этот холод чертовски манит Дуванову.

— Ты, блять, убила человека, — прошипела сквозь зубы афроамериканка. В комнате воцарила гробовая тишина, все, казалось, задержали дыхание. Обесцвеченные и короткие пряди челки спустились на глаза Веры. Поникший взгляд и учащенное дыхание дало знать, что в этой хватке победила Тина и Дуванова будто вновь испытала всю эту агонию и на секунду ощутила острый нож в дрожащей руке, лезвие, которого игриво отблескивало свет в глаза участницы. Она пыталась выдавить из себя оправдания, но понимала, что никто ей не поверит и все, что говорила Франк — правда. И все кто когда-то говорил девушке, что это лишь самооборона — жалкие лжецы, которым плевать на Веру. Она знала, что кровь на ее руках. Перед глазами вновь пережитый ужас: запах свежей крови, дыхание смерти и пустой взгляд бабушки. В ушах дико звенело, Дуванова не отзывалась на свое имя выкрикнутое уже в десятый раз. Зеленые глаза окутала пелена страха и слез. Руки рефлекторно сжались в кулаки да так сильно, что разбитые костяшки ранее, побелели. В своих мыслях блондинка сотни раз прокрутила всевозможные варианты событий, но осуществить одно из них ей мешала лишь черная лента на брошке. Истерику ее прервал глухой удар и громкие выкрики других участниц. Она открыла глаза, но из-за соленых слез девушка лишь увидела худощавое, ростом 1.78, пятно перед собой, а за этим «пятном», кричащая Тина Франк, та девушка, которой врезать мечтал каждый. Картинка расплывалась перед глазами, блондинка тщательно терла глаза до жгучей боли. — Блять, какая же ты сука, — выкрикнула высокая девушка с короткой стрижкой. Этого точно никто не ожидал, ни Вера, ни участницы и даже сама Алина подумать не могла, что Франк может помешать ее ледяному спокойствию. На бледных и длинных пальчиках блестела красная кровь Алины, пока Франк корчилась на полу от жгучей боли в области носа. У Веры земля из-под ног ушла, когда она увидела все происходящие более четко. Девушка даже и подумать не могла, что за такую, как она, кто-то заступится да даже непросто словами, а буквально своей брошью и местом в проекте. Она ожидала чего угодно, но только не такого. Будто Алина перевернула мир Дувановой с ног на голову. Сейчас стало тошно не от себя, а лишь от поганого языка Тины. Некоторые девушки даже благодарно улыбнулись ей и никто не стал помогать встать с холодного пола темнокожей. Пока все суетились и бегали вокруг Тины, Горб решила скрыться в ванной комнате и смыть кровь. Белоснежный кафель окрасился в красный, а запах был настолько проспиртован, что дыхание перехватывало. Тихое шипение Алины прервал звонкий скрип двери: — Алин? — заплаканные глаза и дрожащий голос — первое, что привлекло внимание пострадавшей участницы. Сейчас она впервые увидела Веру настолько слабой и беспомощной, будто ее подменили. Ее сердце сжималось лишь при одном виде покрасневших изумрудных глаз. — Ты как? — спросила ее Горб и облокотилась на мраморную раковину. — Я растерялась и даже не ожидала. — Да я тоже, если честно. Я в своей жизни дралась пару раз, — высокая девушка подавила слабый смешок и слегка отшатнулась от шокированной Веры. — Но удар хороший был, — Дуванова настойчиво сократила расстояние между двумя девушками и осторожно коснулась до повреждения голубоглазой, да так еще аккуратно, будто спрашивая разрешения. Блондинка тут же покрылась мурашками до спины, ведь пальцы Алины были чертовски холодны, хоть и бежала горячая вода. Но этот холод лишь манит Дуванову. — А если выгонят? — почти шепотом сказала Вера. — Если судьи адекватные, то вышвырнут ее, — Алина только слабо улыбнулась блондинке и замолчала. В комнате вновь воцарилась гробовая тишина, никто ничего не хотел говорить, да и обе понимали, что слова излишни.