Часть 1
8 ноября 2020 г. в 12:00
Джорджу Вашингтону определённо шло кресло босса, оно подходило ему во всех смыслах, но он отказывался от него, предпочитая торопливо подняться — стряхнув невидимый след с сидения, отдалиться.
Ему не нравилась игра Жильбера; собаки никогда не садятся на трон своего хозяина — у них есть место.
— Это ваше кресло, — тихо замечает Вашингтон.
— И мой приказ, — Лафайет нескладно двигается, пытаясь уместиться на твердых коленях; цепляется за шею, тянет к себе, запуская пальцы под плотный воротник, напоминая о невидимом ошейнике — коротком поводке.
— Моя работа защищать вас, — отворачиваясь, напоминает Джордж.
— Я прошу о другом, — Жильбер подтягивается ближе.
— О другом? — рефлекторно переспрашивает Вашингтон.
— Эмоции, — коротко замечает Лафайет, — Ты никогда не улыбаешься — не плачешь и даже не злишься, — он неловко, соскальзывая целует Джорджа в щеку — его встречает покорность.
— В них нет необходимости, — Вашингтон произносит слова, как актёр зачитывающий свой сценарий.
— Почему? — Жильбер опускается, пробуя пульс.
— Они не спасут вас от наёмников, — укол своевольности.
— Но, ты сможешь, — неловкие, фальшивые движения, провокация сторожевого пса.
— Сейчас вы в безопасности, — Джордж придерживает, без умысла обхватывает сильнее.
— Но всё может измениться, — Лафайет надувает губы.
— Сейчас, — повторяет Вашингтон, но его прерывают.
Жильбер останавливает его укусом за скулу.
— Непозволительное поведение, — укор, — Для наследника, — последнее слово теряется в хриплом выдохе — Лафайет задевает языком чувствительное место за ухом.
— И как же — я веду себя? — Жильбер фыркает; вновь царапает кожу обжигающим дыханием.
— Как неприученный щенок, — Джордж берёт себя в руки, — Вы должны соответствовать своему положению, — он склоняет голову, защищаясь.
— Опытные волки должны учить молодняк, — щекочущий смех — новая попытка. Лафайет знает — знает то, что Вашингтон не позволит ему упасть.
Резкое до боли в рёбрах движение.
— Господин! — Джордж следует указанию тела.
Ловит, подхватив разворачивается — ловкость достойная телохранителя семьи Лафайет. Он подставляет живот, жертвуя спиной.
Удар.
— Ещё, — Жильбер смеется, приподнимается, словно ничего не произошло, — Скажи — это ещё раз, — разведя бедра, нависает над Вашингтоном.
— Нет, — отказ.
— Это оскорбление? — интересуется Лафайет.
— Вы должны следовать по стопам своего отца, — чуть хмурясь, Вашингтон поднимает ладонь, проводя пальцами по щеке Жильбера, — Заслужить «звание» главы семьи, — проверка.
— Заставь меня, — угроза; балансируя Лафайет накрывает ладонь Джорджа своей — нескладно повернув голову пробует поцеловать кончики пальцев.
— Сэр, вы должны, — учительский тон.
— Это приказ, — хитрый ход. Предсказуемый.
— Я не могу, — Вашингтон поджимает пальцы, аккуратно отталкивается.
— Приказ, — кивок в сторону, немое требование.
— Вы уверены? — вопрос.
— Я никогда не сомневаюсь в своих приказах, — интерес.
— Приятно слышать — это от вас, — шутливая гордость.
— Приступай, — ожидание.
— Да, — короткое согласие. Джордж легко меняет их местами, оказываясь сверху.
— И? — Жильбер опирается на локти.
— Доверьтесь мне, — Вашингтон давит, склоняется к уху Лафайета, дует, почти касаясь мочки губами.
— Продолжай, — дорогой пиджак жарко душит.
Сдвинув воротник Вашингтон кусает — грубо до следа, после неторопливо зализывает метку.
— Больно, — жалобный звук.
— Мне остановиться? — виноватый тычок в горящую щеку.
— Нет, — дыхание шумно сбивается.
— Хорошо, — укус задевает губы, переходит в поцелуй — он обрывается, как только Жильбер пытается перехватить контроль, — Нет, — предостережение.
Ему отвечает открытый, разочарованный стон — громкий.
— Тише, тише, тише, — Джордж возвращается к шее; проходится линией влажных щипков, спускается к следу.
Лафайет откидывает голову — перебирая ногами по полу просит ещё.
— Тише, — повторив, Вашингтон замечает; лениво, поднявшись, запускает ладонь под рубашку, поглаживая живот, быстро щиплет — через мимолётное мгновение отпускает.
Лафайет больно прикусывает язык, наблюдая за тем, как Джордж спокойно смещается — осторожно, не забывая о заботе садится на его дрожащие бедра, невесомо надавливает, дразнит.
Вспышка тепла — выбивает всё мысли, заплетает язык, лишает способности говорить — он может только, жалко умолять, скованно выгибаясь просить о большем.
— Вот и всё, — Вашингтон чувствует, качает головой.
— Вернись, — смесь звуков.
— Нет, вы приказали мне преподать вам урок, — напоминание, — Этой «подачки» достаточно, чтобы указать верный путь, — Джордж не двигается, ждёт.
— Нечестно, — задыхающееся бормотание.
— Вам достанется больше, если вы будете извлекать уроки, — Вашингтон непреклонен.
— Принцип дрессировки? — Жильбер вспоминает, как дышать.
— Верно, — Джордж сжимает бедра, — Если — это единственный способ достучаться до вас, — совершенно неподходящее нравоучение.
— Отвратительно, — хрип.
— Любым способом, — слабозаметная, едва уловимая улыбка.
— Приказ отца? — Лафайет признает поражение.
— Он никогда не выпускал поводок — умел показать другим их место, — скрытое недовольство.
— Ты худший цепной пёс, — угасающий, переходящий в шипение стон, — Но очень мило скалишься, — комплимент.
— Благодарю, — безэмоциональность, маска дворецкого, — Надеюсь, вы усвоили свой первый урок, — Вашингтон поднимается на ноги; в поклоне протягивает руку.
— Однажды поводок станет твоей петлей, — Жильбер ловит запястье, сжимает до бледных следов.
— Буду ждать, — довольное обещание.
Порой собаки кусают кормящую руку.
Она должна быть твердой, чтобы вовремя потянуть за цепь.