочи. — Вам доверяют самые сложные операции, поэтому, конечно, я вас знаю. — Польщен. Но не только я стал местной знаменитостью. О, не надо так напрягаться! Девушка удивленно приподняла брови, ожидая пояснений: — Опыт, дорогая моя. Я ведь работаю агентом не первый год. Вас выдали резко сузившиеся зрачки и чуть напряженная линия челюсти. Но в целом вы неплохо держите лицо. Кэтрин исподлобья взглянула на него. — Простите, мистер Бонд, у меня много работы. — Я не хотел вас обидеть! Всего лишь познакомиться поближе. — Со мной? — Ну конечно. — Вас М заставил шпионить за мной? — Напрямую спросила Кэтрин, строго взглянув на Бонда. Тот коротко хохотнул, взлохматив волосы. И мимоходом продемонстрировав дорогие часы. — Что вы! Не надо быть такой подозрительной! — Это полезное качество для шпиона, — ровным голосом отозвалась Кэтрин. — Разумно. Послушайте, я знаю, что М сейчас нет, поэтому у вас перерыв. И осталось у вас… где-то пятнадцать минут. Вы не откажетесь выпить кофе? — Конечно, мистер Бонд, — вздохнула девушка. Они действительно отправились пить кофе и сидеть на широком подоконнике на самом высоком этаже нового здания МИ-6, откуда открывался потрясающий вид на город. — Люблю это место, — улыбнулась Кэтрин. -Господи, как вы можете это пить, — Бонд шутливо скривился, глядя на ее кофе, — здесь, кажется, тонна молока и сахара! И этот… — Тыквенный сироп, — девушка еле сдерживала смех, — а что, я люблю очень сладкий раф. — И придумают же название, — Бонд карикатурно округлил глаза, давая понять, что ему просто хочется рассмешить свою собеседницу. И заодно — узнать о ней то, что ему необходимо. — Так что же говорят обо мне в коридорах МИ-6? — Спросила Кэтрин. — Я говорил с Кью. Похоже, он вам симпатизирует. — Я так не думаю. А что вы хотите услышать? — Причину, по которой М сделал вас своим личным помощником и подумывает о том, чтобы присвоить вам два нуля. — Бонд придвинулся к ней ближе. Он улыбался, но его взгляд оставался по-прежнему серьезным. — Я немного изучил ваше дело, так как имею определенный уровень допуска. Я восхищен вашей отвагой в Бахмале, удивлен вашей скромностью в признании собственных заслуг, но не могу понять одной только вещи… почему во всех ваших медицинских отчетах я вижу только одно слово…? — Засекречено, — тихо молвила девушка. — Именно. — Потому что об этом лучше не знать, чтобы не давать поводов для разговоров. — Рак? — Нет. — Но я почти угадал. — Почти, — Кэтрин передернула плечами, — для чего вам это? — Чтобы понять, можно ли вам доверять. — Бонд помолчал, что-то прикинув, а затем продолжил. — Я узнаю этот женский взгляд отсроченной гибели. Потому что уже видел его у одного дорогого мне человека. — Она… умерла? Бонд кивнул, помрачнев. Кэтрин осторожно коснулась его руки. — Нам пора, М скоро придет. — Да нет у меня к нему никакого дела. Я пришел пообщаться с вами. — Мы же свои. Со мной не нужно играть в эти игры. Если бы вы были честны, я бы ответила на ваши вопросы. Бонд широко улыбнулся. — Что ж, я попытаюсь! После работы Кэтрин отправилась к Темзе кормить уток свежим багетом. Там к ней присоединился и Бонд. Они просчитывали друг друга, анализировали поведение, пытались найти сильные и слабые стороны, но при этом ничто им не помешало кидать хлебные крошки в реку и заливисто смеяться, глядя на уток, которые резво плыли к еде. Бонд был бы опасным противников, окажись он подданным другого государства, и не ей было с ним тягаться. Однако Кэтрин понимала, на что тот делал свою основную ставку в общении с противоположным полом — на личную харизму. К сожалению, а, может, и к счастью, это обаяние Кэтрин воспринимала просто как непомерно раздутое эго. В общении с ним она ни на минуту не забывала о том, что 007 не красавчик с обложки и даже не друг. Он ее коллега, которому лучше не доверять. Да. В первую очередь — ему. *** — Это задание? — Прошел уже месяц с тех пор, как Ив вернулась на свое место секретаря. Кэтрин, конечно, понимала, что она здесь ненадолго, но ей отчаянно не хватало этой спокойной работы, уверенного в себе начальника, при взгляде на которого внутри вдруг становилось тепло. Она не была влюблена в М, о нет! Это был бы верх непрофессионализма. Но, работая просто секретарем, Кэтрин чувствовала, что она приносит ничуть не меньше пользы, чем когда она находилась в засаде или стреляла в террористов. Ей не нравилось убивать. И этот момент первого убийства она оттягивала все пять лет. Однако избежать этого ей не удалось. На работе девушка старалась об этом не вспоминать. Да, она беседовала со штатным психологом. Да, она молилась в храме, так как была католичкой, а потом дома выла волком, сидя на кафельном полу в ванной. Да, сейчас с ней все было хорошо. И да, это был шрам на всю жизнь. В любом случае, соединяя звонки, распечатывая бумаги и бегая между отделами, Кэтрин ощущала, что приносит стране едва ли не больше пользы, чем гоняясь за преступниками. Впрочем, стране ли? Или лично М? И теперь девушка была крайне удивлена, но глубоко внутри очень рада тому, что М доверил ей очень важное задание — сопровождать его во время переговоров в Дублине. Нет, Кэтрин не была наивной простушкой. Она прекрасно понимала, что это задание в большей степени представляет собой проверку ее оперативных и тактических качеств. Она должна показать себя наилучшим образом. Ведь она едет вместе с М ради того, чтобы помочь ему, чем только сможет. Чтобы закрыть его своим телом от пули. Чтобы умереть за него. Или убить. — Вылет через два часа, готовьтесь, — мягко улыбнулся М. Эти улыбки составляли коллекцию самых приятных воспоминаний Кэтрин. В самолете у нее было время для того, чтобы привести мысли в порядок. Мэллори погрузился в чтение документов, а Кэтрин украдкой рассматривала его, стараясь запомнить каждую мельчайшую черточку его лица. Даже его акулий прикус казался ей теперь чем-то очаровательным. — Что? — М вопросительно взглянул на девушку. Она улыбнулась и покачала головой. — А как вы почувствовали, что я на вас смотрю? — Ну что вы! Поработаете с мое — и не то почувствуете, — кажется, вопрос его слегка позабавил. — Вы что-то хотели? — Я просто думаю о предстоящей миссии, — солгала Кэтрин. Взгляд серых глаз Мэллори потемнел. — Не стоит беспокоиться понапрасну. По крайней мере, я не ожидаю осложнений. «Вы просто не хотите мне говорить. Интересно, а где Таннер и тот, второй телохранитель? В соседнем самолете летят? Не может же он просто со мной поехать, надо меня подстраховать». Переговоры действительно, казалось, прошли успешно. Надо сказать, за ходом беседы Кэтрин практически не следила. Она накрасила губы винно-красной помадой под цвет платья, чтобы отвлечь внимание потенциальных противников от ее глаз — от ее максимально напряженного взгляда. Вспоминая все, чему ее учили, Кэтрин старалась излучать если не безмятежность, то уверенность в себе, при этом охватывая каждый квадратный метр помещения посольства. Она работала. И чувствовала себя в своей стихии. Лишь когда они к вечеру поднялись на свой этаж в гостинице, Кэтрин почувствовала, что у нее гудят ноги и как-то трепещет сердце. Впрочем, возможно, это потому что рядом был М? — Спасибо. Все было в порядке, — одними глазами улыбнулся Мэллори — он тоже выглядел усталым. — Ваш номер соседний. Вы мне сейчас не понадобитесь, можете пойти поесть. Только… — его голос слегка дрогнул, — не сильно далеко. Внутренне он все-таки беспокоился за Кэтрин. И хотя вместе с ней, без ее ведома, за периметром следил еще один его телохранитель, девушка справилась превосходно. Однако осмотрительность никогда не была лишней — быстрота реакции и молодость, конечно, прекрасные свойства, но опыта у нее явно маловато. К тому же, он видел по глазам, как сильно она напряжена. Отдохнуть бы ей… у Мэллори не было детей, он уже давно развелся с супругой, но сейчас впервые за долгое время ощутил желание о ком-то позаботиться. Но, кажется, что-то было не так, потому что миндалевидно-узкие глаза Кэтрин вдруг стали подозрительно похожими на круглые пятаки. — Как это — мой номер соседний? М пожал плечами. Все было логично, и он не понимал ее удивления. Девушка тем временем аккуратно обошла его и выразительно кивнула на дверь его номера. Что-то было не так. — Я ведь должна быть с вами. — Ч-что? — Теперь пришла очередь Мэллори изумиться. — Ну вы же для этого взяли меня с собой, — как-то утомленно вздохнула девушка и нетерпеливо подергала ручку двери. Воистину, эта женщина — его личное испытание! Ради того, чтобы не обсуждать какую-то непонятную и, может статься, опасную тему в коридоре, М открыл своим ключом дверь и, впуская девушку внутрь, упер руки в бока: — Это как понимать? — Да что понимать? Вы устали, наверное, я… — Что вы вообще делаете в моем номере? Девушка нервно сглотнула и слегка отодвинулась от М. Инстинктивно, надо полагать. — Ну как же. Выполняю свою… работу, сэр, — очень осторожно произнесла она. Кэтрин чувствовала, что теряет опору под ногами в метафорическом смысле. То ли это был подвох, то ли пока непонятная ей игра. — Какую еще работу?! — Пораженно воскликнул М. Если эта девушка флиртовала, то с одной стороны, это было не очень оригинально, но с другой — довольно эффектно. — Ну как же, — Кэтрин даже улыбнулась, словно удивляясь непонятливости своего начальника. — Я должна защищать вас от любой угрозы. Логичнее будет, если мы будем находиться в одном номере. — Увидев, как помрачнел его взгляд, девушка смутилась и, слегка волнуясь, начала быстро пояснять, — да мне только десять минут отдохнуть, а потом я хоть всю ночь тут, у двери, на коврике… — У двери. На коврике. — Как-то странно безэмоционально произнес М. А потом неожиданно широко улыбнулся. — Умеете же вы удивлять! — Удивлять, сэр? — Вы считаете, что справитесь с моей защитой лучше меня самого? И что я заставлю вас быть моим ночным стражем?! — Мэллори устало потер лицо, а потом усмехнулся. — Нет, мисс Буало. Вероятнее, это я вас защищу, сравнивая мой полевой опыт и ваш. Девушка слабо улыбнулась. Ей было очень приятно. А Мэллори тем временем напрягся, думая о том, что Кэтрин, кажется, всерьез была уверена, что М считает ее пушечным мясом. Отчасти так и могло быть, но лишь отчасти. Намеренно М не стал бы рисковать ее жизнью, к тому же, с неудовольствием отметил он для себя, он испытывал к ней большую симпатию, чем следовало бы при их работе. — И все-таки мне тревожно, — призналась Кэтрин, обводя взглядом номер. — Это нормальное состояние агента. Те, кто его теряют, долго не задерживаются на этом свете, — сказал М. Поморщился слегка. Да, она просто агент. Но еще и женщина. И не только. Она человек, который знает, сколько ему отмерено. Возможно, именно по этой причине М, не слушая неохотных возражений, поставил перед Кэтрин закуски из бара. Дважды просить не пришлось — она сразу накинулась на еду. М старался не думать категориями «если бы». Но он видел Кэтрин как замечательную маму большого семейства. Как классного программиста. Как повара, журналиста, бухгалтера. Как человека, живущего нормальной жизнью. Но что делать? Она была, как успел заметить Мэллори, весьма неплохим агентам. Некоторые находят свой вкус в том, чтобы убивать — как Бонд, например. А некоторые просто хорошие специалисты в этой области. Видимо, это относится и к Кэтрин Буало. Находиться рядом с ней было спокойно. Она не утомляла его длинными разговорами, а после еды (М настоял, чтобы девушка не подкладывала ему свои сэндвичи, в конце-концов, лучше он плотно позавтракает) Кэтрин вообще проявила себя как образцово-показательный солдат: она начала вдумчиво разбирать свой вальтер. Что ж, для новичка самый полезный навык — регулярно проверять свое оружие. Убедившись, что Кэтрин поглощена своим занятием, М, отвернувшись, отошел, чтобы снять галстук и рубашку — все же он был джентельменом и не хотел ее стеснять. Кажется, все было в норме. Надо бы уговорить ее отправиться в свой номер и хоть немного поспать или, если она уж так беспокоится, пусть ложится на кресле. Невысокая совсем, поместится. Только второе одеяло надо попросить… Интуиция или, проще говоря, чуйка, не раз спасала Мэллори. Он еще не услышал звук шагов, не увидел даже тени наемного убийцы, но уже понял, что надвигается опасность. Краем глаза он увидел, как распахнулась дверь, и тут на него набросился какой-то темноволосый громила. Мэллори успел сгруппироваться, крикнув Буало: «в сторону!», выстрел просвистел буквально в нескольких дюймах от его виска. В следующую секунду тяжелый кулак разбил его скулу. Тот, кто сказал, что борьба напоминает танец, кажется, ничего не понимал ни в том, ни в другом. Время словно замедлилось, противник был силен, но… внезапно этот темноволосый, которого Мэллори мысленно окрестил «обезъяной» за некоторое внешнее сходство, взвыл от боли и отскочил назад. Из его предплечья хлестала кровь. Бледная, как снег, Кэтрин, бросила пистолет Мэллори, а тот, недолго думая, изо всех сил ударил рукояткой «обезъяну» по голове. Ну, почти изо всех сил. Все-таки, совершившего покушение неплохо бы допросить. — Спасибо, — прохрипел Мэллори, глядя в сумасшедше блестящие глаза Кэтрин, — в руку попала? — Да, метила в руку, чтобы он вас отпустил. — Хм… Разумно. Зоркий глаз, — в номер ворвался дико испуганный Таннер. Все очень быстро закрутилось. Решено было конвоировать киллера в Лондон для допроса. Насколько Кэтрин смогла понять из обрывков разговора, этот мужчина каким-то образом относился к прошлому М., к его службе в SAS. Чартер уже подали, и нужно было собираться. Мэллори вышел из ванной комнаты — такой же спокойный, строгий, как и всегда. Пожалуй, ничего не выдавало в нем недавно произошедшей драки, кроме кровоподтека на гладко выбритом лице. — Обошлось без переломов? — Негромко спросила Кэтрин, подходя ближе. — Кажется, да, — ответил М без улыбки, — ты как? — Нормально. — Все равно уже через час будем в Лондоне. *** Было начало шестого утра. Кэтрин любила это время предрассветных сумерек, когда с воздухом ты словно вдыхаешь свежесть обновленного мира. М практически сразу вызвал ее к себе в кабинет. Заходя туда во второй раз, девушка не смогла отказать себе в удовольствии легко прикоснуться кончиками пальцев к дубовому столу, окинуть взглядом тяжелые шторы и темный лакированный книжный шкаф. Она любила книги. М сидел за столом, как обычно, прямой, несгибаемый, но Кэтрин очень не любила разговаривать словно через преграду. Сделав вид, что она засмотрелась на вид из окна, девушка плавно обогнула стол. А вид и правда был красивым. И не только из окна. — Ну что ж. Могу поздравить вас. Я считаю разумным назначить вас агентом с двумя нулями. Мэллори принял это решение не впопыхах. Он обдумывал его достаточно долго и считал Кэтрин достойной альтернативой непредсказуемому Бонду, за которым он уже устал присматривать. Правда, был еще Кью, но тот тоже выматывался, курируя не только агента 007. А еще М знал, что можно даже жить с человеком долгие годы под одной крышей, но так и не узнать его до конца. Все определяется поступками. Мэллори протянул Кэтрин раскрытую ладонь для рукопожатия. Сильная, но при этом мягкая и теплая рука. Девушке было очень приятно соприкоснуться с ним хоть на такое короткое мгновение. Уходя, она чувствовала, что ей хочется вернуться — сразу, как только дверь закроется за ее спиной. Кэтрин не знала, когда будет ее следующая миссия, но сейчас она напряженно обдумывала одно дело. Девушка понимала, что она рискует. Сильно. Но с другой стороны, именно способность просчитать любой исход событий, оценить вероятность и все-таки рискнуть было необходимым качеством для ее работы. Она понимала, что может еще триста раз ошибиться, что сейчас слишком рано — но, подожди она еще некоторое время, и может стать слишком поздно. Пока что Кэтрин — идеальный агент 004. Ведь у нее нет ни одного провала. Предыдущая операция прошла отлично, новая — не началась. Девушка помнила, как и почему прежняя М, имя которой она не знала, вытащила ее в МИ-6. Кэтрин знала, что всегда будет тенью агентов, помощницей их помощников, но никогда не требовала большего. «-Возможно, со временем вам удастся достичь большего успеха. — Голос М отливал серебристой сталью. — Я вижу ваши перспективы. Скажу один раз, надеюсь, вы запомните: мне нравится в вас то качество, что вы четко понимаете свое место. — Она кивнула на экран, где мелькали незнакомые Кэтрин улицы маленького поселка в Узбекистане. Это было ее первое серьезное задание. — Не облажайтесь». И Кэтрин прекрасно ее поняла. Она готова была выполнять грязную работу за агентов — и под словом «грязная» подразумевались не убийства, а то, что можно было бы охарактеризовать скучной деятельностью. «Девочка на побегушках» действительно знала свое место — и то, что она способна на большее. А решимости, не в последнюю очередь благодаря болезни Гентингтона, ей теперь хватало на все. В голове роился ворох вопросов и сомнений. Зная все техники самоуспокоения, Кэтрин все равно испытывала беспокойство, потому что сейчас ее цель была намного важнее, чем все предыдущие. Потому что это была цель личного характера. План был прост, дерзок и оттого интересен — остаться до вечера и зайти в кабинет М тогда, когда там никого не будет. В конце концов, никому и в голову не могло прийти так поступить, потому что это — как же — слишком ребячески? Слишком наивно? Или опасно? А может, все вместе. Конечно, Буало было страшно. Она боялась разочаровать М или услышать гневную отповедь, но бездействие в данной ситуации ее угнетало. Она даже спустилась к Кью, чтобы поинтересоваться его разработками — ей всегда нравилась техника, а Кью было приятно, что хотя бы один агент просто восхищается его работой, а не пытается хитростью заполучить себе какой-нибудь новомодный гаджет. Время шло, и сердце Кэтрин все болезненнее сжималось. Наконец, она глубоко вздохнула. Пора идти. Главное — быстрота. Постучаться и сразу же зайти в кабинет. Это как выстрел, когда не надо раздумывать. С тем, чтобы зайти в кабинет, проблем у нее не возникло. В ответ на вопрос, что ей здесь нужно в такой час, Кэтрин уже готова была поделиться с Мэллори заранее заготовленными словами, так похожими на паточно-сладкую полуправду, но вместо этого она близко подошла к нему. Придвинулась еще немного, вскинула на него пронзительный, полный нежности и отчаянной надежды взгляд: — Останьтесь со мной хоть раз, М. А после этого я готова к любым последствиям. Мэллори очень медленно протянул руку и коснулся рукой щеки — мимолетное касание. -Ты знаешь, что бывает за ложь руководителю МИ-6? — Спокойный ровный голос. К чести М, он быстро все понял. Она молчала, но уголки ее губ слегка приподнялись в улыбке. — Хорошо, — шепнул он и слегка наклонился. Кэтрин мгновенно приподнялась на носки. Этот момент она не хотела оставлять на волю случая. Поцелуй с М был недолгим, но удивительно нежным. Почему-то Кэтрин думала, что М будет более напористым, что ли. Вообще, М производил на нее впечатление человека интеллигентного, во всяком случае, уж точно более культурного, чем Бонд. Последний, впрочем, брал как раз своей настойчивостью и уверенностью. Но М нравился Кэтрин намного больше, чем все люди, которых она когда-либо знала (не считая родителей и своего двоюродного брата). Мэллори был начальником самой секретной и мощной организации во всей Англии. Каково это — целоваться с человеком, который бежит от сражения, потому что победит в любом? Не силой — так статусом. На мгновение, перед тем как увидеть в его глазах привычное внимательное и слегка отчужденное выражение, Мэллори взглянул на нее так, словно принимал близко к сердцу все ее проблемы и вообще, всю ее жизнь. — Ну пойдем, — только и промолвил он. *** — У вас много квартир, М? — Спросила Кэтрин, переступая порог его жилища. На вид — обычная квартира, чисто, аккуратно, вещей очень мало, впрочем, они являлись отражением личности владельца. Добротные и явно качественные вещи. Много, очень много книг. Картины. Бежевые стены. — Разве я могу ответить на этот вопрос? — Усмехнулся он. — Проходи. Чаю? С молоком и лимоном? — Вы знаете мои вкусы? — Ну, в твоем досье меня впечатлило то, что ты как будто являешься еще большей англичанкой, чем все мы вместе взятые, — пошутил М. — Пожалуйста, угощайся. — Давайте я помогу… — Нет уж, сиди. Бутерброды я и сам приготовить в состоянии. Выход проверила? Кэтрин напряглась. — Я всю дорогу смотрела. Никакого хвоста не было. — Молодец. Я тоже смотрел. И раз уж ты у меня в гостях, то будет логично совместить приятное с полезным. Кэтрин едва не подавилась чаем, с трудом сдержав удивленный возглас. Она, конечно, почувствовала, что тоже нравилась М, но она даже не думала, что тот так сразу предложит ей секс. Это было слегка неожиданно. — А что… что будет приятным и что полезным? — Ну надо же, я тебя чем-то удивил! — М по-доброму усмехнулся, доставая откуда-то с полки бутылку коньяка и две стопки. Разлил. — Агенту необходимо уметь пить и по возможности не пьянеть. Навык может оказаться полезным. Сейчас я хочу проверить, как у тебя с этим делом. Кэтрин вежливо кивнула. Хотя она не любила крепкие напитки, но что может быть более удивительным, чем сидеть на кухне у начальника МИ-6 и пить дорогущий, судя по этикетке, коньяк? Они чокнулись. М легко пригубил, Кэтрин последовала его примеру. Может, сделать большой глоток? Нет, все-таки это не ее. — Сидеть у вас на кухне и пить коньяк — вы романтик, М, — определенно, в ней говорил больше коньяк, чем здравый смысл. Или?.. Мэллори перегнулся к девушке через стол и доверительно сказал: — А ты — провокатор. — Полезное качество для агента, — отсалютировала ему стопкой Кэтрин, и, слегка поморщившись, отпила. — Почему это я провокатор? — Потому что иначе я бы не дал тебе два нуля. Кэтрин понимала, что он имеет в виду. И сейчас ей хотелось говорить в открытую: — Хочу уточнить, почему я сейчас провокатор больше, чем обычно? М картинно заломил бровь. — А ты посмотри, где и у кого ты сейчас находишься. «Вы же согласились сыграть со мной в эту игру», — подумала она. — Вы мне нужны. — Вот что она сказала вслух. — Почему? — Он так и впился в нее взглядом, словно пытаясь прочесть ее душу. — Потому что вы порядочный человек. Только вы и я — единственные порядочные люди во всей нашей организации. М молчал так долго, что Кэтрин уже морально поготовилась к тому, что он вообще выставит ее за дверь. И даже не вызывая такси. Мол, агент же, сама дойдет. Это уличных хулиганов от нее надо будет спасать, если что случится! «Потому что если бы можно было полюбить вас, я была бы рада этому как самом лучшему подарку на приближающееся Рождество». — Я сказала неправду, — прервала Кэтрин его молчание, — вы просто самый порядочный человек из всех моих знакомых. — Хреновые же у тебя знакомые, — горько улыбнулся Мэллори. — И сейчас ты обманываешь. — Нет. Я просто не говорю всей правды. — Честно признала Кэтрин. М забрал у нее стопку, немного задержав прикосновение к ее пальцам. — Другие бы обстоятельства, и я бы хотел, чтобы ты сказала. Оставайся. Но не забывай, что наша жизнь подчинена другим правилам. Мы не должны допустить, чтобы работа пострадала. Идем-ка. М весьма недвусмысленно кивнул Кэтрин на постель, а сам ушел копаться в шкафу. — Вот, тебе это подойдет, — он кинул ей какую-то рубашку. От удивления Кэтрин даже замолчала, только прижав к груди серую ткань и украдкой вдыхая аромат кондиционера для белья и одеколона, который еще хранила эта вещь. — Вы хотите, чтобы я надела…? — Ну не в одежде же тебе спать, — он выразительно окинул взглядом ее кофту и джинсы. И вдруг рассмеялся. — Неужели мне удалось тебя шокировать? — А…как я… я же? — Девушка смутилась и вдруг покраснела. Непозволительно яркая реакция для агента. Она с мольбой и смущением взглянула на него. — Что ты, нет. Ты притягиваешь меня. Я тебя уважаю. А для перепиха на одну ночь есть 007, — с плохо скрытой иронией закончил М. Сердце Кэтрин пропустило два удара. И, недолго думая, она порывисто и крепко обняла М. И это ощущение дарило ей потрясающую уверенность в завтрашнем дне, защиту, энергию и спокойствие одновременно. Кольцо его рук было самым надежным якорем в этом мире — и в любом другом. — А вы еще говорили, что не самый порядочный человек на земле, — прошептала она ему на ухо. — Провокатор, — снова выдохнул Мэллори в губы девушке. Она только молча уткнулась лбом в его грудь, крепче обнимая и прижимаясь к нему. Ей так много хотелось сказать, но она понимала, что каждое неверное слово может быть столь же опасно, как контрольный в голову. Столь же неизбежно. Отношения, которые казались ей невозможными, в одночасье стали не просто реальными — она была обречена на них. Обреченная. Нареченная. — Если бы я вас не знала, мою жизнь можно было считать напрасной. Ночью Кэтрин спала на удивление хорошо. Она проснулась рано, догадываясь, что совсем скоро М должен ее разбудить. Ведь никто не отменял их работу. С трудом Кэтрин сдерживала желание закричать в голос, только украдкой вытирая непрошенные слезы. Сейчас она горько жалела о том, что ей так мало осталось. Что из-за своей работы Мэллори вряд ли захочет отношений с человеком, который является не просто его подчиненным, но и ценным активом. Что она, пусть и является практически идеальной кандидатурой на роль жены из-за его порядочности и из-за того, что, вероятнее всего, умрет раньше мужа, а значит, не будет проблем с имуществом, но именно это ее и останавливало. Кэтрин не догадывалась, что М, который как бы во сне обнимал ее, уже давно проснулся. Она не чувствовала своим прекрасным чутьем новоиспеченного агента, что Гарет Мэллори в упор смотрит на ее затылок и сам с трудом сдерживается, чтобы не погладить ее по голове и не успокоить. Чтобы не сделать ее счастливой. Впрочем, парадоксальным образом Кэтрин была уже счастлива. *** Когда М лично приходил к Кью в отдел, это означало особое задание. Так оно и было. Ответив на приветствие, Мэллори скрестил руки на груди. — Скажите, как часто наши медики проверяют кровь агента 004? Кэтрин Буало? — Ну, регулярно, как и у всех агентов с двумя нулями. То есть, когда те не прячутся в панике от шприцов, — усмехнулся Кью, но быстро вернулся к своему привычному состоянию. — А что конкретно вас интересует? Я видел ее последние анализы. Все в порядке! — Нет, анализ крови на эту болезнь Гентингтона, — нетерпеливо пояснил М. — О… знаете, брали кровь один раз. Из вены. Анализ подтвердился и больше не проверяли. — Можешь проверить снова? Только сам. Кью подавил вздох. Мягко улыбнулся и покачал головой. — Конечно, сэр. Я вас понимаю. — Рад. Результаты лично мне. — М развернулся на каблуках и уже направился к выходу, но остановился на полпути. Обернулся. — Кью? — Сэр? — И что ты понимаешь, как ты выразился? Тот виновато развел руками. — Простите мою откровенность, М, но вы не хотите, чтобы она умирала. — Она агент, — угрюмо отозвался Мэллори, — ее работа в принципе связана с подобным риском. — Но вы не желаете для нее этой болезни. — Естественно, Кью. — Мэллори очень медленно и тяжело выдохнул. — Естественно. Через час в кабинет М ворвался странно возбужденный Кью. Хотя смятение в нем выражали только блестящие глаза, Мэллори сразу напрягся. — Что случилось? — Вы должны это увидеть. Я проверил два раза. Ошибки быть не может! Он торжествующе бросил на стол перед М сложенный вдвое листок бумаги. Когда тот его разворачивал, его руки почти не дрожали. Мэллори не стал читать все эти медицинские термины. Его взгляд привлекла только одна надпись — черного цвета. Negative. — И как это возможно? — Поинтересовался М. Интуиция не обманула его и на этот раз, он так и знал, что с результатами анализов Кэтрин что-то было нечисто. — Это случается редко, но среди генетически предрасположенных к заболеванию иногда выявляются ложноположительные тесты. Она сделала себе тест, как вы знаете, а потом, когда ее принимали в МИ-6, ее еще раз проверили. — Два раза ложноположительные? -Изумленно воскликнул Мэллори. — Я тоже так подумал, но, вероятно, был один анализ. Когда она сама у себя брала кровь, она ведь могла что-то запросто напутать. Да мы даже не знаем, в какой лаборатории Кэтрин брала у себя кровь, как она сказала, у своей подруги-врача! А уже у нас — да, вероятно, тест был ложным. Кью сиял. М невольно отметил, насколько сейчас он напоминает практически беззаботного юношу, почти студента старших курсов, а не куратора агентов, который каждый день сталкивается с болью, страданиями и убийствами. Кью радовался совсем как ребенок. И М тоже готов был порадоваться вместе с ним. Но решение пришло очень быстро. — Кью, вы не должны никому говорить о результатах теста. Никому. Особенно ей. Тот смотрел на М неверящим взглядом. — Да, сэр. Конечно. — Тихо ответил он. — Я сам решу этот вопрос. Кью просиял. — И — никому. Записи удалить. Все. — Считайте, что я уже забыл, — искренне ответил Кью. — Вы можете идти. Как только дверь за каптенармусом закрылась, Мэллори потянулся было к бутылке с коньяком, но тут же отдернул руку. Не хватало еще начинать спиваться как Бонд. Он вновь взглянул на лист бумаги. На это торжество жизни над смертью. И решительно порвал результаты анализов. А потом устало спрятал лицо в ладонях, вцепляясь себе в лоб, отчаянно сжимая пальцы. Он мог сделать Кэтрин самой счастливой на всем белом свете одним звонком. Одним словом. «Отрицательно». Возможно, это обрадовало бы ее даже больше, чем если бы М протянул ей кольцо с бриллиантом и попросил стать его женой. Мэллори редко испытывал угрызения совести, потому что, несмотря на все подводные камни его рода занятий, он старался поступать достойно. Но сейчас ему приходилось выбирать между верностью Родине и счастьем одного человека. Даже близкого человека. Даже очень близкого. М знал не понаслышке, что значит выбирать между плохим и очень плохим. Но если он скажет Кэтрин правду, она, даже того не осознавая, начнет намного сильнее цепляться за свою жизнь. И все бесстрашие, которое делало ее хорошим агентом, исчезнет в одно мгновение безвозвратно. А агентом она была превосходным, пусть и начинающим. Британская корона не имела права терять ее. Только не так, не сейчас. Он принес присягу. Он не может иначе. Точнее, не хочет. Выгнать Кэтрин из МИ-6, подарив свободную и счастливую жизнь? А будет ли она так счастлива, уже успев нажить себе врагов? Уйдя из МИ-6 окончательно, она поймет, что это был билет в один конец. Конечно, рано или поздно она узнает, что не больна. Но лучше позже, чем в тот момент, когда она может спасти столько невинных жизней, когда еще может сделать мир лучше. Когда может плясать под его дудку, как бы цинично это ни звучало. «Даю слово, я тебе обязательно все расскажу. Но это будет не скоро». М судорожно сглотнул. Он не ожидал, что снова, спустя долгие годы, он ощутит то, как сильно может болеть душа. Мэллори не был влюблен! Отнюдь. Но он ведь правда полюбил Кэтрин. Но он любит и Англию. А Кэтрин — в любом случае, она не умрет от хореи Гентингтона. И пусть она этого не знает, с объективной реальностью поспорить невозможно. Все, что нужно, знает М. Да, этого недостаточно, этого никогда не будет достаточно, но… сейчас Мэллори мог сделать только одно. Молчать. И еще раз лично проследить за физподготовкой девушки. Когда он отправит ее на задание, а оно будет, наверное, все-таки чуть легче, чем для остальных агентов, Мэллори должен быть уверен, что Кэтрин обязательно справится. И что она выстрелит не просто максимально близко к мишени, а точно в центр. Да, все свои чувства М оставит для нерабочего времени, однако проследить за девушкой особым образом он просто-напросто обязан. Он выбросил порванный на мелкие кусочки бумаги лист в корзину для бумаг. Теперь это уже не важно. «Прости меня». Мэллори бросил взгляд на часы. Пора отправляться в Министерство. Влюбиться в подчиненную — верх непрофессионализма. Но пока это не мешает работе — нет и малейшего повода для беспокойства. В конце концов, именно агентам можно нарушать правила. Когда решаешь, готов ты выстрелить или нет, ты это особенно отчетливо понимаешь. Иногда самый большой риск — это отказаться от игры. А у них двоих впереди еще очень много партий.