Relaxation.

      Безликое и однотонное офисное помещение было погружено в темноту. Единственным источником света служила настольная лампа да монитор компьютера, мигающий ровным голубым светом и демонстрирующий заставку на рабочем столе, где красивая синеглазая шатенка в облегающем стройную фигурку ажурном свадебном платье радостно улыбается, обнимая за шею не менее красивого кареглазого парня в дорогом костюме и невероятно эффектную брюнетку в алом платье с открытыми плечами.       Ту самую брюнетку, которая в этот момент сидит напротив компьютера и, нервно закусив карандаш, листает лежащую перед ней внушительную стопку бумаг.       Звонок сотового практически звучит набатом в пустой комнате, заставляя брюнетку вздрогнуть и поднять голову.       Откинув в сторону карандаш, она начинает лихорадочно передвигать предметы на столе в поисках вопящего аппарата связи.       Мобильник находится спустя пару минут в подставке с ручками и прочей мелкой канцелярией.       Увидев на экране телефона фото, полностью дублирующее то что красуется на мониторе компьютера, она тепло улыбается и нажимает на зеленый значок принятия вызова. — Привет, детка. Как Мальдивы? — поинтересовалась брюнетка, устало подперев голову рукой и слегка прикрыв глаза. — Мэээй!!! — радостно запищала трубка. — Боже, здесь просто рай! Роб говорит, что скучно, но это же Роб. Ему адреналин подавай да Годзиллу в океане, чтобы героически можно было мир спасти. Иногда я поражаюсь, что ТАКОГО я нашла в твоём брате, что даже согласилась замуж за него выйти?!       Мэй рассмеялась, слушая как где-то на периферии звука раздался возмущённый мужской голос. — Что он говорит? — Забей. — фыркнула трубка. — Одну пошлятину. Ладно, забыли о нас и давай поговорим о тебе. Где ты? — На работе. — МЭЙ!!!!!!!       Вопль был такой силы, что девушка невольно отнесла телефон от уха. — Тесс, не кричи, пожалуйста. — Какого хрена?! У тебя ведь через тридцать минут занятие в том самом художественном центре, куда я тебя записала перед отлетом! — Боже!       Мэй бросает быстрый взгляд на календарь, висящий над её рабочим столом и стонет: жирная надпись осуждающее смотрит прямо на неё. — Тесси, милая, прости, но я забыла...Замоталась и... — Мне не нужны твои оправдания! Ты сейчас же сгребёшь свой аппетитный зад и поедешь туда! Какого черта?! Я заплатила три сотни, чтобы ты могла дважды в неделю снимать стресс, занимаясь творчеством!!! Ты ведь так любила раньше рисовать! — Господи, когда это было-то?! — вздохнула Мэй, но послушно потянулась к мышке, чтобы выключить компьютер. — Ни хера не знаю, но если ты не будешь туда ходить, я с Робом разведусь.       Мэй снова рассмеялась, слушая как недовольно заорал брат. — Слышала? — хмыкнула Тесс. — А теперь дуй на занятие. С тебя селфи и подробный отчёт. Целую, пока!       Не дожидаясь ответа, Тесс отключилась. Мэй же, продолжая тихонько ворчать, принялась рыться в недрах своей сумки, ища карточку, подтверждающую её членство в одной из самых элитных арт-студий города.       Сорок минут спустя, брюнетка уже входила в просторный холл, украшенный множеством картин и буквально сбивающий с ног обилием красок, света и атмосферы какого-то полёта.       Настроение Мэй моментально взлетело до небес. Приоткрыв ротик, она с благоговением рассматривала ближайшую к ней картину, изображавшую летевший в небе самолёт на фоне белоснежных и пушистых облаков. — Работа одного из наших клиентов.       Вздрогнув, Мэй обернулась и вежливо улыбнулась стоявшей позади пожилой женщине с красивыми серыми глазами и аккуратным каре. — Простите если напугала. Я Барбара. Администратор. А вы? — Мэй. Мэй Паркер. Понимаете, жена брата купила мне... — хмурясь, Мэй снова начала рыться в сумке, поскольку карточку она так и не нашла, в связи с чем чувствовала себя максимально нелепо. — Не трудитесь, дорогая. Я знаю кто Вы. — мягко улыбнулась Барбара. — Идёмте, я провожу Вас в студию. Дейв скоро освободится. — Дейв? — ещё больше нахмурилась Мэй, почти бегом поспевая за стремительно удаляющейся дамой. — Да. Дейв. Он преподаёт мастер-классы по лепке из глины. — Из глины??? — удивление брюнетки достигло предельного рубежа.       Тесс говорила о том, что это будет арт-терапия, но не словом не обмолвилась о том, что ей придётся лепить что-то из глины, ещё и в обществе совершенно незнакомого мужика. Настроение вновь начало портиться.       Барбару, казалось, совершенно не озаботил ни тон девушки, ни явные нотки недовольства в голосе. Остановившись перед одной из светлых дубовых дверей, женщина осторожно приоткрыла её, представляя взору Мэй просторную студию, оформленную в светло-бежевых тонах.       Однако ни изящный интерьер, ни огромное количество глиняных скульптур не привлекли внимания брюнетки так, как высокий темноволосый мужчина, стоявший в самом центре комнаты.       Он был одет в светло-голубую рубашку и серые брюки свободного кроя. Крепкие мускулы рук натягивали тонкую ткань, когда он наклонялся вперёд, объясняя что-то сидящему перед ним мальчику.       Однако гораздо больше его внушительной мускулатуры, Мэй, пожалуй поразило то, что он был бос. — Дейв сейчас закончит со своим особым учеником и начнёт урок с Вами, Мэй. — прошептала Барбара. — Особым?       Не оборачиваясь к женщине, Мэй рассматривала теперь уже симпатичного светловолосого мальчика, сосредоточенно пытающегося делать то, что говорит учитель. — О, у Билли проблемы с агрессией, но терапия уже даёт свои положительные плоды. Дейв просто бог. — Это я и так вижу. — прошептала Мэй себе под нос, вновь вернувшись к изучению частей тела брюнета.       В тот самый момент, когда она, закусив губу и совершенно не замечая того, что Барбара ушла, разглядывала его красивое лицо, он поднял глаза и улыбнулся.       Девушке показалось, что у неё из лёгких вышибло воздух. — Здравствуйте. Вы ко мне? — поинтересовался мужчина, идя к дверям.       В ответ Мэй прохрипела что-то крайне отдаленно напоминающее утвердительный ответ, мысленно поражаясь тому, почему вдруг во рту пересохло. — Вспомнил. Вы - Мэй, верно?       Судорожный кивок головы подтвердил, что он прав. — Отлично, Мэй. Рад, что Вы пришли. Прошу, входите. Сейчас я провожу Билли и вернусь.       Шагнув в комнату, Мэй неловко улыбнулась мальчику вставшему со стула и вытирающему руки о фартук. Он ответил едва заметной ухмылкой и тут же выскочил в коридор. Сунув ноги в мокасины, стоящие у дверей, Дейв вышел следом.       Оставшись одна, девушка острожного поставила свою сумочку на один из столов и сняла пиджак. Бросив его поверх сумки, она принялась бродить по студии, осторожно касаясь пальчиками некоторых, особо интересных, скульптур и ваз.       Ей начинало нравиться это место. Даже невооруженным взглядом было видно, что обустраивающий студию человек обладает просто потрясающим вкусом.       Остановившись у огромной вазы, разрисованной фигурками каких-то мифических животных и античных богов, девушка в восхищении выдохнула - настолько она была идеальной. — Нравится?       В очередной раз за этот вечер, Мэй испуганно вздрогнула. — Простите, не хотел Вас напугать.       Вдохнув побольше воздуха, девушка обернулась и, как можно более небрежно, ответила: — Можно на ты. — Дейв.       Чтобы пожать протянутую им широкую ладонь с длинными сильными пальцами, Мэй понадобилась вся её выдержка. — Что привело тебя к нам в студию? — спросил он, подавая фартук. — Не что, а кто. Жена брата. Она мёртвого из могилы поднимет. Считает, что я слишком много стрессую и мне нужно как-то выплескивать негативную энергию. — пожала плечиками брюнетка, вновь вернувшись взглядом к вазе. — Рисуешь? — Откуда ты... — зрачки Мэй расширились от удивления. — Это не сложно. Ты характерным жестом слегка наклоняешь голову на бок, рассматривая что-то, и всегда встаёшь с той стороны, где свет падает лучше. Я немножко за тобой понаблюдал, пока ты знакомилась со студией. — Дейв улыбнулся краешком губ.       От одной лишь мысли, как он стоит и следит за ней своими пронзительными голубыми глазами, Мэй бросило в жар. Сглотнув, она завязала фартук на талии и слегка севшим голосом спросила: — С чего начнём? — Для начала я бы попросил тебя собрать волосы и снять обувь. — ещё шире улыбнулся он и, подойдя к окну, потянул веревку, приводящую в движение ленту жалюзи.

***

       Остановив машину на практически пустой парковке арт-студии, Мэй быстро достала из сумочки крохотный флакончик духов и сбрызнула им ключицы. Немного подумав, сделала еще одно нажатие респиратора, направив в ложбинку между грудями, сексуально, но не вызывающе выглядывающим из неглубокого декольте её платья.       Достав пудру, быстро прошлась спонжиком по подбородку и крыльям носика. Следом настала очередь светлого блеска, выгодно подчеркивающего полноту её губ. Подмигнув своему отражению, девушка кинула пудреницу обратно в сумочку и вышла из машины.       Запахнув кардиган, она быстро направилась к зданию, даже не пытаясь совладать с чувством восторга, теперь являющимся её постоянным спутником. Мэй, поначалу, не понимала причины, списывая всё на удовольствие, которое она получала от терапии, однако после вчерашнего ужина в обществе брата и его милейшей жены, а также распитой ими бутылкой вина, всё встало на свои места - она влюбилась в Дейва. Глаза на это ей, как ни странно, открыл брат, уже очень давно не видевший сестру в таком возбужденно-приподнятом настроении.       Улыбаясь от одной лишь мысли, что уже через пару минут она увидит ЕГО, Мэй вбежала в холл художественной студии и удивлённо замерла, увидев сидевшего на диване парня. — Привет. А где Барбара? — спросила она. — Приболела. — ответил тот, вставая с дивана и подходя ближе. — Я вот тебя ждал, чтобы запереть вход. Терпеть не могу когда кто-то мешает. А так никто посторонний не зайдёт. Из учеников сегодня ты последняя. — щелчок дверного замка прозвучал довольно громко. — Мы одни здесь? — удивилась Мэй. — Да. Тебе не комфортно? Можем перенести занятие. — Издеваешься? Сегодня мы занимаемся с гончарным кругом! Я неделю этого ждала!!! —фыркнула брюнетка и, не дожидаясь преподавателя, побежала в класс, стягивая на ходу кардиган.       Улыбаясь, Дейв погасил в приемной свет и пошёл следом. Войдя в студию, он сразу же направился к окнам, опуская жалюзи и наблюдая за тем, как Мэй, уже привычными жестами сбрасывает туфли, собирает волосы в высокий хвост и надевает поверх своего легкого льняного платьица с открытой спиной фартук. — Что ты там возишься?! Давай скорее! Мне не терпится! — проворчала она, упав на высокий табурет и с благоговением разглядывая стоявший перед ней гончарный круг.       Тихо посмеиваясь, Дейв достал из стоявшего на полу контейнера кусок влажной и податливой глины и бухнул его перед девушкой.       Тихо запищав от восторга, она потёрла ладошки и вцепилась в него пальчиками. — Потихоньку. Начинай медленно, постепенно наращивая вращения круга. — нравоучительно произнёс он, наблюдая, как ступня Мэй уперлась в педаль, приводящую в движение маховое колесо.       Нахмурив бровки, она какое-то время пыталась одновременно работать и руками и ногой, но быстро сдалась. — Это невозможно! — сердито фыркнула Мэй, отбросив назад выбившуюся прядку волос и оставив на скуле след от глины. — Возможно. Если не будешь никуда спешить. — Я не могу и лепить, и регулировать силу нажима. — Можешь. Главное не торопись. — мягко увещевал Дейв, подтягивая табурет для себя и усаживаясь позади. — Давай покажу.       Все мысли покинули голову Мэй, как только её голых лопаток коснулась ткань его футболки, а горячее дыхание обожгло шею. Хвойный, с легкими нотками мяты, запах его парфюма тут же забрался в ноздри, заставляя вдыхать глубже. — Убери ногу с педали. — тихо добавил он, переплетая их пальцы и погружая в глину.       Чувствуя себя так, будто её выкинуло в открытый космос, Мэй смотрела на то, как круг плавно качнулся и завертелся, утягивая их с Дейвом руки. — Расслабься и отключи голову. Твоё тело все сделает само. — шепнул он и, казалось, прижался ещё сильнее.       Тело девушки, представляющее в данный момент сгусток желе, крайне вяло попыталось отрешиться от мира и уйти в нирвану, однако потерпело фиаско. Каждый волос на коже, каждая клеточка её тела вопили от восторга, наслаждаясь близостью сильного мужского тела, которое уже больше недели занимало все её мысли и, порой, сны. — Пальцы...Не сжимай с такой силой. Мы же не пытаемся сейчас кого-то убить, верно? — в голосе Дейва слышалась улыбка, но говорил он слегка хрипло.       Поскольку голосовые связки у Мэй отказали полностью, а вся сила воли тратилась на то, чтобы не кинуться на Дейва с жаркими поцелуями, она промолчала. — Не против, если я включу музыку? Помнишь, в прошлый раз ты говорила, про новый альбом любимой группы? Я его нашел. И уже могу похвастаться наличием любимых композиций. — Давай... — сдавленно ответила Мэй.        Убрав одну руку, Дейв взял полотенце и быстро вытер пальцы. Затем щелкнул лежавшим на столе пультом. Из стереосистемы тут же полилась мелодия, заставляя тело Мэй покрыться мурашками. — Liar...— одновременно произнесли они и рассмеялись.       Вернув руку на прежнее место, Дейв какое-то время молчал, позволяя Мэй самой придавать форму своему будущему творению, лишь слегка сглаживая линии.       Любимая музыка позволила брюнетке отвлечься от близости их тел и полностью погрузиться в процесс, забыв обо всем. Поэтому, когда голос Дейва раздался над самым ухом, она непроизвольно вздрогнула. — Мне безумно нравится как ты пахнешь... Цветение апельсина... Мускус... А эта почти неуловимая нотка? Что это? Я слышу пачули, но это не то... Кашмеран?       Столь глубокие познания Дейва в области парфюмерии потрясли Мэй настолько, что она рефлекторно повернула голову, чтобы видеть его лучше. И невольно сглотнула, увидев его расширившиеся зрачки. — Н... не знаю. На... верное... — Потрясающе... — шепнул он, наклонившись ближе.       Секунда и их губы встретились, прерывая дыхание и практически останавливая работу жизненно важных органов.       Только касание губами. Ещё даже не поцелуй. Но с ними обоими это прикосновение творит, что-то невероятное: из легких выбило весь воздух, кожа стала болезненно чувствительной, ни одна мысль не проворачивалась в головах кроме единственной: больше.       Ещё одну секунду спустя окружающая действительность начинает взрываться искрами, когда они углубляют поцелуй, огненно-страстно терзая губы друг друга.       Это было похоже на стихийное бедствие: моральные границы пали, сметая на своем пути всю неуверенность и робость.       Жадно впиваясь в губы Мэй, Дейв языком прошёлся по её небу и зубам, сплетаясь с её собственным. Правая рука мужчины, чертя свежую глиняную полоску, прошлась от ключицы к шее и, ослабляя тугой хвост, зарылась в волосах девушки так, что Паркер мучительно сладко промычала, ещё больше углубляя поцелуй. Тело Дейва отреагировало на этот звук очередной волной мурашек, а член уже жестко натягивал ткань брюк, пульсируя.       Он захотел Мэй сразу, как только увидел первый раз. Она была такой нежной, пытаясь казаться невозмутимой, не выдать своего волнения. Сегодня их третье занятие, и мужчина каждый раз держался исключительно на морально-волевых, благодаря свою выдержку.       Сегодня силы его покинули.       Обхватив талию девушки второй рукой, Дейв притянул её ещё ближе к себе и рывком встал, поднимая и Мэй. Его стул отлетел куда-то назад во что-то врезаясь и круша, табурет Мэй так же был откинут в сторону.       Брюнетка таяла в его руках, этот его рывок — было в нем что-то первобытное, безумно голодное, заставляющее девушку желать Кинга ещё больше.       Развернувшись в стальных объятиях мужчины, Паркер стала с ещё большей отдачей ласкать его рот языком, вцепляясь ноготочками в кожу его шеи и зарываясь пальцами в густые волосы, пачкая и Дейва в глине.       Мысленно Мэй превратилась в желе: думать ни о чем не получалось. Кровь буквально отлила от мозга, и сконцентрировалась на нервных окончаниях. Где-то вдалеке — на задворках сознания, покрытого дымкой возбуждения — слабо пульсировала мысль, что она — Мэй — никогда ничего подобного не позволяла себе с мужчиной, не была столь раскрепощенной.       Кинг рычал Мэй в губы и, наткнувшись рукой на оголенную спину девушки, ощутил, как последние крупицы ума улетают в забытье. Всё ещё удерживая рукой её голову, другой он на ощупь нашёл гончарную установку.       Одно небольшое усилие и двадцатикилограммовая конструкция летит на пол, а её место занимает тело Мэй. Треск оборудования и звук покатившегося по полу металлического колеса звоном отдался в голове Паркер. — Что..? — сквозь поцелуй начала было брюнетка, тем не менее на автомате обвивая мужскую талию ногами. — Потом. — рыкнул Дейв, переходя губами на скулу девушки и находя глазами завязки фартука в своих руках.       Мэй ощущала, как молния жестко натянутой ширинки царапает тонкую ткань уже влажных трусиков. От этого контакта Мэй пробило разрядом тока, так, что её выгнуло в пояснице, ещё больше прижимая к телу мужчины. "Боже... это не я..." — думала шокированная собой девушка, находя губами шею брюнета.       Несколько немного резких манипуляций и Дейву удалось развязать сейчас такой ненавистный ему фартук, который сразу улетел на пол.       Вновь поцелуй в губы, руки находят ключицы девушки, невесомо поглаживают и начинают тягуче медленно, сантиметр за сантиметром стягивать льняную ткань с плеч Мэй, ведя пальцами по рукам. Губы, словно привязанные, следуют за подушечками пальцев, лаская, а иногда и покусывая шею, ключицы, затвердевшие соски.       Паркер жадно глотает воздух и едва подавляет в себе громкие стоны, в исступлении закинув голову и прижимая Дейва ближе, до приятной боли стискивает его волосы. — Ты такая сладкая... — хрипит Кинг, поцелуями спускаясь ниже.       Одним движением он приподнял её и стащил с неё платье и трусики, выпрямившись и наслаждаясь открывшимся видом.       Паркер, буквально кожей ощущая жжение от взгляда мужчины, чувствовала, как краска заливает не только её лицо, но и, кажется, всё тело. Девушка усилием воли подавляла в себе желание прикрыться руками.       Видя её смущение, Дейв рывком снимает свою футболку и склоняется к Мэй в легком, успокаивающем поцелуе, и шепчет: — Ты восхитительна... Как художник говорю... — Кинга самого удивляет, что мозг способен выдавать какие-то осмысленные слова.       Паркер на секунду вглядывается в его глаза, зрачки которых почти полностью поглотили голубую радужку. От этого зрелища пульсация внизу живота усилилась в несколько раз. Всего секунда и девушка сама утягивает Дейва в очередной безумный поцелуй, начиная избавляться от ещё надетых на нем штанов и боксеров.       Такая прыть Мэй заставила возбужденный член парня дернуться в нетерпении, что он застонал в её губы. Подрагивая от резких и немного нервных движений пальцев девушки, которые начали путаться в его одежде, Дейв решил помочь ей.       Ему казалось, что желания такой силы он не испытывал никогда. Ни с одной девушкой. Сейчас мужчина изо всех сил старался быть нежным, и в голове неоновой вывеской светилось указание самому себе "не порвать Мэй в клочки в порыве страсти".       Наконец освободившись от лишних предметов гардероба, Кинг подтаскивает брюнетку к краю стола и толкается внутрь уже готовой девушки.       Громкий всхлип Паркер очередной гвардией колючих мурашек проходится по всему телу Дейва, а ощущение того, как Мэй обхватывает его член, рассыпается абсолютным удовольствием по всему организму.       Мэй снова выгнуло в позвоночнике от неимоверного наслаждения, а руки сжали края поверхности, на которой она находилась.       Глубокие и медленные толчки, взгляд глаза в глаза, так что в них видно собственное отражение, руки Дейва, получившие абсолютную свободу — всё это творило с ними обоими что-то невероятное.       Будучи давно близкой к оргазму, Мэй спустя пару минут взорвалась бешеным экстазом и, не в силах держать себя, рухнула на стол, содрогаясь от мощности испытываемого наслаждения и продолжающихся толчков Кинга, ставших максимально быстрыми и глубокими.       Мужчина же, сам почти находясь на пике удовольствия, уговаривал свой организм дождаться второго оргазма брюнетки.       Такое яркое наслаждение от девушки, её нежности, чувственности, заставляло Кинга вспоминать французских художников-импрессионистов, породивших данное направление в искусстве, чтобы хоть как-то притормозить свой организм, но неспособный соображать мозг то и дело соскальзывал в восхищение лежащей перед ним Мэй и получаемое от неё удовольствие.       Через несколько десятков фрикций Паркер ощутила, что вновь готова взорваться.       Когда девушка почувствовала, как Дейв закинул её ножку себе на плечо, изменив тем самым угол проникновения, когда ощутила нежный поцелуй на своей голени, так контрастирующий со всеми движениями мужчины, её накрыл второй, в разы превосходящий первый, оргазм, вырвавшийся звонким криком.       Брюнет, только этого и ждавший, мощным потоком извергается в неё, не сдержав громкий стон, и падает на Мэй, придавливая своим мощным торсом. Зрение пошло кругами, а в голове шумело. Сил не находилось даже на то, чтобы выйти из девушки.       Паркер, медленно приходя в себя, испытывала очередное наслаждение от того, как огромное тело её любимого мужчины вдавливает её в стол. Она аккуратно, ещё подрагивающими руками обняла его за талию, невесомо поглаживая.       Ощутив это, Дейв заставил себя подняться на локтях, на что Мэй пришлось подавить протестующий стон. Они стали медленно и успокаивающе касаться губ друг друга.       Через пару этих ласковых минут Дейв поднялся, утягивая за собой и девушку. Брюнетке, теперь уже сидящей на столе, потребовалось вновь сдерживать стон разочарования, когда мужчина всё-таки покинул её тело. — Что там с гончарным круго...? Боже... — не успела договорить, развернувшаяся в руках мужчины Мэй. — Да вон он валяется. — промурлыкал довольный кот Дейв, невесомо целуя её скулу.       Вряд ли круг можно было восстановить. Только она хотела что-то сказать, как заговорил мужчина. — Забей. Пойдём в душ. — улыбается он, подхватывая Мэй под попку и неся в небольшое, но хорошо благоустроенное помещение с огромным душевым пространством.       У хихикающей девушки на секунду в голове пронеслась мысль о том, что она делает, что этот секс, скорее всего, был единоразовым, как она вообще будет потом приходить на арт-терапию, если она влюблена, и что, похоже, придется бросить это занятие. "Завтра. Я подумаю об этом завтра. Сегодня просто буду наслаждаться..." — кивнула она своим мыслям, целуя мужчину в шею.       Всё ещё удерживая Мэй, как обезьянку, Дейв настроил нужной температуры воду и, войдя туда, поставил девушку на серебристый кафель душевой. Намылив мочалку, он стал бережными движениями растирать кожу Паркер, смывая глиняные потеки, проводя по красивым округлостям, нежно целовал её губы, лицо, плечи под льющейся водой.       Мэй с закрытыми глазами терялась в этих ощущениях, таких прикосновениях, в запахе его геля для душа, ласковых губах. Она тонула, неуверенная, что способна будет выбраться.       Почувствовав, что мужчина прошёлся по всему её телу, Паркер открыла глаза и аккуратным движением перехватила мочалку из рук Дейва, нанесла на неё гель и стала повторять его манипуляции на нём.       Кинг следил за каждым её действием: как Мэй, намылив его руку, сплетает их пальцы, как, пройдясь по его груди, ласково целует и проводит по ней язычком, как бережными движениями проходится по члену. Мужчина прикрывает глаза и выдыхает через рот.       Почувствовав легкий поцелуй девушки, Дейв набрасывается на неё, делая его глубже, жаднее. — Ты с ума меня сводишь, — хрипит он сквозь поцелуй, но слегка отстранившись, произносит, — у тебя есть животные? — Что?.. — с туманной головой и сдвинутыми бровками не понимает Мэй. — У меня аллергия на кошек. Мне нужна прививка от аллергии? — безумно светятся его глаза. — Нет, у меня никого нет, но... — Я тебя больше не отпущу. — вновь дикий поцелуй, — Никогда.       После, когда они, нацеловавшись, обмотанные в полотенца, всё-таки покинули ванную комнату и вернулись в мастерскую, последствия произошедшего здесь стихийного бедствия их поразили.       Гончарная установка со стопроцентной вероятностью не подлежала ремонту, но это не самое страшное — весь ужас представлял факт того, что один стеллаж с работами учеников Дейва был наполовину пуст. Когда Кинг расшвыривал табуретки, очевидно, одна из них врезалась в этот шкаф, что с него посыпались керамические вазы, кружки и тарелки, теперь битой грудой лежащие на полу.       Несколько секунд они очумело смотрели на эту картину, а потом разразились громким истерическим хохотом. — Тебе придется помогать мне восстанавливать эти работы. Один я не справлюсь. — смеясь, выдавил из себя Дейв. — Ну да, надо же и вторую половину добить... — почти плача, кивала Мэй.