(Не) твой любовник!

      Ночное ранчо пугало тишиной. Да ещё и темнота была такая, хоть глаз коли. Где-то вдалеке о чём-то вздыхали птицы, изредка можно было услышать крики активных ночью оленей, а в длинной полупустой конюшне фыркали лошади. Молодняк табуна этой ночью был отогнан к лесу, поэтому застать ржание и всхрапывание сегодня вряд ли довелось бы. Людей тоже уже давно не было, разве что в салуне тускло горела одна лампочка.       Именно по этим причинам шум колёс на парковке прозвучал оглушительно. Первым и единственным свидетелем ночного визитёра был местный пёс, спавший под телегой у входа. Сперва он заворчал в намерении залаять, но быстро был окликнут по имени. Пёс прекрасно знал мужчину в сдержанном деловом костюме, который стремительным шагом вошёл на территорию ранчо. Хвостатый охранник обнюхал протянутую ему руку и заодно рукав серого драпового пальто, прежде чем улечься спать снова, а гость пошёл дальше. Дальше, это само собой в салун. Приехавший в такое время на ранчо был его постоянным посетителем. Настолько постоянным, что его имя плотно заменили едким прозвищем и целое поколение лошадей (не говоря уже о людях) воспринимали этого человека как непосредственную часть жизни. Злой — так его здесь называли.       Под скрип половиц на крыльце Злой распахнул двери-створки салуна и влетел внутрь. Разумеется, чтобы предстать перед взглядом единственного неспящего обитателя ранчо. Помятого, растрёпанного и в стельку пьяного. — Женя, ну какого же лешего?! — рыкнул Злой, приземляясь на скамью напротив самогó владельца всего этого безобразия — Евгения. — Ооо, какие люди! Мой дорого-ой, охота начинается через три дня, — кажется, этот самый владелец и повелитель всего и всея в данный момент скверно соображал, что происходит. Он стукнул кулаком по столу, едва поймав собеседника в фокус своего взгляда. — Так, раздевайся! Ты почему без сюртука? Дресс-кота не пройдёшь!       Злой, вопреки своему миролюбивому характеру, был настроен действительно зло. Он обошёл стол, чтобы оказаться рядом с Евгением и схватить его за плечо. Тот только усмехнулся в ответ.       — Послушай, Женя, я не твоя секретарша, — он наклонился, сокращая дистанцию. — И не твой любовник, вопреки расхожему мнению. Однако, когда в твоей жизни происходит пиздец и ты перестаёшь себя контролировать, звонят мне. Когда ты подвергаешь опасности репутацию ранчо и пишешь провокационные комментарии, звонят мне. Когда ты в открытую рассказываешь в интернете, где и с кем ты спал, — угадай что? Правильно, в час ночи звонят мне. И зачем-то мне приходится садиться в машину, ехать сюда из Москвы и болтать с тобой, бухим настолько, что завтра ты этот разговор даже не вспомнишь. — Какой же ты злой… — Евгений запрокинул голову и звонко засмеялся, но зрительный контакт он устанавливать не спешил.       Злому осталось только отпустить рубашку собеседника. Его не слушали. Безвыходная ситуация, но нужно было успокоиться. В таком состоянии их разговор то и дело готовился склониться не туда. Совсем неожиданно встал Евгений. Он даже был в состоянии держаться на ногах, а значит содержимое нескольких пустых бутылок под столом и на столе либо уже выветрилось, либо ещё не подействовало, либо (и это было бы лучшим исходом) было выпито не в одиночку. — Поехали кататься! — изрёк хозяин ранчо.       Самым идиотским решением было согласиться — и Злой потом долго корил себя за то, что он не схватил Евгения за шкирку и не оттащил куда подальше. Вместе с этим он только придержал сонного коня, вытащенного из денника, помог надеть уздечку и закинул его нетрезвого владельца на могучую широченную спину. Благо, последнему хватило остатков ума не высылать скакуна в галоп в сторону полей, а только осторожно направить его шагом к парку с оленями.       — Садись, — предложил Евгений, когда они прошли несколько метров. — Не надо. Мёду будет тяжело. — Не будет! Садись, а то я упаду.       Злой вздохнул и, взобравшись на какой-то камень, сел позади своего собеседника, отбирая у него поводья. Хвала всему, что конь и правда был богатырским, потому что двоих мужчин он нёс спокойно. Изредка только притормаживал, кося глазом на непосредственного хозяина. Тот же, почувствовав, что делать ничего не нужно, откинулся на грудь Злого и тихо замурчал какую-то мелодию. Его затылок закономерно опустился на чужое плечо. — Почему ты сказал, что ты не мой любовник? — вдруг спросил он. Злой промолчал, поворачивая уже на второй круг по большой поляне в парке. Конь тоже молчал и прядал ушами в такт движениям. — Злой… Витя… Почему? — Жень, потому что я не твой любовник и никогда им не был. Очень многие считают, что между нами что-то есть, поэтому уведомляют меня о твоих косяках, но мы же с тобой понимаем…       Евгений несдержанно перехватил повод и остановил всхрапнувшего коня. Потом он перекинул ногу через шею скакуна в попытке спешиться, но это завершилось падением в пожелтевшую мягкую траву. Злой тут же оказался рядом, более грациозно приземлившись на ноги. Когда уздечка коня была надёжно подвязана, он присел возле Евгения.       Хозяин ранчо лежал на спине и разглядывал звёзды. Если бы не широко открытые блестящие глаза, Злой решил бы, что он уснул. Вот только он не спал и совсем как его пасущийся рядом конь посматривал на своего ночного гостя краем взгляда. — Знаешь, я чуть не возбудился, когда мы ехали на лошади, — Евгений хитро улыбнулся. — Я чувствовал тепло твоего тела, твой одеколон, твой… — Успокойся. Я на это не куплюсь, — отрезал Злой. — Почему? Неужели я тебе не нравлюсь? Ты меня совсем не любишь?       Злой наклонился и коротко поцеловал встрепенувшегося Евгения в щёку, царапаясь об отросшую щетину губами. Потом он отстранился, чтобы оценить реакцию. А реакция была такой, что хозяин ранчо ошалело смотрел на сидящего рядом мужчину и вдыхал воздух короткими судорожными вздохами. — Конечно, ты мне нравишься. Такой, как ты, не может не нравиться, — Злой провёл кончикам пальцев по волосам Евгения. — Вот только дружба с тобой для меня важнее перепихона на одну ночь. Я верю, что парня ты себе найдёшь запросто, а вот друг тебе нужен как никогда. Хотя бы, чтобы дать тебе подзатыльник, когда ты снова начнёшь писать дурацкие комментарии. — Витя… — Я — Злой. — Да какой же ты злой? — Евгений прижался щекой к руке собеседника и зажмурился. — Я может люблю тебя. Хотя нет, не отвечай. Ты скажешь, что знаешь это. А я расчувствуюсь и буду валяться тут до рассвета, пока меня не затопчет пришедший на утреннее кормление табун. Ты этого для своего друга хочешь?       Вместо ответа Злой схватил его поперёк туловища, поставил на ноги, а потом и вовсе закинул на спину уже привыкшего к внезапностям Мёда. Евгений равнодушно лёг на шею коня, уткнувшись лицом в густую чёрную гриву. Потом ему взбрело в голову проявить какую-то нежность, и он дотянулся до руки Злого горячим касанием. — Я буду писать всякие идиотские комментарии и дальше, — пробормотал хозяин ранчо. — Но только для того, чтобы ты не бросал меня и приезжал по ночам кататься. Хоть так мы будем вместе, раз уж мы не любовники.       Злой вздохнул и перехватил протянутую к нему ладонь. Они прошли ещё немного, держась за руки. Мёд, кажется, смирился с происходящим, потому что его даже не требовалось направлять. Конь сам шёл к дому.       — Не надо ничего писать, — сказал Злой, когда они вошли на территорию ранчо. — Если будешь вести себя хорошо, я стану приезжать чаще. Только давай не по ночам. Или хотя бы не без предупреждения. Хорошо?       Евгений сполз со спины Мёда. Он не отвечал. Ему было мало, мало. Человек, который привык получать всё, не смог даже приблизиться к самому главному. Его обычные методы не работали. Соблазнение, провокация, вызов — отчего-то это всё оставляло Злого безучастным. Зато трогало мужчину другое — безысходная боль Евгения. — Женя, что такое? — Да я люблю тебя! — почти закричал ему в ответ Евгений. — Не на одну ночь хочу! Ты мне нужен надолго и не только как друг. Да, пусть как любовник. Пусть про нас говорят. Пусть! Мне плевать, что там болтают. Ты мне нужен! Да ты и ранчо нужен тоже. Пожалуйста, Витя…       Злой сделал шаг к Евгению и, прижав его спиной к тёплому боку коня, легонько поцеловал в губы. Совсем невесомо. Просто, чтобы прекратить этот судорожный поток слов. На мужчину тут же обрушился шлейфом запах коньяка от Евгения. — Я знаю, Жень, только я хочу быть твоим другом, — сказал Злой, отстраняясь. — Не бойся. Я буду рядом с тобой и с ранчо, но я не твой любовник. Пожалуйста, не мучай себя пустыми надеждами. Мы взрослые люди, не будем заниматься самообманом.       Евгений молча кивнул. Его глаза слезились, но оба мужчины предпочли думать, что это просто от недосыпа. Потом они завели Мёда в конюшню и проверили встрепенувшихся лошадей. Хотя их хозяин едва переставлял ноги от усталости, это не помешало ему подойти и погладить шею каждой.       — Отвезти тебя домой или здесь переночуешь? — спросил Злой, когда они вернулись на улицу. — Здесь. — Тогда я подожду, пока ты уснёшь.       На втором этаже конюшни было несколько комнат на чрезвычайный случай. Там оставались конюхи и сам хозяин, если ночью происходило что-то экстраординарное. В одну из таких комнатушек зашли мужчины. Узкая кровать, запах сырости и пыльное окно без занавесок — это составляло весь интерьер, если не считать груды старых вальтрапов в углу. Евгений завалился на кровать прямо в одежде и не самых чистых ботинках. — Ну, куда ты? — Злой сделал вид, что сердится, хотя сам едва сдерживал порывы схватить в охапку непутёвого друга и увезти домой, к горячему душу и чистым простыням. Однако вместо этого он стащил с мужчины обувь, а потом принёс из соседней пустующей спальни тёплое одеяло, которым накрыл Евгения.       — Эх, Женя, Женя, не жалеешь ты себя совершенно, — сказал Злой, присаживаясь на край кровати, и только потом понял, что мужчина уже спит. Лишь тогда он смог сказать: — Знал бы ты, как сильно я люблю тебя… Но вместе нам быть нельзя. Когда ты протрезвеешь, ты обязательно вспомнишь почему, а пока спи, мой прекрасный повелитель полей. Завтра будет новый день.       Злой погладил спящего Евгения по голове и покинул спальню, чтобы уехать в Москву…