×××
Толпа учеников редела, оставляя после себя только гул вдалеке. Солнце переставало припекать, и теперь уже приятные теплые лучи постепенно уходящего за горизонт светила только грели, приятно скользя по коже. Ветер лишь трепал ветки и срывал редкие листочки, кидая их под ноги школьников и учителей. Пьер, с теплой улыбкой и закрытыми глазами, подставлял лицо небу, ловя такой редкий момент. Под веками уже бегали разноцветные кружки, щеки слегка горели, но Пьер не отворачивался, не закрывался и не старался спрятаться. Сейчас всё казалось максимально приятным, и признавать, что это из-за Шарля и его согласия пофотографироваться, парню даже себе не хотелось. Поэтому он просто стоял, предоставив себя солнцу, и слушал тихие смешки друзей, стоявших в стороне в ожиданииоставшихся в школе парней. Тихие шаги как-то ускользнули от слуха Пьера, поэтому голос Ландо заставил парня вздрогнуть. — Ты прямо светишься, — сказал Ландо со смехом, в ответ смешок сорвался с губ Пьера, и он наконец открыл глаза. Мгновение, чтобы миллионы крошечных светодиодов перестали слепить, и француз перевел взгляд на стоящего рядом англичанина. — Очень смешно, — поморщился Пьер, с прищуромглянув на друга, — они опять спорят? Пьеру не нужно было оборачиваться, чтобы услышать перепалку Нико и Карлоса — они никогда не ссорились серьезно, но споры были обычным делом, к которому привыкли все. — Не опять, а снова, — Ландо отвернулся на мгновение, чтобы взглянуть на парней, фыркнул и вновь повернулся к Пьеру. Француз сразу же заметил странный взгляд, ухмылку и блеск в глазах. И он понимал, что это значит. — Что тебе надо от меня? — сразу же спросил он, решив, что тянуть не стоит. — Эй, я просто хочу поговорить! — выставив руки в защитном жесте, напыщенно-оскорблённо воскликнул Ландо. — Ты просто так не подходишь поговорить с таким лицом, — Пьер поморщился, всем видом доказывая неверие в слова друга. Парень кивнул Ландо, как бы намекая на ехидное лицо, а затем снова закрыл глаза, откинув голову чуть назад, — но ладно, о чем ты вообще хочешь поговорить? — Да ни о чем. О выставке, о фотографиях, о Шарле, — имя самого обсуждаемого человека в данной компании Ландо тянул с различимым издевательством. Пьер лишь выдохнул тяжело и потер переносицу, прекрасно понимая, что сейчас от разговора не уйти. Ландо имеет суперспособность — допытываться нужной или интересной ему информации столько, сколько можно, и остановить его почти невозможно. Ландо умел это прекрасно, и сопротивляться у Пьера не было ни сил, ни желания. — Что именно ты хочешь от меня услышать? — переминаясь с ноги на ногу, спросил Пьер и засунул руки в карманы. — Да ничего особенного… Наверное, что тебе «совершенно не нравится Шарль», — изобразив кавычки в воздухе, — и я хочу посмотреть в твое красное от смущения лицо, — с явной насмешкой сказал парень, вызывая у Пьера снова только тяжелый вздох и активное движение крови под кожей. Пьер почувствовал, как шея, а затем и щеки, покрылись предательским румянцем. И смысла отпираться уже не было: он все же покраснел, не оставляя путей для отступления. Ландо довольно присвистнул и, тоже сложив руки в карманы, потянулся слегка всем телом, откидываясь чуть назад. Самодовольная улыбка сразу же растянулась еще сильнее на лице англичанина, заставив Пьера уже чуть ли не взвыть. — Но он правда мне не нравится — хихиканье Ландо Пьер решил пропустить мимо ушей, — Он просто милый парень, мне интересно с ним общаться, — быстро оглянувшись в сторону друзей, Пьер старался не смотреть на друга — он сам не понимал, что хотел скрыть от Ландо, но отказываться от этого не собирался. — Чувак, звучит как отмазка, — со смехом сказал Ландо, тоже поворачиваясь к парням, что уже хоть и говорили на повышенных тонах, но уже не так активно спорили. Пьер пару секунд задумчиво жевал губу, прекрасно понимая намеки Ландо, но не веря. Гасли интересен Леклер как человек, как друг и как новенький в школе. Всем же он интересен, так почему Пьеру не должен быть? — Он просто новенький. Знаешь, он как какой-то объект для изучения, что-то иное, неизведанное. Его хочется изучить, как бы это не звучало, — решил все же озвучить свою мысль Пьер. — К тому же, у нас есть общие увлечения. С ним интересно поговорить, обсудить что-то. Он всего лишь мой новый друг как ты или, там, Карлос. — Ты же понимаешь, что я все равно буду считать, что он тебе нравится, и ты потихоньку втюриваешься в него? — спокойно, как-то буднично сказал Ландо, глянув на Пьера. Он ответил другу тем же, сталкиваясь взглядами. И Пьер видел в чужих глазах не те знакомые азарт и смешинку, которые привычно присутствовали во время подобных разговоров, а просто понимание и… смирение? Понимание ситуации, словно это знакомо. Будто что-то похожее на смятение от собственных чувств, совершенное непонимание и одновременное полное осознание всего, что бушевало в голове. Словно Ландо понимал, каково Пьеру. И он дошел до чего-то, чего Пьер еще не понимал. Мелкая мысль проскочила в голове Гасли. Крохотная, но дающая множество ответов на некоторые действия друга. — Ландо, тебе нравится Карлос? — внезапно, совершенно спонтанно слова вырвались из уст Пьера прежде, чем он успел подумать над ними. — Чего?! Нет! — слишком быстро и громко ответил Ландо, тут же отворачиваясь, — не переводи-ка тему! Пьер усмехнулся вслух, замечая, что Нико и упомянутый Карлос обратили на них внимание. — О какой теме речь, куда и что переводить? — с интересом спросил Нико, обнажая хитрую улыбку. — Ничего, тебе неинтересно будет, это что-то на умном, не для тебя, — фыркнул Пьер, приобнимая Ландо за плечо и отворачиваясь, чтобы отойти дальше, — продолжайте свой спор, не мешаем. В ответ донеслись только недовольные возгласы Нико и смех Карлоса, который молча отвел немца в сторону. Ландо даже выдохнул успокоено, тихо произнеся: — Спасибо. — Да не за что, Господи, — Пьер потрепал Ландо по волосам, с удовольствием слушая недовольное шипение. Он оглянулся на друзей, стоявших в тени здания, уже спокойно разговаривавших. Кивнул сам себе и перевел взгляд на Ландо, который уже, чуть насупившись, сложил руки на груди и смотрел демонстративно в другую строну. — Так я прав? — вернулся к вопросу Пьер. — Я не вижу смысла об этом разговаривать, — фыркнул Ландо. — Я вообще пришел до тебя допытываться, какого черты ты начинаешь меня допрашивать?! — как воробушек взъерошился парень, втягивая голову в плечи, словно пытаясь спрятаться. Наверное, так он и защищался от вопросов Пьера. Но теперь его очередь отвечать, не Гасли. — Потому что я ответил тебе, а ты мне нет, — сказал Пьер и, состроив невинное лицо, пожал плечами, — да и вообще, тебя вопрос больше задел, ты теперь обязан ответить. — Не обязан, — буркнул откуда-то из толстовки Ландо, всем видом демонстрируя своё негодование. — Ландо, я не скажу ему, мне просто интересно, — положив руку на чужое плечо, Пьер чуть склонился к приятелю и заговорил тише. — Я давно об этом думал, но сейчас до меня в полной мере это дошло. Ландо поднял голову, своими светлыми глазами смотря со злостью и одновременно надеждой. Злостью о том, что его раскрыли так легко и с надеждой, что его поймут. Пьер улыбнулся тепло и искренне, раскрывая свои руки для объятий. Норрис обнял мягко и осторожно, но без колебаний. — Это так заметно? — пробубнил куда-то в плечо друга Ландо. — Ну, Карлос никогда не отличался эмоциональной сообразительностью, — хмыкнул Пьер, вызывая приглушенный смех Ландо, — а если серьезно, то не думаю. Но иногда глаза все выдают. — Твои тоже, — тихое замечание Ландо заставило Пьера удивленно приподнять брови и вопросительно покоситься на товарища. — В смысле? — спросил Гасли, когда Норрис оторвался от плеча, чтобы установить зрительный контакт, и было лучше слышно. — Иногда ты бросаешь такие взгляды на Шарля… Они очень похожи на те, которые Нико когда-то кидал на Даню. Не скажу, что это любовь, но он тебе нравится, и тебе надо это признать, -Ландо хмыкнул и опустил руки, чтобы поправить волосы, — просто подумай над этим. А затем, уже широко улыбаясь, выпрямился и кивнул в сторону небольшой кучки школьников, которая выходила из школы. — Нам пора, скоро Даня и Антонио вернутся. Пьер несколько секунд смотрел на Ландо непонимающе, а затем вздохнул устало и кивнул. Идей для размышления у него теперь было предостаточно, и, чтобы их все переварить, даже целого вечера могло не хватить. Но сейчас он был с друзьями, а это значило, что в голове были мысли только о них. — Ты что-то будешь делать? — задал вопрос Пьер. — Пока нет. Я не готов решать пока что такую сложную проблему, это же не физика, где есть все формулы, только подумай и подставь число в нужную. Тут стоит подумать, — со смешком произнес Ландо и направился к друзьям, к которым уже присоединились Даня и Анто. Пьер, запустив пальцы в волосы, улыбнулся и пошел навстречу парням. В голове — полный кавардак из эмоций, мыслей и чувств, но с этим он мог бы разобраться после. Сейчас он должен отдохнуть.***
Поход до кафе прошел как в тумане. Мысли в голове блуждали от слов Ландо к собственным, и так по кругу. Пьер пытался их отогнать, но каждый раз, когда он это делал, они возвращались с новой силой. Может, Пьер врал сам себе? Шарль ему нравится? Или он правда видел Шарля только как друга, и Ландо лишь казалось? И как понять, разграничить эти чувства? Где найти ответ? Пьер мотнул головой с силой, желая буквально выкинуть эти вопросы из черепа и отвлечься. Но попытка отвлечься делала только хуже, и к моменту, как они подходили к знакомому заведению, Пьер устало потирал виски, жмурясь от солнца уже недовольно. Голова раскалывалась, вызывая дискомфорт и негодование. — Все в порядке? — знакомый голос заставил вскинуть голову и чуть удивленно взглянуть на говорящего. Даня шел рядом, спрятав руки в карманы, и смотрел внимательными зелеными глазами. Лицо было спокойно на первый взгляд, но Пьер за годы дружбы научился искать слабые сигналы и маленькие детали, которые помогали определить настоящее настроение друга. Небольшая морщинка на лбу, прищур слабый, чуть сведенные друг к другу брови, приподнятый уголок губ. Такие крохотные детали делали Даню собой, помогали узнавать Пьеру всё нужное, не передаваемое словами. Парень смотрел на товарища с прищуром в ответ, думая, что сказать. — Даже не знаю, — честно ответил Пьер после секундных раздумий и снова закрыл глаза, даруя им мгновение отдыха. — В плане? — Даня легко подхватил под локоть Пьера, ведя в нужную сторону без лишних слов. — У меня куча мыслей и вопросов в голове, и я не знаю, как с этим справиться, — просто выдал Гасли, хмыкая, — почему все так сложно? — Потому что мы люди. У нас не бывает легко, — с серьезным лицом и строгим взглядом сказал Даня, чем вызывал сначала недопонимание на лице у Пьера, а затем тихий смешок. — Да, у нас не бывает легко, — кивнул в знак согласия Пьер и почувствовал какое-то странное облегчение на душе. В груди словно рассосалась странная сущность, вытягивающая силы и нервы, и стало дышать легче, думать проще. Голова очистилась небыстро, но хорошо, так, что боль начала проходить.Попросту стало легче, и, казалось, груз мыслей и переживаний спал, позволяя спокойно думать о чем-то отвлеченном. Обычные слова, но они сделали по-настоящему лучше. — Смотрю, я тебе немного помог? -Даня мягко и дружелюбно улыбнулся, заставляя Пьера отзеркалить улыбку. — Да, помог, — Пьер посмотрел на парня благодарно и кивнул на кафе, к которому уже подходила вся компания, — Пойдём. Мы позже поговорим? — Естественно. Я вижу — у тебя что-то на душе. Молчишь только, — отпустив наконец-то локоть Пьера, Даня пожал слегка плечами. — Вечером? — Вечером, — соглашаясь, мотнул головой Пьер и пошел следом за товарищем в кафе. Компания завалилась в любимую забегаловку с привычным гвалтом, от чего все окружающие машинально обращали внимание на входящих. Расположившись за любимым столиком, все наперебой начали выбирать позиции, предлагая разные блюда друг другу. Когда официантка наконец-то приняла огромный заказ, над столом на пару секунд зависла долгожданная тишина. Но через секунду Нико вновь заговорил, обращая внимание всех на одного человека. — Так что, Пьер, теперь-то ты нам расскажешь? — хитрый прищур немца заставил упомянутого парня только закатить глаза и со стоном уронить голову на сложенные на столе руки под общий смех друзей. — Это обязательно? — устало, приглушённо спросил Пьер. — Да, нам очень интересно, а мы не допытывались до тебя всю дорогу. Давай-давай! — произнес Антонио, локтями опершись на стол, устроив на своих ладонях лицо. Все дружно закивали и заулюлюкали, даже Даня с усмешкой покачал головой и наклонился ближе, готовясь слушать. — Ты сам говорил, что расскажешь в кафе. Сдерживай слово, — Карлос добавил, ухмыльнувшись. — Вот что вам это так интересно, — искренне не понимал Пьер, хотя в душе знал, что это типично для них — такое любопытство. Но если бы Пьер по-настоящему не хотел рассказывать, они бы не давили, а просто оставили бы его в покое. Ну а сейчас Пьер уже сам обещал и был готов, потому поднял голову, посмотрел на всех наигранно недовольно и, упав в кресло, начал тихо. Рассказал о том, что же он сказал Шарлю, как тот отреагировал (большая часть удовлетворённо присвистнула, услышав слова Шарля), и что собирается сделать Пьер. Его решение про фотографии на закате, про придуманный образ для Шарля, как все должно пройти, и как уже сам Пьер ждал этого. Его муза внутри ликовала, исполняла победный танец. Нутро ожидало заветного вечера, ведь он подарит новые эмоции, новые работы; время для творчества, для выплескивания энергии во что-то прекрасное, невообразимое, необходимое прямо сейчас. — Это так романтично… — тихо и умиленно выдохнул Антонио, улыбнувшись нежно Пьеру. — …Что? — непонимающе спросил Пьер, сделав долгую паузу. — Как Шарль стал твоей музой, — сказал Анто, вызвав приглушенный смешок со стороны Нико. — Когда он ею стал? — все еще не переварив слова друга, Пьер свёл брови к переносице. — Ты так увлеченно рассказывал про идею, которая пришла к тебе из-за Шарля, что Анто думает, что он для тебя муза, — объяснил Даня слова товарища, отпив кофе, — и я с ним, если честно, согласен. — Ты светишься, когда говоришь про вашу будущую фотосессию. По-моему, тут все ясно, — фыркнул Карлос, а Ландо, до этого вообще тихо сидевший, согласно мыкнул. — Серьезно, Пьер, он прямо-таки вдохнул в тебя вдохновение. Ты буквально пару часов назад жаловался, что нормальной идеи нет, а вот тут ты видишь Шарля и «оп», — хлопнул Нико в ладоши, иллюстрируя свои слова, и продолжил, — ты придумал для фото с ним всё, от идеи и до образа. Ситуация проста и ясна. Брови Пьера поднимались по мере его удивления от слов друзей. Их озвученные мысли как ушат холодной воды на голову, и, если быть честным, Пьер даже об этом не задумывался. Странно осознавать, что такое необходимое вдохновение пришло так внезапно и от человека, который буквально появился совсем недавно и не играл огромной роли в твоей жизни. Просто муза сама выбрала свою оболочку в виде красивого милого парня со светлой улыбкой и прекрасными глазами. — Ладно, я понял вас, — задумчиво протянул Пьер и засунул вилку с салатом в рот, закрыв тему своими действиями и давая понять, что продолжать не стоило. Пьеру нужно было подумать. И ребята, уловив настрой Пьера, переключились на другие темы, типичные для них: учеба, многострадальная выставка, планы на будущее. День неторопливо перетекал в вечер. Пока все болтали, шутили и обсуждали какие-то темы, Пьер от внезапного осознания музы в лице Шарля перешел к признанию и принятию. Может, все чувства, все эмоции Шарль вызывал из-за того, что он правда стал музой? Просто вдохновение, которое пришло так вовремя и одновременно в такой неподходящий момент? Странное чувство ожидания чего-то переплеталось с таким знакомым ощущением успокоения, вызывая диссонанс в груди. Голова уже не гудела, но определенно была занята всевозможными размышлениями, мыслями и вопросами. Из омута эмоций его подняло легкое касание чужих пальцев. Плечо загорелось и сразу же успокоилось, когда Пьер понял, что это Карлос. Так как Пьер сидел у окна, а Карлос сидел справа от него, он был его единственным соседом на диванчике. Он мог легко и осторожно тронуть Пьера и пробудить от размышлений без того, чтобы тревожить остальную компанию. — Пьер, все окей? — легкая улыбка Карлоса успокаивала. — Да… — протянул Пьер сначала, а после, помотав слегка головой, улыбнулся в ответ и продолжил, — …да, все окей, задумался. — Хорошо, а то ты так сидел, я уж думал, ты больше с нами говорить не будешь, — посмеиваясь, сказал Карлос. — Ага, от вас так легко не избавишься, — пошутил Пьер и посмотрел на друзей, что-то активно обсуждавших. — Это да, — прыснул Карлос и кивнул в сторону парней, всё ещё споривших на счет чего-то, — обсуждают, куда сходить на следующей неделе. Мы все собрались в Лондон, не хочешь с нами? — А почему нет? — улыбнулся Пьер и с удовольствием сначала слушал всех, а потом и влился вновь в разговор, предлагая разные места на свое соображение. За разговорами как-то незаметно солнце начало уходить за горизонт, оставляя после себя только призрачное тепло и кроваво-оранжевый рисунок в небесах. Ветер гонял листья по тротуару с новой силой, когда компания вышла на улицу. Все начали прощаться уже на первом перекрестке, потому что часть уходила в другую сторону: Карлос и Ландо жили дальше остальных парней. И дальше расходились по одному: сначала дошли до дома Нико, потом до Антонио. И вот Пьер шёл с Даней, который наконец-то начал разговор на тему, которая волновала обоих: — Рассказывай, почему ты весь день как не свой, — Даня закинул руку на плечо друга, прижимая слегка к себе. — Даже не знаю, с чего начать, — не сопротивляясь, Пьер прижался к теплому боку парня и устало выдохнул. — Это сто процентов связанно с Шарлем, — уверенно произнес Даня, и молчание Пьера лишь заставило русского усмехнуться и добавить, — думаешь, нравится ли он тебе? Пьер резко остановился, недоумённо уставившись на Даню. Слова застряли в горле, а по спине пробежали мурашки. — Но… — едва смог сказать Пьер, однако Даня лишь посмеялся тихо и с теплом в глазах прервал: — Ты же помнишь, что я вижу тебя насквозь? Я понял это в кафе. Ты не уверен, нравится он тебе или нет. Но мыслей даже для такого вопроса в твоей голове, — стукнул пальцем по лбу Пьера Даня, пока француз стоял в ступоре, — слишком много. Освободись от них, если не хочешь утонуть. — Утонуть? — единственное, что смогло сорваться с губ Пьера. — Утонуть. В чувствах, в сомнениях, в размышлениях об этом. Ты любишь себя закапывать, и это тебя погубит. Тебе надо пообщаться с ним ближе, чтобы понять, что это: полноценная симпатия, или он просто вдохновляет тебя, — Даня смотрел серьезно, но тепло, а солнце подсвечивало зелень в его глазах, отчего взгляд казался еще мягче. Он говорил всегда так, что Пьеру не приходилось задавать вопросы. Всегда приходил на помощь, понимая без слов. И сейчас, даже не зная всего, что происходило в голове Пьера, понимал на каком-то особенном уровне. Пьер, недолго глядя в ответ, просто подошел и обнял. Мягко, ласково, со всей надеждой, со всей благодарностью. Все свои вопросы он передал через кожу, через каждый участок тела, через каждое соприкосновение. В ответ получив крепкие, поддерживающие объятия, Пьер почувствовал умиротворение. Ощущение спокойствия разливалось по телу, позволяя вдохнуть полной грудью. Наступила расслабленность, мышцы перестали напрягаться, и глаза, впервые за день, закрылись, чтобы немного отдохнуть. Мягкие поглаживания по голове только заставляли примкнуть ближе, зарыться носом в чужую куртку, спрятаться от окружающего мира, от вопросов в голове, от всего. — Спасибо, — тихо сказал Пьер, зная, что даже так Даня услышал его. — Не за что, Петя, — со смехом добрым произнес Даня и отпустил парня, чтобы посмотреть тому в глаза. — Я всегда тут, всегда готов поговорить, поддержать и помочь. И Антонио, и Нико. Мы рядом. — Я знаю, — кивнул со слабой улыбкой Пьер. — Я рад что вы мои друзья. — И мы рады.Я уверен, что они бы так же ответили тебе. А сейчас пусти ситуацию на самотек. Нечего забивать голову этим. Завтра поймешь, что там у тебя к нему, — фыркнул Даня, вызывая аналогичное фырканье у Пьера. — Я понял. Спасибо еще раз, мне правда стало легче, — склонив голову набок, еще шире улыбнулся Пьер и кивнул в сторону собственного дома, что был уже недалеко, — зайдешь? Можем домашку немного поделать, заодно моя мама наконец-то тебя увидит. Она соскучилась. — Раз твоя мама соскучилась, то давай пойдем, — потрепав по волосам друга, Даня направился вперед, не дожидаясь возмущённого. Пьер смотрел вслед парню, и улыбка не сходила с его губ. Кажется, впервые за долгое время Шарль не вызывал смуты в голове Пьера, а лишь обволакивал теплом, когда его образ всплывал в разуме. В груди стало легче, а в голове пусто. Думать не надо было, да и не хотелось. Солнце освещало редкими лучами дорожку, грея камень последние мгновения. Очередной день заканчивался.