POV Сириус Блэк
Сириус наблюдал за размеренным покачиванием маятника напольных часов, величественно стоящих в гостиной дома Блэков. Мысли в его голове хаотично сменялись друг другом, будто торнадо на полной скорости проносилось внутри его головы, его желудок скручивался от ожидания и возможной перспективы впустить в свою жизнь жену Люциуса Малфоя. Только спящая Эммелина и ощущение её головы, мирно покоящейся на его коленях, давало ему некоторое утешение и спокойствие. И всё же, несмотря на тревожное состояние Сириуса, дела у Андромеды шли куда хуже. Они были близки с ней в течение многих лет, она всегда была довольно спокойной и уравновешенной, держа свой ум в сосредоточении. Сейчас же Сириус наблюдал за тем, как его кузина пребывала в нервном состоянии, надеясь, что у неё будет хоть шанс спасти свою сестру и снова воссоединиться с ней, но предательские мысли о том, что она не придёт к ним, не встретится с ними, то и дело отражались на её лице. Без десяти полночь. Сириус что-то пробормотал про себя, и, осторожно переложив голову Эммелины на подушку, встал на ноги и повернулся к Андромеде: — Анди, держи палочку наготове, я знаю, что ты надеешься, что всё будет в порядке, но мы не должны пренебрегать безопасностью. Он сунул руку в карман, выуживая оттуда преображённый галлеон с символом Феникса — их собственный портал. — У тебя есть с собой запасной портал на случай, если Нарцисса решит прихватить с собой кого-нибудь? Я знаю, что это место охраняется, но никто не знает, кто может оказаться рядом с домом. — Она бы этого не сделала, — прошептала себе под нос Андромеда, но всё равно вытащила галлеон. — Надеюсь, что ты окажешься права, — сказала Сириус. — Не хочу сражаться, если в этом не будет необходимости. — Бродяга, — пробормотала Эммелина сонным голосом, — будь осторожен, ладно? Сириус улыбнулся, опустившись на колени перед ней; его серые глаза внимательно уставились в её фиалковые. — Как и всегда, — сказал он уверенным тоном, а затем прижался своими губами к её губам. — Я вернусь до того, как ты проснёшься, обещаю. — Тебе лучше сдержать обещание, — она игриво усмехнулась. Этот звук напомнил Сириусу о том, почему он влюбился в неё так много лет назад. Наконец оторвавшись от неё, он повернулся к Ремусу, который, стоя рядом с ними, улыбался. — Что? — усмехнулся Сириус. — Хочешь тоже поцеловать меня прежде, чем я уйду, Лунатик? — Я пас, не хочу чувствовать твоё собачье дыхание, — рассмеялся Ремус, а затем они оба обнялись. — Будь начеку. Я знаю, что все мы хотим, чтобы всё прошло мирно, но если что-то пойдёт не так, уходи сразу же. Не начинай сражаться. Сириус кивнул, направившись в сторону Андромеды, которая пыталась успокоить дрожащие руки. Сириус, желая подбодрить её, успокаивающе ей улыбнулся. — Всё будет хорошо, Анди, всё будет хорошо. Андромеда кивнула, и Сириус снова оглядел комнату, желая, чтобы с ними были Тед и Тонкс, которые сейчас неустанно работали в Министерстве. Затем, когда часы отбили полночь, он громко рявкнул: — Кикимер! — эльф быстро оказался в поле его зрения, начав снова причитать что-то о предателях. — Перемести нас в летний дом Блэков в Озёрном Крае, — Кикимер, хоть и не очень радостно, кивнул и они с хлопком исчезли. Наконец приземлившись в доме, Сириус ни капли не удивился жёсткой посадке — эльф мало заботился о его безопасности, да и о нём самом, если уж на то пошло. Прежде чем Сириус успел произнести хоть слово, Кикимер исчез, оставив его и Андромеду наедине в доме, в котором Сириус не был с самого детства. Дом выглядел ужасно: вдоль стен протянулась паутина, а пол был укрыт тёмной сажей и пылью. Сириус был удивлён тому, что никто, связанный с Блэками, так и не посетил это место, но, учитывая то, насколько дом был близко расположен к магглам, Сириус предположил, что это вполне имело смысл. Взглянув на часы, висящие над кухонным островком, он увидел, что минутная стрелка неумолимо приближается к назначенному времени. Андромеда, тихо нашептывая, накладывала на мебель заклинания, делая её более пригодной для использования; вскоре Сириус и Андромеда заняли свои места на длинном чёрном диване, дожидаясь своего гостя. Сириус с печалью наблюдал за тем, как его кузина нервно постукивала по подлокотнику, то и дело глядя на часы. — Меда, — тихо произнёс он. — Я не думаю, что она придёт. — Она придёт, — тихо произнесла Андромеда, но с каждым произнесённым словом её надежда словно таяла. — Она должна прийти. Должна. Сириус положил ей руку на плечо, мягко поглаживая, а затем, не успев поднять вторую, он услышал, как что-то затрещало. Резко дёрнувшись, Сириус потянулся за своей палочкой. Из-за громкого треска поднялся небольшой столп пыли, и посреди комнаты появилась не кто иная, как Нарцисса Малфой. — Надеюсь, что не заставила вас долго ждать. Выбраться из Поместья оказалось не так легко, как я думала. — Цисси, — прошептала Андромеда, шокировано глядя на свою сестру, — ты пришла. Сириус схватил кузину за руку, как только она начала двигаться в сторону своей сестры, и повернулся лицом к Нарциссе. — Подожди, Меда, — осторожно сказал он. — Нарцисса, опусти палочку. Андромеда с трудом сглотнула: Сириус знал, что она хотела, чтобы это именно он опустил палочку, но нельзя было так рисковать. В голубых глазах Нарциссы теплилось отчаяние, и, тяжело вздохнув, она бросила свою палочку на пыльный пол. Как только она оказалась безоружной, Андромеда бросилась к ней, но остановилась, увидев отчаяние, написанное на лице своей сестры. — Цисси, — тихо спросила она. — Что случилось? — Он вернулся, — дрожащим голосом произнесла Нарцисса. — Я совершенно не имею понятия о том, как это произошло, но Тёмный Лорд вернулся. Сириус похолодел, осознавая, что произошло то, чего он боялся. Да, он знал, что возвращение Тёмного Лорда неизбежно, но услышать подтверждение этому было… ужасно. «Чёрт возьми, я думал, у нас будет больше времени». Тем не менее, заставив себя сохранять невозмутимое выражение лица, он заговорил: — Почему ты так этим напугана? Я думал, раз это правда, и ты узнала об этом от мужа, то должна быть вне себя от радости. В конце концов, раз эта информация дошла до твоих ушей, значит, что Люциус — не такой уж и бесполезный член Пожирателей Смерти. — Люциус не говорил мне, — ответила Нарцисса всё ещё дрожащим голосом. — У него, конечно, были свои подозрения на этот счёт, но о Его возвращении мне сообщила Беллатриса. — Беллатриса?! — потрясённо воскликнула Андромеда. — Она была в вашем Поместье? — Да, — кивнул Нарцисса, — она сказала, что за их освобождение из Азкабана ответственен Тёмный Лорд. Она явилась в Поместье, чтобы узнать обо всём, что пропустила с момента её заключения, включая информацию о хранилище Блэков. — К которому у твоей семьи нет доступа, — сурово произнёс Сириус. Нарцисса снова кивнула. — Беллатриса также думала, что Драко станет следующим наследником Блэков и будет контролировать все активы семьи, стоило видеть, в какой ярости она была, узнав, что это не так. Как вы уже знаете, нет смысла отрицать, что моя семья так же богата, как и ваша, но наши средства не сравнимы с той суммой, что находится в хранилище, — Сириус кивнул, и Нарцисса продолжила: — Как только Беллатриса, Крауч и братья Лестрейндж обо всём узнали, они сообщили, что Люциус останется живым только из-за своих связей с Министром. В то время, как Андромеда смотрела на свою сестру с жалостью, Сириус продолжал сурово глядеть на неё. — Люциус больше не считается высокопоставленным Пожирателем, только его влияние на Министра не даёт нам стать мишенью для Тёмного Лорда, но если Люциус снова потерпит неудачу, то нас без колебаний убьют. — Цисси, я… — начала Андромеда, но её перебил Сириус. — Значит, для нас ты бесполезна, — заключил он и тут же увидел, как в глазах его второй кузины потухла надежда. — Если Люциус не будет рассказывать тебе нужную информацию, то что ты можешь предложить нам? Сириус почувствовал, как Андромеда, словно ножом, пронзила его своим взглядом, но он оставался непоколебимым. Он собирался снова заговорить, но в тот момент, когда Нарцисса — женщина, впитавшая непомерную гордость с молоком матери — упала на колени и начала захлебываться слезами, Сириус не мог произнести ни слова, стоя на месте, как вкопанный. — Пожалуйста… — прошептала она. — Убийство Тёмного Лорда — единственное, что может остановить то безумие, что настигло мою семью. Если вы действительно собираетесь выступить против него, я сделаю всё, что смогу. Они угрожали убить Драко, обещали содрать с него кожу живьём, как шкуру с какого-то животного. Я знаю, что не заслуживаю вашего прощения, особенно твоего, Андромеда, но если вы не можете простить меня, используйте меня лишь как одноразовое средство для достижения цели. Я сделаю всё, что вы попросите, — слёзы катились по её щекам, и Нарцисса вперила взгляд прямо в Сириуса, отчаянно продолжив: — Только спасите моего сына. Сириус смотрел на неё, чувствуя, как медленно начинает отвисать его челюсть от картины, развернувшейся перед ним. Нарцисса Малфой, самая гордая из своих сестёр, буквально лежала на пыльном полу, рыдала и молила о помощи. Она была готова пожертвовать собой, лишь бы это могло спасти её единственного ребёнка. Сириус не мог произнести ни слова, молча наблюдая за тем, как Андромеда бросилась к сестре, сжимая её и успокаивая тело, дрожащее от рыдания. Он понятия не имел, как долго продлилось всё это, пока, наконец, к нему не вернулся голос. — Нарцисса, — начал Сириус, — я не могу ничего тебе обещать. На самом деле, единственное, что я могу тебе дать — это слово, что мы будем сражаться всеми силами против Волан-де-Морта, но нет никакой гарантии, что мы одержим победу. Однако скажу следующее: если мы победим в этой войне, я позабочусь о том, чтобы ты и Драко были восстановлены в качестве членов семьи Блэк. Но, в отличие от вас, Люциус носит Метку, и если я встречу его на поле боя, то ему не стоит ожидать от меня милосердия. Если ты хочешь и дальше идти нашим путём, ты должна отказаться от своих убеждений о превосходстве чистокровных, принять Гарри как наследника Блэков и, самое главное, перестать быть Нарциссой Малфой. — Сириус, — прошипела Андромеда, — тебе не кажется, что это… — Я согласна, — сказала Нарцисса; её тело всё ещё сотрясалось мелкой дрожью. — Люциус… он уже не тот человек, каким был когда-то. Драко… Люциус буквально обезумел из-за его состояния. — Из-за его ликантропии, — кивнул Сириус. Глаза Нарциссы буквально расширились от шока, но она продолжила, как ни в чем не бывало. — Тёмный Лорд перед своим «исчезновением» пообещал, что вылечит Драко, если Люциус снова проявит себя с положительной стороны. Невыполненное обещание довело моего мужа до такой степени, что после налёта на Чемпионат Мира, впервые за всё время нашего брака, он поднял на меня руку. Сириус вздрогнул, но промолчал, позволяя Нарциссе продолжить. — Как я уже сказала, я сделаю всё, что от меня потребуется, если мой сын будет в безопасности. Сириус посмотрел на Нарциссу и кивнул: — Ладно, с остальным мы разберёмся позже, но пока необходимо ввести тебя в курс дела и предоставить доступ в штаб-квартиру. Ты дашь Непреложный Обет, как только мы прибудем на место. — Что, если Люциус… — Он ещё некоторое время не вернётся, — заговорила Андромеда. — Амелия Боунс сообщила моей дочери, что Люциус и Министр будут заняты делами за границей в течение следующих двух дней. Они уехали только вчера. Сириус заметил промелькнувшую печаль в глазах Нарциссы. — Ты знаешь о его местоположении куда лучше, чем я. Что стоит говорить о таком браке?***
POV Дафна Гринграсс
Дафна застонала, массируя большими пальцами ноги, отчаянно пытаясь избавиться от ноющей боли в них. Вот уже практически целый месяц она, Гарри и остальные члены их компании ежедневно встречались для тренировок. Хотя магические тренировки и были изнурительными, Дафне начинало казаться, что они гораздо легче физических. Она никогда не была неспортивной, но никогда прежде ей не приходилось чувствовать себя такой слабой, как во время одной из утренних пробежек по территории Хогвартса, когда Дафна пыталась угнаться за Гарри, Майклом и Невиллом. — С другой стороны, — с улыбкой произнесла Трейси, когда они впервые присоединились к мальчикам во время пробежки, — когда всё это закончится, наши задницы будут выглядеть просто великолепно. После первой пробежки она быстро поменяла своё мнение: лёжа на земле вместе с Дафной и Блейзом, Трейси громко стонала, думая, что она умрёт, а Гарри, ухмыляясь, смотрел на них. Если бы Дафну не отвлекал вид его обнажённого торса, она бы ударила его за то, что он заставил её чувствовать себя такой немощной. Однако по мере того, как протекало время, она начинала чувствовать улучшения, и, хотя для неё это было не так важно, как для Трейси, Дафна не могла отрицать того, что её бёдра стали более упругими, хотя сидеть на них до сих пор было довольно неприятно. И она была не единственной из своего трио, кто чувствовал себя устало: Блейз и Трейси выглядели такими же изнурёнными, хотя с момента их тренировки уже прошло несколько часов. По крайней мере, занятия давались ей куда легче, чем Астории, которая упала без сил в первый же день, и Гарри пришлось нести её на руках в Гриффиндорскую башню. Увидев мирно спящую младшую сестру в объятиях Гарри, Дафна невольно представила, как он несёт так их первого ребёнка, и хотя эта мысль была довольно приятной, она отмахнулась от неё, зная, что до этого далеко. «Если мы вообще дойдём до этого». Она снова качнула головой, не желая поддаваться негативным думам. — Знаешь, — вздохнула Трейси, — я люблю Гарри и всё такое, но тебе не кажется, что он хочет убить нас всех? Я про утреннюю, чёрт бы её побрал, тренировку. — Дай ему шанс, Трейс, — усмехнулся Блейз. — Он просто хочет убедиться, что мы будем в лучшей форме, если нам придётся столкнуться с Волан-де-Мортом и его приспешниками. — Ах да, я забыла, — шутливо произнесла девушка. — Оба моих лучших друга — фанатики Гарри Поттера. — Эй! — и она, и Блейз закричали в ответ, но у Дафны закралось ощущение, что у каждого из них были на это свои причины. Однако прежде чем Трейси успела рассмеяться над их реакцией, Дафна почувствовала лёгкое похлопывание по плечу, и ошеломляющая тишина настигла её, когда она, обернувшись, оказалась лицом к лицу с болгарской звездой квиддича — Виктором Крамом. — Прости, — произнёс парень с сильным акцентом, — ты ведь Дафна, да? — Э-э-э, да, — ответила Дафна, немного удивлённая тому, что к ней обратился ловец болгарской команды. — Чем-то помочь? — Я хотел спросить, — уверенно сказал Крам, — не хочешь ли ты сходить со мной в этот… как его вы называете… в Хогсмид? На выходных. Я слышал, что у вас это что-то вроде традиции. — Нет, прости, — сказала Дафна. — Я уверена, что ты замечательный человек, но я иду туда со своим парнем. — А, — буркнул Крам, и Дафна удивлённо уставилась на него, увидев, как по лицу парня расползлась самоуверенная ухмылка. — Ну, что ж, нет смысла принуждать тебя, но если ты вдруг передумаешь, то дай знать. — Вряд ли это случится, — ответила она, чувствуя, как внутри закипает ярость и растерянность, а затем повернулась к своим друзьям, взглядом показывая, что им нужно покинуть Большой Зал и оставить Крама позади. — Это было неловко, — нахмурившись, произнёс Блейз. — Он похож на Гарри, только если бы у Гарри не было природной харизмы. Я помню, что ты говорила мне, что Гарри может быть немного самовлюблённым, но он, по крайней мере, хотя бы приятный. И что вообще значит: «нет смысла принуждать тебя»? — Понятия не имею, — раздражённо выдохнула Дафна, а затем посмотрела на своих друзей, — только не говорите Гарри, ладно? Я очень зла из-за этого, но если Гарри об этом узнает, то может начать выяснять отношения с Крамом, а я этого не хочу. Пообещайте мне, ладно? Трейси и Блейз посмотрели друг на друга, а затем её подруга перевела взгляд на неё. — Хорошо, но, как бы то ни было, я думаю, что ты должна перестать скрывать что-то от Гарри, особенно связанное с Асторией, ты же знаешь, как он заботится о ней. Дафна прикусила губу и, сжав кулаки, ответила: — Я знаю, что он заслуживает знать правду, но это не только меня касается. Это — семейное дело, и вы знаете об этом только потому, что являетесь частью моей семьи. Если Астория решит сама ему рассказать, то хорошо, но до тех пор — ни слова. Хорошо? Пообещайте. — Мы обещаем, — одновременно произнесли они, хотя Трейси выглядела не особо радостной. — Я всё понимаю, Даф, — заговорила её подруга. — Но всё же я не думаю, что для ваших отношений это будет хорошо — что-то скрывать от него. Особенно, когда он — одно из лучших событий, что происходило в твоей жизни. — Я расскажу ему о Краме, если это станет проблемой. Касаемо Астории… Он узнает, только если она сама скажет ему, вот и всё, — Дафна глубоко вздохнула, повернувшись лицом к портрету Мерлина. — Теперь, когда всё, наконец, улажено, давайте приступим к работе. Пока они пробирались через Дьявольские силки, Дафна услышала голос Астории и улыбнулась, заметив в нём радостные нотки. — Можешь показать мне ещё раз, пожалуйста? Как это должно выглядеть? — Я уже говорил тебе, Коротышка, — усмехнулся Гарри, — то, как он выглядит, полностью зависит от твоей врождённой индивидуальности, — Дафна появилась в комнате как раз вовремя, увидев, как Гарри, вскинув палочку, вызвал Патронуса. Она улыбнулась, глядя на то, как ворон вырвался из конца его палочки и пролетел по комнате. Улыбка на её лице только усилилась, когда она увидела, как Астория лихорадочно следит за каждым движением птицы, пока та, не пролетев последний круг, исчезла. — Хорошо, — уверенно произнесла Астория. — На этот раз у меня точно получится, вот увидишь. Дафна прислонилась к стене, наблюдая за тем, как её сестра, взмахнув палочкой, произнесла: — Экспекто Патронум! В это же мгновение появилась белая дымка, и её сестра прикрыла глаза, не обращая внимания на тонкую струйку пота, стекающую по лбу. — Я могу это сделать, — пробормотала она, — я знаю, что могу. — Сосредоточься, Астория, — мягко произнёс Гарри. — Сосредоточься на каждой детали своего воспоминания, на запахе, звуках, позволь им заполнить тебя полностью. Она сделала глубокий вдох, и челюсть Дафны чуть не упала на пол, когда она увидела, как из белой дымки появилось что-то, похожее на коготь, однако в этот же момент Астория упала на пол, тяжело дыша. — Проклятие! — простонала она. — Я была так близко! — Ты отлично справилась, — Гарри помог ей подняться. — Нужно сделать небольшой перерыв, и, когда ты отдохнёшь, мы попытаемся снова, — Астория кивнула, и тогда Гарри повернулся к Майклу. — Корнер, твоя очередь. — Ладно, — уверенно сказал он. — Я понял. Экспекто Патронум! Хотя Дафна знала, что Корнер был хорош в том, что касалось чар, её глаза чуть не выпали из орбит, когда из белой дымки появилась энергичная белка, которая пронеслась по комнате, словно ища, где можно поозорничать. Дафна с трудом сдержала смех, пока Майкл разочарованно смотрел на своего Патронуса. — Серьёзно? — тихо произнёс он. — Белка? — По-моему, белка тебе идеально подходит, — рассмеялся Гарри. — Бодрячок. — Да-да, — Майкл вздохнул. — Кажется, не все могут иметь такого крутого Патронуса, как у тебя, да, Грач? — Ну, у меня медведь, — вклинился Невилл. — Так что у всех, кроме тебя, крутой Патронус. — Как скажешь, Скаут, — огрызнулся Майкл. — Пожалуйста, только не говорите, что вы оба теперь будете называть меня «Бодрячком». — Что ты сказал, Бодрячок? — усмехнулся Гарри. — Не расслышал из-за твоей болтовни. — Я ненавижу вас обоих, вы же знаете это? — Знаем, конечно, — сказал Невилл, слегка толкнув друга в бок. Дафна начала смеяться, но сразу же перестала, поскольку оказалась в крепких объятиях Гарри, который смотрел на неё сверху вниз, наконец выглядя, как и прежде, что принесло ей облегчение. — Где ты была так долго, принцесса? На мгновение мне подумалось, что тебя похитили и придётся самому спасать тебя. — Очень смешно, Крылатик, — Дафна улыбнулась, почувствовав, как Гарри прижался своими губами к её, и услышала, как Трейси издала звуки рвоты, что только вызвало громкий смех у остальных. — Вы — идиоты, ребята, — усмехнулся Гарри, а затем снова обратился к Дафне: — Ладно, принцесса, готова к тренировке? — Тренировка? — поддразнила она. — А разве это не кулинарное занятие? — её улыбка стала шире. — А для чего я ещё здесь, если не для тренировки, Крылатик? — Ладно, принцесса, не дерзи, — сказал он, но его улыбка выдала его с потрохами. — Давай начнём, хорошо? — Хорошо. И они начали. В течение часа Гарри терпеливо стоял рядом с ней, наблюдая за её действиями, пока Невилл и Майкл сражались с Трейси и Блейзом в боевой магии, на случай, если когда-нибудь разразится настоящее сражение. Однако, к своему великому стыду, Дафна вскоре обнаружила, как прижимается к Гарри, тяжело дыша. — Эй, Поттер! — окликнул его Майкл. — Мы заканчиваем на сегодня, ибо уже почти два часа тренируемся. Завтра будет пробежка? — Только если ты сам хочешь. Я подумал, что раз уж у нас через два дня посещение Хогсмида, то нам стоит отдохнуть. Может, сходишь туда с той француженкой… Клэр, кажется? — Ни за что, — ответил Майкл. — Я бы скорее пошёл туда с Паркинсон. Честное слово, у девчонки какие-то проблемы. — А у кого их нет? — усмехнулся Невилл. — К тому же, Гермиона сказала, что она довольно интересная и, по крайней мере, тебе вряд ли с ней будет скучно. — Кстати, о Грейнджер… Каков твой план по завоеванию сердца нашей всезнайки? Может, прочитаешь ей Сонет Шекспира или что-то в этом духе? — Заткнись, Корнер, — это было последним, что она услышала, когда ребята ушли, а Трейси и Блейз согласились отнести спящую и совершенно обессиленную Асторию в Гриффиндорскую башню. Увидев, что вокруг никого больше нет, Дафна испытала облегчение и рухнула в объятия Гарри: она была полностью истощена. — Дерьмо, — сердито прошипела она, сдерживая слёзы. — Почему, чёрт возьми, я не могу это сделать? Мне едва удаётся выдавить лёгкую дымку. — Какое воспоминание ты используешь? — тихо спросил Гарри. — Ночь на Площади Гриммо, — смущённо сказала Дафна, чувствуя, как щёки заливает румянец. — Если это не счастливое воспоминание, то я не знаю, что использовать. Оно лучшее из всех, что у меня есть. — Тебя что-то беспокоит? Если да, то это что-то тебя тяготит и тем самым мешает созданию Патронуса. Я точно знаю, что ты достаточно сильна, чтобы сделать это, и я бы сказал, что воспоминание ты выбрала правильно, поэтому беспокойство — это единственное, что я могу предположить. — Думаю, — произнесла Дафна, выпутавшись из его объятий, — проблема в том, что я просто устала. Мне нужно выспаться, занятия у Грюма довольно трудные и всё такое. К тому же, я… — Даф, — твёрдо сказал Гарри. — Что-то не так? — Нет. Всё в порядке, ладно? Я просто устала, вот и всё. Гарри внимательно посмотрел на неё, и она сразу же поняла, что он нисколько ей не поверил, но, сохранив улыбку на лице, мягко улыбнулся и кивнул: — Дафна, если ты не хочешь говорить — это нормально, но, пожалуйста, не нужно мне лгать. Я знаю, что я последний человек, которому стоит так говорить, но мне важно знать, что ты будешь честна со мной, даже если это будет нелегко сделать. Дафна стыдливо отвела взгляд; было достаточно того, что Гарри знал, что она лжёт, но хуже этого была лишь его спокойная реакция. Однако прежде чем она позволила принять мрачный ход своим мыслям, его руки снова аккуратно обернулись вокруг её талии, и он прошептал ей на ухо: — Я знаю, что ты умная и талантливая и что если что-то беспокоит тебя, то ты в силах сама с этим справиться. Но я хочу, чтобы ты знала, что ты не должна делать это в одиночку, у тебя есть я, принцесса. — Прости, я знаю, что ты хочешь помочь, но это очень личное, и я ещё не готова этим поделиться. Прости, что я такая лицемерка, но… — То, как ты сражаешься в битве с самой собой, делает тебя ещё более привлекательной, — ухмыльнулся Гарри, а затем снова стал серьёзным: — Но если тебе что-нибудь понадобится, то дай мне знать. — Мне повезло, что у меня есть ты. — Ты чертовски права, — ответил он, и Дафна, подняв голову, поцеловала его в щёку. — Ладно, принцесса, пора вернуть тебя в подземелье. У меня нет с собой мантии, так что придётся успевать до наступления комендантского часа, но я уверен, что мы найдём время, чтобы остановиться в обеих кладовых для мётел. Он засмеялся, взяв её за руку, и Дафна тоже улыбнулась. Несмотря на усталость, пронизывающую всё тело, Гарри словно наполнил её энергией, и, глядя на их переплетённые руки, на её лице снова засияла улыбка. «Кажется, я влюбилась в тебя, Гарри Поттер». От одной этой мысли по спине пробежал пугающий и одновременно волнующий холодок. — Ах, да, и ещё кое-что, принцесса… Пойдёшь со мной в Хогсмид? «И снова, как год назад». — Конечно, Крылатик, — усмехнувшись, кивнула она.***
POV Астория Гринграсс
Прохладный ветер развевал её длинные волосы, пока она, наслаждаясь одиночеством, смотрел на ровную водную гладь Чёрного Озера. Она провела здесь не так много времени, но с каждом минутой, проведённой на берегу за наблюдением, как солнце опускается за горизонт, Астория всё больше соглашалась с Гарри. Из всех мест на территории Хогвартса это, несомненно, было самым красивым. Она удовлетворённо вздохнула; мысли свободно плясали в голове, пока она сидела, прислонившись к стволу дерева, когда-то давно зачарованного студентами. Её уединение было нарушено, когда она услышала окликнувший её голос с лёгким болгарским акцентом: — Астория, я надеюсь, что тебе не пришлось слишком долго ждать. Профессор Бинс и вправду может вечно рассказывать о восстании гоблинов. — Они ужасны, согласен? — Астория усмехнулась. — Но всё в порядке, я недолго ждала, — а затем её глаза предвкушено загорелись. — Ну что, ты же принёс их, да? Дамьян кивнул и принялся доставать из сумки довольно внушительную папку. Астория восхищённо смотрела на масштабы папки с множеством ламинированных страниц, которые бережно сохраняли каждый рисунок, оберегая от повреждения. — Ого! — сказала Астория. — Когда ты говорил, что много рисуешь, ты, видимо, не шутил. Это всё комиксы? — Нет, — Дамьян улыбнулся, открывая папку. — Вкладыши разделяют каждый раздел, комиксы находятся в самом конце, но да, у меня их действительно много. Постарайся не смеяться над моими работами, ладно? В самом начале находятся первые, и, ну, они не очень хороши. Я их держу здесь только из-за ценности, которую они представляют для меня. — Это твои первые работы? — спросила она, рассматривая рисунки: идеально подобранные оттенки цветов, контуры, каждый штрих выглядел потрясающе. — Да. Я стал в этом лучше, честное слово. Все же с чего-то начинают, верно? — Они невероятны, — прошептала Астория. — Теперь мне кажется, что работы, размещаемые в «Ежедневном Пророке», не так хороши, как твои, — она увидела, как Дамьян улыбнулся, а по его лицу расползся румянец. — А что здесь изображено? — Где? — Дамьян посмотрел на неё, слегка наклонившись и она услышала лёгкий цитрусовый аромат, исходящий от него. Неожиданно она почувствовала, как его рука коснулась её плеча. Астория прикусила губу, пытаясь удержаться от смущения. — Вот здесь. — Ах, это, — рассмеялся он. — Я нарисовал это, когда мой отец пытался набрать голоса на выборах. Мы постоянно ездили по Болгарии, отвечая на множество вопросов, и моего отца спросили о фотографии, которую кто-то сделал, когда мы были в парке. Дело было в том, что дикий гусь украл его ботинок и побежал к пруду, и мой отец в итоге гонялся за ним целых десять минут. Вопрос журналиста всколыхнул это воспоминание, и я решил сделать зарисовку этой ситуации. Было довольно забавно. Астория хихикнула, представив себе Министра, которого она видела на Чемпионате, бегающим за гусем в одном ботинке. — Могу представить. Твой отец казался таким серьёзным на Чемпионате, но та шутка над Фаджем была просто… прекрасной. — Он замечательный человек, — улыбнувшись, ответил Дамьян и отвёл взгляд в сторону Чёрного Озера. — Он лучший из всех, кого я знаю. Что бы ни случилось, он никогда не отвернётся от меня. «Наверное, здорово иметь такого отца», — с грустью подумала Астория, но тут же отбросила эту мысль. Ей всегда казалось, что она хорошо умеет скрывать свои чувства, но, очевидно, она была не так хороша в этом, поскольку Дамьян, посмотрев на неё, спросил: — Ты в порядке? — Да, всё нормально, — солгала Астория, выдавив улыбку. — Думаю, я просто слишком переполнена удивлением от твоих работ, — сказала она, лениво перелистывая страницы. — И комиксы, и пейзажи выглядят изумительно, а то, как ты написал закат… у меня слов нет. Ты невероятно талантлив. — Дамьян счастливо улыбнулся, и она продолжила: — Но, кажется, портреты ты почти не пишешь, верно? — Я… — Дамьян отвёл взгляд в сторону. — Это трудно. Для написания портрета требуется слишком много времени и активное присутствие людей, которые часто бывают заняты. Не помогает и то, что в Дурмстранге искусство считается пустой тратой времени. Мой отец однажды разрешил мне написать его портрет, но… похоже, я его никогда не закончу. В конце концов, он Министр Магии, и свободного времени у него довольно мало. — Ты можешь написать мой портрет, — улыбнулась Астория. — Правда? То есть, ты хочешь? — Конечно, почему бы и нет. — Но что если выйдет не очень хорошо? — нервно спросил Дамьян. — Мне бы не хотелось попусту потратить твоё время и… — Это не будет пустой тратой времени, — уверенно сказала она. — Даже если портрет выйдет ужасным, в чём я очень сомневаюсь, мы будем видеться чаще, а так как мы друзья, встречи будут проходить весело. Тебе не о чем беспокоиться. — Если ты уверена… — Конечно, я уверена, — сказала Астория, а затем неожиданно услышала, как заурчал её желудок, заставляя смутиться. — Извини. Я просто немного голодна. — Немного? — усмехнулся Дамьян. — Неважно. Пойдём в Большой Зал, сегодня будет отличный ужин. К тому же, мы узнаем, кто станет Чемпионами. — Ну, Чемпионом Дурмстранга точно будет Крам, — сказал Дамьян, убирая папку обратно в сумку. — Но мне интересно, кого выставят Хогвартс и Шармбатон, только дай мне мин… Но прежде чем Дамьян успел закрыть сумку, Астория резво схватила его за руку и побежала в сторону замка. — Бежим, я не хочу пропустить это шоу! И когда они побежали в замок, единственным звуком, раздаваемым повсюду, кроме размеренных шагов, был их заливистый смех.***
POV Гарри Поттер
Гарри улыбнулся, взяв Дафну за руку, и они оба покинули Библиотеку, направившись в Большой Зал. — Снейп пытается меня убить, точно тебе говорю, — простонал он. — Три свитка! Три свитка о Приворотном зелье! Он вообще в курсе, можно ли написать столько о простом зелье? — Ой, не будь ребёнком, Крылатик, — ухмыльнулась Дафна. — По крайней мере, ты не писал их самостоятельно. И вообще, мне очень интересно узнать, каково это чувство, когда выполняешь задание не в последнюю минуту? — Ты права, — вздохнул Гарри. — Спасибо за помощь, принцесса, но, по правде говоря, я скучаю по тому давящему чувству, которое возникает, когда делаешь всё в последний момент. Это так странно, когда делаешь что-то, как нормальный человек. — Я бы не стала слишком беспокоиться об этом. Ты можешь стараться, сколько угодно, но я сомневаюсь, что когда-то тебе удастся стать нормальным. — Ты, кажется, не сильно расстроена этим, — Гарри усмехнулся, глядя в ледяные голубые глаза Дафны. — Если бы я хотела нормальной жизни, то не стала бы встречаться с тобой, — ответила Дафна, поймав его глаза своими. — Ты меня веселишь, если не сказать больше. — Рад, что не наскучиваю тебе, — улыбнулся он. — Ничуть, — ответила она, и Гарри быстро поцеловал её в губы, заставив покраснеть: — Мистер Поттер, никаких поцелуев на публике, это нехорошо! — Прости, не смог удержаться. — Тебе повезло, что ты милый, — сказала Дафна, а затем они вошли в Большой Зал, и, попрощавшись, договорились встретиться чуть позже. Гарри направился к гриффиндорскому столу и подсел к Астории, рядом с которой находился сын болгарского Министра. Гарри едва удержался от смеха, наблюдая за тем, как Астория покраснела, когда Дамьян сел ближе к ней, и она делала всё возможное, чтобы скрыть румяные щёки за волосами. «Она такая дурная. Но я рад, что у неё появился друг-ровесник, только жаль, что к следующему учебному году он уже уедет». — На что ты смотришь? — с любопытством спросила Астория. Гарри огляделся, притворяясь, что не понимает, откуда доносится её голос, но тут же получил лёгкий толчок в бок, заставивший его опустить глаза и впериться взглядом в улыбку, пролегшую на лице девочки. — О, прости, Коротышка, не заметил тебя. — Идиот, — рассмеялась она, глядя в центр Большого Зала. Гарри проследил за её взглядом, теперь завороженно рассматривая мерцающее голубое пламя. — Как думаешь, кто станет Чемпионом? — Не знаю, — шёпотом ответил он. — Я слышал, что Крам — единственный претендент от Дурмстранга, так что Чемпионом от их школы точно будет он. Я не знаю никого из студенток Шармбатона, кроме Клэр, но она ещё недостаточно взрослая, чтобы участвовать в Турнире. А из Хогвартса больше всех Чемпионом заслуживает быть Седрик. Он самый талантливый на своём курсе, к тому же, любой, кто может победить меня в квиддиче, вызывает у меня уважение. — Все твои разговоры сводятся к квиддичу, да? — Ну, ещё и к твоей сестре, но часть меня подозревает, что тебе не будет интересно слушать о наших свиданиях в кладовой, — дразня, произнёс Гарри. — Нет, нет, нет, — Астория затрясла головой. — Ничего не хочу об этом слышать. — Тогда только квиддич, — рассмеялся он. — Я давно не спрашивал, как у тебя дела с занятиями, нужна помощь в чём-то? — Всё в порядке, заклинания по трансфигурации уже не кажутся такими сложными, к тому же, я использую тот трюк с визуализацией, которому ты обучил меня, но сейчас мне интересно узнать побольше о чарах Изменения Памяти. Я знаю, что на моём курсе это не изучается, но мы изучили теорию, лежащую в их основе, и в целом я нахожу эти чары довольно интересными. — Да, — вздохнул Гарри. — Я не слишком хорошо в этом разбираюсь, но, если подумать, Майкл много читал о них летом и сказал, что эти знания могут пригодиться, ну, ты понимаешь, в чём. В любом случае, если тебе нужно больше информации, то ты можешь обратиться к нему, и он тебе расскажет всё, что знает. — Ты правда думаешь, что мне стоит это делать? — спросила Астория, шокированно уставившись на него. — Эти чары довольно опасны и… — Я уверен, что ты справишься. Ты гораздо более лучшая волшебница, чем о себе думаешь, Коротышка. К тому же, в нашем «деле» точно будут нужны люди, умеющие применять чары Изменения Памяти. На лице Астории засверкала довольная улыбка. И, по правде говоря, Гарри действительно имел в виду то, что сказал — Астория невероятно быстро освоила заклинание Патронуса, и, несмотря на её некоторые трудности в трансфигурации, она была талантливой волшебницей. И это было почти пугающе, поскольку она, девочка двенадцати лет, не отставала не только от Трейси, Блейза и Дафны, которые старше её на два года, но и от Майкла и Невилла, которые провели своё лето, усердно тренируясь. Гарри знал, что его друзья, конечно, одержат в магическом бою победу над Асторией, но тот факт, что она шла в ногу со всеми ними, был впечатляющим. Гарри не мог не испытывать чувство гордости за свою «младшую сестру». Он сохранял эту гордость в своём сердце, пока продолжалась трапеза. Они с Асторией, как обычно, соревновались в том, кто съест больше еды, что заставило Дамьяна смотреть на девочку с беспокойством, так как то, как её маленькое тельце могло вмещать в себя столько пищи, было вопросом даже для Гарри. И, как обычно, Гарри одержал над ней победу, хватаясь за живот и разразившись с Асторией громким искренним смехом. Он усмехнулся, поймав на себе взгляд Майкла, который уставился на них, совершенно потеряв дар речи, а затем Гарри перевёл взор на Гермиону, но она лишь качнула головой с довольно осуждающим выражением лица, и Гарри послал ей самую яркую улыбку, которую только смог. Однако, как бы он ни старался наслаждаться ужином, он не переставал думать о Седрике. Пуффендуец неторопливо постукивал пальцами по деревянному столу, ожидая, когда Дамблдор поднимется со своего места и сделает долгожданное объявление. Седрик, должно быть, заметил его пристальный взгляд на себе, и посмотрел на Гарри, на что тот подбадривающе улыбнулся ему. Пуффендуй довольно часто становился предметом шуток среди других факультетов, но он славился своими достижениями благодаря Седрику, и Гарри очень надеялся, что Чемпионом Турнира будет выбран именно ловец Пуффендуя. Наконец, к облегчению их обоих, Дамблдор встал со своего места. — Надеюсь, все вы хорошо отужинали, — начал директор. — И без лишних слов, давайте приступим к моменту, которого все так ждали — к выбору Чемпионов! В Большом Зале разразились радостные крики, и Дамблдор направился в центр к синему Кубку. Постепенно огни, освещающие Зал, начали тускнеть, оставляя единственным источников света горящий Кубок. Гарри не мог отделаться от ощущения, что этот момент напоминал ему сцену из какого-нибудь кино, так как он, безусловно, имел тот же эффект: одновременно успокаивал и нагнетал обстановку. Гарри не сводил глаз с Дамблдора, на бороду которого отбрасывал отблески голубой огонь. Вскоре пожилой волшебник начал отходить от Кубка, и теперь взору присутствующих предстало то, как огонь начал яростно менять свои цвета. Сначала он был сверкающе пурпурным, затем насыщенно фиолетовым и, наконец, стал ярко-красным. Все взгляды были устремлены на пламя, и неожиданно из огня, словно обретшего разум, вылетел смятый, нетронутый кусок пергамента. Дамблдор с такой скоростью, что удивило Гарри, схватил бумагу и, аккуратно развернув её, громким и чётким голосом произнёс: — Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам! Студенты, одетые в красные цвета Болгарии, разразились ликующими криками, хотя Гарри понимал, что это большой повод для радости, знание того, что никто из Дурмстранга больше не изъявлял желание стать Чемпионом, лишь делало победу Крама слишком очевидной. А затем болгарский ловец сделал то, что разожгло в его груди пламя. Гарри гневно сжал кулаки, увидев, как Крам повернулся к Дафне и лукаво улыбнулся ей, затем подмигнув. Если бы не Астория, сразу же схватившая его за руку и вернувшая к реальности, Гарри бы отправился прямо к Краму и доходчиво объяснил ему, что тот сделал не так. Гарри глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться. Однако прежде, чем он снова успел посмотреть на Дафну, пламя в Кубке снова начало менять свои цвета. И снова из него вылетел небольшой кусок пергамента, который тут же был пойман директором. — Чемпион Шармбатона — Флёр Делакур! Гарри наблюдал за тем, как студенты в голубой одежде поднялись со своих мест и громко зааплодировали, а затем светловолосая девушка, устроившая в первый день своего присутствия в Хогвартсе целое шоу, подошла к директору. Однако Гарри заметил ещё кое-что, что удивило его: Клэр Белмонт аплодировала Чемпионке Шармбатона громче всех, и он не мог не задаться вопросом, что связывало этих девушек? Однако у него было времени на то, чтобы поддаться размышлениям, поскольку момент, которого он так ждал, наконец настал. Гарри с улыбкой наблюдал за тем, как Фред крепко взял Анджелину за руку, многие повернулись друг к другу, тихо перешёптываясь. Из пламени вылетел последний пергамент, и Дамблдор, с присущей ловцу грацией, схватил его. Директор улыбнулся, а затем спокойным, но громким голосом сказал: — Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори! Студенты вокруг громко взревели, и даже Анджелина, которая была расстроена тем, что она не стала Чемпионкой, всё равно хлопала одному из самых талантливых волшебников Хогвартса. Гарри улыбнулся Седрику, когда он прошёл мимо, и медленно вытянул руку, чтобы поприветствовать его. — Так странно будет болеть за тебя, не желая, чтобы ты свалился с метлы. — С такой поддержкой, — усмехнулся Седрик, — я обязательно должен прийти к победе. — Тогда вперёд! Поздравляю, Сед, ты заслужил это. Седрик кивнул, а затем, дойдя до Дамблдора, крепко пожал ему руку. Его направили в соседнюю комнату, как и остальных Чемпионов, скорее всего для того, чтобы ввести их в курс дела. Когда аплодисменты стихли, и Седрик покинул Большой Зал, Дамблдор развернулся лицом ко всем присутствующим и улыбнулся: — Прекрасно! Теперь у нас есть три Чемпиона, но только один из них войдёт в историю. Только один поднимет этот сосуд победы — Кубок Турнира Трёх Волшебников! Дамблдор развернулся и снял ткань с предмета, стоящего посреди преподавательского стола. Это был мерцающий Кубок с выгравированной на нём надписью: «Турнир Трёх Волшебников». Кубок излучал магию и светился бледным голубоватым светом. Гарри был удивлён тому, насколько безупречно он выглядит, учитывая, как давно Кубок был создан. Однако благоговейная тишина в зале была нарушена, когда Трейси закричала: — Профессор Дамблдор! С Кубком что-то не так! Дамблдор резко повернулся, и на его лице был неописуемый ужас от того, что пламя, испускаемое Кубком, взметнулось практически в потолок. Гарри схватил Асторию за плечи, готовый в случае необходимости укрыть её от ревущего огня, но, к его облегчению, огонь утих, а из успокоившегося пламени вылетел ещё один обгоревший кусок пергамента. — Что, чёрт возьми, происходит? — тихо спросила Астория. — Понятия не имею, — ответил Гарри, глядя на то, как Дамблдор поднимает с пола пергамент. Его сердце бешено заколотилось в груди, когда он вспомнил тот день. <tab>«Нет, я просто схожу с ума. Я даже имя своё не писал. Мне не о чем беспокоиться». — Гарри Поттер, — встревоженно произнёс Дамблдор. — Нет, нет, нет, — прошептал Гарри, чувствуя, как взгляды всех студентов обратились на него. — Почему всегда я?