Я не люблю курить, но мне нравится запах дыма

– Я не люблю курящих людей, но мне нравится запах дыма,– Марин, до этого смотрящий в небо, перевёл взгляд на рядом стоящего друга и задумался. Вечер располагал к такой непринуждённой беседе. – Хм,– Аркаша улыбнулся и выдохнул его прямо тому в лицо,– интересно. Марин не стал, как все, отворачиваться или отмахиваться от дыма, а наоборот, вдохнул его поглубже. Лицо его стало более спокойным и сам он стал на вид будто... Мягче. – Что именно?– подал, наконец, он голос.– То, что я в таком случае не курю или то, что общаюсь с тобой? – Нет. То, что ты весь из себя такой святой, являешься пассивным курильщиком. – Про мою святость ты сам себе напридумывал. – Весь твой образ говорит об этом сам за себя,– Аркаша вновь пустил дым в сторону Марина, пытаясь больше досадить, но зная, что это у него не получится. Мокану даже с ироничной признательностью посмотрел в ответ и вдохнул очередную «подачку»,– ты в последнее время стал ему противоречить. – Чтобы ты знал, я никогда ему и не соответствовал. Видимо твой долбоебизм нарисовал тебе меня идеальным и уж не знаю с чем это связано. И знать не хочу. – Это не так. Мне кажется ты для всех являешься примером. Не пьешь, не куришь. Осталось только матом не матюкаться и вообще ангелом в глазах людей станешь. А для меня останешься лицемером. – Пф, я не влияю на то, что думают обо мне люди. Я спокойно могу рассказать о том, что сейчас рассказал тебе всем, если возникнет необходимость. Аркаша смолк, признавая свою неправоту. Возможно это правда – он придумал себе образ идеального Марина и возложил на него слишком много непроизнесённых вслух обязательств. И он сам не хотел знать с чем это связано. – Ты ведь никогда не пробовал?– Марин удивлённо покосился на него, не до конца понимая о чём он, на что Аркаша показал сигарету. – Нет. И знаешь, желания мало. – Вот и вернулась твоя святость. – Опять ты за своё. Я просто осознаю последствия. – Да боже, от одной сигареты ничего не будет. – Я много от кого это слышал и знаю, чем это «ничего» заканчивается, так что, пожалуй, откажусь. Аркаша сделал последнюю затяжку и выкинул окурок вниз с балкона. – Если вдруг, а я в этом очень сильно сомневаюсь, у тебя появится привычка, я обязуюсь бить тебя по всему чему только можно, чтобы ты не добрался до сигарет. – Знаешь, ты отбиваешь желание сильнее. Давать тебе возможность меня бить я не собираюсь. – Ну и ладно,– сначала обиженно сказал Аркаша, но потом улыбнулся,– как хочешь. Зато ты не сможешь попробовать этот дым внутри. Его вкус. – Больно надо,– теперь проигрывающим себя чувствовал Марин и, чтобы больше не быть под контролем этой силы убеждения, отвернулся от него, глядя на заходящее солнце. Облако дыма закрыло открывающийся вид и Марин в этот раз не обрадовался ему, а недовольно посмотрел на Аркашу, который достал очередную сигарету. Пачку он убирать не стал, как бы намекая на то, что может поделиться. – Как же ты бесишь,– чуть ли не прошипел он, но протянул руку. Аркаша тут же понял намёк и положил в неё тонкую палочку сигареты, пользуясь предложенной возможностью. Марин ни капли не удивился такой прыти – Аркаше лишь бы его побыстрее в могилу свести. Он взял сигарету так, как взял бы обычный курильщик и, скорее всего, такое впечатление создалось из-за его уверенного вида. С таким он мог вытворять любую дичь, выставляя её за чистую монету, но в этот раз придираться было не к чему. Аркаша даже подумал, что Марин соврал ему, но он был уверен, что тот не стал бы – в таких незначительных вопросах друг обычно говорил правду. И этот раз не стал исключением. Когда Аркаша подал ему зажигалку, он покрутил её в руках, пытаясь разобраться, как этот механизм действует и, в результате ничего не добившись, отдал её владельцу. Тот лишь усмехнулся, лёгким движением извлёк из неё огонь и поднес почти к самому носу Марина. Не до конца разобравшись, Марин просто придвинул сигарету к огню, на что Аркаша усмехнулся, но объяснил жестами, что затягиваться следует сразу. Как только Марин почувствовал, что дым начал поступать, он отпрянул и, как ребенок, боящийся, что сейчас его поймают за плохим делом, отодвинул от себя сигарету и несуразно выдохнул его. Сейчас Аркаша чуть ли не смеялся в голос: – Стоило, наверное, тебе женские купить, а то так сразу с винстона начинаешь. – Иди нахуй, я не собирался вообще такой хернёй заниматься,– Марин выставил руку с сигаретой вперёд, максимально отдаляя её от себя – выкинуть не решился, так как сам принял такой «подарок». Обидеть Аркашу хотелось, но не подобным образом. – Попробуй в затяг, это интереснее. – Опять ты меня на что-то подписываешь без моего ведома. – Да ну нет,– он коварно улыбнулся,– всё равно в первый и в последний раз куришь, нечего терять. А в этой жизни стоит попробовать, конечно не всё, но многое. – Ладно, объясняй. – Смотри...– Аркаша принялся рассказывать, что да как, наслаждаясь тем, что он может быть наставником Марина хоть в каком-то вопросе. Тот, в свою очередь, после первого же предложения абстрагировался – обилие дыма вокруг расслабило его и, казалось, будто большего ему и не надо. Когда Аркаша вывел его из этого состояния своим: «Пробуй», он чуть ли не подпрыгнул на месте. Чтобы не показывать того, что всё прослушал, Марин опять поднёс сигарету к губам и попробовал сделать более глубокий вдох, но, как и ожидалось, ничего не вышло. Он только закашлялся, а Аркаша, который видел, что его слова пропускали мимо ушей, рассмеялся теперь не стесняясь. – Слушать надо было. Теперь пытайся сам. Марин никак не ответил, полностью признав вину. Он начал собирать пазл из обрывков информации, которую кое-как смог запомнить и, под конец вооружившись им, попробовал затянуться ещё раз. Что-то похожее на правду получилось – тело расслабилось ещё больше, а голова стала немного кружиться. Марин выдохнул дым и опёрся о бортик балкона так, чтобы не упасть, прикрывая глаза. Хоть кайф присутствовал, головокружение не приносило удовольствия, вытесняя его. – Ну и как? – Пожалуй буду придерживаться своей старой политики – курение хуйня. – Неужели не понравилось? – Прикольно, но голова кружится. – У меня поначалу тоже кружилась, со временем это прошло. – Что, предлагаешь мне этого времени дождаться? – Я ничего такого не имел в виду. Но если ты не против... – Нет, это сто процентов последний раз. – Хотя бы на один уломал,– признавать победу было приятнее, чем тот факт, что он не нашёл «сокурильщика».– Докуришь?– он выкинул очередной окурок. – Нет, оставлю это удовольствие тебе,– Марин затянулся в последний раз, как бы проверяя, сделал ли он правильный вывод, но только подтверждая его, передал сигарету Аркаше,– тебе больше идёт заниматься хуйней. – Ха-ха, оборжаться,– сказал он саркастически и язвительно улыбнулся,– я просто более крутой. В ход пошли детские аргументы, так как больше оправдаться было нечем. Аркаша отвернулся от Марина и, глядя на вечернее небо, принялся за его сигарету. Тот нахмурился , а потом расслабленно улыбнулся: – Раз уж ты вернулся в детский сад, то позволь и мне. Знаешь же про косвенный поцелуй? Аркаша поперхнулся дымом. – Блять, ты нахуй мне такие вещи говоришь, обмудок, я ж курю. – Ага, я вижу,– Марин свои недо издевательства решил не прекращать,– как думаешь, он распространяется на сигареты? – Ты говоришь это с такой серьезной рожей, что я уже ни в чём не уверен. – А мне кажется я просто обкурился. – Раз уж на тебя квас, как алкоголь действует, это не удивительно, что тебя от одной сигареты вштырило. – Дай мне ещё дыма. – С тебя пожалуй хватит,– Аркаша вновь перестал смотреть на друга, затянулся и, не глядя, продолжил,– не хватало мне ещё тебе скорую вызывать. – Не хочешь давать, я сам возьму,– Марин резко развернул его к себе, схватился за плечи, приподнимаясь, коснулся чужих губ своими, сначала неуверенно, но потом резко прислоняясь ещё ближе, пытаясь украсть драгоценный дым. Аркаша от такого поворота опешил. Чего уж он не ожидал от Марина, так это подобного. В любом случае, стоять истуканом ему уж совсем не хотелось, а потому он стал отвечать и, даже когда и так небольшое количество дыма иссякло, не отпустил. Марин и не отстранялся, напротив, сам находя в этом что-то новое, что-то интересное и... Что-то приятное. Дерзкое, непривычное для него самого действие привело к слишком хорошему завершению вечера. Даже если потом будет стыдно смотреть друг другу в глаза. Когда губы от слишком долгих столкновений начали болеть, отстраниться пришлось. Отступать или разбегаться они не стали – напротив, стояли всё так же впритык, заглядывая друг другу в глаза, немо вопрошая: «Всё ведь хорошо?». Всё было не просто хорошо. Всё было потрясающе. Кайф от сигарет и от новоприобретенных впечатлений расплывался по телам, счастье с неукротимой скоростью заполняло оставшееся место. Глаза смотрели с искренней радостью, которая навряд ли рассеется через день или два. Возможно, она больше не развеется никогда. Но, если они прекратят бесить друг друга, возможно это может исчезнуть. Позволить этому случиться просто невозможно. – Ты, наверное, плохо знаешь определение косвенного поцелуя,– наконец прервал тишину Аркаша. – Скоро тебе никакого не будет, если не прекратишь язвить. – А это скоро вообще намечалось? – Теперь уже нет,– Марин попытался отойти, но ему не дали, схватив за руку и возвращая в исходное положение. Аркаша посмотрел на него сверху вниз, притянул ближе и мягко поцеловал в губы, просто касаясь их своими. – В следующий раз будешь получать дым только так. – Договорились,– как только он сказал это, его отпустили. Они встали так, как стояли до этого, облокотившись о поручень и глядя в только-только появляющиеся звёзды. Аркаша докурил остаток сигареты, Марин же просто с наслаждением находился рядом, радуясь, что ветер дул в его сторону. – Я не люблю курить, но мне нравится запах дыма,– наконец изрёк он главный вывод, который сделал за этот вечер. – А я люблю тебя. – Я тоже.