пещера девичьих стонов

Federico Albanese - Candles Woodkid - So Handsome Hello Гермиона допоздна сидит напротив камина, поджав ноги под себя. Монстр, забирающий жизни девушек, — какой-то миф. Такого не может быть, не должно быть. А потом Гермиона вспоминает этот раздвоенный язык и шипение, и свист и её передëргивает от воспоминаний. Она прокручивает все моменты, когда слышала или чувствовала что-либо, похожее на присутствие беспощадного монстра. И чем больше она вспоминает, тем больше страх охватывает её от кончиков пальцев ног до самой макушки. Она смотрит на танцующее пламя, чьё тепло окутывает, но почему-то не греет. Девушка не хочет верить в глупые россказни о чудовище, но её собственные ощущения подтверждают слова Дамблдора. Она встаёт, накидывая на плечи шаль Федры, которая уже спит в своей комнате, вернувшись после долгого отсутствия. Гермиона никак не может привести мысли в порядок: если существует монстр, обитающий в здешней пещере, мог ли он убить родителей Невилла? А её родителей? Был это один монстр или есть другой? Сколько их тогда, этих монстров? Насколько ужасен каждый из них? Насколько силён? Как они выглядят? И почему этот живёт в пещере? Выходит ли оттуда? Можно ли встретить его в лесах? Гермиона мерит шагами весь дом, смотря на свои ступни. Она глубоко вдыхает: раны, оставленные кончиной матери, затягиваются очень медленно, но сейчас их поливают расплавленным железом, тревожат, и они неприятно ноют, посылая импульсы по всему телу. Гермиона садится за обеденный стол, на котором стоят две зажжённые свечи. Её внимание привлекает движение теней на освещённой части стены. Гермиона трёт глаза: сомнений быть не может — тени действительно пляшут. Какие-то нереальные и слишком активные. Они то сходятся, то изгибаются, принимая самые причудливые формы. Гермиона хмурится. Эти тени будто имеют собственную волю и шевелятся вне зависимости от своего источника. С детства девушку сопровождают странные видения, звуки, запахи, ощущения, и этот случай такой же странный. Она осторожно подходит к стене, то ли боясь спугнуть ночной пляс неосязаемых гостей, то ли желая наконец развидеть эти странности, опровергнуть их существование и вернуться в привычный мир. Тени перетекают вверх и вниз, влево и вправо, доверяя свои перемещения хаосу. Гермиона прикасается к дому и они бросаются врассыпную, испугавшись её, но всё же не уходят окончательно. Из открытого окна показывается большой рыжий кот. Он не живёт ни с кем, если честно, но почему-то очень любит Федру. Когда в деревне появилась Гермиона, он выбрал её и стал приходить чаще. Живоглот, как его окрестила Гермиона, садится подле девушки и тоже смотрит на эти чудные движения. Гермиона принюхивается: тени обладают запахом пальмового воска, которым пахли свечи, привезённые когда-то её отцом из далёкой страны, где всегда было лето. Наконец, радостные тени перепрыгивают на другую стену и переползают на улицу, устремляясь, очевидно, к другим жилищам. Гермиона смотрит на Глотика, но тот лишь довольно трётся о её ноги, щекоча пушистым хвостом под коленками. Девушка обеспокоена: в этой деревне происходит слишком много странных вещей, и ей нужны объяснения. Следующим утром она твёрдо решает узнать: существует ли кровожадный монстр на самом деле. Для этого она отправляется в сторону гор. Грозные. Молчаливые. Нагромождения каменистых пород, серые и мрачные, не устрашают её. Грейнджер отходит от деревни, следуя на запад, неумолимо приближаясь к подножию. Животные не оставляют здесь своих следов: только летучие мыши вылетают по ночам из пещеры в поисках пищи. Птицы сторонятся этого места, предпочитая раскинувшийся невдалеке сосновый бор. Гермиона с трудом лавирует меж острых камней. Конечно, многие из них обросли мхами и травами, но из-за отсутствия какой-либо тропы приходится искать удобные выступы, которые зачастую располагаются далеко друг от друга; резко поворачиваться, ставить ступни по пять раз в одно и то же место, чтобы найти устойчивое положение. Пещера находится достаточно высоко. Гермионе предстоит долгий путь. В попытках не оступиться, она не замечает, как движения её становятся скованнее, а воздух — морознее, а в душе поселяется чувство, что ей совершенно не нужно идти дальше. Кто-то будто насылает на Грейнджер заклятие. Все эти сросшиеся воедино камни кажутся Гермионе живыми: они нагреваются и остывают, источают величие и спокойствие, а на них вьются сочные травы и колючие цветы. Горы источают силу. Непривычную силу. Ведь они не производят никаких действий или звуков, чтобы она исходила от них. Грейнджер наслаждалась бы неподдельностью и обнаженностью этих пород, если бы не имела определённой цели, из-за которой оказалась здесь. У Гермионы есть много особенностей, не только любовь к книгам; возможно, поэтому она понимала Полумну лучше остальных. Оставаясь одной, она без стеснения обнимала холодные твердые деревья, подолгу смотрела на шевелящиеся листья, колосья и травинки, улыбаясь одному лишь факту существования этих чудес. И сейчас всё было кривым, неидеальным, но таким настоящим, таящим в своей несовершенности подлинную красоту. Ей нравилось наблюдать за природой. За волнами, за ветром, поднимающим песчинки и опавшие сосновые иглы. И, поскольку сами эти ощущения были сродни магии, чьё-то заклинание действовало на неё не сразу. Гермиона карабкается дальше, чувствуя, как напрягаются мышцы по всему телу. Балансировать становится всё сложнее и сложнее. Она пыхтит и прикусывает губу, силясь продвинуться дальше. И так увлекается своими потугами, что не слышит приближающихся шагов, не чувствует, как безжалостные порывы, несущиеся с моря, остужают её, также пытаясь остановить. Конечно, человек, подошедший сзади, — намного проворнее и изящнее Гермионы, за счёт чего двигается практически бесшумно, однако её присутствие вряд ли может оставаться незамеченным долго. Гермиона, наверное, первая, кто столько времени не обращает внимания на близость Беллатрикс Блэк. В момент, когда женщина подходит почти вплотную к девушке, та оступается, отвлекаясь на шум, исходящий из-за её спины. Сильные руки мигом подхватывают её, не давая упасть, ставя на ноги, как тряпичную куклу. Грейнджер оборачивается, открывая рот. — Здесь есть тропа, вон там, — холодно говорит Беллатрикс, указывая на противоположную сторону на другой, менее крутой подъём, полностью заросший высокими изумрудными кустами. Она не даёт девушке сказать что-либо. По её тону можно определить, что она не жаждет ни благодарности, ни обвинения, ни разговора. Блэк молча проскальзывает мимо Гермионы, у которой сердце заходится от недавнего ощущения неслучившегося падения. Грейнджер так и не находит, что крикнуть в ответ, поэтому шумно выдыхает: случись это падение — она могла сильно пораниться об эти острые камни. Внезапно Гермиона осознаёт, что это место пропитано какой-то отталкивающей атмосферой, из-за чего воздух вязнет, попадая в лёгкие, и к горлу подступает тошнота. На последующее решение ненадолго оставить идею о поиске мистической пещеры влияет ещё и чуть не случившийся инцидент с падением. Лишь взглядом девушка находит узкую дорожку там, куда недавно указывала таинственная женщина в чёрном, и направляется обратно в деревню, надеясь на встречу с Джинни. Младшую Уизли она находит сидящей на огромном стволе старой поваленной сосны, улыбка её тянется от уха до уха: видимо, только что Дин был здесь. — Что с лицом? — спрашивает Гермиона, передразнивая манеру подруги, повторяя её же вопрос. Джинни поднимает глаза, улыбка не покидает её лица. Гермиона хихикает — ей и без слов понятна причина. — Я столкнулась с той женщиной, — после недолгого молчания заводит разговор Гермиона, точно зная, что это вытащит Джинни из мечт. Она решает притвориться, будто не заинтересована в Чёрной леди, и совершенно не придаёт всем их коротким встречам никакого значения. — С Блэк? Беллатрикс Блэк? — сразу же оживляется рыжеволосая девушка. Она может быть мягкой и молчаливой только когда дело касается Дина, в остальное же время она либо скрывает эти стороны своей личности, либо не использует за ненадобностью. — Да, — пожимает плечами Гермиона, решив коротко рассказать об одной из их встреч,— она прогуливалась у утёса, кажется, была опечалена. Она странная. — Не то слово! — фыркает младшая Уизли. — Она самая настоящая ведьма! — Гермиона смотрит на подругу и хмурит лоб. — Ведьм не существует, — недовольно произносит Грейнджер, но в её голосе проскальзывает тень сомнения. Джинни активно кивает головой, явно усмехаясь над собеседницей, и добавляет: — А может, она убийца, а? Убила своего мужа и хранит себе труп в лесу… или подвале, м? Это предположение так смешит Гермиону, что у неё текут слёзы. — Ты думаешь так, потому что у неё нет мужа? — протирая глаза, уточняет она, пытаясь быть серьёзной. На самом деле Уизли совершенно безразлично, чем занимается большинство людей вокруг и в частности Беллатрикс Блэк, тем более Беллатрикс Блэк. Она не считает себя судьёй и даже думать не собирается об этом, тем не менее, она всегда слышит то, что говорят другие, и считает, что все эти слухи о Чёрной леди появляются не из воздуха. Конечно, Джинни любит посплетничать и даже поспорить; однако как первое, так и второе ей нравится делать в компании своих знакомых. Почувствовав, что Гермиона права, она решает использовать иную тактику: говорить не слухи, но факты. – Мои братья как-то подобрались вплотную к её дому, к самым окнам. А на следующий день покрылись ужасной сыпью, – Джинни сияет от гордости и хитро ухмыляется, как бы говоря "Зато они поступили храбро!" "И безрассудно", – мысленно добавляет Гермиона. Она слышала, что Фред и Джордж были местными шутниками и балагурами, но всё равно удивляется подобной дерзости. – Я следила тогда, чтобы Блэк не было поблизости, поэтому ничего не видела. После того случая мы не совались туда, — Гермионе в голову приходит идея. – А ты хотела бы? – глаза Джинни округляются. Она не понимает, правильно ли она истолковала только что сказанные слова. Ей не верится, что Гермиона, которую она знает, как всезнайку, предлагает что-то столь абсурдное. — Ещё раз побывать там? — добавляет Грейнджер, и в глазах её появляется озорной огонёк. – Я? Это же дом Блэк, Гермиона. Если мы попадёмся… — но Уизли уже согласилась и лишь предпринимала попытки остановить этот фарс, взывая к рациональности подруги. – А мы постараемся не попасться, – подмигивает удивлённой Джинни Гермиона, наблюдая, как коварная улыбка расползается по веснушчатому лицу. Младшая Уизли потирает руки, предвосхищая проделку. – Тогда я знаю, куда нам идти. Загадочный дом, к которому не приближаются даже самые отчаянные храбрецы, стоит чуть поодаль от основного поселения. Крыша у него такая же черепичная, но несколькими тонами темнее, чем у всех остальных. Само здание имеет два этажа, а перед ним расстилается обширный сад, обнесённый забором, овитый диким плющом. Девушки крадутся к живой изгороди, скрывающей дом, и, притаившись, наблюдают за ним из своего укрытия. Внутри тихо. — Фред и Джордж говорили, что на полках у неё стоят настоящие черепа, а в каждом углу живёт по три огроменных паука, — шепчет Джинни, — Может, она ворует кости на кладбище? — Гермиона мысленно делает заметку, что ещё ни разу не была на местном кладбище. Она безмолвно отмахивается от абсолютно бессмысленных и гротескных слов близнецов, которые хотели таким образом придать их поступку героический оттенок. Рыжеволосая девушка тянет подругу за собой. Она помнит, как братья нашли место, где плющ был молодым. Тогда они разрезали неокрепшие стебли своими ножами, делая проход. Конечно, сейчас он зарос, но стебли не до конца оправились от прошлых ран и были настолько податливы, что их можно было разорвать руками. Девушки именно так и поступили: зелень поддалась им в какой-то момент, и они по очереди проникли на территорию сада Беллатрикс Блэк. Джинни крадётся, как кошка, увидевшая добычу, только вот Джинни — не охотник сегодня и вполне сойдёт за добычу, вернись хозяйка дома в эту минуту. В отличие от братьев она не делает это ради шутки, но делает ради удовольствия: ей приносит наслаждение то, как быстро стучит её сердце, как кровь гулко шумит в ушах, отчего они краснеют. Если бы её мать узнала, что её единственная дочь пробралась к чужому жилищу, голыми руками расправившись с живой изгородью, на Джинни бы сошла снежная лавина. И это заставляет её улыбаться той хитрой улыбкой, которая возникает на её лице всякий раз, когда дело касается проделок. Уизли прячется за кустами, стремясь слиться с окружающей средой, а вот Гермиона почти не пытается скрываться. Она осматривает сад и то, как причудливо уживаются здесь кривые старые яблони с молодыми. Они все занимают определённую нишу в своём небольшом царстве, о котором кто-то явно заботится. — В прошлый раз здесь было меньше деревьев, — надо сказать, что подобное обилие играет преступницам на руку: они создают тень, скрывающую их присутствие. Джинни подзывает подругу к себе, но та всё ещё сфокусирована на местном ландшафте, поэтому никак не реагирует на эти жесты. — Яблони, — восхищённо, почти любовно произносит она, прикасаясь к потрескавшейся коре одного из деревьев. Ей кажется, что потрескавшаяся кора — это рубцы на чьей-то коже, и она гладит ствол ласковыми, успокаивающими движениями. Задержи она взгляд на этой трещине подольше, то увидела бы, как после её прикосновений края её стягиваются и от трещины не остаётся и следа. Джинни вздрагивает, когда слышит из-под крыши приглушённое карканье. — Говорю же, — ведьма, — снова шепчет она, но Гермиона только задумчиво хмыкает. Они минуют сад, приближаясь к дому. Собравшись с силами, Джинни первая подбегает к каменным стенам дома. Гермиона, хихикая, следует за ней. Они садятся на корточки и переглядываются, мгновенно взрываясь смехом, закрывая рты руками, силясь подавить смешки. Они определённо наслаждаются этой затеей слишком сильно. Успокоившись, Джинни привстаёт и заглядывает в окно, под которым они прячутся. Полупрозрачные шторы и мутное стекло мешают ей разглядеть что-либо, поэтому она выругивается. Гермиона дёргает её за рукав. — Смотри, — младшая Уизли оборачивается, немного расстроенная тем, что не смогла рассмотреть внутренности дома: там ведь наверняка должно храниться что-то интересное. Гермиона между тем выглядывает из укрытия, указывая на калитку. К ней выходит огромный чёрный кот. Даже больше Глотика, а Глотик был крупным котом. Кот выбегает откуда-то, подняв хвост. Он мяукает высоко и звонко, что кажется странным в сочетании с его габаритами. Наконец животное садится, словно дожидаясь кого-то. Девушки предполагают, что сейчас произойдёт. — Она скоро придёт, — первая озвучивает мысль Уизли, начиная паниковать: всё-таки она верит слухам, окружившим хозяйку дома. Гермиона же поднимается на ноги, ничего не боясь: они всё равно находятся ровно напротив входной двери, и из прихожей их будет не видно. Окно, в которое недавно заглядывала Джинни, приоткрыто. Грейнджер кладёт руки на раму. — Что ты делаешь? — с ужасом спрашивает Уизли. — Хочу попасть внутрь, — тепло улыбаясь, отвечает Гермиона. Джинни колеблется, смотря на подругу снизу вверх, все мышцы на её лице поочерёдно напрягаются и расслабляются, отражая внутренний шквал эмоций. — Она убьёт тебя! — Гермиона пожимает плечами и резким движением раскрывает окно. Она опирается на сильные руки и после нескольких манипуляций с бёдрами, оказывается сидящей на подоконнике. Сзади громко скрипит несмазанная калитка. Уизли в отличие от Грейнджер не может этого слышать, но женский голос приветствует кота. — Блять! — срывается с губ Джинни. Она не знает: следовать ли ей за Гермионой, оставаться ли на месте, дожидаясь развязки, или уносить ноги. — Если боишься — уходи, я сама проверю, ведьма она или нет, — Джинни не в состоянии воспринять этот подкол, она вскакивает на ноги и разводит руками в стороны, открывая рот, но не издавая звуков, словно потеряв дар речи. — Я не обижусь, если ты уйдёшь, — добавляет Гермиона, озорно вздёргивая бровями. Не дожидаясь ответа, она поворачивается, оказываясь уже в доме, и спрыгивает на пол. — Ненормальная! — Джинни сжимает кулаки и направляется к проходу в живой изгороди, надеясь, что не опрометчиво поступает, оставляя подругу наедине с этой жуткой женщиной.