***
Кейа напряжённо сжимал между пальцами ткань брюк и смотрел на врача, который сидел в стороне и внимательно изучал какие-то бумаги. Кейа не сильно вдавался в медицинские заморочки, но отлично понимал, что каждый из этих листов связан с ним. В конце концов, Дилюк тоже проходил через обследования в больнице. Все они лишь доказали, что его пылкий брат — альфа. Это было совершенно очевидно, если посмотреть на него со стороны: высокий рост, более широкий размах плеч; Дилюк был сильнее Кейи физически. Раньше это было не столь заметно, но с возрастом разница увеличивалась. Даже его манера поведения отличалась. Раньше, когда они были маленькими детьми, Дилюк всегда первым рвался на прогулки, часто вел в играх и показывал неудержимый яркий характер с большой долей упрямства. Но чем взрослее становился Дилюк, тем более проявлялись его лидерские качества, и на первый план выходила его стойкость духа. Конечно, с возрастом Дилюк пытался набрать побольше и «взрослых» качеств, таких как спокойствие мастера Крепуса и умение держать себя в любой ситуации. Однако инстинкты еще совсем молодого альфы бушевали вместе с гормонами, отчего он не терял своего пылкого нрава. Дилюк первым из них двух взялся за меч, а притом и двуручный: такой тип оружия сразу полюбился молодому альфе, когда тот взял его в руки. Поэтому его детские, мягкие ладошки начали рано покрываться мозолями, которые Дилюк с шипением от боли, но гордостью, носил. Иногда Кейа просил показать их и с нежностью проводил по грубым бороздам на ладонях Дилюка, беспокоясь: — Разве это не больно? Зачем ты так много тренируешься с мечом? — Когда я вырасту, обязательно стану рыцарем! — Дилюк гордо задирал нос и улыбался, на этот раз беря руки Кейи. — А ты береги свои руки! Они слишком нежные, чтобы такие прекрасные пальцы покрывались мозолями. — Но я тоже хочу стать рыцарем, совсем как ты, Люк! — Кейа горячо возразил Дилюку, прижимая свои «нежные» ладошки к себе. — И мы вместе будем защищать всех! — Это необязательно. Я и один могу всех защитить! — Прежде чем Кейа открыл в возмущении рот, Дилюк мягко прикоснулся к волосам Кейи и улыбнулся: — Но в первую очередь я буду защищать тебя и папу! Поэтому тебе не надо становиться рыцарем. Кейа надулся и отвернулся от брата, складывая руки на груди: — А кто защитит тебя? Я тоже хочу! Дилюк тогда рассмеялся и горячо обнял его, крепко прижимая к себе: — Глупый Кая… Кейа не мог долго на него дуться, но в этот вечер мысленно пообещал себе, что никогда не оставит Дилюка одного: в будущем они обязательно будут сражаться плечом к плечу. Кейа всегда будет прикрывать спину Дилюка, а Дилюк, в свою очередь, будет прикрывать его. Поэтому спустя год после того, как Дилюк начал свои тренировки, к нему присоединился и Кейа, наконец сумевший уговорить отца. Мальчишка сжимал в трясущихся руках огромный для него меч. Единственный глаз не скрытый повязкой был широко раскрыт, пока он пытался осторожно опустить оружие, а не навредить себе. Но напряжённые мышцы тряслись все сильнее, а слабые руки грозились выпустить опасное лезвие из рук. — Л-люк!.. — крикнул Кейа, чувствуя наворачивающиеся слезы. — Помоги! — Он боится, что меч упадет прямо на его ноги и переломает их, воткнувшись в кости. А он ведь просто из интереса взял меч Дилюка! — Все в порядке. — Кейа внезапно чувствует тело Дилюка позади себя: как его крепкие ладони берут рукоять поверх его ладоней и придают ему устойчивости, позволяя расслабиться. — Я здесь. — Дилюк, прости! Я всего лишь… — Все в порядке. — Дилюк перебивает его и прижимается сильнее. Кейа чувствует себя странно: очень комфортно и одновременно непривычно в этой клетке горячих рук. Хоть они и обнимались раньше, но эти ощущения отличаются. — Может, тебе стоит начать с одноручного лезвия? — Но ведь ты… — Кейа хмурится. — Ты сразу начал с двуручного… — Ну я ведь и старше. — Дилюк по интонации будто улыбается. — Ладно, давай-ка положим его. Готов? — Кейа кивает, и Дилюк аккуратно опускает меч, втыкая его в землю. Как только массивное лезвие крепко стоит в почве, Кейа полностью расслабляется и опускает плечи, еще ощущая Дилюка позади себя. Он вздрагивает, как только чувствует, как подбородок Рагнвидра ложится на его плечо, а руки, недавно держащие меч, обнимают жилистое тело. — Л-люк? — Кейа дёргается и пытается оглянуться, но стукается лбом о висок Дилюка; ярко алые волосы забиваются в его глаз. — Я поддержу тебя в любом твоем решении, Кая, — мягко говорит Дилюк — он всегда на особый, ласковый манер произносил его имя. — Но я уже говорил, что тебе совсем не обязательно быть рыцарем… — пальцы Дилюка сжимаются на его плечах крепче. — Понимаешь? Кейа хмурится и выскальзывает из пламенных объятий, становясь напротив Дилюка. — Я уже сказал, что буду рыцарем вместе с тобой! — Кейа едва не топает ногой, складывая руки на груди. Его брови хмурятся, а глаз прищурен. Обида в его тоне звучит вперемешку со злостью: — И даже если ты этого не хочешь, я все равно им буду! — Но ведь ты даже не можешь удержать меча, — мягко возражает Дилюк будничным тоном, но совсем не обвиняющим. — Я бы… — Это только пока! Вот увидишь, скоро я не буду уступать тебе! — Кейа прижимает губы и разворачивается, чтобы убежать. Дилюк в ответ на это молчит, но Кейа не видит его лица. Наверное, оно сожалеющее и жалостливое, ведь Кейа такой слабак — ему вмиг стало еще более стыдно за эту ситуацию, когда он не смог удержать меч, которым Дилюк размахивает как перышком. Он запирается в своей комнате и утирает злые слезы, сидя у окна. Он не может даже взять в руки никакой книги — не было настроения делать ничего, кроме как сидеть и злиться на Дилюка. Пусть он и считает его слабаком, Кейа еще ему покажет, что в нем еще не все потеряно… Его мысли прерывает стук; он невольно смотрит на дверь и уже думает, что Дилюк пошел следом за ним. Он уже хочет прогнать его, но нежный женский голос развеивает его думы: — Мастер Кейа? Я могу войти? — Аделинда… — вздыхает мальчик и идет к двери, отпирая ее, а после снова садится на подоконник, подпирая подбородок коленями. Служанка начинает прибираться, то и дело кидая на Кейю короткие взгляды. — Что-то случилось, мастер Кейа? — с беспокойством спрашивает Аделинда, протирая подсвечник. — Дилюк постоянно повторяет мне, что мне не надо быть рыцарем! — обвиняюще отвечает Кейа и тихо добавляет, бурча: — Наверное, хочет чтобы вся слава досталась ему… Аделинда тут же нежно улыбается Кейе, поворачивая голову вбок. — Неужели вы действительно так думаете? — она коротко смеётся в кулачок, поднесенный к лицу. — А что мне еще думать? Я сразу сказал ему, что хочу быть рыцарем и помогать Дилюку! А он только и повторяет, что сам меня защитит! — признается Кейа, хмурясь и удивляясь радости Аделинды. — Думаю, вы не понимаете истинных мотивов мастера Дилюка, — мягко ответила Аделинда. — Ведь мастер Дилюк, как и Крепус, является альфой. Он еще не проходил обследование, но это уже очевидно. — Альфой? Как вы поняли это? — Кейа тут же с интересом смотрел на нее, ожидая разъяснений. Конечно, он знал, кто такие альфы, омеги и беты — они проходили это на занятиях с учителями. — Ну, хотя бы его отношение к вам, мастер Кейа. — Аделинда подошла к окну и погладила его по голове совсем как Дилюк. — Он очень дорожит и заботится о вас и о мастере Крепусе. Ведь для альфы семья — самое важное и сокровенное, что нужно защищать и лелеять. И это не зависит от славы или еще чего-то. Только его желание держать вас подальше от опасностей. — Кейа смутился от ее слов и отвернулся, смотря в окно. Дилюк и правда считает его своей семьей? И все эти разговоры, тренировки — только чтобы защитить их? Кейа улыбнулся и с благодарностью обернулся на Аделинду. — Спасибо. Все оказалось действительно проще. — Но тут же его лицо омрачилось, когда он вспомнил как оставил молодого альфу одного, а еще и накричал на него в обиде. — О, нет. Наверное, Дилюк обиделся на меня… Я должен найти его и извиниться! — Аделинда мягко кивнула ему. Прежде чем его сапоги стукнулись о поверхность пола, он снова с интересом посмотрел на Аделинду. — А кто тогда я? Это уже можно понять? — Хм, — женщина задумалась, оглядывая его. — Наверное, вы, мастер, омега. — Омега? — удивился Кейа. — Но я не хочу быть омегой! Мне будет сложнее стать рыцарем и помогать Дилюку! — Он отлично усвоил из уроков о биологии, что омеги большей частью являются матерями и домохозяйками, а стать кем-то таким, как рыцарь Ордо Фавониус, гораздо сложнее; омегам сложнее наращивать мышечную массу, да и в целом единственное, в чем они превосходят альф — выносливость и гибкость. — Думаю, именно из-за этого мастер Дилюк так беспокоится о вас. Но если вы действительно хотите стать рыцарем, то для этого нет ничего невозможного. — Она пожала плечами, мягко улыбаясь. Кейа быстро выбежал во двор поместья, надеясь найти Дилюка; сперва он побежал к месту, где он неудачно схватил меч, но Люка там не было. Поэтому он решил поискать дальше, осматриваясь по сторонам. — Дилюк! Где ты? — В поисках брата он зашел в сад, в котором Дилюк иногда проводил время, любуясь цветами и наслаждаясь нежным ароматом природы. — Дилю… — Кейа коротко вскрикнул, когда что-то внезапно налетело на него, повалив в траву. У этого «что-то», были яркие пламенные волосы и такие же глаза, но прищуренные на него. — Люк! Пусти! — тело, придавливающее собственное, казалось тяжелым и мешало двигаться. — Ну и зачем? — фыркнул Дилюк. — Чтобы ты опять убежал? — Не буду я убегать! Я хотел извиниться. Просто ты разозлил меня!.. — Дилюк недоверчиво посмотрел на Кейю, но все же медленно отстранился, присаживаясь рядом на траву и скрещивая ноги, выжидательно глядя на Кейю. Дилюк одет в белую рубашку грубого кроя с объемными рукавами; она имела шнуровку у горловины, открывая его изящные ключицы. В этой рубахе он обычно и тренировался, не желая марать остальные вещи. На ногах у него темные брюки и сапоги до колен; сейчас одежду обрамляли зеленые потеки от травы, а длинные волосы были растрепаны; некоторые алые пряди выбились из хвоста пышных волос, обвязанных лентой. — Извини меня, Люк, я вспылил… Но даже если я и омега, то все равно хочу быть рыцарем! Не надо меня защищать, — категорично заявил Кейа, на что Дилюк усмехнулся, рассматривая парня. — Ладно, быть по-твоему, грозный омега. — Пожал плечами альфа, хитро улыбаясь, когда ему прилетел шуточный удар в плечо. — Но тебе будет сложно. Омегам всегда тяжелее. — Глаза Кейи на это заявление загорелись: — Ничего! Вот увидишь, я не буду прятаться за твоей спиной! Ты же поможешь мне в тренировках? — Конечно. — Кивнул Дилюк. — Если хочешь. Весь оставшийся месяц они тренировались вдвоем; сперва у Кейи ничего не получалось, а лезвие постоянно норовило вылететь из рук. Но Кейа не сдавался, особенно когда смотрел на успехи Дилюка и повторял себе, что обязательно достигнет его уровня и даже превзойдет. По истечении месяца мастер Крепус и Дилюк попрощались с Кейей и ушли в больницу на проверку вторичного пола Дилюка. Конечно, это была чистая формальность, чтобы закрепить в документах Дилюка его пол как альфы. Их не было полдня, за которые Кейа тренировался в непривычном одиночестве. Но как только отец и сын вернулись, уставшие, но довольные, Дилюк с гордостью сообщил о том, что теперь официально является альфой. — Все процедуры это показали, — добавил молодой альфа и прикоснулся к плечу Кейи. — Через год тебя тоже это ждет. А еще через несколько лет я поступлю в Ордо Фавониус. — Мы поступим. — Насупился Кейа и Дилюк с улыбкой поправил себя: — Да, мы. Их тренировки продолжались, и Кейа, проявляя свой энтузиазм, действительно постепенно нагонял Дилюка. Его движения становились более отработанными, сильными и точными; но по совету мастера Крепуса, в отличии от Дилюка Кейа больше полагался на ловкость и сноровку, чем грубую силу. Все чаще в нем зарождался огненный азарт, когда они с Дилюком спаринговали; ему хотелось больше битв, больше показывать себя и свои умения: многие удивлялись, откуда столько неудержимого интереса к битвам у омеги. Кейа всегда с готовностью отвечал, что хочет быть «совсем как Дилюк» — таким же смелым, сильным, ярким, как пламя его Пиро глаза Бога. Порой он замечал длинный, долгий взгляд Дилюка на себе. Его глаза смотрели будто и на Кейю, и сквозь него одновременно; Кейа всегда спрашивал, в чем дело. Но Дилюк только хлопал огненными ресницами и будто просыпался от глубокого сна, поспешно отвечая, что «Да ничего, просто задумался», улыбался и трепал его по голове, оставляя на нем свой запах чего-то огненного, но до жути приятного. Вспоминая все это, Кейа улыбается: совсем скоро они снова будут вместе. Их ждут столько тренировок, игр и совместного времяпровождения! О, он обожал читать вместе с ним лежа у камина по вечерам, а потом горячо обсуждать прочитанное. Или например играть бегать на перегонки в окрестностях поместья (И ведь Кейа часто выигрывал! Может, Дилюк ему поддавался?). А их походы на кухню по ночам вызывали не только улыбки, но и смех (Когда их отчитывала за это Аделинда, было не так весело). Скорее бы этот врач уже сказал, что он омега, и они пошли домой!.. — Мастер Рагнвидр, — обращается врач к отцу, и тот подходит к доктору, хоть раньше и стоял у двери. Кейа с интересом смотрит за высоким мужчиной: интересно, когда Дилюк вырастет полностью, будет ли он таким же высоким, как и мастер Крепус? Или выше? Кейе остаётся вздыхать о таком росте: выше ста семидесяти сантиметров ему не вырасти. Омега, как никак. — Поздравляю. Мастер Кейа — альфа. Хорошо развивается и растет. Правда, я бы советовал добавить ему в рацион и… — внезапная тишина поглощает все мысли Кейи, кроме одной: он альфа. Он самый настоящий альфа! Неужели это действительно так?! Конечно, иначе быть не может: сам врач это подтвердил! Доктора врать не могут! На его лице зажигается яркая улыбка, когда он смотрит на отца: тот поворачивается к Кейе с озадаченным лицом, но как только замечает яркую радость на лице сына, неловко улыбается ему в ответ. — Это немного неожиданно. — Мягко говорит Крепус врачу. — Мы ожидали, что он будет омегой. — Нет, у вас вполне здоровый альфа, — подтверждает врач. — К сожалению, стрессовые ситуации, которые произошли с господином в раннем детстве сильно затормозили его процесс созревания как альфы, но это негативное воздействие все быстрее сходит на нет. Кейа подскакивает с кушетки: — Отец, скорее поехали домой! Дилюк наверное уже заждался! Обрадуем его! — Кейа сжал кулачок. — Что теперь ему не о чем беспокоиться: я сам смогу всех защитить! — Крепус неуверенно улыбается ему в ответ. Всю дорогу Кейа не мог найти себе места: ерзал на сидении кареты и распространял запах счастья и нетерпения; однако Крепус был более задумчив и смотрел в окно на проезжающие мимо пейзажи Мондштата. Когда они прибыли в поместье, закат украшал небосвод, окропляя в алые и золотистые цвета полотно неба. Кейа сразу побежал на поиски Дилюка, не переставая улыбаться и излучать всем своим видом счастье и нетерпение: — Люк! Люк! — звал Кейа, вбегая в парадную общую комнату. Дилюк сидел на одном из кресел, закинув ногу на ногу и держал на коленях одну из книг. Альфа удивленно поднял взгляд с текста и вопросительно посмотрел на Кейю. — Что-то случилось? — Да, да! Представляешь, что случилось! — возбуждённо протараторил Кейа. — Мы с отцом посетили больницу! — Знаю, — кивнул Дилюк, так до конца и не понимая. — Вы же утром уехали. — Да не это! Я альфа, Дилюк, представляешь? — радостно засмеялся парень и упер кулаки в бока. — Совсем как ты и мастер Крепус! Врач нам сказал, что я альфа! Ни один мускул на лице Дилюка не дрогнул. Лишь спустя пару секунд после осознания красные брови сошлись на переносице, а губы сжались в полоску: — Что, прости?.. — Я альфа, Люк! — снова повторил Кейа радостно. Но к удивлению Кейи, Дилюк не улыбнулся или не удивился. Вместо этого он почувствовал прилив чего-то мрачного, темного от Дилюка; его обычный запах, который был спокойным несколько мгновений назад, сейчас напоминал костер — удушливый и неприятный, обжигающий обонятельные рецепторы. Дилюк резко поднялся с кресла и вышел из комнаты, не обращая внимания на альфу и его признание; половицы резко скрипели под его сапогами. — Люк?.. — Кейа проводил его шокированным взглядом, а после запоздало бросился за ним: — Дилюк!.. Дилюк буквально бежал по поместью, не отзываясь на вопросы Кейи и не обращая на него внимание. Альфа едва поспевал за ним, с одышкой останавливаясь у кабинета отца, в который вбежал Дилюк. Он открыл дверь и нахмурился, видя напряженную спину Дилюка; его судорожно сжатые кулаки и злобный голос, направленный их отцу: — Это правда?! — проскрежетал Дилюк. — Кейа — альфа?! — Да. — Крепус сидел за столом и видимо перебирал какие-то бумаги до того, как его сын буквально ворвался в комнату. — Было выяснено, что Кейа — альфа. Кейа первый раз услышал, чтобы Дилюк рычал. Но почему?.. Мальчик схватился за косяк двери и в страхе отошел назад; скрипнувшая половица заставила Дилюка обернуться. Кейа со страхом разглядывал озлобленное лицо своего брата: яростные красные глаза, обнажённые клыки и сведенные брови. А как только их взгляды соприкоснулись, выражение лица стало едва ли не безумным; у Кейи затряслись колени, а нижняя губа задрожала. — Л-люк, ты чего… — выдохнул Кейа, дрожа всем телом. Внезапно альфа двинулся на него, и Кейа вскрикнул, спотыкаясь и падая на зад, но продолжая отодвигаться от Дилюка, которого воспринимал как угрозу. На фоне он услышал, как Крепус крикнул что-то, но сейчас Кейа смотрел на то, как медленно к нему приближается опасность. Дилюк в ярости схватил его за воротник и приблизил к своему лицу, смотря на него все также яростно, злобно, будто Кейа сейчас собственноручно предал его. — Ты должен был быть омегой! — едва не прорычал Дилюк. Еще никогда ярость в глазах брата не была направлена на него; никогда Дилюк не повышал на него голос и не рычал. — Ты никогда не должен был быть альфой! — Дил-люк… — всхлипнул Кейа, смотря в его огненные глаза, которые хотели словно сжечь его. — Что случилось?.. Мы ведь хотели вместе… — Это ты хотел своей омежь… — запнулся Дилюк. — Альфовской упрямостью… — буквально выплюнул парень. — Ты хотел поступить в рыцари! Я хотел, чтобы ты остался здесь и ждал меня! — Люк… — буквально проскулил Кейа, пытаясь вырваться из железной хватки Рагнвидра-младшего, но тот уже через секунду отпустил его. Кейа, как только отполз подальше, понял почему: сзади Дилюка стоял Крепус, схватив сына за руку. — Дилюк… — строго произнес мужчина. — Не смей трогать Кейю. Тебе надо успокоиться. Выйди отсюда и приведи себя в порядок. Дилюк посмотрел на отца с ненавистью, вырывая руку и сразу же уходя прочь, даже не глядя на Кейю, который забился в угол, не смея утереть слезы от страха. Как только громко хлопнувшая дверь в конце коридора нарушила тишину, Крепус тяжело вздохнул и подошел к Кейе, подавая ему руку: — Все хорошо, Кейа, поднимайся. — Мальчик неуверенно вложил ладонь в чужую руку и хлюпая носом, поднялся на ноги. — Сходи умойся и вернись ко мне, мы с тобой поговорим. Сделав все, как ему сказали, Кейа вернулся в кабинет Крепуса, постоянно оглядываясь в страхе, что Дилюк снова нападет на него и точно вцепится ему в горло. — Я не думал, что он так отреагирует, Кейа. Иначе бы я не отпустил тебя одного к нему. — Вздохнул мастер Крепус, щипая себя за переносицу. — Пожалуйста, не злись на него. Он еще очень молод, не может до конца сдерживать свои эмоции и инстинкты. — Почему… Почему он это сделал? — снова всхлипнул Кейа. — Я думал… — Это из-за его природы. Ты же знаешь, что Дилюк ненавидит то, что не может контролировать. — Молодой альфа кивнул в ответ. — Для себя на уровне инстинктов он уже решил, что ты омега. Но узнав противоположное, взбесился. Сейчас на подсознательном уровне прошел диссонанс: на территории, которая признана им, оказывается, есть еще один соперник — ещё один альфа. Он может огрызаться на меня — однако я его отец, поэтому ничего серьёзного между нами произойти не может, как например, между другими альфами. Но тебя он как соперника совершенно не воспринимал. Понимаешь? Ему нужно время принять это. Кейа кивнул, но в воспоминаниях то и дело всплывали алые яростные глаза и его фразы: «Ты должен был быть омегой!» — Я не хочу быть ему соперником!.. Я хочу быть вместе с ним! Тренироваться вместе, играть и делать все, как раньше! Я не буду его соперником! — Это ты сейчас так думаешь, — вздыхает Крепус. — Но ты вырастешь и рано или поздно вы будете конфликтовать, пока не придете к соглашению по силе и территории. — Но… Но я не хочу, отец. — Кейа смахнул слезы с щек. — Почему все не может быть как раньше? — Вы взрослеете и будете отдаляться друг от друга. — Спокойно объяснил Крепус. — Но я не хочу! Это из-за того, что я альфа? — Крепус промолчал. — Если бы я всё-таки оказался омегой, было бы намного проще… — тихо произнес Кейа. Он уже так жалел, что не оказался омегой. Да, было бы сложно — но у него всегда был бы Дилюк, который всегда поддержит его. А сейчас… — Кейа. Дай Дилюку время прийти в себя, ладно? — Кейа в ответ кивнул, надеясь, что скоро Дилюк успокоится и все вернётся в норму. Но ничего не вернулось. Спустя день, три и даже две недели. С этого момента огненный альфа разорвал все контакты с ним: трапезничал либо у себя, либо в другое время, оставляя Кейю и Крепуса наедине в тихом помещении столовой. Дилюк игнорировал его везде, где только возможно, а даже если они где-то сталкивались, Дилюк не бросал на него даже самого короткого взгляда. Исчезли их ночные посиделки у камина, совместное чтение, обсуждения, как прошел их день, и как возможно пройдет следующий. Он игнорировал все попытки Кейи поговорить с ним или заново начать их совместные тренировки. Да даже в одиночку стал тренироваться реже. Кейа раньше мог наблюдать его из окна, а сейчас меч все чаще лежал без дела. В комнате в это время альфы не было. Кейа проследил за Дилюком на следующий день; оказывается, Дилюк все это время ходил в библиотеку — очень много книг лежали тут и там на столах, полках, а некоторые особенно высокие стопки книг лежали и на полу. Кейа прикрыл дверь и как можно тише ушел, не желая беспокоить брата. Хоть одиночество и сжирало его, как голодный зверь. Ведь исчезло всё, что раньше связывало их. Кейа молча глотал слезы и лелеял обиду на Дилюка, лежа в постели и укрывшись с головой: и что с того, что Кейа оказался альфой? Неужели ему так принципиально, чтобы Кейа был омегой? Дилюк так беспокоится, что они будут соперниками? Если это так, то Кейа может поклясться ему, что никогда не бросит Дилюку вызов. Никогда, даже если его инстинкты потребуют этого, даже если Кейа будет страдать — он готов вынести все, что только можно ради Дилюка. Его мысли прервал тихий стук в дверь; Кейа тут же вскочил на кровати, смахивая слезы и утирая сопли о платок. Он выглянул из-под одеяла и прищурился в беспокойстве, пытаясь различить силуэт строгой двери, запертой на замок. Стук повторился, и на этот раз Кейа услышал комбинацию, которую знал только он и Дилюк: в детстве, когда они тайно по ночам пробирались друг к другу, они стучали именно так — словно своеобразный пароль. Кейа в страхе поднялся с постели и тихо подкрался к двери: — Л-люк?.. — Стук повторился. Молодой альфа медленно повернул замок и тот с тихим щелчком отперся. Скрипнувшая дверь открыла ему Дилюка, стоявшего чуть в отдалении с подсвечником в руке; он был одет в тонкую спальную сорочку, а поверх нее накинут домашний халат, небрежно перевязанный в поясе. Яркие пышные волосы не были убраны даже лентой, а свободно спускались по плечам альфы. Дилюк серьезно смотрел на него — выражение, которое до сих пор он видел у мастера Крепуса, но чем старше становился Дилюк, тем более он походил на отца. — Я могу зайти? — тихо поинтересовался Дилюк, глядя в удивленный глаз Кейи. Мальчик кивнул, молча отступая от двери и наблюдая, как парень заходит. — Закрой. — Кивнул Дилюк на замок, и Кейа слепо послушался. В тишине раздался механический щелчок. Дилюк поставил канделябр на тумбу у изголовья кровати и присел на матрас, глядя на Кейю, который по-прежнему не мог поверить своим глазам и стоял у двери. — Может, присядешь? — скучающе поинтересовался младший Рагнвидр, и Кейа быстро подошел и присел на то же место, где недавно лежал, пуская слезы. — Я хочу поговорить. — Почему именно сейчас?.. — хрипло спросил Кейа и кашлянул: остатки его плача все еще играли в его голосе. — Сейчас нам никто не может помешать или прервать. Отец крепко спит, многие из слуг разошлись по домам, а те, что остались, на нижних этажах поместья и не услышат нас. — Кейа кивнул. У него внутренности переворачивались от страха и волнения; но в то же время он был невыносимо счастлив, что впервые за этот месяц говорил с Дилюком. — Да, я… Я так много хочу тебе сказать. — Кейа замолчал, когда увидел строгий взгляд альфы. — Сначала выскажусь я, потом буду готов выслушать и тебя. — Кейа горячо кивнул, выжидающе смотря на Дилюка. — Сперва хочу извиниться за свое поведение. Я прошу у тебя прощения за молчание и игнорирование с моей стороны, но я не мог поступить иначе и пересилить себя. Этот месяц, как ты заметил, я часто пропадал в библиотеке. И не смотри так, ты плохо скрывался, когда меня преследовал. — Кейа прижал губы в смущении. — Хочу кое-что рассказать тебе о взаимодействии альф. Кейа кивнул и облокотился о свою подушку; Дилюк тоже устроился поудобнее, видимо, готовясь к длинному монологу. — Когда они еще молоды и являются, по сути, щенками, они никак не отличаются от бет или омег. Но. Как только альфа созревает и преодолевает свой первый гон, в силу вступают его инстинкты. С этого момента именно они диктуют правила поведения. А они требуют обозначения своей территории и людей, которым альфа может довериться. До недавнего времени я считал таковыми своего отца и… — Дилюк хмыкает. — Тебя. Однако, месяц назад ты пришел ко мне с новостью, что ты являешься альфой. — Дилюк прищурился. — Мое доверие к тебе пошатнулось. Ведь как мне доверять альфе, который в скором будущем будет скалить на меня клыки и устанавливать свои порядки на моей территории. Будет претендовать на то, что принадлежит мне. — Люк, я!.. — Дилюк снова взмахнул рукой, призывая к тишине. Кейа сдержал разочарованный вздох — Крепус уже объяснил ему это, Кейа понимает, что потребовалось время, чтобы Дилюк смог привыкнуть. — До того, как представиться альфой, я тоже считал, что все это — ерунда. Что эти инстинкты легко взять в узду. Что, хоть и скрипя зубами, но можно им сопротивляться. Но… Нет. Вне зависимости от своих желаний ты будешь действовать так, как заложено природой. Это лежит в основе выживания любого альфы. Первое — территория, второе — стая — если позволишь так выразиться, и третье — омега. — На этом слове Дилюк прищурился, оглядывая Кейю с ног до головы. — У меня было все. Я чувствовал себя в безопасности. Пока не пришел ты после этого гребаного обследования. Но хорошо, что ты сказал это до того, как ты представился и у тебя пошел первый гон. Иначе беды было бы не миновать… — Прости меня, Люк! Поверь, я не хотел, чтобы так получилось! Если хочешь, когда я представлюсь, то попрошу отца отправить меня куда-нибудь! — горячо перебил Кейа. — А когда мы вдвоем поступим на службу, то будем в разных подразделениях. Я например, капитаном кавалерии… — Ты до сих пор ничего не понял, да? Как много раз я тебе говорил, что тебе не надо быть рыцарем? — Но почему? — Да потому что я хотел защитить тебя! — взорвался Дилюк. — Ты был моей омегой, понимаешь? Я собирался стать рыцарем ради тебя. Чтобы ты ни в чем не нуждался, чтобы ты не лез на передовую, а ждал меня в поместье каждый день в безопасности! Как ты будешь сражаться, если будешь ходить с большим животом, наполненный моими детьми?! — Что?.. — Кейа не верил своим ушам. — Твоими детьми? — Конечно! Я бы укусил тебя, когда бы ты представился омегой, мы бы провели вместе твою течку и ты забеременел! — Дилюк сидел весь красный и яростный, сжимая кулаки. — Люк… — потрясенно выдохнул Кейа. Неужели, Дилюк все это время хотел быть его альфой? Это более чем обескуражило его. Все это время он проявлял к нему внимание, видя его своим омегой, матерью их детей? Кейа взглянул вниз, на свой плоский живот, где никогда не сможет зародиться новая жизнь, у которой были бы красные волосы и смелый характер отца. — Но теперь!.. Ты! Станешь альфой и разрушишь все наше будущее! — обвиняюще прикрикнул Дилюк и замолчал, отворачиваясь. Кейа не мог вымолвить и слова, пока глубоко дышал, потрясенный этим признанием. Разглядывал, как часто моргал Дилюк и бессильно сжимал кулаки, пока румянец покрывал его щеки и даже шею. Но спустя несколько мгновений Дилюк глубоко вздохнул и закрыл глаза. Его губы что-то беззвучно шептали, пока он снова не повернулся к Кейе. — Кая, — тихо и ласково произнес Дилюк, открывая глаза, наполненные решимостью. — Но мы можем все исправить. — Что? Как? Я… Я альфа, Люк… — Кейа покачал головой. Рангвидр младший схватил его за плечи и приблизил их лица: — Мы можем, Кейа. — Дилюк резко прижался к нему, неумело пытаясь раздвинуть чужие губы своим языком. Кейа промычал и нахмурился, сжимая плечи альфы в ладонях, стараясь вырваться из крепкой хватки. Но Дилюк не уступал, кусая чужие губы и добиваясь вскрика младшего альфы. После этого горячий язык забрался в его рот, встречаясь с языком Кейи и оглаживая его, смешивая их слюну. — Дилюк!.. — Все это время я искал способ исправить это досадное недоразумение и сделать тебя омегой, — признался Дилюк, прижимаясь к нему лбом. С красными, как его огненные волосы, щеками, блестящими в свете свечи губами и требовательным взглядом. — И я нашел… — Это… Дилюк!.. — пискнул Кейа, когда огненный альфа снова прижался к нему с поцелуем; Кейа почувствовал, как кровь приливает к щекам, повышая температуру. Нежные, но требовательные движения Дилюка лишали его воздуха и насыщали чем-то совершенно непонятным: горячими, распирающими ощущениями, которые словно электричеством проходили по всему телу от его рта, в котором хозяйничал Дилюк. — Нам очень повезло, что ты еще не представился альфой. Иначе было бы намного сложнее. — Снова оторвался от него Дилюк, чтобы продолжать говорить. Кейа почувствовал, как его горячие руки хватают его под бедра и сажают к Дилюку на колени; как после этого руки скользят по ногам выше, обнимая его поясницу и притягивая ближе к телу альфы. Прерывистые вздохи Дилюка щекотали его подбородок. — Мне всего лишь надо наполнять тебя своей спермой, и через несколько месяцев ты представишься омегой. Но надо хорошенько постараться… — Что?! — Кейе показалось, что он ослышался. Он попытался вывернуться из объятий и слезть с колен Дилюка, но мягкая хватка на пояснице вмиг стала железной, удерживающей, а кожей он буквально почувствовал вибрацию от недовольного рыка. — П-прекрати!.. Люк! — А что тебя так смутило? — поинтересовался Дилюк, прикрыв веки и глядя прямо в его глаза. Кейа сидел на его коленях и прерывисто дышал, схватив Дилюка за плечи. С румянцем, покрывающим щеки и несфокусированным взглядом. — Когда ты будешь моей омегой, то это будет естественным для нас процессом, как и прием пищи или сон. Ты ведь не прогуливал занятия по биологии. — За-зачем это? — Кейа еще пытался слезть с колен Дилюка, чувствуя себя слишком странно. Еще никогда они с Дилюком не были так близко друг к другу, буквально сталкиваясь носами, дыша одним воздухом. Только изредка, когда в детстве проводили шуточные бои на подушках или другие подвижные игры. А сейчас Дилюк прижимался к нему, вдыхал ещё совсем неокрепший запах и жадно целовал, впервые дорвавшись до его губ. — На данный момент я сильнее тебя по многим параметрам. — Спокойно начал говорить Дилюк. — Например, физически. — В подтверждение Дилюк буквально подкинул его на себе, прижимая ближе. — И даже на инстинктивном уровне, ведь я уже альфа. А ты только начинаешь развиваться. Но если… Ты будешь находиться подо мной. — Дилюк выглядит хищно, когда прищуривает глаза. — Твой организм поймет, что для тебя слишком опасно представляться альфой. Спасая тебя, твой организм предпочтет другой вариант: постоянно насыщаясь моим семенем, ты подстроишься под меня, становясь омегой. Кейа в ужасе зажмурился и помотал головой. — Что ты, черт возьми, несешь, Дилюк?.. — Кейа положил руку ему на грудь и снова попытался оттолкнуть. — Что я несу?.. — Дилюк злобно прищурился, хватая его за руку. — Я спасаю наше будущее. Пропитанный моей спермой, ты станешь моей идеальной омегой. — Он зарылся в основание шеи и глубоко вдохнул, не отпуская замка объятий. — Нам стоит начать сейчас. — Что?.. Ай, Люк!.. — Кейа вскрикнул, когда оказался прижат к собственной постели нависнувшим над ним Дилюком; его глаза буквально горели алым в тени распущенных волос, обрамляющих лицо. — Стой! Что ты делаешь? — Глупый Кейа. — Дилюк схватил его за тонкие кисти и задрал вверх над головой; в одной ладони Дилюка умещались оба сопротивляющихся запястья парня. — Хватит! — Кейа выгнулся, когда Дилюк принялся расстегивать его ночную рубашку, оголяя грудь. Дилюк цыкнул: — Ну и какой же из тебя может выйти альфа? Ты слишком тонкий и хрупкий, как омега. Изящный… — Дилюк целует его подбородок; Кейа отворачивается от этого прикосновения, и Дилюк смеется. — Такой красивый… — Его поцелуи спускаются по шее, щекотят ключицы дыханием и останавливаются на сосках. — Мх!.. — Кейа выгибается от влажного жара, охватившего его чувствительную грудь; импульсы оттуда шли прямиком в место меж его ног. Дилюк будто на пробу создал давление в своем рту и потянул на себя; Кейа прерывисто вздохнул и снова дернулся. Отпустив сосок, Дилюк легко лизнул его, прежде чем слегка прикусить, выбивая из Кейи жалобный стон. — Чувствительный. — Вынес вердикт Дилюк и продолжил посасывающие движения, экспериментируя: сперва легко касаясь чувствительной горошины кончиком языка, а подув, резко накрывал зубами всю ареолу, после аккуратно покусывал нежную кожу, которая краснела все больше и больше. Словно маленький ребенок он резко присосался к груди и обвел языком контур твердой торчащей вершины, после чего снова тянул сосок на себя, отрываясь от него с влажным хлопком. Кейа в это время постанывал и скрестил ноги, стараясь то ли унять, то ли скрыть возбуждение в тонких пижамных штанах. — Я бы хотел чтобы у тебя уже было молоко, — признался Дилюк, глядя в затуманенный глаз Кейи и издевательски дуя на кожу, над которой недавно поработал. — Но для этого нужно время. — Младший альфа вскрикнул, когда второй его сосок был так же атакован зубами на пару с горячим языком, пока первый всё не оставался без внимания: яркую горошину то и дело массировали и пощипывали чужие пальцы. Вторая грудь понесла то же, что и первая: укусы на ареоле, громкие причмокивания и всасывания в жаркую, жадную глубину чужого рта, в то время как ему оставалось только поскуливать и тереть бедра друг о друга. Дилюк оторвался от его груди, любуясь проделанной работой: следы его укусов украшали грудь Кейи и блестящие, задорно стоящие соски; красный румянец приятно украшал смуглый оттенок кожи; рот был приоткрыт от тяжелого дыхания, выходящего вперемешку со стонами, а яркий звездный глаз словно покрылся дымкой. — Прелесть. — Дилюк потянулся к скрещенным бедрам и попытался раздвинуть их; Кейа будто бы поддался на его движение, но через секунду уже спрыгнул с кровати, стараясь сбежать. За его спиной прозвучал крайне недовольный и пугающий рык, после чего Кейа хотел броситься наутек, но рука, внезапно схватившая его за шкирку, была быстрее: — Куда собрался? Хорошие омеги знают свое место… — Ткань его рубашки затрещала, когда рука Дилюка бросила его обратно на постель: — Под своим альфой, спокойно принимая узел. Но ты, я смотрю, слишком разбалован. — Злое лицо смотрело на него пугающе серьезно, пока Кейа забился в угол постели и дрожал. Он не мог узнать Дилюка. Неужели, эти инстинкты так изменили его? — Наверное, стоило сделать это на полу, чтобы на твоих коленях и локтях были синяки, Кейа. — Он схватил его за ногу, подтягивая к себе. — Они служили бы тебе напоминанием, как плохо не слушаться своего альфу. Его штаны были буквально разорваны, обнажая его эрегированный член и сжатую дырку. — Но ты ведь только учишься. Как твой альфа, я покажу тебе… — Горячая ладонь накрыла его член и сделала несколько движений, крепко сжимая между пальцами ствол. Живот Кейи задрожал от сочетания новых ощущений удовольствия и неприятного чувства излишней обнаженности, незащищенности перед чужим альфой. — Как подчиняться… — Пальцы мягко прошли от основания до головки, вынуждая толкнуться в эту ладонь, но рука уже покинула его жаждущее тело. Кейа выдохнул с облегчением. Дилюк снова навис над ним. — Переворачивайся. — Кейа задрожал, но покачал в отрицании головой. — Я сказал. Переворачивайся. — Сильные руки схватили его талию и перевернули, как того требовал Дилюк в мгновение ока; Кейа со вздохом от неожиданности ощутил, как ночной воздух оглаживает его обнажённые ягодицы и выставленную напоказ промежность: — Дилюк!.. Хва… Мх! — Кейа вскрикнул, когда пальцы снова сомкнулись на члене, а о вход потерся палец, оглаживая кольцо мышц. Кейа снова дернулся, пытаясь удрать, но Дилюк вновь оказался быстрее, перехватывая его талию. Чувство неправильности безжалостно пожирало его, смешиваясь с постыдным удовольствием. Буквально все в нем кричало, что он не должен быть здесь, покорно склоненный, выставляющий напоказ свои уязвимые места. — Сухо и туго, — тихо произнес Дилюк. — Но ненадолго… — Кейа жалобно всхлипнул, когда горячая рука снова покинула его член. Послышалась тихая возня, но через секунду Дилюк снова придавил его своим телом в матрас, устраивая между ягодиц Кейи крупный член. Кейа, почувствовав это, взбрыкнулся и постарался скинуть с себя грузного альфу, но получил только еще большее давление и недовольное ворчание. — Тихо, тихо… — воркующе прошептал Дилюк, и Кейа снова почувствовал влажные пальцы у напряженного входа. Где он успел взять масло?.. — Расслабься, Кая. Я не сделаю ничего плохого… — Фаланги нежно массировали напряженные мышцы, смягчая влажной скользкой субстанцией и уговаривая поддаться на прикосновения. — Такой красивый, волнующий, прелестный омега для меня… — Кейа зажмурился, когда палец все-таки проник внутрь, охлаждая горячие внутренности. Постепенные движения буквально втирали масло в мягкие трепещущие стенки, побуждая раскрываться все больше; Кейа задыхался, когда палец погружался все глубже и глубже, вращательными прикосновениями растягивая его. Непонятные ощущения понуждали его невольно двигать тазом в попытке то ли уйти от этих рук, то ли прижаться к ним сильнее. Дилюк внезапно хлопнул его по ягодице, оставляя легкий красный цвет: — Не мешай, — строго произнес Дилюк, но тут же мягко погладил место удара, извиняясь. Кейа промычал в простынь, жмурясь и сжимаясь. — Кая, давай, ты так хорошо принимал мой палец. Расслабься. — У Кейи горело лицо. Как Дилюк может спокойно говорить столько пошлостей будничным тоном? К пальцу тем временем попытался присоединиться и второй, однако Кейа снова стал вырываться и качать головой в отрицании. — Кая… — Дилюк лег на него, придавливая своим весом. Кейа снова ощутил на пояснице влажное прикосновение эрегированного члена Дилюка и жалобно хныкнул: большой, намного больше, чем у него, больше, чем пальцы, сейчас старательно растягивающие его. Вторая рука Дилюка зарылась в его волосы, мягко оттягивая голову вбок, открывая красную щеку, приоткрытые губы и слипшиеся ресницы. — Кая… — Губы Дилюка воздушными поцелуями проследили линию челюсти, клюнули его щеку и прикоснулись к краешку губы. — Кая, мой Кая… — Бедра Дилюка мягко толкались в его, пока член медленно скользил поверх половинок его ягодиц, пачкая предсеменем и естественной смазкой. — Все в порядке, я здесь, с тобой. — Расслабляющие массирующие движения в его волосах прекратились, чтобы эта сильная рука подхватила его под живот и поставила в коленно-локтевую позу; два пальца оказались еще глубже. Кейа всхлипнул и закрыл глаза: он действительно, совсем как омега. Тяжелая рука Дилюка погладила его поясницу, вынуждая прогнуться: — Молодец, Кейа, такой хороший омега. — Мурлыканье сорвалось с губ Дилюка, когда третий палец смог аккуратно проскользнуть вместе с другими двумя, оглаживая влажные стенки. — Так хорошо стараешься взять меня всего. Наверное, не можешь дождаться моего члена, да? — С каждым словом движения внутри него были все яростнее. Дилюк буквально пытался трахнуть его только пальцами. — Черт, ты бы так хорошо смотрелся с моим узлом. Мягкий, податливый, растянутый так хорошо. — Кейа всхлипнул от картины, которую рисовал Дилюк в его воображении. — С этих пор ты будешь каждый день наполнен мной. — Дилюк поднес пальцы ко рту Кейи: тот безоговорочно открыл рот облизывая его и зарабатывая гул одобрения. — Хороший омега. — Член Кейи болезненно стоял, требуя к себе внимание, но Дилюк занимался только его дыркой, растягивая его на манер «ножниц» и оглаживая обнимающие его пальцы стенки. — Когда была моя первая колея… — Внезапно вес члена альфы пропал с его поясницы, а пальцы вынырнули из него. Кейа застонал от одиночества и подался тазом назад, сталкиваясь бедрами с Дилюком, а у входа ощущая что-то скользкое и твердое. — Пока я сжимал свой член в руках, представлял, что это делают твои нежные пальцы… Как ты жарко берёшь меня в рот, после чего ты глотаешь всю сперму, которую я тебе дам… — Кейа хнычет от его слов и подается назад, приветствуя головку члена, целующую его дырку. — Будто ты скачешь на мне и жадно принимаешь мой узел. — Л-люк!.. — всхлипывает Кейа, пока тот бездействует. — Всему свое время… — Голая грудь прижимается к его спине, огненное дыхание щекочет загривок. — Думал я тогда… — Дилюк пробно толкнулся меж его бедер; массивный член Дилюка скользнул по члену Кейи, пачкая в своей смазке и запахе. Кейа заскулил, прижимаясь к мощным паховым мышцам Дилюка. Наконец он снова выровнял член с дыркой и надавил; распухший от ласк и растяжки обод медленно поддался толстой головке, от чего Кейа заскулил и сжал в ладонях простынь. — Люк, Люк, Люк… — тихо повторял Кейа, ощущая поцелуи на позвоночнике и пальцы, переплетающиеся с его. — Я здесь. — Толстый член продолжал медленно толкаться, раздвигая тугое отверстие под себя. Ствол, казалось, не кончался, пока скользил в его нутро, а ощущение растяжки становилось все более невыносимым. — Н-не… Не могу… — Пальцы на его руке сжались сильнее, а другая рука схватила его за талию. — Можешь. Ты возьмешь весь мой член. — Младший альфа всхлипнул и покачал головой: — Больно… А-а-ах!.. — Кейа вскрикнул, раскрыв глаза; внезапное ощущение боли прострелило его таз, в то время как ягодицы с хлопком встретились с лобком Дилюка, увитым красными завитками. — Люк!.. — из глаз полились слезы, когда альфа прижался к нему и замер, не смея двигаться дальше. — Больно, больно! — Терпи, Кая. Сейчас все пройдет. — Горячая рука снова вернулась на его член, смыкаясь у основания, после чего ведя вверх. — Молодец, хороший омега, Кая. Принял меня всего. Такой молодец… — Дилюк продолжал нашептывать разные нежные глупости, попеременно целуя его шею, не прекращая движений руки. Кейа глотал слезы, привыкая к распирающему ощущению. — Хороший мальчик. Кейа тихо всхлипнул, когда почувствовал мерные, осторожные вращения Дилюка внутри него; воркующее: «Тихо, тихо», раздалось у него в районе загривка, после чего альфа начал лизать это место. Именно за загривок и кусают омег, давая метку принадлежности. — Н-но… Я не омега… — тихо произнес Кейа, надеясь, что Дилюк его не услышит. Слезы все так же скатывались по его щекам. — Конечно, омега, — возразил Дилюк и поцеловал его плечо. — Моя омега. Так хорошо принимающая меня… — Член продолжал двигаться внутри него, слегка выскальзывать, а потом погружаться обратно с легким хлопком их сближающихся тел. — Милый, прекрасный… — Движение его бедер становились смелее, каждый встреченный толчок был принят тихим стоном и скрипом матраса. Дилюк все еще не вытаскивал из него члена полностью; он доходил до половины, прежде чем снова погрузить ствол с выпуклыми венками обратно в засасывающую дырку и закатить глаза от удовольствия: горячие смазанные стенки крепко обнимали его член, принося желанное удовлетворение. Альфа схватил смуглые ягодицы, смял и развел их в стороны, с наслаждением смотря, как трепещет опухшая от ласк и его толстого обхвата дырочка, упорно работающая над тем, чтобы принимать его. — Хорошая омега, — похвалил Дилюк и не удержался от того, чтобы потереть пальцами покрасневшие края. Кейа громко захныкал, сжимаясь еще сильнее. — Расслабься, иначе будет больно. — Младший альфа промямлил что-то в ответ, но все же расслабил мышцы, позволяя Дилюку проникать свободнее. — Ну разве ты не прелесть? — Кейа снова промычал что-то в ответ, утыкаясь носом в кровать. Кейа поджимал пальцы ног и пускал слюни, захлебываясь в стонах и поскуливаниях. Его дырка горела огнем от такой широкой растяжки, а рецепторы неуравновешенно считывали информацию: ему было одновременно и хорошо, и плохо, и непривычно. Его разрывало желание сбежать из-под Дилюка и забиться в угол, скаля на огненного альфу клыки; и прогнуться в спине еще больше, подставляться под толчки и заработать похвалу и еще больше ласк от довольного альфы. С каждым его вздохом в него проникал запах огненного вихря, буквально пожара: горячего, обжигающего, склоняющего к подчинению. У Кейи кружилась голова. — Люк… Люк… — слабо простонал Кейа и повернул голову, глядя на альфу. — Жарко. Голова. Кружится… Плохо… — Дилюк приблизился к его лицу и медленно поцеловал в уголок губ, хоть это было неудобно с этого положения. — Знаю, Кая, так и должно быть. Это значит, что все идет как надо, — прошептал Дилюк, прижимаясь к нему лбом, а после отодвигаясь и возобновляя толчки. Кейа захныкал, но не воспротивился. Его рука поползла назад и нашла предплечье Дилюка. Пальцы нащупали большие напряжённые мышцы, а мысли о том, что эти руки, способные сломать его пополам, сейчас аккуратно поддерживают его, нежно прикасаются, вынудили его задрожать в восхищении и страхе. Дилюк предпочитал носить объемные рубашки или плотную одежду, например, строгие камзолы, которые никогда не давали полностью увидеть мускулатуру альфы. Но сейчас, когда он обнажен и прижимается к нему голой грудью, покрывая широким телом, Кейе прекрасно удаётся ощутить, насколько он на самом деле силен. Как он мог думать, что может соперничать с Дилюком? Кейа зажмурился и проследил рукой вниз, переплетаясь с Дилюком пальцами. Альфа мягко заурчал в одобрении, начиная лизать его чувствительный загривок: — Хорошая омега. Каждый новый толчок становился сильнее; член с каждым новым движением поражал все новые и новые чувствительные точки, от чего Кейа скулил все больше и подставлялся для более удобного и глубокого проникновения; его тренировки не прошли даром, ведь сейчас он более чем способен вынести каждый мощный толчок на себе. Что-то внутри него скреблось и выло в отчаянии, но из-за нарастающего удовольствия эти ощущения все больше и больше притуплялись и сходили на нет, стираясь из него навсегда. — Кая… — простонал Дилюк и впервые полностью вышел из него; освобождение от чужого толстого члена было принято не с облегчением, как ожидал Кейа, а грустью и чувством потери: из горла вырвался разочарованный звук. Дилюк успокоил его, прижав член обратно и потершись влажной головкой. — Я не знаю, стоит ли завязывать тебя узлом или мне просто достаточно кончить внутрь… Сегодня ты и так очень хорошо постарался. — Под его судорожный вздох в него входят два пальца, ощупывая все внутри, пока большой палец остаётся снаружи и массирует опухший вход. — Я боюсь, что порву тебя… — Кейа нетерпеливо вильнул задом, вгоняя пальцы глубже. — Хорошо. Мне просто надо чтобы внутри тебя была моя сперма. Оставлю наш первый завязанный узел на твою течку, идет? — Кейа кивнул, зажмурившись. Член снова надавил на него, медленно входя. Внезапно, Дилюк обхватывает его за плечи и резко тянет на себя; их тела соединяются с влажным, пошлым хлюпом. После этого Дилюк так же резко выходит и сильно двигается вперед, врезаясь в его тело. Толчки стали грубыми, быстрыми; Кейа жмурится и стонет, когда Дилюк уже совершенно не сдерживает себя, вкладывая в каждое движение все свое желание обладать этой омегой; заставить его подчиниться и принять все, что дает ему альфа. Все его существо трепетало и металось между противоречиями, пока внутри его живота завязывался комок. Подчиниться, открыть шею и умолять о благосклонности, ласке и похвале, или укусить побольнее и сбежать. Последнее с каждым движением Дилюка все сильнее и сильнее вымывалось из него вместе с потом и вырывающимися стонами. — Кая, я близко… — низкий стон Дилюка невольно подстегнул Кейю сжаться изнутри, все больше массируя член внутри него, мягко понуждая кончить внутрь. Дилюк все больше распалялся, ударяясь о него все сильнее и глубже. Кейа зажмурился, когда толстая головка внутри него задела что-то, что заставило его вскрикнуть. Волна прошла по его телу, принося взрыв слепого удовольствия, начиная от паха и до кончиков пальцев. В ушах звенело, круги перед глазами мешали ему видеть, когда Дилюк склонился над ним. Если бы не руки Дилюка, он бы свалился навзничь. — Кейа, черт, ты сейчас кончил на мой член?.. Черт, ты… Ты просто идеален… — Дилюк сделал еще несколько толчков и что-то горячее, едва не обжигающее разлилось внутри него, обдавая внутренности жаром. Дилюк застонал и медленно, аккуратно положил его на постель, оставляя член внутри. — Черт тебя дери, блять… — Что-то крупное цеплялось за его вход, но Дилюк слегка отодвинулся, сжимая основание ствола в пальцах. — Кейа. Кая! Слышишь меня? — Мх… — слабо отозвался он, тяжело дыша. — Кейа. Сейчас я вытащу и ты сразу спрыгиваешь с кровати и встаёшь на колени передо мной. Слышишь? «Зачем мне на колени?..» — лениво текли мысли в его голове. Не хотелось ничего делать, только лежать, наслаждаясь негой, что разлилась по телу. Внутри него то по-прежнему была его горячая сперма как и хотел альфа, что Дилюку еще надо?.. — Кая… — понизил голос Дилюк. — Я сказал. На колени. Ты меня понял? Внутри него что-то заворочалось в беспокойстве и грусти: он не должен расстраивать или злить альфу, он должен подчиниться ему, чтобы он был доволен и похвалил Кейю, одарил лаской и заботой. — Да, альфа. — Кейа сморгнул слезы: он хочет быть хорошим для Люка, он не хочет его расстраивать. — Молодец. — Смягчился Дилюк. — Сейчас. — Он вытаскивает из него член и легко шлепает его по бедру, побуждая к действиям. Кейа отрывает тяжелую голову от матраса и спускается с него на жесткий коврик для ног, вставая на колени, ощущая остаточное головокружение. — Кейа. Посмотри на меня. — Сквозь дымку прошедшего сквозь него удовольствия он послушался и перевел на него пьяный взгляд: — Люк?.. Фигура Дилюка возвышается над ним и Кейа видит мелкие капли пота по всему его телу, как растрепались его волосы, а некоторые волоски прилипли к его лбу. Гордо расправленные, вздымающиеся от тяжёлого дыхания плечи, мощная грудь с возбужденными сосками, очерченные линии пресса и красная дорожка волос, ведущая от пупка к влажному, большому члену, который сейчас сжимал Дилюк в пальцах. От уретры и вниз по кончику члена вели белесые капли семени, все еще продолжающие медленно скатываться по стволу к пальцам, испачканным в жидкости. Но главное — это лицо Дилюка. Приоткрытый рот изогнулся в легкой ухмылке. Яркие, затуманенные похотью глаза буквально сжирали его, оставались хищными, жадными. Зрачки расширены, блуждают по Кейе, рассматривая, подмечая каждую его деталь, запоминая. — Открой рот, Кая. — Кейа непонятливо хмурится, однако уже приоткрывает губы, обнажая кончик влажного языка. — Я хочу, чтобы ты все очистил. Хорошо? — Кейа продолжает хмурится, кладя ладони на бедра Дилюка и устраиваясь между ними. Несмотря на то, что он не хочет этого делать, рот открылся шире, чтобы уютно вместить всю толстую головку. — Молодец. Кончик члена странно ощущается на языке вместе со вкусом его семени: что-то терпкое, мускусное, но не сказать, что неприятное. В этом месте ярче всего чувствовался и горячий запах Дилюка. — Хорошо. Возьми больше. — Послушавшись, он позволяет члену проехаться дальше в его рот, жмурясь от странного привкуса ненастоящей смазки, смешавшейся с семенем. — Тщательнее, Кейа. — Дилюк все еще держит основание члена, слегка поглаживая, пока Кейа прижимается ближе к нему, старательнее шевеля языком по всей поверхности ствола. Он почувствовал, как рука Дилюка нежно зарывается в его макушку, перебирая волосы и медленно надавливая, побуждая Кейю раскрыть рот шире и взять больше. Головка члена стукнулась о заднюю часть его нёба; часть челюсти буквально онемела, а сам он хныкнул, когда словил выжидающий взгляд Дилюка своим. — Аккуратнее с зубами. Да, именно так. Молодец, продолжай. — Пальцы Дилюка медленно отпустили вздувшееся основание члена; вторая рука быстро взяла его за голову, и Кейа поперхнулся, когда внезапно почувствовал сперму, скатывающуюся в горло. Он в панике замычал, пытаясь оттолкнуться. — Кейа, — вновь строго произнес Дилюк с мрачностью, не давая ему сдвинуться с места. — Глотай. — Кейа в ответ жалобно захныкал, посылая вибрацию по члену. — Будь хорошим мальчиком и проглоти все до капли. Тебе нужно потреблять мою сперму как можно чаще. Чем больше примешь, тем скорее представишься омегой. — Руки Дилюка все еще удерживали его, мягко перебирая синие волосы. — Хочешь быть моей хорошей омегой? Кейа хныкнул, прикрыв глаза. Дилюк всегда был так добр к нему. Когда Кейа только пришел в поместье вместе с Крепусом, Дилюк с радостью принял его без всяких предубеждений. Они всегда были вместе и редко ссорились. Дилюк всегда старался защищать его, будь то проказы некоторых уличных мальчишек или проступки, за которые Дилюк имел привычку сознаваться вместо него. Даже решил идти на беспощадную службу рыцаря, чтобы защищать Кейю до конца. Но что в это время делал Кейа? Просто принимал это все, как что-то должное. В этот раз он тоже примет все, что даст ему Дилюк. В этот раз Кейа должен отдать что-то взамен. Его амбиции альфы? Кейа положит их все к ногам Дилюка с радостью. Если он того хочет, то Кейа примет все. Кейа медленно моргнул и сглотнул, так же не выпуская член изо рта. Дилюк удовлетворенно поглаживал его голову, лаская все, до чего мог дотянуться, пока Кейа послушно глотал все, что давал ему альфа. Как только поток спермы кончился, Кейа наконец отстранился; вязкая нить смеси слюны и смазки соединяла его губы с твёрдостью Дилюка. — Молодец. — Дилюк медленно поглаживал его волосы, смотря сверху вниз на Кейю. — Такой красивый… Я всегда знал, что ты будешь великолепно смотреться у моих ног. — Дилюк лукаво улыбнулся на то, пока Кейа непонятливо поднял брови. Рука Дилюка продолжила свой путь дальше, пока его пальцы не наткнулись на нить повязки, укрывающей глаз Кейи. — Мне надоела эта вещь на твоем лице. — Смелые пальцы сдергивают нить его повязки, обнажая нетронутый ничем глаз, который поспешил закрыться: — Дилюк!.. — Кейа тут же приставляет к лицу ладонь. — Зачем?! — Слезы тут же скапливаются в уголках его глаз, проливаясь на щеки. — Зачем ты это сделал?.. — Ты такой красивый… — Дилюк мягко убирает его руку и притягивает к себе на колени, сцеловывая каждую слезу с щек. Под его поцелуи попадает правое веко со слипшимися ресницами; Кейа неуверенно открывает слезящийся глаз с неровной, тёмно-коричневой радужкой и крестом в зрачке, обрамленный неровными пятнами. Никогда, он никогда не смел мыслить о Дилюке как о своем альфе, как о муже, с которым будет делить ложе. Как о человеке, который будет отцом его детей. Дилюк просто был Дилюком — его товарищем по играм, учебе, и очень близким другом. Конечно, Кейа изредка фантазировал о своем будущем альфе: однако этот образ остался расплывчатым, туманным и слишком далёким. А когда Кейа узнал о своем статусе альфы, то тот вообще исчез. Вместе с Дилюком. Но ведь Дилюк всегда поддерживал Кейю в трудных ситуациях, всегда заботился о нем, уделял много внимания. Все свободное время они проводили вместе. И все было хорошо ровно до того обследования, которое перевернуло его жизнь вверх тормашками. — Я люблю тебя, Кая, — ласково шепчет Дилюк в его ухо, после чего потирается о его щеку своей. — Ты нужен мне. Но не в качестве альфы или беты. А моей омеги. То, что ты представился альфой, было ошибкой, которую мы уже начали исправлять. — Объятия становятся крепче. — Я никогда не отпущу тебя. Почему сейчас картина его рядом с Дилюком стала так греховно прекрасна для Кейи?* * *
Кажется, их взаимоотношения улучшились. Все стало как прежде — он и Дилюк снова стали не разлей вода. Только все немного изменилось. Добавилось много-много поцелуев. И невинных, как раньше, хоть их и стало больше: Дилюк мог коротко клюнуть его в щеку, мог прижаться губами в целомудренном поцелуе. Но добавились те поцелуи, которыми обычно одаривают друг друга любовники. Нежные, порой страстные прикосновения в губы, игривые покусывания, поддразнивания. Лишающий воздуха танец языков, после которого иногда возникали довольно пикантные ситуации: оторвавшись друг от друга, они не понимали, чья ниточка слюны их соединяет. Или когда они оставались наедине, Дилюк мог томно смотреть в голубые глаза Кейи и беззастенчиво прижиматься губами к его ладони, выцеловывая нежные руки. Это было очень смущающе, интимно. Изменилось не только это. Например, теперь когда они шли по коридору без посторонних, Дилюк мог зажать его у какой-нибудь стены и жарко целовать, лаская ладонями все его тело: руки скользили по бедрам, поднимались до ягодиц и коротко сжимали, зарабатывая писк от Кейи, после чего скользили по лопаткам до чувствительной шеи, массируя чувствительный загривок. На этих моментах Кейа откидывал голову и глубоко дышал, позволяя огненному аромату Дилюка заполнять его легкие. Дилюк принюхивался к его яремной впадине и вел носом выше. — Твои железы опухли. — Палец Дилюка давит в перекат шеи и плеча, на что Кейа болезненно хныкает. — Чувствительные. Запах пока не меняется… — Дилюк снова принюхивается. — Люк, прекрати… Нас же увидят. — Дилюк поднимает брови, но послушно отступает от Кейи, который едва стоит на ногах и тяжело дышит, опираясь ладонями о колени. — Скоро все будут знать, что ты моя омега. Несколько слуг, которые возможно застукают нас, не такая уж проблема. — Горячие ладони крепко сжимают его холодную руку, когда они продолжают идти дальше. Ладонь Кейи сжимается в ответ: — Они могут доложить твоему отцу. Дилюк хмурится. — Я думал об этом. К сожалению, не знаю, как он отреагирует. — Он останавливается. — Процесс твоего становления омегой только начался. Захочет ли он разъединить нас? Пока я еще не успел сделать тебя моей парой. — Аккуратные брови Дилюка хмурятся. — Ты прав, нам лучше перестраховаться и не попадаться никому на глаза. Дилюк верен своим словам. Каждый день, как только ночь опускается на Мондштат, а последние свечи затухают по всему поместью, Дилюк коротко стучится ему в дверь, после чего Кейа отпирает ее и оказывается прижатым к этой самой двери; ловкие пальцы Дилюка защелкивают замок за спиной Кейи, пока губы прижимаются к его. Дилюк всегда тщательно готовит его, старательно растягивая мозолистыми пальцами, щедро плеща масло: — Я сожру тебя, как только ты потечешь по-настоящему. — Жарко обещает он и погружает пальцы глубже, вырывая из него новый стон. Но иногда Дилюк все же не выдерживает.*
Спустя месяц с того момента, как Дилюк признался ему в своих чувствах, мастер Рагнвидр организовал званый вечер с давними партнерами по бизнесу. В праздный день Дилюк и Кейа надели костюмы и наравне со взрослыми присутствовали на вечернем торжестве; парадный зал был ярко освещен, повсюду сновали официанты, предлагая изысканное вино; пришедшие мужчины были в красивых элегантных одеждах, а дамы в великолепных платьях. Музыка и смех не стихали ни на мгновение. Крепус разговаривал с гостями и порой шутил — от окружавших его мужчин был слышен смех, в то время как дамы кокетливо прикрывали улыбки веерами. Как только Кейа и Дилюк вышли к гостям, Крепус представил присутствующим своих сыновей, после чего внимание переключилось на них. — До меня дошли слухи, что молодой Рагнвидр скоро почтит своим присутствием стены Ордо Фавониус, — с улыбкой произнес один из гостей, поигрывая жидкостью в своем стакане. — Верно, — Дилюк кивнул с легкой улыбкой, гордо расправив плечи; чуть позади него стоял Кейа, явно смущенный подобным вниманием. Ему хотелось схватить Дилюка за руку, но подобный жест был бы совсем некстати. — Я собираюсь бросить все свои силы на поддержание порядка в Мондштате. — Не могу сомневаться в том, что у вас блестяще это получится. Сразу чувствуется крепкая воля альфы. — Присутствующие согласно кивнули. — Что насчет вас, мастер Кейа? Последуете примеру брата? — Я еще не уверен. — Кейа нерешительно прочистил горло. Он коротко мазнул взглядом по Дилюку и захотел спрятаться у него за спиной. Все смотрели на него как-то… Противно и липко. — По правде говоря. — В разговор вмешался Крепус. Он тепло улыбался, глядя на младшего сына. — Кейа также хочет поступить на службу в Ордо Фавониус. Два брата альфы будут стоять плечом к плечу и защищать родную страну. Я горд своими сыновьями. — Кейа натянуто улыбнулся; то же сделал и Дилюк, оглядывая брата. — Двое альф? — Удивился другой. У него были длинный завитые усы и гладко выбритый подбородок — один из самых старых приятелей Крепуса. — Неудивительно, что вы, мастер Кейа, оказались альфой. С нашей последней встречи вы знатно прибавили в росте. Не удивлюсь, если в будущем будете выше мастера Дилюка. — Тепло пошутил мужчина. — Не в обиду младшему Рагнвидру, конечно. — Дилюк тоже посмеялся, покачал головой и так же шутливо ответил: — Маловероятно. Для Кейи слова Дилюка прозвучали не как шутка, а скорее обещание. — Отец, — прозвучал голос в стороне, и тот мужчина верхнюю губу которого украшали усы, обернулся на голос и улыбнулся. — А вот и мой сын — Андриус. Молодой человек появившийся из толпы других гостей был одет в расшитый серебряными нитями камзол, элегантную рубашку с пышным воротником и высокие начищенные сапоги. Светлые волосы, напоминающие золото, убраны в аккуратный хвост, а яркие зеленые глаза горели в свете свечей вместе с ярким дендро глазом Бога. — Добрый вечер. Прошу прощения за опоздание, моя карета потерпела небольшую поломку в пути. — После приветствий Крепуса и остальных гостей нового гостя, Андриус обратил свой взгляд на Дилюка с Кейей. — Отец, не мог бы ты познакомить меня с моими ровесниками? — с улыбкой поинтересовался Андриус, оглядывая самых младших присутствующих. — Уже не интересно в компании своего старика? — пошутил мужчина. — Да и не преуменьшай собственный возраст. Двадцать это далеко не семнадцать. — Андриус на это коротко посмеялся. — Что ж. Это мастер Дилюк и мастер Кейа — сыновья мастера Крепуса. — Оба кивнули. — Не хотите прогуляться за напитками? — предложил Андриус. — Официанты подают роскошное вино, мастер Крепус, однако этот вечер я бы предпочел провести без алкоголя. На завтра у меня назначена встреча с членами торговой гильдии. — Крепус кивнул, и молодые люди отправились к дальнему столу с напитками. Кейа не проронил ни слова и шел чуть позади Дилюка, пока тот вел беседу с Андриусом на какую-то неинтересную для Кейи тему. Когда они подошли к напиткам, Андриус пригубил один из бокалов и его заинтересованный взгляд упал на Кейю. — Наверное, немного скучный вечер, — произнес Андриус, склоняя голову вбок. — Мой отец их обожает, а я вот наоборот. Всюду ходят старики и размышляют о прошлом и возможном будущем. Я предпочту разговорам действия. — Я совсем нечасто бываю на таких вечерах. — Кейа смущенно приулыбнулся, не замечая, как на него смотрит Дилюк. — Но честно признаться, немного выматывает. — Это только поначалу интересно. Как только придешь на пятый подобный праздник, то голова пойдет кругом. — Андриус усмехнулся. Его пышный воротник на мгновение колыхнулся, а волнистые волосы сверкнули ярким золотом. — До меня уже дошли шепотки, что вы вдвоем собираетесь в Ордо Фавониус. Так ли это? Дилюк медленно кивнул, пока Кейа подбирал слова: — Честно сказать, я еще не определился с выбором, — неловко повел плечами Кейа, замечая, как Дилюк осторожно кладет руку на его плечо. — Понимаю. Омегам, конечно, нелегко дается служба. — Парень беззаботно пожимает плечами. — Я не… — Рука Дилюка резко сжимается на его плече, и Кейа замолкает. Верно. Он ведь не альфа. Уже не альфа. — О, сын мой, ты ошибаешься. — Сзади к ним внезапно присоединяется товарищ Крепуса. — Двое молодых людей перед тобой — альфы. — Дилюк хмурится на это; Кейа замечает его коротко проявившийся раздраженный взгляд, который сразу скрывается за маской спокойствия. — Альфы? — Оценивающий взгляд проходится по Кейе, и тому снова становится некомфортно. Раньше у него не возникало таких порывов, но все чаще он ощущал желание спрятаться за спиной Дилюка. Это из-за того, что он становится омегой? — Прошу прощения. — Именно так, сын. — Мужчина, кажется, был слегка пьян. — Я как раз искал тебя. У мастера Крепуса появилось еще несколько предложений касательно нашего сотрудничества. Мы ждем тебя. — Андриус кивнул: — Сейчас подойду. — Дилюк задумчиво проследил взглядом за удаляющейся спиной отца Андриуса. — Прощу прощения, мастер Кейа. Я принял вас за омегу. Уж больно защитно поведение мастера Дилюка в отношении вас. Если бы не знал, что вы братья, принял бы за связанных альфу и омегу. — Он покачал головой и посмеялся. Кейа и Дилюк натянуто улыбнулись в ответ. — Что ж, мне придется вас оставить на некоторое время. Как только Андриус ушел, Дилюк схватил его за руку и потащил к выходу, ловко лавируя между гостями праздника, любезно кивая некоторым. Как только массивная дверь за ними захлопнулась, Дилюк провел его к ближайшему темному углу коридора и толкнул туда, прижимая собой к стене. — Черт, не стоило сюда идти! — Дилюк прижимает свою голову к перекату шеи и плеча Кейи, глубоко вдыхая. — Отец всем рассказал о твоём статусе альфы. Будут некоторые неприятности, когда ты представишься моей омегой… — Руки Дилюка на его плечах сжались сильнее. — А все эти люди смотрели на тебя как стервятники! Даже этот Андриус приглядывался к тебе, пока не узнал, что ты «альфа». Нам надо быстрее завершить твой процесс становления омегой… Кая, повернись. — Дилюк!.. Не здесь! — возразил Кейа, когда альфа перевернул его лицом к стене. Спиной он почувствовал горячее тело Дилюка, как тот тесно прижимается к нему, закрывая от всего мира за собой. — Ай!.. — Кейа вскрикнул, когда почувствовал на коже сомкнувшиеся зубы. — Ди.! Мгх! — Чужая ладонь закрыла ему рот, пока он ощущал влажный язык, проходящийся по месту укуса. Одна из ног Дилюка протиснулась меж его бедер и начала тереть это место. — Прости, Кейа. Мне только нужно… — Он снова потерся о его шею виском. — Оставить на тебе мой запах. Чтобы все эти толстоумы не смели на тебя смотреть. Иначе будут иметь дело со мной… Горячее дыхание щекотало его кожу, а руки скользили по богатым одеждам, стараясь снять их. Он расстегнул половину пуговиц на его белой накрахмаленой рубашке; ладони заскользили по его груди, ущипнули соски и погладили живот. Кейа хныкнул, когда пальцы коснулись чувствительной кожи живота. — Я знаю, ты здесь очень чувствителен. — Пальцы нежно погладили около пупка. — Прямо сейчас твое тело перестраивается, чтобы иметь возможность нести моих детей. — Дилюк прижимается ближе. — Поэтому ты ешь больше обычного, дольше спишь. Я рад, что ты решил не нагружать себя сверх меры и прекратил тренировки… Наверное, уже действуют и зачатки твоих инстинктов омеги: ты ведь уже не можешь засыпать один в своей постели, не окруженный моим запахом, без моего присутствия; может быть, именно поэтому ты пробираешься ко мне каждую ночь, если я не остаюсь у тебя. Всегда стараешься держаться рядом со мной. Хороший, такой хороший для меня. Дилюк отстраняется от Кейи и замолкает, шурша собственной одеждой. — Кейа. Сядь. — Опьяненный Дилюком, мальчик безропотно садится перед альфой на колени, сразу обхватив ладонями тазовые кости и приближая лицо к ширинке молодого Рагнвидра. Замечая член, уже прорисовывающийся через брюки, Кейа прижимает от нетерпения губы и помогает расстегнуть одежду. Он стал слишком развратным: собственный ствол уже пульсирует от возбуждения, а влажный с их прошлого раза вход трепещет вокруг пустоты. Член Дилюка снова замаячил перед глазами, после чего у Кейи потекли слюнки — действительно, он стал слишком, слишком развратным. Он не должен так желать этого… Кейа взглянул наверх; глаза Дилюка горели алым в темноте коридора. Смотрели на Кейю жадно и голодно, будто он был лакомым кусочком, маячившим перед лицом голодающего. Постыдно, это так постыдно… Но так хорошо. Кейа втянул головку в рот и одновременно застонал. Собственный член пульсировал так, будто Кейа был на пределе и собирался кончить просто от того, что взял Дилюка в рот. Но они так давно этого не делали — в последнее время альфа издевался лишь над его дырочкой, засовывая в рот Кейи только пальцы. А сейчас тяжёлая головка члена заполняла его рот, растягивала губы и заставляла рецепторы Кейи чувствовать что-то специфическое — странный вкус смазки Дилюка. — Мастер Дилюк, — раздался голос позади них, и Кейа застыл в ужасе. Голос Андриуса. Что он здесь забыл?.. В темном коридоре, далеко от празднования. — Вам плохо? — Да, Андриус. Мне стало как-то душно до невозможности, поэтому я вышел. — Голос Дилюка звучал как ни в чем не бывало. Ну, может, с оттенком болезненности. — Вы не видели мастера Кейю? Никак не могу его найти. — Пальцы Дилюка медленно вплелись в уложенные волосы Кейи и медленно сжали в массирующем движении. Это повторилось пару раз, после чего рука резко толкнула рот Кейи на ствол, заставляя его взять дальше, глубже. Кейа едва сумел подавить кашель и стон. — Нет, но мне кажется, он в уборной. Вам стоит подождать его в зале. — Кейа сквозь инстинктивные слезы посмотрел на Дилюка и сглотнул вокруг члена. Альфа нежно погладил его по щеке, утирая дорожки слез. — Хорошо, но… Стоит ли мне вызвать врача?.. — Кейа вновь запаниковал, когда услышал приближающиеся к ним шаги. Он хотел оторваться от члена и вдохнуть; но Дилюк не позволил, сжимая его волосы между пальцами, а другой рукой продолжал поглаживать щеку. — Не стоит. Музыка и душное помещение сделали свое дело, но мне уже лучше. — Хорошо. Но я все равно вынужден предупредить вашего отца, хорошо? — Конечно. Буду благодарен. — Кейа закрыл глаза, слыша удаляющиеся шаги; челюсть болела от того, что никак не двигалась в течение двух минут. — Кая. Открой рот. — Он медленно приоткрыл рот, явственно ощущая, как член покидает его вместе с ниточкой слюны, пошло соединяющей толстую головку и его губы. — Молодец. Член тут же вошел обратно; Кейа поперхнулся, и еще больше слюны вылилось из его рта, покрывая влагой ту часть обхвата Дилюка, которую он не смог принять. — Я думаю, он обо всем догадался. — Кейа в ужасе посмотрел на строгое лицо Дилюка. Он хотел тут же оторваться от члена во рту и в панике начать тараторить, может, даже сбежать отсюда. От позора, который сейчас ощущал, словно глубокую рану. Но движения Дилюка в нем не замедлялись ни на секунду. — Ты слышал, как он подошел? Тихо, словно крыса. Я уверен, что он смог и учуять запах моего возбуждения. Слезы потекли из глаз Кейи далеко не из-за рвотного рефлекса. — Кая. Прошу, не бойся. Даже если он и догадался, этот сукин сын будет молчать. Понимаешь? — нежные руки утерли его слезы. — Как твой альфа, я беру на себя всю ответственность. Он не посмеет и намекнуть кому-то об этом инциденте, ведь лишится языка раньше. Мрачная угроза прошелестела в тоне Дилюка, но Кейа уже не заметил ее под покровом нежных поглаживаний и успокаивающих пустяков, которые шептал ему альфа.*
Его течка приходит неожиданно. Всю неделю ему нездоровилось — живот нещадно крутило, а лучше становилось, только когда он прижимался к боку Дилюка и грелся в объятиях огненного альфы. Кейа понимал, что это вовсе не из-за плохой еды или болезни; Дилюк часто принюхивался к нему и нежно шептал на ухо, что его запах меняется все больше и совсем скоро полностью раскроется. Кейа действительно становился омегой, все старания Дилюка не прошли даром. Но единственное, что приносило облегчение, становилось недосягаемым с течением времени. Младший Рагнвиндр все чаще отсутствовал и отправлялся на задания Ордо Фавониус. Дилюк возвращался усталым, но довольным поздним вечером. Трепал его по голове, целовал до нехватки воздуха в легких, после чего они вместе ужинали и делились тем, как прошел их день. После ужина у горящего камина Дилюк всегда крепко прижимал Кейю к себе и шептал милые глупости на ухо, в то время как Кейа наконец мог найти успокоение. То дождливое утро, слава Архонтам, было выходным днем. То утро, когда простыни под Кейей промокли, между бедер стало липко, а тело горело, словно Кейю пожирал пожар. Дилюк буквально ворвался к нему в спальню, сверкая алыми глазами и безумным взглядом. — Отец уехал на деловую встречу… — жарко шептали его губы в перерывах между укусами. — Его не будет около трех дней…* * *
— Ты понимаешь, что ты наделал? — Крепус сидел за столом, пока Дилюк стоял перед ним, сложив руки за спиной, с полной серьёзностью глядя на отца. — Я исправил досадное недоразумение. — Досадное?! — Внезапный стук встречи кулака Крепуса со столешницей прозвучал колоколом в тишине поместья. — Ты, словно последний кобель, сделал из собственного брата омегу! Ты считаешь это «исправлением досадного недоразумения»?! — Крепус резко встал; стул под его резким движением жалобно скрипнул. Крепус сжимал кулак на столешнице и прожигал сына яростным взглядом. — Я подумал, что вы наконец разрешили свои разногласия с Кейей — от него буквально за версту стало нести твоим запахом, хотя раньше был только легкий налет. — Крепус прищурился. — Но я не обратил на это внимание. И, видимо, зря… Дилюк продолжал молча смотреть в глаза отца: выражение его лица было скорее торжествующим, чем спокойным. — Ты посмел за моей спиной заниматься такими непотребствами с Кейей! И при этом!.. — Крепус набрал в грудь воздуха и покачал головой, будто не веря себе и своим словам. — Сейчас я узнаю от лекаря, что недомогания моего второго сына… — Крепус сжимает челюсть. — Оказывается, вызваны тем, что он носит в себе дитя!.. Серьёзное лицо Дилюка остаётся прежним; однако на мгновение в глазах мелькает торжество, пока Крепус щипает себя за переносицу. — Ты с блеском вступил в рыцари Ордо Фавониус. За несколько месяцев службы ты уже заслужил отличную репутацию. — Крепус отнял от лица ладонь и стал открыто смотреть на старшего сына. — Ты уже взрослый человек, способный принимать взрослые решения. И я считаю тебя взрослым и умным человеком. Так ответь мне, Дилюк. Был ли твой поступок в отношении Кейи обдуманным? Согласен ли ты взять за него ответственность? — Я люблю его. — Твердо говорит Дилюк. — И всегда любил. Я не могу позволить, чтобы хоть что-то встало на пути у меня к Кейе. Даже если это будет он сам. Крепус глубоко вздохнул и вышел из-за стола, подходя к окну. — Ты будешь нести всю ответственность за свои действия. — Он сложил руки за спиной. — Ты понимаешь, Дилюк? В этом доме не было и никогда не будет детоубийства. — Что ты такое говоришь, отец?! — Дилюк вмиг помрачнел и взглянул на отцовскую спину исподлобья, сжимая челюсть. — Никто не прикоснется и пальцем к Кейе и моему ребенку! — Дилюк не видел того, как улыбнулся Крепус отражению на стекле.