Часть 1
9 октября 2020 г. в 09:51
Готовые тыквы зловещим кругом скалились с газона — собрание маленьких неровных рожиц. По-своему солнечный праздник ворвался в жизнь Джорджа Вашингтона с шлейфом детского смеха и запаха свежей выпечки.
Хэллоуин превратился в осеннее Рождество — подарки сменили мешочки с конфетами; ёлкой вспыхнула яблоня на заднем дворе, приняв в свои ветви картонную кошку; снеговиком высилась фигура ведьмы.
— Печенье выпекают на Рождество, — не вопрос, утверждение.
Жильбер не отвечает, мягко разворачивается — встав на мыски целует Джорджа в уголок губ. Осуждающе-шутливо заглядывает в глаза.
— Это глупо, — недовольство.
— Нет, — слабый толчок в бок.
— Нельзя поощрять маленьких преступников, — Вашингтон скрещивает руки на груди — твердый протест.
— Маленьких преступников? — опустив поднос на стол, переспросил Лафайет.
— Соседские дети каждый октябрь забрасывают мой дом туалетной бумагой, — почти шипение — Джордж отходит.
— Почему? — Жильбер фыркает. Он легко представляет себе нападение «маленьких преступников» — мысли о том, что офицера полиции сломила такая детская шалость, заставила его смеяться громче.
— Праздник развязывает им руки, — шипение, — Мне это не кажется смешным, — мрачное замечание.
— Прости, — плечи Лафайета дрожат, — Это грубо, но забавно, — прямо и по-детски.
— Совсем, как ребёнок, — Вашингтон закатывает глаза, — Это нарушение — порча частной собственности, — он твердо стоит на своём.
— Мы договорились, — протянув ладонь с отведённым мизинцем напомнил Жильбер.
— Не упоминать работу во время праздников, — Джордж отвечает на жест обещания, — Но эти дети, — возмущение.
— Всё в порядке, — балетный шаг и Лафайет обхватывает Вашингтона руками, прижимаясь, успокаивая своим теплом.
— Верю на слово, — Джордж принимает объятия, крепко.
— Но у этого всё равно должна быть причина, — справедливое предположение.
— Они объясняют это розыгрышем, — приглушенное волосами Жильбера бормотание.
— «Сладость или гадость?» — догадка.
— Возможно, — неуверенное согласие.
— Им не понравились сладости? Детям нравится лакрица, возможно их расстроило, то, что они не нашли её в своих ведерках? — Лафайет щурится.
— Сладости? — отстранившись, переспросил Вашингтон.
— Они никогда их не получали? — Жильбер догадывается.
— За что они должны получить их? — негодование.
— Это праздничная традиция! — объяснение.
— Устраивать погром? — непонимание.
— Дети ходят по домам и просят сладости — обычно, они их получают, — укор.
— Если нет, то? — отдалённая догадка.
— Устраивают гадость, — ответ.
— Это вымогательство, — он совершенно серьёзен.
— Да, они поступали, — Лафайет поправляет себя, — Поступают неправильно, но это повод зарыть томагавк войны, — он улыбается.
— Никакой работы на празднике, профессор, — беззлобная, усталая насмешка.
— Уже лучше, — мягкий щелчок по крупному носу, непозволительная для других вольность, — Идем, — Жильбер торопливо перехватывает запястье, тянет в гостиную. К столу с приготовленными сладостями.
— Мне казалось, ты готовил их для участка, — Джордж не принимает поражения.
— Мы же хотим защитить наш дом, верно? — Лафайет играет грязно.
— Это спор? — нотки смирения.
— Предложение, — быстро оказавшись у стола Жильбер подхватил несколько мешочков.
— Ещё рано — монстры выходят ночью, — Вашингтон поводит плечом.
— Но мы можем прийти раньше, — Лафайет оборачивается. Если Вашингтон напоминал нуждающегося в отдыхе золотистого ретривера, то Жильбер походил на изучающего мир котёнка. Комочек любопытства и бесконечной энергии.
— Необдуманное решение, — предупреждение.
— Проблемы стоит решать сразу, — настаивает Лафайет, — Как и выбор костюма на вечеринку в участке, — почти угроза.
— Но уборкой газона будешь заниматься в одиночестве, — Джордж покорно следует за Жильбером в тесную прихожую.
— Хорошо, — кивок, — Но костюмы, — пробует Лафайет.
— Мы останемся дома, — Вашингтон непреклонен.
— Но мы его покидаем, — парирует Жильбер.
— Из зол выбирают одну, — Джордж завязывает тонкий шарф.
— Александр попросил, — Лафайет помогает ему.
— Твоя просьба важнее, — Вашингтон чуть склоняется, но уходит от поцелуя.
— Тогда, — на мгновение коснувшись ладони Джорджа нерешительно торопит Жильбер.
— Если они не прислушаются, то им придется праздновать Хэллоуин за решёткой, — проклятие.
— Всё пройдет хорошо, — Лафайет не теряет оптимизма.
— Надеюсь, — Вашингтон останавливается на пороге — дольше, чем нужно. Звук ключа в замочной скважине означает новый шаг.
— Они живут, — подсказывает Жильбер.
— Через дорогу и два дома, — призрачное призрение.
Свойственного Дню Всех Святых гула не было — улица затихла, готовясь к событиям вечера и поздней ночи. Редкие прохожие спешили из магазинов или собирались перед домами, чтобы вместе отправиться за костюмами или запоздало украсить двор.
Соседи были дома, как и их дети.
— Примите наши извинения, — Лафайет передал угощение. Знакомство было коротким — семья с любопытством разглядывала французского гостя; за год к нему никто так и не привык.
— Мне жаль, — Джордж отводит взгляд.
— Думаю, это стоит услышать им, — Жильбер подзывает стоящих в стороне детей — невысокие близнецы.
— Ладно, — Вашингтон опускается, опираясь на колено выпрямляет спину, — Прошу прощения за то, что был с вами грубым, — он окончательно принимает поражение.
— Теперь ваша очередь, — Лафайет хлопает в ладони.
— Простите, — братья переглядываются и почти одновременно потирают затылки.
— Я могу вас обнять? — Джордж неловко разводит руки.
Синхронный кивок. Они опасаются, но не могут отказать под взглядом родителей.
Обхватив детей руками Вашингтон что-то говорит — договорив выпускает, и добродушно хлопает по тонким плечам.
— Вот и хорошо, — Жильбер не замечает появившуюся на щеках близнецов бледность.
— Мы закончили, — Джордж невесомо улыбается.
— Вот и всё, — сказал Лафайет, потянув Вашингтона за край шарфа, — Всё закончилось, — трепетное прикосновение.
— Без тебя — это было бы невозможно, — что-то в голосе Джорджа заставляет Жильбера застыть.
— Ты сказал им, — Лафайет теряется в словах.
— Они больше не побеспокоят — раньше я был слишком мягок с ними, — спокойствие.
— Так нельзя! — Жильбер злится, но мимолётно, — Это было простое взаимонепонимание! — его акцент становится заметнее.
— Я могу подвезти до дома Александра, — Вашингтон меняет тему.
— Мы всё же идем? — Лафайет не поправляет его.
— Только подвезти, но если что-то произойдёт, то придется остаться, — намёк.
Жильбер знает, что он не пустой.
Худший, лишний в четком расписании праздник может стать особенным и получить место в общем календаре.
Вечеринка прошла относительно спокойно, вероятно, потому, что Томаса закрыли в архиве и из-за его отсутствия сорвался план Хэллоуинского ограбления.
Несмотря на миску с лакрицей у двери близнецы и их друзья в последующие праздники больше не подходили. Но по непонятной причине забросали туалетной бумагой дом важного человека из центрального отдела — наказания они чудом не понесли.