Look Me In The Eye & Tell Me You Won't Go

Только не снова. Юнги просыпается, а Хосок в его кровати, хотя в этот раз он проснулся достаточно рано, чтобы заварить кофе, прежде чем вернуться в свою комнату. Он говорил Тэхёну, что устраивать вечеринку — плохая идея, но его вообще когда-нибудь слушают? Конечно нет. Повсюду бардак, последствия вечеринки: пустые бутылки, забытые вещи, парочка стетоскопов и именные бейджики с чьих-то халатов, спасибо хоть, что никого из их владельцев он не знает лично. Возвращаясь в комнату, он падает на диван и бросает взгляд на часы. 5 утра. Он может еще немного подождать, прежде чем идти будить Хосока, который опять уснул в его кровати. Юнги ухмыляется, вспоминая прошлую ночь. Он должен признать, что испытывает трепет, зная, что их могли поймать в любой момент. Причем не только прошлой ночью, но еще и на лестничной клетке днем ранее, тогда все произошло так быстро и тихо. Юнги на коленях, Хосок толкается своими бедрами, а его руки легко, но настойчиво направляют голову младшего. Так же было и в ординаторской за тридцать минут до начала новой смены. Юнги, прижатый к стене, и Хосок, шепчущий ты арестован в его ухо, пока они оба двигаются в быстром темпе, приближаясь к разрядке, пока не прозвучит сигнал пейджера или кто-то не попытается зайти в комнату. Они закончили за пять минут до этого, оба потные, задыхающиеся, так как Хосок только что кончил в Юнги, целуя его плечи, а голос сменился нежностью ты прекрасен, Юнги. Еще было и в машине Хосока во время их обеденного перерыва. Их руки переплетены друг с другом, они сидят на задних сидениях, пытаясь расстегнуть все, что наиболее легко расстегнуть: пуговицы, клепки, молнии. Оба достигают оргазма в объятиях друг друга, а губы встречаются в поцелуе. Ну и прошлая ночь. Юнги усмехается, все еще жадный до воспоминаний о прикосновениях прошлой ночью. *** Всё началось довольно стандартно: он, Тэхён и Чонгук, но все же больше Тэхён, начали встречать гостей. Они разливали напитки, болтали, спрашивали об отделениях и назначениях. Хосок общался с Сокджином, прежде чем уйти поболтать с другими людьми. А потом все закончилось тем, что они оба сидели на диване. Хосок скрестил ноги. Юнги мог чувствовать их прикосновение к своей голени. А затем Хосок поменял бокал из одной руки в другую, обнимая теперь свободной рукой Юнги за талию, играя с поясом его штанов. — Мне нужен лед, — произнёс Юнги, не обращаясь ни к кому конкретному. Он чувствовал, как Хосок смотрел ему в спину, когда он уходил на кухню, а потом слышал, как тот извиняется перед кем-то. Юнги открыл заднюю дверь и вышел на освещенный луной задний двор. Услышав, как Хосок открыл дверь к нему, Юнги тут же схватил его за манжеты рубашки и прижал к стене. Хосок усмехнулся, притягивая Юнги к себе за воротник. — А вот и ты. Юнги помнит тот момент, когда Хосок наклонился вперед, чтобы соединить их губы, то, как их тела уже знали, что делать, знали друг друга. Никакого смущения или неуклюжести, лишь растущее желание. Юнги знал, что если приоткроет рот, то Хосок тут же углубит поцелуй, что он и сделал. Хосок знал, что если продолжит прижимать Юнги к себе за бедра, то тот рано или поздно начнет ими двигать, потираясь о него, что он и сделал в дальнейшем. Они оба знали, как вести себя друг с другом, как завести друг друга. Как только их языки сплелись, руки Юнги направились оглаживать чужое тело, пока не дошли до ремня, а после расстегнули его и нырнули под ткань. Хосок сбито простонал, а Юнги на мгновение открыл глаза и увидел, как лунный свет освещает мужчину, как его длинные ресницы бросают тени на его покрасневшие щеки, как напрягается венка на его лбу, пока он хмурит брови, стараясь контролировать себя. Я сплю, думалось Юнги. Я сплю и не хочу просыпаться. — Хосок, — прошептал он, отстраняясь. — Ммм? — Тебе не хотелось бы сделать это… правильно? Хоть раз? Никуда не торопясь? Хосок поцеловал его в нос, застегивая ремень. Чертов ремень, Юнги уже представлял, как будет снова расстегивать его. — Только если ты приготовил для меня те ультратонкие презервативы с ароматом винограда. Юнги закатил глаза, открывая дверь в дом. — Будто у тебя и правда были сомнения для кого они. *** Юнги зашел в комнату первым. Они договорились соблюдать временной интервал в пять минут, чтоб не вызвать подозрений. Он приглушил свет, заправил кровать, сложил разбросанную по полу одежду в шкаф. Он вынул презервативы и бутылек смазки, как оказалось, тоже с виноградным ароматом, из шкафа и положил на прикроватную тумбочку. В спешке, он так же решил, что хочет немного облегчить все происходящее на эту ночь и снял джинсы и рубашку, натягивая вместо нее свободный вязаный свитер, который припас на рождество. Когда Хосок чуть позже вошел в комнату, то улыбнулся, увидев Юнги, сидящего на кровати. — Что? Почему ты смеешься? — Ты все еще в носках. — Ой, — Юнги покраснел, начиная снимать носки. — Нет, — сказал Хосок, закрывая дверь. — Оставь их, они миленькие. Так что он оставил их. Он оставил их и позволил Хосоку повалить себя на кровать, позволил его рукам скользить по своему телу, наполняя его болью от нетерпения, пока он не зайдет дальше, чем поцелуи и укусы. Он продолжил носить их, даже пока Хосок снимал с него свитер, покрывая поцелуями и укусами, оставляя фиолетовые отметины на его груди, животе, внутренней стороне бедра. Он продолжил, даже, когда начал снимать с Хосока одежду: молния на куртке, пуговицы рубашки, пряжка ремня, клепки на брюках и, наконец, боксеры. Он продолжал, пока целовал и пробовал Чона. А когда Хосок вошел в него позже, используя те самые печально-известные презервативы с ароматом винограда, то также продолжал носить их, даже когда обвил ногами хосокову талию, прижимая к себе ближе, заставляя проникнуть глубже, перейти на более жесткий темп. Он не уверен, почему Хосока это так заводило, но трение шерсти носков о его спину, казалось, подстегивало его, так что Юнги продолжил тереться ими о его поясницу, слушая стоны, чувствуя, как мужчина сам льнет к нему, а его рука надрачивает его член, доводя Мина до края. Хосок кончил первым, Юнги сжал его бедрами, чувствуя, как тот напрягся. Он прижал его к себе ближе, заставляя проникнуть глубже, а руками обвил его шею. — Давай, детка, — прошептал Юнги в его ухо, — Наполни меня, пожалуйста. Член Хосока все еще пульсировал внутри него, когда он навис над Юнги, тяжело дыша. — У тебя такой грязный рот. Он грубо поцеловал Юнги и, использую всю свою силу и упорство, начал вбиваться в него сильнее и быстрее, попадая по простате и заставляя кончить. Юнги перебирал пальцами его волосы, шепча его имя. — Хоби, — захныкал Мин, прикусывая губу Хосока. — Хоби, Хоби, Хоби… так хорошо. После, они почистили себя. Слава богам, у Юнги была спальня с собственной ванной, и ему не нужно идти в ванну на этаже между комнат Чонгука и Тэхёна, так что они потратили часть ночи, разговаривая. Юнги лежал на спине, смотря в потолок. — Ну, расскажи теперь мне правду. Что там по поводу носков? Это то, что тебе нравится? Мне стоит закупиться парочкой миленьких носков? Хосок рассмеялся, а затем придвинулся к нему, чтобы убрать волосы с его лица. — Я на самом деле никогда ни с кем не пробовал заниматься сексом в носках. Просто на тебе они смотрятся очень мило. Так что. Не знаю. Сексуально. — Хм, — Юнги пытался сдержать улыбку. — Я куплю больше носков. Юнги в полусне все равно улыбнулся, а затем Хосок нежно поцеловал его и прошептал: — Спокойной ночи, Юнги. — Спокойной ночи, Хоби. *** Звенит будильник. Юнги тычет пальцем в Хосока. — Хоби. Ей, Хоби. Хосок открывает глаза и улыбается. — Как долго ты наблюдал, словно извращенец, за тем, как я сплю? Юнги густо краснеет. — Я не… — Ага, — улыбка Хосока становится шире. — Ты всегда краснеешь, когда смущен. Юнги подбирает с пола хосокову рубашку и кидает в него. — Одевайся, а то мы опоздаем.