_ ~*°×°*~_
2938 год Т. Э. по общему летоисчислению, апрель. Холм… впечатлял. Небольшой, скорее холмик, но какой-то… величественный, что ли, в лучах заката он казался великаном. Я спрыгнула с Фиалки, привязала её к молодой, едва зацветшей осинке, подвесила в пределах доступности мешок с овсом, хотя не думаю, что он понадобится: шнур все-таки длинный, а травы вокруг… Еще раз осмотревшись, я, весело напевая себе под нос: «Черный бумер, черный бумер» (прилипучая, зар-раз-за), в темпе сальсы направилась к круглой — вот прям как хоббичья, только больше раза в два — двери. Четко следуя инструкциям незабвенного дедульки, отодвинула свисающие живописными клочками длинные пряди дикого плюща и обнаружила под ним хренову, извиняюсь, тучу разных разностей: что-то вроде зеркального экрана, только в форме ладони — ох, чует моя по… хмм, душа, это для отпечатка ладони. Так же были обнаружены: раз: что-то наподобие микрофонов в поезде для связи с машинистом; два: какая-то ниша, выложенная… золотом?! Да, богатенько здесь живут, я посмотрю… Так вот: ниша, выложенная пластинами, и еще Левый◦? Рыжий Чулок Тома Бомбадила знает что. Описанию, по крайней мере, это безобразие не подлежит. Итак, на чем я там остановилась… Ах да, точно: инструкция! Для ее выполнения требовалось: 1) одна я в здоровом и относительно вменяемом (поскольку полностью вменяемой я бываю очень редко) состоянии; 2) лошадь (чтобы быстрее добраться до места назначения); 3) инструкция (чтобы было откуда брать информацию); 4) какие-нибудь левые способности (просто для комплекта); 5) и принадлежность моей тушки к миру иному (потому что принадлежащие к этому миру не разобрались бы, что делать с этим великолепием различных приборов). Итого пять абсолютно выполняемых условий. Что ж… Приступим. Я нажала красную кнопку под микрофончиком и пространно, пускаясь в красочные описания, обрисовала проблемку. И далеко не кратко, как вы могли бы подумать… Даже палец затек! Меня вежливо и не перебивая выслушали, а затем дверка отворилась, и я увидела заспанную (все дежурные спали на посту, в чем я уверилась очень и очень скоро) и очень любопытственную физиономию… Светы. (Ущипните меня кто-нибудь.) Последнее я, видимо, сказала вслух, потому что меня тут же ущипнули. Больно ущипнули, смею заметить! — Ау, больно! Так сильно-то зачем? — Я возмущенно уставилась на довольно лыбящуюся Светку. — И я тоже рада тебя видеть! Айда за мной! Я тебя сейчас к начальству отведу. Если она тебя примет, то будем обряд посвящения проводить. — Звучит страшно. — Ой, да не волнуйся! Всего лишь надо будет спеть и что-нибудь прочитать, — и на мой обалдевший взгляд пояснила: — Развлечения мало просто, вот и охота. В моем мозгу тараканчики оперативненько возвели большую школьную доску, на которой червячки сложились в две больших надписи:«ДЕЛО БЫЛО…»
«ХОББИТ И НОСКИ»
Я их горячо поблагодарила и ответила на Светин вопрос, мол, есть ли у меня позывной? — Нет, а что? — Тут каждому позывной дают. Я вот, например, Звездочка. — С чего бы это, моя дорогая? Уж не заболела ли ты часом? — притворно обеспокоилась я. Вместо ответа Светка лишь улыбнулась и ярко сверкнула белой вспышкой. Я оступилась и упала бы, если бы меня не придержали за локоток. — Ну как? — довольно спросила она. — Здорово! Прикольный дар! Кстати, у меня их много: могу разговаривать с животными, превращаться в них, говорить со стихиями… То есть пока не очень хорошо могу, а изначально только с животными могла общаться. Кстати, ты здесь уже сколько? И у всех ли тут дары? И вообще, сколько этих «всех»? — Отвечаю по порядку. Здесь или в Средиземье? Если здесь, то семь месяцев, а если в Средиземье, то на неделю больше. А почему ты теперь так много можешь, если раньше только с животными болтала? И да, сюда без даров не попадают, хоть у некоторых они весьма слабо выражены. Кстати, тут всего сорок девять попаданок. — Да мне просто никто не сказал, что так, как я рассуждала, рассуждать нельзя было, Моринготто им кой-куда… Кстати, я здесь уже почти год. — Странно… Что сказать, магия! Кстати, как ты рассуждала-то? И моя светлость, грустно и печально вздохнув, принялась за спецкурс по «своей» методике (блин, как же пафосно звучит!). * * * Описывать краткий допрос с пристрастием в исполнении старухи Ользен моя светлость не будет, потому что мне банально лень, а вот так называемый обряд посвящения опишу в красках и с весьма большим удовольствием. Итак. Сначала меня представили. Причем и как Джо, и как (вы только не смейтесь, хорошо? И лучше сядьте.) Хренову (не беспокойтесь, это моя фамилия) Бориславу. Что и говорить — все долго ржали. А потом пригласили петь, но как только я открыла рот, меня сразу же перебили по той простой причине, что они, видите ли, не представились сами. Ну и понеслось: — Я Снежинка, а это Льдинка. Мы вообще-то близняшки. Что умеем, и так понятно. — Пустота. Перемещаю предметы в пространстве. — Малая… — Вертыш… — Соня… И всего сорок восемь имен! Мой мозг тихо плавился, а червячки срочно отплывали в отпуск. Потом меня снова водрузили на стол, сунули в руки гитары, похватали диванные подушки и хором приказали: «Пой!!!» (Эх, была не была, как говорится!) И я затянула всем известную песенку об одном неудачливом (и чуток глупом) хоббите: Случилось несчастье в норе у реки, Не может найти свои хоббит носки, Уже все шкафы, сундуки кверху дном, И ходит земля вкруг норы ходуном. (Все одобрительно зашумели, признавая в хоббите своего и поощрили меня парочкой брошенных подушек, которые потом полетели обратно в «обидчиков», сопровождаемые визгом и смехом) И много других он вещей раскопал, Пока себе пару носочков искал, Но нету носков, вот такая непруха, Зато отыскались трусы и косуха, (я кажется, оглохла… Помогите уши почистить, пли-из!) Расчёска нашлась золотая для ног (брови всех присутствующих поздоровались с шевелюрами, а мои таракашки гаденько хихикнули) И пара отличных эльфийских сапог. Нашлось семь кольчуг, три из них из мифрила, (кто-то присвистнул) шестнадцать кусков ароматного мыла, Игрушечный Гэндальф в лиловом пальто, (снова гром рукоплесканий и свиста. Бедные мои уши!) Подтяжки — но только всё это не то. Не видно носков ни в горшке, ни в кадушке, Зато отыскались две мины-лягушки, Немецкая каска, залатанный фрак И импортный корм для активных собак, Костюм Спайдермена и чай со слоном, (а вот и отклик наших времен) Большая бутылка с отличным вином. Большая открытка с букетом и свечкой Была обнаружена в дырке под печкой, Помада, часы, зажигалка, брелок, Ещё одна пара эльфийских сапог. И даже был найден в шкафу платяном Неведомо как оказавшийся гном, (снова хохот) Наш хоббит нашёл под горою подушек Книжонку похабных эльфийских частушек. (кто-то сделал огромные глаза и прошептал: «Я такого от эльфов не ожидала».) В старинной шкатулке с ирландским узором Нашёлся фонарик Ночного дозора. Забытые кем-то большим шаровары И рваные струны от детской гитары. Напала на хоббита злая тоска, Не смог он найти ну даже следа носка. Не в радость ему, что сумел он найти Кастрюли в количестве ста десяти. И даже немножко герой разозлился, Найдя Палантир, что под креслом пылился, Всевластья Кольцо и большую корону С пометкою: «Просьба вернуть Саурону». (я конечно, знала, что хоббиты барахольщики, но чтоб настолько…) Был хоббит готов удавиться с тоски, Как вдруг на столе он увидел носки! Был хоббит так рад, он плясал и смеялся, Он с найденным гномом по-братски обнялся, Он даже в экстазе на площадь пошёл, Крича: «Я носки наконец-то нашёл!» А после подумал: «Что ж делать мне с ними?» Ведь хоббиты ходят по жизни босыми!!! Грохот аплодисментов буквально сшиб меня со стола и оглушил оставшуюся в живых всю мозговую живность. Мою безвольную тушку водворили на место и потребовали стихов. Я мысленно застонала, но, откашлявшись, произнесла: — Это самое-самое начало одного гениальнейшего, на мой взгляд, произведения. Итак, «Дело было…» или просто переложение трилогии «Властелин колец» в стихах. К сожалению, не законченное. — Дело было в дальнем царстве, в тридевятом государстве, Где рулил почем зазря Временный ИО царя. У правителя два сына: Старший крепкий был детина, Младшенький — ни так, ни сяк, Мягко говоря, слабак, Ну, а если честь по чести, Старший брат с папашей вместе День вздыхали ото дня: «И в кого ты… Размазня! Где природа? Где порода? Эх! В семье не без урода — Мудрость старая права…» * * * — Стихи я забыла, уж простите, — окончила я после того, как прочитала оч-чень длинный стишок, оканчивающийся другим стишком, только больше похожим на пьяный бред кого-то нехорошего, но меня и так оглушили аплодисменты. Я картинно соскочила со стола и принялась раскланиваться и чуть ли не автографы раздавать. Делала я это, очень сильно увлекшись, а потому пропустила тот несчастный для моей тушки момент, когда в руках Ос чудесным образом очутились подушки. Да-да, самые простые подушки. Вернее, не простые: они были шелковые, бархатные, с украшениями, кисточками, красные, синие, расписные, маленькие, большие… Красота, да? Да, красота… Пока она в вас не полетела! А вот когда полетела… Тут уж либо бегство, либо… других вариантов нема. И где благодарность, спрашивается, где? Хорошо, что это было частью «посвящения»… ______________ Простите за столь большой пропущенный кусок в повествовании. Добби поленился, плохой и это знает!