Прекрасные воспоминания

Мадрид, 2017. Дом Ракель. Серхио просыпается с легким головокружением. Не зная, где находится, он медленно открывает глаза. Его сердце переполняется, когда он видит ее. По какой-то причине фильм снова начал идти. Симба собирается встретиться с Тимоном и Пумбой, когда Ракель ерзает на матрасе, что-то бормоча. Серхио ухмыляется. Поднеся руку к ее сонному лицу, он убирает прядь волос с ее глаз и проводит подушечкой большого пальца по нежной коже ее щеки. Он замечает, что ей холодно, и натягивает одеяло ей на плечи. Ракель лениво приоткрывает один сонный глаз. Увидев его, она открывает другой и застенчиво улыбается, пряча лицо в подушку. — И как долго ты смотришь? Серхио смеется. Нет смысла притворяться, что это не так. — Всего несколько минут. — Как долго я спала? Серхио проводит рукой по ее затылку, лаская волосы. Она снова закрывает глаза, приветствуя прикосновение. — Расслабься, — игриво бормочет он, заставляя ее рассмеяться, и смотрит на часы на прикроватном столике. — Три часа. — Черт, — жалуется она, но не открывает глаза. Вместо этого она придвигается ближе, подсовывая холодную ногу под ногу Серхио и поднося руку к его лицу. Серхио, в свою очередь, проводит рукой по ее шее, пока не достигает талии, притягивая ее к себе и сводя их тела вместе. Их носы соприкасаются, и он чувствует, как бьется ее сердце. — Ты чувствуешь себя лучше? — спрашивает он низким, глубоким голосом. — М-м-м, — шепчет она в ответ, просовывая руку ему под рубашку. — Благодаря тебе. Серхио не знает, что ответить, поэтому вместо слов он улыбается. Ракель улыбается в ответ, и от ее расслабленного выражения у Серхио начинает покалывать в животе. Не в силах сопротивляться этому, он двигает головой, лаская ее нос своим, и когда она закрывает глаза, ее руки двигаются вверх и вниз по его боку, Серхио наклоняет шею ровно настолько, чтобы захватить ее губы своими. Он мог бы умереть от счастья, и он никогда не чувствовал себя так раньше, даже когда Ракель поцеловала его на той вечеринке много лет назад. Серхио не может удержаться от улыбки, делая поцелуй небрежным и грязным, и весь его мир перестает вращаться, когда Ракель тоже улыбается ему в губы. — Это, должно быть, неудобно, — бормочет он, играя пальцами с краями ее брюк. Он останавливается прямо у кнопки, ожидая ее реакции. Она кусает нижнюю губу и смотрит на него с таким голодом, что Серхио вынужден закрыть глаза и напомнить себе, как дышать. — Это действительно так, — поддразнивает она в ответ, тихо задыхаясь, когда он расстегивает пуговицу. Они не сводят глаз, пока Серхио скользит рукой по ее узким брюкам, сжимая пальцы. Его сердцебиение участилось, когда он почувствовал влажность на ее нижнем белье, а затем он принимает это как приглашение прикоснуться к ней одним пальцем, просто чтобы точно узнать, насколько она мокрая… Ракель раздвигает колени и кладет одну ногу на ногу Серхио. Она крепко держит его за шею, как будто для того, чтобы удержаться на земле, и когда Серхио находит нужное место, она стонет у его рта, и он, загипнотизированный, наблюдает, как она растворяется под его прикосновениями. Ракель замирает в предвкушении, когда понимает, что Серхио собирается ввести один палец, а затем… Звонит ее сотовый. Вот дерьмо. Они оба выдыхают вместе, лениво смеясь. — Мне пора на работу, — с сожалением объявляет она. — И я, наверное, должна это понять. Этот звонок должен был вернуть Серхио к реальности. Если они звонят, то, скорее всего, это срочно, а значит, что-то происходит на Королевском монетном дворе. И все же… — Ты убиваешь меня, Ракель, — бормочет он, двигая пальцами по ее телу еще несколько секунд, притягивая ее ближе, чтобы она могла почувствовать его эрекцию на своей ноге. Она стонет, явно расстроенная. — Ты убиваешь меня. Они снова целуются. Глубоко, чувственно, ее губы двигались против его губ с желанием и хотением. — Придержи эту мысль, — почти мурлычет она, отодвигаясь от него и протягивая руку к телефону.

***

Торонто, 1997. Аэропорт. Серхио взволнован. Он приехал в аэропорт на два часа раньше — и единственная причина, по которой он не приехал еще раньше, заключалась в том, что его отец не позволил ему. Он стоит лицом к доске «прибытие» с комком в горле. Он не знал, стоит ли приносить что-нибудь в качестве приветственного подарка, поэтому он принес тот шоколад, который можно растопить, чтобы получить горячий шоколад, учитывая, как сильно Ракель их любит и как сурова зима в Торонто в этом году. Серхио надеется, что ей это понравится, но больше всего он надеется, что их дружба останется прежней. Он все еще пытается принять тот факт, что после года разлуки он все еще думает о той ночи каждый день; он сомневается, что когда-нибудь перестанет испытывать к ней романтические чувства. Но сейчас все, чего он хочет, — это увидеть своего друга. Он замечает ее в ту же секунду, как только она выходит. Ракель, в свою очередь, тратит на него несколько минут. Держась за лямку рюкзака, она с любопытством оглядывается по сторонам. И когда она наконец замечает его… Огромная, яркая улыбка окрашивает ее лицо, и она бежит. У Серхио нет сил сделать то же самое — его ноги, кажется, внезапно замерзают, и он просто не может двигаться, но Ракель подходит к нему в несколько больших шагов, быстро обвивает руками его шею и прыгает на него — буквально. Он пытается удержать равновесие, коробка с шоколадом падает на пол, ее ноги обвивают его талию, а лицо утыкается ему в шею. Серхио улыбается, запах ее волос проникается в его чувства, и так же крепко обнимает ее. Он дома.

***

Серхио показывает Ракель весь город. Она продолжает дразнить его по поводу его зимней одежды, — ты так мило выглядишь в этих шапках! — а он продолжает читать ей лекции о том, как она должна одеваться теплее. Ракель отвергает его весь день, пока не наступает вечер и она не начинает замерзать, ее подбородок дрожит, а губы синеют. Серхио покупает ей шапку и заставляет надеть. После того, как он дал ей две грелки для рук и ног и помог ей положить их в перчатки и носки, он, наконец, удовлетворен. — Теперь ты понимаешь, что я имею в виду? — серьезно спрашивает он. Она кивает, надув губы, как маленький ребенок. — Завтра мы едем в Голубую гору, и там будет еще холоднее. Так что оденься теплее! — Ладно, ладно, я усвоила урок. Иисус. Серхио смеется, нежно качая головой. — Ладно, тогда пойдем выпьем горячего шоколада. — Дааааа!

***

Голубая гора — это одно из самых красивых мест, которые Ракель когда-либо посещала за всю свою жизнь. Это в двух часах езды от Торонто, поэтому отец Серхио любезно одолжил им машину. Это хорошая, уютная поездка, и Ракель хочет, чтобы рождественские каникулы длились вечно. Серхио пытается научить ее кататься на сноуборде, но, по-видимому, она полная катастрофа. После нескольких ужасных падений они в конечном итоге используют сноуборд, чтобы сидеть и скользить по снегу, и Серхио решает, что это даже веселее, чем на самом деле кататься на сноуборде. К концу дня они так устали от подъема и спуска по заснеженному склону, что оба падают на лед, смеясь вместе. Серхио начинает изображать снежного ангела, его руки постоянно двигаются вверх-вниз. Ракель просто наблюдает. Кажется, он счастлив. Это все, на что она надеялась. — Что? — спрашивает он немного смущенно, чувствуя на себе ее взгляд. — Ничего, — она качает головой, подперев висок рукой, локоть утопает в снегу. — Я просто скучала по тебе. Он кашляет. — Н-ну, я тоже по тебе скучал. — Знаешь, — начинает она неожиданно серьезным тоном. — Я буду изучать туризм в Мадриде, а когда закончу школу, накоплю достаточно денег, чтобы построить собственный отель. Я люблю снег, но… но мой отель будет на самом красивом пляже. И моя мама будет там, и ты тоже. Я беру тебя с собой. Серхио смеется, вытирая снежинки с пиджака. — Я серьезно! — восклицает она. — А тебе не хотелось бы жить у моря? Всегда иметь загорелую кожу… Он снимает очки, чтобы протереть мокрые линзы. Невозможно не представить Ракель, солнце над ней, заставляющее ее волосы сиять, а кожу блестеть. — На Филиппинах масса прекрасных пляжей, — добавил он. — Да! О боже, ты можешь себе представить? — Ладно, подожди, — Серхио пытается схватить свой рюкзак, почти забытый в снегу. Он расстегивает молнию и достает маленькую книжечку, сжимая ее в руке. Повозившись несколько секунд со страницами, он, кажется, находит то, что ему нужно. — А-а! Здесь. Закрой глаза. — Что? — Ракель смеется. — Это карта Филиппин. Закрой глаза и указывай куда угодно. — Почему у тебя в рюкзаке лежит книга с картой Филиппин? Серхио бросает на нее непонимающий взгляд. — Ты говоришь так, будто не знаешь меня. — В твоих словах есть смысл, — она улыбается. — Ладно. Я закрываю глаза. Он протягивает ей книгу. — Я скажу тебе, если ты укажешь на случайное место в океане. Ракель смеется. А потом, закрыв глаза, она водит пальцем по странице и останавливается, когда чувствует, что это правильно. Она открывает глаза. — Палаван, — тихо произносит она. — Палаван, — повторяет он. — Это хорошо. — Так ли это? — Да. Смотри, — он переворачивает несколько страниц книги и показывает ей красивую картину голубого пляжа, окруженного горами и красивыми зелеными деревьями. Она мечтательно вздыхает. — Ух ты, — выдыхает Ракель. — Я бы с радостью пересек океан, чтобы жить с тобой в Палаване, — смеется он, и Ракель тоже смеется. — Ты бы пересек? — поддразнивает она, и на ее лице появляется ухмылка. — Да. Он не объясняет, насколько серьезен, но надеется, что Ракель поймет это по его глазам.