***
Следующим утром мы активно тренировали навыки скрытия. Это напоминало что-то вроде детской игры «прятки», только проходила она гораздо опаснее, и под ворчливые замечания Чонгана. — Сатоши, ты действительно думаешь, что неблагоприятное войско не увидит тебя под деревом? — крикнул он, и ниндзя вышел из-за толстого ствола одинокой ивы. — Вы дали мне мало времени… — А ты думаешь, когда тебя убить захотят, тебе много времени дадут на раздумие, куда бы ты спрятал ещё непробитое свое тело?! — рявкнул Чонган, и Сатоши виновато опустил голову. — Ещё раз. Я и Сатоши, и ещё несколько ниндзя, которые обитали на другой стороне клана, и я их видел первый раз в жизни, встали на стартовую позицию. — Насчёт три… Прячьтесь где угодно, и я не должен вас найти, если нашел — задание провалено. Пользуйтесь новыми методиками. Карабкайтесь, отталкивайтесь… Все затаили дыхание. — Раз… Три! — крикнул старик, и на его морщинистом лице появилась выразительная усмешка. — Это нечестно! — взвыл один из ниндзя, которого я как раз таки не знал: Чонган начал что-то грубо выговаривать ему, но я уже не слышал их разговора. Я был готов к тому, что старик явно что то замышляет, и счёт до старта окажется как минимум своеобразным. И спустя секунду я уже со всех ног несся в темный лес, ногами то и дело подбрасывая и вороша огромные сугробы снега, заметая их остатками следы. Я несся. Несся так, словно это было настоящей погоней, а не обычным тренировочным днём: наверное, это и называлось вспышкой адреналина. Одним прыжком я преодолел небольшое препятствие ввиде серого булыжника, добрался до огромной, высокой развесистой ели, и, ухватившись за самую широкую ветку руками, подтянулся и уселся на ветку, прикрывшись другими ветвями, большими и раскидистыми. На то, чтобы Чонган нашел нас, старик давал пять минут. Несмотря на пожилой возраст, и на физическое состояние, которое явно было не готово бегать, Чонган достаточно быстро находил абсолютно всех. Издалека, сидя на ветке, и упираясь спиной в шершавый, местами колючий стол, я слышал возгласы старика: — Нашел! — Что у тебя с фантазией, мальчик? Неужто ты думаешь, что за камнем тебя никто не. — Это дерево слишком маленькое, чтобы ты смог за ним спрятаться, башка ослиная! Я выдохнул. Меня пока не нашли. Примерно ориентируясь во времени, даже не имея с собой ничего, что могло бы его точно распознавать: я понял, что прошло уже больше трёх минут, значит, пора возвращаться. Вновь зацепившись руками в ветку, отчего кожу ладоней неприятно осаднило, ибо я был без перчаток, что являлось моей глупостью: я спустился с дерева. Неторопящим шагом направился в сторону тренировок, как мой взгляд привлек из ниоткуда взявшийся, поднявшийся вихрь снега. Я посмотрел на него. И в этом водовороте снежинок, сияющих остатков сугроба, я чётко увидел миндалевидные, карие глаза с золотистым отливом. Глаза лисицы. Я приблизился. Наклонился… Шорох, негромкое перебирание лапами. Лисы как и небывало. Я шумно вздохнул, и несмотря на подкрадывающуюся в сердце тревогу, пошел обратно, в сторону клана. Хотя очень хотелось последовать за этими глазами…***
Меня встретил Чонган и остальные ниндзя. Старик хитро улыбался, заложив руки в огромные, широкие рукава кимоно, дабы согреться. Он не выглядил уставшим. Ни капли. И это даже несмотря на то, что он обыскал едва ли не всю территорию клана, в поисках своих учеников. Он хмыкнул. Я заметил, что Чонган очень хочет показаться равнодушным: в клане непринято было сильно нахваливать кого-то, несмотря на результат. Но на его морщинистом лице то и дело играла лёгкая, с ноткой гордости улыбка. — Ну уж, сегодня ты победитель. — сказал он, подходя ближе, пожимая мне руку. — Спас… — не успел я и договорить, как старик одним резким, неровным движением придвинул меня ближе к себе, заставив согнуться пополам, чтобы я хоть как-то мог соответствовать его росту: — Молодец. — сказал он тихо при тихо, так, что даже я едва услышал. Но мне было приятно. Он отпустил меня, а после, откашлявшись, громко прочеканил, глядя мне прямо в глаза: — Ты только не обольщайся… Сегодня победишь, а завтра будешь стоять у огня, не зная, любоваться им либо зажариться заживо. Но украдкой старик подмигнул мне. Я заметил, как сначала все ниндзя, кроме Сатоши, смотрели на меня с некой неприязнью, которая боролась с восхищением, но после слов Чонгана, они все словно облегчённо вздохнули, и смотрели на меня просто как на коллегу. — Тренировка окончена. Следующая через час. — сказал старик, и все начали расходиться. Когда разошлись абсолютно все, Чонгана подошёл ко мне. Я думал, что он хотел поздравить меня ещё раз, но его хитро-уклончивый взгляд явно думал о чем то другом: — Кадзу? — Да? — прошептал я, поднимая взгляд на него. — Книгу читал? Мою. Вчерашнюю. Со сказками про ёкаев? — спросил старик, разделяя каждое слово. — Со сказками? — переспросил я уклончиво, на что Чонган подавил смешок: — Умный ты парень… Словами не проведешь, в суть глядишь. — Читал. — спокойно ответил я. — Славно… — Чонган хотел сказать что то ещё, но мне пришлось перебить его, дабы самому поинтересоваться: — А где Такао? Чонгана словно передернуло. — Ушел. — Что? Куда? — я ничего не понимал. Я не видел дзёнина несколько часов, сейчас мне хотелось поговорить с ним, но теперь его, оказывается, даже и в клане нет… — Да не бойся ты, дитя. — Чонган повернулся ко мне и мгновенно просветлел: его лицо стало более дружелюбным. — Уехал. Так. По делам. На время… На коне своем. Ему не привыкать, часто уезжает… Пока я думал, что сказать, старик проговорил ещё кое-что, но уже шепотом: — Тяжёлая жизнь дзёнинов… Ох нелёгкая… Его особенно. Я насторожил уши, но так и не спросил, о чем это Чонган. Интересно, а он понял… Понял почему я спросил о Такао, сразу же после того, как он поинтересовался у меня о книге? На этом наш разговор прервался, ибо пришли другие синоби, которым нужна была данная территория.***
Шли месяцы моего пробывания в клане. Мне исполнилось 15 лет, День Рождения отметили сухо, я только получил письмо от семьи, и это было самым лучшим подарком. Сатоши подарил мне новую деревянную рукоятку для меча, а Чонган — пакет сухофруктов с ярмарки. В клане впервые поели что-то, кроме больших кусков мяса, зажаренного на костре: мне приготовили рисовые пирожные. Но что самое странное, и о чем я думал каждый день: Такао так и не вернулся. По ночам мне снилось то видение, которое я увидел ночью, сидя с Сатоши: эти злые, голубые глаза, от которых веяло смертельным холодом. Они преследовали меня во сне, а после я вновь оказывался на месте, где когда-то встретил ту лису. И шел за ней. Но потом… Потом, сворачивая на снежный уступ, я приходил к обрыву, и наблюдал с него за провинциями: там происходило что-то нехорошее, выстрелы, громкие ругательства, а белоснежный снег был залит кровью… Там происходил бой. И я просыпался. Прошел день с моего Дня Рождения, однако я все ещё получал поздравления. С утра пораньше, когда я натягивал на себя кимоно, и расчёсывал деревянным гребнем волосы, которые ужасно отросли за эти несколько месяцев: теперь они были до плеч, в стенку моей минки постучали. Я отодвинул стену, и на пороге показался Чонган: — Просто хотел сказать, что Такао поздравляет тебя. — А письмо прислать совсем не судьба, да? — нахмурился я. Сколько бы я не убеждал себя, что не держу на Такао обид, ибо, как ни крути, я не знаю причин его отстутвия, я все равно обижался. Скорее всего это было потому, что я задал дзёнину слишком высокую планку. Он был примером для подражания в моих глазах, он был благородным, честным… И даже несмотря на то, что, возможно, он был и монстром — хотя оками и то являлись положительными существами, если судить по их истории происхождения. И сейчас.. И сейчас так нагло уйти, ничего не сказать, на несколько месяцев? — Ты не сердись на него. — словно прочитав мои мысли, сказал Чонган: — У него есть причины для такого долгого отсутствия. — Ладно. — буркнул я. — Спасибо. — И это, — Чонган откашлялся. — Сегодня лошадей берём. На юг выезжаем… У нас новая гостья, познакомиться стоит. — Что? — не понял я. — Какая гостья? — Госпожа Азуми. — ответил Чонган. — В клан наведаться хочет… Хотела сама приехать, но эта жаб… Госпожа Найё, не пускает. Говорит пускай сами к ним приезжают. Сами — это тоесть мы. Поеду я, ты, и Сатоши. Других брать нет смысла… У Сатоши хорошие навыки верховой езды есть, я в этом деле не мастер. Ты будешь ее пытаться адаптировать, сам, все-таки, гость недавний, сколько там, месяцев пять прошло от силы… А я… Ну, Такао нет. Я на месте него. Выезжаем сегодня, иду лошадей брать. Ехать недалеко. — Ну ладно. — ответил я, пожимая плечами Старик улыбнулся и вновь задвинул стенку, оставляя меня одного. А я остался думать обо всем: о своих снах, о том, куда пропал Такао, и об имени новой синоби, которая скорее всего будет тренироваться у нас: Азуми.