Она сказала: «Не приближайся. Внутри меня темнота. Там прячутся мои демоны.» И он ответил: «Подойди ближе. Внутри меня ад. Здесь могут жить твои демоны.»
Как Алия, так и Рудолфус всегда терпеть не могли лобызающихся и зажимающихся по углам парочек. Они почему-то вечно раздражали и вызывали дикое желание распрощаться с содержимым собственного желудка. Но сегодня всё изменилось и они сами стали такой парочкой. И что самое ужасное, им обоим это чертовски нравилось. Парень все никак не мог оторваться от своей невесты, пока та в его руках плавилась и превращалась в нечто безвольное, но безмерно счастливое. Уже в который раз этот человек заставляет ее сходить с ума. Из-за него у нее эта дрожь в коленках и бешено бьющееся сердце, весь этот трепет юного тела и сбившиеся дыхание. Именно его руки снова преподносят ей боль, словно какой-то дар, только в этот раз эта боль приятная, тягучая будто патока, обещающая немыслимое наслаждение, и которую Алия так жаждала получать снова и снова. Там, в ее прошлом, Рудольфус стал причиной ее кошмаров, сейчас же он главный герой тех ее снов, после которых растекаешься лужицей либо от умиления либо от возбуждения. Скажи кто Алии в 1998 году, что она полюбит мерзкого пожирателя Лестрейнджа, будет готова кричать на весь мир о ее безграничной любви, плавится как лёд в его сильных руках и мечтать остаться в них, навсегда принадлежа этому садисту и мерзавцу, девушка бы лично прокляла этого безумца за подобную невероятную ложь. Какая всё-таки судьба проказница. Алия искренне ненавидела этого человека, желала его смерти и главной ее мечтой было быть той, кто станет причиной его безвременной кончины. Но сейчас не 1998 год, она больше не жертва, а он не ее мучитель. Теперь единственные муки, который Рудольфус ей причиняет это его отсутствие в ней. Алия испытывала настолько потрясающие чувства, что казалось будто она скоро будет конючить как маленький ребенок, выпрашивая возможность к этой буре добавить чувствую заполненности. И он это видел, приходя в ещё больший восторг. Его пальцы, что секунду назад аккуратно и нежно поглаживали клитор и влажные складочки в последний раз прошлись по ним, легонько хлопнув по ним словно на прощание, чем вызвал более громкий стон девушки. Рудольфус несколько отстранился от любимой и услышал ещё более прекрасную музыку для своих ушей. Алия, которая до этого просила заполнить пустоту внутри, теперь буквально заскулила от того, что вместо предполагаемой награды, у нее забрали все. Она прижалась к любимому и словно кошка начала тереться об него телом, обнимать и целовать крепкую шею. Парень расплылся в улыбке и стал поглаживать ее волосы. Рудольфус был восхищён реакцией любимой. Он никогда и не думал, что столь гордая и независимая дама, как его невеста когда-либо вообще будет что-то просить у него. А то, что она станет канючить как ребенок, выпрашивая хоть кроху его ласки не укладывалось в его голове, но, чёрт возьми, как же сильно это будоражило его тело и разум. — Мой маленький похотливый чертёнок, расскажи мне, чего ты желаешь? — прошептал парень и тело девушки покрылось мурашками от его голоса. — Тебя. Тебя и только тебя. Всего в мое единоличное пользование. — все ещё покрывая жадными поцелуями всё до чего могла дотянуться, проговорила девушка сбивающимся голосом. Она любила его смех, он был заразительным, гортанным, словно огромные волны о скалы. Ее личная музыка, которая будоражила каждую клеточку ее тела. А сейчас, когда Рудольфус был возбужден этот смех стал просто невероятен. Она и не думала, что нечто столь обыденное может вызывать в ней такие эмоции. Он смеялся с ее сказанных слов, а она только сильнее плавилась в его крепких руках. — И ради чего это? Ты так долго старалась сделать всё, чтобы я отказался от тебя, оскорбляла, отталкивала как могла, даже опускалась до рукоприкладства и что теперь? — он резко развернул девушку к себе спиной, одной рукой крепко обхватив ее за талию, а второй взял ее за шею, удивляясь тому какая она тонкая, и прошептал,— Теперь ты сама хочешь принадлежать мне. Сама же просишь об этом. Как это понимать, леди Лестрейндж? — Я все ещё Блэк, Лестрейндж, не забывай об этом. — ответила девушка, поглаживая руку парня на своей шее, будто прося чтобы он сжал ее сильнее. Чтобы он всеми доступными возможностями заявил свои права не нее, на ее душу и тело. Это ничуть не укрылось от парня. От подобного его желание только усиливалось, казалось выкинь Алия ещё что-то в этом духе и он возьмёт её прямо здесь и сейчас. Возьмёт полностью и без остатка, грубо, сильно, жадно. Накинется словно зверь на свою добычу и, утолив первый голод, будет играть с ней пока та не сойдёт с ума от всего происходящего. Он выполнил ее не озвученное желание. Нет, требование. Он сжал хрупкую шею немного сильнее и девушка запрокинула голову на его плечо от накрывающего ее наслаждения. — Это не надолго, осталось всего каких-то полгода и Алия Блэк исчезнет навсегда и ее место займет величественная Леди Алия Лестрейндж, моя восхитительная любимая жена, графиня моих снов, госпожа моего сердца, маркиза тела и души, мое дыхание, моя жизнь. Всё это ты, моя королева. — каждое слово этого человека отзывалось в ней неким трепетом. Словно клеймо они выжигались в ее памяти, отныне занимая там самое важное место. — Раз ты же и нарек меня своей госпожой так будь добр выполнить мой приказ. — ответила девушка, уже изнывая от желания провернуть с Рудольфусом всё то, рассказами о чем так щедро одаривала Алию ее подруга-куртизанка. — Чего желает сиятельная Леди Лестрейндж, что вы прикажите своему ничтожному рабу? — словно промурлыкал Рудольфус. Алия думала о том, что у него слишком сексуальный голос и самодовольное лицо, чтобы быть рабом, но вслух сказало только это: — Сделай меня своей и не отпускай. Никогда. — Мерлин, я уж думал, что вы никогда этого не скажите. Как же долго я мечтал об этом. — проговорив это, он поднял Алию на руки, будто она ничего и не весила, бережно закинул ее на свое плечо и стремительно пошел в сторону Выручай-комнаты. — Что ты делаешь, Лестрейндж? — возмутилась девушка, не получив того, что хотела. — Не возмущайся, язва, — парень шлёпнул ее по ягодицам, — Я всего навсего выполняю желание своей любимой ведьмочки. — она смеялась, а он смотрел на своего чертёнка и не мог нарадоваться тому, что это происходит. Она наконец-то не отталкивает его, она хочет быть с ним и быть его. Отныне все мечты Рудольфуса сводились к тому, чтобы это не заканчивалось никогда.***
К счастью, Рудольфус додумался пойти в обход и никто так и не попался на их пути, ведь по явному «желанию» Лестрейнджа все бы прекрасно поняли ближайшие планы будущих супругов. Перед дверью в Выручай-комнату была небольшая заминка, но Алия была абсолютно не против, ведь то, что она увидела в помещении ей дико понравилось. Комната была довольно большой и просторный, а изумрудный цвет стен нисколечко не сужал пространство, казалось наоборот визуально делал его в разы обширнее. Светлый потолок был украшен лепниной и огромной хрустальной люстрой, но это не казалось чересчур наляпистым или чем-то вульгарным, а наоборот виделось довольно гармоничным и уместным. По правую сторону были большие окна в белом обрамлении, скрытые тяжёлыми портьерами. На полу красовался светлый ковер с длинным ворсом, который одним своим видом обещал, что ходить по нему будет чрезвычайно приятно. А по середине расположилась внушительных размеров кровать с бархатным постельным и уймой мягких подушек. Всё было идеально и к месту. И эти дубовые светлые прикроватные тумбочки, и милые светильники, и витые узоры на одной из стен, и цветы, что украшали комнату, и свечи расставленные то тут, то там заменившие освещение. — Вот такой я вижу нашу спальню. — улыбаясь сказал парень, целуя девушку в макушку. — Я так и поняла увидев этот траходром. — усмехнулась девушка, обняв любимого, — Так на чем мы там остановились? Ты, кажется, хотел поделиться со мной своим впечатлениями о своем дебюте в качестве преподавателя? — Да, но потом я подумал, что быть преподавателем не мое. Я хочу быть учёным и сейчас я раздобыл невероятную находку, изучением которой хочу заняться незамедлительно. — проговорил парень легонько целуя свою любимую в шею и ключицы. — Странно, я думала, что ты заделался дьяволом, который исполнит мое желание в обмен на получение меня в свое личное пользование на остаток дней. — хрипло ответила девушка, снова чувствуя как ее накрывает волна возбуждения. — Только намекни и для тебя я буду кем угодно, хоть богом, хоть чёртом, всё что тебе в голову взбредет лишь бы это никогда не заканчивалось. — он отнес девушку на кровать и немного отстранился от нее. Парень захотел полюбоваться картиной, что ему открылась. Алия расположилась на ложе, ее волосы разметались на мягких подушках, губа прикусана, томный взгляд, который так и просит повиноваться ей и грудь, что высоко вздымается от сбившегося дыхания. Рубашка более не была заправлена, а ее верхние пуговицы были уже давно расстегнуты, демонстрируя кружевное белье. Собственно, то же действие выполняла и задравшаяся юбка. Рудольфус давно понял как сильно восхищается своей невестой. И тем как она выглядит, тем как движется, как она смеётся, тем как она мыслит и даже тем как она злится. Но сейчас он казалось перешёл на новый уровень восторга. Парень аккуратно полностью расстегнул рубашку Алии и снова застыл не в силах оторвать глаз от того, что видел и ничто не могло испортить его впечатление от того как же всё-таки красива его возлюбленная. В ней было все прекрасно. И ключицы что немного выпирали, и грудь, которую так соблазнительно обхватил черный лиф, и талия, которую так хотелось очертить кончиками пальцев, и широкие бедра, и косточки таза. Всё это он хотел трогать, ко всему хотел прикоснуться и руками, и губами. И небольшой животик и даже растяжки на бедрах, которые многим казались недостатками в его же глазах были прекрасны. Словно напоминание о том, что она не его идеальная мечта и мираж, что растает в его памяти стоит ему проснуться, а всё-таки обычный человек из плоти и крови. Человек, что разделит с ним его будущее и станет главной ее частью. Единственное, что омрачало Лестрейнджа в этом волшебном моменте это шрамы на теле девушки. Они не были похожи на отметины от буйного детства или что-то в этом роде. Он был уверен, что эти узоры стали «украшать» ее тело определенно не по воле девушки и появились исключительно от насилия и применения грубой силы. Как же сильно он желал уничтожить того, кто посмел так обращаться с его Алией, причинить тому невыносимую боль в сто крат более ужасающую, что сотворило это чудовище. Вот только сам Лестрейндж и не догадывался что он и являлся этим самым чудовищем. Под голодным, восхищённые взглядом Рудольфуса Алия чувствовала себя неуверенно. Она была осведомлена о его интрижках и точно знала, что среди них были девушки гораздо красивее и идеальнее нее. Парень склонился над ее телом и провел носом по коже живота, вдыхая ее запах с примесью табачного дыма. Это пьянило его, но все ещё не давало забыть о шрамах. — Кто сделал это с тобой, моя маленькая змейка? Скажи, прошу тебя. — говорил он все ещё уткнувшись носом в ее животик. Одной рукой парень поглаживал бедро девушки словно успокаивая, а другой придерживая за талию. Алия провела рукой по шевелюре парня и остановила ладонь на его щеке. Она заулыбалась, увидев как Рудольфус потерся щекой о ее руку, прикрыв глаза от удовольствия. — Это было в прошлом и я хочу чтобы там оно и осталось. — он еле сдержал порыв начать оспаривать такую позицию девушки, но ее взгляд полностью его обезоружил. Парень поцеловал пальчики любимой и произнес: — Как пожелаешь, моя королевская кобра, — он смотрел на нее так будто и впрямь обращался к кому-то из королевской семьи, что невероятно контрастировало с последующим серьезным взглядом и тоном, — Но это не значит, что мы больше не вернёмся к этому вопросу. Увидев недовольную мордашку Алии, Лестрейндж усмехнулся и принялся выполнять свои желания. Удобно устроившись между ее ног, он начал проводить дорожки из поцелуев начиная с ложбинки между ее грудью и заканчивая внутренней стороной бедер. Девушка буквально плавилась от этой медленной ласки. Она постанывала и выгибалась на встречу его нежным поцелуям, запустила пальцы в его волосы и немного надавливала на его затылок, желая получить большего. Но вот только этого не было в его планах, парень хотел растянуть удовольствие, насладится как следует каждым миллиметром ее кожи. А ещё в его голове всплыло новое навязчивое желание. Рудольфус провел пальцем по одному из шрамов, замечая как от этого пробежали мурашки по ее телу. Затем парень склонился над ним, поцеловал и прошёлся языком по бугристой коже. Алия испытывала смешанные ощущения. Рудольфус и не собирался прекращать свое занятие по знакомству с изъянами девушки и это было очень странно. Его губы, что нежно касались кожи и язык, что так возбуждал приносили невероятное удовольствие, но то, кто именно это делал приводило в некое состояние ступора. Когда-то Лестрейндж с таким же упоением наносил эти шрамы, а теперь он как сумасшедший припал к ним, теряя голову и будто надеясь, что будь он достаточно нежен и настойчив у него получится их сцеловать. Ей это виделось своеобразными извинениями, будто Рудольфус действительно знал, что именно он все это сотворил и теперь жалел о содеянном. Но вот он понятия не имел и теперь искренне не мог поверить, что такая отталкивающая вещь как шрамы принимали совсем другое значение на теле его любимой. Их хотелось трогать и целовать бесконечно. Это было ненормально в его глазах и изрядно пугало, но он ничего не мог с собой поделать и только с ещё большей жадностью припадал к ним губами. Это кажется стало его новым фетишем. Алию подобное поведение насторожило, но она решила, что пока ей это нравится пускай он не останавливается. А он и не думал об этом, ведь эти ласки так сильно его возбудили, что между ног появилась тягучая боль, но даже она была сейчас ему приятна. Он не видел перед собой абсолютно ничего кроме желанного тела любимой. Всё вокруг и даже звуки стёрлись из его сознание оставив только Алию, ее нежные стоны. Она стала нашёптывать его имя и он понял, что до этого момента никто не озвучивал его таким голосом и с такой любовью. Это сносило ему крышу и Рудольфус отчаянно желал, чтобы она говорила это снова и снова. — Рудольфус… Прошу тебя… Сделай меня своей… Пожалуйста… — это стало для него последней каплей. Плотину прорвало и больше он не мог сдерживать себя. Лестрейндж с жадностью стал снимать одежду с любимой и довольно быстро справился с этой задачей. С исчезновением с ее тела очередного предмета одежды он все больше и больше распалялся, замечая что и его девочка находится на грани от происходящего, а ее трясущиеся от непреодолимого желания руки никак не могут справиться с ремнем на его брюках. Он чувствовал себя изголодавшиеся зверем накинувшемся на свою долгожданную добычу. Стоило только посмотреть в глаза Алии, в которых только и плескалась жажда большего вперемешку с каким-то до селе неизведанным ему огнем как Рудольфус вошёл в нее, изо всех сил стараясь не причинить боли. Алия начала подначивать его ногами прижимая парня, чтобы его член оказался в ней ещё глубже. Она и представить не могла, что это будет настолько прекрасно. Говорят, первый раз всегда больно, но вот Алия чувствовала только непередаваемы чувства радости и восторга. Каждое движение парня заставляло ее кричать от нахлунывших восхитительных ощущений и непреодолимого желания получать их все больше и больше. Казалось, что больше нет Рудольфуса Лестрейнджа и Алии Блэк по отдельности. Словно они стали одним целом сливаясь в этом безумии и страсти, что дурманили их разум. Все перестало существовать, все звуки и мысли о грядущем испарились. Остались только стоны что оглушали обоих, нехватка воздуха из-за сбившегося дыхания и поцелуев, темп парня, что с каждой минутой вколачивался в нее все быстрее и сильнее, желание отдаться, получать и принадлежать. Все смешалось и сконцентрироваться на чем-то одном было не возможно. Каждое движение пары щедро одаривало лаской и обещало преподнести ещё больше нежности и любви. Каждый стон девушки возносил его на пик наслаждения и сносил ему крышу. Ему казалось, что он обезумел от происходящего в этой спальни, на этой кровати и мечтал, чтобы этот первый раз стал самым прекрасным в жизни девушки. Он чувствовал, что его змейка близка, ускорил темп, продолжая целовать нежную кожу шеи девушки. Рудольфус взял ее руки и поднял их над головой Алии, сжимая тонкие запястья. Девушка постанывала, чувствуя как пульсирует член парня внутри нее, а он сходил с ума от того как стенки влагалища ее будущей супруги все сильнее сжимаются вокруг него. Ещё пара толчков и оба оказались на вершине наслаждения. Атараксия. Нирвана. Эйфория. Эти ощущения затмили все на свете, полностью заполнив собою все их существо. Парень лег рядом с любимой и прижал ее к себе посильнее, мечтая чтобы это не оказалось сном. Алия же нежилась в этих сильных объятиях и хотела быть сумасшедшей эгоисткой, оставшись здесь, с ним. Навсегда.***
Рудольфус обнимал свою любимую, поглаживая ее волосы и слушая размеренное дыхание спящей девушки. Он мог поклясться, что никогда не испытывал подобного ни с кем. Ни одна девушка не смогла дать ему столько наслаждения и чувств, что преподнесла ему Алия. Все они были пустыми и жалкими по сравнению с ней. Каждая видела в нем будущего лорда, видела в нем мешок набитый галеонами, видела маячащий на горизонте титул Леди Лестрейндж, что угодно, но только не его. С Алией было все по-другому. Она ненавидела его, раздражалась от самого факта его существования, когда считала его наследником рода Лестрейндж и полюбила только тогда, когда увидела просто Рудольфуса, обычного ученика факультета Слизерин и не более. Она затмила собою всех и всё, он перестал видеть кого-либо вокруг, только она. Это казалось таким правильным и само собой разумеющимся, что опровергать это было бессмысленно. С того дня как они познакомились он перестал видеть в будущем рядом с собой кого-то кроме нее. Да он и не хотел вовсе что-либо менять. Зачем, если ты итак счастлив как ребенок? Его счастье нежилось в его объятиях, а сам он утопал в своих мыслях. Однажды, Рудольфус понял, что Алия Блэк стала его помешательством, идеей фикс безнадёжного безумца. Вечерами, когда эта девушка его отвергнет или выберет вместо его компании, общество неизвестных ему личностей, он предавался грёзам о будущем со своей дорогой сердцу невесте. Он представлял кем они станут, сколько у них будет детей, на кого их малыши будут похожи, достойным ли он будет мужем и отцом? Что нужно будет сделать, чтобы его жена и дети были счастливы и чтобы он сам не стал одной из тех восковых фигур, что притворяются живыми и представляются как аристократия магического мира? Что делать, чтобы не стать такими же как его родители не знающие, что такое любовь и ласка и как окружить ею своих детей, а не демонстрировать своим малышам только отстранённость и холодность айсбергов? Что нужно отдать иль совершить, чтобы они с Алией не утратили эту страсть со временем, погребая ее под тяжестью быта и скуки? Чёрт. И откуда в его голове такие мысли? Кто бы мог подумать, что такое появиться в буйной головушке главного школьного ловеласа и повесы? Ещё полгода назад он и представить не мог, что полюбит кого-то настолько, что готов будет распрощаться с жизнью или же перекроить ее до неузнаваемости ради любимого человека. Но сейчас он отдал бы всё лишь бы таких дней было в их жизни как можно больше. Чтобы вот так лежать с ней, любоваться ее красотой и испытывать сумасшедшую радость только от мысли, что она полностью его, она рядом и уже точно никуда не денется. Он не позволит этому случиться. Превратит ее жизнь в сказку, преподнесет ей все что только она захочет, выполнит любое ее желание, возвысит так высоко, что никому и в самых смелых мечтах не снилось. Сделает так, что ни один человек не посмеет даже слова плохого сказать в ее сторону не то, что бы причинить ей вред, оставляя новые шрамы. Он был уверен, что справиться с этим, ведь она была этого достойна. Женщина, что отдала ему своё сердце, душу и тело в обмен получит всё на что он был способен и даже больше. Он обнял ее крепче, прижимая к себе и вдыхая запах ее волос. Девушка сладко простонала сквозь сон на что парень усмехнулся и ласково поцеловал ее в макушку, чтобы в следующую секунду прошептать ей на ушко. — Клянусь, ты больше никогда не испытаешь боли. Я люблю тебя, моя маленькая ехидна.