От света к тьме

      С момента знакомства Таниса и его друзей с Китиарой и близнецами прошло полтора года. Танису девяносто восемь лет, Рейстлину же скоро двадцать один. И в столь юном возрасте маг был избран для прохождения Испытания в Вайретской Башне Высшего Волшебства. Пусть это и было тайной, юноша отчего-то решил рассказать об этом Танису — и больше никому, — взяв с того обещание, что он будет молчать. А маг знал, что полуэльф выполнит это обещание, ведь тот никому не рассказал о событиях ночи, когда Рейстлин прижимался к нему и просил не уходить. И вообще маг разговаривал с Танисом чаще, чем со всеми остальными, за исключением разве что Карамона. Причём были даже ситуации, когда Рейстлин первым начинал диалог. А если же нет, охотно — насколько это для него возможно — отвечал на вопросы полуэльфа. Тот не понимал, почему Маджере уделяет столько внимания именно ему, однако был рад тому, что после им обоим запомнившейся ночи маг не начал избегать его.       Трудно сказать, удивился ли полуэльф тому, что Рейстлина избрали для Испытания: тот являлся очень сильным магом и развивался, осваивая новое, с впечатляющей быстротой. Однако другие волшебники, призванные для Испытания, были куда старше Рейстлина. Он был самым молодым из решившихся на такой риск — по крайней мере из тех, кого знал или о ком слышал Танис. И, разумеется, он был в курсе, что если Маджере не пройдёт Испытание, то погибнет. И конечно же, это беспокоило мужчину.       Это был тёплый осенний вечер. На горизонте догорал закат. Танис Полуэльф уже около пяти минут стоял, глядя в спину сидящему на холме магу в белой мантии. Мужчина всё не решался подойти, при этом прекрасно зная, что Рейстлин заметил его присутствие. Танис вздохнул и наконец осмелился пойти вперёд.       Подойдя к Маджере, полуэльф медленно опустился на траву рядом и посмотрел в бледно-голубые глаза, в которых отражался закат. Рейстлин же даже не взглянул на Таниса, продолжая смотреть на почти скрывшееся солнце, словно зачарованный. Полуэльф вдруг улыбнулся: какое-то непонятное удовольствие доставляло ему созерцание профиля Рейстлина, освещённого оранжевым светом заходящего солнца.       — Осенние сумерки… — вдруг сказал Рейстлин, нарушив тишину.       Танис словно очнулся и тоже посмотрел на закат, на который был устремлён взор мага.       — Да… — растерянно произнёс он, только сейчас заметив, как всё-таки в небе красиво.       Более Танис не знал, что сказать — он вообще не знал, зачем пошёл за Рейстлином, увидев в окно, что тот идёт к холму, который находится за Утехой. Какое-то странное чувство, напоминающее тоску, заставило полуэльфа выйти из дома и последовать за Маджере. Мужчина предполагал, откуда взялась эта тоска: уже завтра вся их компания разойдётся по разным уголкам Кринна, а встретятся друзья ровно через пять лет. Танис не хотел так надолго расставаться с магом. В общем-то, как и с остальными друзьями… Но в случае Рейстлина к тоске примешивалось какое-то другое чувство, усиливавшее её. Даже с Китиарой полуэльф расстался бы охотнее, чем с младшим из её братьев.       — Рейстлин, — наконец сказал Танис, — тебе не стоит сидеть на земле.       Рейстлин молчал.       — Заболеешь, — со вздохом неуверенно добавил мужчина.       Ответом ему снова было молчание, хотя тому же Карамону маг бы ответил довольно грубо.       — Я в порядке, Танис, — спустя несколько секунд, словно вспомнив, что стоит ответить, сказал Маджере.       Танис снова вздохнул.       — Рейстлин, ты уверен, что стоит соглашаться проходить Испы…       — Да. — Перебил Рейстлин.       — Ты ещё молод. Ранее никто не проходил Испытание в столь юном возрасте…       — Знаю. Я буду первым, — сказал юноша, и полуэльф услышал в его голосе гордость.       — Ты можешь умереть…       — Ты веришь в это? — отрезал маг и резко повернул голову на Таниса, заглянув в зелёные глаза.       Полуэльф вздрогнул: ему показалось, что Маджере его убьёт этим взглядом, который не то смотрел куда-то мимо мужчины, в пустоту, не то всё своё внимание отдавал Танису. Эти глаза словно пленили полуэльфа, не позволяя отвести взгляд, не позволяя сдвинуться с места.       — Рейстлин…       — Думаешь, я не пройду Испытание? — зрачки мага сузились.       Танис вздохнул, понимая, что почти полностью уверен в Рейстлине.       — Не сомневаюсь в тебе, — честно ответил мужчина. — Но всякое может случиться.       — Например? — маг всё не отводил своего чарующего взгляда, и полуэльф было подумал, что Маджере наложил на него какое-то заклятие.       — Гордыня — не самое лучшее качество, Рейстлин. — Довольно уверенно и, к своему собственному удивлению, спокойно ответил Танис. — За неё можно получить наказание. Понимаешь?       — Понимаю, — уже совершенно не резко произнёс маг и наконец снова устремил взгляд в небо, заставив полуэльфа облегчённо выдохнуть. — Но я так уверен в себе не спроста.       — Я очень надеюсь.       — Я покажу им, — глаза юноши словно загорелись огнём, он как будто разговаривал не то сам с собой, не то с невидимым собеседником — но только не с Танисом.       Полуэльфа не особо удивляло подобное поведение Рейстлина — он почти привык. Танис, как и остальные из окружения Маджере, давно заметил, что в маге есть то, что отличает его от всех. Что-то, что напрягает тех, кто находится рядом с ним, что-то, чего не замечают, например, привыкшие Китиара и Карамон, принимая это как данность. Но что это именно — никто понять не может. Никто, кроме полуэльфа. Возможно, из-за своей наблюдательности и мудрости, возможно, из-за того, что Рейстлин общается с ним чаще, чем с остальными, но Танис давно заметил небольшую частичку тьмы в его сердце. Небольшую, как мужчина раньше думал, но со временем становилось понятно: эта «частичка» огромная. Однако Маджере с ней успешно справляется.       «Возможно, благодаря Карамону», — думал Танис.       — Что ж… — выдохнул он. — Удачи, Рейстлин.       Полуэльф заметил, как маг слабо улыбнулся — причём искренне (как минимум, так показалось мужчине), — но вскоре улыбка переросла в ухмылку.       — Она мне не понадобится, — прошептал Маджере, и Танис отчего-то вздрогнул.       После Рейстлин молчал несколько секунд, а потом, когда полуэльф уже не видел блеска в голубых глазах, тихо произнёс:       — А ты ведь идёшь на поиски знамения истинных Богов, Танис? Так ты обозвал своё путешествие?       Полуэльф почувствовал некую неприязнь. Даже не к самому Рейстлину — к его фразе.       — «Обозвал»?..       Мужчине это слово в данном контексте казалось неуместным, грубым. Маг всегда был циником, но до сего момента Таниса никогда так не злила эта черта.       — Именно. Знаешь почему? Потому что это лишь прикрытие. Не это твоя истинная цель.       Танис едва не вздрогнул, почувствовав, как по телу пробежали мурашки. Он понимал, что его лучший друг Флинт знает, зачем он на самом деле идёт в путешествие, но не думал, что об этом знает кто-то другой. Что ещё Рейстлин видит своим проницательным взглядом?       — Ты прав…       — Ты ищешь душевное успокоение, — это был не вопрос: Рейстлин знал, что прав. Он ухмыльнулся, а полуэльф лишь кивнул. — Вот только есть ли в этом смысл?       — Думаешь, я не найду? Думаешь, нигде меня не примут полукровкой?       — Нет, — поспешно ответил Рейстлин. — Вовсе нет. Я думаю, ты не там ищешь.       — Где же тогда нужно? — спросил Танис так, словно просил совета у более опытного, более мудрого собеседника, несмотря на то, что Маджере был даже психологически младше полуэльфа.       Но мужчина давно понял, что Рейстлин очень умён. Пусть мудрость и интеллект — разные вещи, Танис видел, что маг уверенно шёл по жизни обладая только вторым, так что не считал странным попросить совета у юноши. Однако в ответ на вопрос Рейстлин лишь усмехнулся. После он молчал несколько секунд, словно собираясь с мыслями, а потом тихо, неуверенно произнёс:       — И тебе удачи, Танис…       Полуэльф нахмурил брови и с неким подозрением посмотрел на собеседника, ожидая подвоха. Чтобы Рейстлин такое сказал? Немыслимо. Хотя, возможно, Танис просто не заметил ноток насмешливого сарказма в голосе мага. Однако вид его говорил об ином: Маджере опустил взгляд, стараясь не смотреть на полуэльфа, как-то ссутулился и казался напряжённым. Мужчина сразу понял: маг просто не привык говорить такие вещи искренне. Танис видел эту странную для Рейстлина неуверенность, видел, как ему некомфортно, понимал, что он через силу заставил себя это сказать.       Полуэльф хотел поддержать юношу, хоть как-то сообщить ему, что говорить подобное — абсолютно нормально. И не придумал ничего лучше, чем положить руку на плечо Рейстлина, к которому через секунду и потянулся. Однако в последний момент рука потянулась чуть дальше, и ладонь легла на противоположное плечо, приобняв юношу. Мужчина удивился своим собственным действиям и ждал негативной реакции от мага, особенно после его не то удивлённого, не то возмущённого взгляда. Однако через пару секунд Рейстлин выдохнул и, расслабившись, прижался к полуэльфу. Танис почувствовал, как по телу разлилось тепло, от которого почему-то побежали мурашки. Он улыбнулся.       Это и было то редкое проявление света, что таился в душе мага, проявление того, что боролось с тьмой в его сердце. Того, что Танис разглядел в Рейстлине не хуже, чем тёмную его часть.       Они просидели так, абсолютно ничего не говоря, до момента, когда солнце полностью скрылось за горизонтом. Стало холодать, и Танис хотел было вновь сказать магу, что ему не стоит сидеть на земле, особенно сейчас, однако Рейстлин вдруг отстранился и резко встал, заставив полуэльфа вздрогнуть от неожиданности.       — Мне нужно идти. — Холодно проговорил Маджере.       — Да, хорошо, — растерянно ответил Танис. — Я ещё немного побуду здесь…       Рейстлин молча развернулся и пошёл прочь. Полуэльф понимал, что кое-что важное забыл сказать магу. Или не осмелился?       — Рейстлин, — позвал мужчина. Тот остановился. — Будь осторожен…       — Я уже сказал, Танис, я справлюсь.       — Просто пообещай, что будешь осторожен.       Танис услышал обречённый вздох юноши.       — Обещаю, — как-то снисходительно произнёс Рейстлин, словно лишь для того, чтобы полуэльф отстал со своим «будь осторожен».       Мужчина вздохнул, а Маджере пошёл дальше. Танис остался один и полностью отдался своим мыслям.       Что его заставило приобнять Рейстлина? А Рейстлина-то что заставило прижаться, а не оттолкнуть?