По ком тоскует Серый Страж

Мирную тишину леса Бресилиан нарушил громкий свист стрелы, вылетевшей из короткого ясеневого лука. Тамлен с досадой морщит нос. Он промахнулся мимо отмеченной на коре дуба цели на добрый десяток дюймов. Десять дюймов — это слишком много. Тамлен косится на меня, явно ожидая шквал насмешек. Что ж, разве я могу не оправдать его ожиданий? — Недаром говорят, что лук — оружие мудрых, Тамлен. Такому болвану, как ты, с ним ни за что не совладать. — Катись к Архидемону, Терон, — ворчит мой друг и напарник. — Придумай уже шутку посмешнее, леталлин. Я честно задумываюсь и выдаю: — Может, тебе стоит бросить охоту и заняться уходом за галлами? Тамлен обиженно сверкает глазами, а я несказанно доволен собой. И радуюсь ещё больше, когда моя стрела попадает точно в цель. Радуюсь, конечно, не столько попаданию — в нём я не сомневался, — сколько тому, что мне снова удаётся обскакать Тамлена. Глупый Тамлен, зачем ты раз за разом пытаешься соревноваться со мной в стрельбе, давая лишний повод для насмешек? И почему ты до сих пор не возненавидел меня за мои издёвки? Я любуюсь им, когда он снова вытаскивает стрелу из колчана и натягивает тетиву. Смотрю на его пшеничные волосы и ловлю себя на мысли, что мне безумно хочется коснуться их, пропустить между пальцами. Дотронуться до острых кончиков ушей, а потом провести ладонью по скулам, опуститься к шее и ключицам. Коснуться твёрдых натренированных мускулов — Тамлен никудышный лучник, но прекрасно сражается одноручным мечом. Навязчивые мысли не покидают меня, поэтому я даже никак не комментирую очередной промах, хотя на этот раз Тамлен и вовсе ухитрился промазать даже мимо дубового ствола. Тонкая стрела с золотисто-коричневым оперением скрывается в кустах можжевельника. — О чём таком важном ты задумался, что даже прекратил язвить, леталлин? — с подозрением спрашивает Тамлен. О твоих мягких волосах и стройном теле, ма венан. — Ты настолько часто промахиваешься, что у меня уже закончился запас острот. — Ха, ну конечно! Куда уж мне до тебя! — Тамлен вдруг по-доброму улыбается, и в его прекрасных серых глазах нет обиды. Хотя я понимаю, что давно заслужил хорошую трёпку за мои слова. Он ведь мог бы предложить мне сразиться на мечах и легко заставить жрать землю у своих ног. Я неплохо орудую кинжалами, но с Тамленом мне ни за что не справиться. Он легко вынудил бы меня отступить, споткнуться, выбил бы оружие из рук и повалил на землю. А я мёртвой хваткой вцепился бы в него и утянул за собой. Но Тамлен лишь раз за разом упорно продолжает проигрывать мне в стрельбе. И не обижается, когда я смеюсь над ним.

***

— Терон… — Что, леталлин? Мы лежим на мягкой и ещё тёплой после солнечного осеннего дня траве, смотрим в ясное ночное небо. Вдалеке слышны голоса наших соклановцев, смех и старинные песни на эльфийском языке. Сегодня счастливый день: свадьба двух прекрасных молодых элвен. В царившем веселье и суете никто и не хватится нас с Тамленом, поэтому я втайне надеюсь, что мы будем лежать вот так до рассвета. — А на ком бы ты хотел жениться, Терон? — спрашивает Тамлен, мечтательно глядя на звёзды. Я бы связал свою жизнь с тобой и только с тобой, ма венан. — На хранительнице Маретари. Тамлен смеётся, как обычно смеётся над всеми моими глупыми шутками. Его смех для меня прекраснее и мелодичнее старинных песен нашего народа. — Брось, ты ведь несерьёзно! Она старше тебя на сотню лет, — Тамлен косится на меня, а в его глазах пляшут озорные искорки. — Отчего же несерьёзно. Он мудрая, добрая и красивая. И, самое главное, у неё светлые волосы, а я люблю светловолосых. — Они у неё седые! — Тамлен проводит рукой по своим пшеничным волосам. — И она бы ни за что не согласилась связать себя с таким болваном, как ты. — Ну а как насчёт тебя? — Меня? — Тамлен смотрит удивлённо и растерянно, лихорадочно сжимает тонкими длинными пальцами мягкую траву. Ты бы связал себя с таким болваном, как я? — На ком бы женился ты, леталлин? Он отворачивается и снова смотрит в небо. Пожимает плечами. — Не знаю. Я об этом не задумывался, — говорит неожиданно серьёзным голосом. — Да брось. В клане много красивых эльфиек. Например, Мерриль. Губы Тамлена снова трогает улыбка. Мне так сильно хочется коснуться их. Сначала пальцем, очень медленно и осторожно, наблюдая за реакцией моего дорогого друга. Затем прильнуть поближе и провести языком. Поцеловать мягко, нежно, без напора, робко предлагая, но ни на чём не настаивая. Дотронуться до острых скул и кончиков ушей, погладить мягкие пшеничные волосы. А потом уткнуться в них носом. Я лежу рядом и чувствую, что они пахнут осенней травой и хвоей. — Мерриль, конечно, ничего, но я не хочу, чтобы за малейшую провинность меня принесли в жертву демонам, — говорит Тамлен с усмешкой. Теперь улыбаюсь и я. — Ну перестань, Мерриль не такая. Тамлен смотрит на меня и молчит. При лунном свете в его расширенных зрачках я вижу своё отражение. Он касается своим плечом моего, его губы в десятке дюймов от моих. Десять дюймов — это слишком много. А до Пятого Мора оставалось два года. Слишком мало.