Веточка липы

Автомобиль остановился рядом с кафе «Элефант», которое располагалось на первом этаже жилого многоквартирного дома из красного кирпича. Господин Бользен, обойдя свой Мерседес спереди, открыл дверцу и подал руку фрау Заурих. Верена с интересом рассматривала двери кафе с изображением слонов на стеклах, возле которых стояли несколько человек. Над их головами плавно развевалось багровое полотно нацистского знамени, свисающего из окна на четвертом этаже. Верена, стиснув зубы, нахмурила брови и гордо вскинула подбородок. Она представила вращение креста свастики подобно пропеллеру, который безжалостно уничтожает всех невиновных людей. Верена, несмотря на свой юный возраст, понимала: подобное зло не может оставаться безнаказанным. И вскоре крест свастики вернется бумерангом к тем, кто запустил кровавый механизм. — Вы очень любезны, господин Бользен, — улыбнулась фрау Заурих. — Рад, что Вам понравилась прогулка в лесу, — любезно ответил ее приятель. Пока фрау Заурих перебирала букет цветов в руках, господин Бользен открыл заднюю дверь машины и помог девочке выйти. По другой стороне улицы шли патрульные, переговариваясь между собой на свои темы. Исхудавшая детская рука с тонкими пальчиками сильно обхватила мужскую ладонь в кожаных перчатках. Господин Бользен посмотрел сначала на испуганную девочку, а затем на патрульных. Верена словно беззащитный котенок сжалась в комок и поспешила спрятаться за спиной господина Бользена. Тот понял, что девочка старательно избегает встречи с ними и, вполне вероятно, на первых порах, приняла его и фрау Заурих за одних из этих шакалов. Верена со слабой надеждой в небесно-голубых глазах смотрела на ее нового знакомого. Мускул на лице господина Бользена еле заметно дрогнул, а другая рука в кожаной перчатке провела по непослушным волосам девочки. Верена уткнулась лицом в полы его пальто и стала вздрагивать. Еще никогда сердце Штирлица так не болело от ощущения чужой боли. Разве дети виноваты в развязке чудовищной войны? Сколько боли и страданий им выпало… — Господин Бользен, что с ней? Почему она плачет? — удивилась фрау Заурих. Мужчина ничего не ответил, присел на корточки и взял девочку на руки. Та послушно обхватила его шею и продолжала всхлипывать. Господин Бользен замотал головой в ответ на вопросительный взгляд фрау Заурих. Почтенная дама решила не донимать его вопросами, распахнула дверь и пропустила своих гостей вперед. — Пауль, Йозеф! Где Вы? Немедленно идите сюда, — приказала фрау Заурих. Бармен и мальчик-официант поспешили выйти к своей хозяйке. Перешагнув порог своего заведения, фрау Заурих вмиг сделалась строгой, но справедливой владелицей, чей авторитет был непоколебим. Верена, вытерев слезы рукавом, притаилась и наблюдала за дамой. — Господину Бользену кофе. Ступайте на кухню, ставьте две кастрюли горячей воды. Приготовьте чистое полотенце и мыло, — распорядилась она. Йозеф вернулся за барную стойку, а Пауль, бросив любопытный взгляд на девочку, исчез за дверями кухни. — Благодарю за угощение, но я тороплюсь. Вверяю эту девочку Вашим заботам, а вечером я ее заберу, — бережно опуская Верену, сказал господин Бользен. — Лучше ей побыть у меня до завтра, — возразила фрау Заурих, — Бедняжка очень утомлена. — Вы правы. Верена, остаешься здесь. Мне пора. До свидания, фрау Заурих, — сдержанно попрощался господин Бользен. — Не уходите! — воскликнула девочка, а потом тише добавила, — Пожалуйста. — Я приду к тебе завтра. Не волнуйся: здесь тебя никто не обидит, — пообещал господин Бользен. Верена благодарно улыбнулась. Она начинала доверять новому знакомому и элегантной даме. Господин Бользен вышел на улице с тенью улыбки на лице. Появление этой юной леди кардинально изменило его жизнь и теперь все будет иначе.

***

Ближе к обеду Верена нерешительно вышла в зал кафе «Элефант». Вымытые черные волосы с легким ароматом клубничного мыла были заплетены в две косы и подвязаны лентами за ушами. Девочку переодели в новое платье цвета охры в мелкий цветочек, теплые бежевые гольфы и удобные туфли. За ней наблюдали фрау Заурих и молодая женщина в черном платье с пуховым платком на плечах. — Габи, как хорошо, что ты пришла. Не знала, что у твоей сестры есть магазин дестких вещей. — Очень рада Вам помочь, фрау Заурих. Верена увидела большое зеркало в серебристой раме с маленькими слониками, которое висело на противоположной стороне, и стала весело кружиться, глядя на свое отражение. Грация детской души скользила в каждом движении. Пауль, Йозеф и некоторые посетители невольно радовались за девочку. — Верена, подойди к нам, — обратилась к ней фрау Заурих. Официанты накрыли сытный обед и разлили чай в белоснежные фарфоровые чашки. У Верены глаза разбежались при виде такого количества блюд, но она насторожилась. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. — Тебе надо поесть, — деликатно заметила фрау Заурих, — Будь добра: составь компанию нам с Габи. — Да, фрау Заурих, — послушно ответила Верена, аккуратно взяв ложку. Обед прошел в тишине: фрау Заурих не хотела утомлять порядком изнеможденную девочку лишними разговорами, поэтому Габи коротко сказала, что это родственница господина Бользена. Верена не могла не заметить, как зарумянились щеки молодой немки при упоминании ее нового знакомого. Официанты тактично убрали посуду и молча удалились. — А Вы давно с ним знакомы? — спросила Верена, вытирая руки салфеткой. — Да… Он часто заходит сюда, — рассеянно ответила Габи, — Мне пора работать над статьей. Девочка, вскинув брови, проследила за ней. Габи села за столик по диагонали и склонилась над печатной машинкой. — Воспитанные юные леди не лезут в отношения взрослых людей, — сделала замечание фрау Заурих. — Все, что касается моей семьи, касается и меня, — заявила Верена. Разрушать легенду о родственных связях с господином Бользеном могло повлечь за собой непредвиденные последствия. — Ступай наверх, — замялась фрау Заурих. Верена встала из-за стола, поблагодарила за обед и попросила Йозефа указать ей дорогу. POV фрау Заурих А эта девочка умна не по годам. Война наложила на нее свой отпечаток: напуганная, голодная, дичится незнакомых людей будто волчонок. Страшно представить, что она выживала одна, в зимнем промозглом лесу. Надеюсь, мне удастся ее воспитать: многое идет из семьи, но сейчас она в том возрасте, когда человек начинает формироваться заново. Главное, чтобы не убежала… Верена оказалась в небольшой комнате с кроватью, комодом и столиком с зеркалом. На полу не было ковров: лишь пара чемоданов и стопка теплых одеял на случай экстренного побега в бомбоубежище. Возле окна стояло старое пианино, которое завладело вниманием гостьи. Верена спокойно подошла к инструменту, открыла крышку и тронула клавиши кончиками пальцев. Звуки нот нарушили тишину в комнате. Верена по памяти играла легкую мелодию Баха, закрыв глаза и переносясь в уютную гостиную с приглушенным светом, потрескивающими бревнами в печи и ласковыми, мамиными руками. Фрау Заурих поднялась наверх за гадальными картами и остановилась на пороге. В щель от приоткрытой двери она наблюдала за одухотворенным лицом Верены, погруженной в чудесный мир нот. Элегантная дама умилилась такой картине: с каждым разом душа этой юной леди раскрывалась по новому. Где ее сверкающие недоверием и опаской глаза? Куда пропало озорство и детское любопытство? Сейчас была заметна вся тонкость и ранимость ее натуры. Когда Верена закончила, она несколько секунд сидела не подвижно, пока не услышала тихие аплодисменты. Девочка распахнула глаза, полные слез и заметила фрау Заурих. — Это было восхитительно. Верена улыбнулась и кивнула головой в знак поклона. — Кто научил тебя играть? — спросила фрау Заурих, зайдя в комнату. — Мама, — вздохнула Верена. — Вечером я научу тебя играть сюиту, а сейчас подай мне шкатулку с зеркального столика, — попросила фрау Заурих. Это стало началом теплых взаимоотношений дамы почтенного возраста и маленькой девочки из семьи погибших художников-модернистов.