Кукла вуду

                   Мортис уже немного отойдя от шока приоткрывает глаза, чтобы разглядеть пришедшего. Эта прядь волос справа, эти многочисленные и такие яркие веснушки на щеках, эти густые длинные ресницы. Да, он прекрасно его знал. Всë это заставляет вампира тонуть в чувстве страха, вины и ностальгии…       «Всë началось так давно, мы были близки с самого рождения. Ты всегда был лучшим другом и братом для меня. И многим я тебе должен…       Я даже не помню с чего началась наша дружба, да и имеет ли это значение? Когда мы были совсем ещë детьми наша дружба ничем не отличалась. Мы играли вместе, общались и просто проводили время вместе. Эмз даже не родилась, а Лизи была слишком старше нас, и вообще она же девчонка. Про Кассандру и Эдварда и говорить нечего. Всё они были больше заняты учëбой и другими своими делами. А мы и возрастом друг другу подходили и нам обоим нужен был друг. Обретя друг друга мы перестали быть одинокими, мы могли найти поддержку в этом жестоком и сложном мире. Мы столько всего пережили вместе, нас объединяло столько воспоминаний…       Я помню, как мы играли вместе. Игрушек у нас было довольно много — это были оловянные рыцари, фигурки в виде коней, деревянные мечи, разноцветные кубики, большой слон с движущейся головой и полосатым ковром на спине, плюшевый тигр и ещë многие другие вещи. Большинство из них нам покупал отец, некоторые нам достались от брата и сестëр, другие игрушки нам дарили на различные праздники, например Рождество или день рождения. Любимой нашей игрой, наверное, было разделить солдатиков на две армии и устроить им сражение. Что ещë от жизни нужно двум мальчишкам?       Я помню, как ты рано научился читать. Мы вместе сидели в библиотеке с какой-нибудь книгой. Мы почти ничего не понимали, может из-за того, что книги просто были предназначены для взрослых, а может из-за того, что ты читал по слогам. Но нам было весело вместе. Я любил сидеть с тобой в обнимку, положить голову тебе на плечо и просто слушать. Это были лучшие воспоминания того времени. Ещë ты учил читать меня. Я очень долго с этим мучался, но твои усилия не пропали даром, всего через год я уже мог неплохо для своего возраста читать. Тогда мне было лет 50-55.       Я помню, как мы стали учиться. Тебя стал посещать учитель намного раньше меня. Теперь учëба стала занимать много твоего времени и это очень огорчало меня, ведь большую часть дня я проводил в одиночестве. Я просил, чтобы мы стали учиться вместе, но отец мне отказывал, ведь я был младше и учëба для меня будет сложнее. И он не обманул, несмотря на то, что ты зашëл дальше, теперь тебе приходилось ждать меня. Я старался быть послушным ребëнком, даже когда урок должен был закончиться, я не уходил пока меня не отпустит учитель. Он любил поговорить на разные темы и часто задерживался. Я не был против послушать интересные истории, но слишком уставал к тому моменту. Огромное количество разных предметов давало о себе знать. И да, это ведь ты был моим спасителем. Если я не приходил сам, то всегда, ровно в два часа дня, и ни минутой раньше или позже, ты возникал в дверях и уводил меня оттуда. Разрешения ты никогда не спрашивал. Это было не очень вежливо с нашей стороны, но всë же я был рад освободиться. Мы бежали в твою комнату или в библиотеку, чтобы вместе поиграть во что-то. В конце концов даже поступив в школу ребëнок не сразу отказывается от игрушек.       Но одно из самых важных воспоминаний для меня появилось ещë позже. Тогда мне было около 140-ка лет. Жизнь наша не сильно ещë изменилась за все те годы. Мы всë также любили вместе почитать в библиотеке, ты всë также забирал меня с уроков. И день тот не отличался от других, самый обычный летний день, начавшийся для меня примерно в шесть утра…       Солнечный луч пробивался сквозь щель между тëмными шторами и попадал на моë одеяло. Но стоило только ветру пробраться в комнату сквозь открытую форточку, как шторы колыхнулись и свет попал прямо на меня. Я сразу проснулся и, не собираясь дожидаться ожога на всë лицо, встал и ушëл в темноту. Раз уж встал, решил не терять времени, занялся утренней рутиной. Я переоделся из пижамы в подобие школьной формы, заправил постель, умылся, позавтракал. Завтракать пришлось одному, все ещë спали, выходной на то и выходной. Хотя я сегодня не мог бездельничать весь день в отличие от остальных. Учитель решил, что сдать какой-то тест по немецкому я должен обязательно сегодня. Так как он должен прийти к девяти часам, я стал готовиться. Времени на это у меня час, два. За это время я успел повторить последние темы, грамматику и ещё много чего. Конечно, я не сидел за учебниками столько времени. Наверное, это заняло у меня около получаса. Я и так довольно хорошо всë знал, лишь надеялся не запутаться, а то было у меня однажды, была проверочная, ну и напутал я английский с немецким и исправить уже не успел. Хоть это ни на что особо не повлияло, выговор от отца я тогда получил, мол как такие разные вещи напутать было можно. Не помню, чтобы он знал больше одного иностранного языка, но не перечил ему. Я уже давно привык к его ворчанию, и когда он опять начинает, просто молча слушаю его, иногда согласно киваю и в конце обещаю, что исправлюсь и просто забываю.       Закончив повторение, я наконец решил свериться с временем, без двадцати девять. Я взял необходимые вещи, а именно перо, тетрадь и чернила, и отправился в кабинет. Он находился на другом конце дома. Мне предстояло спуститься с четвëртого этажа на третий, пройти по длиннющему коридору, попасть в нужную комнату и, по находящейся там лестнице, снова подняться на четвертый. Немного непонятная мне планировка, ведь по сути эта лестница вела только к трëм помещениям, а ещё две с разных сторон на остальную часть последнего этажа. Возможно когда-то это были тайные комнаты, хотя сейчас всё о них прекрасно знают. Кстати, на других этажах такой фишки нет, в детстве я не раз проверял это и сделал вывод, что для них нет места. Во всех коридорах, двери в разные помещения находятся на равных расстояниях, и только на четвëртом этаже эта последовательность нарушена, как раз таки нет три дверей в том месте, где те «тайные» комнаты. Вместо входов, там висят картины, возможно чтобы не бросалось в глаза такое большое пустое пространство. Но это доказывает отсутствие таких ходов и комнат только в основных коридорах, наверняка они есть, просто в других местах.       Я уже шëл через третий этаж, в коридорах я всë чаще кого-то встречал, чего не было когда я только проснулся. По дому сновалась прислуга, ещë я успел поздороваться с матерью, на первой на моëм пути лестнице. Ну и конечно я встретил тебя, когда почти подошëл к повороту к учебным кабинетам. — Сегодня тоже учишься, да? — Ага… — Ко скольки тебя ждать? — К десяти, наверное. Ты молча кивнул в ответ и ушëл, думаю в столовую. На секунду ты мне показался каким-то странным, слишком серьёзным что-ли, но может ты просто только проснулся или мало ли что ещë? Да и думать мне об этом было некогда, поэтому я сразу же забыл. Учитель уже ждал меня. — 8:50. Думаю мы можем начать, раньше начнëм — быстрее закончим, верно? — Да, хорошо. Проверочная эта мало отличалась от остальных, просто час мучения для не понимающих в этом и проверка на внимательность для знающих. Работа эта включала в себя небольшую тестовую часть, ответы на вопросы и написание текста на заданную тему. Всë шло довольно гладко, тест самая лëгкая часть, достаточно всего лишь внимательно почитать текст, но даже если не понял, можно попробовать отвечать наугад. Вопросы были не сложные и с темой для сочинения мне повезло, литература 17 века. Я был ещë тем книголюбом, и написал не напрягаясь. За час я вполне управился и пару раз всë проверил. Учитель тоже время тянуть не стал, сразу всë проверил. Как бы это не было очевидно, но я справился. — Отлично, придраться не к чему. Читать, смотрю, любите? — заметил старик Арнольд, — Я тоже в своë время любил, правда семья у меня не богатая и своих книг у нас не было. Вот я в вашей библиотеке и читал, отец меня мелкого с собой на работу, что мне делать то было. Он тоже здесь работал, а я по его стопам пошëл. Ой, ладно, иди давай. — он глянул на часы, показвающие десять часов и пять минут. — А то всë за вами, как за ветренной невестой бегают.       Я попрощался с учителем и наконец-то побежал в библиотеку, где меня уже ждут. Находилась она недалеко, на третьем этаже в правом крыле здания, то есть прямо под спальнями. Библиотека, кстати, с того момента мало изменилась. По всей еë площади, максимально близко друг к другу, но так чтобы можно было перемещаться между ними, стояли стеллажи с книгами разной старины. Здесь можно было найти действительно редкие и старые издания. Также они были написаны на разных языках, к некоторым прилагалась копия с переводом. Вообще эта библиотека уступала по масштабам только дворцовой. Люстр со свечами здесь не было, во-первых, свечи это слишком затратно, так как их требуется постоянно менять, к тому же их нужно много, во-вторых, слишком опасно. Если в библиотеке что-то загорится, то это всë, книги слишком хорошо горят. Ко всему этому, что тогда, что сейчас, посетителей в библиотеке мало, поэтому всё кому надо приходили с керосиновыми лампами, брали книги и уходили. Наверное только мы остановились читать там, света от единственного окна в самом дальнем углу помещения вполне хватало, там же стоял неизменный диванчик из тëмной кожи.       Я влетел в библиотеку на всех парах, случайно громко хлопнув дверью. За считанные секунды я преодолел тëмное пространство и уже плюхнулся рядом с тобой на диван в единственном уголке света. — Неужели наш господин соизволил сам прийти? — ухмыльнулся ты, я предпочëл ничего не отвечать, всë равно ты это не серьëзно. — Ну что ты молчишь, говори. — А что говорить? — Ну не знаю, про учëбу, про жизнь твою например. Как ты вообще? — Ну всë как обычно, учëба учëбой, жизнь жизнью, отец всë ворчит, учитель много болтает. Вообщем нормально. А ты? — Тоже нормально, ну почти… — Поподробнее… — тут я немного напрягся, вспомнил что было утром. — Что-то случилось? — Не, не волнуйся, просто надо с тобой поговорить, — ты выглядел напряжëнным, и очень серьëзным. — Ты только выслушай меня. — Говори. — Знаешь..... я.....я люблю тебя. — Я тебя тоже люблю, — я по-детски наивно улыбнулся и прижался к тебе, — ты ведь мой самый лучший друг. — Нет, ты меня не понял… — ты очень краснел от смущения, — ты мне нравишься, и я хочу с тобой встречаться! — Но мы же братья, нам нельзя… — Нет, мы не братья. Отец сказал, что меня нашли на улице, это значит, что мы чужие.       Я задумался, это было так странно. Всë странно. Я так неожиданно узнал, что ты мне не брат и поэтому не сразу воспринял это всерьëз. Но мог ли отец соврать и были ли на это причины. Скорее всего нет, и наверное он даже не хотел этого рассказывать, скорее всего у него это вырвалось в гневе, это было похоже на него, к тому же я слышал, что вы ссорились не так давно. Но тогда, что мне делать с твоим «люблю»? Что чувствую я? Что такое любовь вообще? Влюблённость в книгах описывали как приятное чувство, когда бабочки в животе появляются, и сердце начинает быстрее биться при виде того самого, и на душе становится радостнее. Одновременно ты хочешь быть рядом и одновременно стесняешься даже взглянуть на него. Влюблëнный человек становиться или рассеянным и забывчивым, так как мысли его заняты только о предмете своего обожания или наоборот, более холодным и безразличным, чтобы, не дай бог, кто-то узнал о его чувствах. В книгах люди говорили, что любят друг друга, хотят всю жизнь быть вместе и никогда не расставаться. Они хотят разделять и радости и горе друг друга, они верят, что вместе станут счастливее. Ещë они хотят пожениться и завести детей. Да, живых примеров я не видел, родители были довольно холодны друг к другу, Кассандру замуж выдал отец, и жениха она свего впервые увидела уже за неделю до свадьбы, к тому же после венчания она переехала к нему. Из-за всего этого всë, что я знал о таких вещах, я знал из книг.       Я никогда не обращал внимания на то, что чувствую при виде тебя, но я точно был счастлив, ты был единственным лучиком света в моей серой жизни, наполненной учëбой, выговорами и безразличием. Хотя может я слишком драматизирую? Рядом с тобой я хотел быть и точно не хотел расставаться, но никогда не стеснялся, и вëл я себя всегда одинаково. Но может мои чувства частично отличаются от описанных, потому что я просто не как герой этих романов, ведь я тебя знаю всю жизнь, в отличае от них? Всё что мы переживали мы и так разделяли, и вместе нам было лучше, чем по-отдельности. Но замуж я за тебя не хотел и детей тоже, но наверное тут дело в возрасте, может когда я вырасту это изменится. И если всë это сложить, то получается, я тоже тебя люблю? Тогда что это значит для меня? Как изменится моя жизнь, если мы станем встречаться? Всë ли нормально, если мы два парня? В книгах я такого вроде не видел. Почему всë так сложно? Наверное, если мы любим друг друга, мы всë таки должны быть вместе, а ответы на остальные вопросы я найду потом. — Да…я тоже тебя люблю! И я тоже хочу с тобой встречаться! — Ты уверен? Если это не так, то лучше скажи. Нам будет легче просто дружить, чем тебе притворяться. — Нет, нет, ты действительно мне нравишься. — Тогда…ты будешь моим парнем? — Да, конечно. Ты счастливо улыбнулся и крепко обнял меня. Я лишь прижался ещë ближе к тебе, уткнулся тебе в шею и устало закрыл глаза. В твоих объятиях было тепло и уютно, отстраняться так не хотелось. Теперь моя жизнь измениться…»       Мортис наконец решается ответить, он немного приподнимается на носочках и сомкнутыми губами целует пришедшего в губы и сразу же резко отстраняется и отворачивается. — Прости, пожалуйста, прости! — вампир хватает Мортиса за руки и испуганно смотрит в глаза, — Я…я не хотел делать тебе больно! Я не должен был так грубо с тобой, это случайно получилось… — Билли, пойми, дело не в этом… — А что тогда? Что же не так? — Просто, мы больше не вместе. Эти отношения были ошибкой.       »…С того момента мы стали встречаться. Первое время, как-будто ничего не изменилось, куда-то дальше объятий мы стеснялись заходить. Всему своë время, в конце концов. Но время шло дальше, ни на миг не останавливаясь. Менялась наша жизнь, менялись и мы. Отношения наши тоже изменились. Не могли мы лишь обниматься всю жизнь, и в какой-то момент мы пережили наши первый поцелуй, и последующие…и ещё много последующих. С первого раза, конечно, мы стали смелее в этом плане, и со временем мы стали целоваться при любом удобном случае, пока читали библиотеке, пока сидели у нас в комнатах, пока вместе гуляли по саду. Я верил в то, что люблю тебя ещё больше. Это заставляло идти меня дальше с надеждой на светлое будущее. Кто бы мне что не говорил, я верил, что всë будет хорошо. Я просто был счастлив. И всë действительно было прекрасно в моей жизни вплоть до того дня, когда ты уехал…       Всë произошло спустя 17 лет после твоего признания. Это был обычный осенний день, в начале сентября, кажется. Хоть и небо было затянуто тяжëлыми серыми тучами, было тепло и безветренно. Леса почти не пожелтели, травы ни разу не покрывались инеем. Утром под холмом всегда стоял холодный густой туман, закрывавший собой и лес, и реку, и деревни, лишь верхушки самых высоких сосен немного возвышались над этой таинственной пеленой. В детстве я слышал много страшилок про такие туманы, и про то как ребëнок заблудился в нëм, забрëл далеко и попал в лапы диким зверям, и про то как-то также заблудился, но нашëлся другом мире, и про маньяков прячущихся там. Тогда я действительно боялся, но сейчас то понимаю, что по большей части бред. Туманы у нас долго не держались, успеть далеко уйти очень сложно, особенно если идти из города. Переместиться куда-то в другой мир невозможно, потому что в тумане уже давно нет ничего загадочного, всего лишь огромное количество мельчайших капель воды в воздухе. На маньяка наткнуться тоже сложно, если туман густой, так он тебя не увидит, как и ты его.       Я как обычно был загружен учëбой, два месяца каникул для меня закончились. Так как учëба только началась, серьëзных работ, к моему счастью, ещë не было. В тот день я даже не заметил, что что-то не так. До двух часов, я провëл за учебниками, лишь на полчаса отлучался на обед. Домашнее задание я делал после четырëх поэтому, эти два часа я мог позволить себе вздремнуть. Проспал немного больше, чем планировал, да и проснулся я от какого-то шума и разговоров в коридоре. Пока я вставал, коридор опустел, поэтому я решил спуститься на первый этаж. В ближайшей к главному выходу комнате, сквозь щель между стеной и незакрытой дверью я увидел три чемодана и отца, разговаривающего с незнакомым мне мужчиной. Близко я не подходил, поэтому до меня долетели лишь обрывки фраз. — «В этом году холодно,...........теплее и......» — «Долго.....?» — «............., за день......после заката...........» — «То есть в девять отъезд?» — «Да.» То что я точно понял, что кто-то сегодня должен куда-то уехать, но точно не я, вещи же собраны уже. Вдруг из комнаты выходит отец, я не мог упустить шанс и не узнать о происходящем. — Отец, что происходит? Кто-то уезжает? — Да уезжает. — Кто? — Тебя это не касается, и вообще у тебя наверное другие дела есть. Иди давай. Чего и следовало ожидать от него, но задание я действительно ещë не сделал. Вернувшись в комнату, я принялся за уроки и провозился с ними до половины девятого. Убирая учебники на полку я заметил на столе записку: «Когда проснëшься, зайди ко мне. Билл»       Похоже ты оставил еë, ещë когда я спал. Времени прошло конечно много, но прийти думаю надо. Я направился в твою комнату, надеясь, что ты не спишь, уже довольно поздно в конце концов. Но нет, ты не спал, наоборот, на тебе была уличная одежда, ты сидел на подоконнике и задумчиво смотрел в окно. В комнате было темно, лишь лунный свет немного озарял пространство. Вдруг, ты повернулся ко мне и спрыгнул на пол. — Ты чего так долго? — ты очевидно был расстроен, — Ещë бы позже пришёл. — Ну прости, не заметил я эту бумажку, что теперь. — Ничего, иди сюда. Я наконец отлип от двери и приблизился к тебе. Сжав мои руки в своих ладонях, ты продолжил. — Ты не злись, что ворчу на тебя, мне просто мне скоро уезжать, далеко и надолго. — Это на сколько? — я испуганно посмотрел тебе в глаза, но ты был довольно спокоен. — Без понятия, но очень долго. Лет на 20, а может и дольше. Отец решил отправить меня в академию. — И как я теперь без тебя жить буду? Вот что мне делать? — Просто живи. Ты не должен постоянно думать обо мне и страдать. Понимаю, это сложно, и я тоже буду скучать по тебе, но уметь быть счастливыми и по отдельности. А когда мы встретимся, мы уже будем взрослыми, и мы сможем быть вместе, и никто нам не сможет ничего сказать.       Не в силах сказать что-либо ещë, я крепко обнял тебя и положил голову на твоë плечо. Наверное, ты был самой важной частью моей жизни, я просто поверить не мог, что не смогу видеться с тобой столько лет, так и с ума сойти недолго. А если я вообще разлюблю тебя или наоборот? От этой мысли у меня пробежала дрожь по всему телу, я прижался ещë ближе к тебе. Будто стараясь успокоить, ты легонько поцеловал меня в висок, и стал поглаживать по голове. Действительно, такая ласка помогала хотя бы немного успокоиться, но хотелось большего, особенно сейчас. Не дождавшись твоей инициативы, оперевшись руками о твои плечи и немного вытянувшись, я чмокнул тебя в губы. Сначала ты растерялся, но уже через мгновение прильнул к моим губам. Хоть ближе и некуда, я всë равно пытался прижаться к тебе ещë ближе, я зарывался пальцами в меховой воротник твоей куртки, жмурился от удовольствия. Еле держась на ватных ногах, я почти повис на тебе. Ты в свою очередь, продолжая нежно сминать мои губы, старался опереть меня хотя бы о стену. Я чувствовал, как быстро бьëтся твоë сердце, как часто ты дышишь. Наверное, это единственное, что выдавало твоё волнение, или не его? Как бы там ни было, нам всë же пришлось отстраниться друг от друга. Я вновь обнял тебя, но взаимности не было. — Прости, но мне пора идти. Уже слишком много времени.       Ты быстро поцеловал меня в лоб и побежал на выход. Мне хотелось догнать тебя, но не успел я опомниться, как ты скрылся за дверью. Оставалось лишь глядеть тебе в след, находясь в уединении с тьмой этой ужасной ночи, не разгоняемой даже бледным светом, затерявшейся среди мрачных туч, луны.» — Как ошибкой? — явившийся в магазин гадалки вампир был в растерянности, — Разве мы не были счастливы вместе? — Может быть и были, — сухо ответил Мортис, — но тебе стоит идти, пока девочки не вернулись. — Но… — Иди, если тебе есть что сказать, возвращайся ночью. — Как скажешь. — Билл разворачивается, и, понуро опустив голову, уходит. Дождавшись, когда парень выйдет, Мортис устало съехал по стене на пол и уткнулся лицом в колени. Теперь он и вовсе запутался. «Ну за что мне это? Ведь он по любому бы вернулся, а мне даже сказать нечего. И как он вообще меня нашëл, Лизи же сказала…» — снова не успев додумать, вампир услышал шаги и голоса, но на этот раз это уже были Тара и Биби. «Так, ничего не случилось, всë нормально,» — Мортис медленно встал, отряхнулся и пошëл на встречу дамам, покидая узы окружавших его полок со склянками с разноцветными жидкостями внутри…