***
— Арт, ты что, опять? — и не удержавшись Фил выругался матом. Он потряс Артёма за плечо, приводя «в чувства». Ха, чувства. Фил вскинул брови, будто именно сейчас его друг признался, что в край шокировавало блондина. Ему нравится Кира. И для Черных это послужило сигналом, а поведение друга и вовсе настораживало его. Фил понял, что раньше в их дружбе никогда, никогда! — не было даже намёка на подобные проблемы. И именно это настораживало и огорчало. А может, у Артёма и раньше были проблемы, но он просто не рассказывал да и Фил не замечал. Но не в этот раз… Сегодня день Хэллоуина, тридцать первое октября. Прошла неделя с их той самой, первой встречи. И удивительно, как за короткий промежуток люди смогли так возненавидеть друг друга: она — искренне презирала, он — прикрывал свои чувства злостью. Обычные разговоры, с которых всегда начинались их прогулки, заканчивались спорами Киры и Артёма. Два человека с вспыльчивыми характерами и первоначально и Вику, и Филу это казалось весьма нормальным. До недавнего времени. Сельских достопримечательностей здесь явно не найти и развлекаться приходилось подручными материалами. Первое время осмотр опустевшей школы, затем проверка на прочность скамей, стоящих в месте, лишь смутно напоминающий бывший парк. До леса они так и не дошли. Кто знает, кто там водится и на что можно наткнуться. Излюбленным местом стало футбольное поле в той же школе. Она, школа, находилось на небольшой возвышенности, а внизу простиралась поляна, примкнувшая к берегу реки. Усевшись на покрытие поля, они смотрели на заходяшее солнце. Колонка, вечно бывшая при Филе, никогда не лежала без дела. Было тяжёло договориться о выборе музыке, но вскоре стало попросту всё равно. Сидеть здесь было смылом лишь вечерами, во время закатов. Или же утром, когда всё только просыпалось. Фил и Артём, конечно, не вставали в такую рань, а вот Сменкиных, которым было не привыкать в к подъёмам в шесть — учёба в гимназии ярко давала о себе знать — не составило труда раза два-три взглянуть на рассвет. Вечером холодало, ощущалась сырость реки. Говорили, что где-то в лесу спрятано озеро, но дорога к нему так и не была ясной. Верным арсеналом посиделок в школе были различные пледа или же покрывала, снеки или что-то приготовленной самими ребятами. Уже упомянутая колонка и хорошее настроение, которое сохранялось не дольше часа — пока солнце не сядет. Они будто зачарованные смотрели на водную гладь — всего лишь раз они спускались к самому берегу. С футбольного поля открывался прекрасный вид — с отражавшемся огненым солнцем. Потом темнело и начинались рассказывания историй и ситуаций из жизни. Кира часто ловила на себя взгляды Артёма и так не сумела понять, что в них было. Симпатия к ней или же противоположное чувство? Может, что-то совершенно другое, не поддающиеся объяснением. До Киры дошло чуть ли не сразу, чувство, поразившее её. Она почему-то невзлюбила парня. Зелёные глаза не казались ей привлекательными, наоборот — в них она постоянно видела своё отвращение к этому человеку. Она не могла описать причину. Даже придумать отговорку для самой себя. Мол, выглядит как мой старый знакомый, вот и не понравился. Были бы у неё старые знакомые, жизнь стала бы проще. По крайней мере, яснее в её чувствах к этому парню. Да о каких чувствах может быть речь?! И это её выводило из себя. Она ставила перегородку перед всеми парнями неблондинами и неголубоглазыми. Потому что её соулмейт — зелёноглазый парень. И Кира так яро горела преданностью к этому человеку; так сильно хотела ощутить его взгляд на себе, что сама не понимала, как отгораживалась от них. От парней, подходящих под описание того самого. И это было глупо, понимала Кира. Но поделать с собой ничего не могла. Были бы её родители соулмейтами, не развелись бы! Она боялась найти не того. Не было чёртовых меток, татуировок, отсчёта да хоть чего-то материального. Того, что можно было увидеть любому. А не призраки. Какие к чёрту призраки? Ей что, постоянно тащить с собой зеркало и просить в них глядеть. Она бы не смогла переживать отрицательные ответы. Нет, это было бы слишком жестоко для неё. Из этого пораждалась ненависть к Артёму. К парню, который настолько запутался в себе и боялся оступиться, что сам того и не понимая, отвечал Кире тем же. Ненавистью. Отвращением. И желанием посмотреть на нее. В тот вечер, два дня назад, Артём задел её за живое, сам того не подозревая. Злость нахлынула волной, когда в очередной раз он не увидел в её глазах и намёка на доброту или дружелюбность. Она смотрела на него свысока, в то время как Артём чувствовал, что его тянет к ней. Тянет нереально сильно. И он не мог остановиться. И каждый божий раз думал о чувствах, испытывающих к ней. К Кире Сменкиной. К очаровательной брюнетка с фиолетовой чёлкой, служившей знаком её независимости и неповиновения. И его настолько достало это. Достало получать в ответ едкие фразы, произнесённые с такой искренностью, что никакое признание в любви не сравниться. — Я жалею твоего соулмейта. Надеюсь, вы так и не встретитесь. Артём не сразу понял, что случилось. Резкое движение Сменкиной, вставшей с земли. Плотно сомкнутые губы и трясущиеся от ярости руки. — Заткнись, — прошипела, стоя слишком близко. Замахнулась и оставила на щеке красный след от её ладони. Музыка больше не казалось поднимающей настроение. Фил вытаращился на Вика с немым вопросом. Но Сменкин полностью разделял «мнение» сестры. Он с детства относился ко всем людям нейтрально, даже когда испытывал искреннее презрение или желаннее поскорее избавиться от его общества. Артём не бесил его. Он казался вполне неплохим парнем. Но не для Киры. Вик неоднократно замечал томные, прожигающие дырку, взгляды на его сестру. Он не любил чувство ревности, скрывал его и подавлял. Сейчас всё было сложнее. Его сестра заклинилась на своей ненависти к Мещерякову. Но Вику не пришлось ничего пояснять. Он слишком хорошо знал свою сестру. Кира никогда не испытывала такого к людям. Она человек, скрывающий свои чувства. И лишь Вик — сама девушка была в этом уверена — находил в её ответных взглядов Мещерякову большее, нежели неприязнь. Надежда. И сожаление за своё поведение. Кира отрицала всё это, пряча глубоко-глубоко. В голову даже не приходили мысли о сожалении, но Вик слишком хорошо знал её и разбирался в каждом движение сестры. Для него стало открытием, узнав, во время очередного спора между этими двумя, эту улыбку. Это была усмешка: для всех — полна яда, для него — с тем самым обжигающим чувством привязанности. Вик знал, что Кира не позволяла себе этого ни к кому. А Вик не позволял говорить такие вещи о его сестре. Он постарался сдержаться и не врезать Артёму самому. Лишь собрал их вещи и ушёл вслед за сестрой, толкнув так и стоящего Артёма, с непривычной для него грубостью. С тот день Виктор Сменкин провёл между ними грань. Она не мешала общению, — с Филом он вёл себя также — но теперь он понимал, что разглядела его сестра в Мещерякове. А ещё он увидел во взгляде Арта что-то знакомо-родное и нашёл много общего в его взгляде с взглядом Киры. Вик знал, она боится ошибиться, поэтому мысленно отгородил её от Артёма. И правильно сделал. …Артем отвлёкся от воспоминаний, когда услышал ворчания Фила, а позже ощутил руку Черных на своём затылке. Сильный удар. — Нормальный? — удивлённо глядя на Фила, спросил Артём. Пытался вспомнить, говорил ли что-то ему друг. — Нормальный, — передразнил его Черных. Голос на удивление стал жёстче. И Арту ой как это не понравилось. — Артас… — Я знаю, что ты хочешь сказать, Фил, но и ты пойми, — Мещеряков взглянул в голубые глаза друга. И понял, что это был один из первых разов, когда он смотрел на него так пристально, но не из-за очередной выходки блондина. — Ты пойми, Фил, только пойми. Если бы я знал, как объяснить. Всё тяжело. Пойми. Черных всплеснул руками на его очередное «пойми». За последнии три дня он слышал это слово чаще своего имени. «Фил, пойми», «Черных, это сложно, просто пойми» или, его любимая, «Лишь бы она поняла». Конечно она не поймёт, Мещеряков, если ты вечно будешь отсиживаться на ступеньках. Фила не столько раздражало его внутренне нытьё или жалобное «пойми», сколько понимание, как страдает его друг. Физически он в порядке. Вон, даже лыбится. Иногда. С Алексеем и над шутками Черных. Усмехается, когда Виктор в который раз закатывает глаза, когда его сестра вытворяет, по мнению Сменкина, ахинею. Недавно, когда проходили мимо заброшенного дома, случайно подожгла небольшой мусорный бак, когда испугалась, что спалит себе волосы свечёй. И только чёрт знает, зачем она понадобилась ей именно в тот момент. Но самое главное, Фил видел, как улыбался его друг, смотря на Киру. Смотрел, как она пытается засыпать бак землёй и затушить огонь. Как она кричала на Вика, пряча смущение из-за собственного поступка. Смотрел и улыбался. Как дурак. — Влюблённый, — вынес для себя вердикт Фил. Артём тут же — чего блондин и ожидал — повернулся к нему. — Понял я, что ты влюбился. — Ахинею несёшь, — Артём вздрогнул и представил. Влюбился. Он, будто попробовал новое слово на вкус. Новое и незнакомое, но кажущимся таким родным. Он большу часть жил и думал, как встретит своего соулмейта. Он всегда знал, что будет любить её с первого взгляда. Ведь иначе нельзя. Они же соулмейты. — Нет. Меня тянет к ней. Она заставляет смотреть на неё. Даже когда искренне проклинает меня. Она постоянно недовольна, пытается задеть, подловить. Язва. Маленькая и милая, дерзкая, токсичная девочка. Но я не могу влюбиться в неё. Моё сердце занято другой. Занято той, которую ты даже не видел, Арт. Ты не знаешь ту самую, ты даже не представляешь как она выглядит. И вот перед тобой Кира. Кира Сменкина. Не были бы тогда все мысли забиты ею, если бы ты ничего не чувствовал. — Не то ли сердце, что ты полностью игнорируешь, пропуская удары мимо ушей? — издеваясь, протянул Филипп. Так и непроизнесённый вопрос «чего?» вдруг разозлил Черных и он, понизив голос, чтобы Алексей не услышал, начал: — Я, блин, понимаю, соулмейты, зеркало, эта бабка. Но, черт, Мещеряков, глаза открой! И пойми, Арт, пойми сам! Ты. Чёрт возьми. Влюбился. Как ты можешь говорить, что твоё сердце занято той, кого ты даже не видел? Да ты и имени её не знаешь. И можешь даже не узнать! А вот она Кира, живёт в соседнем доме, тоже из Питера. Поверь, стоило бы мне почувствовать что-то к девушке и понять, что, да, влюбился я. Послал бы я тогда ваших соулмейтов и слушал своё сердце. Настоящие, Арт, чувства. Не самовнушение любви, а правду. Нравится — бери, не нравиться — пошёл кхм-кхм и жду свою родственную душечку. У меня всё! Артём вдруг захлопал в ладоши, с улыбкой глядя на серьёзное лицо друга. — Браво, я обескуражен. Обескуражен двумя вещями. Тем, что Фил был способен на так речи. И тем, что слова Черных правда заставили сердце ёкнуть и будто бы все ненужные мысли растворились. И на душе стало легче. Хотелось улыбаться. Жить моментом. И праздних печеньев, которые они должны были печь сегодня на Хэллоуин. Вместе со Сменкиными и их матерью, приехавшей из города. И не успел Фил самодовольно улыбнуться, вмиг самоутверждаясь похвалой друга и его предшокированым состоянием, как их с кухни позвал Алексей: — Артишок, Филя, сходите к ребятам, спросите, когда они с матерью придут. — Эх, вот она, судьба первой любви. Да, дядь Лёша, — последнее Фил крикнул. Он подтолкнул Артёма в плечо, и они спустились вниз по лестнице. Неожиданно по дому раздалася мелодия недавно установленного звонка — кто-то пришёл. Парни не успели и шнурки завязать, как на пороге появились двойняшки Сменкины и женщина с котороткой стрижкой. Она держала руку на плече Вика, разговаривая с Кирой. — Привет, — поздоровался Вик. — Мы тут вам мать свою привели. — Мама Таня, — пошутила Кира, припоминая, как раньше называла мать. — Здрасьте. А мы как раз к вам… и за вами, — Фил пропустил их вперёд и представился женщине, пока Артём пошёл к отцу, а Сменкина стягивали куртки. Сегодня прохладно. — Вик, на пару слов, — Черных тихо позвал Сменкина. К счастью, Кира даже не услышала. И не заметила, как уже Артём сменил блондина и провожал их в гостиную к Мещерякову-старшему. Немного пообщаясь и представившись друг другу их родители начали раздавать поручения детям. Вернее, только Артёму и Кире. Парней так и не было. Лишь смс, гласившее о их скором приходе. — Ну что, дети, на нас кухня, на вас дом, — Татьяна улыбнулась Артёму и грозно взглянула на дочь, мол, мне рассказали о твоих выходках. Они вздохнули, соглашаясь с уборкой, но не понимая, зачем к Хэллоуину готовить чистый дом. — Где у вас тазик, тряпка, белизна и ванна? И если казалось, что время должно тянуться удивительно медленно, то оно явно решило вас всех разыграть. На разочарование Киры, её мама попросила сходить к соседям, у которых на огороде видела тыквы. Дала ей денег и сказала как правильно попросить, чтобы ей продали и буквально отбила всё желание мыть полы, да и убираться в целом. Но выбора, очевидно, не было, поэтому пришлось искать тот дом. А потом тащить эту тяжёлую тыкву обратно, проклиная тех людей за их огород. Кира понимала, что это всё прекрасно, у них хорошее хозяйство, но в физическом плане оно явно не на руку ей. Артёму было приказано — это возмутило его, но перечить отцу при гостях он не хотел — дожидаться Киру, а потом им вместе очистить тыкву. Мякоть на еду, всё оставшиеся — для украшения. И именно тогда Артём мог поклясться, что столько ругательств он ещё не слышал, а они покруче словечек гопников будут. Сменкина, которая была зла до прихода в дом, услышав о «просьбе» чуть ли не бросила эту тыкву. Пока Артём вычищал тыкву, Кира сидела на столе, возмущаясь и изредка прислушиваясь к разговорам родителей. Мещерякову совершенно не нравилось выслушивать её, тем более сидит она, делает он, так к чему пыхтеть. И всё же, не сдержавшись, он рявкнул на неё, призывая заткнуться. На удивление, она замолчала. Побурчала ещё что-то и стала молча сидеть. Стоило только Артёму закончить и пойти помогать взрослым с самим приготовлением тыквы, Кира приступила к вырезанию глаз, рта и прочих вещей. Недолгие пять минут и её ругательства и на улице были слышны, а Татьяна краснела, извиняясь за дочь. Не закончить начатое Кира не смогла бы, поэтому терпела, пока нож бесцеремонно укалывал кожу. И наконец, поместив внутрь зажжённую чайную свечу, их отпустили. Отпустили приступить к мытью всего в доме. Обрадовавшись, Кира рванула в ванную комнату и через пять минут вымывала полы, напевая песню. Артёму досталось сухое дело: он собирал одежду, красиво разложил подушки на диване, достал с антресоли скатерть и столовые приборы, при этом они успели перекинуться парой недоброжелательных словечек с Кирой. Она как раз проходила под стремянкой, когда Артём пытался найти салфетки, купленные специально к Хэллоуину. Сменкина ударилась головой о ступеньку, на которой стоял Артём. Нога чуть ли не соскользнула, а Кира едва ли не толкнула стремянку, не заметив парня. Но всё обошлось. К тому моменту пришли Вик и Фил, неизвестно куда пропавшие. Взрослые так и не поняли, что их не было, поэтому парням удалось пройти на второй этаж незамеченными. Выглядили они счастливыми и непрерывно улыбались. Они бы так и остались незамеченными, если бы Фил не воскликнул: — Кира, ты что, это мой тазик! — он подбежал к девушке, которая шла к лестнице. — И тряпка моя. Ты посмотри, она специальная, с пончиками! А белизна! Я специально купил такую, с запахом леса. Кира! — Черных, ты что, мозгами двинулся, отдай, — она попыталась убрать руки Фила, обхватившего и пытавшегося забрать этот несчастный тазик. Вик, посчитав это забавным, достал телефон и начал снимать. В это время Артём, знавший о недавно появившимся фетише Фила на мытьё полов, подошёл к Кире со спины, пытаясь остановить спор. — Да отдайте вы! И она резко потянула тазик на себя и вдруг споткнувшись о ступеньку лестницы, грохнулась на пол. Артём отскочил назад от Киры, но было поздно: девушка упала под ноги Артёму и он сам приземлился на пол. Но и это был не конец истории, вода, смешаная с белизной, была пролита на сзади лежащего Артёма, а сам тазик отлетел куда-то назад. Вик подорвался с места, Кира закрыла руками глаза, ойкнув. Фил приложил ладони к щекам, молча крича, а Артём зажмурился, ощутив на себе жидкость. И все одновременно воскликнули. Первый с гневом, второй с переживанием, а третий, с ещё большим, чем второй, волнением. — Фил! — Кира! — Мой тазик! Черных подбежал к названному предмету, Вик помог сестре встать, тем самым освобождая Артёма. Мещеряков разозлившиьс из-за детского поведения друга, замахнулся для затрещина, но его придержала Кира, схватив за руку. — Не надо, это же я разлила! — Да ты что?! — притворяясь, удивился Артём. Но вдруг скривился и скинул руку девушки, — И чего это ты его выгораживаешь? — Потому что ты дурак агрессивный, сразу к рукоприкладству. — У кого-то с координацией проблемы. Кто виноват, что ты косая? — Да ты подошёл ко мне со спины, я уж подумала обниматься полезешь. Ой. Артём уставился на неё, вылупив глаза. Кира слегка покраснела, когда поняла смысл слов. Вик и Фил, что наконец позабыл о тазике своём, взглянули на них и кивнули друг другу, мол, пора действовать. — Так. Пока вы не начали ссориться, нам нужно отвести вас кое-куда, — хитро улыбнулся Вик и весь нарастающий гнев пропал. — Мама, дядя Лёша, не скучайте, но у нас дела. — Мы пошли, в общем. К ужину вернёмся, — Фил махнул рукой, выталкивая из дома Киру, при этом держа в руках куртки ребят. — Если не хочешь говорить куда нас тащишь, то может разрешишь мне переодеться, я вообще-то в мокрой одежде, — со змеиной ласковостью сказал Арт. Филипп взглянул на друга и понял, что сглупил. Переодевание заняло не больше десяти минут и вот они уже всей процессией двинулись за своим предводителем, то бишь Филом.***
Место куда привел своих друзей Фил было неуютным. Как раз в духе Хэллуина. На небе стояла полная луна и ее света хватало, чтобы осветить старое здание. Двухэтажная усадьба представляла собой мрачное зрелище. Некогда отштукатуренные стены сыпятся на глазах, мраморные колонны и ступени уже совсем растрескались и приобрели грязно-коричневый цвет, в окнах кое-где разбиты стеклы. Балкон на втором этаже, в прошлом имевший балюстраду, сейчас почти разрушен. А вся территория вокруг усадьбы заросла травой. Фонтан, что имелся перед парадным входом был полностью разрушен и уже нельзя было понять, какая скульптура там была. Все поросло травой, полностью скрывшую былую крастоту этого места. — Как вам? — спросил друзей Фил, когда первое впечатление от увиденного прошло. — Старое, разрушенное здание. Зачем ты притащил нас сюда, полюбоваться на него? — быстро оценила здание Кира, не совсем понимая, зачем они сюда пришли. Сама она была не из пугливых, но рядом с таким место ей стало не по себе. — Похоже на усадьбу. Я не знала, что в нашей деревне есть такое место. Что она здесь делает? — Фил, что ты опять придумал? — Арт как всегда думал о более насущных проблемах и его неинтересовала какая-то там заброшка, больше всего сейчас занимал его непутевый друг с нескончаемой фантазией. — С этими вопросами обращайся к Арту, — безмятежно ответил на вопрос Киры парень, полностью игнорируя друга. — Он в этом деле более просвященный. Давай, Арт, просвяти наших гостей, а то я не смогу рассказать о главном событии этого дня. — Да нечего рассказывать, — букнул Мещеряков, когда брат с сестрой посмотрели на него. Ему куда больше хотелось потолковать с Филом, узнать, какая гениальная идея движет им на этот раз, а не рассказывать. К тому же Арт был до сих пор зол на Филиппа и приходить сюда он точно был не намерен, только его мнение никто не спросил. Да, не таким он представлял себе этот день. — Я знаю не больше вашего. Раньше здесь жили какие-то помещики. У них была дочь. И эта самая дочь влюбилась в какого-то бедного парня. Когда родители узнали об этом, то запретили им видеться, только влюбленных это не остановило. В комнате девушки была потайная дверь, не знаю уж откуда она там взялась, и вот через нее она уходила на тайные свидания на озеро. Правда, не знаю точно было ли оно вообще. Кстати, на сколько мне известно ту потайную дверь не нашли, либо ее вообще не была и все это выдуманная красивая история любви, либо она хорошо спрятана. Вот, собственно, и вся история. — Ну, раз с историей покончено предлагаю приступить к главной теме нашего прихода. Как видите мы с Виком не просто так сюда вас тащили. Приготовьтесь погрузиться в атмосферу Хэллоуина. Но достаточно прелюдий, переходим к сути. Сегодня в честь этого праздника мы решили устроить квест. Испытание на храбрость. Всё очень просто. Заходим в дом по двое, с небольшим промежутком времени, и проводим там час, а по истечению срока выходим оттуда. Если кто-то выйдет раньше времени, то другая пара выигрывает и получает приз. А если мы вместе выйграем, то… не знаю, придумаем что-то. — Да, Фил, это поистине твоя самая лучшая идея, да и ещё Вика в это втянул. Вот уж не ожидал такого размаха, — язвительно отозвался Артём, всё больше раздражаясь. — Я иду домой, кто хочет может оставаться и учавствовать в этом. — Ну, не знаю, — отозвалась Кира. — Мне еще не приходилось лазить по заброшкам вечером. Да и интересно все же, кто сдастся первым. Я остаюсь. — Отлично. Похоже здесь собрались поклонники ужастиков. Удачной игры! Парень последний раз оглянулся через плечо и ушел. — Ну и ладно. Кому ты нужен! — вдруг охватившая злость накатила на девушку и слова вылетели прежде, чем она над ними подумала. — Без тебя хорошо проведём время. — Не так я представлял эту игру, — тихо проговорил Вик, однако его услышал Черных. — Уже поздно что-то менять, — сказал парень. — Арт ушёл, ну и пусть. Он сегодня какой-то психованный. Пошли повеселимся. — Да, полуразрушенный дом, который таит в себе много опасностей, мечтал об этом всю жизнь, — уныло проговорил Сменкин, ему уже не очень хотелось подниматься в усадьбу, а перспектива лазить там ночью вообще не нравилась. — Ну, мы идем или нет? — поторопила парней девушка и вдруг искушающе улыбнулась. Глаза загорелись азартом. — Или вы боитесь? — Стойте…***
— А-а, идиот! — Арт возращался домой, пробираясь сквозь деревья. Света от луны хватало, чтобы осветить путь. — Повел себя как последний идиот! Камню, что посчастливилось попасть под ноги злому подростку, улетел куда-то в кусты. Парень уже не столько злился, как чувсвовал себя униженным. Мало того, что он повел себя как истеричка и сорвался на друзьях, но что хуже опозорился перед Кирой. Теперь у нее появятся о нем не самые лучшие впечатления. У них и так были не самые лучшие отношения и вместо того, чтобы сейчас быть рядом с ней и хоть попробовать наладить их, он сбежал как дурак. Испортил всем настроение. Да и перед Филом стыдно. Все-таки они друзья, а он так с ним обошелся. Можно, конечно, попробовать вернуться, извиниться за свое поведение. Только стоит ли это делать? Если оценить действия парня, то его вины здесь как таковой нет. Да, он грубо обошелся, но у него была причина для таких действий. Сначала ему половину вечера действовала на нервы Кира, потом отцу приспичило убираться и для полной картины его облили хлоркой. До сих пор чувствуется этот запах. Еще Фил придумал какую-то дурацкую игру, словом у него были все причины для злости. И все же, почему так плохо? Домой возращаться тоже не хотелось. Родители прицепятся, будут интересоваться, где остальные, почему он один. Говорить с ними и видеть не хочется. Идти больше не куда. Мещеряков остановился около ближайщего дерева, оперевшись на него. — Если ты поступил не правильно или кому-то нагрубил, то лучший способ загладить свою вину — искренне извиниться, — сказала молодая женщина своему маленькому сыну, когда тот рассказал о недавней ссоре с его лучшим другом. Эти слова вспылили совершенно неожиданно из памяти. Мещеряков вспомнил кто и при каких обстоятельствах произнес эту фразу. Мама. Его умершая мама. — Отлично. Совесть уже начала говорить голосом моей матери. Парень, у тебя начались глюки на нервной почве. — Не волнуйся, когда время придет ты поймешь, что встретил ту самую. Слушай свое сердце. Оно подскажет правильный ответ. — Отличный совет, Лидия Михайловна, только вы припозднились с ним. Я уже натворил кучу ошибок. — Черт, Мещеряков, глаза открой! И пойми, Арт, пойми сам! Ты. Чёрт возьми. Влюбился. Поверь, стоило бы мне почувствовать что-то к девушке и понять, что, да, влюбился я. Послал бы я тогда ваших соулмейтов и слушал своё сердце. Настоящие, Арт, чувства. Не самовнушение любви, а правду. Последняя фраза резанула по сердцу больнее всего. Парень настолько запутался в себе и своих новых чувствах к девушке, что просто не хотел понять и принять простую истину. Попросту изводил себя бесмысленными метаниями и чувством долга. Он просто устал. Почему он должен делать то, что он не хочет. Зачем ждать этой встречи, которая может произойти лет через десять, и упускать ту, к которой имеются настоящие чувства. Пусть Кира продолжает делать вид, будто ненавидит его, но он понял, что это иллюзия. На самом деле она так не думает, просто она тоже запуталась. Не хочет замечать настоящих чувств, думая о фальшивых. Пора поговорить начистоту и узнать, что дейсвительно девушка о нем думает. Если Кира ничего к нему не чувствует, ей же хуже. Он так просто не отступиться. Лидия Михайловна говорила слушать сердце, вот этим Арт и займется. Пошли все на фиг со своими запретами и законами. Плевал он с высокой колокольни на все. — Вот идиот, повел себя как истеричка, — высказался о себе Мещеряков. — Пора исправлять свои ошибки. В приподнятом настроении парень отправился назад к своим друзьям. Ветер похоже был всецело на стороне Арта, он слабо подул, обдувая лицо. Листья на деревьях зашестели.***
— Стойте! — увидев как друзья направляются к усадьбе, крикнул Мещеряков. — Надо же кто вернулся, а мы уже подумали ты дома, чаи с родителями распиваешь, — Кира как всегда была в своем репертуаре. Одного взгляда на нее хватило дабы понять, она злится на него за недавнюю выходку. — Чего пришел? — Слушайте, я хочу извиниться за свое поведение, — робко начал Артем, стараясь смотреть на ребят и не прятать глаза, как учила его мать. — И за то, что испортил вам настроение. Простите. — Ты, конечно, был полным придурком, но, — Фил выдержал паузу, любуясь тем, как его друг напрягся в ожидании ответа, — мы тебя прощаем. Согласны? Вик закивал в ответ, Кира же что-то пробормотал, чего Арт не расслышал, и тоже согласилась, даже вроде улыбнулась. Арт улыбнулся и хлопнул друга по плечу, а потом быстро и тихо произнес: — Спасибо за совет. Филипп непонимающе воззарился на него, но промолчал. — Раз мы снова вместе предлагаю завершить игру. Кира и Арт, вам выпала честь идти первыми. Удачи! Они даже возразить не успели, как Вик с Филом их уже затолкнули в заброшку, а сами остались снаружи, помахав ручкой. Раз делать все равно нечего и испытание началось, то ребята решили идти дальше. Снаружи усадьба не выглядела такой большой, только изнутри оказалось это было не так. Первый этаж не привлекал ни своими разбитыми окнами, ни различными обломками и поросшей травой на полу. Разбившиеся плитки, которые можно собирать как пазлы, или то, что осталось от мебели постоянно мешалось под ногами, поэтому Артём и Кира поспешили отыскать лестницу, ведущую куда-нибудь, но желательно на второй этаж. Лестницу они нашли в проходе между гостинной и комнатой. Хоть она была и деревянной, но крепкой, во всяком случае так показалось на первый взгляд. Мещеряков решил первым проверить ее на прочность. Ступив на первую ступень, он решил перенести весь свой вес и когда ничего не произошло, решил подняться. Кира же осталась внизу, как ей приказал Артем. После того, как тот проверил прочность лестницы, он разрешил ей подняться. Осмотрев несколько комнат второго этажа, они перешли в последнюю. Они не знали сколько времени прошло с того момента, когда вошли в дом, определенно немного. Фила и Вика они так и не встретили, хотя обошли уже большую часть усадьбы, может они остались на улице или ходят где-то здесь, по издающимся звукам вполне возможно, хотя это может мог быть просто ветер. Здание старое. Комната, в которую они вошли ничем не отличалась от множества остальных. Все перевернуто вверх дном. Стены потрескавшиеся от времени. На полу валялся мелкий мусор в перемешку со стеклом. Единственными более менее уцелевшими вещами были красивый туалетный столик с разбитым стеклом и шкаф довольно больших размеров. Арт прошёлся по комнате, остановившись у окна. Кира же сначала прошествовала к столику. Света, льющегося из разбитого окна, не хватало, поэтому она использовала фонарик на телефоне. Как и ожидалось, там ничего интересного не было, в ящиках столика тоже ничего не нашлось. Тогда Кира перешла к шкафу. Открыв дверцы, девушка увидела пустое пространство. Там не было ничего такого, что бывает в обычных шкафах. Пусто. — Что тебя там заинтересовало? — его голос прозвучал особенно громко в тишине, заставив вздрогнуть. — Шкаф пустой, — все также не отходя от названного предмета, подметила Сменкина, не обернувшись. — А, вот ты о чем, — протянул парень уже рядом с ней и рассматривая в свете фонарика пустое дно. — А чего ты ожидала? Все-таки заброшка. — Да знаю я, но обычно бывает не так, – произнесла девушка, пока друг что-то делал со шкафом. Ей стало интересно зачем он ощупывает стенку. – Что делаешь? — Пришла мне в голову одна мысль, вот хочу проверить, – сказал Арт, всё также продолжая своё занятие. – Не могла бы ты посвятить левее? Так, да. — Что за идея?– спросила Сменкина, поглядывая через плечо друга. – Зачем ты… — Тихо, помолчи! – приказал своей спутнице Мещеряков, он был в шаге от открытия. Болтовня и лишние вопросы очень отвлекали. – Я, кажется, нашел, вроде. — Что нашел? — новый вопрос, на который вдруг появился ответ. Только на него, судя по всему, решил ответить шкаф. – Вот это да! Стенка пустого шкафа на глазах ребят отъехала в стороную, с тихим щелчком, открыв темное нутро. Свет выхватил из темноты несколько первых ступенек, а дальше темнота. Кира перевела потрясенный взгляд на Артёма. — Я просто вспомнил о той истории с потайной дверью, — ответил на немой вопрос девушки Мещеряков, было видно, он удивлён не меньше Сменкиной. — Ты показала мне шкаф и мне пришла в голову глупая идея, будто здесь может оказаться дверь, я где-то видел такое, только не ожидал такого результата. Похоже мы первые кто раскрыл тайну шкафа. Фил обзавидуется, когда увидит это. — он шагнул на первую ступенью и обернувшись, подал руку своей спутнице. — Не хочешь сделать эту игру более интересной? — Если ты мне это гарантируешь, — произнесла она, вложив свою руку в ладонь. Так они продолжили свой путь, держась за руки, спускаясь по ступенькам. Свет им давали телефоны, так что они видели куда шли. Идти оказалось недолго. Впереди уже виднелся свет, ускорив шаг пара вышла из подземного хода и оказалась на улице. Перед ними раскинулось озеро. Этот небольшой естественный водоем имел песчаное дно. Прозрачная голубоватая вода просвечивалась насквозь. Отражалось в водяной глади, будто в зеркале луна. В окружении величественных дубов, стройных сосен, елей вырисовывается зеркальная гладь. Кое-где плавали сорванные ветром с деревьев листочки. Немного в отдалении лежала коряга, некогда бывшее деревом. Артём и Кира несколько секунд стояли молча и любовались этой красотой. Озеро, где тайно встречались влюбленные похоже существовало и оно было удивительным. Редко, где можно увидеть такой вид. — Какая красота, — не смогла сдержать восхищенного вздоха Кира. — Давай подойдем… ой! Девушка только сейчас заметила, что все это время держалась за руку с другом, высвободив оную, она отвернулась, легкий румянец появился на щеках. Парню тоже было неловко, но поборов себя, он предложил подойти ближе к озеру. Так они и поступили, присев на корягу. Несколько минут они сидели молча, любуясь пейзажем. По истечению этого срока Арт начал бросать на девушку взгляды как можно незаметнее. Любовался девушкой, которая его притягивала, но была недоступна и от того более желанна. Кира поначалу не замечала ничего, кроме озера, только увидев как Артем смотрит на нее, она заинтересовалась. Мещеряков наивно полагал, будто она не замечает его странные взгляды, только Сменкина давно просекла это, более умело наблюдая за ним. Только встретившись с его глазами, девушка не смогла отвести их, сердце забилось сильнее. Они оба смотрели друг на друга и не хотели заканчивать это. — Понравилась? — усмехнулась Кира, решив подловить парня и закончить гляделки. — Ты… — Артем прикусил язык, чуть не сболтнув лишнего, она просто его провоцирует. Он отвел взор всторону. — Ничего, забудь. — Как скажешь, — безразлично пожала плечами Сменкина. Сидеть и молчать ей уже надоело, озеро опостылело. Арт молчал и она молчала, не зная с чего начать разговор. Он больше не смотрел на нее, отвернувшись в другую сторону. Неловкое молчание затягивалось. Кире это не нравилось, но поделать она ничего не могла. Что-то мешало ей сказать хоть слово, только что именно она не могла понять. — Слушай, Кира, я хочу тебе кое-что сказать, — шумно вздохнув и резко повернувшись к подруге, он быстро проговорил. Кира с интересом взглянула на него, ожидая конца фразы. Прозвучало это грозно. — Я… как бы сказать… в общем, тут такое дело… — слова потерялись, стоило ему только помотреть на девушку, заготовленная фраза вылетела из головы. Страх накатывал волной, то что он хотел сказать изменит жизнь обоим. — Я… Да что такое! — Поздравляю, отличная речь! Ты заранее ее написал, да? — умехнулась девушка, не понимая мучений друга. Ее забавляла эта ситуация. — Помолчи, пожалуйста, и не перебивай, — мягко попросил Мещеряков. Такого тона Кира от него еще не слышала, непроизвольно она замолчала. — Я давно думал над этим и понял, лучше я скажу это сейчас. Я… прости, вот дурак. – Мещеряков подошел к финальной стадии своей речи и тут Кира поняла, что он хочет сказать. Это оказалось настолько просто, что она удивилась как раньше не поняла и не замечала этого, вернее, не хотела замечать. Более того, она хотела услышать это от него. — Ш-ш-ш, — она мягко прервала парня, приложив указательным палец к его губам. — Я поняла, что ты хочешь сказать, — девушка прильнула к Артему и обняла его, прошептав заветные слова тому на ухо: — Я тоже люблю тебя. Сначала Мещеряков не мог сообразить, та ли Кира была перед ним, она ли сказала те слова, которые он не смог произнести. Время затянулось и парень понял, что выглядит дураком и пора бы уже обнять девушку. Сильнее прижал к себе, обняв за талию, а второй рукой зарылся в волосах растрепав их. Минута растянулась в вечность. Вечность в молчание, без лишних действий и взглядов. Оба чувствовали себя настоящими. Без напущенной ненависти, злобы. Без острых взглядов, готовых прожечь дыру в тебе. Артём отстранился от неё, отодвинув Киру, положив руку на плечо и взглянув в глаза. Он думал, не зная, что сделать дальше. Рука вдруг сместилась с плеча — его пальцы нежно обхватили шею, и Кира задержала дыхания, боясь спугнуть момент. Артем поддался некоему порыву и вовсе не понимал своих действий. — Можно тебя поцеловать? — спросил Артём, сокращая расстояние между ними. Казалось, что он сам всё решил и вопрос был задан ради приличия. В его голосе не читалась робость и смущения. Парень словно произнёс самые важные слова в своей жизни и был настолько решителен и уверен в своих действиях. Но сам не понимал, что говорит. Кира собралась с мыслями, положила руку на его плечо, но так и не ответила. Рывком притянула его к себе, прикоснувшись к губам. Нерешительный, первый за семнадцать лет поцелуй и удивительно, как это оказалось просто. Все мысли Киры испарились и сейчас она, прислушиваясь к каждому звуку, пытаясь зарисовать момент у себя в памяти. Вдыхая запах исходящий от парня, напоминавший ей о недавном случае на лестнице, она улыбнулась. Как вдруг раздался оглушающий звук, будто кто-то выстрелил из ружья. На волосах упало что-то невесомое, и они оторвались друг от друга. С секунд пять смотрели в глаза, а потом Артём провёл рукой по её волосам, убирая скрученную ленточку ярко-оранжевого цвета. — Что это? — одновременно и тихо спросили они. — Сюрприз! — с двух сторон раздались громкие голоса Фила и Вика, и вторая партия серпантина с шумом разлетелась по берегу. — Мы ожидали вашего перемирия, даже решили пикник устроить, — начал Фил, широко улыбаясь. Смущённые Арт и Кира, будто не замечая слишком позитивного настроя, огляделись. И правда, в двух метрах от них был растелен красный плед. Маленькие тыковки служили подсвечниками. Пластиковая посуда под стать празднику, некоторая еда и газировка. — Но что до поцелуя дело дойдёт, — растянул Вик, держа в руках бутылку детского шампанского. Кира поднялась с коряги и пошла к месту пикника. — Раз ожидали, тогда нечего стоять. — А почему безалкогольное? — Артём поднялся вслед за девушкой и выхватив у Вика напиток, серьёзно взглянул на Фила. Черных бы точно такого не допустил. — Итак, предлагаю тост за вашу независимость, — Вик поднял прозрачный стакан, со слегка шипящим напитком. — Ух, Лидия Михайловна будет в шоке, — вдруг произнёс Артём, вспоминая о женщине и представляя, какие нотации она будет ему читать, ведь тот предал её внучку. Вдруг Сменкины вытаращились на Мещерякова, удивлённо хлопая глазами. — Не может быть. — Нашу бабушку зовут так же. Так, Мещеряков, сейчас я кое-что скажу и если это правда, тогда судьба, — Кира прищурилась, отставив на тарелку печенье. — Александр Яковлевич… так вот к чему запах хлорки!