***
Вымывшись и перекусив, я быстро оделась, переворошив всю свою сумку. В итоге, когда раздался стук в дверь, на мне были короткие шортики болотного цвета и простая белая майка. Вы удивитесь, но вырез у нее был небольшой. Когда я открыла дверь, Фальверт бесцеремонно ввалился в мой номер. Но перед этим оглядел с ног до головы. — Коротковато, не считаешь? — спросил он, подцепив пальцев край моих шортов. — Тебя это смущает? Хмыкнув на мой ответ, Крис прошел вглубь номера и завалился на длинный диван в импровизированной гостиной. — Пока ходишь со мной, ты всегда можешь оказаться на обложке какого-нибудь журнала, — просто сообщил он, словно рассказал о снеге зимой. — Серьезно? Может ты тогда отпустишь меня и разрешишь самой решать, как мне добираться и где жить? Не знаю, чем был вызван подобный порыв, но во мне уже закипала злость. Кажется, его резкие смены настроения передались и мне. В одну секунду из спокойного удава, погруженного в свои мысли, я превратилась в… не знаю, с кем себя сравнить, но черт, мне опять хотелось его поколотить. Очень сильно. И захотелось еще сильнее, когда вместо ожидаемого «да гуляй, я тебя не держу», в ответ послышался его громкий смех. Он смеялся надо мной. Чтобы не убить его, я решила причесаться. Развязала пучок на затылке, который сделала перед тем, как пойти в душ, и стала чесать свои русые волосы. Они были спутаны, потому это дело давалось мне не совсем легко. — Решила с корнем их вырвать? — Ага. Слышала, это сейчас модно, — съязвила я, снова отворачиваясь к зеркалу в гостиной. — Воу, кто научил тебя так много язвить, Чарли? — изображая удивление на лице, тем же тоном ответил Фальверт. — Жизнь. Это законы Лондона, — вновь попытавшись вытащить расческу из волос, ответила я, морщась от некоторой боли. — Что еще за законы? Я в шоке повернулась к нему. Законы Лондона — единственные правила, которые соблюдали все тусовщики. Они везде были одни. Всегда. И все их соблюдали. До единого. Почему-то мне казалось, что Крис тоже был заядлым тусовщиком, а потому он должен был их знать. — Что? — удивленно спросил Фальверт, увидев мои ошарашенные глаза. — Ты серьезно не понимаешь, о чем я, или просто стебешься? — Не понимаю. — без тени шутки заявил парень. — Оу, запущенный случай. Я снова отвернулась к зеркалу, стараясь вытащить «орудие убийства» из колтуна волос. — Слушай, откуда мне знать правила, которые вы устанавливали со своими дружками? — Это не мы устанавливали. Законы Лондона установила общественность. Они были общие у всех тусовщиков. И любой, кто хоть раз бывал на вечеринке, должен был их знать. — Ну тогда это тем более не мое. С глазами полными ужаса, я вновь обернулась на Криса. Он смотрел на меня с серьезным видом, будто действительно не понимал, о чем я говорю. «Нет, да не может быть такого» — думала я, пытаясь отыскать хоть долю шутки в его взгляде. Но ничего такого не было. — Ты… никуда не ходил в свои 15? — Ходил, но только до 15 лет я жил с матерью, а после ее смерти отец сразу отправил меня в Денвер. Моя веселая жизнь прошла там. Меня почему-то вновь посетила мысль о смерти его матери. Мне было жаль Криса. Фактически, я тоже лишилась очень близкого мне человека, такого, как мама, в юности, но разница была в том, что Фальверт должен был отлично помнить ее. Мне же было лишь 2 года, когда ее не стало, потому я могла помнить лишь моменты. Я была повернута к парню спиной, но даже наблюдая за ним в отражении, я видела грусть, тоску в его глазах. Он скучал по ней. Это я поняла еще в самолете, когда мы летели первый раз вместе. Стараясь отвлечь себя от грустных мыслей, я снова попробовала отодрать расческу. Мне уже было плевать — вырву я себе половину волос или нет. Я просто хотела, как можно быстрее избавиться от этого орудия пыток, вечно застревавшего в моих волосах. — Давай помогу, — послышался серьезный голос сзади. В одно мгновение Крис оказался около меня. — Сама справлюсь, — попыталась возразить я, но куда уж мне. В одно движение Фальверт убрал мои руки от волос, повернул спиной к себе и взялся за рукоять щетки. Медленными движениями он выпутывал эту штуковину, а уже через полминуты она оказалась в моей руке. — Ловко. — Научился. У моей матери они тоже вечно запутывались, — он пожал плечами и вновь уселся на диван. В тот момент я уже окончательно развернулась к нему, просто взъерошив непослушные локоны и оставив на голове творческий беспорядок. Я не узнавал Фальверта. От наглого хама не осталось и следа. Теперь он казался мне обычным парнем, который был сильно огорчен мыслями об умершей матери. И я сочувствовала ему. Очень. И единственное, что меня смущало — почему он решил поговорить о ней. Сейчас. Со мной. Эти мысли загоняли в какой-то тупик, и я уже не имела представления, как себя вести. Как бы, когда он был хамом, мне было проще. Я всегда могла съязвить, бросить ему что-то резкое, едкое. По сути, из этого всего и состояло наше общение. Но в тот момент, стоя напротив него, я даже и не знала, что сказать. Я так же видела, что Крису было не уютно. Возможно, на какую-то долю секунды он даже пожалел о том, что открылся мне. — От чего она умерла? — неожиданно для него и для себя, я задала такой вопрос. У меня просто вырвалось. Правда, я не рассчитывала, что он ответит. Или отреагирует как-то на это. Но он сделал. -Авария. Водитель грузовика не справился с управлением и буквально подмял ее машину под себя. У нее не было шансов. — Ясно. На этом слова кончились. Он был погружен в свои мысли, я — в свои, а в номере повисла давящая тишина. Во всяком случае, прошло достаточное количество времени, прежде чем он хлопнул в ладоши, поднимаясь. — Нам надо идти. С этими словами он отправился к выходу. Я сказала, что мне нужна пара секунд. Схватив свой телефон с кофейного столика, я быстро запихнула его в задний карман шорт, натянула кофту и в один из карманов бросила сигареты и зажигалку, обула кроссовки на босу ногу и вышла вслед за Крисом. Он ожидал меня перед лифтом, прислонившись к стене и что-то печатая в телефоне. — Подружка? — язвительно спросила я, нажимая на кнопку вызова. — Джош. Решил удостовериться, что мы не убили друг друга, — в тон мне ответил Крис, убирая мобильник. Приехал лифт, и мы вошли в кабину. — И что ты ему ответил? — Сказал, что мы живы. Почти все. Я удивленно посмотрела на него, но Фальверт вновь вернул себе обличие хама и лицемера. На его губах играла язвительная ухмылка. Не думала, что скажу это, но, пожалуй, именно в тот момент я была рада ей. Вид его грустного и озабоченного вводит в заблуждение. И никогда не угадаешь — играет он на твоих чувствах, взывая к жалости, или все это настоящее. А так я прекрасно знаю, как обороняться и что говорить. Как только двери лифта раскрылись, он снова взял меня за руку. Не знаю, для чего он так делал. Я ведь все равно бы не потерялась в толпе, тем более, что скопление народа было небольшое и все просто пропускали нас вперед. Но Криса это не интересовало и спорить я не стала. «Блять, Вестман, во что ты превращаешься? Парень, с которым ты еще даже не спала, диктует тебе условия. Стареешь, детка» — насмехалось подсознание. И первый раз в жизни я нашла какую-то долю истины в этих «шутках». Что было странно. Но в ту же секунду, мне было как-то… спокойно в такой обстановке. И рушить все только из-за своего упрямства и принципов мне не хотелось. Вот совсем. Фальверт снова шел к запасному выходу. Сквозь большие окна в холле гостиницы я увидела столпотворение папарацци, поэтому такое решение Криса было очень разумным. Самым разумным. Пройдя по длинному служебному коридору, мы вышли на улицу. Ветерок стал чуть прохладней, ведь уже вечерело, и я мысленно похвалила себя за то, что взяла кофту. Среди припаркованных автомобилей сотрудников отеля на парковке, я разглядела знакомый спорт-кар. Кажется, именно на нем парень и приехал в дом родителей, когда я увидела его впервые. Подумать только. А ведь с того дня прошел месяц. И за месяц я стала буквально зависима от взгляда этих бездонных синих глаз. — Садись, — сухо сказал Фальверт, открывая передо мной пассажирскую дверь. Я быстро забралась в машину, а он закрыл дверь. После и сам сел за руль, и мы направились в сторону выезда из города. Родители жили где-то в часе езды от центра. Ну, может чуть больше. И уже тогда я четко знала, что мы опоздаем, а значит Кэм снова начала бы ворчать. Но, черт, должна признать, я была готова слушать ее часами, лишь бы она была рядом. Мы не виделись с ней около года до встречи в аэропорту, и я жутко соскучилась по ней.***
— Вы опоздали, — громко заявила Камилла, спускаясь с крыльца по широким ступенькам и направляясь прямо в мою сторону. — Это он виноват, — я игриво показала пальцем на Фальверта, поджимая губы. — Да ну? — удивился парень, язвительно выгибая бровь. — Можно подумать это я двадцать минут с расческой воевал. Я лишь закатила глаза на эту фразу, а губы Кэм расплылись в широченной улыбке. — Короче, как обычно, — она прижала меня к себе и поцеловала в макушку. — О, так значит, я не первый, кто разнимает эту парочку? — вновь язвил парень. — Далеко не первый, — поддержала подруги. — Да пошли вы оба. Сказав эту фразу, я направилась в дом. — Не забудь поблагодарить меня за сюрприз, — крикнула вслед Маринерс, но я уже скрылась в прихожей. Честное слово, мне было очень страшно представить, что же приготовила мне подруга, но увидеть там именно то, что увидела, я никак не ожидала. Вот вообще. Но об этом чуть позже. Сначала, зайдя в дом, я прошла в гостиную, где застала членов семьи за умилительной картиной. Малышка Джо сидела на полу, а вокруг нее «плясали» аж четверо взрослых. Энди, Шейн, Люция и Аниса, — мама Кэм, — всеми известными способами развлекали девочку. Однако, ничто не могло заставить ее улыбнуться, и малышка все больше хмурилась. Правда, заметив меня, она захлопала в ладоши, писклявым голосом проговорив мое имя, и, поднявшись, отправилась прямиком в мои объятья. Следом за ней, ко мне подошел Энди, и его я так же заключила в крепкие объятья, поцеловав здоровяка в макушку. Затем Люция, с улыбкой на губах, так же поцеловала меня в щечку. — Не думала, что ты появишься так рано, милая, — сообщила женщина. — Здравствуй, Чарли, — кивнула мама Кэм. — Миссис Маринерс, — так же кивком поздоровалась я. Аниса еще со школы недолюбливала меня. Она считала, что я плохо повлияла на Камиллу и винила меня в том, что ее дочь перебралась в Корею. Хотя причиной тому была не я и не она. А причина тому стояла напротив меня. Шейн. Он так же с улыбкой наблюдал за тем, как Джо вновь лохматила мои волосы. — О, я смотрю, мастер принялся за работу, — пошутила Кэм, заходя в гостиную. — Ага, — ответила ей малышка. — Я буду красивой? — Очень, — не отрываясь от своей работы, ответил мой юный парикмахер. — А где отец и Эмма с Джошем? — теперь я уже обратилась к Люции. — У них произошла некая накладка с банкетом, потому они поехали ее разрешать, а отец в кабинете. У него там встреча. — Вообще-то, она уже окончилась, дорогая, — донесся с верху голос Ричарда. Подняв голову, я увидела его самого. Он вальяжно спускался вниз, придерживаясь за перила. Камилла заранее забрал у меня дочку, чтобы наши семейные склоки не навредили ей. — Джозефин, Крис, — поприветствовал он, пожимая руку Фальверта и проходясь по мне оценивающим взглядом. Все былое хорошее настроение покинуло меня в ту же секунду. Хотелось уйти из этого дома, как можно дальше. Но тем не менее, я старалась сохранять легкую улыбку, чтобы не портить настроение другим. И у меня почти получилось сымитировать. В зале был лишь один зритель, который раскрыл мою фальшивость. Подруга. Протянув малышку Джо Шейну, она схватила меня за руку. — А сейчас пришло время обещанного сюрприза. С этими словами она потащила меня на вход, но в прихожей закрыла ладонями глаза. - Клянись, что останусь жива. — Эм… а если частично, можно? — Частично? Ах, какая досада, — послышался позади голос Криса. — Фальверт, умоляю, заткнись. Тебя еще не хватало. — А я-то что? Я молчу, — начал оправдываться он, язвить. В ответ я показала ему средний палец, а потом подруга стала толкать меня вперед, на крыльцо. — И так, сюрприз появится через три — два — один! Она открыла мои глаза, и взору предстал обещанный сюрприз. Последнее, чего я ожидала. Он…