моменты воспоминаний

Кэл понимал, что Джиллиан страдает, потеряв дорогую подругу, больше походившую на дочь, которой у нее никогда не будет, но понятия не имел, с чего начать, как помочь ей пережить это время. Он вспоминал все те разы, когда она помогала ему за те десять лет, что они знали друг друга, и если быть честным с самим собой, то большую часть времени он был либо под воздействием болеутоляющих, либо так пьян, что отключался по дороге в офис. В тот момент, когда он вошел в дверь и забрал ноутбук дочери, крепко обнимая его, Эмили бросила взгляд на своего отца. Конечно, после того, как она рассказала о том, что произошло между ней и ее теперь уже бывшим парнем. Зная, что у него был один из самых тяжелых дней, в которые она его заставала, она могла бы сказать, что это не потому, что у него был тяжелый день, но, возможно, он случился у кого-то, кого он любил. — У меня есть вопрос. — О-оу, и что это значит? — спросил Кэл. — Джиллиан, ты ее любишь? — Конечно, я люблю ее, — ответил он почти оскорбленно. — Нет. Я имею в виду, по-настоящему? — надавила Эмили. Было ясно, что она читает его мысли, а сам он был честен с самим собой. Ему надоело скрывать свои чувства к ней. — Да, — задумчиво произнес Лайтман. — Так чего же ты ждешь? — спросила она, прижимаясь к отцу. — Я не знаю, милая, — ответил он, ясно показывая, что впервые в жизни у него не было никакого плана. Дуэт «отец-дочь» лежал на диване, погруженный в свои мысли, казалось, провел на диване целую вечность. — Тебе хорошо даются слова, не так ли? — спросил Кэл у дочери. — Да, а что? — спросила Эмили, садясь и глядя отцу в глаза. — Тогда мне понадобится твоя помощь, — улыбнулся он. — Надевай ботинки и пальто, нам нужно купить немного стикеров, прежде чем мы отправимся в офис. — Что ты задумал? — удивилась Эмили, направляясь в спальню за парой черных ботинок, шляпой и жакетом. — Брось свои бумажки и ручки и тащи сюда свою задницу, — крикнул он в ответ, зная, что это вызвало у Эмили ту улыбку, которую он так любил. Кэлу казалось, что прошла целая вечность, пока он ждал, когда его дочь соберется. Каждые тридцать секунд он смотрел на часы и торопил ее, так как сам уже был готов и вертел в руке ключи от машины. — А зачем нам цветные стикеры и ручки? — спросила Эмили, садясь на нижнюю ступеньку, чтобы надеть ботинки. — Каждый раз, когда я просил Джилл взять на всякий случай записку, она всегда хранила ее, и теперь я думаю украсить ее офис цветными стикерами, написав на них, что я люблю в ней. Так она увидит, как много значит для меня, — ответил он. — Ты имеешь в виду, как много она для нас значит? — Эмили улыбнулась, поправляя его. — Ладно, пошли, у нас не так много времени, и я хочу, чтобы это было первое, что она увидит утром, — ответил он, выпроваживая дочь из дома, убедившись, что они захватили с собой как можно больше ярких маркеров и цветных бумажек. Оказавшись в офисе, они застали Локера в комнате отдыха за перекусом. — Ты нас не видел, — предупредил Кэл. — Конечно, босс, — растерянно ответил он. — Привет, Илай, — помахала Эмили, отступая назад. — Даже не хочу ничего знать, — пробормотал он себе под нос и направился обратно в компьютерную лабораторию, чтобы продолжить свои исследования. Пока они шли к офису Джиллиан, Кэл прекрасно осознавал, что камеры следят за каждым их шагом, и ему было все равно, все, что он хотел сделать, это заставить женщину, которую он любил, снова улыбнуться. Кэл попросил свою дочь подержать сумки, позволив ему заглянуть в кабинет, чтобы еще раз убедиться, что там пусто, прежде чем открыть дверь пошире и дать знак Эмили войти. Они вытащили все необходимое и начали искать идеальную стену для воплощения своего плана. — Нам нужно кое-что переставить, — вздохнула Эмили, затем отец схватил несколько картинных рам и прислонил их к стене. — Хорошо, тогда с чего начнем? — спросил Кэл. — Для начала какой у нее любимый цвет? — спросила Эмили, поднимая вверх набор стикеров. Кэл улыбнулся, вспомнив, как Джиллиан говорила о том, что розовый цвет сделал ее счастливой после того, как ее брак развалился, не говоря уже о том, что он всегда выделял ее в толпе. — Розовый, — уверенно ответил он. Розовый заставляет ее чувствовать себя счастливой. — Хорошо, тогда начни с розового, и как только ты напишешь все, что тебе нравится в ней, мы сможем использовать другие цвета, — настаивала Эмили, держа ручку и записки, чтобы показать, что ее отец должен был проделать тяжелую работу, с ее эмоциональной поддержкой и мотивационным пинком время от времени. Кэл напряженно обдумывал, что нужно было написать вначале, а затем в его голове вспыхнули образы нарядов, которые она носила, то, как ее платья облегают ее великолепную фигуру. — О чем ты думаешь, пап? — спросила Эмили. — Просто представляю ее в одном из платьев, которые она носила, — улыбнулся он. — Иу! — Не в этом смысле. Как она в них красива, неудивительно, что у нее целая очередь парней, приглашающих ее на свидание, — закончил он с отвращением. — Ты ревновал? — улыбнулась Эмили, уютно устроившись в кресле Джиллиан, которое она передвинула. — Да, — бесстыдно признался он. — После того, как они с Алеком разошлись, я проверил всех, с кем она встречалась. — Ну, ты можешь можешь записать теперь две вещи: как она красива для тебя и что ты ревновал ее к мужчинам, с которыми она встречалась. Кэл не мог удержаться и покачал головой, проклиная себя за то, что его дочь так настаивает на этом. Записывая оба пункта заглавными буквами, он думал о том, почему Джиллиан была так важна для Эмили. — Что значит для тебя Джилл, дорогая? — спросил Кэл. — Какая разница? Она делает тебя счастливым, вот и все, что должно иметь значение, — ответила Эмили. Он видел по ее лицу, что во многих отношениях его дочь видела мать в Джиллиан больше, чем свою собственную. Независимо от того, что происходило, Джиллиан всегда ставила Эмили на первое место, в то время как ее Зои ставила свою карьеру на первое место, позволяя Кэлу написать на втором стикере, что она мать Эмили. — Согласна, — улыбнулась она после того, как он показал ее ей, а затем положил на пол рядом с остальными. — Что еще? Кэл вспомнил все, что они делали вместе: дела, над которыми работали и поддерживали друг друга, когда казалось, что они чуть не попали в точку, то, как ее сердце разрывалось, когда она говорила о дочери, которую чуть не удочерила, что повлекло за собой увлечение ее мужа кокаином, видя, как эмоции разбивают ее, а значит, и его сердце. Каждый раз, когда разбивается твое сердце, мое делает то же самое. Какое облегчение он испытал, когда она наконец избавилась от своего никчемного бывшего мужа. Ты утратила способность радоваться после вашего развода. Как она приходила на ужин почти каждый вечер и присоединялась к шуткам, когда ужинала с Кэлом и Эмили. То, как ты выглядела дома, когда ужинала у меня со мной и Эмили. Как она держала его за руку, когда он ставил миллион долларов на двойное зеро в рулетке в Вегасе. Мой счастливый талисман в Вегасе. Каждый раз, когда речь заходила о самоубийстве, ты постоянно заходила ко мне, чтобы убедиться, что со мной все в порядке. За то, что ты пришла, когда в деле всплыла болезнь моей матери. Затем моменты, когда Джиллиан сдерживала его, когда она чувствовала, что все становится личным. За то, что держала меня в узде, пока я не проиграл еще одно дело. Он оглянулся на те времена, когда они работали вместе над делами и могли делиться друг с другом идеями и теориями. Ты открываешь мне глаза на причины, стоящие за ложью других. Люди, с которыми они встречались по разным делам. Твоя моя Елена Троянская¹, эта фраза заставила его по-настоящему улыбнуться, и он действительно показал ее Эмили. Та выглядела одновременно довольной и так, будто ее вот-вот стошнит. Как она будет улыбаться его детским выходкам. Он прекрасно понимал, что если бы Джиллиан не держала его в узде, то Группа Лайтмана давно бы обанкротилась. Ты держишь компанию на плаву. Кэл протянул записку дочери, когда та вытащила из сумки плитку шоколада. — Это, наверное, самое очевидное, что ты мог написать, — вздохнула она. — Да, но это правда, и только это сейчас имеет значение, — не сдавался он. — Тогда твоя последняя фраза должна звучать так: «я люблю тебя всем сердцем», — возразила Эмили. — У меня есть идея получше, — улыбнулся он. — И что же это за идея? — спросила Эмили, вставая со стула и медленно читая каждую цветную заметку, чтобы перепроверить их. — Можно я кое-что сделаю сам? — Я все это устрою, а ты делай, что хочешь, — вздохнула Эмили. — Спасибо, дорогая, — улыбнулся он и поцеловал ее в лоб. Как только он дошел до двери, он повернулся к ней лицом. — Я у тебя в долгу, милая. Кэл быстро прошел в свой кабинет и позвонил по телефону, чтобы организовать свой сюрприз. К тому времени, когда он закончил, Эмили тоже управилась, поэтому они вернулись домой вместе. Дома она готовила ему бобы на тостах, так как было ясно, что его мозг не работал как обычно — в конце концов, он наконец ослабил свою бдительность и признался в том, что она знала уже давно. Когда хлеб уже был в тостернице, она подошла к холодильнику и протянула ему холодное пиво, и он кивнул в знак благодарности. Эмили отправилась спать, оставив отца в его собственных мыслях, зная, что он должен что-то сделать, поэтому ему не нужно было беспокоиться о реакции Джиллиан на сюрприз, который они с Эмили устроили для нее. Он схватил свою черновую книгу, над которой работал, и начал читать ее с ручкой и маркером. Он знал, что ему предстояло внести много изменений, и начал переписывать все заново, теряя всякое представление о времени, поскольку он не спал всю ночь, редактируя свою последнюю книгу. — Ты хоть немного поспал прошлой ночью? — спросила Эмили, направляясь на кухню и ставя чайник. — Откуда у тебя такие манеры? — спросил Кэл, оторвавшись наконец от последнего наброска своей книги. — Я думала, что получила их от тебя, — нахально ответила она, кладя пакетик чая в его чашку. — Так говорит твоя мать, — ответил Кэл. — И так, во сколько ты думаешь отправиться в офис? — осведомилась Эмили, начиная готовить себе чай. — Понятия не имею, милая, — ответил он. — Если ты хочешь произвести хорошее впечатление, то должен прийти туда раньше Джиллиан, иначе она может подумать, что это очередная твоя пьяная шутка. — Разве тебе не пора собираться в школу? — рявкнул Кэл. — Разве тебе не пора собираться на работу? — Следи за своим языком, — крикнул он, чтобы убедиться, что дочь его слышит. — Ты тоже, — дерзко ответила она. Кэл не мог удержаться от смеха над отношениями, которые у него были с дочерью, медленно поднимаясь наверх, чтобы быстро принять душ. Затем он вытащил повседневную пару джинсов и одну из своих растрепанных футболок и схватил куртку. Он ждал внизу двадцать минут, пока Эмили соберется, поскольку она попросила его отвезти ее в школу, а ей все еще не разрешили брать ключи от ее машины. Плюс он знал, что его дочь хотела сказать ему несколько напутственных слов, прежде чем он отправится на работу. Конечно, она знала, и он не мог удержаться от смеха, когда проделал короткий путь до офиса, который он и любовь всей его жизни построили с нуля. Войдя, он сразу же увидел цветы, которые заказал, сидя за стойкой регистрации и ожидая, когда Джиллиан примет заказ. Он посмотрел на часы и понял, что у него есть еще добрый час до того, как его напарница появится в офисе. Поэтому он воспользовался случаем и пошел к местной кофейне, чтобы купить себе крепкий чай, а Джиллиан — еще один пенистый капучино, который всегда вызывал у нее улыбку. Однако благодаря очереди и тому, сколько времени потребовалось парню за автоматом, чтобы добавить сверху шоколадное сердечко, он прибыл на пять минут позже Джиллиан. В тот момент, когда он вернулся в офис, он знал, что она приехала, так как цветов у стойки регистрации уже не было. Когда Кэла захлестнула волна паники, но он знал, что должен сохранять самообладание. Направляясь в кабинет Джиллиан, Кэл старался дышать ровно с каждым шагом. — Ты сделал все это, только чтобы заставить меня улыбнуться? — спросила она. — Это было нечто большее, дорогая, и ты это знаешь. Я не хочу, чтобы между нами были границы, — признался он. — Я уже много лет говорю тебе это, а ты, кажется, стоишь против меня стеной, — вздохнула она, держа в руках розовую бумажку, которую сорвала со стены. Кэл стоял молча, держа в одной руке чашку капучино, а в другой — чашку чая. — Кэл, я тоже тебя люблю, но ты должен это знать… — он указал на них обоих, — все или ничего. — Я бы не хотел, чтобы было по-другому, — улыбнулся он и предложил ей напиток, который принес с собой. Она взяла его с улыбкой и осмелилась сделать шаг вперед. Она медленно наклонила голову в сторону, и он понял, что это был сигнал, который он должен был понять, чтобы показать не только своему лучшему другу, но и любви всей его жизни, что она значила для него. В тот момент, когда их губы соприкоснулись, офис взорвался радостными криками. Джиллиан рассмеялась, прижавшись к его груди, и он, обняв ее за талию, повернул голову к двери офиса. — Возвращайтесь к работе, лентяи! — рявкнул он. Все тут же разбежались, а Джиллиан только стояла в его объятиях и смеялась.