Прощенный

Без Грейс это было бы намного сложнее. Но даже с ней найти одного-единственного человека на поле битвы, растянувшемся не на один План, скорее вопрос везения. Однако ваш маленький отряд упрямо движется вперед - все, кто сопровождал Безымянного в Крепость Сожалений. Они не совсем такие, какими ты их запомнил - те, с кем ты делишь этот путь. Морте добровольно спустился в Баатор. Возможно, отвага не умерла в нем до конца. Ревность Анны больше не заставляет ее коситься на тебя с неприязнью. Возможно, ты думал о ней хуже, чем она есть. Нордом повзрослел за эти несколько лет, если это слово применимо к модронам. Лишь Грейс, пожалуй, осталась прежней: что такое несколько лет для танар'ри? Она сосредоточенна и серьезна. Как и раньше, ты не можешь понять, о чем она думает, можешь лишь предположить, что это место воскрешает в ее памяти призраки прошлого. Удача на вашей стороне: вы то и дело натыкаетесь на свидетельства того, что Безымянный был здесь - вы идете по его следам, расспрашиваете тех, кто соглашается с вами говорить, убиваете или бежите от тех, кто настроен неблагосклонно - таких большинство. Раскаленная пустошь, растрескавшаяся и багряная, напитавшаяся кровью за века сражений, ложится вам под ноги миля за милей. Иногда ты задумываешься, каким он будет теперь. Теряет ли он память, умирая на войне. Помнит ли, то что тебе сказал, и имеет ли это для него значение теперь, годы спустя. Ты не можешь знать, хватит ли твоей конечной жизни на то, чтобы его найти, умрешь ли ты в попытках это сделать и станешь ли тоже пленником этого места. В былые времена тебя бы ужаснула такая перспектива, но теперь ты рискуешь всем без колебаний. Жить, зная, что Безымянный продолжает страдать на Нижних планах, невозможно. Это тянет из тебя жилы, не дает дышать полной грудью. Личной свободы недостаточно, если не можешь разделить ее с тем, кого... Ты вспоминаешь ваше прощание, и оставшаяся между вами недосказанность сдавливает грудь чувством вины за то, что тебе понадобились время и разлука, чтобы обрести уверенность в том, что это было. Теперь тебе есть что ему сказать, и это гонит тебя вперед. Ты возвращался к Народу лишь затем, чтобы понять: прежние пути закрыты для тебя. Ты можешь и дальше доказывать свою благонадежность тем, кто презирает тебя и считает предателем, можешь пытаться завоевать их доверие снова, но твое место больше не там, не в их городах, выстроенных посреди хаоса и напоминающих тебе о разрушенном Шра'кт'лоре. Ты все еще чувствуешь связь с Народом - но все же ты сам по себе. Дни и ночи одинаковы под вечно пылающим небом Авернуса, когда вы пробираетесь по полю вечной битвы, избегая извергов, и ты быстро теряешь счет времени. Существование здесь сводится к примитивному "убей или будь убитым". Эта адская мясорубка, вечно перемалывающая души грешников и не отпускающая единожды попавших в нее, пытается найти лазейку и в твой разум, настойчиво шепча: что ты явился спасать? Что сделаешь, если он тебя даже не узнает? Хватит ли тебе сил противиться неизбежности? И раз за разом ты даешь отпор этим мыслям. Ты не отступишь, уже не можешь отступить. Воля - клинок, который может рассечь Планы, и твоя воля - выкрасть Безымянного у его безжалостной судьбы или погибнуть и остаться с ним в аду. И во взглядах спутников ты видишь такую же решимость. Ты видишь их и знаешь их сердца так же, как они видят и знают тебя, и это приятно - чувствовать связь, быть в окружении друзей вместо пустоты и одиночества, как было с Дейонаррой и Захарией. Сейчас ты сожалеешь, что не пытался узнать их. Он раскаялся, думаешь ты, обращаясь невесть к кому - к неведомой высшей силе, к пресловутой судьбе. Он честно принял свою участь. Разве намерения искупить грехи прошлого недостаточно? Он уже достаточно страдал, все его тело - хроника вытерпленных мук, его память хранит несчетное множество ужасных событий. Он заслужил покой. Через много дней вы находите его на берегу кровавой реки. Он поднимает голову и видит вас - и то, как вспыхивают его глаза, дает тебе ответы на все вопросы. Он идет вам навстречу, скорее встревоженный, чем обрадованный. - Что вы здесь забыли? - Тебя, - фыркает Анна. А ты молча подходишь к нему, чтобы стиснуть в объятиях. - Я не могу пойти с вами, - вздыхает он, обнимая тебя в ответ. - Тебе следует попытаться, - мягко говорит Грейс. - Мы не пришли бы сюда просто так. Каждый из нас получил от Мультивселенной призыв забрать тебя, поскольку срок твоего наказания подошел к концу. Возможно, твое дело... было пересмотрено. Он скептически вскидывает бровь, но слова Грейс, похоже, напоминают ему о чем-то. Он не мог не получить свой знак от внезапно благосклонных высших сил. - Вы могли здесь погибнуть, а я бы никогда об этом не узнал, - ворчит он - и, конечно, идет с вами. Путь обратно находится легко - пусть Баатор и не хочет отпускать попавшие в него души, его мнение здесь явно не в счет. Портал выплевывает вас в Сигил. Тяжелые темные тучи висят над городом, готовые пролиться дождем, и влажный ветер, пахнущий рыбой и пылью, кажется не меньше чем благословением после запаха гари и смрада мертвечины. Безымянный - уже не безымянный - стоит, пропахший Баатором, окровавленный, глядя на трущобы Хайва как на райские кущи. Ты кладешь ладонь ему на плечо, и, вздрогнув от прикосновения, он оборачивается к тебе. Первые капли дождя прибивают пыль к мостовой, издалека доносятся раскаты грома, похожие на рычание. Ты видишь краем глаза улыбку тактично отступившей Грейс. Морте бурчит что-то вроде "да соситесь уже". А ты не можешь отвести глаз от человека, которого любишь. Человека, совершившего ошибку, обреченного и расплатившегося сполна. Прощенного.