Сломанные судьбы

      Нет Добра, есть лишь Зло борющиеся друг с другом…       Одна из величайших догм десерприторов, дарованных нам великим Дезером Инкантионном, подарившего нам суть борьбы. Мы обретаем мощь из наших страданий. Мы сражаемся. Мы бьемся, мы умираем, мы творим Зло. Как и завещал нам первый гонд-эй. И мы удовлетворяем свои потребности, творим, что наше сердце пожелает.       Умножая Зло, умножается могущество…       Десятки трактовок есть у этой фразы. Большинство таури жалки. Они говорят, что это ужасно: даровать зло взамен получая силу себе… Глупцы… А самое главное — лицемеры. Ведь сами они тоже творят зло, умножая нашу силу, даруя нам то, чего мы пожелаем… Даруя нам силу, с которой они же потом и борются…       Могущество дарует обретенную победу…       Третья из пяти основных целей каждого десерпритора. Победа. То, что жаждет каждый… И чего добивается лишь лучший… Лишь лорды и короли могут считать себя в полной степени свободными. И это, к чему стоит стремиться. Ведь это сила… Великая и непреодолимая. Во вселенной, на ее бескрайних просторах мы не одни бороздим по ней в поисках того, что нам нужно. Есть и иные. Слабые, уязвимые. Жертвы. И они должны подчиняться тем, у кого есть могущество. Нам. Десерприторам. Или умереть, сражаясь с нами, как с непреодолимым буйством стихии. Ведь они ничто по сравнению с нашей божественной властью над сущим, над магией, над этим миром.       Победа дает шанс реализовать мечты…       То, к чему мы стремимся. Абсолютная власть, абсолютная сила и прочие потребности, желания, жажды, мечты. Неважно какие. Если ты имеешь возможность их реализовать — значит ты прав. Такова реальность. Таков закон этого мира. Неоспоримый в своей простоте и истинности.       С мечтами приходит освобождение от оков. Цепи рвутся. И возносится к небесам их прежний смиренный раб.       Последняя часть нерушимого закона. Освобождение от оков нравственности, доброты, привязанностей, слабостей! Всего того, в чем смертные так любят искать свою силу. Тщетно не находя ее. Потому что в этом ничего нет. От этого нужно освободиться. И Дезер Инкантионн показал нам путь этого освобождения… — Прошу прощения за отвлечение, господин Акилонис, мой король, но время данное смердам на выполнение ваших требований истекло, — послышался за моей спиной женский голос.       Холодный, как ледышка. Мрачный. В чем-то обреченный… Но самое главное — освобожденный от прежних оков нравственности, чувств, доброты… Анеркейт. Моя леди. Леди-десерпритор. Не так давно, по моей памяти, разумеется, она была еще совсем малышкой. Глупой. Наивной. Она верила в справедливость. Я подобрал её на одной из планет. Беспомощную. На той планете царствовало то, что я ценю прежде всего — холод. Он господствовал там, пробирал до глубины души. Даже моей. Ее родитель спас ее ценой собственной жизни. Благородный, но глупый поступок. Я бы прошел мимо. Оставил бы ее помирать там, не слушая мольб о спасении… Если бы не жгучая ненависть внутри ее души. Которую маг с моим опытом не может не почувствовать. Я внял ее просьбам. Я начал обучать её. И в первую очередь отучил её от слов «надежда», «добро» и прочее. Я отрубал ей челюсть, когда она думала словом возразить мне. Когда я считал, что она может лучше — я отрубал часть её тела, которая недостаточно старалась. Кроме головы поначалу. Пока она не смогла это пережить.       Ее тело скрыто под темным балахоном. Как и ее шрамы. Её боль. Ее глаза скрывает повязка, которая всегда пропитана застывшей кровью. Она не могла научиться чуять и чувствовать, а глаза ей в этом мешали. Поэтому я заморозил их. Навсегда. Необходимость и боль — лучшие учителя. И всегда вперед ее вела тщательно растимая мною ненависть. Ненависть ко всему живому кроме других десерприторов. К ним лишь холодное безразличие. Она — мой идеальный инструмент, который никогда не предаст. Просто потому что она по своему потенциалу никогда не приблизится ко мне. Сейчас она слабее меня чуть больше, чем в пятьдесят раз. Немыслимый разрыв. Но такова реальность! Её участь — быть в вечных лордах… Если же она сможет меня победить… То это и будет завершением её обучения. Это будет означать лишь продолжение этого цикла. Мракоборцы глупцы… Они считают, что мы заботимся только о себе. Это не так. Мы заботимся о цикле. Цикле Могущества. И коль кто-то превзойдет нас — значит такова судьба. Ибо если десерпритор высшего ранга один — это значит, что он ничтожество, не способное ничем повелевать. Король без королевства — лишь личинка, которой никогда не суждено обратится в бабочку. Риск — основа жизни. И коль король не способен взять это бремя на себя — то грош ему цена! Можно тогда набирать даже ничтожных муравьев себе в слуги. Они уж точно ничего не смогут сделать…       Она стоит, преклонив колени. Вокруг — бароны. Те, кто имеют честь присутствовать в одном салоне с королем, обслуживая меня и исполняя мою волю. Они лишь фигуры на доске. Которыми при необходимости можно и пожертвовать ради достижения какой-то цели. Или воплощения мечты в реальность. Мои глаза пылают темно-синим огнем. Холодным. Предвещающим лишь боль и скорбь всему живому. Я подошел к ней… Она рефлекторно дернулась, но тут же вернула себе самообладание. Она знает, что в любой момент может последовать наказание. За любую провинность или слабость. Ибо мой лорд должен быть сильным и безжалостным. Не только к другим, но и к себе.       У нее была одна огромная привязанность. Имя. У каждого живого существа оно является чем-то сакральным. Основой сущности. Это было самым сложным в огранке этого драгоценного камня. Заставить ее отдать что-то дорогое лично ей, чего ее не лишили раньше. Я забрал у нее имя, дарованное родителями, заставил навсегда забыть, отречься от него. Она уже его не помнит. Ибо я заставил ее это сделать… А вот я… Помню все! Эдель, свет небес. Я обратил ее в Анеркейт, темный погост в переводе с древнего языка. И это моя величайшая гордость! Ведь я смог не просто обратить юную душу во зло… Но и изменить саму ее суть, извратить, уничтожить, перековать в то, что мне нужно. Комок чистой злости и ненависти, до ужаса боящийся сильных и презирающий слабых.       Ранее она обращалась ко мне «господин» или же «хозяин». До того момента, пока она не смогла победить лорда-десерпритора. Тот был ни на что не годен. Бесполезен и ничтожен. Только и мог, что пресмыкаться. Поэтому я и приказал Анеркейт убить его. И только после этого я позволил ей ко мне так обращаться. Когда она стала достойна этого. Я нежно схватил ее за острый подбородок и приподнял. Так, чтобы то, что осталось от ее глаз под повязкой, смотрело в мои. Да… Эта сладкая ненависть… Она обволакивает ее. Ненависть ко всему живому… И даже… Ненависть ко мне! Как это мило… — Значит, они выбрали смерть. Выбор смелый. Но безрассудный, — произнес я, отпустив подбородок девушки.       Они решили отказаться от моего предложения. Отдать все, что у них есть и жить… Очень милостиво, у меня было хорошее настроение. Глупцов необходимо истреблять. Дабы в умы смертных не закралась и тень надежды на победу над нами — привратниками ада, вестниками конца времен для их цивилизаций. Их боги обещают своей пастве спасение в обмен на веру. Жалкие глупцы. Они пусть и сильнее смертных, но редко рамками своей силы выходят за границы баронов… Но при этом гонора у них как у некоторых десерприторов, отказывающихся мне подчиняться! Короли, а особенно проклятый Низвергатель Небес… Альверт. Они вызывают мой гнев своим непослушанием. Ибо я тот, кто должен править всеми десерприторами, направить их в великий поход, повторив подвиги Инкантионна Дезера! А их нежелания отвлекает меня, заставляет бороться с ними! А потому недопустимо, чтобы и смертные пытались противиться моей воле. Ибо это непростительно для таури — истинных Богов этого мира. А уж для таких ничтожеств должен быть лишь один итог. Смерть и забвение.       Я протянул правую руку к планете и начал колдовать. Мои прислужники лишь разинули рты и упали на колени… Лишь у Анеркейт хватило духа и магической силы устоять, да и то, просто потому что я не сконцентрировал на ней свою магию. О нет, она была направлена на эту планетку. На которой резко начала снижаться температура, а ее ядро, дающее защиту от смертоносного света звезд и тепло начало останавливаться… Эти глупцы пытаются как-то атаковать меня! Как бессмысленно… Их атака замерзает вместе с их миром. Слышится звон стекла. Это планы местных божков развернулись обратно в реальный мир под давлением моих чар. И их обитатели также начали промораживаться до состояния за абсолютным нулем. Даже жалкие потуги их богов были обращены в лед. Вскоре я перестал чувствовать последние очаги жизни на планете. За жалкие пять минут она превратилась в ледяной булыжник, который тут же, как я прекратил подпитку заклинания, начал «обогреваться», ведь я нарушил несколько физических законов своей магией. Я буквально за счет силы своей магии раздвинул границы возможного. Это и есть высшее заклинание школы льда, моя собственная разработка. Я назвал его «Царство безграничного хлада». Ибо оно способно обратить целый мир в лед. Даже для меня оно затратно. На эту демонстрацию я потратил приблизительно пятнадцать процентов своей энергии. Это восемь резервов таких, как Анеркейт. — В этом мире правит сила. И это суть величайшая глупость на свете, коль не обладающий ею перечит тому, кто сильнее. Вы видите результат. Наглядно, — сказал я, потирая руки. Мое чудовищное давление уже давно прекратилось, но эти бароны не думают о том, чтобы встать. — Направляемся в систему, где обнаружено массовое скопление верующих в светлого Бога. Сообщить по прибытии, — приказал я, отстраняясь от реальности. Как раз магическая энергия полностью восстановится.       С моей силой было бы несложно заставить всех этих овец приносить мне в жертву Богов. Самому раскладывать их души на составляющие. Вот только так будет делать только невероятно глупый и самоуверенный маг. Ведь после поглощения даже одной души — суть безвозвратно меняется. Душа поглотившего перенимает часть черт поглощенной, чтобы стать сильнее, вот только эта сила будет химерой. Это уже не будет тот же разумный, что и раньше. Его начнут одолевать различные желания и чем больше поглощенных — тем они будут все больше соответствовать тем, кого этот несчастный поглотил. Утрата своего «я» — вот она плата за такую силу. Вместе с самим естеством. Цена, которую я не готов заплатить. Я готов расщеплять их души, но не поглощать, как бы парадоксально это не звучало.       О да, цена… Цена могущества. Каждое живое существо платит за него чем-то ценным, важным. Нет ни одного, кто бы не внес свою плату. Одни платят естеством, сутью, душой, убеждениями, становясь бледными тенями себя прежних. Овеянные новым, они забывают старое. Забывают самих себя. Я искушен в Именах. Это один из разделов магии душ, самый теоретический из всех. Для изучения которого не нужно обладать даром или гениальностью в этой сфере, но из-за невежества многих он остается непопулярным. А зря. Ведь иначе бы они знали, что должны хранить пуще любых крох силы. Свое Имя. Ибо при каждом изменении души — меняется и истинное Имя. Имя — это не совокупность звуков. Они лишь внешние его проявления. Ключевое — восприятие имени, идущее из души. Потому Имя так меняется при любых манипуляциях с душами, особенно привнесения в свою суть частей чужих. Ведь меняется внутренний слой души, меняется восприятие сущности самого себя, в него добавляется пусть и ничтожная, но часть восприятия другого имени. Которое постепенно встраивается в сущность нового существа. Меняются все три начала Имени — инстинктивное, личностное и возвышенное. Поэтому манипуляции со своей душой были признаны мной слишком опасными, чтобы так увеличивать свою силу.       Я заплатил за свое могущество не естеством, не сущностью, а принеся в жертву свои чувства. Я провел через свой источник магии энергию собственноручно убитого Бога Хлада и источник соответствующей энергии, получив эталонную склонность к магии льда и ее вариациям. Несколько слабее у меня развита магия воды. Я тщательно оградил свое Имя от этого, именно поэтому я остался прежним в своей основе, потеряв лишь то, что могло помешать мне на пути к собственному развитию — чувства. Сострадание, доброта — все это не нужно для того, чтобы достичь вершины. Я думал сроднить свой источник с еще какой-нибудь стихийной энергии, но еще ближайшую тысячу лет это делать опасно для моего Имени. Ведь, хотя я и усвоил суть хлада источником без последствий, но вот конфликт энергий может мне его обеспечить. Поэтому необходимо еще подождать, пока мои оболочки души окончательно нормализуются после предыдущего срождения.       Но больше всех я презираю тех, кто принимает решение остановиться в своем развитии, боясь платить цену. Они — худшие представители рода таури. Они не желают идти вперед, просто будучи осторожными в своих изысканиях. Они довольны своим статусом Богов. Но они так никогда не удовлетворят свои жажды. Магии, власти, могущества наконец! А без них они никогда не будут по-настоящему свободны. От оков нравственности. От чувств, которыми я заплатил, чтобы стать сильнее. Вот почему я — король Севера, Акилонис, веду тысячи десерприторов в бой, пока некие прозябают на обочине этой жизни! — Господин Акилонис, прошу прощения за отвлечения от ваших мыслей, но мы прибыли! — послышался голос Анеркейт. Только она осмеливается так делать, ибо всем остальным хватит моего сиюминутного неудовольствия, чтобы стать льдом. Навечно.       Я не удостоил ее ответом, но отвлекся от своих размышлений. Я почувствовал десятки душ, овеянных светом. Светом бога. Правда даже так, они жалки. В десять раз слабее по объему энергии даже баронов. А ведь это самая настоящая пропасть. Это разница не только в количестве энергии, но и в качестве, в том, насколько она «тяжела» и применима для высокоуровневых заклинаний. А это видимо бог. Сильнее барона, слабее Анеркейт. Что же, посмотрим, чему она научилась. Миг и моя энергия обуревает Анеркейт и баронов и мы телепортируемся прямо перед самым большим скоплением этих созданий света.       Для меня ничего не изменилось. Мой объем энергии слишком велик, чтобы мне доставлял дискомфорт воздух или что-то подобное. Впрочем, даже бароны явно не чувствуют себя от этого плохо. Анеркейт же бесстрастна. Впрочем, я ее такой вырастил. — Кто ты? — спросила меня девушка, от которой буквально несет энергией света. Она определила во мне главного даже не чувствуя моей маны. Все просто — я сижу на троне, пока остальные стоят коленопреклоненные. — Убить. Анеркейт на тебе светлая, — не стал утруждать себя ответом я.       Десерприторы тут же набросились на слабосилков, а Анеркейт переместилась и завязала бой с местной богиней. Хм, она видимо изначальная, раз превосходит баронов. Но в любом случае до меня ей далеко. Ведь она уступает даже уровню лорда таури, куда уж ей до короля! Анеркейт пользуясь своим чутьем магии легко обходила все уловки богини, постепенно тесня ее. Но вдруг один из «ангелов» прорвался и полетел прямо на меня, а один из баронов, который должен был остановить его — встал столбом, сдерживаемый другим. Тс. Миг, и в кричащего какой-то боевой клич ангела вонзается ледяное копье, второй — и оно прорастает сквозь все его внутренности. — Ваша, — попытался оправдаться барон-неудачник, но я уже направил свою руку на него.       Послышался хруст, а после адский крик боли. Слабак! Я всего лишь проморозил его кисть до температуры ниже абсолютного нуля. Анеркейт терпит такие льдины вместо глаз ежедневно! Теперь благодаря комбинации магий льда и тьмы — у него никогда не будет новой кисти руки. Ведь она заморожена, выкорчевана из его сущности, из самого его Имени за подобный провал. За то, что он посмел заставить меня вмешаться в их бой. Он начал судорожно хватать ртом воздух, силясь не закричать. Ведь тогда экзекуция станет лишь хуже. Например, я могу заморозить его голосовые связки. Или что-то еще. — Да он самый настоящий ублюдок… — произнес один из ангелов. Чем обратил на себя мое внимание. Такое нельзя спускать. Если позволить кому-то оскорбить короля, то это запомнят. Это будет означать, что я ослаб.       На всю округу опустилось давление моей энергии. Даже Анеркейт резко «потяжелело», а бароны вообще едва не свалились на колени. Я направил руку на наглеца. И сжал кисть в кулак. А после послышался жалобный крик замораживаемого заживо. Экзекуция продолжалась всего около тридцати секунд, но это навсегда запомнится всей округе. Как он начал медленно лишаться своего тела, превращаясь в прекрасную статую себя. Неживую, оледеневшую. На которой можно разделить неподдельные ужас и отчаянье. Ужасную боль от внутренностей, пронзенных малейшими льдинками, чья острота не уступит лучшей зачарованной стали. От такого «ангелы», а главное — их «богиня» совершенно растерялись. А Анеркейт не стала ждать и не смотря на мое пассивное давление — нанесла удар, разрубив богине живот. Ах, какая скука, они даже не посражались нормально. Видимо в следующий раз нужно отправить Анеркейт одну. Чтобы я не сделал работу за нее. Я хлопнул в ладоши, в один миг убивая всех ангелов. Они уже неинтересны. Ибо я видел надлом в их душах. Они уже не будут сражаться. Я подал знак Анеркейт остановиться. — Кажется, больше ты и твои слуги развлечь меня не смогут, — произнес я, встав с трона.       Я начал приближаться к богине мелкими шажками, будто бы растягивая удовольствие. Я лишил ее свиты в виде ангелов. Я лишил ее верующих простым фактом выпуска своей огромной силы. И сейчас она медленно лишиться своей жизни, а главное — души. Ведь ее чувства, эмоции, то, что смертные зовут человечностью не позволили им хотя бы попытаться стать сильнее. Освободиться от оков нравственности. Получить власть и силу. Поразительная ирония… — Ты родилась Богиней Света и умрешь Богиней Света, поразительная ирония, не правда? Ты не стала жертвовать ничем, чтобы стать сильнее, а потому копошишься в грязи, в силах лишь молить о пощаде, — произнес я, подойдя прямо к ней и раздавив ее ладонь.       Она сжала зубы, но не закричала. Надо же, в ней есть какая-то гордость. В ней еще есть что сломать… — Или же ты слишком Горда, чтобы молить о пощаде того, кто сильнее? — спросил я, подняв ее за грудь на уровень моих глаз. На что же хватит ее воли? После того как я разрушил все, что эта богиня строила? Что она…       Она плюнула. Посмела плюнуть. Посмела отвергнуть Мой ход разговора. Но я сдержал себя от того, чтобы обратить ее в новую скульптуру льда. Нет, это будет слишком простая смерть за такое Оскорбление. Она этого и хотела. Чтобы Я потерял контроль и в гневе быстро ее убил. Я лишь слегка обморозил ее. Мои волосы, обычно спокойно уложенные, сейчас поднялись ввысь, будто змеи, от с трудом сдерживаемого гнева. — Ты думала так умереть… Ослепленная своим светом, думала «уйти» быстро и лишь с толикой мучений… Ты не умрешь светлым богом… Нет… Не умрешь! — сказал я, готовя нужное.       Имя. Ключевая часть души и личности. Их основа. Я начал концентрировать на кончиках своих пальцев чистую энергию тьмы, лишь слегка приправленную «душком» моего первозданного хлада. Но то на одной руке. А на второй — лишь тьма. Это довольно сложно, ведь смешивание энергий — суть высокоуровневой магии. Но я справился. — Тебе не нужны очи, ибо слепа ты в своем невежестве, — произнес я выкалывая своими пальцами ее глаза, и подавая в тело светлого бога свою тьму.       И она истошно закричала. От того, что ее сущность начали буквально корежить. Попутно я выморозил из ее сущности само понятие «глаз», чтобы она не могла их восстановить. Никакое исцеление не поможет. Быть может, Доктор Смерть способен что-то сделать с подобными повреждениями самой души, но не думаю, что его это заинтересует. Но вот главное — ее душа обнажилась от жуткой боли, испытываемой телом. И я вонзаю свои призрачные пальцы прямо в ее душу. Крик стал еще истошнее и умоляющим. Все, чего сейчас желает она — умереть. Все, что чувствует — боль и ужас. Но это лишь начало… Внешняя оболочка ее души поддается и я получаю доступ к ее Имени. Ее суть затрясло, но я неумолим. Я начал вливать саму тьму в сущность светлого бога. Истинно светлого, без этих неприятных «гибридов», которые так свойственны многим богам. Иначе бы мое влияние не имело столь серьезных последствий… И вот ее Имя искажается, сущность меняется. А она уже не может кричать. Лишь слабые хрипы иногда можно услышать из ее глотки. Я встаю, прерывая связь с ее душой. Ее все еще корежит, но она в сознании. Я не дал ей свалиться в блаженное небытие… — Теперь твоя душа серьезно повреждена. И ты больше не светлый бог, теперь ты должна пожирать души, чтобы избавиться от этой жуткой боли и пустоты, что я привнес в тебя. И ты это будешь делать едва ли не инстинктивно в связи с твоей новой сущностью. Не волнуйся, мы выкинем тебя рядом с каким-нибудь приютом детей? Или может быть какой-нибудь семьей, которая примет тебя, выходит, а после ты на инстинктах съешь их души? Будет забавно, не правда ли? — произнес я, насмешливо смотря в пустые глазницы богини.       Но вдруг я почувствовал угрозу. Сзади! Я едва успел уйти, короткий меч лишь срезал несколько волосков. Ко мне переместился некто, миг и в его сторону летит волна хлада, но он исчез, чтобы появиться сзади… Я не успеваю среагировать и он оставляет на моей щеке порез, исчезая вновь от моей концентрированной волны тьмы. Это же… Только один таури настолько быстр… И… Он украл эту Богиню. Передал своему слуге, который тут же испарился от стационарной телепортации. Пытаясь выслужиться, на него бросился один из баронов, но получил заслуженный нож в лоб и упокоился навсегда. Идиот. — Торторис… Как ты посмел? — спросил я, давя уже округу голой мощью хлада, нисколько не сдерживаясь.       Таури с короткими темными волосами и небольшой бородкой посмотрел на меня удивленно, наклонив голову. — Если мне не изменяет память, эта планета, как и предыдущая замороженная тобою, Акилонис принадлежит моему сектору ответственности, — ответил Торторис, поправляя рукава своего костюма.       Его нисколько не смущало мое давление. Да, он слабее меня по объему энергии, но… Не так уж и сильно. Примерно в полтора раза, даже наверное уже меньше. С учетом его стиля боя — такой разрыв даже в бою может не сказаться позитивно. Когда я появлялся на территории Иратуса, Короля Запада, тому ничего не оставалось, кроме как игнорировать меня. Потому что я в четыре раза сильнее. Это уже достаточно большая разница, к тому же стиль боя Иратуса максимально не подходит против меня. Про нынешнюю вялотекущую смуту в землях Востока и говорить нечего — тамошние короли скорее просто несколько сильные лорды. Некоторые из них могли столь же уступать Иратусу, как он уступает мне! — Я гонд-эй, глава десерприторов, все ваши земли принадлежат мне, как и смертные на них, — произнес я, смотря на своего визави.       Торторис размял плечи и голову. Я же подал знак своим подчиненным удалиться. Не думаю, что битвы получиться избежать, а там я сдерживаться не буду. — Я не оспариваю твой титул гонд-эйя, король Севера, но это мои земли. И на них все будет по моим правилам по законам Дезера! — гордо ответил король Юга.       Я оскалился. Я думаю, я дал достаточно времени своим подданным. — Да будет так! — я мгновенно атаковал Торториса целым валом заклинаний школы льда, от которых он, впрочем, телепортировался.       Торторис переместился прямо ко мне, пытаясь подавить меня своим ключевым преимуществом — своей невероятной скоростью. Но я не дал ему этого сделать — я отразил своим созданным из «темного льда» клинком его, а после нанес неожиданный удар. Я создал пламя ада за ним, а «хлад смерти» — заклинание-смесь некромантии и магии льда, лед, который буквально разлагает наглеца, посмевшего его коснуться. Вот только Торторис тоже смог создать мощное пламя ада и под его прикрытием переместиться.       Я создал вокруг себя ледяную бурю, чтобы препятствовать телепортации Торториса прямо ко мне — самой главной его угрозы. Я начинаю напитывать саму планету своей энергией. Торторис же начал атаковать меня пламенем инферно — усиленной версией пламени ада, а также режущим ветром пытался разогнать нагнанную мной ледяную бурю. Я усилил нажим, но вместе с тем и расход энергии. За начальную фазу боя я уже потратил порядочное количество энергии и такими темпами скоро растрачу свое изначальное преимущество по мане. Радует, что Торторис тоже начал ее активно тратить, все же он слабее именно как маг! Планета начала раскалываться и миллиарды осколков из «темного льда» полетели в Торториса. Вот теперь то он наконец-таки умрет!       Что? Я резко сместился назад от какого-то авторского заклинания магии ветра, которое больше похоже на школу огня по эффекту, при этом оно буквально растворило как значительную часть моей бури, так и осколков… Я едва успел! Переместившийся Торторис нанес мне пусть и эффектную, но неопасную рану на животе. Я увидел и результат своей атаки: множество мелких царапин и срезанные волосы. Ну и бородка Торториса стала фрагментарной. Торторис вновь переместился, на этот раз за спину, но я был готов — при помощи оставшихся «земляных» кусков породы я нанес мощный удар прямо ему в ногу, кажется сломав ее, но он в отместку смог поранить мне плечо. И выдохнул прямо в лицо мощнейшее пламя инферно примерно в четверть от его изначального резерва, мне пришлось мгновенно создать столь же мощную сферу холода — но она запоздала. Я обгорел. Проклятый телепортер! Он еще и уклонился от моего ответа в виде десяти мощнейших ледяных копий… Нужна глобальная атака… Ну конечно же! Местная звезда! Если я смогу создать сверхновую, запитав ее под завязку своей энергией и параллельно защитившись — то я переведу противостояние в плоскость объема магической энергии. Которой у меня все еще больше. Сейчас уже конечно не в полтора раза, но на пятую часть — я думаю да. Хотя Торторис очень хорошо скрывает свой резерв и оценить его сложно. Поэтому я и не заметил его атаки. Слишком увлекся душой этой уже не светлой богини.       Торторис же продолжил свое наступление, так как я начал экономить энергию для своей невероятной площадной атаки. За несколько серий телепортов он нанес мне еще несколько поверхностных ран, особенно опасной было то, что ему удалось отрубить мне два пальца. Я в долгу не остался и наградил его куда более серьезной раной в боку, с которой ему пришлось бороться и снизить частоту своего натиска. Вот только поздно! Я уже готов! Резко вложив примерно половину своего резерва и вложившись в защиту, я смотрел прямо в расширившиеся глаза Торториса, который понял, что если и сможет за следующую секунду-две меня достать — то сам умрет гарантированно. Мне же моя энергия в смеси с энергией звезды причинит а-приори меньший вред. Поэтому он принял самое верное, по-видимому, решение — начал отступать. И хотя сверхновая догнала его, он был уже достаточно далеко, чтобы защититься, а после просто телепортироваться уже слишком далеко. Итак, поле боя за мной. Я победил.       Звездная система полностью уничтожена, у меня осталось совсем немного энергии, меньше десятой части. Надо возвращаться. Что же, я думаю, я показал истинную цену Могущества. Цену Власти. И цену Свободы. Я продолжу свой бесконечный поход по иным мирам, принося им хлад. Таков мой удел как Акилониса, короля Севера, лишившегося эмоций добровольно, чтобы заморозить кровь, текущую в жилах смертных и бессмертных. Ибо у них она одна. Такова Моя Цена Могущества. И горе тому, кто будет сметь мне мешать!