Его рыжая шевелюра

Сколько Джордж себя помнил, его мир всегда был ярким и красочным. Его мир был цветным. Он понимал, что ему чертовски повезло, ведь его родственной душой оказался его собственный близнец, в то время как большинство людей находятся в поисках своего соулмейта большую часть своей жизни. Некоторым так и не удавалось увидеть краски, поэтому Джорджа и Фреда можно было назвать настоящими любимчиками Судьбы. Они с Фредом могли часами расписывать Рону и Джинни насколько яркие их рыжие шевелюры, какой глубокий оттенок имеет изумрудная трава, и как отличается дневное голубое небо от закатного, которое казалось будто нарисованным пастельными ярко-красными, постепенно переходящими в насыщенный фиолетовый, красками. Фред и Джордж были уверены — Рон и Джинни обязательно найдут своих соулмейтов, поэтому все свои рассказы они начинали со слов «Когда-нибудь ты увидишь, что...», и дальше описывали, как могли, цвета. Они рассказывали, размахивая руками, что цвет их волос — это цвет огня, цвет пылкости и эмоциональности, это цвет солнца, затерявшегося где-то в их волосах, отметившего всех Уизли поцелуями-веснушками. Синий же они описывали как цвет океана, цвет умиротворения и спокойствия души, цвет вечерней легкой прохлады. Зеленый близнецы Уизли описывали как цвет травы, покрытой утренней росой, цвет энергии и жизни, которая везде бьет ключом. Фред и Джордж рассказывали о цветах, постоянно заканчивая друг за другом фразы или говоря их одновременно, и именно в такие моменты все вокруг понимали, что близнецы действительно делят одну душу на двоих. И поэтому казалось, что они совершенно одинаковы, но это было не так. Вопреки всеобщему мнению, несмотря на совершенно одинаковую, до микроскопических деталей, похожую внешность, характеры Фреда и Джорджа различались. Они дополняли друг друга, и вместе составляли идеальный дуэт. Фред вечно был заводилой, той самой зажигалочкой, именно он придумывал все идеи для их магических приколов и розыгрышей, а Джордж не давал этому огню угасать. Джордж помогал реализовать все придуманное Фредом, он отвечал, так сказать, за практическую часть. Фред всегда был безбашенным ураганом без тормозов, он никогда не знал меры, почти всегда ломал границы. Зато Джордж был чуть более мягче, он всегда знал, когда нужно притормозить старшего близнеца. Конечно, близнецы любили всех своих братьев и единственную сестру, но друг с другом у них была особенная связь. И это не связь соулмейтов, нет. Они чувствовали друг друга. Своим сердцем, мыслями или душой, они не знали как это назвать, но между ними была незримая связь, что словно ниточка неразрывно связывала их жизни. В толпе они всегда были главными заводилами и весельчакими, они были легендами Хогвартса, ведь именно из-за них ввели множество новых запретов (к примеру запрет о кошачьей еде в качестве подарка для преподавателей, после шалости, которой близнецы гордились больше всего). Они поднимали настроение, веселили и в целом отвлекали от проблем всех волшебников. Если некоторые верили, что любовь спасет мир, то близнецы с огромным успехом доказывали, что ее вполне может заменить юмор и жизнерадостность. Почти все свое время они проводили вместе, стараясь не разлучаться. Они не ощущали себя половинкой целого, нет, но друг с другом они чувствовали себя комфортнее, словно у камина, где уютно потрескивают дрова, после холодного дождя, когда казалось, что ты совсем не замерз, но все же дрожишь от нехватки тепла. И они создавали это тепло друг для друга. Продолжая фразы, заканчивая мысли, они были не просто близнецами, связанными магией соулмейтов, они были лучшими друзьями, готовыми отдать друг за друга все самое дорогое. Но больше всего им нравились моменты их безмолвных разговоров. Им было достаточно заглянуть друг другу в глаза, чтобы понять, о чем каждый из них думает, беспокоится или чем он взволнован. Одного взгляда хватало, чтобы сказать: «Не бойся, я рядом», и на душе сразу становилось спокойнее, будто проблема решилась сама собой. Фред и Джордж никогда не ссорились по-серьезному, они никогда даже не злились друг на друга. Их постоянные, вечные подколки, шуточные перепалки лишь поднимали настроение им и всем окружающим, и близнецы даже и представить не могли, что они могут поругаться всерьез. Решение сбежать из школы на седьмом курсе было принято быстро и безоговорочно. С того самого момента, как их исключили из гриффиндорской команды по квиддичу, их больше ничего не держало, тем более столь любимый ими Хогвартс начал превращаться в тюрьму. К счастью, их идея с магазином магических приколов не подвела, и теперь их работой было их любимое занятие — создавать смех и улыбки. Фред и Джордж довольно часто задумывались о том, как можно заставить людей видеть краски до встречи с их соулмейтом, они варили зелья, придумывали заклинания, создавали амулеты и кольца, но все равно все их попытки заканчивались неудачей, но надежду братья не оставляли. Все же их работа — приносить счастье людям, а помочь увидеть людям, какое буйство красок существует в их мире, близнецы считали одним из наиболее действенных способов. Ведь они совершенно не представляли, как такой яркий, красочный мир для большинства несчастных кажется серым и тусклым. А потом началось темное время. Пожиратели смерти все чаще совершали набеги на маггловские семьи и на волшебников, а совсем недавно полностью разгромили весь Косой переулок, и их магазин в том числе. Близнецам было больно и обидно, ведь они потратили столько времени на создание магазина, бросили все ради него. Близнецами было больно и обидно, но еще больше им было страшно. Конечно же, они не показывали свой страх никому, наоборот стараясь отвлечь всех от наступающей войны, также разыгрывая и шутя над всеми, но перед друг другом они не притворялись. В те моменты, когда они оставались наедине, все чувства разом выходили наружу, они оглушали их, но они ведь были не одиноки, и иногда только это помогало им не впасть в отчаяние. Когда Грюм объявил об операции «Семеро Поттеров», Джордж и Фред не раздумывая вызвались участвовать. И Грюм, видимо поняв, что в случае чего они бросятся защищать друг друга, намеренно разделил их. И это стало переломным моментом. Джордж помнил, как ему отсекли ухо Сектусемпрой, как он чудом после такого ранения остался на метле, да и вообще как он чудом выжил. Он не хотел умирать, пожалуй, он слишком любил жизнь, и он не хотел представлять жизнь Фреда (да и не мог) без самого себя. Он лежал в гостинной, ему обрабатывали рану, когда в комнату забежал бледный как полотно Фред. Его дыхание было до невозможности частым, он весь дрожал, да и в целом выглядел не лучше близнеца. Когда они остались наедине, Фред признался ему, что в какой-то миг полета во время операции, мир стал немного тусклее, стал серее, и это напугало его до безумия. С этого момента их связь стала еще крепче, хотя казалось такое было уже невозможно. После операции все пошло крахом — известие о падении Минестерства настигло их прямо на свадьбе Билла и Флер, сразу же после этого на них напали Пожиратели, метая Непростительные заклятья во всех, кого они видели, и оставался лишь один выход. Бежать. А позже близнецы начали записывать эфиры на радио, поднимая дух и настроение всем отчаявшимся и надеявшимся, всем верящим в победу Гарри Поттера. Из-за возможности их выслеживания, после эфира они сразу же трансгрессируют на много миль вперед и после этого продолжают свое путешествие по всей Англии. В конце весны началось финальное сражение, война за Хогвартс. В воздухе непрерывно летали заклинания, казалось, секунда промедления, и ты мертв, нужно было отбиваться, уклоняться и атаковать в ответ, делать все, чтобы выжить и продолжить дышать хотя бы следующие пять минут. С каждым мгновением магов становилось все меньше, но все равно людей было слишком много, и Джордж с Фредом разъединились. Снова, прямо как в тот раз на операции. И это выбило их из колеи. Джордж храбро сражался против каждого Пожирателя, который нападал на него, но на рожон он не лез. Он просто не мог этого сделать. Прямо перед ним умирали люди, у которых были свои мечты и планы на год, и чья жизнь прервалась в одно мгновенье, так быстро, словно по щелчку пальцев. Они умирали, по-настоящему и безвозвратно, не успевая даже закричать. Только что стоявший на ногах человек просто начинал падать, как безвольная кукла, он падал, не пытаясь встать, и спустя один миг не было уже человека, оставался лишь бесчувственный труп. И ими была усеяна вся школа. Джордж с ужасом узнавал знакомые лица в лежащих неподвижно мертвецах, надеясь, что он сам не станет одним из них. Посылая заклятья на врагов, он просто надеялся, что это закончится как можно скорее. Вдруг Джорджа задело каким-то заклинанием, и он упал на землю. Голова от удара начала нещадно болеть. Джордж зажмурился от короткой, но резкой боли, которая, казалось, была слишком сильной для простого падения. Она пронзила все его тело, Джордж не смог сдержать крик. А затем он все же заставил себя раскрыть глаза. Серый. Первое, что врезалось в его мозг. Все вокруг было серым. Джордж в растерянности оглянулся. А затем он зажмурился еще раз, для верности потерев глаза огрубевшими ладонями. Он отказывался в это поверить, ведь этого не могло быть, верно? Джордж снова открыл глаза. Проклятый серый. Этим цветом вдруг окрасилось все вокруг. И тут весь его мир перевернулся вверх тормашками, и его сердце начало стучать громче обычного, и все вокруг навалилось на него, и дышать стало сложнее, и воздух в одно мгновение стал в разы тяжелее, а в его душе шумело и кричало: «Нет, Фред, нет, черт, ты ведь не поступишь так со мной, ты ведь не настолько жесток, правда, Фред?» Джордж не мог вдохнуть кислород, он просто не мог пошевелиться, он не мог поверить в то, что Фреда, его Фреда, его близнеца и друга, его родственной души больше нет. И вдруг стало тихо. В ушах больше не шумело, не были слышны ни выкрики заклинаний, ни грохот от обрушающихся каменных стен, ни собственный крик отчаяния, постепенно переходящий в вой от бессилия. Его нет. Эти слова прозвучали в его голове словно смертельный приговор, они казались чем-то нереальным, каким-то несбыточным кошмаром, но тем не менее он происходил наяву. Вдруг в стену, возле которой был Джордж, врезался серый луч чуть правее его головы, и лишь по крику «Авада Кедавра», Джордж понял, что чудом избежал смерти. Машинально отскочив в сторону, он атаковал Пожирателя, и, словно на автомате, продолжил сражаться за будущее всех волшебников. Когда Волдеморт погиб, когда Пожиратели ринулись бежать после поражения, Джордж понял голову вверх. Серое небо со светло-серыми облаками безразлично смотрело на него в ответ. Он медленно направился в Большой Зал, куда относили всех раненых и... ...и мертвых. Куда относили мертвых людей, которых и людьми можно назвать лишь по привычке. Джордж сразу заметил лежащего на полу Фреда. Его уже окружали остальные члены семьи, друзья, но все они отступили от него, увидев Джорджа. Он подошел к нему и неверяще посмотрел на своего близнеца. А затем упал на колени. Его дрожащие руки потянулись к безжизненному лицу Фреда, зарылись в теперь уже серую и такую тусклую шевелюру. Джордж не плакал, и у него не было истерики, его лицо оставалось спокойным, безразличным даже, но его взгляд стал пустым, как взгляд Фреда. Не в силах больше смотреть, Джордж медленно закрыл глаза. Он взял такую родную, но такую холодную руку и сжал ее в своей ладони. Затем он прерывисто выдохнул и, резко встав, ушел. Он шел в их разгромленный Пожирателями магазин, он шел быстро, словно пытаясь уйти от осознания факта, что больше никто не будет называть Форджем, что никто больше не будет подкалывать его также, как он, никто не будет обсуждать с ним новые идеи товаров, никто не будет подхватывать ход его мыслей, никто не будет согревать его душу. Он шел, видя серый тусклый мир, из которого ушли все яркие краски, он видел, как все стало однотонным и таким мертвым, как резко его жизнь разделилась на роковые до и после. Но Джордж не был уверен, что все, что будет после, можно будет назвать жизнью. Джордж зашел в магазин, наступив на обломки упавшей стены. Впервые он сделал это один. Что же, ему пора привыкать. Как только эта мысль промелькнула у него в голове, он, не выдержав, упал на колени и начал отчаянно кричать. Слезы потекли по его лицу, руки безвольными плетьми повисли вдоль тела, а Джордж все кричал и кричал, надеясь хоть чем-то заполнить эту пустоту, возникшую внутри. Он кричал, стараясь заглушить бьющие набатом в его голове слова: «Теперь я один». Джордж не знал, сколько времени прошло, когда он очнулся, лежащим на полу в магазине. Первым его желанием было сказать Фреду, чтобы тот срочно помог ему подняться, но затем истерический смешок осознания разрушил тишину. Джордж понял, что теперь, несмотря на то, что его семья всегда поддержит и поможет, он будет один. Всегда. Один. Даже в своей голове, в своих мыслях Джордж всегда думал о них двоих, все, что они получали было на них двоих, все наказания они отрабатывали вдвоем, а теперь с этого дня от двоих остался только один, теперь мы превратилось в я. И от этого ему было... Ему было пусто.

***

Похороны прошли на следующий день. Фред лежал еще в открытом гробу с легкой, еле заметной улыбкой на лице, его серая шевелюра была как всегда взъерошена. Джордж подошел к нему, взял его за руку и тихо прошептал: «До встречи, братец.» Он стоял возле могилы еще долго после того, как похороны закончились. Когда он отправился в магазин (без Фреда это место домом назвать не получалось), Джордж думал о том, как сохранить в памяти тот рыжий цвет, в который когда-то были окрашены их волосы, волосы, из которых наконец-то выпуталось солнце.