Спеши жить (на дне)

POV Брайан Молко После этой перепалки с матерью, я так и не уснул. Спустя несколько часов, я уже сижу на кровати и наблюдаю, как за окном просыпается город. Водители чистят от снега лобовые стекла своих машин, звучат хлопки подъездных дверей и несколько голосов. Слышу неспешное шлепанье маминых тапок и щелчок выключателя на кухне. Я продолжаю сидеть в темноте, делаю вид, что сплю. Сегодня, пожалуй, я пропущу учебу, все равно пятница, хоть отдохну нормально, да и дома никого не будет, что тоже круто. Каждое утро мать будит меня стуком в дверь, вот и сейчас я жду, когда она снова постучит. Наверное, в каждой семье есть такой условный знак, по которому можно понять, что конфликт исчерпан, вот и для меня этот стук в дверь каждое утро был таким знаком. Я бесшумно наматываю круги по комнате, то пытаюсь разглядеть себя в зеркало, то выглядываю в окно. Вот черт, ведь я теперь без телефона, даже музыку не послушать. И где теперь взять денег на новый? Блять, мать стопроцентно снова будет пытаться продвигать тему о том, что я должен всего в жизни добиваться сам и просто обязан самостоятельно заработать на мобилу. Нет, в принципе, я согласен, но зачем такие усилия, если денег можно просто выпросить у отца, ведь она и сама не гнушается подобным. Тут я вспомнил, какие у нас с отцом отношения и как недовольно он смотрел на меня при нашей последней встрече. Черт, совсем не хочу выпрашивать. Внезапно я слышу хлопок входной двери и два поворота в дверной скважине. Она не постучала. Вот дерьмо, я испытываю такую горечь из-за этого. Окей, видимо, надеяться на мать не стоит и нужно искать какую-то работу. С моей внешностью это будет то еще испытание. Ну, ладно, попробуем. Я включил ноутбук и принялся искать вакансии для студентов, поскольку нужно же находить какое-то время на учебу. Для начала, я не бросался в пучину продуктовых магазинов и общепита, а попытался попробовать книжные и музыкальные магазины. Я обзвонил около 15 мест: в пяти они уже нашли сотрудника, в семи нужен не студент, в трех хотят опыт работы. Как я могу получить опыт работы, если меня не берут на работу? Я решил сменить способ поиска: вытащил из заначки сотку баксов, на карманные расходы, очистил лицо от макияжа, оставив только тушь, стянул волосы на затылке в тугой хвост, надел черный свитер и того же цвета брюки, набросил куртку и слегка изношенные ботинки. Выглядело достаточно мило и вполне «натурально». Я решил доехать до центра города, а там передвигаться пешком, что собственно и сделал. На моем пути попадались и те книжные и музыкальные магазины, в которые я звонил, и небольшие кофейни, и вполне пристойные кафе для среднего класса, а так же вычурно оформленные рестораны. Я обращал внимание на дверь каждого заведения, всматривался, не висит ли где-то объявления о поиске сотрудников. Решив закурить, я в который раз не обнаружил в кармане зажигалку, зато очень кстати наткнулся на небольшой продуктовый. Сразу же на входе, в глаза бросилось объявление о поиске сотрудников. Внутренний голос вторил: «Только не работник продуктового, Господи, Брай, это же не для тебя. Ты здесь только за зажигалкой и взять воды». Я проследовал в глубь магазина и стал исследовать полки на предмет жидкости, пока не столкнулся нос к носу с кряхтящим дядькой лет сорока пяти. Он был в рубашке в клеточку с закатанными рукавами, небольшая лысина сверкала на голове, какой-то теплый серо-голубой цвет глаз и двухдневная щетина. — Молодой человек, — обратился он ко мне, — вот гляньте, пожалуйста на полку молодым глазом и подскажите, где здесь еще стоит вино J.P.Chenet? — он указывает рукой на четыре бутылки с одинаковым названием и разноцветными этикетками, смотрит на меня с надеждой в глазах, взгляд очень уставший. — Вот какая-то бутылка отдельно от ряда стоит, будто не в тему. — указал на бутылку вина поодаль. — Ух ты, совсем уже с ума сошел, дальше носа не вижу! — воскликнул он. — Я уже и отвык от работы на зале, так, на мелочь всякую выхожу, а тут продавец этого вино-водочного нашла другую работу, вот и приходится самому становится. Спасибо вам огромное! — Да пожалуйста. — я немного помедлил, не решаясь озвучить свой вопрос и признаться самому себе, что уже устал от этих поисков. — А вы студентов берете? — А почему нет? Помощь любая сгодится, хоть на полставки, хоть на пару дней в неделю. — резво и как-то радостно воскликнул он. — Тогда, я бы хотел поработать у вас. — стараюсь слегка улыбнуться. Но чтобы это не выглядело слишком сладко или будто я заигрываю. — Давайте пройдем в мой кабинет, пообщаемся. — ответил тот. Спустя двадцать минут, я вышел с копией моего трудового договора, купил то самое вино, воды, сигареты, зажигалку и отправился на остановку ждать автобус. Уже было три часа дня, пока доеду, уже будет почти четыре. Значит я успею провернуть еще одно дельце, пока не вернулась мать. В пути я наблюдал за жизнью города, суетой людей. Все куда-то спешат: у кого-то свидание, у кого-то встреча с другом, кто-то просто куда-то спешит с какой-то целью. Мне вспомнилась та квартира, где возможно и остался мой телефон. Ее обитатели спешат разве что вмазаться. Уже дома, стоя перед зеркалом в ванной, я размышлял, насколько серьги в ушах мне пойдут и как сильно будет негодовать мама. У меня все было готово: стерильная игла для пирсинга, ватные тампоны, антисептическое средство и серьги. Я не хочу чувствовать боль, поэтому в полотенце набираю из холодильника лед и прикладываю к мочке уха, а когда чувствую онемение — примеряюсь и быстро прокалываю, вставляю серьгу. Затем то же самое проделываю с другим ухом. Я то поднимаю волосы вверх, то закладываю за ухо и все никак не могу насладиться результатом. Выглядит здорово. Не успел я уничтожить следы своего прекрасного «преступления», как в двери быстро дважды провернулся ключ из прихожей послышалось: — Я дома! Я так и остался стоять, рассматривать себя в зеркале, с открытой дверью в ванную комнату. Мать подошла ко мне и застыла в дверном проёме. Я прямо-таки ждал едкого комментария, но она лишь сказала: — Помнишь, как когда-то, мы с тобой ходили в театр или кино по выходным? — она говорит это с какой-то грустью в голосе. — Или в парк. — добавляю я, стараясь не смотреть на нее, просто продолжаю пялиться в зеркало. — Или в парк. — вторит мама. Повисла неловкая пауза, никто не решается разорвать тишину. — Я на работу устроился. — просто констатирую факт. — Сынок, это же замечательно. -она всё равно говорит с какой-то грустью.- Не хочешь прогуляться, просто пройтись со мной по парку, попить кофе, ну, ты понимаешь в общем. Я немного растерян. Уже совсем отвык проводить время с матерью, мы очень отдалились, хотя и никогда не было теплых доверительных отношений, но все же, мы хотя бы могли говорить друг с другом спокойным тоном, что-то обсуждать помимо моего поведения. Ещё несколько секунд во мне борется подростковый бунт и здравое желание наладить отношения с родителем, а затем второе побеждает. И вот, мы уже плетемся по парку недалеко от дома со стаканчиками горячего кофе в руках, я закуриваю, мама даже не реагирует и я благодарен за это. Мы просто идем молча, будто даём говорить, шурша ветвями, безлиственным, голым деревьям. Весна, пока что не спешит навещать нас, хотя мороз стоит совсем слабый и холодное зимнее солнце, отражаясь желтоватым светом на снегу, придает белоснежному пейзажу уют. Сегодня здесь как-то безлюдно, только из глубины парка иногда слышатся какие-то смешки и голоса. Мы все идем по дорожкам, посыпанным песком, который все реже встречается по мере отдаления от облагороженной части парка. Я наизусть знаю, что мы идем к площадке с фонтаном в центре и скамеечками по периметру вымощенного тротуарной плиткой круга. В детстве, мама, как и любой порядочный родитель, чисто для галочки, чтобы не чувствовать вины перед ребенком, которому не уделяешь времени, водила меня сюда есть мороженое или сладкую вату. Голоса, что в самом начале были лишь отголосками, сейчас все ближе, сейчас еще слышится музыка и громкий, басовый смех. Еще на подходе к площадке, нам открывается вид на то, как развлекается не обремененная особым умом и житейской рутиной молодежь. Незнакомец с дредами топчется в замерзшем фонтане и прямо из горла взахлеб наворачивает что-то явно горячительное, еще одно, кажется, более знакомое, но явно укуренное лицо с бритой головой под глупой черной шапкой, бейсбольной битой сбивает выставленные в ряд на краю скамейки бутылки, еще несколько незнакомцев в кожаных куртках сидят на скамейке и, то и дело переключают треки и все это, видимо, ради того, чтобы удивить двух девушек, которые явно заинтересованы в ком-то, чье лицо я пока не вижу, поскольку одна девушка демонстрирует видимо, что-то очень интересное под своей огромной, свалявшейся леопардовой шубой, раскинув ее нараспашку. Вторая девушка кажется мне до боли знакомой, точнее мне знакомо это тупое выражение лица. По мере приближения, я все чаще искоса поглядываю на мать и все больше надеюсь на ее сдержанность, коей никогда не было. Господи, только бы она не стала меня позорить и цепляться к ним. Когда я снова смотрю в сторону тех двух девушек, то обнаруживаю Уорнера, что сидя среди барышень, приобнимает их за плечи с натянутой усмешкой, словно и сам не рад их компании. На минуту я застыл от неожиданности встретить его здесь. Видимо, мама что-то замечает на моем лице и несколько обеспокоенно спрашивает: — Все в порядке, милый? Это твои знакомые? — она начинает тараторить и мельтешить перед глазами. — Да, все хорошо, мам. Пойдем. — я несколько нерешительно делаю шаг вперед. — Если хочешь, подойди к мальчикам, поздоровайся, а я сверну направо, немного пройдусь вперед. — она мягко положила руку мне на плечо и немного неискренне, но, в целом, мило улыбается. — Нет, мам, давай вместе свернем. — я так же, как и мать неискренне улыбаюсь, чтобы убедить, что все в порядке и закончить бессмысленный разговор. Что же ты здесь-то забыл, Брайан. Куда не сунься — везде ты, прямо словно Большой Брат наблюдает за мной. На этом моменте мои мысли разбиваются о стук тяжелых ботинок по дорожке за спиной и в следующий момент, кто-то шлепает меня по плечу. Я оборачиваюсь и тут же мои глаза встречаются с чьими-то каре-зелеными глазами и улыбчивым лицом. Близко, слишком близко, чтобы нарушать личное пространство. — Здравствуйте, полагаю, мисис Молко? — вкрадчиво спрашивает он. — Привет, Брайан. — протягивает мне руку, а я принимаю рукопожатие, почти что нежное, почти что интимное прикосновение рук, но показушно мужское. — Да, я мисис Молко. А вы кто? — несколько растерянно спрашивает она. — Брайан Уорнер, одногруппник вашего сына. Я просто хочу вернуть Брайану телефон, который он у меня оставил. Мы тогда трудились над домашкой, очень устали. — он действительно старается в своей лжи. — Извините, что задержал Брайана. Мне очень нужна была помощь с зданиями, поскольку я болел и сильно отстал. — такая милая улыбка, что и не скажешь, что это лицо может складываться в самую препротивную гримасу надменности или злобы. Он спешно сует мобилу мне в руки. — О, конечно, ничего, Брайан. Спасибо. — напускная вежливость и объяснение ситуации подействовали как надо. — До свидания, мисис Молко. — короткая пауза. — Пока, Брайан. — он резво зашагал обратно к своим дружкам, снова оставив меня с матерью наедине.  — Какой положительный молодой человек. — с нескрываемым удовлетворением изрекает мать. О, да, Уорнер умеет производить нужное впечатление, даже несмотря на слегка пугающий и гротескный внешний вид. Я только собирался заглянуть в телефон, как обнаружил, что блокировка отсутствует как таковая. Вот дерьмо. Первое, что меня охватывает — тянущее чувство в животе и будто внутри что-то ухнуло вниз. Оборвалось. В голове проносятся фотографии в галерее, музыка, контакты, вся начинка телефона, вплоть до рекордов в играх. Боже, я не хочу думать о том, что все это может стать достоянием общественности. Я, стараясь не выдать перед матерью свой страх, начинают судорожно копаться в телефоне и первое же, что нахожу — номер Брайана в контактах.