В имбирной тишине

День был ясным, солнечным и вообще таким, какие любит Маяка. Поэтому по велению Ибары четверка школьных детективов спешно собирается и едет на пикник. Куда? К тете Маяки, которая живет в огромном доме с парой кошек. Сатоши рад, Эру — тоже. Про Ибару и говорить нечего. А Орэки лишь сжимает зубы, сидя на заднем сиденье автобуса, и слушает трескучее радио. За окном — жара, в салоне — жара, пахнущая имбирем. Хотаро морщится и вздыхает — ему, конечно, лучше бы остаться дома, среди холодных стен и рядом с вентилятором. Но Читанда была непреклонна — она успела привязаться к Маяке и теперь поддерживала ее во всем. А Орэки слушал Эру, потому что... А почему, собственно? — Ибара, а до океана далеко? — спрашивает Сатоши, нарушая имбирную тишину. — Просила же звать по имени! — Маяка обиженно отворачивается, но все же бубнит в ответ. - Минуту пешком до пляжа. Сатоши улыбается. Он — рад. Эру — тоже. Орэки — черта с два. Хотаро устало вытирает лоб ладонью. В салоне снова повисает имбирная тишина. В правые окна мягко бьются ветки деревьев, лес просвечивается солнцем насквозь. Зеленое, золотое, изумрудное и светло-оранжевое переплелось с коричневыми стволами деревьев, разлетелось искрами по листве. И на мгновение Орэки допускает мысль, стоило поехать только ради того, чтобы увидеть такое красивое зрелище. — Вот бы какое дельце подвернулось, — мечтательно говорит Читанда. — Ага. — Маяка кивает, выныривая из потрепанного томика манги. — А Хотаро распутает. — Нет, — отмахивается Орэки, закрывая глаза и закидывая руки за голову. — Он у нас не ленивый, а энергосберегающий, — смеется Маяка, Сатоши — с ней. "Почему они не видят лес?" — удивляется Орэки, но не задает вопрос вслух. Иначе все поймут, что он уже не против поездки. Автобус скользит по ровному асфальту, разрезающего лес на две неровные части. Радио шипит и плюется, наконец, водитель решает выключить его совсем, и в салоне наступает полная тишина. Из приоткрытых окон слышны шум ветра и пересвист птиц. — Слушайте! — Читанда даже подпрыгивает. — А давайте узнаем, почему Хотаро такой? — Какой? — вяло спрашивает жертва, не хотя отрывая взгляд от деревьев. — Энергосберегающий, — находится Эру и сжимает тонкие пальцы в кулачки. — Давайте, давайте, давайте! Я хочу знать! — Хорошо, только угомонись, — ворчит Сатоши и поворачивается к другу. — Вот только кто будет расследовать? — Хотаро? — с надеждой в голосе предлагает Читанда. — Нет, — Сатоши отрицательно качает головой. — Он — потерпевший. Расследовать будем мы! Орэки лишь устало вздыхает и проклинает ту минуту, когда согласился на эту поездку. И даже лес за окном не радует. Тетя Ибары, Каори Аюдзава, — милейшая дама из всех. Ей уже пятьдесят, но она современна, вежлива, радушна и пахнет вишней. У Каори всегда чисто, хотя кошки часто выходят из-под контроля. Аюдзава не чает души в Маяке, поэтому очень радуется приездам племянницы. Ибара привозит друзей — Каори счастлива в два раза больше. Аюдзава просит называть ее по имени, улыбается и отмахивается от всех формальностей. Говорит, что, мол, не надо ей напоминать о ее возрасте. Сатоши недоумевает, с третьего раза у него получается назвать Каори по имени, и все равно он смущается. Видя это, Маяка отмечает (в какой раз?), что Сатоши милый. Пляж — это рай. Особенно частный пляж, скрытый от посторонних. Мягкий песок, теплые волны с белыми пушистыми шапками пены, скалы, уходящие ввысь. Наверное, в непогоду они разрезают тучи. Хотаро сидит под зонтиком, лениво переворачивает страницы книги и даже не пытается понять, о чем, собственно, болтает Маяка. Мозги медленно плавятся, кажется, что они вот-вот потекут из ушей. Орэки тянется за бутылкой холодной воды не глядя, и его пальцы натыкаются на что теплое и немного мокрое. Хотару скашивает глаза — на него смотрит Эру, она тоже потянулась за водой. Парень сразу же отдергивает руку, извиняясь. Читанда молчит — странно — и уходит, так и не взяв бутылку. Орэки уже не хочет пить, он закрывает книгу и ложится на полотенце. Лишь бы не уснуть. Ибара звонко смеется и зовет всех купаться. Орэки отрицательно мотает головой. Он сидит под зонтиком и смотрит на друзей: Ибара уговорила всех поиграть в волейбол, теперь тишину нарушают лишь смех и всплески воды. А еще прекрасный звук прибоя. Сатоши рад, Эру — почти. Ей хочется увидеть Орэки в воде. Зачем? Любопытно. Читанда прижимает палец к губам, призывая друзей к молчанию. Маяка с полуслова понимает, что хочет подруга, и набирает в ладони, сложенные лодочкой, воду. Сатоши стоит по колено в воде, прижимает к себе мяч и любуется Ибарой. Он счастлив. Вместе девушки подкрадываются к Хотару и, звонко смеясь, выплескивают на него остатки воды. Орэки морщится, но молчит и даже не открывает устало прикрытые глаза. Маяка обиженно бубнит, что Хотаро — дурак, а Эру садится рядом с ним и, заглядывая в глаза, спрашивает, почему Орэки не испугался. Хотаро не отвечает, притягивает к себе книгу и всем видом показывает, что ему все равно. А вечером все четверо сидят у костра и уплетают жаренную рыбу. Маяка счастлива, Сатоши — тоже. Оба переглядываются временами, и тактичная Эру понимает, что парочку лучше оставить наедине друг с другом, может, тогда у них хоть что-то получится. Потому Читанда тихо просит Орэки сфотографировать ее в ночном океане. Хотаро удивлен, смущен, но послушно поднимается, принимает фотоаппарат, выуженный Эру из ее сумки, и плетется вслед за девушкой, оставляя за спиной двух смешавшихся друзей. У Орэки дрожат руки, но он послушно делает пару снимков. Парень вообще чертовски смущается, ибо Эру, позирующая в купальнике, немного... Она просто выглядит не так, как обычно. Наконец, Читанда сама устает бороться со своей смущенностью — понимать, что Орэки смотрит на нее пристально и внимательно, было выше сил Эру, — и просит прекратить "съемку". Орэки послушно опускает фотоаппарат и оглядывается на костер. Парочка голубков уже в объятиях друг друга и, кажется, вот-вот дойдет до признания. Даже Орэки понимает, что тех двоих лучше не трогать — вон как Маяка покраснела! — и просит Читанду пройтись с ним. Эру краснеет, отворачивается и соглашается. Она сама прекрасно знает, что Ибара спасибо не скажет за разрушенный момент. Они идут по пляжу у самой кромки воды. Теплые волны иногда накрывают ноги Эру, и та смеется. Орэки несет в руках фотоаппарат и улыбается. Ему неожиданно приятно идти с Читандой просто так, с этой жутко любопытной и самоуверенной девушкой. Ради этих минут, пожалуй, стоило терпеть поездку. И ради леса, конечно же. Орэки уверен, что они дойдут вон до той скалы, вернутся обратно и никакого волшебства между ними не будет. Потому что Эру стеснительная, а он — нерешительный. Но судьба, естественно, двумя руками против. Читанда показывает Орэки на какую-то особо яркую звезду, не замечает ракушки, наступает на нее и от неожиданности подпрыгивает, теряя равновесие. Эру почти растянулась на песке, но Хотаро ловит ее одной рукой и прижимает к себе — во второй руке у парня фотоаппарат, и вряд ли Читанда будет рада, если Хотаро его разобьет. Эру краснеет мгновенно и испуганно замирает. Она должна выпрямиться, сказать что-то, например, "спасибо" или "извини", но не может. Ночь кажется волшебной, объятия Хотаро — тоже, и Читанда не знает, что делать. Небо ослепляет звездной россыпью. Орэки в растерянности: он тоже не знает, что делать. А потом вдруг думает, что второго шанса не будет, а он и так дурак, поэтому... а почему бы и нет? Хотаро зовет Эру тихо-тихо, и та медленно поднимает голову. Орэки улыбается, наблюдая, как девушка неуверенно улыбается в ответ, и наклоняется. Ему нравится лицо Читанды в серебристом свете луны. Ему нравится слышать прибой и плеск воды. Хотаро всегда будет помнить вкус мягких и податливых губ, едва слышный вскрик Эру и ее робкий ответ на его поцелуй. Он всегда будет помнить, как они все-таки не удержались на ногах и упали на песок. Как все-таки упал фотоаппарат, но до него уже не было никому дела. Как Эру, краснея, не отталкивала, как отвечала, сжимая пальцами краешек его футболки. Хотаро всегда будет помнит, как, оторвавшись от ее губ, все еще прижимая ее к земле, тихо, но уверенно заявил, что Читанда Эру теперь его девушка, как она робко кивнула, краснея еще гуще, закрывая рукой губы и отводя взгляд в сторону. Как он лег рядом с ней на еще теплый песок и пропускал между пальцев темные пряди, как она прижималась к нему, все еще не отпуская краешек футболки. И он навсегда запомнит, как громко стучало сердце где-то в горле, боясь отказа. Помнить, как их позвали Сатоши, виновато улыбавшийся Ибаре, и Маяка, немного рассерженная, определенно будет весело. Орэки и Читанда не спеша поднялись, пошли к друзьям вновь по самой кромке воды. Костер горел так же ярко и щедро сыпал искрами, рядом с ним было невыносимо жарко, и друзья отсели подальше. Эру все равно не отпускала краешек его футболки. Орэки всегда будет помнить те два дня, пробежавшие, словно миг; как вся четверка детективов ехала в имбирной тишине домой. Только на этот раз Маяка недовольно смотрела в окно, Сатоши сидел рядом с ней и виновато улыбался. Они так и не разгадали, почему Хотаро энергосберегающий. А Эру сидела рядом с Орэки, улыбаясь и немного смущаясь. И по-прежнему держала краешек его футболки.