The Last of Us / Последние из нас

Мужчина улыбнулся в ответ. Для него не впервой было выполнять подобные поручения. Случайные заработки позволяли получать продуктовые карточки, пули и другие ценности. Самой ценной валютой в новом мире были именно продуктовые карточки. Именно от них зависело существование людей. Ежемесячно жители каждой зоны получали определенное количество продуктовых карточек. Они зарабатывали их, и выполняя различные работы. Карточки можно было обменять на еду, чистую воду, одежду и лекарства. Если бы не было пайков, людям пришлось бы голодать. Но карточек никогда не было достаточно, чтобы начать жить по настоящему. Многим приходилось получать карточки незаконным способом — продавать нелегальные товары или торговать своим телом. Только для того, чтобы чуть свести концы с концами. Ее отец выбрал первый путь — он занимался контрабандой оружия и наркотиков. — Ты в курсе, кто забрал товар? — спросила она, пока они продвигались по улице. От прошлой жизни остались только отголоски — разрушающиеся здания и улицы. Большую часть стен покрывали граффити. Они не добавляли никаких красок в повседневную жизнь, но она не имела ничего против такого самовыражения. — Уильям Сми, — ответил Дэвид, засовывая руки в карманы. Эмма поморщилась. Уильям Сми? Серьезно? Она не могла поверить, что в этом участвовал именно он. Что этот мужчина ограбил ее отца. Слабый, подлый и ленивый человек, у которого полностью отсутствовала рабочая сила. Что же могло произойти? — Как это случилось? Дэвид пожал плечами. — Не знаю, говорят, имело место засада. Эмма задумчиво хмыкнула: — Не терпится надрать ему задницу. Дэвид рассмеялся в ответ на реплику дочери. Девушка же продолжила свой путь по улице с улыбкой на губах. На улицах было полно соседей. Они радостно приветствовали ее, она отвечала тем же. Выживших осталось крайне мало, поэтому в зонах практически все знали друг друга. Инфекция уничтожила практически 60% всего населения планеты. В последние несколько лет люди адаптировались к такой жизни. Они чувствовали себя довольно безопасно для того, чтобы заводить детей. Население постепенно увеличивалось, но сообщество все равно оставалось небольшим. Некоторых детей можно было встретить на улице. Одни пинали мяч друг другу, другие бегали от бездомной собаки. Девушка взъерошила волосы мальчику, который остановился перед ней. Малыш одарил ее улыбкой, на которую она ответила, после этого он убежал по своим делам. Отец, наблюдавший за сценой, мягко толкнул ее локтем: — Ты уже задумывалась над этим? — О чем ты? — О ребенке, о семье, — мужчина пожал плечами. Эмма опешила. Вопрос отца ей показался странным. Как он мог спросить о такой глупости. Ребенок. В этом мире? Что она, черт возьми, будет с ним делать? Где она вообще возьмет ребенка? О любви сейчас и речи не могло идти. Любовь никогда не длится долго, особенно сейчас. Когда на улицах полно безмозглых существ, которые только и ищут, кого сожрать. Она бы никогда не стала заводить ребенка в таком положении. Она была выше и умнее этого. — Только не говори мне, что таким способом ты намекаешь на внуков, — девушка приподняла бровь, — потому что совсем не хочется тебя разочаровывать. — Это место безопасно. Не говори мне, что никогда не думала над тем, чтобы остепениться, произнес отец, спрыгивая с бордюра. Она сошла вслед за ним, бросив на мужчину чуть злой взгляд. конечно она думала об этом. Но всегда это заканчивалось приступами крайнего беспокойства. Такие как она не могут остепениться и жить спокойно. «Счастливый конец» просто не для них. — Нет, — коротко ответила девушка. Мужчина фыркнул на раздражение своей дочери: — Ладно, ладно, — усмехнулся он, — не буду настаивать. Эмма бросила на него косой взгляд. Она знала, что мужчина готов сделать все для нее, но он никогда не будет вмешиваться в ее жизнь. Они продолжили путь в напряженном молчании, пока не достигли ворот. Заграждение было слишком высоким, чтобы можно было через него перелезть. Сделано оно было из армированного железа, а по периметру стояло большое количество офицеров. Их было слишком много. Больше, чем это было действительно необходимо. Такие ворота в зонах назывались контрольно-пропускными пунктами. Вокруг их карантинной зоны насчитывалось шесть таких пунктов. Проходить досмотр требовалось, если нужно было отправиться в другую часть карантинной зоны или вовсе покинуть ее пределы. Этот пункт был главным, отец предпочитал выходить именно через него. Они встали с отцом в длинную очередь. Девушка осмотрелась и поймала на себе взгляды нескольких офицеров. Они отчаянно пытались, чтобы она обратила на них внимание. Девушка закатила глаза и уставилась прямо перед собой. Ее не интересовал ни один из этих придурков. Ожидание в этот раз затянулась. В какой-то момент она обратила внимание на то, что очередь практически не продвигается. Она перекинулась взглядами со своим отцом, и она молча вышли из очереди. Были и другие способы добраться до места, куда им надо. Они шли медленно, не стоило привлекать к себе чрезмерного внимания. Хотя она продолжала ощущать на себе взгляды офицеров, и это безумно раздражало. Нужно оставаться сосредоточенной. По пути им встретился один из патрульных. Он нравился Эмме больше, чем другие, она даже считала его другом. Девушка уточнила у мужчины на счет очереди возле ворот. Тот сообщил о возможной угрозе со стороны Цикад. Ничего удивительного в этом не было. Цикады — революционная группа ополченцев. Главная цель организации — борьба с угнетением со стороны военных, под контролем которых находится эта и другие карантинные зоны. Когда мир охватила эпидемия, немногочисленные правительства были распущены в течение следующих нескольких лет. Во главе стали военные, а они часто злоупотребляли своей властью. Казни без суда и следствия, самостоятельный выбор тех, кто получит еду и медикаменты, принуждение подростков к воинской службе. Это лишь малая часть пагубных действий, которые обычные люди ощущали на себе. Многим не нравился такой расклад, но армия гарантировала безопасность, поэтому скоро все смирились. Цикады отказывались принимать такой мир. Они хотели вернуть его к тому виду, который был до апокалипсиса. Первым шагом стало восстановление всех ветвей власти. Это удавалось с трудом, Цикады приняли путь возврата мира силой. Повстанцев считали опасными, они часто нападали на мирные зоны, проводили диверсии на военных базах. Эмма не имела ничего против Цикад, она была уверена, что такое противостояние несет только добро. Но последнее время они все чаще вставали у нее на пути, и это начинало надоедать. Эмма коротко ввела отца в курс дела, поделившись полученной от военного информацией. Они продолжали свой путь — к мотелю в центре зоны. Вывеска давно упала с фасада, оставив здание обнаженным. Стекла в окнах по большей части были разбиты и заколочены деревянными досками. Дверь была открытой, через нее можно было рассмотреть, что находится внутри. Отец прошел первым, девушка последовала за ним. Место было пыльным и грязным. Когда-то красная ковровая дорожка сейчас хранила в себе грязные следы разного размера, которые датировались годами. Она следовала за отцом. Они прошли мимо стойки регистрации. Здесь были разбросаны ветхие книги, бумаги и различные записи, которые стали наследием прошлого мира. Возможно, такие документы стоило сохранять и считать священными, но сейчас мало кого интересовал старый мир. Прошлое не имело значения, ведь к нему уже нельзя было вернуться. В конце коридора они пересеклись с другом отца, он последовал за ними дальше. Пока мужчины следовали за ней и болтали о чем-то своем, девушка чуть погрузилась в свои мысли. В зоне было организовано несколько секретных проходов, по которым ходили контрабандисты. Также были назначены люди, которые следили за этими проходами. Главная задача — не допустить внутрь инфицированных, а также защитить маршруты от солдат. Пока все было хорошо. Девушка отлично знала этот маршрут. Она ходила по нему с подросткового возраста. Стены, которые были белыми в прошлом, постепенно приобрели бежевый оттенок. Вдоль противоположной стены тянулись окна с разбитыми стеклами. Шторы развевались на ветру. В помещение проникали солнечные лучи с улицы. Даже без освещения здесь было достаточно светло. Они вошли в одну из комнат. На диване сидел мужчина, он читал старый потрепанный журнал, на коленях у него лежал дробовик. — Привет, — поприветствовал Дэвид, когда они зашли в комнату. Мужчина поднял взгляд и молча кивнул. Сколько Эмма его знала, он всегда был немногословен. Если честно, то она никогда не разговаривала с ним. Она даже не знала его имени. Мужчина сообщил, что путь свободен — поблизости не было ни зараженных, ни офицеров. Дэвид жестом попросил Эмму проследовать к книжной полке. Они встали от нее по обе стороны и чуть отодвинули в сторону. В стене открылась большая зияющая дыра. Проход был темным, зловещим и вел к тоннелю. Эмме не было страшно, она ходила по этому тоннелю еще подростком, еще задолго до того, как стала официально работать с отцом. Он до сих пор не догадывался о том, что она тайно использовала эти тоннели. Дэвид вошел внутрь, она последовала за ним, они направились по проходу. Свет их комнаты немного освещал темное пространство внутри. Стены были покрыты грязью, коммуникационные трубы здания обросли ржавчиной. Они приобрели темно-оранжевый и красно-коричневый оттенок. На потолке можно было заметить паутину, веревки лиан. Девушка услышала щелчок впереди себя, звук эхом отразился от пустых стен, после этого пространство впереди осветилось мягким желтым светом. Пока они спускались по тоннелю, ботинки их скрипели, глухо стучали и хрустели под ногами. Путь был сложным и опасным. Каждый раз, когда для выхода из карантинной зоны приходилось выбирать тоннель, нужно было тщательно планировать маршрут, обходить опасные зоны. Всегда была вероятность столкнуться с зараженными. Еще хуже были другие люди, от которых можно было ожидать чего угодно. Эмме с отцом удавалось успешно избегать таких проблем, но она всегда знала, что однажды их удача иссякнет. Они подошли к столу. Здесь можно было взять дополнительные припасы. Свое снаряжение здесь оставляли все, кто пользовался тоннелями. Это было абсолютно безопасно. Все делились друг с другом, никогда не брали больше, чем нужно для выполнения поставленной задачи. Для себя они взяли дополнительные боеприпасы, медикаменты, фонари и противогазы. Как только сборы закончились, мужчина похлопал девушку по плечу. Она отошла от стола и последовала за ним в другой тоннель. Путь вел к старой ржавой лестнице. Отец начал взбираться первым. Эмма никогда не доверяла этой штуке, она была слишком высокой и слишком старой. Но выбор был невелик, поэтому она молча последовала за ним. Как только Дэвид добрался доверху, он уперся руками в потолок и чуть оттолкнул его. Сверху образовалась дыра, через которую он выбрался наружу. Мужчина протянул девушке руку и помог выбраться ей. После он поставил кусок пола на место, чтобы скрыть лаз. Они оказалась посреди здания, которое раньше было закусочной. Здание было в довольно хорошем состоянии, по сравнению со всем остальным. На прилавке так и остались приправы, вдоль расположились почти целые тарелки. Сидения постарели, но не сильно. При необходимости здание можно было даже восстановить. Она не помнила эту закусочную, и никогда не ела здесь. Но мужчина рассказывал истории об этом заведении. Именно здесь они часто обедали с ее матерью. В Мэне это была практически единственная закусочная, она носила название «У Бабушки». Здесь делали лучший жареный сыр, но об этом могла сказать только Эмма. Она была настоящей поклонницей жареного сыра, но никогда не ела это блюдо из свежих ингредиентов. Сыр всегда был старым, а хлеб черствым. Она часто представляла, какой именно вкус был у жареного сыра в старом мире. Он явно был намного вкуснее. Она бы соврала, если бы сказала, что ее абсолютно не интересуют прежние времена. Когда у людей была свежая еда, а вещи не приходилось покупать по карточкам. — Больше жизни, малыш, — произнес отец, проходя мимо нее к выходу из заведения, — Мы выходим в мир. — Попался, — пробормотала девушка. Она проскользнула мимо отца через дверь, которую он держал для нее открытой. Эта часть города осталась нетронутой с момента вспышки. Здесь даже у воздуха был другой запах. Свежее он не стал, нет. После эпидемии в воздухе всегда витал запах заразы. Но здесь было ощущение свободы, от этого становилось легче дышать. В большинстве зданий не хватало кирпичей, стены покосились или осыпались. Здесь состояние домов было куда хуже, чем внутри карантинной зоны. По улице были разбросаны машины. Водители оставляли их, пытаясь спастись. Многие из них были съедены или заражены, многие умерли по другим причинам, некоторым удалось добраться до безопасных мест. Машины врезались друг в друга, в уличные столбы, в светофоры. Они пробирались по переулку, лавируя между ржавыми машинами. Часть города была поглощена природой. Деревья, цветы и некоторые дикие животные начали возвращать себе то, что по праву принадлежало им. Растения пробивались прямо через бетон, они делали асфальт неровным, но в этом была своя красота. Здесь пели птицы, а белок было куда больше, чем в других районах. Животные практически не боялись людей, потому что редко их встречали. А зараженные к такой живности не проявляли никакого интереса. Отсутствие страха значительно облегчало процесс охоты. Они приблизились к шестиэтажному зданию. На втором этаже не было стен — то ли они были разрушены, то ли недоделаны. В любом случае проникнуть внутрь можно было только по лестнице. Двери здесь не было. — Лестница, лестница, — бормотал про себя Дэвид, обшаривая траву поблизости. Он отошел в сторону в поисках лестница, ее использовало большинство путешественников, которые ходили по этому маршруту. Через время он вернулся с металлической конструкцией и приставил ее к стене. — Я пойду первым, — произнес мужчина. Эмма даже не собиралась спорить. Она отсалютовала ему, он молча кивнул и начал подниматься наверх. Когда мужчина достиг вершины, он прошел по комнате и осмотрелся, проверил, чтобы все было хорошо. Вернувшись, он подал Эмме сигнал, что подниматься наверх безопасно. Через время девушка присоединилась к нему. Она огляделась. Столы и стулья были перевернуты, окна разбиты, а на полу лежали груды мусора. Трудно было сказать, кто рылся в этом мусоре годами — падальщики или еще что-то более зловещее. Здесь никому не хотелось задерживаться. Дэвид похлопал ее по руке, они начали пробираться сквозь обломки здания. Эмма помнила этот маршрут еще с самой первой вылазки. Им нужно было пройти через холл и спуститься на два этажа. Все пошло не по плану, когда в конце коридора они обнаружили споры, растущие в углу. Обычно споры начинали расти на теле зараженного и распространялись на близлежащие поверхности. В воздухе в таких местах можно было заметить золотистую туманную дымку. Дышать таким воздухом было опасно — это прямой способ заразиться инфекцией. Кордицепс легко проникал в легкие, а далее заражал мозг. Избежать заражения можно было только с помощью маски или противогаза. — Эмм. — привлек ее внимание отец. — Я вижу, — ответила девушка. Она взяла свой противогаз, который был прикреплен к рюкзаку, и плотно закрепила его на лице. Отец проделал тоже самое. — Откуда, черт возьми, это тут появилось? — Не знаю, — ответил мужчина. Теперь он был защищен и мог продвинуться ближе к источнику инфекции. — Еще несколько дней назад здесь все было хорошо. Тело свежее. Эмма посмотрела на отца. — Хорошо, давай пойдем дальше. Надеюсь, нам не придется иметь дела ни с одним из этих отвратительных ублюдков. Дэвид следовал за Эммой, всю дорогу он что-то напевал себе под нос. Когда они свернули за угол, Эмма вздохнула. Перед ней на полу лежал еще один труп. Тело тоже было свежим. А это означало только одно — поблизости еще больше инфицированных. Признаки разложения трупа свидетельствовали о том, что человек был инфицирован непосредственно перед смертью. Часто укушенные умирают прежде, чем успевают пошевелиться. А инфекция спокойно проникает в мозг. Далее она использует тело в качестве питательного вещества для грибов. Уже после споры распространяются по воздуху. — Будь начеку, — отвлек ее от мыслей отец. Он обошел труп и направился к лестнице. Эмма следовала за ним, вытащив на всякий случай из кобуры пистолет. Они двинулись дальше, на этот раз сохраняя максимальную тишину. Они прошли на следующий этаж, дальше проследовали к лестничному пролету и спустились еще ниже. На нижнем этаже сохранялась тишина, но в воздухе летали споры. Это было явным признаком того, что где-то находится зараженный. Они с отцом прошли по этажу и переместились в другой офис. Эмма застыла, как вкопанная. Она узнала этот звук. Хрюканье, визг и нытье. Такие звуки издавал недавно зараженный. Эти звуки сильно нервировали, они говорили о том, что зараженные находятся в сильной агонии, они дезориентированы и сбиты с толку. На этом этапе заражения споры грибов проникали в их мозг, они начинали брать контроль над их телом. На этом этапе человек еще находится в сознании, он еще пытается бороться с заражением. Но медленно и верно он проигрывает эту битву. Зараженный становится бесчувственным, жестоким и чертовски быстрым. В этом вся и проблема. — Вниз, — прошептал ей на ухо Дэвид. Она тут же опустилась на колени, мужчина опустился за ней. Они подкрались к столу, который можно было использовать в качестве укрытия, стали выглядывать и наблюдать за происходящим. Вместе с ними в офисе находилось не менее трех инфицированных. Они стояли в углу, горбились, шаркали ногами, стонали и скулили. Они могли бы легко уничтожить зараженных, но нужно ли было это делать сейчас? Куда проще было бы улизнуть и вернуться сюда позже. Девушка почувствовала прикосновение отца к своему плечу. Он кивнул в сторону открытой двери, которая находилась в нескольких футах от них. Эмма кивнула, она выглянула из-за стола, чтобы убедиться, что их не заметили. После этого на корточках она стала продвигаться к двери, чувствуя, что отец следует за ней. Обошлось без происшествий. Девушка выдохнула, теперь они были в безопасности. Дэвид закрыл дверь, также на корточках они продолжили движение. Она хотела открыть рот и сказать, какого ада они сейчас избежали. Но слова замерли у нее на языке, она замерла в ужасе. Прямо перед ней стоял зараженный мужчина. Голова его была опущена, руки были по обе стороны туловища. Он издавал звуки, напоминающие крики от боли. Эмма оглянулась на отца. Тот приложил палец к губам, призывая соблюдать тишину. Он прокрался мимо дочери. Девушка наблюдала за его тихими, но быстрыми движениями. Стоит только зараженному обнаружить потенциальную добычу, как он начинает охоту. Преследование будут продолжаться до того, пока жертва не будет поймана. Зараженные не сдаются, особенно когда голодны. Зомби стонал, всхлипывал, трясся и сжимал голову руками. Эмма так увлеклась наблюдением, что не заметила отца, который подошел сзади к зараженному. Эмма заняла оборонительную позицию на случай, если придется вмешаться. Дэвид приблизился еще ближе. Прежде чем инфицированный успел повернуться, он обхватил его шею руками. Зараженный мужчина попытался вырваться из хватки Дэвида, но тот был сильнее. Рычание зараженных всегда заставляло волосы Эммы вставать дыбом. Дэвид крепче сжимал шею противника, движения зараженного человека становились замедленными и вялыми. Через несколько мгновений сопротивление вовсе прекратилось, зараженный упал в объятия Дэвида. Мужчина сломал ему шею, чтобы убедиться, что тот действительно мертв. После он уложил зараженного на пол, не издавая лишнего шума. Было тихо, другие не услышали потасовки. Дэвид посмотрел на дочь и кивнул головой в сторону коридора впереди них. Девушка кивнула в ответ, они продолжили свой путь по коридору. Двигаться приходилось быстро. Периодически доносились щелкающие звуки от Щелкнунов. Эмма старалась не оглядываться назад, но чувствовала, что зараженные были близко. Перед ними появилась пара двойных дверей. Через них инфицированные не могли пройти. После заражения они утратили часть своих когнитивных способностей. Они не могли рационально подумать, чтобы потянуть за ручку двери и отпереть ее. В итоге замки не были нужны. Они использовались только для защиты имущества от других людей, которые представляли не меньшую угрозу. Дэвид открыл дверь и придержал ее для дочери. Вполне возможно, что им придется возвращаться через этот тоннель на обратном пути в свою зону. Это займет гораздо больше времени, чем путь сюда. Но девушка не была заинтересована в том, чтобы выяснять это именно сейчас. Она была уверена, что и у отца нет интереса к таким разговорам. Расчисткой тоннелей от зараженных занимались отдельные люди. Их называли «подметальщиками». Работа также считалась незаконной. Военные настаивали на безопасности зон и запрещали выходить за их пределы. Но это не мешало людям нарушать запреты. У них были специальные тоннели с секретными ходами, которыми были изрезаны все зоны. Именно эти тоннели использовались для контрабанды незаконных предметов — огнестрельного оружия, наркотиков, взрывчатых веществ. Также тоннели служили для выхода из зоны, когда пропускные пункты были закрыты. — Давай продолжим, малыш, — произнес Дэвид, прежде чем пройти мимо нее и осветить путь впереди фонариком. Перед ними появилась темная лестничная клетка. Мужчина начал спускаться по металлическим ступеням. Эмма вздохнула, закатила глаза и последовала его примеру. Ей хотелось, чтобы он перестал называть ее ребенком. Уже много лет она не была ребенком.