Сладкий смрад распада

Мы воюем. Мы приносим жертвы. Мы мародёрствуем и истязаем наших братьев. Мы заваливаем поля смердящими трупами. А зачем? Чтобы показать Ему, что мы усвоили Его урок. Он дал нам вожделение, и ярость, и жадность, и грязные мысли, дабы мы совершали насилие во славу Его. Моральных устоев не существует.Только одно — сумеет ли моё насилие победить ваше? Деннис Лихэйн «Остров проклятых»

— Поласковее, Бетти, поласковее, — сыто хрипит Джеймс, внагляк щерясь и нудно скрипя желтеющими зубами. Импозантно завалившись на дряхленький диван, он с дотошным интересом наблюдает за весьма явной реакцией мальчонки (ещё совсем ребёнка), когда с властной увлечённостью проталкивает на свой взгорячённый член блудный рот шлюховатой Бет, морщинистыми от работы коленями стоящей на грязном, истёртом, усыпанном сором ковре.       Чёрт знает когда крашенные доски в полу, кропотливо выжираемые гнилью, напряжённо скрипят и стонут, взметая в удушливый воздух скопища застарелой пыли. Надсажаясь, Бет Блэр нещадно потеет, её вызывающе безвкусная ночнушка липнет к угождающе прогнувшейся спине, подрагивающим ногам и щуплой заднице, но она вынуждена молчать: нельзя ещё больше злить Джейми.       Коротко остриженный шкет в истасканном шмотье бережно обнимает двух серых котят, сытых, наигравшихся и полюбовно дремлющих на его тонких руках. Выжидающе приютясь на своей жёсткой кровати с щетинистым одеялом, он заворожённо смотрит прямо в пугающие зелёные глаза страшного дяди Джеймса, намертво удерживающего его мать за затылок своей большой красной лапищей с растянувшимся бело-синим шрамом вдоль кривого пальца. — Смотри, пацан, что делает твоя мамаша, — потешаясь, он умышленно мажет синюшно-багровым концом вокруг её припухших, измызганных губ, как следует втирая в пористую кожу клейкие слюни. — Смотри внимательно: вот она — настоящая блядина, — Джеймс по-свински заставляет её посмотреть на парнишку, и пристыжённый Фокс, сильнее прижав к себе спящих котят, испуганно опускает обритую голову, когда натыкается взглядом на зашуганную, молчаливо плачущую маму. — Что, Бетти, твой парень не хочет смотреть на тебя, да? — нежась в чужом унижении, Джеймс, сверкая опустившимися дёснами, с внезапным надрывистым хохотом пристраивает свою объятую исступлённым трепетом даму к увесистым, влажным яйцам. — Потому что, блять, знает: это единственное, на что шлюха может смотреть!       Разумеется, ему необычайно пó сердцу часами самовлюблённо натрясывать своей хреновиной в разные стороны, однако на сей раз приходится развлекаться накоротке́: от испуга ранее скованная давлением Бет вздрагивает и, слыша, как бойко вскакивает с насиженного места сын, в страхе её окликая, хорошенько въедается ногтями в мясистую руку Джейми, за что и получает недурственную оплеуху, внушительно примявшую женщину к загаженному полу. — Мама! — второпях распуская проворно закопошившихся от шума котят, Фокс суетливо стремится на помощь контуженной матери. — Сука, сядь на место, живо! — тут же подорвавшись с насиженного места, Джеймс оглушающе рявкает на мальчишку (победоносно перекрикивая трескотню встревоженной сороки за окном) и метко отталкивает его назад, к шаткой кровати.       Шкет, естественно, не выдерживает столь пробивного штурма: запнувшись о прохудившийся коврик, он со свистом брякается на бок, шоркаясь рёбрами о занозистый край лежанки. Меж тем важно расправляя объёмистые плечи и спокойно оценивая дальнейшие потуги Фокса к возобновлению мимолётного сопротивления, Джеймс педантично прибирает полуобмякший член в бесформенные трусы, а после, довольнехонько улыбаясь, бодро натягивает на упитанное очко нечищенные брюки. Ему на деле импонирует пробудившееся в парне упорство, поэтому он, подстрекающе смеясь, призывает его к последующей раскрутке конфликта, технично сплёвывая похабные оскорбления. — Лисёнок, не надо, — в надежде хоть как-то защитить своего малыша, Бет самочинно встревает в подлые умыслы Джейми. И Фокс, недолго думая, конечно же внемлет страдающей матери: обиженно поджав сотрясающиеся губы, он покорно усаживается на самую кромку своего скудного островка, где, предусмотрительно затаясь, его как всегда ждут обожаемые котятки. — Давай, строптивый ковбой, ползай под бабской юбкой, — брезгливо хрюкает Джеймс, сразу же утратив к мальчишке прежний интерес. Поэтому, прилежно вытирая о себя склизкие ручонки, он оперативно переключает своё дражайшее внимание на ожидающе умолкнувшую Бет. — А ты запомни: если подобная хуйня повторится ещё раз, то сучонок так и будет сидеть здесь, а не в ёбаной ванне, пока его мамаша тащит за щёку, — ловко вычерпывая из широкого кармана практически опустевшую пачку сигарет, он намекающе дыбит свои кустистые бровки, запрашивая от подружки беспромедлительного ответа. Само собой, она, кое-как одёргивая распутно задравшуюся ночнушку, лишь примирительно кивает. А что ей ещё остаётся? — Вот и хорошо, — торжествуя от полученного результата, он изрядно присасывается к зловонному куреву и покровительственно возлагает свободную ладонь на её макушку. — Тогда продолжим чуть позже, милая.