POV Майкл Корнер
— Редукто! — взревел Майкл, направив палочку на Гарри. Луч голубого света устремилась в него, но, как и ожидалось, его друг резко отскочил, не попав под заклинание. — Нев! — крикнул он. — Сейчас! — Ступефай! — закричал Невилл и воздух пронзила красная стрела. Они наблюдали за тем, как Гарри отскочил с того места, куда ударило заклинание Невилла. — Он потерял равновесие! — заговорил пуффендуец. — Сейчас! Майкл приготовил палочку, а затем увидел, как Гарри, достав из кармана три тёмно-фиолетовых шара, кинул их на землю и произнёс: — Протего! Гарри мгновенно исчез из их поля зрения, когда сгустившийся туман от Перуанского порошка тьмы полностью заполнил их логово, сузив обзор. Майкл пытался отыскать Невилла, несмотря на полнейшую слепоту, опасаясь, что ненароком может ударить своего друга. Внезапно в воздухе раздался звук размахиваемых крыльев, и в тот же миг в логове появилась стая ворон. Майкл упал на пол, и, услышав вопль Невилла, он понял, что его другу повезло куда меньше, чем ему. Однако прежде чем он успел хоть как-то отреагировать, он почувствовал движение рядом с собой, а затем услышал голос Гарри: — Тенебрис Винкула! — И мгновенно Майкл оказался скован чёрными цепями. Он наблюдал за тем, как Гарри достал из кармана маленькую закупоренную бутылку, а затем открыл её, и весь туман, заполнявший комнату, погрузился внутрь неё. Майкл посмотрел на своего друга и замер, увидев, что привычные зелёные глаза Гарри горели жёлтым цветом. Он поднёс палочку к своим глазам, произнеся: — Финита, — жёлтый цвет мгновенно исчез. Взмахнув волшебной палочкой, Гарри снял с Майкла опоясывающие его цепи, и тот мгновенно рухнул на пол. Обернувшись, он посмотрел на Невилла, порезы которого лечил Кикимер, ставший довольно хорошим специалистом по уходу за их травмами. — У меня так много вопросов, — начал Майкл. — Пожалуй, я начну с того, что, чёрт возьми, было с твоими глазами?! — О, это заклинание, которому меня научила Тонкс пару лет назад. Его изучают в Академии Мракоборцев. Это заклинание ночного видения. — И ты никогда не обучал нас этому. — Если честно, это не то заклинание, которое довольно часто применяется. Оно, наверное, пригодилось бы мне, когда я преследовал Петтигрю, но я тогда о нём даже не подумал, — сказал Гарри, почесав затылок. — И, по правде, оно мне не особо нравится, потому что если его долго использовать, то глаза начинают гореть в буквальном смысле. Но если ты и Нев действительно настаивайте на том, чтобы я обучил вас, то у меня нет выбора. — Ладно, — устало произнёс Майкл, — а что насчёт бутылки? — Ах, да… Я подумал, что порошок мгновенной тьмы — это здорово, и его практически невозможно обезвредить, поскольку его действие исходит не от заклинания. Но от его воздействия трудно избавиться, и поэтому я решил, что хорошей идеей будет написать запечатывающую руну прямо на бутылке. Вчера я поговорил об этом с Дафной, и она всё сделала. Это довольно удобно. Честно, я собирался поделиться этим знанием с вами, но… выдавать «врагам» все свои секреты перед битвой едва ли имело смысл. — Ох, раз уж мы об этом заговорили, — Майкл искоса посмотрел на своего друга, — я уверен, что у тебя есть ещё парочка секретов, которые ты усиленно скрываешь. — О чём ты говоришь? — Гарри, — заговорил Невилл, — мы знаем, что тебя беспокоит что-то. Мы на тебя не будем давить и всё такое, но, что бы тебя ни беспокоило, ты должен знать, что тебе не обязательно справляться с этим самостоятельно. Мы с тобой до конца, ты же знаешь. Майкл наблюдал за тем, как его друг опустил взгляд в пол, а затем схватился за голову, отчаянно вцепившись в волосы. Майкл медленно протянул к нему руку, но Гарри, разозлившись, оттолкнул её и прорычал: — Я в порядке! — Он сжал кулак, вперившись в друзей взглядом. — Просто отстаньте от меня, ладно? — Поттер, мы беспокоимся за тебя. Ты — мой лучший друг, и я не собираюсь от тебя отставать, если что-то не так, то… — Хорошо, я ценю вашу заботу, — Гарри глубоко вздохнул. — И мне жаль, что я огрызнулся на вас, ребята. Но говорить не о чем, я в порядке. — Майкл печально наблюдал за тем, как Гарри, схватив свою сумку, перекинул её через плечо. — Мне нужно принять душ и переодеться перед встречей с Дамблдором. Увидимся позже. Когда Гарри ушёл, Майкл, протяжно вздохнув, повернулся к Невиллу: — Дафна была права. Что бы ни происходило с Гарри, это гораздо сложнее, чем мне казалось. — У тебя есть план? — спросил Невилл. — Нет, — ответил он, чувствуя, как всё его тело ноет после часовой тренировки, — я не имею ни малейшего представления о том, что делать дальше.***
POV Невилл Долгопупс
Узел беспокойства в груди Невилла, казалось, с каждым шагом завязывался всё туже, пока они с Майклом направлялись в сторону Большого Зала. Да, Гарри, как и все люди, имел свои недостатки, но Невилл не ожидал, что когда-нибудь его друг станет столь отстранённым. Даже во время их недавнего обучения, Невилл мог бы сказать, что Гарри, скорее, был где-то в своих мыслях, но никак не с ними. Когда Майкл рассказал ему о своём разговоре с Дафной, ему показалось, что они слишком нагнетают обстановку, но теперь он не был так в этом уверен. Как только они оказались рядом с массивными дверями Большого Зала, Невилл почувствовал, словно его что-то приморозило на месте. Он с интересом принялся наблюдать за человеком, который только вчера был в замке и теперь снова оказался здесь. Он не был точно уверен в том, что могло снова привести сюда Барти Крауча. Министерский чиновник прошёл мимо них, коротко кивнув, и направился в сторону крыла, где располагался кабинет Дамблдора. — Странно, — пробормотал Невилл вслух. — Если бы он хотел что-то обсудить с директором, то наверняка сделал бы это ещё вчера. Майкл пожал плечами. — Думаю, из-за подготовки к Турниру Трёх Волшебников Министерство работает на износ. Так что неудивительно, если он что-то мог забыть. — А тебе не показалось, что он немного… странноватый? — У этого человека на лице усы, похожие на головку зубной щётки, — Майкл устало зевнул. — Он всегда казался и кажется странным. Невилл пропустил мимо ушей замечание друга, а затем они прошли в Большой Зал. Отстранённый взгляд мистера Крауча всё ещё беспокоил его. Когда Невилл увидел, как Майкл встретился взглядами с розововолосой француженкой, он весело рассмеялся, чувствуя, как постепенно беспокойство, сгустившееся над их головами, рассеивается. Их взгляды были сравнимы с глазами двух волков, готовых вот-вот разорвать друг друга, и, хотя Невиллу это действительно казалось забавным, он понимал, что если эти двое окажутся рядом, то это приведёт к катастрофе. — Хочешь посидеть со мной за столом моего факультета? — вздохнул Невилл. Майкл наскоро закивал, и они направились к столу, сверху которого висел герб с изображением барсука. Невилл скользнул на скамью рядом с Майклом, покладисто ожидая объявления о начале ужина. — Как жизнь, Долгопупс? Корнер? — раздался рядом дружелюбный знакомый голос. Сначала ему показалось странным, что Седрик Диггори, один из самых популярных пуффендуйцев, обращается именно к нему. Однако Невилл быстро закопал эту мысль в своей голове. Седрик, несмотря на повышенное внимание к своей персоне, всегда был добрым человеком, и именно это, судя по всему, и делало его популярным. — Неплохо, — ответил Невилл. — Ходят слухи, что ты положил в Кубок своё имя ночью. И как оно, разве ты не боишься? Седрик медленно взметнул руку вверх. — Посмотри, как она дрожит, так что, да, немного боюсь, — искренне улыбнувшись, сказал он. — А потом я вспоминаю, что мы столкнулись с целой ордой Пожирателей Смерти на Чемпионате Мира. И я думаю: как может простое дружеское соревнование быть пугающим после такого? — Невилл усмехнулся и пожал плечами, пока Седрик продолжал: — Я, конечно, забегаю немного вперёд, да и моё имя ещё не вылетело из Кубка, но, если говорить о том, кто достоин участия, так это Честер Дэвис. — А я думаю, что ты, — улыбнулся Нев. — Если у этого Кубка есть хоть капля разума, то он поймёт, что ты — лучший чемпион из всех, кого может предложить Хогвартс. — Спасибо, Долгопупс, — усмехнулся Седрик. — Вообще, я думаю, что мне очень повезло, что тебе, Поттеру и Корнеру ещё нет семнадцати. Хотя я знаю, что будет трудно. Если выберут меня, то мне придётся соревноваться с Крамом. — Откуда ты знаешь, что от Дурмстранга будет именно он? — Сам я этого, конечно, не видел, — начал Седрик, — но ходят слухи, что он единственный из Дурмстранга, кто бросил своё имя в Кубок. Я собрал немного информации и узнал, что прежде они никогда не выигрывали в Турнире Трёх Волшебников. Я даже бы не удивился, если бы узнал, что Каркаров специально тренировал Крама для этого. Я знаю, что это не совсем на меня похоже — так плохо думать о людях, но я уверен, что они явно что-то замышляют. — Я думаю, что ты прав, — сказал Майкл, и Невилл увидел беспокойство в его взгляде. — Особенно насчёт Каркарова. Можешь считать меня параноиком, но от него просто за километр разит скверными флюидами. Невиллу ничего не оставалось, как признать то, что они правы, но, прежде чем он успел ответить, он почувствовал лёгкое прикосновение на своём плече, и, обернувшись, Невилл увидел Дафну. Он наблюдал за тем, как она яростно оглядывала всех присутствующих, ища своего парня. — Гарри здесь нет, — вздохнула она. — Да, — мрачно ответил Невилл. — Мы попытались поговорить с ним о том, что происходит, и он на секунду потерял самообладание. Я никогда раньше не видел, чтобы он огрызался на кого-то, и, учитывая, что он нацелил на меня палочку, это было не очень круто. — Ты была права, блондиночка, — сказал Майкл. — Что бы его ни беспокоило, это гораздо серьёзнее, чем я думал. Он настолько упрямый, что я и понятия не имею, что нужно сделать, чтобы он избавился от того, что его гложет. — Думаю, у него стресс, — протрубил Седрик. — Ну, я имею в виду, Поттер любит делать вид, что ничего не произошло, но делать так после того, что произошло на Чемпионате, абсолютно ненормально. Я знаю, что он сильный, но у каждого есть свой предел, и, кажется, он своего уже достиг. По крайней мере, психологически. — Я тоже так думаю, — кивнул Корнер в знак согласия, — но я и раньше видел Гарри злым и напряжённым, он никогда прежде не скрывал свои эмоции. Я не понимаю, почему именно сейчас ему хочется отыгрывать роль загадочного идиота. Невилл нервно почесал затылок: в головоломке не хватало ещё одной детали. Когда дело касалось их троих — они не скрывали свои чувства. Когда на него напали, гнев Майкла и Гарри был ощутим, словно витал в пространстве, когда неприятности коснулись Блейза, и Невилл, и Майкл знали, что Гарри это беспокоит, но сейчас всё было иначе. Он поднял голову, пытаясь угнаться за потоком своих мыслей, но его отвлекли. Невилл увидел, как за преподавательским столом стоит неумолкаемое перешёптывание, а затем заметил, что директор отсутствует. — Как думаешь, что там происходит? — спросил он у Майкла. — Понятия не имею, — ответил его друг, а затем они оба шокировано уставились на то, как глаза Снейпа удивлённо расширились, а сам он словно закипел от злости. — Ты это видел? Если что-то заставило Снейпа так выглядеть, то у меня довольно плохое предчувствие. И, хотя беспокойство Невилла за Гарри по-прежнему не утихло, оно отошло на второй план, когда стук деревянной ноги седовласого профессора ЗОТИ и шарканье ног профессора Стебль раздались рядом с ними. — Мистер Долгопупс, — прогремел Грозный Глаз. — Мне нужно, чтобы вы пошли со мной. И вы, мистер Корнер, тоже. — Если что-то случилось, то сразу скажу, что это не мы, — затараторил Майкл. — У нас даже времени не было спланировать наш новый розыгрыш! Не говоря уже о том, чтоб исполнить его… — Дело не в розыгрышах, мальчик! — рявкнул Грюм. — Это серьёзное дело. А теперь, скажите мне, где Поттер? Он тоже должен услышать, что я скажу. — Мы не знаем, где он, — ответил Невилл. — Честное слово, сэр, если бы знали — сказали бы. — Неважно, — произнесла профессор Стебль, — Минерва передаст сообщение своим студентам, а пока, мистер Долгопупс, мистер Корнер, вы вместе с профессором Грюмом пройдёте в мой кабинет. Невилл увидел явное замешательство в глазах Дафны, и, хотя ему хотелось что-то сказать слизеринке, чтобы ободрить её, но он был так растерян, как и все остальные. Видя, что ему ничему ей сказать, Дафна направилась обратно к своему столу, а Невилл и Майкл обменялись недоумёнными взглядами. Затем они вышли из Большого Зала, направившись в сторону Оранжереи — пристройка к кабинету декана факультета Пуффендуй. Войдя внутрь, Невилл ощутил короткую вспышку чего-то знакомого. В этом месте он проводил много времени в течение первых двух курсов, это было местом, которое защищало его от издевательств от других студентов до встречи с Гарри и Майклом, но сейчас здесь ощущалось что-то зловещее, что-то, что начинало будоражить и пробирать до костей. То, как розовые стручки Паффопода освещали комнату, то, как Водоросли ползли по стенам Оранжереи, всегда казалось ему вдохновляющим, но теперь он чувствовал себя неуютно, словно это место стало опасным. Неожиданно Невилл вздрогнул, почувствовав на своём плече руку профессора Стебль. — Пожалуйста, проходите внутрь и присаживайтесь. Вы оба. Невилл нервно сглотнул и сделал так, как было велено, а затем Майкл сел рядом с ним. Их глаза внимательно следили за Грюмом, который расхаживал по комнате так быстро, как только мог. Ощущение страха и паники начало только усиливаться. Первым заговорил Майкл: — Э-э-э, профессор… Если мы не попали в какие-то неприятности, то объясните, что происходит? — По правде говоря, эта информация к вам, мистер Корнер, никакого отношения не имеет, но, поскольку вы близки с мистером Поттером и мистером Долгопупсом, я сочла уместным, чтобы вы тоже присутствовали. Однако, учитывая, что местоположение мистера Поттера для нас остаётся загадкой, а новости у нас неотложные, полагаю, что начнём мы только с вами. — Что это за новости, если вы думаете, что я не справлюсь с ними один? — обеспокоенно спросил Невилл. — Во-первых, мистер Долгопупс, я хочу заверить вас, что вы в полной безопасности в стенах этого замка, — начала профессор Стебль. — Я и другие профессора неустанно работаем над тем, чтобы ни вы, ни кто-либо другой из студентов не пострадали. Я бы хотела, чтобы вы немного успокоились прежде, чем я… — Во имя Мерлина! Мальчишка сражался с Пожирателями Смерти, нет никакой необходимости его обнадёживать и успокаивать, — рявкнул Грозный Глаз. — Тонкс, я полагаю, вы с ней знакомы, сообщила, что многие заключённые сбежали из Азкабана. Среди беглецов были братья Лестрейндж, а также Беллатриса Лестрейндж. Мгновенно Невилл почувствовал, как по его телу пробежался холод, и ему показалось, что его кровь прекратила течь по венам. Его глаза расширились, и всё вокруг словно стало красным. «Они на свободе. Люди, напавшие на моих родителей, на свободе». — Нев, — мягко произнёс Майкл, — как ты? Всё вокруг него закружилось, а он продолжал трястись, пока магия кипела в нём. — Как я? Мне никогда не было так хорошо, — прошептал он. — Значит, я сам могу убить людей, которые довели моих родителей до безумия. На лице Грюма появилась усмешка, хотя Невилл не обратил на неё особого внимания, единственная мысль в его голове о матери и отце, лежащих в своих постелях с пустыми лицами, с разрушенными мозгами. «Кажется, это знак свыше. Я заставлю их страдать так же, как они моих родителей. Они заплатят. Заплатят за всё, что забрали у меня». — Возьми себя в руки, — сказал Майкл, и Невилл почувствовал, как он сжал его запястье. — Я знаю, что ты злишься, и я не говорю, что ты не имеешь на это право, но тебе нужно успокоиться и… — Не говори мне, чтобы я успокоился! — взревел Невилл, а затем, схватив своего друга за воротник, поднял на ноги. — Ты их видел! Ты их видел, видел, как они лежали на своих койках, смотря на меня так, словно я невидимый! Это они виноваты! У нас у всех есть свои причины сражаться против Пожирателей Смерти. Я сражаюсь за судьбы своих родителей! Не смей говорить мне, чтобы я держал себя в руках и оставил это! — Я бы никогда тебе не сказал, чтобы ты это оставил, — ровным тоном произнёс Майкл. — Только если ты будешь в таком состоянии, это ни к чему не приведёт. Подумай об этом: какой твой план. Ты собираешься покинуть Хогвартс и искать этих ублюдков в таком состоянии, как сейчас? Это не те болваны, с которыми мы столкнулись на Чемпионате Мира, это настоящие Пожиратели, кровожадные убийцы. Если ты не возьмёшь себя в руки, то окажешься в яме на глубине шести футов. — А ты что знаешь об этом? — прорычал Невилл, пока слёзы текли из его глаз. — Откуда ты знаешь, что я чувствую? Твои родители могут быть далеко, но они, по крайней мере, с тобой и в здравом уме, и, когда они видят тебя, они знают, что ты их сын. Как ты вообще можешь знать, что я чувствую? Ты не потерял никого важного для тебя! Но, прежде чем Невилл успел закончить, он почувствовал, как в его лицо врезался кулак, сбив на землю. Он почувствовал, как его разум начал отрезвляться, и, посмотрев на Майкла, он увидел, что тот дрожит. — Ты прав, я не понимаю, каково это, терять тех, кого я люблю. Но я знаю, каково это — смотреть, как страдают друзья и не иметь возможности им помочь. И да, ты прав, что я не понимаю, каково это, когда мучают родителей, но я не позволю своим друзьям, людям, которые дороги мне, безрассудно попрощаться со своей жизнью в самоубийственном деле. Мне нужно, чтобы ты взял себя в руки прямо сейчас, Долгопупс, потому что ты — мой друг. И будь я проклят, если я позволю тебе умереть, пока ты ведёшь себя, как чёртов идиот. — Всё, перестаньте! — сказала профессор Стебль. — Я не знаю, почему четырнадцатилетние мальчишки рискуют своими жизнями, но это безумие сейчас же должно прекратиться! Мистер Долгопупс… — Я в порядке, — ответил Невилл, принимая протянутую ему руку Майкла. — Простите за мою вспышку, профессор. Я сожалею, что поступил так, и надеюсь, что в будущем вы не будет думать обо мне плохо из-за этого. И Майкл, — он повернулся к своему другу. — Спасибо, прости меня… — Просто перестань болтать, Долгопупс, — улыбнулся Майкл. — Тебе не за что извиняться. Мы втроём пообещали, что пройдём через всё это вместе, пусть оно так и останется. Ладно? Невилл кивнул, слегка усмехнувшись, а затем вытер кровь с губы. — У тебя плохой хук справа, Корнер. Может, опробуешь его в следующий раз на Гарри вместо заклинаний? Майкл хихикнул, но, как только профессор Стебль заговорила, замолчал. — Мистер Долгопупс, мистер Корнер, я понятия не имею, что только что здесь произошло, но с уверенностью могу заявить, что теперь всё приходит в норму. Это единственная причина, мистер Долгопупс, по которой вы не будете отбывать наказание за нападение на другого студента. Однако если снова возникнет подобная ситуация, то я бы предпочла, чтобы вы пришли и поговорили со мной, а не устраивали драку в коридорах. Я понятно объяснила? — Да, профессор. — Прекрасно, — произнесла профессор Стебль, сорвав спелый плод с Флюксвейда и протянув его Невиллу. — Съешьте, это временно облегчит боль в челюсти. Только помните, что его нельзя глотать. Если боль не пройдёт, сразу же обратитесь к мадам Помфри. Невилл кивнул и, отправив плод в рот, сразу же почувствовал лёгкое онемение. — Спасибо, профессор. Она кивнула, а затем отпустила их, и, когда они вышли из её кабинета, последнее, что заметил Невилл, это улыбку на лице Грозного Глаза, от которой по спине побежали мурашки. — Майкл… — тихо произнёс Невилл, пока они прокладывали путь до Большого Зала. — Что? — пробормотал Майкл, повернувшись к другу лицом. — Ты хороший друг. — Это немного внезапно, — усмехнулся он. — Но, спасибо, ты тоже хороший друг, Нев.***
POV Альбус Дамблдор
— Значит, вы уверены, Альбус, — сказал Северус, — что мальчик — один из них? — Другого объяснения нет, — начал Дамблдор. — Волан-де-Морт может присутствовать в сознании мальчика, равно, как и он может видеть глазами Волан-де-Морта. Если у меня и были сомнения, то они развеялись, как только я помог создать ему ментальную защиту. Частичка Тёмного Лорда живёт в Гарри. — Значит, мальчик должен умереть, — заговорил Северус, и Дамблдор увидел океан боли, промелькнувший в глазах Мастера Зелий. — Вы растили его как свинью на убой. Все эти уроки, что вы давали ему — не более, чем иллюзорная надежда. — Не совсем так. Важно, чтобы Гарри в полной мере овладел искусством легилименции. Я знаю, что Волан-де-Морт не остановился на одном крестраже, Гарри — наш ключ к тому, чтобы узнать, где находятся остальные. — И, когда вы узнаете, где другие крестражи, вы отправите его на верную погибель от рук Тёмного Лорда, — сказал Северус, — неужели нет другого выбора? — Только не говорите, что вы привязались к мальчику. — К мальчику — нет, но память о ней всегда со мной. — В своё время Гарри поймёт необходимость жертвенности. Он умрёт героем и, как и его мать, обеспечит защиту для всех, кто будет сражаться против Волан-де-Морта и его приспешников, — спокойно произнёс Дамблдор и, взяв лимонную дольку из корзины, отправил её в рот. — Как вы можете быть так уверены? Он не слабовольный, и, учитывая, что его воспитали Блэк и Ремус, то он не тот, кто добровольно пойдёт на смерть. — Вам нужно верить в мой план, Северус, — сказал Дамблдор. — Я гарантирую, что он сделает правильный выбор. Сомнение — мощное оружие, особенно, когда оно взращено прямо в разуме человека. Лёгкий стук в дверь переменил направление разговора, и Дамблдор, взмахнув рукой, остановил Северуса, сославшись на то, что тому пора уходить. Он наблюдал за тем, как Мастер Зелий прошёл мимо Гарри, не проронив ни слова. — Ах, Гарри, мой мальчик. Хочешь немного лимонных долек? — Нет, спасибо, профессор, — сказал Гарри, закрыв за собой дверь. — Что у нас запланировано на сегодня? — Летом мы потратили много времени, оттачивая твои окклюменционные навыки. Сегодня вечером я хотел бы попрактиковаться в легилименции. К концу этого года, надеюсь, ты сможешь пробраться в канал, связывающий тебя с Волан-де-Мортом, и, если повезёт, определишь местоположение какого-нибудь крестража. Я, конечно, предполагаю, что ты сможешь назвать их реальное количество. Для этого нам стоит практиковать безопасные методы погружения в сознание, ты согласен со мной? — Чем скорее мы покончим с этим, тем лучше. Когда начнём? — Ты помнишь упражнение, которое мы изучили в прошлом году? — спросил Дамблдор. — То, в котором я просил тебя взять определённую книгу из моей ментальной библиотеки. Я хотел бы, чтобы мы попробовали ещё раз, так как это даст возможность оценить твой приобретённый прогресс. — Звучит, достаточно легко, — ответил Гарри, располагаясь напротив Дамблдора. — Как только будешь готов, можешь начинать, Гарри. Он наблюдал за тем, как Гарри поднял палочку и ровным тоном произнёс: — Легилименс. Дамблдор улыбнулся; мальчик стал довольно искусен в ментальной магии. Он видел это во время того, как погружался в его сознание, но теперь, испытав на себе искусство легилименции, Дамблдор понял, насколько сильно выросло мастерство Гарри. Наблюдая сверху за тем, как Гарри появился в его ментальной библиотеке, Дамблдор заговорил. Его голос эхом разнёсся повсюду: — Гарри, ты знаешь свою цель. На этот раз я не собираюсь сдерживать себя, так что, приготовься. — Да, сэр, — ответил Гарри, и, как только он поднял галочку, Дамблдор приступил к делу. В мгновение ока книги воспламенились, поднялись с полок, и он, щёлкнув пальцами, направил их прямо в своего ученика. Гарри успешно отбивал при помощи палочки каждую книгу, его взгляд был напряжён и сосредоточен. К его большому удивлению, Гарри прокрутил палочку в воздухе и крикнул: — Фумос! — Внезапно он исчез в облаке серого дыма. Дамблдор сложил руки вместе, и, когда паркетная доска в самом низу приподнялась, дым стал улетучиваться. «Умно, Гарри, но в собственном разуме опытный окклюмент подчиняет реальность своей воле. Хотя, быть может, пришло время для второго этапа». Гарри снова появился в его разуме. Дамблдор глубоко вздохнул, его сердце предательски сжалось от боли, как только он вспомнил о человеке, который был для него ближе всех. В его ментальной библиотеке материализовался Геллерт Грин-де-Вальд, в руке которого лежала та самая красная книга. — Думаю, вы не шутили, когда говорили, что не будете себя сдерживать, — проворчал Гарри, глядя на тёмного волшебника. — Вот только в этот раз я не совершу тех ошибок, что раньше. Тенимаго! — мгновенно чёрное пламя охватило Грин-де-Вальда. Однако, в отличие от прошлого раза, когда Гарри был удивлён отсутствию должного эффекта, на этот раз он просто выжидающе смотрел на защитника. Прежде чем Геллерт успел поднять палочку, а Дамблдор что-то предпринять, Гарри произнёс заклинание: — Экспеллиармус! Палочка ментального защитника оказалась в руке Гарри, и он, не теряя ни секунды, рявкнул: — Акцио, красная книга! Дамблдор с улыбкой на лице наблюдал за тем, как книга вылетела из рук Геллерта, оказавшись в руках мальчика, а затем сам защитник обратился в пыль. Гарри опустился на колени, тяжело дыша, но он явно был доволен и горд собой. Совершенно неожиданно Дамблдор выкинул его из своего разума. Открыв глаза, он увидел Гарри, который испуганно смотрел на него. — Вы могли бы, по крайней мере, предупредить меня, что собираетесь сделать это. Я не был готов. Дамблдор рассмеялся и зааплодировал: — Молодец, Гарри. Хорошая работа. По правде говоря, Дамблдор ожидал большей гордости в тоне голоса Гарри, но мальчик выглядел измученно, и директор задался вопросом: не перестарался ли он с взращиванием сомнений в его разуме? — Профессор, что вы думаете? Когда я смогу и смогу ли проникнуть в разум Волан-де-Морта? — Я думаю, это вполне реально, но у нас нет необходимости спешить, у нас ещё есть время в запасе. Безрассудный подход принесёт больше вреда, чем пользы, — сказал Дамблдор. — Мы должны ступать постепенно. — У нас нет времени на то, чтобы сидеть, сложа руки, — заговорил Гарри. — Я видел их, профессор. Каркарова и Снейпа. Я не знаю, почему вы ему доверяете, но Тёмная Метка на его руке и директора Каркарова становится всё ярче. Я подслушал их разговор. Они говорили о том, что Волан-де-Морт с каждой секундой становится всё сильнее и сильнее. — Профессор Снейп, Гарри… — Ладно, — ответил Гарри. — Я не знаю, что заставило вас поверить, что профессору Снейпу можно доверять, но я этого делать не стану. Я не имею права голоса в том, что касается дел этой школы, но я не хочу иметь с ним ничего общего, кроме уроков по Зельям. — Насколько я понимаю, — продолжил он, — профессор Снейп разгуливает на свободе лишь потому, что вы за него поручились. По крайней мере, именно это я слышал от Ремуса и Сириуса. Если вы доверяете прикрывать ему свою спину, то это ваша проблема, а не моя, единственное, что я знаю, это то, что в новый Орден он не вступит. — Профессор Снейп — ценное приобретение для светлой стороны, — мягко произнёс Дамблдор. — В конце концов, если бы он действительно был так плох, как ты думаешь, Гарри, то Ремус бы умер ещё в прошлом году после вашей погони за Петтигрю, — Дамблдор наблюдал за тем, как мальчик стиснул зубы, пытаясь не перечить подобной точке зрения, и продолжил. — Важно смотреть на вещи шире, Гарри. Навешивание ярлыков на людей — не имеет значения, с какой они стороны — только повредит твоему положению лидера этой битвы. В конце концов, я могу утверждать, что профессор Снейп не ответствен за такое количество смертей, как Сириус и Ремус, особенно после событий, произошедших на Чемпионате мира. — У них не было выбора, — ответил Гарри. — Они сражались с Пожирателями Смерти. Это была не какая-то обычная школьная драка. — Выбор есть всегда. Мстить — легко, прощать — труднее. — Оставьте ваши лекции для Пожирателей, убивших двадцать семь невинных гражданских лиц. — Они перестали быть гражданскими, как только ты приказал им дать отпор, — напряжённо ответил Дамблдор и тут же увидел гримасу ужаса, появившуюся на лице Гарри. — Сириус позволил помочь мне развить твои лидерские качества, но у нас ничего не выйдет, если ты не будешь прислушиваться к моим советам. Гарри, если ты желаешь стать успешным лидером, тебе стоит прекратить потакать своим желаниям мести. Он уставился на мальчика, в глазах которого читалось очевидное поражение и неверие в свои силы. «Прекрасно, сначала я должен заставить его усомниться в себе. Затем медленно потянуть за ниточки. Я взращу из Гарри бойца с теми характеристиками, которые нужны мне, независимо от того, хочет он того или нет». — Как бы то ни было, — вздохнул Дамблдор, — сейчас уже поздно, а ужин неумолимо близится к своему окончанию. Нужно идти, уроки мы продолжим позже, а пока тебе нужна еда и хороший отдых. Он ещё раз взглянул на Гарри, и на его лице появилась грустная улыбка. «Прости, мой мальчик. Но другого пути нет». Однако, как только они уже готовы были покинуть кабинет, дверь снова открылась, и Дамблдор с замешательством принялся наблюдать за тем, как внутрь проходит Барти Крауч с болезненным выражением лица. — Профессор Дамблдор, мне нужно обсудить с вами некоторые моменты, касающиеся Турнира Трёх Волшебников. У вас есть минутка? — Полагаю, что да, — сказал он, улыбнувшись. — Можешь идти, Гарри, я уверен, что совсем скоро и я присоединюсь к ужину в Большом Зале. Дамблдор наблюдал за тем, как Гарри на негнущихся конечностях прошёл к двери; всё его тело сотрясалось от боли и сомнений.***
POV Гарри Поттер
Гарри глубоко вздохнул, тыльной стороной ладони протирая лоб от пота. Его сердце было готово вырваться из грудной клетки от испытываемой вины, он знал, что его друзья заслуживают знать правду, его девушка этого заслуживает, но, всё же, голос в его голове буквально вопил о том, что он должен молчать. Гарри никогда прежде не ненавидел себя так сильно, как сейчас; его друзья были готовы сражаться вместе с ним, а Гарри продолжал лгать им. Он не договаривал о многом Дафне, девушке, в которую он с каждым днём влюблялся всё сильнее, чем хотел признаваться себе. Он лгал своей семье о своём психологическом состоянии. А теперь избегал своих друзей, отчаянно желая найти хоть какое-то уединение, какое-то место, где никто бы его не нашёл. Он сжал кулаки, сделав глубокий вдох, а затем ещё раз посмотрел на гримуар семьи Блэков, лежащий на его коленях. «Беспалочковая магия… И кто же знал, что она будет настолько утомительна?» Гарри вздохнул, поднялся на ноги, отложив гримуар, и сосредоточился на цели перед собой. Его желудок заурчал от голода; он сказал своим друзьям, что присоединится к ним за ужином, но, вместо этого, сделав крюк, он вернулся в их логово после того, как переоделся. Его чёрная рубашка была мокрой от пота, но он заставлял себя продолжать дальше. Медленно подняв руку, он представил, как обхватывает пальцами манекен, стоящий в конце комнаты. — Контрактус, — пробормотал он, медленно сжав кулаки. Он стиснул зубы, наблюдая за тем, как манекен начал слегка подрагивать. Гарри неуклонно продолжать пропускать магию через себя, крепче сжимая ладони в кулак. Внезапно ощущение, схожее с жаром от огня, обожгло его руку, и он упал на колени, закричав от боли. Его рука обмякла, и Гарри едва сдерживался от того, чтобы не зарыдать. Оглядевшись, он отчаянно произнёс: — Кикимер! С громким хлопком эльф оказался рядом с ним, низко поклонившись. — Как Кикимер может служить наследнику… — однако он замолчал, как только посмотрел на Гарри. — Хозяин Гарри, вы ранены. — Можно и так сказать, — прорычал Гарри. — Ты можешь вылечить меня своей эльфийской магией? Гарри наблюдал за тем, как домовик задумался, осматривая его руку. Эльф потянул себя за уши, явно погрузившись в пучину своих мыслей, а затем сказал: — Хозяин Гарри, мышцы вашего предплечья разорваны в клочья. Что вы делали? — Теперь это не имеет значения. Сможешь исправить? — Кикимер может попытаться, — ответил домовик. — Но Кикимер не так хорош в целительстве. Восстановление мышц довольно болезненный процесс. — Я не думаю, что это будет больнее того, что есть сейчас, — прошептал Гарри. — Сделай всё, что можешь. Кикимер кивнул, положив руки на его предплечье. Как и предсказывал домовик, боль от исцеляющей магии была едва терпимой. Это напомнило Гарри о том времени, когда он принял «Костерост» в восемь лет после того, как сломал руку, только на этот раз в ней не было жара, на этот раз было ощущение, словно каждую мышцу сшивали тонкой, затупленной иглой. — Не двигайтесь, хозяин Гарри, иначе это займёт больше времени. — Легче сказать, чем сделать, — простонал Гарри, когда Кикимер наконец опустил руку с его предплечья. — Как хозяин Гарри умудрился повредить руку? — обеспокоенно спросил домовик, Гарри не ожидал подобного тона, несмотря на то что их отношения становились всё менее враждебными. Кикимер, сколько себя помнил Гарри, никогда не был заботливым эльфом, в основном он делал то, что ему говорили. А теперь, видя то, как в нём начинают проявляться качества, которые не были для него типичны, Гарри испытал настоящий шок. Он продолжал ошеломлённо смотреть на него, заметив, как эльф опустил голову, выглядя недовольным собой за то, что задавал слишком много вопросов, чем это требовалось от него. — Извини, Кикимер, я не хотел, чтобы ты чувствовал себя так, словно переступил черту. Я просто удивлён, что ты способен разговаривать подобным тоном. — Хозяин Гарри однажды сказал, что хотел бы стать Кикимеру другом. Это была ложь? — Нет, нет, — быстро ответил Гарри, — но, насколько я помню, ты утверждал, что не нуждаешься в друзьях. — Кикимер так и сказал, — ответил домовик, — но Кикимер не хочет быть один. Кикимер скучает по хозяину Регулусу, особенно теперь, когда Кикимер окружён его вещами, повсюду расположенными в доме. Гарри посмотрел на эльфа с грустной улыбкой. Он знал, что Регулус был Пожирателем Смерти, который умер при таинственных обстоятельствах, а его тело так и не было найдено. Гарри также знал, что из всех Блэков, Регулус был единственным, кто с теплом относился к Кикимеру. Пожиратели Смерти верили в одно: в превосходство чистокровных волшебников над другими существами. Пожиратель Смерти, имеющий подобного рода «отношения» с домовиком, был загадкой, которую Гарри и по сей день не мог разгадать. Он снова поймал взгляд Кикимера и заговорил: — Я пытался выучить ещё одно заклинание из гримуара. Я заглянул в раздел беспалочковой магии, но, кажется, недооценил, насколько сложным может быть исполнение заклинаний подобным образом. — Это продвинутый уровень магии, — заговорил Кикимер. — Даже хозяин Регулус не смог освоить их в полной мере до того, как… — Кикимер резко закачал головой. — Для хозяина Гарри неразумно практиковаться в этом, не поняв сперва основ беспалочковой магии. — Ну, не думаю, что в Хогвартсе обучают этому, поэтому я должен выяснять на своём… — внезапно Гарри осенила мысль. — Эльфы ведь не используют палочку, правильно? Я знаю, что вы — другой вид и у вас совершенно иная магия, но основы ведь должны быть одинаковы. Как ты думаешь, Кикимер, ты бы смог обучить меня этому? — Нет, нет, нет, — домовик закачал головой. — Это неприемлемо. Домовикам нельзя обучать хозяев. Кикимер не будет, это неправильно. — Ну же, Кикимер, — ухмыльнулся Гарри. — Пожалуйста. Я могу отдать приказ, если это поможет, но если ты хочешь, чтобы мы были друзьями, то должен знать, что друзья всегда помогают друг другу. — Если это приказ, хозяин Гарри, — сказал Кикимер, уставившись в пол, — то у меня нет выбора. Кикимер может помочь хозяину Гарри обучиться беспалочковой магии. Гарри улыбнулся. — Спасибо, — в тот же момент глаза эльфа расширились, и Гарри почувствовал укол печали. От того, что его эльф смотрел на него так удивлённо, услышав слова благодарности, Гарри стало не по себе. Он любил Сириуса, он был для него одним из лучших людей, но его отношение к Кикимеру, враждебность, установившаяся между ними, заставляло Гарри нервничать, чувствовать злость. Выбросив эти мысли из головы, он заговорил: — Ладно… Так, когда мы можем начать? — Кикимер не станет помогать сегодня, если хозяин Гарри не отдаст приказ. Кикимер не сможет продолжить лечить руку хозяина Гарри, если он не будет отдыхать. Кикимер считает, что хозяину Гарри не повредит передышка. — Я бы хотел отдохнуть, но у меня крупные проблемы со сном. Эльф не торопясь подошёл к нему и, сев рядом, посмотрел на него снизу вверх. У Кикимера всегда было очень строгое выражение лица, но теперь Гарри видел, что его глаза выглядят гораздо теплее, чем могло казаться раньше. — Кикимер проводит много времени, просто слушая. Кикимер слушает хозяина Гарри, друзей хозяина Гарри, жалкого хозяина Сириуса, госпожу Андромеду. Кикимер всегда слушает. Кикимер знает, что многие люди переживают за хозяина Гарри из-за того, что он не хочет говорить о том, что его беспокоит. Может быть, Кикимер сможет помочь. Хозяин Гарри может рассказать Кикимеру, чтобы не чувствовать себя одиноким. — Может быть, я могу поговорить с тобой, Кикимер, но ты не должен никому ничего говорить. Это приказ. Кикимер молча кивнул, хотя в его глазах на секунду промелькнула радость от признания Гарри. Сделав глубокий вдох, он заговорил: — Я чувствую давление. И это такой уровень, к которому, я думаю, я ещё не готов, — сказал Гарри, чувствуя, как начинает расслабляться. — В глубине души я просто жажду мести. Когда я узнал о том, что Пожиратели Смерти и Волан-де-Морт сделали с моими родителями, я хотел стать достаточно сильным, чтобы отомстить им и восстановить справедливость. — Просто… — продолжил Гарри. — Я чувствую, что постепенно начинаю себя терять, я всё больше начинаю сомневаться в своих действиях. Когда я рос с Сириусом, Ремусом, Тонкс, Медой, дядей Тедом, они не давали мне превратиться в монстра, и тогда моя жизнь не казалась мне запутанной. Я думал, что всё будет просто: я поймаю Петтигрю и сдам остальных, которые сбежали из Азкабана, в руки правосудия, но я понимаю, что ошибался. Тёмная Метка в небе, возвращение Пожирателей Смерти, реальная атака, организованная ими, а теперь и слухи о возвращении Тёмного Лорда… Всё это кажется мне ошеломляющим. — Я никогда не хотел быть Мальчиком-Который-Выжил, мне плевать на героизм ради героизма, но мне приходится притворяться, что делаю это ради других. Если Волан-де-Морт и вправду вернётся, волшебный мир обратится ко мне, чтобы вести их против него, но я не хочу этого делать. Я не заинтересован в войне, я не заинтересован в том, чтобы быть символом света, но у меня нет выбора, — сломленно сказал он. — Два года назад я лишь думал о том, что мне нужно найти способ поймать тех, кто избежал суда, я собирался закончить Хогвартс, продолжать профессионально играть в квиддич, а потом уйти на пенсию. Часть меня даже представляла, как будет выглядеть нормальная жизнь с Дафной. Может быть, я бы даже завёл семью. — Но сейчас меня считают номинальным лидером армии, которая будет вести битву против существа, больше похожего на демона, чем на человека, и каким-то образом мне удалось втянуть во всё это тех, кто мне дорог. Я не знаю, как справляться с тем, что, возможно, я подписал их на верную гибель, — Гарри стиснул зубы, борясь со слезами. — Все они хотят бороться вместе со мной, и, хотя я действительно ценю их помощь, я не знаю, что делать с тем, что кто-то из моих близких пострадает за моё дело. — Двадцать семь человек, — устало проговорил Гарри, — я привёл двадцать семь человек к смерти. Дети осиротели из-за меня, Кикимер, и кто знает, есть ли у них средства или родственники, которые могут о них позаботиться. Это моя война. Я знаю, что её не пройти в одиночку, но я не знаю, как вообще можно смириться с тем, что погибнут невинные люди. Если бы я мог просто умереть, забрав тех ублюдков с собой, я бы сделал это, не раздумывая. Только, к сожалению, мир — это не фабрика по исполнению желаний. Гарри закончил свою тираду и повернулся к Кикимеру, который смотрел на него со смесью понимания и восхищения. Видя, что Гарри закончил, домовик тихо пропищал: — Хозяин Гарри, Кикимеру разрешено отвечать? Он кивнул, и Кикимер заговорил: — Кикимер очень давно служит дому Блэков. Многие из его хозяев и хозяек служили Тёмному Лорду. Кикимер видел ужасных волшебников, которые наслаждались причинением боли и мало думали об ущербе, который они учиняли. Кикимер счастлив, что хозяин Гарри не такой. Обычно сварливый эльф впервые за всё время выказывал свою похвалу. — Услышав, что только что сказал хозяин Гарри, Кикимер подумал, что хозяин Гарри — великий волшебник, как и хозяин Регулус. Кикимер гордится, что служит такому благородному наследнику дома Блэков. — Я ценю твои слова, — мрачно ответил Гарри, втайне не испытывая наслаждения от того, что его сравнили с Пожирателем Смерти. — Но сейчас я не чувствую себя великим волшебником. — Если Кикимеру можно дать совет, — проговорил эльф, и Гарри согласно кивнул. — Кикимер думает, что хозяин Гарри совершает ошибку, скрывая от близких людей своё беспокойство. Кикимер провёл лето, наблюдая за тем, как хозяин Гарри и его друзья тренируются сражаться вместе с ним. Кикимеру кажется, что они заслужили того, чтобы знать правду, может быть, не всю, если хозяин Гарри чувствует, что не готов к этому. По крайней мере, Кикимер считает, что им хотя бы стоит знать, как дела у хозяина Гарри. — Я просто не хочу, чтобы ещё больше людей рисковали своими жизнями из-за меня, — изнеможённо произнёс Гарри. — Не хочу, чтобы мои друзья умерли. — Кикимер думает, что друзья хозяина Гарри могут сами принимать решения, — сказал домовик, и впервые за всю жизнь Гарри увидел, как тот улыбнулся. — В конце концов, разве это не хозяин Гарри сказал Кикимеру, что друзья помогают друг другу? — Кажется, ты меня подловил, Кикимер. Домовик улыбнулся. — Кикимер думает, что хозяину Гарри не помешал бы сон. Кикимер найдёт зелье Сна без сновидений и немного еды для хозяина Гарри. — Спасибо, Кикимер. На самом деле, это много для меня значит, — Гарри сочувственно улыбнулся. Кикимер украдкой вытер глаза, а затем поклонился: — Для Кикимера большая честь служить наследнику благородного дома Блэков.