***
Стайлз закончил работу в середине дня. Он медленно стаскивал с себя рубаху, поливал холодной водой покрытые пылью голову и плечи, пытаясь винить в своей нерасторопности ноющие после работы мышцы, а вовсе не желание до последнего оттянуть время встречи с Дереком, опасаясь держать ответ за его разговор с отцом. Он видел, как шериф ускакал на Роско вскоре после того, как зашёл в дом Хейлов, но он не стал сразу идти в дом, желая сначала закончить свою работу, так как был уверен, что Дерек рассердится, смутится или просто захочет, чтобы он держался от него как можно дальше, так как доставляет ему кучу проблем. Чего он никак не ожидал, так это увидеть Дерека, развалившегося на кровати в своей спальне с закинутыми за голову руками и улыбающегося в потолок. Стайлз застыл возле кухонного стола посреди главного зала, наблюдая за Дереком через открытую дверь. Он стёр каплю воды, стекающую по шее, смахнул её в сторону и откашлялся, засунув руки в карманы, так как не знал, куда их деть. Дерек просто лежал в расстёгнутой рубахе и улыбался; его больная нога покоилась на подушке. — Эм… так ты голоден? Думаю, я мог бы… Дерек? Дерек повернулся к нему лицом, положил одну руку на кровать, приподняв ладонь, и поманил к себе. — Говорил с твоим отцом. Он пугающий, но хороший человек. Стайлз просипел: — Он угрожал тебе? Стой, он угрожал мне? Дерек рассмеялся — громко, беззаботно и светло. Он снова поманил Стайлза к себе, медленно и легко. Будто сердце Стайлза не грозило выпрыгнуть из груди. Будто Стайлз не смотрел на него, лежащего перед ним; будто не мечтал о нём весь прошедший год; будто не проводил множество ночей в молчаливой темноте, касаясь себя и представляя сильные, широкие плечи, зелёные глаза в окружении густых тёмных ресниц, улыбку, предназначенную только для него, и мягкий голос, шепчущий его имя. Будто всё это не приводило его к будоражащей, сдерживаемой — чтобы не попасться — кульминации, почти пугающей своей оглушительностью. — Он знал, — сказал Дерек, всё ещё улыбаясь. Стайлз осторожно присел рядом на кровать и взял его ладонь в свои руки: — Знал. — Погоди, ты в курсе, что он знал про Лукаса? — брови Дерека сошлись, словно он был в глубоком раздумье. — А? Так ты про это? И да, — Стайлз поглаживал костяшки Дерека другой, свободной рукой. — Он однажды намекнул мне, что знает, кем он тебе приходился. Когда начал подозревать, какой я. С минуту они сидели в тишине: Стайлз всё ещё поглаживал его по руке, а Дерек таращился в потолок. — Он сказал мне, что теперь, когда у него есть все части пазла, всё обрело смысл, — нарушил молчание Дерек. — Кейт рассказала… кое-что, когда её привезли в первый раз. Твой отец не поверил ей, так как я был молод тогда, и он решил, что она просто ищет себе оправдание, — он стиснул ладонь Стайлза и продолжил. — Он сказал, она и не рассчитывала, что он будет сочувствовать таким ребятам, как я. Должно быть, она считала, что все мужчины думают точно так же, как её сумасшедший отец. — Так вы об этом говорили? О пожаре? Или… — Стайлз сглотнул, смотря на их переплетённые пальцы. — О тебе и Лукасе? Дерек кивнул. — Немного. О тебе тоже говорили. Стайлз поднял на него взгляд; рот обеспокоенно приоткрылся. — Да? Дерек снова кивнул: — Он заботится о тебе. Переживает, что тебе будет больно, — Дерек отодвинулся подальше от Стайлза, и у того в груди что-то ухнуло. Дерек бросил взгляд на освободившееся место и сказал: — Может, приляжешь? Или это слишк... Стайлз так быстро высвободил из хватки руку, что чуть было не ударил сам себя, и принялся стаскивать рабочие ботинки. Дерек снова рассмеялся — Стайлз мог бы с радостью слушать этот звук всю оставшуюся жизнь. Он осторожно вытянулся рядом с Дереком, не желая придавить сломанную ногу, хотя всё, чего он сейчас хотел, — лишь прижаться ближе. Дерек, глядя на него, закатил глаза, просунул руку под его спину и притянул к себе. У Стайлза перехватило дыхание. Он аккуратно сместился, протискивая плечо под руку Дерека, и положил другую ладонь ему на грудь, обтянутую мягким хлопком, принявшись вырисовывать пальцами мелкие круги. Дерек выдохнул, улыбнулся и закрыл глаза; Стайлз сделал глубокий вдох, опустился на кровать и притёрся плотнее. — Он знает о нас, — сказал Дерек через мгновение. Стайлз молчал; он смотрел на Дерека, пытаясь понять, что тот думает по этому поводу. — Не только о том, кто мы, но и что мы испытываем друг к другу. Стайлз стиснул свою ладонь, чтобы ненароком не впиться в него пальцами. Ему казалось, что Дереку наверняка было слышно, как оглушительно громко грохотало его сердце. — Да? Дерек открыл глаза и посмотрел на Стайлза. — Он знает, что мы дорожим друг другом. А потом тихо, на самой грани слышимости — так, что Стайлзу пришлось придвинуться ещё ближе и прикипеть взглядом к его губам, ловя каждое слово, — спросил: — Это же так, да? Мы дорожим друг другом? Стайлз не стал говорить. Вместо этого он коснулся губ Дерека своими, сохраняя эти слова только между ними двумя, там, где было безопасно. Дерек запустил руку в его волосы, крепко прижимая к себе и целуя в ответ. Каждое движение их губ буквально говорило: «вот оно, они вдвоём именно там, где им самое место: в объятьях друг друга». — Да, — прошептал Стайлз, ведя кончиком носа по щетинистому подбородку. — Ты дорог мне. Дерек притянул его ближе; грудь его вздымалась от каждого вдоха. Стайлз уткнулся лицом в изгиб его шеи, вдыхая запах кожи, запоминая ощущения от прижатых друг к другу тел, отмечая каждую запинку в дыхании Дерека, каждое касание его пальцев. Стайлз не думал о том, что будет через шесть недель, когда он уедет. Вместо этого он сосредоточился на Дереке: как он со вздохом произносил его имя, как тихо постанывал каждый раз, когда Стайлз касался его в ответ и целовал со всё возрастающей страстью. Им нужно было разрешить вопрос с его отъездом, но не сегодня.***
Тяжёлый физический труд внёс свои коррективы в рабочий процесс Стайлза. Стоило ему хоть раз сделать паузу — и ритм сбивался, становясь неравномерным, так что он выработал для себя привычку прекращать работу только тогда, когда мог перенести невыполненные дела на следующий день, или когда голод настолько давал о себе знать, что уже не хватало сил продолжить. У них с Дереком сформировался свой распорядок: Кора готовила завтрак и уходила на работу, Стайлз приходил и здоровался с Дереком — радостно запуская пальцы в его взъерошенные после сна волосы, донельзя довольный тем, что ему позволялось видеть его в таком состоянии, — готовил перекус на день, оставляя его в пределах досягаемости Дерека, а затем уходил в конюшню ухаживать за скотом. Дереку пришлось прекратить брать новых животных, поскольку Стайлз мог только кормить их, вычёсывать и убираться в стойлах, вычищая навоз. Когда Стайлз заканчивал работу — обычно к полудню, но чем дольше он этим занимался, тем быстрее шёл процесс, — он умывался, перекусывал, помогал по дому или просто сворачивался под боком у Дерека и дремал, пока тот читал книги до возвращения Коры от миссис Клэй. Перед приходом Коры они всегда наводили бурную деятельность, чтобы избавиться от любого признака того, что всего несколько минут назад они лежали на диване, сплетаясь руками и ногами, и лениво целовались. В моменты, когда они с Дереком оставались только вдвоём, Стайлзу казалось, что он проживает жизнь из какой-нибудь сказки. Он чувствовал себя в безопасности и был счастлив находиться в компании того, кто мотивировал становиться лучше, поддразнивал и заботился о нём. Тогда Стайлзу казалось, что так будет всегда: что дни напролёт будут заполнены тихим общением; что Дерек будет часами слушать его болтовню; что Дерек будет шутить, улыбаться и притягивать Стайлза в объятья только потому, что он может это делать. Они изумительно проводили время, невероятно по-домашнему, но такая жизнь не могла длиться вечно и по-прежнему оставалась только мечтой. Они хотели большего, но не могли себе этого позволить. Стайлз стремился насладиться каждым представленным моментом, прежде чем на них обрушится реальность: он уедет, Дерек останется, а мир снова станет несправедлив. Поэтому он всегда находил способ и возможность прикоснуться к Дереку, когда ему удавалось вздремнуть, — или переплетал их пальцы, или, когда Дереку надо было переворачивать страницы, цеплялся за его рубаху на боку. Спустя неделю такой рутины Стайлз внезапно вынырнул из дремоты. За окном стоял поздний полдень, Дерек лежал рядом с ним, уставившись в потолок и стиснув зубы. — Хэй, — подал голос Стайлз и со стоном потянулся. — Ты в порядке? Нога болит? Дитон передал немного чая из ивовой коры… — Я в порядке, — отозвался Дерек, но по голосу было понятно, что это совсем не так. Стайлз отодвинулся и взглянул на Дерека сверху вниз, но тот избегал его взгляда. — И ежу понятно, что не в порядке, — возразил Стайлз, ощутив накатившую тошноту. — Это из-за… меня? Мне уйти? Лицо Дерека смягчилось. Наконец он повернулся и посмотрел на Стайлза с лёгкой улыбкой на устах. — Я совершенно точно не хочу, чтобы ты уходил. Просто… — он вздохнул и двинулся, слегка поморщившись, когда потревожил ногу. — Мне скучно. У нас в доме ровно семь книг, и я читал их столько раз, что мог бы точно вспомнить, в каких местах Кора понаставила жирных пятен, что она в это время ела и когда читала их в последний раз. И мне… скучно. Стайлз сел, поджав под себя ноги, и положил ладонь Дереку на живот. — О, как это я не сообразил принести тебе что-нибудь почитать? У меня куча книг дома. Могу завтра занести тебе немного. Лицо Дерека разгладилось — морщины не исчезли совсем, но он расслабился и кивнул. — Буду премного благодарен, — сказал он и впился в его губы. Стайлзу показалось, что Дерек хотел сказать или спросить что-то ещё, но никак не мог решиться. Он учился не давить и не настаивать на том, чтобы Дерек всё ему выкладывал, вместо этого позволяя собраться, подумать и завести разговор, когда тот будет готов. К тому же его бесконечно будоражила идея того, что Дерек — мужественный, нелюдимый и делающий всё самостоятельно Дерек — доверял ему достаточно для того, чтобы о чём-то попросить. Их распорядок немного изменился: Стайлз приносил одну или две книги — в зависимости от их размера — и давал Дереку краткий обзор на каждую, прежде чем уйти работать. Каждый день по-прежнему заканчивался осмотром ноги Дерека — выглядела она уже лучше, но всё равно была вся в синяках и слишком чувствительна, чтобы выдержать полный его вес, — и долгими поцелуями, после которых Стайлз часами изнывал от желания. Как бы он ни любил свой дом, комнату, что дал ему отец, и ощущение покоя и безопасности, Стайлз хотел бы остаться с Дереком, хоть и не имел такой возможности. Они условились, что Кора не должна узнать о них. Это решение не обсуждалось, но и без того было понятно, что его следует придерживаться, ведь они и сами не знали, кто они друг другу сейчас, кем могли бы приходиться в будущем, и понятия не имели, как она отреагирует на их отношения. Но это не мешало Стайлзу мечтать о большем. Он знал, что именно в таком ключе Скотт относился к Эллисон; мечтал о том времени, когда они смогут пожениться, жить вдвоём и навсегда быть вместе. Было совершенно несправедливо, что такие люди, как они с Дереком, не могут выбрать для себя такую жизнь. Как оказалось, Дерек был прожорливым читателем и к тому же придирчивым. Через две недели он прочёл все Стайлзовы книги — что являлось настоящим подвигом — и высказал своё мнение по большинству из них. Стайлз соглашался с ним далеко не всегда, но их расстраивали одни и те же недостатки в изложении историй, обоим нравились одни и те же стили письма, и заставляли смеяться одни и те же вещи. И это оказалось любимым открытием для Стайлза — в основном из-за того, как замечательно было слышать смех Дерека; видеть, как его губы растягиваются в улыбке, и как он смотрит при этом, словно Стайлз — его подарок. Вообще-то, именно последнее стало для Стайлза самым любимым открытием. Однажды в пятницу Стайлз вышел из конюшни позже, чем обычно. У Скипа появилась привычка грызть доски в стойле, и хотя Стайлз не особо разбирался в лошадях, он знал, что такое поведение было признаком скуки. Казалось, даже лошади с нетерпением ждали возвращения Дерека к нормальной жизни. Стайлз разулся в дверном проёме и неуклюже прошёл внутрь — его нога болела от того, что Скип пинал его по ней снова и снова во время чистки копыт, перестав только тогда, когда Стайлз не выдержал и прикрикнул на него: «Знаю! Я — не он!». Сначала Стайлз не заметил Дерека, но потом увидел приоткрытую дверь его спальни. Стопка газет, принесённая утром, была аккуратно сложена на столе. — Дерек? — позвал Стайлз, хватая ломоть хлеба и запихивая его в рот. В животе заурчало от голода, и он взял ещё один кусочек. — Я тут, — раздалось из спальни. Стайлз прислонился к дверному косяку; Дерек растянулся на кровати, положив ногу на подушку и закрыв лицо руками, к досаде Стайлза. Кора побрила Дерека этим утром, заявив, что он должен иметь респектабельный вид, а не как у дикаря с острова Борнео¹. Стайлзу нравилось, как Дерек смотрелся с щетиной и бородой, но когда он был свежевыбрит, то выглядел намного моложе и уязвимее. К тому же Стайлзу не придётся переживать о том, что его лицо окажется исцарапанным и покрасневшим после того, как он проведёт остаток дня целуясь с Дереком — на сегодня это было самым главным пунктом в списке его дел. — Ты в порядке? — спросил Стайлз, запихивая в рот остатки хлеба и вытирая руки о штаны. Дерек только пожал плечами, всё ещё закрывая лицо. — Эй, — Стайлз опустился на край кровати и потёр его мускулистое плечо. — Дерек. Что случилось? Дерек отнял руки от лица, опустив их на кровать, но всё ещё избегал смотреть в глаза. — Я просто устал от этого… чёрт, — он резко выдохнул, сжимая пальцы в кулак и тут же их расслабляя. Стайлз взял его за руку и беззлобно рассмеялся. — Опять скучно? Я вижу, ты сегодня прочитал недельный запас газет. Тяжело вздохнув, Дерек кивнул и провёл свободной рукой по волосам. — Моя дурацкая нога никак не заживёт. Я тут с ума схожу. Стайлз сочувственно хмыкнул, пихнув его локтем в бок. — О, вот оно что. Дитон говорит, что тебе уже можно ходить с чьей-нибудь помощью. Может, выйдешь на улицу подышать свежим воздухом? Дерек раздражённо дернул плечом. Спустя минуту, в течение которой Дерек, казалось, убеждал себя ответить хоть что-то, он пожевал губу, потянул Стайлза за ладонь, в которой тот всё ещё держал его руку, и застенчиво произнёс: — Я хотел спросить. Может, у тебя есть какие-нибудь истории твоего авторства, которые я мог бы почитать? Стайлз слегка отклонился. Он знал, что сидит с некрасиво распахнутым ртом, но так уж он реагировал, когда испытывал сильное удивление. — Моего авторства? Ты правда хочешь почитать? — Конечно, — Дерек закатил глаза, после чего отвёл взгляд, снова стиснув челюсти, кивнул сам себе и высвободил из хватки свою ладонь. — Конечно, если ты не... — Эй, — Стайлз шлёпнул Дерека по руке. Он не хотел, чтобы тот закрывался, только не после того, чего они достигли. — В наших отношениях переживающая половина это я. Он был в полнейшем восторге от того, что мог теперь использовать слово «отношения». Стайлз потеребил простыню рядом с бедром Дерека, зажал между пальцами ткань его рубахи и слегка потянул. — Если ты хочешь почитать эту чепуху, я принесу тебе рассказы, — он пожал плечами, будто это ничего не значило. Будто не ликовал внутри; будто Дерек не оправдал только что своим интересом те долгие часы, что он провёл за своими историями, просто надеясь, что кто-то захочет их почитать. — Только большинство из них, с которыми ты ещё не знаком, пока не закончены. — Так даже лучше, — сказал Дерек, проводя тыльной стороной ладони по его руке, заставляя вздрогнуть и ухмыльнуться. Он глубоко вздохнул и заговорил снова: — Знаешь, я мог бы вычитать их для тебя, как раньше делали Скотт, Эллисон и Кора. — Я… Правда? — Стайлз почесал в затылке, недоумевая, зачем Дереку понадобилось заниматься такой обыденной ерундой. — Может, я и не набирал самый высокий балл на вступительном экзамене в Куинс, — сухо заметил Дерек, — но и лентяем в школе я тоже не был. Смутившись, Стайлз быстро переплёл их пальцы и положил руки Дереку на грудь. — Нет, я не то имел в виду, — возразил Стайлз и провёл большим пальцем по тыльной стороне ладони Дерека. — Я просто не думал, что ты захочешь таким заниматься. Дерек опустил взгляд на их руки: — Значит, ты предпочитаешь, чтобы я этого не делал. Стайлз не мог позволить Дереку думать, будто он не был приятно удивлён его предложением; будто его не взволновало то, что он мог разделить с Дереком нечто настолько личное. Каждый раз, когда Дерек показывал, что он ему нравится — таким, какой есть, — Стайлз испытывал шок. Он должен напоминать себе, что Дерек полон собственных сомнений, и что он, вероятно, нуждался в подтверждении того, что Стайлз к нему чувствовал. С бешено колотящимся и переполненным радостью сердцем Стайлз мягко толкнул Дерека на спину, перекинул через него ногу и оседлал его живот. Наклонившись ниже, он приподнял одну бровь: — Я такого совсем не говорил. На лице Дерека начала расцветать понимающая улыбка; руки его потянулись навстречу и обхватили Стайлза за талию. — И что ты хочешь сказать? — Ну, — Стайлз ухмыльнулся, повёл носом по щеке Дерека к уху, легонько касаясь его губами, и прошептал: — По правде говоря, я предпочёл бы сейчас вообще не говорить. Дерек испустил тихий вздох, стиснул его бока и скользнул тёплыми ладонями на поясницу, отчего у Стайлза на ногах поджались пальцы. — Совсем? — прошептал Дерек. — Даже не скажешь… — голос его, игривый, обволакивающий, стал больше похож на урчание. Стайлз ощутил, как к паху устремилась горячая волна, заставляя вздрогнуть, — … «Да, Дерек, я хочу этого»? Стайлз не сдержался и тихо застонал, припадая к его губам, касаясь их языком, как научил Дерек. Руки Дерека тем временем настойчиво тянули его вниз, пока они не прильнули друг к другу от плеч до бёдер: пах к паху, твёрдость к твёрдости. Ощущения были просто восхитительными. Ладони Дерека переместились на его зад — обхватывая, разминая, притягивая к себе, направляя его бёдра так, чтобы стать ещё ближе, — и с губ Стайлза сорвался вздох. Он не мог контролировать то, как его тело отзывалось на Дерека, как хотело притереться ближе; как его мозг пустел, оставляя одну только мысль: «они здесь, вместе, и между ними натягивается ещё одна связующая нить». Он не мог усмирить тот огонь, который охватывал его с головы до ног; те искры, что пробегали по коже везде, где Дерек его касался; пускавшийся вскачь пульс, устремляющийся прямиком к паху, когда он чувствовал теплое дыхание Дерека на своей щеке. Всего этого было и слишком много, и катастрофически мало одновременно. Его разум не справлялся со всеми накатившими ощущениями, но тело требовало большего, а сердце, казалось, переполнилось до самых краёв — так сильно ему нравился Дерек; так сильно он жаждал сплавиться с ним в одно целое. Он чувствовал, что хочет забраться ему под кожу и узнать самую суть Дерека, что делала его самим собой. И он хотел, чтобы Дерек желал того же самого, чтобы Стайлз ничего от него не утаивал, ничего не сдерживал. Он хотел делиться с ним своими мыслями, своими страхами, надеждами и триумфами; хотел касаться Дерека везде, знать каждый сантиметр его тела. И он хотел бы, чтобы Дерек хотел того же в ответ; хотел рассказать ему о себе всё-всё, как бы страшно ни было. Стайлз постепенно начал понимать, что Дерек примет всё, и, возможно, будет им дорожить точно так же, как он дорожит Дереком. Дерек хотел слышать его болтовню; хотел знать его мнение о разных вещах; хотел слушать его рассказы; хотел по-своему помочь. Он в своей особой манере говорил Стайлзу, что тоже стремится поделиться с ним всем до единого. Стайлз вложил в поцелуй всю страсть и желание разделить с ним жизнь, обхватывая лицо Дерека так, будто он был чем-то хрупким, чем-то очень дорогим и ценным, что надо сохранить навсегда. — Дерек, я хочу… — выдохнул Стайлз, растёкся по горячему телу и снова прильнул к его губам. Дерек усмехнулся в поцелуй и хохотнул: — Я же тебе говорил. Его горячие ладони блуждали под рубахой Стайлза, а губы настойчиво прослеживали линию его челюсти. Стайлзу пришла на ум фраза, которую однажды тот сказал: «Мы можем целовать… что-то иное», и воспоминания о том разе — когда их охватила похоть, как он хотел разделить с Дереком каждую секунду, как он жаждал большего, во всех смыслах, — накрыли его с головой. Стайлз толкнулся бёдрами, закрыл глаза и не сдержал стона, когда они соприкоснулись и потёрлись друг о друга самым приятным образом. Он посмотрел на Дерека сверху вниз: растрёпанные волосы, прикрытые глаза, покрытые румянцем щёки и припухшие от поцелуев губы. Стайлз должен был, ему было просто жизненно необходимо снова поцеловать Дерека перед тем, как сделать что-то ещё; прошептать его имя в приоткрытый рот и хватать губами каждый звук, что вырывался из его горла от всякого касания. — Дерек, — выдохнул он, покрывая поцелуями щёки, шею, всё, куда мог дотянуться, наслаждаясь мягкостью кожи и твёрдостью тела. — Дерек, я хочу тебя увидеть. Ты позволишь мне? Стайлз целовал его в шею и крепко стискивал пальцами ткань рубахи по бокам. Почувствовав, как Дерек кивнул и завозился под ним, он сел обратно на бёдра, освобождая место. Сердце в груди отбивало резкую дробь. Дерек приподнялся на локтях, выгнулся, стягивая через голову заношенную рубаху, и снова опустился на подушку, выпутываясь из рукавов и отбрасывая ненужную сейчас вещь в сторону. От того, каким идеальным был Дерек, перехватывало дыхание. Он являлся воплощением мужественности не только внутри — бесстрашный, благородный, вдумчивый; но и снаружи — сильный, умелый и совершенно прекрасный. Тело Дерека, казалось, словно вырезано из камня, как одна из тех мраморных статуй, что Стайлз видел только в книгах. Он совершенно не походил на худощавых подростков из приюта. Стайлз потянулся и коснулся твёрдого торса, даже не осознав этого. Дерек вздохнул и прикрыл глаза, когда кончики пальцев скользнули по твёрдым мускулам, лаская мягкую кожу, и закружили вокруг пупка. Стайлз буквально упивался тем, что ему позволялось делать и с кем. Когда он провёл ладонью по груди Дерека, прямо над сердцем, и наклонился, чтобы оставить там поцелуй, с губ Дерека сорвался какой-то болезненный звук, будто он никак не мог поверить, что с ним так бережно обращаются. Он зарылся пальцами Стайлзу в волосы, пока тот осыпал его грудь поцелуями. Каждое прикосновение говорило за них то, что они не могли выразить словами, не имея права стать кем-то важным друг для друга в этом мире. — Стайлз, пожалуйста. Стайлз перевёл взгляд от впадинки у основания шеи Дерека на его лицо и заметил, что тот смотрел на него с отчаянием. Он положил ладонь на его щёку и провёл большим пальцем по нижней губе: — Всё, что угодно. Чего ты хочешь? Глаза Дерека закрылись, когда он обхватил запястье Стайлза и стиснул пальцы. — Ты тоже, — он взялся за рубаху Стайлза кончиками пальцев, осторожно потянул её вверх, просовывая под неё ладони, и задрал ткань до подмышек, пытаясь снять. — Пожалуйста? Стайлза охватила волна тревоги, и жар залил его лицо. Он так сильно хотел прикоснуться к Дереку, обнять его, что даже не подумал о том, что тот может хотеть того же. Никто до сего момента не высказывал к нему такого желания, вот и всё. Дерек всю жизнь много работал, на его безупречной, загорелой от постоянного пребывания на улице, коже не виднелось ни единой царапинки. Стайлз же вырос в сыром, похожем на пещеру здании; его периодически посылали жить в семьи, главная забота которых заключалась в том, чтобы обеспечить его работой, а не едой. Он был худощав, покрыт родинками и кучей шрамов — совершенно не похожий на Дерека. Ревнивая часть его разума — которую он старался удерживать, но она всё равно давала о себе знать, — прорвалась сквозь окутавшую его панику, подкинув мысль: «Лукас, скорее всего, походил на Дерека». Дерек, кажется, заметил его тревогу: он сел, обхватил его одной рукой за талию, а вторую прижал к груди, внимательно заглядывая в глаза. — Что случилось? Стайлз покраснел до корней волос — он чувствовал себя полнейшим идиотом. Он сделал глубокий вдох и, не сводя взгляда с плеча Дерека, ответил: — Просто мной особо не полюбуешься. Дерек охнул и заёрзал под ним, поморщившись. Стайлз моментально понял, в чём дело. — О, Дерек, извини, — он оглянулся через плечо и заметил, что его больная нога согнута под неудобным углом. Дерек пытался подстроиться под него, чтобы не тревожить повреждённую стопу, а он всё портил. Стайлз попытался слезть с него, но Дерек крепко вцепился в его рубаху, не давая этого сделать. — Нет, всё в порядке. Останься со мной, — возразил Дерек, ложась обратно на кровать и утягивая Стайлза за собой, не давая никакого выбора, кроме как лечь сверху, упершись предплечьями по обе стороны его головы. Дерек потянулся и поцеловал его в уголки губ: — И мне есть чем любоваться. Позволь, я покажу тебе. Стайлз поражённо смотрел на то, как тёмные ресницы Дерека рассыпались по щекам, когда тот закрыл глаза и потянулся за ещё одним поцелуем. Ощутив, как Дерек снова дёрнул его рубаху, пытаясь её снять, Стайлз вздрогнул. Он сказал себе, что это было бы справедливо и, сделав глубокий вдох — только чтобы отвлечься и не дать себе заметить разочарования, или, ещё хуже, отвращения в глазах напротив, — согнулся, стягивая рубаху прочь. Он быстро упал на Дерека, пряча лицо в изгибе его шеи, и моментально застонал, почувствовав под собой горячую, упругую кожу, и то, как приятно ощущались широкие ладони, оглаживающие его бока, направляющие его тело туда, куда ему хотелось. Дерек проложил дорожку из поцелуев от шеи к ключицам и обратно, всё так же удерживая Стайлза, приподнимая его тело так, чтобы спуститься губами ещё ниже и приласкать языком родинку, находящуюся прямо над его соском. Стайлз вздрогнул, вцепившись одной рукой в волосы Дерека, а другой — в изголовье кровати, чтобы не упасть, пока тот целовал каждую ранку, каждую родинку и каждый шрам, на которые натыкался; невесомо проводил по ним носом и обдавал прохладным дыханием разгорячённую кожу. — Стайлз, — выдохнул Дерек, прижимаясь щекой к его рёбрам и дорожке волос, ведущей к паху, продолжая целовать то тут, то там. — Когда я говорил, что хочу тебя, я имел в виду именно это. Стайлз мог только застонать, продолжая покачивать бёдрами, когда Дерек лизнул ареолу. Ему было совершенно всё равно, что он возбужден и пачкает смазкой собственные брюки, раскинувшись на Дереке самым распутным образом прямо в середине дня. Не тогда, когда Дерек сжал зубами его напряжённый сосок, потянувшись рукой и накрыв его пах поверх брюк; не тогда, когда Дерек дразнил его своими губами и пальцами, нежно поглаживая и сжимая горячую твёрдость, нашёптывая именно то, что Стайлз жаждал услышать. — Всегда хочу тебя, — движения Дерека ускорились, а хватка стала сильней. Он провёл ладонью вниз по члену и дальше, обхватывая в горсть мошонку, забираясь за неё пальцами, и вернулся обратно, прослеживая всю длину. Всё, на что сейчас Стайлз был способен, — это тяжёло дышать, привалившись к изголовью кровати и цепляясь за неё изо всех сил, нетерпеливо и бездумно толкаясь в ласкающую ладонь. Дерек обвил его шею рукой, притянул к себе для глубокого поцелуя, проникая внутрь языком, выдохнул прямо в рот и снова поцеловал, бормоча едва-разборчиво: — Я хочу тебя и хочу быть частью твоей жизни так же сильно, как ты — быть частью моей. Стайлз уткнулся лицом ему в шею, обвивая руками сильное тело, не переставая покачиваться вперёд и назад, воодушевлённый сладкими подбадриваниями, что Дерек продолжал нашёптывать. Он мог только выдохнуть имя Дерека и прижаться открытым ртом к его коже, задыхаясь от ощущений и недостатка кислорода в груди. Стайлз не заметил как, но Дереку удалось расстегнуть пуговицу на его брюках. Он впился зубами в маячившее перед глазами плечо, пытаясь заглушить вскрик удовольствия, когда ощутил тёплые пальцы, обвившие его член. Дерек положил вторую ладонь ему на щёку, направляя так, чтобы их взгляды оказались на одном уровне. Расширенные зрачки почти полностью съели его радужку, оставляя только намёк на влекущую зелень, и Стайлз не мог отвести взгляда. Он хотел окунуться в эту глубину; хотел знать, что Дерек чувствует то же самое — водоворот эмоций и желаний, с которым он не в силах бороться, который желал навеки вечные. Дерек кивал и что-то говорил. Стайлзу пришлось сосредоточиться, чтобы понять, что тот бормотал: — Я хочу, чтобы ты это сделал, всё в порядке. Пожалуйста. Стайлз склонил голову, чтобы посмотреть, как головка его члена выскальзывает из сжатых пальцев и ныряет обратно. От того, как потрясающе хорошо было находиться в объятиях Дерека, чувствовать его прикосновения; от того, каким жизненно важным казался момент, когда он поддался своим отчаянным желаниям, — тело прошила дрожь. — Дерек, — выдохнул Стайлз, — я не могу… я… Он зажмурился и крепко вцепился в лежащее под ним тело, чувствуя, как от низа позвоночника по всем уголкам его организма распространилась волна пульсации, заставляя выплеснуться на живот Дерека и его ладонь, которая всё ещё не прекращала поглаживания. Благодаря сперме скольжение ощущалось более ярким и плавным, делая те несколько секунд, что он содрогался в оргазме, особенно потрясающими. Дерек прижался губами к его виску и тихо выдохнул: — Господи, Стайлз. Стайлз хватался за всё, что попадалось под руку, и тяжело хватал воздух ртом. Дерек мягко покачивался под ним и оставлял поцелуи везде, куда мог дотянуться. Стайлз с ошеломлением понял, что тот был твёрд и искал разрядки. Он скатился на бок, крепко поцеловал Дерека в губы и перевёл взгляд вниз, туда, где Хейл поглаживал себя через штаны. — Дай мне, — пробормотал Стайлз, потянулся и расстегнул брюки, выпуская член наружу. От того, какой нежной и бархатистой была тонкая кожица, покрывающая горячий ствол, перехватывало дыхание. Стайлз провёл подушечкой большого пальца по щёлке и обхватил плоть ладонью, восхищаясь тем, как Дерек застонал и обмяк в ответ на его касание. После нескольких движений рукой, от которых тот тихо ахал и стонал, корчась от удовольствия, Стайлз поднял голову и посмотрел ему в лицо, поражённый тем, каким красивым был сейчас Дерек: закрытые глаза, контрастирующие на фоне кожи густые ресницы, покрасневшие щёки и распухшая от постоянных прикусываний нижняя губа. Дерек казался открытым, уязвимым и полностью принадлежащим ему — Стайлзу. Стайлз уткнулся носом в линию роста волос, повёл им по виску, к ушам. От гордости, что он мог довести Дерека до такого состояния, болело в груди; а от переполняющей его любви разрывалось сердце. Стайлз обвил пальцами нежную головку, срывая с губ Дерека судорожный вздох, и прошептал на ухо: — Я тоже хочу тебя. Всегда. Дерек схватился за его шею, притягивая к себе, упираясь лбом, и тихо заскулил. Стайлз почувствовал, как член дёрнулся в его руке, и посмотрел вниз как раз вовремя, чтобы увидеть, как Дерек изливается себе на живот. Стайлз выпустил его из рук прежде, чем тот стал бы слишком чувствительным, и с чем-то похожим на изумление обмакнул кончики пальцев в остывающую лужицу спермы, вызвав у Дерека тихий стон, и поднёс их ко рту, с любопытством пробуя на вкус. Отдавало горечью, запах чем-то напоминал океан, но в целом белёсая жидкость была безвкусной. Ошеломлённый и всё ещё слабо соображающий, он задумался — а каков на вкус член Дерека? Дерек притянул его к себе, чтобы поцеловать, но замер у самых губ, выдыхая: — Потрясающий, ты такой потрясающий. — Ты — лучшее, что случалось в моей жизни, — прохрипел Стайлз. — Я не хочу тебя отпускать. Дерек слабо покачал головой: — Так не отпускай. Стайлз заморгал, чувствуя, как от подступающих слёз защипало глаза. Он снова уткнулся лицом ему в шею и крепко обхватил руками, не обращая внимания на царивший между ними беспорядок. Дерек сделал то же самое, при этом проводя кончиками пальцев по позвоночнику, вверх и вниз, и поглаживал ладонью каждый раз, когда Стайлза охватывала дрожь. — Ты сказал всерьёз? — спросил Стайлз, касаясь губами тонкой кожи за его ухом. Дерек стиснул его ещё крепче и кивнул: — Всерьёз. Стайлз переплёл свои ноги с его, размышляя о том, что сказанные слова звучали как клятва. Через мгновение он задал один-единственный вопрос, ответа на который не знал, но отчаянно хотел услышать: — И как это провернуть? Дерек замер, положив ладони на его голую спину; пальцы судорожно сжались, впиваясь в кожу лопаток. — Я не знаю, — прерывисто прошептал он. Они лежали здесь, в комнате Дерека, помня о том, что им осталось совсем недолго быть вместе; желая провести каждое мгновение, пока была возможность, касаясь друг друга. Кора скоро вернётся домой, и им надо будет скрыть все свидетельства того, чем они сегодня занимались. И вскоре после этого Стайлз уедет. Маячащее впереди будущее зияло чёрной пустотой и поджидающая неизвестность пугала его больше всего.______________________________________________
ПРИМЕЧАНИЯ: ¹ Дикарь с острова Борнео (ориг. Wild Men of Borneo) — а вот сюда подходит сразу две трактовки. 1) Дикари с Борнео (Wild Men of Borneo, мн. ч.) — два брата с неустановленной формой карликовости, родившиеся в штате Огайо в районе 1830-х годов. Оба обладали необычной силой и в 50-х годах, пропитания ради, стали работать в шоу, где их прозвали “Дикие люди с Борнео”. Чтобы соответствовать прозвищу оба отрастили волосы и бороды. Подробнее можно почитать по ссылке: https://paranormal--news-ru.turbopages.org/paranormal-news.ru/h/news/istorija_dikikh_muzhchin_s_borneo/2019-07-24-15986; 2) Уфти Гуфти (Wild Man of Borneo, ед.ч.) — Леонард («Леон») Борхардт, 1962 года рождения. С помощью смолы и меха изображал волосатого дикаря с острова Борнео в одном из «десятицентовых музеев» Калифорнии в конце 19-го века. Подробней можно почитать тут: https://ru.wikipedia.org/wiki/Уфти_Гуфти; Вполне возможно, что автор подразумевал не кого-то из них конкретно, а просто использовал собирательный образ, сравнив запустившего себя Дерека с лохматым неотёсанным дикарём.