Размер имеет значение

      К тому, что их мультивселенная, выкидывающая всё своё дикое, нелепое или откровенно абсурдное многообразие, была тем ещё безумным местечком, Кросс привык. После понимания, что даже при всем своём желании он не вернёт свой мир, и расставания на нейтрально-враждебной ноте с Найтмером, монохромному оставалось либо гнить в пустынных остатках своего мира, либо шататься во Временной Линии Омега, с вечным клеймом бывшего сторонника Повелителя Кошмаров, либо развлекать себя путешествиями по другим альтернативам. Последнее оказалось намного предпочтительнее двух предшествующих вариантов. К тому же, это помогало избегать возможных нежелательных гостей. И вот на одной из таких «экскурсий» по незнакомым местам в попытках избежать излишнего внимания от троицы хранителей, Кросс наткнулся на обычно-необычный мир.       Примечательным в нём было то, что его обстановка была в два, а то и три раза больше привычной. Монохромный и так был небольшим, как большинство Сансов, но тут он почувствовал себя прямо карликом. А потом боковым зрением он увидел знакомые щупальца из-за угла и, следуя своей недавно приобретённой привычке, спрятался прежде, чем его мог заметить их обладатель.       Вот только вошедший в его поле зрения скелет оказался таким же огромным, как и все окружающие предметы. Кросс ясно осознавал, что он выше Найтмера, с которым он работал, на три, если не на четыре головы, и несомненно шире. Он никак не мог быть его бывшим боссом, так как взрослые монстры их вида не могут измениться так сильно. Хотя насчёт той странной дряни, чем являлся Кошмар, мечник уверен не был.       Поэтому, чтобы не искушать судьбу, монохромный поспешил оторвать взгляд от этой груды костей и унести свой таз как можно дальше. Всё-таки выяснять, как с ним поступит Негатив, если это был именно его бывший начальник, он не хотел. Собственная шкурка, особенно после избавления от сознания надоедливого, ненавистного человеческого ребёнка, была особенно дорога.       Но, как бы Кросс ни старался выкинуть увиденное из головы, мысли то и дело возвращались к той огромной версии Кошмара. И с каждым днём они становились всё навязчивее. Дошло до того, что всего через неделю монохромный сдался и вернулся в эту наспех покинутую Альтернативу. Всё та же заброшенная, снежная, хотя этот снег уж больно смахивал на пепел, деревня, мёртвая тишина в воздухе и дискомфорт от собственной миниатюрности.       Стараясь ступать как можно бесшумнее, мечник отправился обследовать территорию, держась в тени. Уже почти дойдя до конца деревни, он снова увидел эту огромную версию Найтмера. В этот раз он просто стоял лицом к лесу, а значит, спиной к самому монохромному, так что последний решил подобраться немного ближе, но тут его выдало треснувшее под ногами стекло. Щупальца большого скелета, до этого спокойно извивающиеся за спиной, замерли, что дало Кроссу сигнал скорейшего покидания данного места.       В следующий раз мечник решил просто понаблюдать за вселенной, используя небольшой портал, как это иногда делал Эррор. Так он чувствовал себя в гораздо большей безопасности и мог спокойно утолять свой интерес.       Через несколько так называемых «сеансов» Кросс смог увидеть и других гигантов — остальную банду Кошмара. Они периодически появлялись в этом неизвестном, всеми богами забытом месте. Только смысла этих сборов монохромный понять не смог, до его портала, расположенного на достаточно отдаленном расстоянии, чужой разговор долетал лишь неразборчивым шумом. Да и не интересовали его их дела, если честно. Его просто завораживали размеры Кошмара, его вальяжные, плавные, как у уверенного в своих силах и чужом поражении хищника, движения, его густой баритон, обволакивающий плотным коконом. Что-то странное вспыхивало в душе Креста, слишком непонятное. Бросало в жар, а магия начинала гудеть, требуя… Вот только насчёт её требований. Он старался стойко делать вид, что не понимает. А кто сможет признаться, пусть даже и только самому себе, что хочет, чтобы его трахнула большая версия бывшего босса? Кросс не был в числе этих смельчаков.       Увлекшись своим маленьким сталкерством, Кросс стал неосторожен, сам не заметил, как подошёл ближе, чем должен был (хотя, следуя здравому смыслу, он вообще не должен был этим заниматься). Другой причины внезапному возникновению рядом с собой портала и схватившим его лозам негативной магии, в несколько раз превосходящим знакомые отростки бывшего босса, он найти не смог.       В следующую секунду он был вытянут на морозный воздух прямо перед этой огромной версией Найтмера. Вся жизнь пронеслась перед глазницами. А, нет, только его нездоровые фантазии (извечный вопрос, это у всех так или только у него? Он бы поразмышлял на тему своей испорченности, если бы его с минуты на минуту не поджидала смерть). Всё, он окончательно сошел с ума. Иначе как ещё объяснить то, что его сейчас будут убивать, а всё, о чем он может думать, так это то, что Негатив вблизи оказался ещё больше. Взгляд против воли сполз совсем не туда. Насколько же огромным будет его член? (Не о том думаешь, Кросс, ох, не о том).       — Малыш, — раздался насмешливый рокот Найтмера, от которого у бывшего стражника могли бы подкоситься колени, не будь он подвешен в воздухе, — тебя не учили, что следить за монстрами нехорошо?       Кросс вжал голову в плечи, зажмурив глазницы. Может, ему просто кажется? Можно сделать вид, что того, чего не видишь, не существует. Собственные мысли и так ужасно смущали. Он даже не нашёл в себе сил что-либо ответить на насмешку, решив заниматься самообманом.       — Надо признать, делаешь ты это отлично. Вот только запах своей возбуждённой магии и эмоции спрятать не додумался, — снисходительно усмехнулся Негатив, убирая от монохромного лозы, но тут же перехватывая миниатюрного скелета, иначе не назовёшь, лапищами, не давая поздороваться копчиком с холодным, очень неважно выглядящим снегом. — Тебе надо было лишь попросить. Мог бы я отказать такому милашке?       Мечник оказался прижат к широкой грудине Кошмара, чувствуя всем телом его жар. Изо рта вырвался лишь беспомощный всхлип. Это оказалось гораздо лучше, чем он мог представить. От большого скелета фонило сильной, подавляющей магией. Но разве может Кросс просто поддаться своим не до конца понятым желаниям? Он точно знал, что ему нравится наблюдать за этой версией Кошмара. Он всеми своими действиями излучал вальяжное превосходство, не бахвалился попусту, а точно знал и был уверен в своей силе.       — Это случайно получилось… Может, отпустишь… Отпустите? — выдавил из себя мечник, нервно улыбаясь.       Ему отчаянно захотелось стать родственником ужей, вот они бы точно смогли выбраться из этой хватки.       — Конечно отпущу, малыш, — покровительственно пророкотал покрытый черной субстанцией скелет. — За кого ты меня принимаешь?       Огромная лапища накрыла макушку Креста и практически ласково погладила, словно дитя неразумное. Как монохромный оказался зациклен на размерах двойника своего бывшего босса, так и Негатива вело от миниатюрности этого недо-сталкера, так похожего на одного из раздражающих идиотов-подчиненных. Этот хоть поприятнее был. Забавно дрожал от страха и почтения, а не приставал с дурацкими шутками и не ржал, подобно накурившейся гиене с остальными товарищами под очередную бутылку виски-кетчупа-ликёра-шоколада.       Кросс начинает нервничать сильнее, замечая всё более плотоядный взгляд голубого зрачка и немного усилившуюся хватку упругих отростков. Он и сам не представлял, каким заманчивым зрелищем являлся для чёрного скелета.       Двухцветный взгляд словно магнитом притянул к себе рот гиганта и мелькнувший кончик голубого языка, что вызвало у Кошмара очередной смешок. Происходящее вообще его очень интересовало и, древо упаси, веселило. Было любопытно, как отреагирует его Кросс, если увидит эту свою версию?       Негатив плавно спустил ладонь с макушки на лопатки, а оттуда на поясницу, мягко надавливая на позвоночник и ненавязчиво вынуждая прогнуться. Аромат чужой возбуждённой магии ещё не до конца проснулся, но Найтмер безошибочно мог уловить его, а значит домога… кхм, прикосновения нашли свой отклик в душе меньшего скелета. Кросс только и мог, что жмуриться и отворачивать лицо, внутренне сопротивляясь своей испорченности, но постепенно всё слабее и неохотнее. Происходящее явно ведёт к взаимному удовольствию (хотя Кросс немного опасался технической стороны, но гложущее нетерпение от этого становилось только сильнее).       — Да или нет? — мурлыкнул своим глубоким голосом Найтмер, подхватывая монохромного под бёдра и убирая от него свои вездесущие лозы. На непонимающее моргание мелочи, он терпеливо (Кошмар сам даже не подозревал в себе такой потенциал, но он существо своих желаний, а на мысль случайно сломать такого хрупкого монстра внутри что-то настойчиво протестовало) пояснил, — Ты согласен заняться со мной сексом?       Крест неловко зарделся от такого прямолинейного и беззастенчивого высказывания и, зажмурившись, кивнул.       Кошмар вздохнул, напоминая себе ещё немного потерпеть, и обхватил подбородок белокостного, кончиком большого пальца потирая скулу со шрамом.       — Словами, смотря мне в глазницы. Я хочу услышать это от тебя. Да или нет? Ты не делаешь это, я возвращаю тебя домой, и мы мирно живём дальше. Ты соглашаешься, мы получаем то, чего оба хотим и расходимся с возможностью дальнейшего повторения при взаимном согласии, — дал медленное объяснение Кошмар. В конце концов, он не животное и концепцию согласия, касающуюся межличностных интимных отношений, понимает и принимает (захват мира и погружение его в негатив — захватом мира, а секс сугубо добровольно и к удовольствию обеих сторон. У него есть стандарты, а вот секса практически нет), хоть и большинство уверено в обратном.       Монохромному понадобилась практически вся его решимость и остатки хладнокровия, чтобы выдавить из себя эти две буквы, смотря в голубой омут этого Найтмера (почему он вдруг превратился в желейную краснеющую лужицу? С его Боссом подобного не было и не предвиделось!) было сложно, но он всё же смог:       — Да.       — Умничка, — довольно, словно его идиоты-подчиненные наконец-то смогли доделать что-то в его поручениях до конца, усмехнулся Кошмар, мягко почесывая Кросса под самым верхним остистым отростком.       Крест тут же уткнулся лбом в грудь огромного покрытого чёрной жижей скелета. От стыда хотелось просто провалиться сквозь землю, но желание было гораздо сильнее. А приятные прикосновения окончательно примиряли с действительностью.       Кошмар сел на сугроб прямо там же, где и стоял, в этом месте всё равно нет никого живого, кроме них двоих, и в ближайшее время не предвидится. Самого его холод не особо волновал, а мечник снега и коснуться не сможет из-за их разницы в размерах.       Следующим, что осознал Кросс, стал тот самый голубой язык, неумолимо проникший в его рот, и обжигающее тепло чужой магии. Он, казалось, заполнил собой каждый кусочек пространства, тесно сплетаясь с фиолетовым. Уже от одного него Крест чувствовал себя трахнутым в самое горло. Стоны появились как-то сами собой, вплетаясь во влажные звуки поцелуя и очевидное тихое клацанье от соприкосновения костей. Всё же стоило приноровиться, ведь столь огромного разрыва в размерах с бывшими партнёрами не было ни у того, ни у другого. Но от этого чувства становились только ярче.       Сосредоточившись на том безобразии, что творил с его ртом Негатив, монохромный совершенно упустил момент, когда притихшие лозы вновь вступили в игру, проникая под свободную чёрно-белую одежду, одаривая прохладными прикосновениями хрупкие кости, но не задерживаясь надолго, ушли восвояси, напоследок ловко освобождая от тряпок.       Вот это уже не осталось мечником незамеченным. Кости обдало холодом, это резко контрастировало с живой печкой, в чьих объятиях распростёрся Кросс. Что, кстати, странно. Сам Кошмар горячий, а вот температура его отростков гораздо ниже.       Найтмер смерил белоснежные кости заинтересованным взглядом. Шрамы и потёртости рассказывали о непростой истории их обладателя.       — У тебя было много сражений, — одобрительно произнес большой скелет, кончиками пальцев оглаживая рубец на правой берцовой кости, словно от небрежной грубости старая рана вдруг могла снова открыться, — очаровательно.       Крест сглотнул. Магия выдавала его с головой, окутывая кости мягким сиянием, от её блеска даже сероватый снег приобрел аметистовый оттенок. Кросс сам себе казался лавовой лампой, сбежавшей с чьей-то прикроватной тумбочки.       — Тебя так легко смутить, куколка, — донеслась от Кошмара мягкая насмешка. — Мне продолжать говорить о том, какой ты милый? Как думаешь, — по его лицу расползалась коварная улыбка, от которой магия в тазу монохромного болезненно запульсировала, — кончишь ли ты только от того, что я хвалю тебя?       Кошмар упивался запутанным клубком эмоций меньшего, острое возбуждение давило на чужую гордость и, видимо, что-то, что остальные называли собственным достоинством, вызывая сильный стыд, грызущий изнутри. Но жажда удовольствия всё равно побеждала, отчего ярко расцветало презрение к самому себе. Яблочному нравилась эта смесь, хоть она и была относительно слабовата по сравнению с его обычным рационом.       — Мы можем когда-нибудь проверить это, — словно невзначай обронил Негатив.       Мечник уткнулся лицом в грудину Негатива, лишь бы не видеть его глубокий тёмный взгляд, обещающий с каждой секундой всё более тяжёлые последствия. От Найтмера приятно пахло сидром, этим самым игристым яблочным оттенком, которым обладал слабоалкогольный напиток. Кросс никогда не был так близко к своему бывшему боссу, чтобы почувствовать его запах. Он не успел подавить стон, благо чужая толстовка его практически полностью заглушила. Но, судя по довольному смешку Кошмара, шум не прошёл мимо него незамеченным.       — Отпусти себя, малыш, — змеем-искусителем убеждал Негатив, мягко проводя по позвоночнику сверху вниз, напоследок усилив нажим на копчик. — Ты же хороший мальчик? Хорошие мальчики заслуживают награду. Я не сделаю больно.       Крест почувствовал вспышку секундной ненависти. Почему этот аналог был так хорош со словами, когда всё, что когда-либо вылетало изо рта его Кошмара — ругательства и приказы? Разве они не должны быть одним и тем же монстром, просто разных размеров?       Магия сформировалась ещё до того, как Кросс успел допустить нужную мысль, конкретно так подрывая уверенность в собственном самоконтроле, психологическом состоянии и трезвости.       Найтмер довольно усмехнулся и поудобнее перехватил мини-версию своего подчинённого, двумя лозами разводя его ноги как можно шире, но, чтобы это не доставило дискомфорт, и оставшимися ушлыми отростками опутал под грудью. Кросс неподобающе пискнул, когда на свой непонимающий взгляд оказался рывком поднят вверх. После некоторого секундного страха, монохромный приоткрыл глазницы, чтобы в следующий момент сравниться цветом лица со свеклой. Голова Кошмара находилась аккурат между его раздвинутых ног.        — Ты так хорош для меня, милашка. Твоя магия очень красивая, — продолжал сыпать похвалой Негатив, наслаждаясь чужими эмоциями.       Энергетические лозы на торсе монохромного зашевелились, вытягиваясь вверх и мягко обвивая упругие холмики груди, кончиками обводя затвердевшие соски. Кросс выдохнул, прогибаясь в спине. Щупальца были на несколько градусов холоднее окружающего воздуха. Если к их прохладной хватке на животе и коленях белокостный уже успел привыкнуть, то прикосновения к столь чувствительному месту принесли ледяной шок. В противовес им — обжигающее тепло языка Кошмара, который он задействовал одновременно вместе с лозами, совершенно не щадя чувств мечника. Крест едва не скулил, упираясь руками в череп Найтмера, не способный решить — оттолкнуть или притянуть ближе.       Оба варианта были чрезвычайно заманчивы. Второй обещал куда больше приятных ощущений, его поддерживали непонятно откуда взявшиеся жадность и похоть. За первый были страх, непонимание и стыд.       Но с чего Кросс вообще взял, что у него есть этот выбор?       Кошмар, не колеблясь, всё решил за него. Продолжая истязать щупальцами груди монохромного, он сжал фиолетовые ягодицы, оставляя на магии слабые царапины, и притянул меньшего ближе, едва ли не усаживая к себе на лицо.       Кросс не смог сдержать испуганно-восторженный крик. Яркие чувства совершенно перегружали, словами нельзя передать его замешательство. Ощущать горячий язык в том самом месте было выше всех его ожиданий. Слишком бесцеремонно, но так приятно.       Бесстыдный отросток мягко скользил между нежных складок, собирая выступившую смазку, чтобы прямо атаковать набухший от долгого возбуждения клитор. Монохромный взвизгнул, когда после короткого кругового прикосновения, Кошмар аккуратно сжал зубами деликатную плоть. Это было на грани того, чтобы стать болезненным, но, словно мгновенного озорства и не было, Негатив прижал к оскорбленному участку язык, зализывая.       Мечник прикусил своё запястье, запрокидывая голову. Собственная громкость пугающе смущала, а сдерживаться совсем не было сил. По белоснежным костям стекло немного лиловой крови, срываясь на тяжело вздымающуюся грудь, где её тут же то ли стёрли, то ли поглотили лозы. Они, как будто наказывая за причинённую самому себе боль, усилили свою хватку, чуть оттягивая соски.       Вдоволь наигравшись с клитором монохромного, и «совершенно не специально» оставив его в шаге от оргазма, Найтмер скользнул ниже. С дразнящим, лёгким нажимом лаская края щели, прежде чем плавно вторгнуться внутрь. Бархатистые стенки влагалища запульсировали, сжимая собой чужеродную магию.       Поначалу вспыхнувшая досада сгорела и сменилась экстазом, сопровождаемым приглушённым мычанием. Кросс нетерпеливо повёл бёдрами, пытаясь глубже насадиться на буквально трахающий его язык. Но, увы и ах, это было не в его возможностях. Положение в пространстве слегка не позволяло чего-то, кроме как извиваться отзывчивой игрушкой в мягкой, но цепкой хватке Негатива.       Нетерзаемой клыками рукой Крест, презирая собственную распутность ещё сильнее, потянулся к своему паху, лаская обделённый вниманием кусочек плоти, что уже болезненно изнывал от необходимости разрядки. Найт словно и не замечал поползновений меньшего скелета, продолжая свои грязные действия, но монохромный чувствовал его тяжёлый взгляд каждой клеточкой своего доведённого до предела тела.       Лоно сжало в себе голубой язык ещё сильнее, когда он кончил. Напряжённая пружина в животе наконец расслабилась, подобно кругам по воде расходясь по дрожащим костям вспышками удовольствия. Монохромный только судорожно выдохнул, поджимая пальцы на ногах и крепче стискивая клыки.       Негатив отстранился и облизнулся, собирая капли прозрачно-фиолетовой смазки. О какой брезгливости могла идти речь, когда его язык побывал в киске белокостного? Щупальца плавно опустили Кросса ниже, чтобы их хозяину было удобнее перехватить меньшего одной рукой и прижать к своей груди левым боком.       — У тебя чудесный голос, детка. Зачем истязать себя? — с ноткой неодобрения сказал Кошмар, отнимая бедную конечность от рта монохромного.       Кость была неплохо так изжевана клыками и окрашена кровью. Голубой язык, который до этого так искусно доставлял удовольствие, в несколько прикосновений избавился от густых, фиолетовых подтёков. Кто ж знал, что от этого зрелища только открывший глазницы Кросс, который до этого слышал чужие слова, будто сквозь слой ваты, снова почувствует, как внизу живота оживает притихшее было чудовище. Беднягу охватило самое настоящее отчаяние. Если уж он сам отзывается о себе не самым лицеприятным образом, то что о нём подумает Найтмер?       Негатив лишь усмехнулся:       — Тебе так нравится мой язык? Не волнуйся об этом, мы ещё не закончили. Чтобы принять меня, тебе придётся много потрудиться. Но, я уверен, такой хороший и сильный мальчик, как ты, отлично с этим справится.       Горячий грохот голоса гигантской версии бывшего босса отдаётся в костях дрожью. Кросс, не раздумывая, кивнул. У него даже не хватило времени проанализировать мысль о том, что будь сейчас просьба не о принятии чьего-то члена, а об, скажем там, очередном геноциде, то даже тогда ответ был бы без запинки положительным. Этому голосу невозможно отказать.       Зрачки из безразличных кружочков уже сменились на сердечки, чего мечник за собой ни разу не замечал. Ещё немного и всё, что от него останется — скулящая лужа костей.       Окружающий холод давно забылся, а лианы отогрелись его собственным теплом, больше не напоминая куски льда, что было блаженством для измученных сосков. В следующий момент один из них обожгло горячее дыхание Негатива, а после его сжали зубами, втягивая в рот.       Монохромный застонал, теперь ничем не способный заглушить голос. Лиана надёжно удерживала руки за спиной, во избежание дальнейших самоповреждений. Чувствительная после холодных прикосновений магия особенно ярко отреагировала на влажный жар языка.       Огромная ладонь Негатива заняла место под грудью Креста, поглаживая упругую эктоплазму, плавными движениями спускаясь вниз. Лоза на правой ноге, повинуясь мыслям Негатива, отвела бедро в сторону, вновь неумолимо раскрывая монохромного.       Кросс уже не находил в себе сил смущаться, а скулы горели лишь от переполняющего тело жара. Он просто тяжело дышал, иногда срываясь на стоны, и ждал дальнейших действий от большого скелета. Не сказать, что первый оргазм прошёл незамеченным. Наоборот, после него тело стало ещё более чувствительным и жадным, словно внутри что-то разбилось и выпустило наружу пустоту, отчаянно желающую быть заполненной.       А Кошмар и не думал разочаровывать ожидания своего маленького партнёра. Пальцы наконец скользнули ниже лобка, без заминки пачкаясь в смазке, дразняще массируя головку клитора. Наигравшись с чувствительным кусочком магии, яблочный пошёл дальше, аккуратно проталкивая указательный и средний палец в мокрое лоно. То приняло их с распростёртыми объятиями, обхватывая фаланги влажными, бархатными стенками.       Кросс заскулил, выгибаясь и скребя по удерживающей его руки лиане. Язык конечно был толще, но он уступал по длине, не способный добраться до тех участков, что сейчас безжалостно стимулировались Негативом. Пах и живот сводило приятными спазмами от каждого мелкого движения.       Кошмар отстранился от порядком измученной груди, проводя языком по шее Кросса и не сильно прикусывая позвонок под подбородком. Клыки легко стесали костную ткань, оставляя слабый, но красноречивый след.       — Такой хороший, отзывчивый малыш, — мягко урчал Негатив, потеревшись о шею монохромного скулой.       Причем мурчал он в самом что ни на есть прямом смысле. Кросс удивлённо посмотрел на макушку этого Кошмара, чувствуя всем телом вибрацию в чужой груди. Это довольно мило.       — Твоя киска такая горячая и податливая. Одно удовольствие ласкать её, — продолжил яблочный, добавляя к двум пальцам третий, а вскоре и четвёртый, оглаживая мокрую магию и растягивая её.       Настрой монохромного с восхищённого снова вернулся к крайнему смущению. От доносящихся снизу хлюпающих звуков скулы всё сильнее разгорались фиолетовым цветом.       — Отпусти, хах, мои руки, пожалуйста, хаа… — жалобно попросил Кросс, стараясь уже сильно не смущаться от всего того, что может вылететь изо рта большого скелета.       К его лёгкому удивлению, просьба была тут же удовлетворена.       — Но я снова свяжу их, если ты продолжишь причинять себе боль. — предостерёг Найтмер, оставляя на его шее ещё один легкий, словно предупреждающий, укус.       Мечник только и смог, что всхлипнуть в знак согласия, цепляясь за плечи Кошмара, притягивая его ближе. Оказавшийся на уровне его лица, монохромный инициировал поцелуй, неуклюже стукаясь о зубы.       Конечно же, Найтмер разрешил ему немного посвоевольничать, отвечая на поцелуй и впуская фиолетовый язычок к себе. Ловя стоны монохромного своим ртом, он сосредоточил касания пальцев, которых к тому моменту свободно скользило в лоне уже четыре, на пятне внутри, от прикосновений к которому скелет в его руках трясся от наслаждения, сжимаясь и царапая его плечи через толстовку. Лоза, освобожденная от обязанности сдерживать руки, обвила талию и накрыла кончиком головку клитора, массируя чувствительную плоть. Кросс вжался в Кошмара, разрывая поцелуй, и заглушил крик его плечом. Стало вновь так хорошо и жарко. И несмотря на второй финал, ему всё ещё было отчаянно мало. Пожар внутри разгорался только сильнее.       Негатив плавно вытащил из влагалища монохромного пальцы и поднес их ко рту, очищая от фиолетовой жидкости. Перехватив Кросса руками за талию, а двумя лианами за бёдра, он развернул его лицом к себе.       — Я собираюсь войти в тебя, — предупредил Кошмар, достаточно приспуская шорты, чтобы высвободить из-под грубого давления ткани член. — Готов?       Кросс задрожал, чувствуя прижавшуюся к складкам крупную головку. Чужая горячая магия жгла чувствительную плоть не хуже раскаленного клейма, и ему не терпелось ощутить её в себе. Что-то подсказывало монохромному не смотреть вниз, и он всецело доверял этому.       — Да, пожалуйста! — жалобно хныкнул Кросс, стискивая в пальцах ткань чужой толстовки, пытаясь как-то заземлить себя. — Мне бы очень этого хотелось.       — Хороший мальчик, — мягко похвалил маленького скелета Кошмар, надавливая на его бёдра.       Монохромный тяжело дышал, чувствуя дискомфорт от растягиваемой до предела огромным членом магической плоти. Судя по ощущениям, внутри была ещё только головка, но он уже чувствовал себя таким полным и открытым. Благослови небо их анатомию, магия смогла более-менее подстроиться под его нынешнего партнёра, так что всё, за что он опасался — это его бедные тазовые косточки.       — Ты так хорошо справляешься, принимая меня, детка, — проурчал Негатив, неотрывно следя за каждой реакцией маленькой куклы. — Уверен, ты сможешь принять его полностью.       Найтмер подключил оставшиеся лозы, обвивая ими талию монохромного. Освободившейся рукой он тут же мягко сжал ладонь монохромного, переплетая их пальцы, вторую положил на его скулу, нежно поглаживая залитую фиолетовым сиянием кость, заставляя поднять взгляд, прежде чем плавно, но неумолимо давлением лиан опустить маленькое тельце, заставляя вобрать больше.       Кросс не посмел отвернуться или зажмуриться, у него и в мыслях подобного не было. Вернее, у него вообще ничего в мыслях не было, лишь блаженная пустота. Изо рта вырвался лишь бессмысленный, жалобный стон. Между бёдер невыносимо тянуло. Казалось, сама душа билась в такт пульсации посторонней магии внутри. Монохромный тихо всхлипнул, пытаясь осознать наличие в себе большого члена, который он не уверен, что когда-нибудь сможет взять полностью, что он даже не умер и не пострадал, а ощущения весьма странные, но не неприятные, просто их до невозможности много. Он даже не заметил, как от переполняющих его чувств из глазниц по скулам потекли дорожки слёз. А Кошмар рядом продолжал мурчать и успокаивать одним своим обжигающе подавляющим присутствием.       Найтмер терпеливо подождал, пока Кросс более-менее соберёт себя, кончиком одной из лоз скользнув по внутренней стороне бедра и мягко прижав к клитору. Тот лишь беспомощно простонал, цепляясь за ладонь и толстовку Негатива, как утопающий за соломинку. Кошмар мягко и мерно покачивал мечника, чтобы выскользнуть на несколько миллиметров, а потом вновь скользнуть внутрь, но только немного глубже, принуждая миниатюрное тельце постепенно подстраиваться под него. Он не торопил, оглаживая дополнительными конечностями груди монохромного, лаская нежные бутоны сосков, чтобы расслабить своего партнёра.       — Вот так, — мягко гудел Негатив, переместив ладонь, до этого ласкающую чужую скулу, на талию монохромного, сжимая и придерживая, — молодец, ещё немного.       Про «немного» он конечно же соврал, бедняга смог вместить в себя едва ли больше половины, но нужное влияние это оказало. Мышцы Креста расслабились, позволяя войти ещё глубже.       — Я не… не могу… — сипло простонал монохромный, жмурясь и обессиленно прижимаясь к Кошмару. — Слишком много…       — У тебя почти получилось, — ободряюще произнес яблочный, лозами массируя груди маленького скелета. — Ты уже проделал такую огромную работу. Так хорош для меня.       — Я… Найтмер, я не могу… — всхлипнул Кросс, крепче стискивая пальцами ладонь партнёра, оцарапывая покрытую скверной кость.       Ткань толстовки под его хваткой жалобно затрещала, а Кошмар почувствовал, как мечник начал паниковать, отчего его тело стиснуло в себе член, только принося боль им обоим.       — Тшш, — проурчал яблочный, обнимая бывшего стражника, — я не настаиваю, не можешь так не можешь. Будем работать с тем, что есть. Тебя устраивает?       — Да… — пристыженно согласился монохромный, постепенно, под вниманием огромного скелета снова расслабляясь. — Прости.       — Всё хорошо, это же должно приносить удовольствие нам обоим, не так ли? — успокоил Кошмар, круговыми движениями растирая ладонью спину мечника, подпитываясь его эмоциями. — Давай будем использовать то, что есть у нас в распоряжении?       Получив утвердительный кивок, Найтмер усмехнулся и обхватил ладонями бёдра Кросса, с легкостью приподнимая его едва ли не невесомое тельце, так, чтобы внутри остался только кончик его члена, а затем снова погрузился до предела их возможностей, судя по счастливому крику монохромного задевая чувствительное местечко. Всасывающее давление горячих стенок истончало его выдержку, но он лишь крепче прижимал к себе мини-версию подчиненного, утробно мурча и продолжая своё покачивание в это восхитительное мокрое тепло. Его лозы скользили по костям и плазме мечника, мягко растирая, чтобы подарить ещё немножко комфорта и расслабления.       Вскоре дыхание Кросса участилось, чередуясь с то громкими, то придушенными стонами. Его бёдра подсознательно, повинуясь переполнявшим его чувствам, начали двигаться навстречу толчкам Кошмара, а лоно отчетливо хлюпало, раз за разом жадно принимая чужеродную магию. В данный момент монохромный чувствовал себя таким переполненным. Мысль о том, что это даже не всё, что предлагал Найтмер, вызывала в нем испуганную дрожь, которая с каждой минутой сменялась всё большей заинтересованностью, но он с последними крупицами самоконтроля душил в себе это, всё ещё опасаясь за целостность своего таза. Как хорошо, что яблочный полностью избавил его от любых мыслей, пронзая тело ярким удовольствием на грани с искрящейся болью.       — Вот видишь, а ты боялся, — спустя какое-то время проурчал гигант, привлекая внимание, поглаживая монохромного по животу лианой, массируя отчётливую выпуклость.       Кросс непонимающе проследил плывущим взглядом куда указал Негатив и с короткой вспышкой паники вздрогнул, судорожно стискивая погружённый в него по самое основание член. Он сразу же отвёл взгляд, не способный без огромного смущения наблюдать бугор на фиолетовом животе, хотя от этого его тело обдало только ещё большим жаром.       Разве можно было почувствовать себя ещё более жаждущим, чем было до этого? Теперь, когда огромная плоть так волнующе идеально наполняет его, касаясь, кажется, каждой чувствительной точки, словно перекраивая только под себя, Кроссу не терпится быть использованным, почувствовать всё то удовольствие, что предлагал ему этот Кошмар, отчего его мокрое нутро нетерпеливо практически доило член, судорожно стискивая сокращающимися стенами.       — Ты готов продолжить, кукла? — чарующе мурлыкнул Негатив, массируя кончиком одной из своих дополнительных конечностей чувствительный комочек клитора, ощущая, как нутро монохромного только сильнее сжимает его от этого.       Мечник с готовностью кивает, только чтобы в следующий момент сорваться на восторженный крик после первого же толчка Найтмера, щедро попадающего по его сладкому пятну. Весь мир сужается до яблочного и того удовольствия, которым он так щедро одаривает бывшего стража.