Закат на крыше и шанс начать заново.

***

      Родимус сидел перед монитором и делал то, чего никогда не делал. Листал свой личный кабинет в системе государственных услуг. Запрос он нашел быстро, потому что он был единственным. Висит на рассмотрении. Вот с того момента, как они прилетели и висит. У Виндблейд слишком много дел? Что-то не похоже… Шлллак. Выглядит, как ствол у виска, живи пока, но если дернешься… А ведь это справедливо. Мегатрон тоже не раскрывает карт, и не говорит, чего он хочет на самом деле. А он сам? Он чего хочет? Почему мысли все чаще возвращают его сквозь воспоминания к самому началу? Он что, рефлексировать научился? Шлак… Задает всем странные вопросы. Снятся ли Оптимусу Прайму сны? Дрифту снится каменная крепость на безымянной планете, ему Найон, им всем снится Симанзи и фиолетовое небо над Кибертроном. Точно научился рефлексировать. Шлак…       После той, совершенно неожиданной разборки на Лост-Лайте, Дрифт пришел к нему в каюту и сунул под нос датапад. — Подпиши. — Что это? — Родимус взял стилос, собираясь, как обычно, подмахнуть документ не глядя. — Подожди! Прочти сперва, — Дрифт перехватил его за руку, — Это твоё прошение об амнистии Мегатрону по совокупности заслуг перед Кибертроном. Ты, как Прайм, поручаешься за него, и бла бла бла. Вот теперь, если хочешь, подпиши. Родимус даже заглянул в текст. Внизу шел длинный перечень цифровых подписей. — Это что, коллективка? Что, даже Рэтчет подписал? — Сам не ожидал. Ну что, будем отправлять, или как? — Слушай, я никогда не спрашивал, но. Каким он был? Ну, тогда. — Таким же, — ответил Дрифт. И Родимус подписал прошение.

***

— Старскрим. Старскрим, доброе утро, — голос у Мегатрона был каким-то особенно довольным. Он сидел на платформе и гладил партнера вдоль кабины, чтобы встал быстрее. — Угадай, какие у меня новости? Говорят к хорошему быстро привыкаешь и сурово заботливый Мегатрон, который в принципе не сильно отличался от себя прежнего, просто его действия поменяли немного свой смысл, стал удивлять и настораживать меньше. Однако после событий прошлых суток ощущение опасности вернули воспоминания времен войны, потому когда джет включился настолько, что понял что кто-то касается его — он дернулся и подскочил, щелкая креплениями, где раньше стояли пушки. Увидев перед собой ни с чем не спутываемый силуэт Мегатрона, он тут же дернулся назад и вжался в платформу обратно. Включил вентиляцию: — Прости, — виновато произнес он, — Что ты говорил? Мегатрон повторил, что у него хорошие новости, Скрим заинтересованно потянулся к нему: — Надеюсь Оптимус покинул эту Вселенную… Мегатрон машинально прижал партнера к платформе, впрочем, почти сразу же отпустил. Отметил, что есть рефлексы, от которых, наверное, даже перепрошивка не спасет. — Хорошо бы, но нет, — Мегатрон все равно был доволен до неприличия. — Книги из печати вышли. Утром я авторские экземпляры получил, основной тираж через неделю. Надо готовить презентацию, я же обещал. Эх, «Мирную Тиранию» бы еще переиздать… Я бы серьезно её переработал, но там есть немало годных мыслей. — Э… ты нарываешься? — Скрим успокоился и в своей привычной слегка надменной манере стал поправлять и впихивать обратно пустые крепления на плечах, параллельно проводил диагностику корпуса, в общем все как в любой другой день, только потом не как всегда сильно захотел проверить их новое сокровище отбитое вчера. — Твои книги популярны, ибо там есть необычные и шокирующие моменты, но если ты будешь позиционировать их как серьёзную литературу, а не пикантное шокирующее развлечение, это могут счесть пропагандой и нам опять за это прилетит. Коробка стояла в дальнем от двери углу под экраном с проекцией космоса, в его прямоугольный обзор стал втискиваться округлый горизонт Кибертрона. Коробка была прикрыта крышкой, но была небольшая щель для вентиляции и света. Кажется спарки могли видеть через нее что происходит в комнате и встретили приближающиеся к ним ноги довольным гудением. Джет сел на пол, плавно отодвинул на верх крышку под радостный писк и стал осматривать крохотных серых существ. — Нам бы затаиться.

***

      Ящик они так и оставили в углу комнаты с экраном показывающим космос за бортом. Мегатрон пытался сохранить невозмутимый и уверенный вид как и всегда. Сейчас это было важно не только ему. Старскрим все еще не оправился и продолжал цепляться за него всеми силами, не проявлял инициативы и откровенно прятался от мира за его плечами. С одной стороны так было лучше, ведь такой джет не мог навредить его планам, да и собой не рисковал, с другой стороны Мегатрону было печально, так как на контрасте с прежним собой Старскрим потерял себя и смысл существования. По привычке подчинялся и иногда, когда чувствовал себя в максимальной безопасности, то переходил на время к свои привычным, возмутительным повадкам. Мегатрон так и различал его поведение — если дерзит и красуется, значит все в порядке, а если затих и послушен, то напуган и растерян. Еще его беспокоила команда. Ребята точно не виноваты в их с Праймом старых счетах и не должны предавать свои идеалы ради кого-то вроде него, а так же не виноваты, что их лидер кажется начинает использовать свое положение и законы ради личного реванша.       Второй раз за неделю их бы не пришли обыскивать или казнить. Сейчас, небось, Родимус скрылся избегая стресса, а Магнус штудирует все ему известные законы, чтоб понять кто же прав. Оптимус же скорее всего на едине с собой просчитывает коварные ходы своего оппонента. И Мегатрон решил его сильно разочаровать и как раз ничего коварного не делать, а просто уйти в офф до подъема. Джет тоже в этом нуждался. И без лишних речей они легли на общую платформу плечо к плечу и довольно быстро отключились.       Мегатрон проснулся от неприятных пронзительных писков и от того, что с правой стороны стало пусто. Со стороны окна внизу горел свет — полоска от приоткрытого ящика. Старскрим сидел у инкубатора просунув ладони во внутрь и гладил малюток по округлым корпусам. Мегатрон не стал его пугать окликом и просто наблюдал. Джет сидел к нему боком и Мегатрон видел на его лицевой сосредоточенность и волнение. Писк кстати прекратился. Старскрим проверил подачу питания и остался сидеть рядом на полу привалившись плечом к стене. Руки он не отнимал. Наверно спарки стали хватать его за тонкие, оканчивающиеся когтями пальцы, потому что он улыбнулся. Мегатрон смотрел на него пока не стал отключаться снова, спарки тоже по всей видимости давно и легко задремали, а джет и не собирался уходить: он все смотрел на крошечные лапки на своих пальцах и улыбался.       Таким Мегатрон не мог его вспомнить — умиротворенным. Никогда бы раньше он не смог бы себе представить джета таким — покой и тихая радость не вязалась с его припадочным характером.       Мегатрон отключился и не знал ушел ли обратно на платформу Старскрим или остался сидеть на полу у ящика с беззащитными созданиями, которые не знали, что их опекуны преступники и чудовища внушающие ужас. Для маленьких существ, мир которых пока что был не больше их ящика, смертоносные когтистые лапы давали чувство безопасности, уюта, заботы. Они держались за них, наверно считая их присутствие добрым знаком и признаком того, что они нужны и под внимательным надзором. Потому спали спокойно и крепко не боясь страшных незнакомых существ, что с шумом и резкими движениями рушили их мир.       Когда Мегатрон вышел из оффа, Старскрим так и продолжал сидеть у стены. Внутри инкубатора слышалось тихое гудение. Да уж, и не вспомнить, к какому из его последних поручений Старскрим отнёсся бы с таким же энтузиазмом. Защищая беззащитных спарков он кажется себе сильнее? Или это от одиночества. Наверно. Раз одиночество толкнуло джета в руки самого ненавистного для него меха, то уйти от доверчивых лапок, наверное, ещё труднее. Мегатрон сам ловил себя на подобных чувствах, а ведь он никогда не был одинок. Даже когда был.       Мегатрон поднялся и принес партнеру куб энергона. — Отдохни, я посижу, — предложил он. Маленькие тельца в ящике, кажется, немного подросли.  — Надо приглядеть жилье и не мозолить глаза непримиримым. Джет с задержкой покивал, хотел было быстро убрать руки, но из ящика запротестовали беспокойным писком. Мегатрону пришлось сначала подсунуть свои руки, потом только Скрим без последствий смог высвободить свои. Спаркам нравились и большие черные ладони, просто их уже было сложнее схватить из-за длины мелких пальчиков. Джет молчал, то-ли устал, то-ли думал. Плюхнулся на платформу и по чуть-чуть принялся пить свой энергон. — Когда можно будет — переложим их к себе, иначе весь корабль с ума сойдет. И про жилье ты прав. Я обшивкой чувствую как на меня косятся. Сейчас опять приду на мостик проверять навигацию, а народ даже подойти побоится, как будто я заразен. — Ты не прав, нам сочувствуют. Просто не знают, что делать, — покачал головой Мегатрон, — Но я всё равно не хочу ставить ребят между двух огней. Рано ещё. — И куда нам? Я в изгнании, если правильно понял, а ты миссию провалил и судить тебя будут в общем порядке. — Думаешь, не зачтется? — мрачно усмехнулся Мегатрон, — Но я всё-таки намерен вернуться на Кибертрон. — Это очень рисково. Там нас никто защищать не будет. — Нас никто нигде защищать не будет, — мягко напомнил Мегатрон. Было забавно щекотать мягкие бока маленьких, они гудели и ёрзали в своем гнёздышке. — Мехам на Кибертроне нужно увидеть, что такое настоящая жизнь. — Мехи на Кибертроне считают, что сами все знают и им ничего не нужно！ Они о еде и жилье не задумывались, пока им это не впихнули и не заставили жить нормально, а ты про такие сложные и необязательные вещи, как социализация у органики или что это, квинт тебя дери? — Спасибо, отличное пожелание, — Мегатрон в очередной раз пожалел, что эту мрачную иронию партнёр не оценит, — Социализация это сложно, но с чего ты взял, что не обязательно? Без жилья мех ещё проживёт, мы крепкие, а без социализации сам видишь, что творится.

***

      Родимус пришел через день и выглядел необычно задумчивым для себя. С малыми как раз возился Мегатрон. Вынул их из инкубатора и положил поползать себе на броню. Маленькие создания цеплялись за рельефные детали у него на животе, гудели и пищали, пробуя разные наборы звуков. — А они ничего, когда твоему навигатору не подражают, — Родимус потрогал одного из спарков и был немедленно ухвачен за палец, а писк стал тревожным. Впрочем, ненадолго. Взрослый трансформер не волновался и спарки, греющиеся в его поле опять пришли в благостное настроение. — Ребята просят тебе амнистию. Я подписался. Я не уверен, что это правильно, но и в обратном не уверен. Если уж амнистию получили все, то и ты заслужил. А если казнить всех, кто виноват в войне, Кибертрон останется пустым. Хотя ты как обычно что-то не договариваешь, но я всё-таки тебе должен. — Ты мне ничего не должен, Родимус, — отозвался Мегатрон. — Я просто думал, что мы друзья. В любом случае, спасибо. — Эй! Ты мне друг, конечно, я просто… — Не хочешь ссориться с Оптимусом. Парадоксально, но я тоже не хочу с ним ссориться. И я не могу с ним поговорить, потому что он почему-то каждый раз понимает меня превратно. – Кстати о понимании: раньше мне казалось, что я понимаю его, но сейчас мне почему-то стало тревожно, — рыжему боту стало не посебе от того, кому он говорит о своем лидере, но решил, что раз они друзья, то Мегзу сказать можно: — Я не совсем его понял в этот раз. — Он боится того же, что и все. Что опять начнется, — Мегатрон пожал плечами, как будто речь шла о чем-то от чего не зависела его жизнь прямо сейчас, — И тоже помнит, что без запасных вариантов я даже самоубийство не планировал. Только вот принять не может: если бы я не хотел мира, я бы не сдался в его руки дважды только за этот ворн. Это пройдет. Мы привыкли быть подозрительными. — А разве он не считает, что сам победил тебя? И это не ты сам сдался? Мне кажется он считает, что удерживает тебя. — Да? — Мегатрон не смог сдержать сарказма, — Тогда я теряюсь в догадках, зачем был этот цирк с обыском. В любом случае, не лезь в это сильно. Мой злейший друг — это моя проблема. — Ну… — Родимус сел на край платформы, комната Мегатрона по-прежнему не была предназначена для приема гостей хоть и стала выглядеть обитаемой. Мелкие вызывали любопытство и колесный опять потянулся к ближайшему комочку, чтоб потрогать спинку, пока еще абсолютно гладкую. — Он заподозрил, что ты контрабанду притащил или типа того, мне он так сказал. Вы же куда-то отлучались и он было подумал, что вы с остова Юникрона что-то притащите. Зверей тех мерзких, что роились вокруг например. А потом мы все тоже перепугались и когда он привел вас и этих вот — совсем ничего не поняли. Они же твои. Ты их не похищал. — Зачем? — серый мех удивился по настоящему. Тащить что-то с Юникрона — мысль странная сама по себе. Это же не Триптикон, а он всё-таки старается учиться на ошибках. — Они мои, — Мегатрон машинально прикрыл маленьких ладонью, — Больше эти искры всё равно никому не нужны. Родимус не уловил тревожную нотку в последней фразе: — Ну какой-нибудь злодейский план вырастить тебе какую-нибудь дрянь, захватить Кибертрон… ну или что там обычно… тебе виднее, — мех грустно хихикнул, — Эт шутка… — Мне злодейские планы нужны не для этого, — в тон Родимусу ответил Мегатрон, — А Кибертрон… Надо быть очень мотивированным, чтобы захватывать то, что от нашей планеты осталось. Там одного восстановления индустрии этак ворнов на пять. Простите, я уже не молод и устал, я не готов. Помочь — с радостью. А все шишки управления пусть соберёт кто-нибудь ещё для разнообразия. Вон и Оптимус, тоже не стал за это браться.

***

      Даже зная, что кибертронцы, с точки зрения любого каминианца, странный народ, она ожидала чего-то иного.       В просторном помещении бара яблоку было негде упасть, как будто тут собралась половина Кибертрона, а будь помещение побольше, с радостью собрался бы весь. Повелительница Пламени с удивлением отметила мехов, носящих автоботские инсигнии среди толпы нейтралов, часть из них старательно делала вид, что оказались тут совершенно случайно, и над толпой витала атмосфера какого-то болезненного интереса. Это можно было списать на то, что Кибертрон был не шибко богат на культурные события, если бы не личность того, кого все эти мехи пришли послушать.       Старскрима Повелительница узнала сразу, а вот стоящего рядом высокого серого меха вживую видела впервые и была несколько обескуражена. Уж больно не вязался его облик с тем, что доводилось о нем слышать.       Приглашение посетить презентацию ей пришло аж дважды, одно от Старскрима, другое от Наутики, она же прислала несколько глав о Каминусе и сравнении их общества с обществом метрополии и порядками нейтралов-изгнанников. Написавший их мех обладал без сомнения широким кругозором, мрачноватым, но приятным чувством юмора, отлично умел обращаться со словами, и очень бережно отнесся к кускам, написанным своей неопытной соавторшей. Они легко узнавались в тексте, и, хоть и несли на себе явные следы редактуры, автор не пытался подогнать их под собственное виденье. Судить о работе по фрагментам было бы неверно, но правительнице показалось, что написавший это очень любил свой Кибертрон. Как он при этом сумел развязать войну, чуть было не сгубившую планету, в голове не укладывалось.       Вот и сейчас, Мегатрон был совершенно не похож на того жестокого психопата, которым он представлялся в истории войны. Он, несомненно, привык к большим аудиториям, и даже не выглядел взволнованным. Старскрим, как обычно, суетился, о чем-то ругался с мехами, налаживающими звуковой пульт, вокруг творился неизбежный перед любым выступлением бардак, и вся эта суета разбивалась о серый корпус, как волны разбиваются о волнорез. Вот он повернул голову и отдал пару каких-то технических указаний, легко перекрыв шум толпы и вопли Старскрима, а пляски вокруг пульта немедленно обрели деловой настрой. А потом он повернул голову и заметил её. Подхватил дежета под руку и пошел прямо к правительнице. Плотная толпа расступалась перед ним сама собою, и складывалось впечатление, что пожелай Мегатрон вот так же пройти сквозь стену, та тоже сочтет за лучшее посторониться. Он, без сомнения был опасен, но была в нем еще и какая-то завораживающая уверенность, надежность и спокойствие, будто ничего в вокруг не могло пойти против его воли. Когда он почти приблизился, правительница заметила маленьких существ, уютно сидящих на сгибе его руки и цепляющихся коготками за серую броню. Спарков она тоже не ожидала увидеть на Кибертроне. Тем более на руках у Мегатрона.

***

      Бамблби искал Старскрима нарочно на улице, пересекаться с ним, когда Мегатрон рядом он не хотел, при хозяине джет точно правды не скажет. Оптимус Прайм был встревожен, хотя не мог внятно объяснить, чем. Каждый по отдельности поступки бывших десептиконов выглядели невинно, а все вместе вызывали смутное ощущение общей схемы, правда, не понятно какой и для чего Мегатрон это затеял.       Новость о том, что Старскрим так и остался со своим бывшим командиром, была самой неожиданной. Бамблби лучше других зал, как тот ненавидел и боялся хозяина, да и тот не должен был питать к джету особенной привязанности. И когда Виндблейд рассказала, как Мегатрон примчался, рискуя собственной свободой, вытаскивать бывшего заместителя и вечного противника из тюрьмы, автобот был, мягко говоря, в недоумении. И уж точно никто не думал, что Старскрим так и останется с прежним хозяином. Бамблби даже подумал, что после всех своих злоключений бывший король сломался совсем, и решил, что не достоин лучшего отношения, поэтому вернулся к самому ненавистному существу на всем Кибертроне.       Старскрим, конечно, был невыносим временами, и отличался сомнительными решениями, но Бамблби видел, как джет стремился к добру и страдал от одиночества. Такой участи он не заслуживал.       По брусчатке бегали маленькие кругленькие существа, ещё без выдающихся деталей на корпусах, и одинаково светло-серые, с кругленькими красными глазками. Они ещё не очень уверенно держась на ногах, подпрыгивали, ловя большой лёгкий мячик и смешно попискивали от восторга. Старскрим, совсем не похожий на себя, в неярком сером корпусе, кидал спаркам мяч и, кажется, был полностью поглощён эти занятием. Вот один из маленьких всё-таки неудачно задел ногой выступающий камень и с размаху шлёпнулся на пузико, выронив мяч. Джет оказался рядом прежде, чем спарк успел пискнуть и уже ставил его на ноги, отряхивая корпус от пыли и, Бамблби заметил жест, проверяя, не повреждена ли мягкая ещё броня. Малыш потянул к старшему лапки, обиженно щебеча, Старскрим что-то тихо говорил ему, поглаживая пострадавшего и его братца, крутящегося вокруг с тревожным любопытством. Джет выглядел спокойным и даже…счастливым? Да, таким Старскрим смотрелся, как тень самого себя прежнего, но он не выглядел страдающим и несчастным. Слишком спокойным, разве что. И возиться со спаркам ему, кажется, нравилось, а они доверчиво жались к джету и тянули за руки, требуя продолжить игру. Бамблби почувствовал себя почему-то чудовищно неуместно со своими разговорами и своим сочувствием. Как будто его появление разрушит хрупкий мирок спокойного счастья, за которым он так бесцеремонно подглядывает. И Бамблби так и не решился сделать шаг из своего убежища.       А ещё через пять минут с другой стороны показалась знакомая серая фигура, и малыши радостно понеслись навстречу Мегатрону. Тот подхватил и их и мячик, маленькие спарки легко умещались на сгибе одной руки, и протянул свободную руку Старскриму. Тот на появление своего хозяина отреагировал спокойно. Молча пошел навстречу, когда его позвали, спокойно позволил взять себя под руку, что-то спросил. Мегатрон улыбнулся в ответ странно мирно, если бы речь не шла о нём, можно было бы даже сказать нежно, и повел свою стайку домой. Прям образцовая человеческая семья из Земной рекламы.       Бамблби не очень поверил этой демонстрации благополучия, но по крайней мере Старскрим не был похож на забитое и униженное существо и выглядел вполне довольным жизнью. Этого было вполне достаточно, чтобы успокоить собственную совесть и тревоги, рождённые словами Оптимуса. Старскрим был совершенно безобиден. И не одинок. Наверное, это как раз та жизнь, которую он заслужил по совокупности поступков.

***

      А Кибертрон все еще существовал. Небо не обрушилось на их головы и мехи до сих пор боялись вспоминать и думать о том, что недавно нависло над их планетой. И то чудесное спасение, что чудом произошло — столь нереальное, что в него было трудно верить, от того страх не утихал. Прайм с командой просто вернулись. Да побитые, да, еле держась на ногах, но живые. А угроза была для всей планеты. Эти мехи поставили свои крохотные жизни против целой планеты и выиграли. И все закончилось. Поскольку вклад был неоценим для общества, все вернулось на круги своя.       Прайм впрочем, как обычно удалился от власти и переложил все на плечи своей команды… своей команды, а не тех мехов, что бились с ним за планету. Установился ленивый мир, так как до этого социальный строй был создан и отлажен, потому смену руководства еще не почувствовали. А что же те другие, что бились на равне, но не были сторонниками Прайма? Их наградой стало игнорирование. То есть этого они и хотели, наконец избавиться от неоткупаемых ничем грехов. А теперь они получили то, что в их случае было величайшим благом — наконец смогли получить статус обычных жителей и немного передохнуть. Народ конечно косился, но из уважения не осуждал. И вроде все наладилось.       Усталось казалось сделала их 'нормальными', как бы сказали со стороны — на деле лишила амбиций и желания что-то менять. Ибо у одного не было моральных сил, у другого повода. Планета жила так, как и должна была, а вмешиваться было пока страшно, пусть оставалось множество несовершенств.       И тогда они решили научиться жить как другие — вот это вот все: работа, близкие, не думать за других, только за себя и ценить лишь счастье, а не идеи. Конечно это было через силу, с натяжкой, через алкоголь и истерики, но хотя бы с виду получалось. Еще они решали те проблемы до которых не доходили руки прежде. В основном это были психологические постстрессовые и поствоенные расстройства. Даже спокойный сон давался нелегко, не говоря о непринужденном общении с другими мехами.       Еще у них был свой странный план, который в общем-то не был новым и вряд ли бы что исправил, но они решили попробовать. Окружение среагировало скептически, но не препятствовало. Для тех, кто не общался с ними на прямую, впрочем, это так и осталось тайной, да и не интересовался никто.       Отчасти пришлось сменить внешность — конечно спрятаться это не позволило, а вот не ловить любопытные взгляды — помогло.

***

      Под светом ласкового солнца площадь казалась теплой и радостной, несмотря на еще не отреставрированные руины и следы старых боев на функционирующих зданиях. Король с досадой думал, что из всего, что он хотел еще сделать перед отречением — восстановить город было самым важным и теперь наверняка до конца его дней никто не додумается заняться реставрацией зданий. Как будто другие не видели плазменных черных выемок на стенах, битого камня… хорошо хоть трупы убрали и надписи затерли — раздраженно думал он. Зато, вроде как, теперь-то его народ доволен — правда ничего в сущности не изменилось, да и развития больше не будет. Но и так было неплохо.       А у них с повелителем свой план, личный, точно как они надеялись, не злодейский и пока-что все шло великолепно.       На его руке повисало мелкое хрупкое создание округлой конструкции, но уже с явственными признаками своего 'вида' — красными умными глазками. А второй детеныш крутился у другой руки, но не цеплялся, так как стремился оббегать и потрогать все вокруг.       Они пришли на руины старого государства и их создатель рассказывал им о старом городе. Показывал останки статуй, показывал сохранившиеся, рассказывал кого те изображают и когда, и кем были поставлены. Мелочь подходила к камням и щупала грани сколов, представляя какие части раньше были совмещены, а какие нет. — Ну и да, тут раньше еще две статуи были. Сейчас их нет и наверно к лучшему… пойдем отсюда, нам еще заходить за покупками, а день кончается, — мелочь была послушная. Отчасти от возраста, когда спарки слабы, потому держатся возле своих ролителей, отчасти потому что их родители, в общем-то обоснованно, но и в противоречие общепринятым обычаям, учили их осторожности и скрытности. Существу с красной оптикой до сих пор не так легко-то и жилось. Да и осталось их немного, от того еще на них как на диковинку глазели, особенно на спарков.

«Небось, будь у них другие глаза, обвинили бы меня в их похищении».

Серо-белый джет, с редкими красными вставками поймал за мелкую ручонку второго детеныша и повел в жилые кварталы города.       Со временем централизованное распределение ресурсов разбавилось частным предпринимательством и на первых этажах сданий стали возникать частные лавки — признак благополучия. Спарки не отходили от создателя, но поскольку мехов на толпу гуляющих не набиралось, за руки держать мелочь и не приходилось.       С повелителем они пока распределили обязанности так: пока у джета не закончится медикаментозный курс, тот следит за мелкими, джет и не возражал, ему не хотелось заниматься рутиной и общаться с кем-либо из кибертронцев. Он и боялся их и держал абстрактную обиду. А мелочь ему нравилась. Новые мехи не знали всю его длинную историю проигрышей, бесчинства и преступлений и смотрели на него без предвзятого недоверия, отвращения. А он мог поиграть, будто он лучше чем есть.       Еще детеныши его слушались и их было двое, от чего ему на подсознательном уровне становилось привычно. Ну и главное, это были их с повелителем создания — а значит свои — те о ком надо и можно заботиться. У повелителя на это счет были более глубокие и сложные мысли, чувства. У джета в голове все было проще — решил, что это интересный проект. Что же мелочь думала — точно не известно, но цеплялась к рукам, пряталась за ногами с доверием. От этого внутри становилось как-то непривычно приятно что-ли.       До этого мало кто так делал — брал себе детенышей. До войны их выращивали только для высших каст в специальных учреждениях, во время войны — спарки роджались взрослыми солдатами и осознавали себя в пекле войны.       А чтоб воспитывать спарков самостоятельно никто и не думал. Повелитель сказал, что так делают органические формы жизни и от того общество у них держится не только на вертикальных связях 'подчиненный-начальник', но и на горизонтальных 'семья', друзья — и это делает общество стабильным и сплоченным, так как привязанность к собратьям мешает убивать друг друга или принуждать.       Джет был очень благодарен своему повелителю и согласился на это дело, задание, хм, как бы еще обозвать это неординарное действо； так же ему было интересно самому. И пока он был не разочарован. Повелитель тоже. Оказалось он намного теплее и участливее относился к спаркам: играл с ними, катал на себе, трепал глупые головешки осторожными руками пока те радостно пищали от удовольствия. Джет наблюдал за этим с удивлением, но похоже ему нравилось это их преобретение.       Когда спарки научились говорить, то стали задавать много дурацких вопросов, что сильно контрастировало с существами сборочного типа. Джет раздражался и ворчливо отвечал на все. Спарки радовались, жались ближе, спали рядом как и с повелителем.       Теперь обязанностью стало выгуливание этих малявок во внешнем мире. Повелитель в это время занимался преподаванием и переизданием рукописей. «Ну хоть эту его работу за тиранию не должны посчитать» — ругался бывало джет.       Купив все по списку джет со своим выводком выходил из частного магазинчика, когда его заметила красно-черная фемка. Фемка сразу узнала этого меха — смена цвета не могла ее как-либо отвлечь от его хищных демонстративных широких движений, выражения лицевой — все как всегда. Она поспешила подойти и поздороваться. Зачем? Любопытство, но об этом она подумать не успела и уже окликала его: — Здавствуй! С того дня я тебя и не видела, зачем перекрасился? Джета передернуло всем корпусом — знакомый голос вызвал волну неприятных воспомрнаний, но обернулся уже с нейтральным добродушием на лицевой: — Не люблю внимание к своей персоне, — джет расплылся в вежливой улыбке, а вот глаза смотрели нехорошо. Фемка правда уже во всю разглядывала прижавшихся к ногам своего родителя спаркам. — Какие хорошие! Не думала, что на кибертроне так бывает! Это же твои, твои, да? — фем протянула открытую ладонь ближайшему от нее спарку и попыталась познакомиться. Детеныш молчал, смотрел настороженно своими красными глазенками и не шевелился. — Поздоровайся, не бойся, молчать неприлично, — сквозь зубы посоветовал детенышу джет. Он бы хотел прогнать навязчивую знакомую. — А ты их один приобрел? У вас так можно? — не затыкалась фемка. Детеныш в это время сдержанно кивнул и поздоровался. Вторая малявка, не замеченная сразу обходила фемку со спины, разглядывая незнакомое существо. — Знаешь, я так рада за тебя! Ты проделал такой большой путь и так сильно вырос за последние годы! Я всегда считала, что надежда и добро существует для всех и… — фем не затыкалась говоря по сути обидные вещи.

«Рада за меня? Рада? Ты меня к смертной казни приговорить хотела! И не знаю, что тебе помешало, жалость или страх, но ты и на секунду не задумалась, что возможно я уже этого не заслуживал! И что-то, что я делал раньше было неизбежным для того, что ты называешь 'исправление'. Представляю как ты с чувством долга, ощущая благостную справедливость следила бы за тем как меня прикручивают к станку и пробивают искру и процессор. Ты даже бы не почувствовала сожаления или вины… свалила бы и это на меня, решив 'как жаль что он был так плох'».

Фемка опять лезла к детенышам, стараясь их потрогать. Джет следил за этим с унынием и слушал ее болтовню. Мелкие уворачивались. Тот что кружил вокруг взрослых, вернулся к брату и взял того за руку, как и его родитель. Теперь на фемку таращилось четыре злобных глаза. Мелкие нервничали. Им не нравилась оптика существа и то, что она без разрешения хотела их потрогать, еще они чуяли напряжение своего родителя и стали агрессивно щетиниться несформированными отростками брони. — Они такие замечательные! Такое счастье! Жалко только оптика красная, синяя бы им по цвету подошла… Джет прервал фемку: — Она такая как у нас. — О, так ты не один? Знаешь, Прайм верно говорил, что нам есть чему учиться у органических форм жизни. Думаю так мы будем лучше их понимать и сможем сотрудничать… Кто твой… Conjunx Endura же, да? Ты ведь нашел его, того кто твой по искре? — Не по искре… — О, прости, печально, — фем реально опечалилась и отстала от детенышей. Теперь она смотрела на джета с тошнотворной жалостью: — Ну да, нас осталось так мало, так что не всем теперь удастся найти свою половинку… если оптика красная, то твой, хм, напарник тоже десептикон. Я думала ты бы мог остаться с Бамблби, он же к тебе очень привязан… честно говоря я так сначала и подумала. А ты ему говорил? Ты вообще говорил с ним как вернулся? Ведь он переживает за тебя! Да и обрадовал бы его, что теперь завел, как это слово то — о, семью. Он небось не поверил бы, что десы копируют органику… — Деления больше нет, ты забыла. Я не десептикон. — Да, прости. Точно, давай тогда устроим вечеринку, раз ты вернулся и теперь с нами! Возми своего друга и спарков бери, все будут очень рады вам. Нельзя вас таких хороших одних оставлять, да и мелким весело будет. Надо Оптимусу показать… то-то он удивится, — тут внезапно ее прервал тот детеныш что, боязливо держался между своими родичами: — Старший, пойдем домой, я не хочу к Оптимусу, — второй спарк немедленно выступил чуть вперед, задвигая брата за себя. — Никто пока никуда не идет, спокойно, — джет даже не раздражался, он был ошарашен тем потоком мнений о нем самом, что выдавала эта дура. — О, не бойся, Прайм хороший и ничего плохого вам не сделает!

***

Мегатрон поднял глаза от консоли и посмотрел на часы. Скрим с мелкими что-то задерживался сегодня, уже полчаса, как должны были прийти с прогулки. Бывший десептикон, бывший автобот, бывший военный диктатор и почти осуждённый преступник закрыл рабочий файл и отошёл от стола. Искру кольнуло беспокойство, но это чувство Мегатрон подавил. Ничего его команде не угрожает, заигрались, наверно, а Скрим мелких балует, пусть и делает вид, что это не так. И всё-таки, к обеду опаздывать не дело. Мегатрон нарочно придумывал такие мелкие бытовые ритуалы, вроде обязательного общего приема пищи в определенный день, прогулок, чтения или игр, и наблюдал, как это влияет на его маленькую «семью». Из своего опыта и опыта органики он знал, что такие мелкие ритуалы укрепляют горизонтальные связи между индивидами. А именно горизонтальных связей им и не хватало всегда.       Результаты Мегатрон фиксировал тщательно и анализировал, аккуратно перенося то, что читал на Земле и то, что успел изучит на Кибертроне, на текущие реалии.       А ещё ему нравилось возиться с малышней. С ними можно было позволить себе много такого, чего он себе не позволял ни с кем и никогда. И чувства свои не прятать. Когда они только брали спарков в дом, Мегатрон больше опасался за партнёра, Старскрим был в очень нестабильном состоянии, и присматривать пришлось за троими, но мелкота и на джета, кажется, влияла хорошо. Это действительно было похоже на «семью». Мегатрон в описаниях их странных отношений всё чаще пользовался земными словами, потому что в кибертронском аналогов не было. Надо потом придумать понятные термины. «Да где же их троих носит то столько времени?»

***

      На этой чудовищной фразе Старскрим не выдержал, наплевал на приличия и образ исправившихся мехов и заявил: — Дорогуша, я конечно благодарен за приглашение и внимание, но не считаю его приемлемым для себя, — он цепко подобрал жмущегося к нему спарка на руки, пряча его мордочку у себя на плече. — Идем, ребята, нас уже заждались. Второй спарк уверенно зашагал и направлении их дома, а джет следом. — Еще раз благодарю за приглашение. Процедил Старскрим сквось зубы и поспешил за своим шустрым спарком. Виндблейд осталась в недоумении и расстерянности, а когда Старскрим с выводком скрылся за углом здания — позвонила Бамблби.

***

Домой они вернулись с опозданием. Скриму в общем-то было плевать на распорядок и он не парился, а вот Мегатрон встретил их хмуро.       Conjunx Endura на Старскрима не кричал, хмуро тяжело глянул и сдержанно заметил, что соблюдать план важно. Потом подумал-подумал и добавил:«Я беспокоился о вас». Эти слова были произнесены с напряжением, довольно непривычные. Кажется эта фраза тоже была частью их эксперимента. В какой-то момент Мегатрон порекомендовал проговаривать все чувства в слух и сам первый же подал пример. Потом показал напарнику собственную рукопись с цитатами устойчивых человеческих выражений о взаимоотношениях и подписал к ним ситуации и точное значение.       Джет никак не мог привыкнуть к тому, что из уст его повелителя иногда выходят такие вот фразы на тему искренности. Пока это только напрягало. Мелкотне же в силу того, что ничего иного — как окружения, так и отношения, они не видели, все нравилось и они охотно отвечали Старшему подобными фразами.       Потом все-таки вся их крошечная стая приступила к ужину. Старскрим раздражался с этого больше чем обычно и мечтал поскорее доказать Мегатрону, что такая четкость этого ритуала не обязательна. Потому-что сначала они рассаживали вертлявых спарков возле стола, потом выдавали каждому по его порции, а затем садились с боков от них. Такую расстановку выбрал джет, так как по его мнению любой разумный вид должен прикрывать детенышей в моменты, когда те теоритически уязвимы, а расстановка в иерархическом стиле им не нужна и будет отдалять членов стаи друг от друга.       Также Скрим настоял даже и не показывать мелким, что можно заливать топливо, чтоб они не вырости дикарями как кое-кто, а сразу приучать к хорошим манерам и поеданию адекватной пищи с разнообразной формой и вкусами. Детеныши ковыряли свои кубики, потом смотрели, что у Старших. Скрим давал попробовать свое. Мелкий заинтересованно потянулся в чужую тарелку, а джет с угрюмой мордой пихнул тому в рот кусочек пищи, что интересовала спарка. Тот распробовал и успокоившись стал жевать такую же у себя. — Это все как-то неловко, формализованно очень, — оправдался он, хотя вроде Мегатрон молчал. Скрим просто в его сторону не смотрел, а задумавшись ковырял свою тарелку. — И знаешь, мне кажется то, что мы делаем мало. Или как-то странно. Мы задержались, потому-что встретили ту дуру на винтах, она к сожалению меня вспомнила и вела себя, хм, как всегда тупо. Говорила про нашу оптику, как про что-то плохое и сочувствовала, что мы не по искре, Прайма нам навяливала. Такое ощущение что она не знает, что с моей позиции это как минимум оскорбления. Спарк, что сидел ближе к Мегатрону, тот что не отлипал на прогулках от Старших сородичей, недовольно заметил: — Она хотела отдать нас Оптимусу, потому-что ей не нравятся глаза, она хочет чтоб были как у нее. Скрим удивленно на того поглядел, спарки росли очень быстро, особенно процессором, впрочем им нарочно не ставили базы данных по миру, чтоб они формировали их сами и ориентировались, полагаясь на опыт и любознательность. Мегатрон, уже собиравшийся выдать эдлекцию о том, что ритуалы важны, потому что создают ощущение приемственности и стабильности, а Скриму это кажется формальным, потому что он привык к другим, чуть не поперхнулся от последней фразы. — Она так и сказала? — Мегатрон посмотрел сперва на спарков, потом на угрюмого Старскрима, — Из-за оптики? — Сказала что им бы пошла синяя, — мрачно ответил джет, — Вечеринку с нашими заклятыми друзьями она предложила позже. Ей будто казалось, что мы крайне неблагополучны и одиноки, а спарки хороший повод нас интегрировать в их компанию. Пригласила на вечеринку и что-то говорила про Оптимуса, так как ее восхищает не то, что мы пытаемся вырастить новых мехов, а то что мы копируем органику. Пф, как будто органика это священый эталон! — джет заметил еще поползновения к своей тарелке и опять запихнул с ладони в мелкого меха кусочек еды. — Старскрим, ты громче всех орал, что бы мелкие не росли дикарями, а теперь сам их с рук кормишь, — Мегатрон переложил кубик со своей тарелки в детскую. Потом подумал и следующий положил Скриму. — Судя по тому, что эта «замечательная» идея пришла ей в голову, с кем ты живёшь ты ей не сообщил. — Она столь проницательна, что предположила, что я с Бамблби живу, как будто это не он меня до дезактива под руку вел. А так она предположила, что с десом, опять же по оптике и похоже это еще один повод нас жалеть, — джет с ехидной улыбочкой поставил свою тарелку к тарелке прожорливого детеныша, чтоб тот брал сам. — Отлично, — Мегатрон почувствовал, что злится, — Сказал бы, что с ботом, она бы порадовалась, я бы посмеялся. И как, принял предложение? — Конечно же нет! И я сказал, что фракций больше нет! — Скрим аж завелся от мысли, что можно было пойти на сборище ненавистных тупых ублюдков, что хотели в качестве развлечения поглядеть на диковинных спарков. — И вообще, мне кажется она не из благих побуждений. — Если что-то можно объяснить глупостью, не надо искать там заговор. Вот если бы ты Бамблби встретил, или Оптимуса… Ладно, если я захочу посмотреть на Прайма, позову Родимуса. — Глупостью?! Тогда почему они так успешны? — джет на автомате вытер мордочку детенышу от крошек пищи, — Мне кажется им просто приятно смотреть на нас, как на идиотов, ибо нам кажется, что мир вокруг сложный и мы пытаемся с ним взаимодействовать, понимать, делать лучше. А самый смак для наших врагов смотреть на наши сложные планы, смотреть как мы жертвуем во благо них всем что имеем, а потом с улюлюканьем валить все к квинтам, так как не видят в деятельности смысла, — джет согнулся над столешницей обхватив голову руками, — Прости, я не могу сформулировать мысль, не идет. Ощущение и порыв есть, а в целостную фразу не складывается. Детеныши насторожились, уставились на крылатого Старшего. — Я их ненавижу, всех. Но я не могу сидеть в заперти и ничего не делать. Я хочу что-то оставить в этом мире, сделать что-то полезное, интересное, сложное, а все устремления разбиваются о мелочность и недоверие. Мы были сегодня на площади в центре, там никто ничего не меняет, а я почти успел. Мехам нормально жить в руинах, им нормально, что следующего поколения не будет, им нормально, что мы не знаем придут ли за нами создатели сворачивать эксперимент. Виндблейд шатается по городу вместо того, чтоб налаживать инфраструктуру и ходит в одиночку, такой как я с легкостью бы открутил ей бошку, она не имеет права быть столь безрассудной занимая такую должность. Сидевший рядом спарк повис на плече джета, Скрим на того удивленно поглядел и аккуратно пересадил себе на колени, обняв обоими руками. Спарк уютно ткнулся мордочкой в грудную броню и замер. Старскрим его легонько гладил по мягкой броне на голове. — Ты малых пугаешь, не надо, — мягко упрекнул джета Мегатрон, сдвигаясь ближе к своему Conjunx Endura и усаживая тому на коленки второго спарка, до этого встревоженно прижавшегося к танку. Положил ладонь на основание шеи джета, слегка сжал пальцы, что бы прикосновение было ощутимым. — Мы об этом уже говорили. Помочь и спасти можно только тех, кто сам хочет спастись и помочь себе сам. Если они все исчезнут, мне не будет их жаль. Мне будет жаль, если исчезнем мы. — Так они-то как раз выживут волей случая и благословленные своей тупостью, — крылатый мех прижал обоих детенышей к себе. Хрупкие тела жмущиеся к корпусу почему-то успокаивали. Спарки еще урчать и пощелкивать начали очутившись в обьятиях. — Прости, я не хотел. Не понимаю что не так. Вижу проблемы там где их нет. Просто скажи когда и что мне делать, ты мой лидер, и всегда будешь. — Перестать нагнетать. И говори со мной о том, что тебя тревожит до того, как захочется биться шлемом о стену, — Мегатрон ласково погладил спарков в руках джета по гладким спинкам, — Пока малые на крыло не встанут, не вздумай сходить с ума. Я тебе запрещаю. Старскрим закивал. Мелкие создавали комочек уюта прямо на коленях, джет прижался к их мелким еще головам свою. — Да, мой Лорд, — привычная фраза была произнесена без прилагающегося обычно сарказма, серьезно. — Может и правда сходим? На зло? — Поглядите, твари, как мы счастливы? — хмыкнул Мегатрон, подумал, и обнял собравшийся рядом клубочек, тоже прижавшись шлемом к головам деток. — Малые, хотите в гости к мехам с голубой оптикой? Скрим хмыкнул не поднимая головы. Прямо в аудиодатчики лился замечательный вибрирующий звук довольного урчания и щелчки архаичной коммуникации. Кто-то из мелочи пискнул, что не боится синей оптики. — Главное, сильно их не обижайте, они чувствительные, а нам пока не выгодно с ними ссориться, — предупредил мелких Мегатрон, в шутку, а может всерьез. — Сообщи Родимусу, пусть идет с нами и сообщит остальным, что мы хотим встретиться с ними. Не то, что бы я его хотел видеть, но так на нашей стороне будет хоть кто-то кто не пожелает нас выпотрошить на месте. — Виндблейд тоже не жаждет нас выпотрошить, не нагнетай. Родимусу я напишу, без него эта «вечеринка» будет явно недостаточно безумной. Джет чуть не подскочил на ноги, мелкие с веселым писком вцепились, чтоб не попадать. — Не хочет?! Я недавно тут наткнулся на свое личное дело! Она меня почти к казни приговорила! — Не ори! — Мегатрон тоже слегка повысил голос, — Давай, клади малых спать, и обсудим кто, кого, когда и сколько раз пытался убить, и как это влияет на отношения. Хотя… Наверное, это входит в список нужных жизненных уроков, так что можно и при них.       Джет перехватил детенышей поудобней и понес в комнату их жилища, отведенную под перезарядку.       Сначала они хотели обустроить мелким просто еще одну личную комнату, как у них, но потом Мегатрон рассудил, что если они будут жить сразу получается одни, то будет недостаточно привыкания к коллективу разного возраста и того, что можно назвать уютом. Потому из обычных перезарядных платформ было сооружено обширное пространство с доп бортиками отделяющими участок под мелких по центру общей платформы. Предполагалось, что те будут в условной безопасности между взрослыми мехами и так всем будет спокойнее. Крылатый десептикон поссаживал детенышей на поверхность платформы и сам лег с боку, пока что просто, чтоб удобно разговаривать, пока спарки устраиваются. Он лежал на боку смотря на своего хозяина, что стоял ближе ко входу. Его силуэт ярко очерчивался светом из общей комнаты и отбрасывал длинную тень на платформу с его подопечными. Спарки урчали как зверокончики и будто бы боролись за пространство в своем общем участке. Скрим задумчиво смотрел то на них, то на Мегатрона и думал как так все обернулось и насколько странно то, что они сейчас делали: их эксперимент и то, к чему пришло общество Кибертрона. Как видят будущее остальные мехи он не представлял. Его же будущее пока не вырисовывалось и он во всем полагался на Мегатрона, как слепец на поводыря.       Мегатрон стоял у входа и смотрел, как джет возится с малышней. Он так до конца еще не привык видеть Старскрима в подобной роли и каждый раз вот так останавливался посмотреть, как он подсаживает мелочь и сам ложится рядом. Мегатрон обычно читал спаркам что-нибудь перед оффом, или обсуждал то, что они видели за день, если им хотелось поговорить. Тоже своего рода ритуал, помогающий сплотить группу. Серый мех всю «молодость» провел в толпе себе подобных, и ему было уютно ложиться на перезарядку в общей комнате. Раньше он не замечал одиночества, а теперь радовался. Конечно, это было нужно для дела, но всё-равно уютно. И смотреть, как малышня возится на платформе, урча и стараясь улечься поудобнее тоже уютно. Они выглядели очень живыми, не как только что собранные мехи на излете золотого века, которые больше походили на машины, чем на разумных существ. Значит ли это, что у них получается? Может быть. Он не был уверен в успехе, но показывать этого было нельзя. Другого варианта сделать их действительно народом, а не отдельным набором индивидов, похоже, и правда не было. А значит, все получится. Мегатрон прикрыл дверь и тоже лег на платформу. Погладил спарков по маленьким головкам, успокаивая возню. — Ну, что вам рассказать?       Скрим потушил оптику и вслушался в течение жизни вокруг себя. Приглушенные далекие звуки турбин за стенами, грохот ритмичный, похожий на раскат грома, за стенами здания, а здесь в темноте кроме писка приборов, уже уютного, привычного, асоциирующегося с безопасным местом, урчание мелких существ, что доверяли ему, не боялись, тянулись и ценили. Пусть они пока слабые, но не это делало их столь дружилюбными с ним, как могло бы показаться. Они тянулись к старшему существу, потому что получали заботу и внимание, а не потому что хотели вытрясти из него выгоду и свалить.       Мегатрон тоже выглядел иначе. Хотя нет. Он остался прежним, только теперь будто джет видел его ближе, так что даже участки обшивки запоминались каждой царапинкой. И его приятный бархатистый голос, когда он говорил тихо со спарками. Детеныши притихли, когда крупный мех отделил их своей громадой от остального мира. Красные огоньки оптики нетерпеливо обернулись к Мегатрону. — Расскажи что еще есть кроме города. — Кто еще где живет. — А есть еще города? Старскрим молчал и запоминал каждый звук, каждый шорох и слово. — Раньше были. Раньше на Кибертроне было очень много городов и орбитальных станций на астероидах. И в каждом жили мехи, и к именам прибавляли название города. Тогда это было важно, во многих жили мехи только определенных альтформ. Старскрим был гражданином Воса, там жили только те, кто умел летать, у них даже подъемников в домах не было из-за этого. Я долго жил в Каоне, там раньше добывали руду и почти весь город занимали заводы, — Мегатрон говорил задумчиво, как будто сам не очень верил, что когда-то на их планете и правда было больше одного города, и он действительно прожил все это. Сейчас ему казалось, он говорит о чем-то далеком, почти легендарном, а не о том, что видел сам. — Мы жили даже на других планетах, соединенных между собой космическими мостами. Та фемка, которую вы встретили на прогулки, как раз из колонии, за годы жизни вдали от Кибертрона они очень сильно изменились, и поэтому сильно отличаются от нас. А теперь остались только пустоши. Там раньше жили инсектиконы, строили ульи под поверхностью планеты. Теперь их мало осталось, и ульев больше нет. А самым красивым был Хрустальный город, почти все здания в нем были построены из кристаллов, и они переливались в лучах нашей звезды разными цветами. Это был центр науки, самый известный на Кибертроне. Сейчас никто не видит смысла восстанавливать старые города, нас осталось слишком мало для этого. Может быть, однажды, это случится.       Малышня слушала, затаившись и боясь даже двинуться. Когда Мегатрон замолчал, они еще какое-то время молчали ожидая продолжения, потом тот, что чаще говорил за брата, но и прятался за него спросил еще: — А можно будет посмотреть на кристаллы если они остались? — помолчал о чем-то, напряженно думая (его мордочка в этот момент преобрела суровый до смешного вид), потом еще спросил: — Если в Воссе нету подьемников, как ты попадал к Старскриму? Упомянутый мех открыл один глаз, фраза мелкого его развеселила. — Это далеко. Но я подумаю, — пообещал Мегатрон. И мягко усмехнулся на последнюю фразу, — Это Старскрим ко мне летал. В основном. Мелочь весело запищала. — Скрим ленивый, ленивый. Он не летает! Джет подобный ответ Мегатрона предвидел, а про лень не обиделся, ведь сам понимал, что большую часть времени либо лежит, либо гуляет с мелочью и кажется даже не успел при них полетать. — Летает, летает, — серых мех ласково ткнул разговорчивого спарка в мягкий бок, — Когда хочет. Я тоже летал, правда позже, уже на войне, когда проапргейтился. Но Скрим все равно летал лучше. Если у вас будут крылья, он и вас научит. — А если не будет? — молчаливый детенышь грустно поглядел на притворяюшегося спящим Старскрима и после печально уставился на Мегатрона. Мелкому казалось, что его брат, более похожий на подвижного легкого Старшего полюбому получит свои крылья, а вот он как будто отстает и не может расчитывать на прдобную деталь, так как не может так же энергично себя вести. – Без крыльев тоже можно жить, не переживай заранее. Не в крыльях счастье. Будешь звездолет водить, если захочешь, — пообещал Мегатрон, — Но мне кажется, у вас будут крылья, у нас ведь у обоих летные альтформы, а вы наши спарки. — Почему если ваши - то будут? — поинтересовался говорливый: — И звездолета у нас нету. — Альтформа подстраивается под прошивки и под искру. Искры у вас сильные, а прошивки от нас, а у нас у обоих есть летные. Так что у тебя большие шансы вырасти в шаттл. Хотя вот мне и танком было неплохо. — Глаза у нас красные, потому что прошивки как у вас? Почему они не нравятся той фем. Она тоже с крыльями. — Да, поэтому, — Мегатрон задумался, как бы объяснить мелочи коротко все фракционные проблемы, — Красная опитка в основном у боевых альформ, а они почти все раньше были десептиконами. У наших бывших противников это вызывает неприятные ассоциации, даже после войны. Эта фемка была с автоботами, вот и ляпнула не подумав. — Не заморачивайтесь, автоботы вообще редко думают, — подал голос Скрим, не открыв глаз. Молчаливый детеныш грустно ткнулся мордой в брата, то-ли из-за отсутствия звездолета, то-ли потому, что подумал о войне. Он знал что она была и что воевали с синеглазыми и боялся их. — Увы, — Мегатрон накрыл детенышей ладонью, — Не бойтесь, пока мы с вами, ничего страшного не случится. А звездолет я вам достану. Когда подрастете. — А когда мы пойдем к синеглазым, что будем делать? — говорливый тоже гладил братишку и старался выглядеть бесстрашным. — Ничего. Общаться. Мы же больше не враги, — Мегатрон постарался сказать это не слишком скептически, но у него не вышло, — Тушите оптику, малые. Вон, Скрим уже спит. — Я не сплю, — откликнулся тот, — Нам еще Родимусу писать. — Родимусу я напишу. Ты же его знаешь, он за любой кипиш. Но как не думает он, мне даже нравится. — Кто-кто тебе нравится? — Скрим сонно гладил малявок по спинкам то одного, то другого, и так-же расслабленно и сонно бухтел. — Родимус Прайм, — хмыкнул Мегатрон, тоже поглаживая малышню и иногда как будто случайно касаясь пальцев Скрима, — Он хотя бы что-то делает. Глупости, в основном, но по сравнению с остальными это достижение. — Ну да, как молекула в газе, зато энергию вырабатывает, — джет уже почти отключился. Спарки свернулись друг на против друга спинками к Старшим, кажется спали. — Спи уже, — велел джету его лидер. Подождал еще немного, поднялся с платформы и тихо вышел, плотно прикрыв за собой дверь.       Он написал Родимусу, тот, как и предполагалось, пришел в восторг от идеи и Мегатрон еще минут двадцать обсуждал с ним важную тему «а кого еще нужно позвать». Потом открыл личный файл, куда записывал мысли о текущем проекте со спарками, и задумался. Когда их увидят вместе со Старскримом, у половины ботов процессоры заглючат наверняка. Приятная перспектива, но мало-ли, какие мысли придут им в голову потом. С другой стороны, ничего ужасного он в кои-то веки не делает. Не прятаться же. Прятаться Мегатрон не любил.

***

Несколько месяцев назад, на ЛостЛайте.

— Ну, тогда ты не знаешь и половины. По тому что попало в Сеть получается, что я узурпировал трон путем махинаций. Когда не стало Бамблби исчез свидетель законности моего положения, потом с моим именем связали терракты в энергоновом хранилище, далее выходило, что я ради возвеличивания занимаюсь присоединением колоний так как хочу их рессурсы, а далее, внезапно, с падением рейтинга пошел и вывалил весь компромат в народ. Так, что-то еще было? — Скрим улыбался, но в глазах появилась злоба. Он нервно сжал пальцы в замок. — Но кое о чём догадываюсь, — Мегатрон остановился напротив джета, внимательно на него глядя, — Проблемы с энергоном я пропустил. Твоя похоронная речь самому себе, похоже, затмила подобные мелочи. Это было… Не очень похоже на тебя. — 'Похоронная', — джет опустил голову, уставившись на сцепленные пальцы, — Я тогда так не думал. Я тогда думал, что убиваю не себя, а ту мерзкую тварь, что была до меня. Я почему-то решил, что разобравшись с ней самостоятельно наконец обрету свободу и смогу начать жить заново… знаешь, мне было даже приятно это все говорить, я не видел запись, но думаю я улыбался, -джет замолчал, Мегатрон не отвечал, давая Старскриму выразить мысль до конца, так как по его напряженному телу и сосредоточенному взгляду в пустоту было видно, что он пытается понять какие-то свои мысли. Наконец они обратились в слова: — Я не хотел быть подлецом, мне казалось, что я сделал много и все это видят и осталось всего пара шагов до искупления. Потому не дал ей уничтожить себя и забрать победу над чудовищем себе, — опять замолчал, но не на долго, просто говорить стало сложно, — А когда я очнулся, она не смотрела на меня как на того, кем я себя считал, она смотрела на меня как на то чудовище, что я только что убил… для них всех. А вместо этого окончательно в него превратился. И мой поступок уничтожил все предыдущие шаги… как ты и сказал — 'затмил'. — Раскаяние это для нашей цивилизации ещё слишком сложно, — Мегатрон опустился перед джетом на колено, что бы не смотреть на него сверху вниз, — Я тебя хоть немного знал, и тоже не ожидал. Что ты сумеешь восстановить планету — знал, а что проколешься на чем-то хорошем — нет. Забавно, у нас неожиданно больше общего, чем я думал. Ты…считал её близким существом? Джет дернулся, отпрянул, оскалился. — Близким? Ее? Нет! Теперь точно нет! Мне говорили то, что я должен был слышать! А этого даже не было! Все только ради того, чтоб обезвредить меня. — Значит, считал. Старскрим расстроился, весь будто уменьшился, свернулся опуская голову на столько на сколько позваляли сегменты брони. – Это не правда. Все это не правда, я должен был догадаться. Просто не верил, что они могли так слаженно работать. Или не могли? Тогда зачем? Зачем кому-то врать о ком-то, что он считает меня другом? Это же никому не выгодно? — Спроси об этом кого-нибудь ещё, — Мегатрон грустно усмехнулся, — Я сам попался на это дважды. И от одного и того же меха. Я не знаю, как это работает и спросить не у кого. Теперь вот избавляюсь от привычки судить по себе. И пишу историю нашей гражданской войны. — Грустная должна быть история, — джет кратко провентилировался, будто вздохнул, — А не грустное у тебя что-нибудь есть? Я уверен, ты ведь не только научные работы пишешь, — Старскрим замечал мельком на экранах узкие столбцы слов, должно быть стихи, — Я бы послушал. — Из нового, боюсь, пока либо грустное, либо злое, — Мегатрон поднялся и присел рядом с джетом на платформу, — Злого больше. Но я не уверен, что готов это озвучить вслух. Даже тебе. Тем более тебе. Старскрим не мог рассчитывать на такое доверие, для этого даже анализировать последние события не надо было и он не обиделся на отказ. Его же вело праздное любопытство. А для Мегатрона эти стихи были самым личным — дороже и сокровеннее, чем содержание процессора, что-то, что вместе с искрой хранилось за толстыми завареными железными стенками. — Ну да, после всего, что ты про меня знаешь и всего, что я тебе сделал — ты перегнул с добротой, когда позволил с собой жить… или не позволил, — джет реально растерялся на мгновение, ему было сложно вспомнить недавние события, — В общем, не настаиваю. Как захочешь, или если захочешь — я бы хотел послушать. Ты всегда мастерски обращался со словом и голосом, даже мне нравилось слушать твои речи. Мегатрон не понял эту фразу, и отметил, что не в первый раз не понимает поведение своего бывшего зама, и нынешнего… сожителя. — Не позволил? Ты о чём? — осторожно переспросил он, — Если не шутишь и не врешь, я найду, что тебе почитать. Скрим покивал. Драму надо было заканчивать, он встрепенулся и потянулся руками и крыльями, и когда глянул на Мегатрона был уже привычно насмешлив и самоуверен. — Мне даже завидно, что у тебя есть хобби. У меня тут только дурацкие карты и бесячие автоботы. Ни тебе новых апгрейдов, ни архитектурных проектов — мало красивого. Если на том корабле будут разумные твари — попробую выторговать у них какие-нибудь материальные игры, а если повезет, качественный планшетный компьютер. И надо бы добыть актуальные схемы городских коммуникаций. Хочется закончить то, что я делал перед… ну ты знаешь. — Каждый раз гадаю, когда ты более настоящий. Хотя нет, неправильное слово, настоящий ты всегда, — Мегатрон мягко усмехнулся, — Компьютер добыть тебе надо, а вот с актуальными схемами будет сложнее. Я не Саундвейв, что бы взломать что угодно на любом расстоянии. — Ну да, — Скрим не думал о Саундвейве с момента, когда последний раз его видел. Такой тихий и такой умный — казалось, это он контролирует все потому и беспокоиться о нем нету смысла и тем более думать, что он делает, ибо это и раньше было не сильно понятно. — В общем это не обязательно, — Джет еще раз пошевелил крыльями разминаясь. Они оказались намного подвижней, чем могло показаться — складывались и вместе за спиной и опускались вниз, а на этих новых, как и на старых были подвижные детали, теперь менее заметные, так как стыки не выделялись из общей плоскости. Кромка крыла разбилась на три прямоугольника что двигались в обе стороны от плоскости крыла. Раньше джет так не делал, либо делал, но Мегатрон это не замечал, а теперь вблизи заметил. — В любом случае давай отдыхать, завтра уже прибудем. Не засиживайся за своим письмом. — Ложись. Я почти уже всё написал, и вряд ли сегодня найду, с чем можно зарифмовать «бездушный урод». Кое-что закончу и тоже лягу. — О! Ты пишешь обо мне? — скрим притащил откуда-то синтетический текстильный брезент и все это время прятал его в ящике под платформой, которого тоже там раньше не было. Джет разложил серую ткань по платформе и забрался под нее до самой головы. — Хм попробуй — 'взорвал космопорт'. — А ты это сделал? — Мегатрон мягко рассмеялся и тихо добавил, — Нет, о тебе я всегда писал по другому.

Знаешь, однажды всё завершится. Вспыхнувшая, догорит война, Лампы зажгутся и будет вечер, И мы поймём, что печаль светла. Знаешь, однажды мы все вернёмся И никто друг другу не вспомнит обид. Пламя погаснет и вспыхнет солнце На шпилях города, что пока ещё спит. Враг мой выйдет ко мне на встречу, А я с улыбкой пущу его в дом. И новые звёзды осветят эту встречу, И мы наконец-то сможем Без боли поговорить о былом. Знаешь, всё кончится однажды. Разрушенные наведут мосты, Не будет битв и не будет фракций, А мы наконец научимся просто жить. Я вспомню, что когда-то умел и строить, Я вспомню значение слова «покой» Только знаешь, искатель, Мне этого счастья И даром не нужно, Если тебя не окажется рядом со мной.

      Мегатрон читал, а со стороны Скрима даже шороха сервоприводов не доносилось. Когда тот закончил неспешно, тихо, как признание, читать эти строки, то глянув на джета увидел кокон из брезента из которого ни одна деталь не выступала. — Ты и… и раньше так писал? Ты обо мне писал и раньше? — Всегда, — просто ответил Мегатрон, — Переслал бы тебе потом. Когда меня бы уже не было. Кокон подергался. Скрим то-ли устраивался поудобней, то-ли пытался свернуться сильнее. — И зачем? Зачем потом-то?! — голос доносился глухо, но отчетливо напряженно, — Ты хотел чтоб я понял как делал тебе больно и что потерял? — Может быть. Не знаю. А еще я не хотел слышать то, что бы ты мне на это ответил. Твоей речи на Суде мне было вполне достаточно. Я писал тебе перед той, последней встречей с Дамусом, и даже там всего сказать не решился. Много чести, особенно если бы ты прочел. Скрим про Суд промолчал, темы он этой даже в своей голове избегал, а вот про Тарна удивился: — Писал? Когда? Я смотрел эти ужасные обращения спустя несколько недель после их отправки, как и все, но тебя там не было, — джет выпутался из складок ткани и таращился на Мегатрона. — Рассказывать на весь Кибертнон, какой я сентиментальный идиот, в мои планы не входило, — мрачно заметил серый мех, — Отправил по старому каналу. Всё, что я чувствую к тебе только для тебя, Старскрим. А Кибертрону мне сказать нечего. Скрим не отвечал, внутри у него все скрутило, как будто шестерня слетела. Он кусал губу не замечая этого. — И что ты там сказал? — не поднимая глаз. — Что ты один из немногих мехов, чьи слова могут причинить мне настоящую боль, потому что твоё мнение для меня всегда было по-настоящему важно. Что рад, что ты стал правителем, как я тебе говорил когда-то. Что всегда видел, насколько ты лучше меня. Что хотел бы попросить прощения за многое, но ты не простишь. Что, несмотря ни на что, мне тебя не хватало. И что большего не скажу. Слова били хуже кулака по лицевой, от них даже начало немного подташнивать, как от страха. — Не говори такого больше никогда. Старскрим злился так сильно, что не мог понять на кого именно. — Почему? — Мегатрон посмотрел на него с недоумением, — Я опять тебя разозлил? — ТЫ! — экс-правитель Кибертрона сжал до предела пальцы на брезенте, — Потому что ты не должен быть слабым! Не имеешь права! Даже передо мной! А когда ты признаешь ошибки — ты слаб! Даже еслиб ты тут рыдал о какой-то пустяковой фигне было бы лучше. Зачем ты бы извинялся? И за что? — За то, что всегда был к тебе жесток? За то, что использовал? За то, что заставил себя ненавидеть? За то, что несколько раз чуть не убил? За то, что так редко говорил тебе, насколько ты ценен и для нашего Дела, и для меня? — Мегатрон невольно повысил голос, — Плохие поступки не становятся хорошими от того, что они необходимы, Старскрим. Если бы я не думал, что умру, я бы не стал извиняться. Но мне было важно, что бы ты знал, что я… Шлак! Просто заткнись. Скрим кивнул, ответ достойный этих слов он не мог подобрать. Потому сказал просто: — Бросай все и ложись сюда уже. Мегатрон молча откинул брезент и лег рядом, накрыв из обоих. Нашел рукой руку Старскрима и крепко переплел с ним пальцы. — Тебе нормально, что я притащил эту тряпку? Я так делал у себя дома, — хотелось рассказать о своем открытии пусть и личном, и пустяковом, и бытовом, — Обычно так не делают, но когда мы прятались на Земле, люди так укрывали свои машины от органической и кремниевой грязи, от влаги. И я наверно распробовал — под этой штукой легче поддерживать стабильную температуру, нет пыли и еще тело прикрыто и тебя не видно, потому безопасно. Что думаешь? Правда вентилироваться неудобно, потому я оставляю воздуховоды открытыми. — Уютно, — Мегатрону с джетом сейчас было бы уютно хоть с брезентом, хоть без, — Не думал, что тебе тут будет холодно. — Не то что бы холодно, я энергию берегу. Тоже успокаивает. Мелочь, а приятно, каких-то 10 градусов… хм, рад, что тебе приглянулось, — Старскрим покрепче сжал пальцы в их переплетении, как бы говоря, что принимает присутствие Мегатрона и благодарит. Такие красноречивые движения ладоней, лучше слов. — До завтра. — До завтра…- Мегатрон повернул голову, ближе придвинув шлем к голове Старскрима и потушил оптику.

***

Настоящий момент. На Кибертроне.

      Посреди ночи Старскрим очнулся от лишней тяжести на корпусе. Включил глаза и увидел, как в зеркале, такие-же красные точки в темноте и понял, что кто-то из спарков забрался на него. Он не злился, удивился. — Что ты хочешь? — шепотом поинтересовался джет у детеныша и машинально предержал крохотный хрупкий корпус. Детенышь подполз ближе к голове и зашептал: — Не надо идти к Прайму. Старскрим продолжил недоумевать: — Ты о чем? — маленькое создание легло пузиком на грудь взрослого меха и по обшивке чувствовалось как он дрожит и вжимается. — Праймы злые, я читал. Они били Старших. Хотели чтоб они умерли, — Скрим держал своего птенца в кольце рук, теперь, после этих слов пододвинул к лицу и обнял крепче: — Теперь не хотят, мы справились… да и если раньше им не удалось… – А если они обманщики, если они говорят, что не хотят, а сами… — Тогда мы с ними повоюем как всегда. — Мегз сильный, да? — Да, Мегатрон самый сильный, а я самый ловкий. — Вдруг вы умрете? — Ты что, нет. Мы будем защищать друг друга и справимся. — Не умирайте, пожалуйста. — Не умрем, ты что маленький, конечно не умрем. – Ты врешь мне? Старскрим опешил от такого предположения: — Нет конечно, с чего ты взял? — Я читал, раньше нас было много, а теперь мало. Только мы. — Искорка, ну что ты. Я правда думаю, что никакой опасности нет… Детеныш не успокаивался: — Вдруг вы умрете? Что будет с нами? Та фем и такие как она убьют нас тоже? — Нет! Ты что, нет. — Ей не нравятся наши глаза. У таких как мы у всех красные, а таких нету больше. Мы ей не нравимся. — Она глупая и злая, не слушай… — Она злая, ей не нравится наш старший, наши глаза, она расстроила тебя. — Да что ты прицепился? Да, расстроила, но это не значит, что она опасна, и вообще лучше спи! — Можно на тебе? — кажется детеныш пошел на уступки. — Да можно. — Можно трогать голову? — детеныш если и не спланировал все заранее, то отлично пользовался ситуацией. — Да, можно. Спарк подобрался аккуратно к голове джета и обнял того за шею. Его короткие ручонки едва позволяли ему этот прием. — Не умирай, Старший. — Не буду. Мегз мне не позволит, а я ему. Детеныш не ответил, а его фон поменялся — он почти сразу отключился.

***

      Мегатрон включи оптику когда цикл перезаряки кончился. За окном было ранее утро, Мегатрон всегда просыпался рано, если отдыхал в нормальном режиме, привычка, выработанная в ранней молодости так за всю жизнь до конца и не ушла. Серый мех повернул голову, и обнаружил, что спарки уползли из своего закутка и жмутся к Старскриму. Один так и вовсе спал на груди у джета, обнимая того за шею, а второй видимо во сне искал брата и теперь лежал, свернувшись у плеча старшего меха. Мегатрон протянул руку и ласково погладил спарков по гладким спинкам. И Старскрима заодно по его когтистой лапке, сейчас оберегающим жестом обнимающей маленького. Вот уж кто бы подумал, что Старскрим окажется такой наседкой. Мегатрон с самого начала их эксперимента подсовывал джету спарков, что бы он не чувствовал себя одиноким, но все равно думал, что возиться с мелкими в основном придется ему. А сейчас даже ревновал иногда мелюзгу к Старскриму. Мегатрон сел на платформе, и достал из-под неё большой кусок синтетического брезента, и прикрыл своё спящее «семейство». Он так делал иногда, когда уходил, а они еще спали. Что бы было уютнее. Старскриму нравилось спать под покрывалом.

***

      Встреча не соответствовала тем смутным предвосхищениям, что разной степени ужасности или странности крутились в голове Старскрима. От этого он даже испытывал чувство неудовлетворенности. Не было ни жесткого делящего на два лагеря противостояния, ни открытой вражды, ни тихих перешептываний за углом, на них не таращились, ни тыкали пальцем, ни приставали с неудобоваримыми вопросами, ни провоцировали выйти на свет и покаяться.       Автоботы, то есть бывшие автоботы, мило и приветливо общались между собой и точно так же приветливо пусть и формально говорили с Мегатроном. Даже он сам обменялся парой-тройкой приветливых пустых фраз. Ему от этого было даже не противно. А вот неудовлетворенность оставалась. В какой-то степени этим приером они хотели заявить о себе — как минимум привлечь внимание к своему делу и идее, как максимум отбиться от обсуждения этой позиции. Но ничего такого не было. Даже к спаркам особого интереса никто не проявлял. Детеныши, то по одиночке, то в паре шныряли между высокими мехами, едва доставая тем до колен, таскали со столов вкусняшки и, забиваясь в укромные места с хорошим обзором, играли в охоту. Высматривали себе какого-то из гостей и следили за ним перемещаясь из укрытия в укрытие. Интереса к их занятиям никто не проявлял.       Старскрим их не одергивал, хоть всегда держал в поле зрения — хотябы беленький кусок конечности из-за кресла, и не отвлекал их. Других мехов малявки видели редко, особенно так близко. Параноя и страх перед остальными жителями Метроплекса не давал джету ходить по сильно людным местам и, следовательно, ребятки не могли созерцать других обитателей в достаточном для их любознательности количестве. Сам джет в основном сидел в углу, прислонившись к спинке длинного дивана и не фокусируясь разглядывал пришедших. Чтоб не выглядеть потерянным, а следовательно не вызывать нападки сочувствия у гостей и вопросы, он держал на коленях датапад с мегатроновыми стихами и когда уставал созерцать движение перед собой, пробегался по знакомым строчкам.       Автоботы, точнее теперь просто жители Метроплекса, были рады видеть друг друга, ибо не все додумывались или находили повод увидеться или не знали, что не безразличны друг другу и очень радовались, что кто-то из товарищей вспомнил о них и пригласил.       Наконец Скрим понял, что его так волновало — на контрасте своей паранои он не мог понять как же они на самом деле относятся друг к другу и к ним, к бывшим главам десов тоже. Он мысленно прокручивал сцены из прошлого, а потом соотносил поведение с последующими поступками близко знакомых ему ботов и стал понимать, что за приличиствующим должным поведением не видит мотивов. Не было той шкалы где кто-то 'рад — безразличен -зол' так как их поступки не являлись следсдвием накопившихся обид или агрессией, скорее ситуативные или субьективно 'правильные' по их сиюминутной оценке. И ему все сильнее казалось, что все изначально было напрасно, ибо такие решения нельзя было ни предугадать ни проконтролировать.       Мегатрон держался нейтрально-вежливо, краем зрения следя за Старскримом и спарками, и отслеживая общее движение гостей. Что он обо всем этом думал понять было невозможно. Тем более около него очень быстро возникли Родимус и Наутика, с ними общаться было привычно. — Покажешь, что сейчас пишешь? — фиолетовая фемка с любопытством осматривала дом, и её взгляд то и дело падал на выключенный рабочий компьютер. — Допишу — увидишь. Ненавижу показывать незаконченную работу, — Мегатрон смотрел на неё строго, но очень ласково, эта девчонка ему всегда нравилась. Родимус делал страдальческий фейсплет и глазел по сторонам, ища, с кем он еще не здоровался. — Главное, что бы не вышло, как с прошлой твоей книгой, — не удержался он от язвительного комментария, — Я думал, спарки растут быстрее. Когда я их в прошлый раз видел, они только пищали. — Если выйдет так же, будет смешно, — хмыкнул Мегатрон, — Но ты на это не надейся особо, у нас сейчас никому ничего не надо. Он от этой «вечеринки» ничего особенного не ждал, хотя за Айронхайдом и Бамблби следил очень внимательно. У этих еще могла проснуться паранойя, а остальные тут были нейтралы и жители колоний, для них все было либо привычно, либо никак, и вряд ли джет с двумя спарками мог вызвать ненужные ассоциации. Хотя он был бы рад какой-то реакции, пожалуй. Спокойное болото труднее развернуть в нужную сторону.       Экс-королю в какой-то момент все наскучило и он пошел отлавливать своих воспитаников. В этой куче народа ему было очень одиноко, а заниматься чем-то, что уже стало привычкой — успокоило бы его. Хорошо что мелюзга засела под столом вместе и он подкравшись, будто за закусками, ловко сцапал обоих, сгребая под брюшки. От неожиданности малявки запищали. Старскрим вытащил их и тряхнув усадил на руки. Спарки тот час же цепко на нем повисли. Джет с удивлением и радостью заметил, что у обоих формируются острые мелкие коготочки, которыми они легко цепляются за швы брони. — Они что-то натворили? — из неоткуда к радостному Скриму и спаркам, что уже уютно довольно жались к его корпусу, подобралась Виндблейд и опять заинтересованно таращилась на чужих детенышей. Улыбка на лице Старскрима резко исчезла: — Нет, с чего ты взяла? — А ловишь их зачем? — Просто, хотел их потаскать на себе. — Ты изменился. — Не понял. — Ну, стал теплее относиться к окружающим, заботишься о ком-то. Старскрим хотел ответить: 'тебе показалось', 'или вовсе нет' или 'я и раньше так делал, только никто этого не видел' — но первые два ответа звучали как неправдоподобные затравленные отмазки, а последнее, как заявление об обиде в обоснованность которой никто бы не поверил. — Мне стало скучно и я решил взять мелких и пообщаться с ними. — Хочешь я с тобой посижу? Спарки внимательно слушали диалог молча, Виндблейд изображала жалостливое сочувствие. Скриму было тошно от жалости и того, что со стороны его скромное счастье выглядит так жалко, что привлекает жаждущих помогать. — Родимус, расскажи малым про Рыцарей, — Мегатрон заметил неприятное Скриму соседство. Родимус, конечно, так себе альтернатива, но он, по крайне мере, точно не будет его Conjunx Endura жалеть. — Легенду, или как было на самом деле? — бывший со капитан Лост-Лайта с интересом перевел взгляд на новую жертву. — Как хочешь. Они тут наверное единственные, кто не слышал эту сказку. — О! — и оранжевый вихрь радостно телепортировался к Старскриму, — Малые, а Мегз вам рассказывал, как мы искали Рыцарей Кибертрона? Мегатрон тоже подошел ближе, невзначай оттирая Виндблейд. Но Виндблейд то-ли не поняла, что ее отгораживают, то ли пошла в наступление на зло, вырвалась вперед, еще сузив кольцо мехов вокруг начинаещего сверепеть Старскрима и радостно заявила: — Я тоже хочу послушать. Старскрим видимо потерял самоконтроль и у него разве что сопла не пламенели. Детенышей своих он держал цепко и незаметно по чуть-чуть отступал, готовый к моральному или физическому нападению с любой стороны. Родимус переключился на крылатую фемку, что дало несколько мгновений Мегатрону оказаться рядом со Старскримом и со спины ненавязчиво приградить тому путь к отступлению. Джет успокоился и пересадил спарков в широкие обьятья боевикона. Детеныйши были не против, а Скрим прошептал смятое: — Прости я не могу, — и вернулся на свое место на диване, где лежал оставленный им датапад. Компания с Мегатроном слушала машущего руками восторженного Родимуса. На руках большого и высокого Старшего спарки оживились и не боялись, рассматривали окружающих их незнакомцев и даже один потянулся щупать воздуховод на плече Родимуса. — Ты тоже самолет? — спросил мелкий, чем ошарашил рыжего меха. — Ого, ты уже говоришь! Все-таки быстро растут. Нет, я не самолет, она самолет, — и кивнул в сторону Виндблейд.       Мегатрон кинул на Старскрима встревоженный взгляд, джету, как бы это не было странно, всегда было тяжелее держать лицо, чем ему. Но малышня на руках не позволяла сейчас идти создавать Скриму безопасное пространство. Оставлять спарков одних что-то мешало, умом мех понимал, что никто их не обидит, уж точно не Родимус, их со Скримом мелкие тут половину живьем сожрут уже сейчас, если захотят, но спокойнее было, когда оба детеныша сидели на ручках.       На замечание детеныша Мегатрон не смог сдержать смешок. Он и сам это заметил не сразу, но Родимус и правда был похож на летную альформу — легкий, стройненький и невысокий. И цвета яркого. — Болтают только так, — отметил он успехи мелочи, и перевел взгляд на фемку, — Виндблейд, а ты не думала востановить Академию хоть в каком-то виде? Старскрим их слышал и позлорадствовал, прикрывшись датападом. Хотя, схожесть Родимуса с предпочитаемым Мегатроном типажом, его как всегда насторожила. Он был морально растерзан и наверно будь в нормальной форме сам бы задал тупоголовой правительнице подобный вопрос. — Э, какую именно академию? — и действительно, знаний о культуре и инфраструктуре Кибертрона у Императрицы не прибавилось. — Любую, из тех, что были, — Мегатрон смерил её взглядом, в котором явно читалось всё, что он думает о знаниях «правительницы» относительно доставшегося ей хозяйства. — Но Академия Передовых Технологий нам пока нужнее военной. За плечом Мегатрона возник незаметно подкравшийся Старскрим: — Думаю это даже хорошо, что он здесь. Не будет слухов и домыслов если он своими глазами посмотрит и убедится, что мы не желаем никому зла. Мегатрон обернулся с саркастичной улыбкой: — А мы когда-то хотели, Старскрим? Детеныши на его руках вышли из оцепенения и тот что был поболтливей, вытянулся вмем тельцем, чтоб сказать точно в аудиодатчик Старшего: — Это же Оптимус да? Зачем он пришел? Прогоним его? — Нельзя. Официально-то мы не враги, и это будет невежливо, — Мегатрон невольно весь подобрался, как будто ждал атаки. И заметно, что уже просчитал, куда прятать малых и как прикрыть Старскрима, что бы дать тому место для маневра. — Не всегда можно избавиться от тех, кого не очень хочешь видеть. Учитесь держать лицо, малые. Пригодится. И смотрите. Потом расскажете, как вам «великий Оптимус Прайм». Старскрим хмыкнул на это поучение. В их жизни было бы куда меньше проблем еслиб они так не делали и избавлялись от тех, кто мешал их планам сразу. — Пойдем поприветствуем его? — в оптике джета появился давно не проявляющий себя шальной огонек. Детеныши мгновенно уловили тот же настрой и забрались на плечи серого Старшего как два мелких летучих хищника, чтоб так сказать наблюдать за всем с лучших мест.       Другие мехи окружили пришедшую знаменитьсть и по очереди здоровались. Радость была искренней и от этого Старскрим начинал беситься, ибо не понимал в чем секрет — ладно уж в начале войны, когда общество только выходило из полуосознанного религиозного видения мира то Прайм был непогрешимой авторитетной фигурой, но после — когда вера в иерархию и святость древних званий была стерта и вот у плеча Мегатрона маячит такой же Прайм — Родимус, почему Оптимус вызывает столько благоговения? Да и что он сделал в последние годы? На Юникрона они отправились все вместе и не трудами Оптимуса все закончилось благополучно, а мехи будто и забыли. Выглядело все так, будто еще до начала их истории их роли были обозначены и никакие события или поступки не могли поменять отношение. Тогда почему получилось у него? То есть Мегатрона стали любить… нет, принимать некоторые мехи — с трудом, опаской, но стали, тот же Родимус. (Он по старой привычке вился вокруг со-капитана пока тот пробирался к своему врагу), но Мегатрона и раньше любили. Автоботы были не правы считая, что его власть держится на угнетении — десептиконы любили своего лидера, потому и шли за ним, другого и быть не могло. А он почему перестал презерать, бояться и завидовать Мегатрону? Потому что тот открыл ему, алчному предателю, свои объятия в самый тяжелый час? Так еслиб быть честным с собой, Мегатрон всегда так делал — незаметно, почти случайно — всегда давал ему второй шанс. А Старскрим не ценил, причинял боль и глупо разрушал то отношение, что берегло его от сотни опасностей. А теперь он стоит за его спиной, как всегда, как его крылатая тень, но без коварных мыслей, а потому что любит это место, любит своего хозяина и лидера, доверяет свою жизнь и впервые чувствует себя спокойно? Что произошло? Нет, детеныши это скорее одно из последствий, а не причина. Он бы не занялся общим делом с Мегатроном после всех их злоключений, не поменяй он к нему отношения. А момент когда это произошло припомнить он не мог. И все пошло иначе. Они знали друг друга всю жизнь — и всегда были близки, нужно было лишь сменить отношение. И теперь, когда не осталось соперничества, недоверия и ненависти разделяющих их, они стали по-настоящему единым целым. «Или это потому что теперь я слабый?» — джет шел следом за своим хозяином, автоматически поглядывая, чтоб спарки не свалились с его плеч, и мрачнел. Что если он не показывает Мегатрону клыки только потому что их нет? Он знает, что бравировать и угрожать нечем, вот и плетется следом как калека. Он и суток теперь не продержится без своего хозяина. Оказавшись без обязательств перед ним и без преданных взглядов детенышей он прострелит себе процессор. Потому что ему больше не к чему стремиться и хотеть. Его держат над пустотой неуместно заботливые руки Мегатрона, его нежный, печальный взгляд и те небольшие просьбы, что наполняют их дни.

«От меня осталась только оболочка, хрупкая как пустой панцырь, в любой момент схлопнется если надавить. А этот глупец думает, что внутри все еще что-то живое».

      Прайм встретил Мегатрона как всегда холодным пронзительным взглядом голубой оптики. Забрало будто приросло к лицу навсегда. Скайфаир держался позади и отстраненно кивал на приветствия. Старскрим им не заинтересовался, а Оптимус злил все сильнее. Он пришел к ним домой как на поле битвы, нет как на место преступления и вот-вот готов зачитать обвинения и его не смущает ни толпа веселящихся мехов, ни спарки, ни тем более то, что недавно они чуть ли не умерли все вместе и все рисковали жизнью одинаково. — Здравствуй Оптимус, — Мегатрон нарочно опустил звание Прайма. — Здравствуй. Что за мероприятие и с какой целью ты его организовал? — глаза Прайма шарили по комнатам в поисках чудовищных преступлений. Попав в поле его зрения Старскрим кивнул в знак приветствия. На спарках взгляд Оптимуса не задержался. Скрим заметил, что гости дали им свободное место будто для драки. — И я слышал ты эксперементируешь со спарками, — Прайм наконец уделил внимание двум еще не окрашеным бледным существам на плечах Мегатрона, а те как зверокончики ощетинились и припали к плечам взрослого. — Не эксперементирую, мы взяли их на воспитание, слышал это вполне нормально, хоть и редко происходит, — Мегатрон погладил одного, чтоб тот не сильно выгибал спинку. На Оптимуса он смотрел как всегда, иронично и скептически, без какого-либо пиетета и уж точно без страха. — Вообще, я не рассчитывал, что ты явишься, — спокойно заметил Мегатрон, — А вечеринка это идея Винблейд, и я счёл её хорошей. Знаешь, у некоторых мехов бывают друзья и с ними хочется видеться, но у нас плохо умеют придумывать повод. Да и малым нужно общаться не только с нами. Оптимус перевел скептический взгляд с Мегатрона за его спину, где как всегда притаился коварный самолет. Старскрим выглядел подозрительно притихшим и не смотрел на Оптимуса, будто скрывал что-то или пару минут назад получил традиционную трепку и был пристыжен.

«Ну что ж, все как всегда».

А спарки на плечах Мегатрона вызывали одновременно и беспокойство и отвращение — такие крошки, а уже повадки звероконов: жмутся к хозяину, шипят и уставились красными глазками. От гладких спинок начали отходить пластинки, в будущем возможно станущие крыльями.

«Ага, значит у них прошивки как у мегатронового ручного психопата. Не повезло им. Уже не могут сдерживать свою агрессию».

— Виндблейд добра и хотела сделать приятно даже тебе. А какова твоя задумка? Думаешь эти мехи будут тебе друзьями? — за спиной Мегатрона образовался Родимус, немного потеснив Старскрима, расслышав последние слова его широкая добродушная улыбка поутухла. Мегатрон положил ладонь на спинку самого активного детёныша и улыбнулся Оптимусу своей обычной ухмылочкой. — Скорее она хотела сделать приятное моему Conjunx Endura, — серый мех кинул взгляд на Старскрима и заметил помрачневшего Родимуса. Да уж. Со-капитана к такому жизнь точно не готовила. — С некоторыми моими гостями мы столько прошли, что, полагаю, уже можем считаться друзьями. Мегатрон ласково посмотрел на свою команду с Лост-Лайта. Наутика тоже подошла ближе и разговор, судя по растерянному взгляду, ей казался странным. — Тем более мы были в одной фракции, — у автоботов всегда была беда с распознаванием сарказма и Мегатрон этим пользовался без зазрения совести. — Я как раз почти закончил об этом книгу. Там есть про то, как возникает дружба. Почитай, когда выйдет, я уверен, тебе будет интересно.       Как деспот вроде Мегатрона мог говорить о дружбе Оптимус не понимал, но он понимал как Мегатрон мыслит — он видимо добрался до самого святого и переписал все основы через призму своего извращеного видения. Трусливое жадное создание, что всю жизнь тащилось рядом перехватывая куски чужой добычи он назвал Conjunx Endura. Обманутых наивных мехов — друзьями. А вероломный обман и манипулирование — дружбой. И ему казалось чудовищно неправильным, что Родимус стоял у плеча Мегатрона, будто его сторонник, хоть и не возразил еще. И надеялся, что и не возразит. Рядом с Оптимусом мялась Виндблейд, она уже поздоровалась и находиться рядом с Праймом казалось ей честью. В напряженный диалог она не вдавалась, так как уловила застарелое противостояние.       Старскрим не смотрел ни на кого кроме притихших спарков и решил для себя, что будет вмешиваться в крайнем случае. Их не примут, в лучшем случае перестанут подозревать, потому бороться за власть и признание ему казалось пустым — ведь даже достигнув императорской должности он рухнул вниз, так как никто вокруг его так и не признал.       Мегатрон протянул руку и мягко сжал пальцы Скрима, не скрывая этого жеста. И их тайным кодом передал:

«Держись. Я его провоцирую нарочно».

— Приходи на презентацию, я уверен, все сочтут что это честь, — бывший военный диктатор был до тошноты вежлив и дружелюбен, — Конечно, за эту работу я должен быть благодарен Наутике, она очень много рассказала мне о жизни Каминуса. Винблейд, увы, слишком занята, я не стал её беспокоить. Правительнице достался ироничный взгляд. — Управлять нелегко, даже когда царит мир.       Оптимус понимал, что должен ответить высокомерным речам своего извечного врага. Мехи в его окружении поддались его влиянию — снова, после всего, и злодей ни сколечко не раскаивался по поводу своих прежних дел. Напротив он вернулся к тому чем промышлял ранее — потеряв своих сторонников, теперь он набирал новых и его речи стали еще коварнее и никто не мог заподозрить истинный смысл послания. И этот трусливый алчнный подхалим здесь. Потеряв трон он вновь приполз к своему хозяину и тот принял его — привычное жалкое создание вновь готовое служить его гнусным планам. А их и так мало. Мало после войны и катаклизмов. Колонии конечно полнили многострадальный Кибертрон новой жизнью, но все новые переселенцы не были знакомы с прежним Кибертроном и были уязвимы. — Я рассчитывал, что в своем искупительном пути ты обретешь мир и новый взгляд на него, но по всей видимости ты не исправим. И мне тяжело видеть моих лучших бойцов за твоим плечом. Родимус, как раз за плечом Мегатрона недовольно нахмурился, но как обычно через мгновение рванул на первый план с беззаботной улыбкой: — Погоди, друг, мы же здесь просто веселимся！Зачем ты говоришь эти вещи? Война закончилась, да и вы совсем недавно спасли Кибертрон, вместе, разве это не повод перестать обмениваться колкостями? — Да, — Наутика, что заинтересовавшись диалогом и услышавшая свое имя, оказалась рядом, — Я бы пошла на презентацию книги и думаю мои товарищи тоже, чего в этом плохого. Мегатрон прекрасно преподает и с Лост-Лайта не организовывал новых лекций… — Ты не понимашь о чем речь, фем с Каминуса… вы не застали то время как Кибертрон был ввергнут в хаос, потому не замечаете… — на стотороне Оптимуса выступил Джетфаер. Его голос прозвучал незнакомо так как прежде он сохранял молчание и непричастность. Видблейд широко нервно улыбалась стоя рядом, ее крылья подергивались, опущенные вниз — она нервничала. По привычке она глянула на Старскрима, тот будто не интересовался разговором и отстраненно, печально наблюдал за щетинящимися детенышами на плечах своего Conjunx Endura. Conjunx Endura? Виндблейд вспомнила тот случай, когда побывала в разуме экс-короля: Мегатрон был его самым страшным кошмаром — в чистом виде, и даже Оптимус, судя по чувствам Искры джета, был ему ближе. Что-то не так. Когда Мегатрон вернул себе своего помощника, тот притих до состояния тени, для позера и провокатора — почти что смерть. «Что он с тобой сделал? Почему ты не уходишь?» — Виндблейд не сочувствовала злобному существу, пусть и остепенившемуся, она помнила все его преступления, но удивлялась как силен его страх и рабская привязанность к хозяину. Мегатрон был страшен — наконец поняла она — страшен своим обоянием, холодным расчетливым умом, хитростью, ему хотелось верить… — Да, Каминус не застал вашей Войны, но мы знаем кто ее начал и хоть прощения достоин каждый, но мы не должны забывать о благоразумии… — на эти слова Виндблейд Старскрим покосился и неприятно оскалился. — Может это не мне нужен новый взгляд? — Мегатрон смотрел на старого врага безмятежно, и улыбался Родимусу. Вполне искренне, — Родимус прав, война закончилась, и все, кто пришел сегодня в _мой_ дом, уже это заметили. Устраивать вечерники и заводить семью, — это слово Мегатрон был вынужден произнести по английски, потому что аналогов в их родном языке не было, — не было преступлением даже при старом сенате. Кажется, это не запрещено до сих пор, я прав, леди Виндблейд? Чем я еще успел провиниться? Императрица замолчала обдумывая дальнейшие ходы. Оптимус нахмурил брови, больше эмоций видно не было. — Не знаю, что ты теперь задумал, Мегатрон, но воспитание нового поколения это не для такого как ты. За плечом серого меха хмыкнули. «Ну вот и он настоящий» — подумала Виндблейд заметив, как ее предшественник неспешно выплывает из-за спины своего хозяина, расправляет спину и крылья и наполняясь презрительным превосходством, широко скалится в лицевую Прайму: — Не хочу показаться грубым, дорогие гости, но по моим наблюдениям у меня сложилось впечатление, что никому кроме моего обеспокоенного будущим планеты Conjunx Endura, — Старскрим выделил это слово и тоном речи и ласковым прикосновением к предплечью Мегатрона, — со времен Сената никто не пытался выращивать 'выкованных' по старой традиции, а лишь штамповали новых воинов. Что если не создание мирного народа является главной приоритетной задачей после стольких смертей? И почему только наша комунна, — джет намеренно избегал слово фракция, хотя иначе описать принадлежность мехов было сложновато, — Озаботилась этим вопросом? Искр много, а протоформ и тем более тех, кто займется их содержанием — практически нет. Мы не можем и дальше существовать… — Это дело жрецов, а не твое, — прервал монолог Оптимус. — Их нет！ И никого нет！ И Сигма в руинах и заброшен！ — И эта вина… — Да хватит уже！ — вмешался Родимус Прайм, а то Старскрим шел на Оптимуса и уже почти уперся тому в грудную броню.       Мегатрон подумал, что сцена со стороны должна выглядеть забавной, но как обычно, вряд ли кто-то, кроме него оценит мрачную иронию происходящего. С Родимуса слетела часть восторженного щенячьего оптимизма, и он сейчас стоял между Оптимусом и ими, очень похожий на себя в войну. — Какая сейчас разница, чья вина? — спокойно произнес Мегатрон, — Сейчас важно будущее. А я всегда считал, что если сделал что-то не так, то сам и должен это исправить. — И даже сейчас ты не осознал, что не имеешь права держать это будущее в своих руках? — мрачно отозвался Оптимус, от чего Старскрима накрыло новой волной гнева, еще сильнее предыдущей: — Не имеет права? ！ А кто же имеет? Наверно кто-то великий и праведный, мудрый и сильный — так где же он? ！ Почему он не остановил войну, почему не помирил фракции, почему не дал кров выжившим мирным жителям, почему не отстроил Кибертрон, почему не добыл энергию и пищу для его жителей? ！ — Старскрим！ Закрой свой лживый рот！- мрачно оборвал его уже Джетфаер не шелохнувшийся все это время и смотрящий тяжело и сурово на оппонентов своего товарища. — Крикни на него ещё раз и увидишь, что будет! — рявкнул в ответ Мегатрон, встав рядом с джетом. — Да что б вас! — Родимус втиснулся между ним и Оптимусом, положив руки каждому на броню — Перестаньте вести себя так, будто меня тут нет! Ненавижу, когда вы так делаете! У Старскрима снесло крышу окончательно: — А ты типа здесь есть, Родимус? Что ты сделал с того момента как стал Праймом? И зачем тебе был нужен этот титул? Куда ты тащил этих несчастных мехов? Что узнал в своем бессмысленном путешествии? Как оно помогло Кибертрону? — Да хотя бы съездил тебе по лицевой и забрал Матрицу Лидерства! — слова джета оказались слишком похожими на правду, а потому Родимус сперва ответил, постаравшись вспомнить самый обидный эпизод, и только потом вспомнил, что не должен был вспоминать войну. –Я же не знал, что все наши легенды вот об этом шлаке! Я всю жизнь верил в Рыцарей и в единство! Ты не можешь меня ни в чем обвинять, я не просился в Праймы. В словах Родимуса звучало больше вины и отчаяния, чем злости и почувствовав это Старскрим отступил, хмыкнул: — Велико достижение, дать мне по морде. Тут думаю каждый это сделал хотя бы раз, — на Родимуса он злиться не мог, потому что все-таки он в меру своего интеллекта делал что мог. А вот заявления Оптимуса Старскрима добили: — У нас ВООБЩЕ нет планов на будущее и возможно и нет его！А ты ничего не делаешь и запрещаешь другим！ Иногда мне кажется, ты ненавидишь весь наш вид, Оптимус！ Хочешь чтоб мы передохли… тогда скажи ради чего? — Так себе из тебя миротворец, Родимус Прайм, — мягко усмехнулся Мегатрон и успокаивающе положил рыжему меху руку на плечо, и точно так же взял за плечо Старскрима, но его скорее придерживая. — Какое тут будущее, тут с настоящим-то ничего не ясно.       Оптимусу не нравилось благодушное спокойствие Мнгатрона и его приязнь к бывшим врагам. Да, он должен был остепениться, но казалось, что он не изменился, а подмял их под себя. Неужели они не видят насколько он коварен. А с другой стороны, что еще остается ему и его свите? Было бы лучше, чтоб их не было, все вздохнули бы с облегчением не будь этих призраков войны, какими бы они ни стали теперь. То что теперь они играли, как это, в 'семью' на манер землян выглядело пугающе противоестественно. Что уже они впихнули в процессоры молодых мехов? Вот они уже маленькие хищники, а что будет дальше? Индивиды не имеют права воспитывать новое поколение Кибертронцев, только специальные мехи согласно закону и традиции могут вырастить достойных и порядочных приемников их мира. Что уже знают о окружающем мире эти молодые существа? Каковы их мотивы? Видели ли они истиную картину в своих еще коротких жизнях, или Мегатрон растит из них своих верных последователей? — Мегатрон, почему ты лично взялся за воспитание? Почему не поручил это кому-то еще? — Кому, например? Кто у нас специалист по спаркам? — Мегатрон склонил голову на бок, потершись щекой о вздыбленные пластинки на спинке детеныша, — Молодые мехи должны расти с кем-то, кто будет для них примером, иначе они не научатся строить связи, и мы так и будем идентифицировать себя по фракциями и тому, кто кому подчиняется. Личная привязанность и преемственность поколений создает ценность жизни. Я это у органики подглядел. А еще мне нравится учить и заботиться о ком-то. Джетфаера и Виндблейд перекосило, а Оптимус еле сдержался, чтоб не влепить Мегатрону по шлемаку, его останавливали только мелкие детеныши у того на плечах, они могли пострадать. — Ты плохой пример и твой… подхалим тоже. — Conjunx Endura, Оптимус. Это называется Conjunx Endura, — поправил его Мегатрон и начал демонстративно загибать пальцы, — Я умный, я всего добился сам, я не боюсь трудностей, я люблю своих соратников и свою родину и у нас со Старскримом прекрасные отношения. Я уважаю личность и редко бываю предвзят. Так что убери от моих спарков манипуляторы, будь добр. — Ты жестокий, эгоистичный тиран и убийца, а о ваших 'хороших' отношениях ходят легенды. Ты наверно пару дней мутузил его, чтоб добиться такого гладкого повиновения как сейчас, — Оптимус с презрением глянул на Старскрима, а тот уже давно неотрывно на него смотрел холодно, озлобленно. — Особенно эгоистичным я был, когда делал за тебя твою работу Прайма, а в благодарность получал вот это, — Мегатрон обреченно развел руками, — Ну давай еще платформу нашу проинспектируй. Ты за этим сюда пришел? — Мегатрон, хватит, — тихо и уставше произнес Старскрим взяв того за предплечье и опустив эту руку вниз. — Это бесполезно, всегда было, смирись. Я устал от этого. И от обсуждений того что мы делали и… от вот этого всего. Я больше не могу это слушать. Можно я уйду… и их заберу? — он потянулся к ближайшему детенышу. Мегатрон молча пересадил деток на руки джету и развернулся к незваным гостям. — Если у вас есть немного такта, вы сейчас извинитесь, развернетесь и исчезнете, — хмуро заметил он.       Ситуация для Старскрима была непривычной и по-настоящему унизительной. Он не мог понять конкретно какие моменты, должно быть то, что он был слабым и будто вывернутым всем ранимым нутром наружу и не мог и не хотел защищаться. Прятался за спиной хозяина и мог выдержать компанию лишь еще более слабых крошечных существ и даже хуже, будто ожидая от них защиты и поддержки. Ему стало страшно и тошно от себя. Как будто все, что было ранее, было про другого меха, а сейчас единственно чего он желал это, чтоб его не видели； забиться в безопасный угол и забыть обо всем… развлекать доверчивых ласковых к нему существ и замкнуть весь свой мир на этом. Будто ничего никогда и не было. Его жизнь закончилась с испепелением его амбиций и сейчас кажется он существовал по инерции. Если бы Мегатрон как раньше, как в тот день, когда он обрел новое тело и вернулся возглавить почти исчезнувших по вине заместителя десептиконов, попытался боем вернуть ему желание жить, в этот раз не удалось бы. В нем сгорело все. Скрим забрал спарков на руки и удалился из общего зала под недоумевающие или даже неприязненные взгляды. Спарки сидели смирно и не шипели, слушали поле Старшего и переглядывадись между собой.

***

      Родимус нарочно задержался, когда все разошлись, и уже выйдя с Мегатроном под темное небо спросил: — Ты до сих пор его ненавидишь? — До сих пор? — Мегатрон посмотрел на рыжего Прайма с удивлением, а потом печально покачал головой, — Родимус, я никогда его не ненавидел. Никого из вас. Но вот теперь, кажется, готов начать… — Иногда мне кажется, что ты меня вербуешь, Мегз. А иногда, что я всё бы отдал, лишь бы наш квест никогда не кончился… — Конечно, я тебя вербую, Родимус. Я это и не скрываю, — Мегатрон смотрел на него с печальной иронией, и Родимусу стало неуютно. Он не знал, что должен делать всю разборку, а теперь еще и не понимал, что должен думать, — Я не рассчитываю, что мои аргументы пересилят эту инсигнию и те следы, которые оставила в тебе Матрица, но может быть, какие-то мои слова не пропадут. Впрочем, я четыре миллиона лет надеялся на то же с Оптимусом, и тщетно. — Мегатрон, чего ты хочешь добиться? — Тебе сниться Найон? — А тебе снится Симанзи? — Да, — спокойно ответил Мегатрон. — Да, — эхом отозвался Родимус, — Мне снится Найон. Чаще, чем я хотел бы. — А ты ведь мог бы построить свой город заново, расчистить от обломков руины Храма и улицы, восстановить дома, снова дать этому месту немного жизни. — Зачем? Тех, кто там был уже не вернуть. И друзей не вернуть. Это будет совсем другой город. И ты это знаешь. А я знаю, что ты носишь в субкармане. И молчу. Плохой из меня Прайм, и лидер плохой. — Лидер хороший, вот организатор ужасный, — хмыкнул серый мех, — Ты умеешь вдохновлять, а управлять не умеешь. Когда мы сцепимся с Оптимусом, постарайся не отметать с порога все, что я говорил, хотя бы половину потом исполни, если и правда считаешь меня другом. — Если вы сцепитесь с Оптимусом. — Когда, Родимус. Когда. Ты же видел, что сейчас произошло. — Ты можешь прямо и честно сказать, чего хочешь добиться, хотя бы раз в жизни?! — Что бы мы все были живыми. По-настоящему живыми. — Иногда мне кажется, Оптимус прав насчет тебя. А иногда, что прав ты, и ты всего этого не заслужил. И сикер твой не заслужил. — Ты видел Кибертрон, на котором не было Мегатрона. — Видел. Но Кибертрон, на котором был Мегатрон видел тоже. — Нельзя вечно бегать, Родимус. Нашу работу за нас никто не сделает. И не всегда у тебя будут хорошие решения. — Знаю. Но я еще немного побегаю, ладно, капитан? Надо еще раз собраться, мелкие смешные у тебя, мне нравятся. Мегатрон молча приобнял рыжего меха за плечи. Родимус ткнулся лбом в грудную броню, попрощался и ушел.       Бывший лидер десептиконов постоял немного под открытым небом один, потом достал из субкармана фиолетовую маску в виде их инсигнии, погладил гладкий метал и спрятал обратно. И вернулся в дом.       Тихо прошел до спальни, прислушиваясь к голосам и звукам, не уверенный, что стоит сейчас тревожить деток и партнера.       За дверью можно было различить три голоса — они говорили шепотом иногда замещая слова на стрекот. Партнер старался говорить тихо без скрипучих ноток от того очень тихо, а спарки эмоционально попискивали и что-то спрашивали. Иногда все голоса замолкали и комната наполнялась тихим чириканьем.       Когда находиться с другими мехами стало невозможно, джет боялся кинуться на кого-то или развлекать гостей своим ничтожеством, он и спарки закрылись в спальне. Скрим ссадил с себя их в привычное место по центру платформы и устало опустился с краю, завалился на бок. — Оптимус не такой страшный, — заметил вертлявый болтливый детеныш. Они с братом сбились в кучку и подтаскивали к себе брезент в четыре лапки крутя из него натуральное гнездо. — Страшный, страшный и главное, что не внешне. — Он сильный? — поинтересовался второй спарк, что по всей видимости унаследовал психические настройки не от Старскрима. — Да, и опасен своим безрассудством, — джет прикрыл глаза, годы войны навалились, пробив купол их новой спокойной жизни. — Что это слово значит? — Он не думает о последствиях своих действий и о потерях. То-есть нельзя понять как он поступит. — А… — молчаливый спарк кивнул. Вертлявый доделал свою сторону гнезда и в шутку щипнул зубками за выступаюшую пластинку на спине брата — тот зашипел, но ничего не сделал. — Зачем он пришел? Старскрим дернул плечом: — Думает, что мы замышляем вред. Мы не замышляем ничего. Хотим только забыть про войну и придумать, чем заниматься в будущем для пользы себе и другим. — Он не верит? — молчаливый спарк тоже щипнул брата, первого затеявшего возню и они с стрекотом принялись валять друг друга по складкам брезента. Старскрим слышал, что происходит и не прерывал их, ибо занятие было веселым и безопасным. — Нет. Наверно боится оказаться ненужным, когда исчезнет то зло, с которым он должен бороться. — А ты на него кричал, хотел напугать? — уже вертлявый уличил свободный момент перед тем как укусить брата за лапку. — Его нельзя напугать, я обиделся на него и его сторонников. Прайм много сделал до войны и во время, но как только она закончилась — исчез и никому не было дела до долгожданного мира, когда он наконец наступил. И никто не ценил тот труд, что был вложен в создание более менее нормальной жизни. А теперь все пользуются этим.

***

      Аскетичная обстановка кают-компании космического корабля впервые в жизни показалась Родимусу неуютной, а ведь это был корабль Оптимуса и он должен был тут чувствовать себя, как дома. — Часто Мегатрон с тобой видится? — Оптимус был мрачен и встревожен. Родимус, впрочем, сразу понял, о чём пойдет речь. И в искре поселилось какое-то очень неприятное ощущение. Рыжий Прайм ненавидел политику всю жизнь. — Нет, он весь в своих книгах, а ты же знаешь, я ненавижу всю эту скучную писанину, — ответил он привычным легковесным тоном. Глаз цеплялся за стерильность обстановки. У Мегатрона тоже всегда было пусто, пока не появился Старскрим, но личность хозяина всё равно чувствовалась во всем, к чему он прикасался. «Ну-ну, еще чуть-чуть и ты решишь, что тебе было бы уютнее на Немезисе» — обругал себя Родимус. — А с кем-то из твоей бывшей команды? — Понятия не имею, — соврал Родимус, прежде, чем осознал, что врет бывшему командиру. Что Наутика общается с Мегзом и кажется, даже редактировала неизданные главы он знал, но почему-то сейчас соврал. Может, потому, что все это вызывало ассоциации с допросом. «Да что с тобой» — рыжий мех злился на себя и начинал злиться на Оптимуса и Мегатрона разом, — «Это же Оптимус Прайм, какого шарктикона?», но внешне сидел все с тем же недоуменным видом и демонстрировал полное отсутствие интереса к жизни своего со-капитана, — А зачем ты спрашиваешь? — Хочу знать, что он задумал, прежде, чем будет поздно, — Оптимус был серьезен и собран, как на войне. — Он же покаялся, живет себе тихо, ничего такого не делает, с бывшими десами вроде, даже не общается. Автоботскую инсигнию стер, но на Кибертроне сейчас мало кто носит инсигнии. Ты же сам определил его на Лост-Лайт, что изменилось? — Я не думал, что он выживет…- мрачно ответил Прайм, и Родимуса охватили какие-то очень смешанные эмоции, которые он не мог определить. — Слушай, Оптимус, я его всегда терпеть не мог, даже больше чем ты, наверное. Но война закончилась, десептиконов больше нет… — Ты так уверен в этом, Родимус? — Оптимуса что-то тяготило, он выглядел встревоженным, — А ведь куда делся Шоквейв после битвы с Юникроном никто так и не узнал…

***

      Выйдя от Оптимуса и идя по полупустым улицам, Родимус задумался. Что-то ему подсказывало, что один мех точно знал, куда делся Шоквейв. И что было внутри Юникрона Мегатрон тоже никому не рассказал. Не то, что бы кто-то его спрашивал, но… «Тебе снится Найон?» «Я знаю, что ты носишь в субкармане». Уже уходя, после того, как они поговорили еще о какой-то рядовой ерунде, Родимус зачем-то спросил Оптимуса: «Тебе снятся сны?» — «Нет» — ответил Парайм, и посмотерл удивленно, будто Родимус глупость какую-то спросил, и тот быстро замял разговор. Оптимус Прайм. Командир, друг, наставник. Мегатрон. Враг? Друг? Проклятье. Когда все стало так сложно? Даже сложнее, чем было.

***

Мегатрон вошел в спальню осторожно, не желая прерывать разговор. Старскрим лежал, спарки возились в брезенте, щебеча и чирикая. — Спишь? — тихо спросил серый мех. — Не сплю, слежу за ними, — не поворачиваясь ответил Старскрим. Глаза не открыл. Выглядел он жалко, как сам думал, и не хотел видеть сочувствия на чьем-либо лице, — Задание выполняю, на сколько могу. Детеныши, заметив второго Старшего, прервали свою возню, приветственно зачирикали. При Мегатроне они особо не шалили и теперь смирно уселись по центру своей текстильной игровой площадки.       Противоречивая вечеринка закончилась, гости стали расходиться еще тогда, когда Оптимус заявился, по старой памяти зная, что добром встреча Прайма с Мегатроном кончиться не может. Теперь в большом зале уже никого не осталось кроме пустых кубов и тарелок.       Мегатрон подошел к платформе, и присел на край, ласковым жестом подгреб к себе обоих спарков, глядя в умные мордочки. — Ну, как вам Прайм? — Злющий! — пискнул вертлявый и сразу же мелкими лапками крепко уцепился за швы брони на плечах — он всегда стремился и уцепиться покрепче и забраться повыше. Второй остался сидеть на сгибе руки, как его и взяли. Он же и продолжил: — Мы ему не нравимся так же как крылатой фем, только сильнее. Но не только из-за глаз. — Это я ему не нравлюсь. А вы, потому что вы наши, — уточнил Мегатрон, и невзначай попридержал активного детеныша, что бы не соскользнул ненароком, — Ему кажется, что вы будете злыми. Детеныш уже устроившийся на плече возмущенно запищал: — Почему это мы злые? Мы его не трогали, он ругался, а не мы! Гадости говорил, я на него шипел, чтоб он так не делал! Старскрим хмыкнул, по-прежнему лежавший будто спит: — Оптимус всегда говорит гадости, это его фишка. Наговорит гадостей и выбирает кто по его мнению плохой. — Я не говорил, что он умный, — хмыкнул Мегатрон, — Боюсь, он не понял, почему ты на него шипел. А про остальных что скажете? Детеныш сидящий на руке задумался кусая кончики когтей, тот что перебирался по плечам и будто проверял на прочность крепление выступающих деталей ответил первым: — Рыжий «Не самолет» глупый и смешной, фиолетовый «не самолет» вроде добрая, крылатая фем нас не любит. Другие не смотрят на нас. Мегатрону показалось забавным это определение «не самолёт». — Они никогда не общались со спарками и очень смутно представляют, что вы такое, — пояснил он, — Родимус не так прост, как кажется, хоть и раздолбай. А Винблейд смотрит в рот Прайму, потому что у них на планете им поклонялись почти как богам. Вы сами тут не причем. Притихший детеныш удивился от чего на его гладкой лицевой выделились те пластины, что в будущем образуют какую-нибудь мимическую деталь: — А он как бог? Почему он такой маленький? А его брат уже возился на другом плече и тоже там что-то расковыривал: — Глупая Виндблейд, у Оптимуса нет рта, куда она ему смотрит, глупая! — Вообще то есть, он лицо прячет, — рассмеялся Мегатрон, и покосился на своё плечо, где возился спарк, — Знал я одного бога, он был ещё меньше. Но Прайм не бог, просто давным-давно, когда колонии основали, Праймов считали глашатыми Праймаса. А когда звездные мосты были разрушены, никто уже не мог им рассказать, что это больше не так. Старскрим опять хмыкнул: — Да и Виндблейд всегда куда-то не туда смотрит, типичная ситуация.       Приступ самобичевания, даже такого глубокого, как в этот раз, быстро сходил на нет и вот уже джету захотелось пододвинуться к Мегатрону и он подтащил себя, чтоб упереться тому в бедро кабиной. Детеныш с плеча повис на руке, иногда задевая смирно сидящего брата и тянулся вниз, чтоб спрыгнуть на другого Старшего, которого еще не успел поковырять. — Про мосты ты говорил, про бога говорил, я запомнил, — покивал сидящий на руке спарк, — Про лицо не говорил. Почему прячет? — Суровей хочет казаться? — предположил Мегатрон. Маневр Старскрима он, как будто, и не заметил, — В конструкции есть забрало, почему бы не пользоваться. Я не знаю, я никогда не испытывал желание спрятать лицо. Можешь у него спросить, если вдруг еще встретишь, — ласково подначил он спарка, и невзначай подвинул руку, что бы касаться корпуса партнёра. Любые намёки на жалость Старскрим воспринимал очень болезненно, а Мегатрону просто нравилось к нему прикасаться. И не только. — Куда уж суровей? — джет заметил прикосновение и улыбнулся в ответ. Отвращение и страх почти отступили: — Ходит суровый, цитатами говорит, друзей нет, хобби нет. Теперь вообще на живого не похож. Когда на его голову вдруг опустилась чья-то задняя лапка, Скрим встрепенулся и быстро сцапал спарка, прижал его возле себя к платформе и опять притворился спящим. Спарк пыхтел, шипел, вырывался и безболезненно грыз сгиб локтя под которым оказался. — С друзьями тут у многих беда, — Мегатрон мягко посмеивался, наблюдая эту неравную битву, покачивая «своего» детёныша на руке. — Но ты прав. На живого он похож всё меньше… А ведь был совсем не такой…- взгляд серого меха на пару мгновений стал туманным, как будто он смотрел куда-то глубоко в прошлое. Потом он снова взглянул на спарка под лапкой Старскрима, и переместил свободную руку джету под шлем, щекотно пробежавшись по прикрытым тонкой бронёй магистралям. — У нас на этот счет была теория и сейчас мы ее проверяем, — продолжил про тему «друзей» Старскрим, нежась от прикосновений партнера. Спарк в его мертвой хватке выдохся и обмяк, вытянул лапки и закрыл глаза. Второй на руках Мегатрона деловито пристраивался поудобней, чтоб плотнее засесть между рукой и броней и тоже собирался вырубиться. — Вообще, до того момента как началась война и все жили по правилам, то эта проблема была незаметна, так как поведение было подражанием, а не осознанными действиями с мотивом. Сложно понять что ты хочешь и чувствуешь если даже не знаешь, что смутные ощущения внутри это реальные чувства, а не фоновые помехи. Мегатрон, убедившись, что его не поняли неверно, поглаживал Старскрима уже по спине у основания крыльев. И плавными движениями укачивал спарка на руках, довольно урчащего вентиляцией. — И сейчас сложно, сам видишь, как они мечутся, — вздохнул он, — И когда мы все научимся жить без указки? — Ты всегда умел так жить, — прошептал джет. Он наконец совсем забылся.

***

      Мегатрон приволок небольшой, относительно его самого пластиковый ящик и поставил его на стол, явно довольный собой и ящиком. Со значением посмотрел на Скрима и пояснил: — Это малым. Конструктор. Я бы им ещё магнитной крошки насыпал, пусть копаются, но она по всему дому будет и ты меня убьёшь. Старскрим с сомнением заглянул в коробку. Там лежали детали различной геометрической формы, крепящиеся друг к другу на слабых магнитах, набор магнитных шариков и просто стальные детальки с отверстиями, болты и гайки для крепления и маленький гаечный ключ для всего этого добра. — Пусть играют в мяч, им нравится. — Конструктор развивает мелкую моторику и пространственное мышление, это полезно для развития интеллектуальной деятельности, — в голосе Мегатрона звякнули стальные нотки, пока ещё еле слышно, — Пособирай с ними на досуге. — Я лучше с ними в мяч поиграю, или в фрисби, — ворчливо откликнулся джет, — Тоже развивает пространственное мышление и скорость реакции. Когда будут летать, им больше пригодится. — Им ещё рано. Пусть развивают мелкую моторику. — Реакция нужнее. — Я сказал, конструктор! — Фрисби!       Десептиконы стояли по разные стороны стола и сверлили друг друга взглядами. Температура в комнате ощутимо поднялась. Мегатрон демонстративно сложил руки на груди, Старскрим раскрыл крылья, что бы казаться больше. У джета явно вертелись на языке язвительные комментарии о чъем-то шахтёрском прошлом. Мегатрон невольно раздумывал, не дать ли партнеру леща по старой памяти. — Пятьдесят на пятьдесят? — первым предложил Старскрим. Мегатрон кивнул. — Старшие, вы что, деретесь? — проснувшийся первым спарк стоял у двери спальни, сонно мигая оптикой, и, кажется, был в восторге от своего предположения. — Нет, маленький, мы не деремся, — Мегатрон вздохнул, убирая режим диктатуры на минимум, — Иди сюда, гляди, что я вам принес. Малыш медленно, еще не отошел от сна, добрел до стола со стороны Старскрима, тот машинально поднял его на стол и тот продолжил путь.       Спарки были еще совсем мелочью и столешница для них была вполне себе крышей, хотя при особом желании они могли до нее дотронуться лапками с нижней стороны. Детеныш заглянул в коробку перевалившись через борт корпусом, стал там шарить. Старскрим молчал, такой же встопорщенный и недовольный. Перспектива сидеть в помещении, еще и игровое время, его люто раздражала. И так не всегда удавалось выбраться, да и ходить куда-либо поводов не было. Он не летал и прогулки и игры использовал в своих корыстных целях — выгулять себя. После той неудачной по его мнению вечеринки, как и все неудачное, что было начато по инициативе кое-кого тупого, ему понравилось ловить заинтересованные настороженные взгляды на улице, когда он словно зверокончикам давал на растерзание спаркам мягкий упругий гелевый мяч и они либо его перекидывали друг другу все трое, либо гонялись друг за другом, пытаясь его отобрать.       Еще немного и он бы вернул себе стандартную окраску, а лучше красную, чтоб ужас на чужих фейсплейтах разгарался быстрее, а он бы мило им улыбался в ответ, своей самой очаровательной улыбкой. А еще он с нетерпением ждал какие цвета проступят на его спарках, чтоб привычно в троем пугать окружающих.       Слухи расходились со страшной скоростью. Виндблейд навалилась на аудиодатчики своим товарищам из колоний и рассказывала, что кибертронцы криво заимствовали их систему воспитания, а еще от Старскрима надо ждать чего-то нехорошего. До Бамблби слухи тоже дошли, от кого не ясно, он несколько раз оставлял видеосообщения, а экс-король их стирал. — Тебе нравится? — пробухтел Скрим недовольно, когда спарк уже целиком копошился в коробке под возвышающимся над ним сияющим Мегатроном. — Нравится. Есть еще? — белая мордочка высунулась обращаясь к Мегатрону. Старскрим закатил глаза и поцокал к себе.       Вскоре за братом из спальни на довольное урчание и шорохи прискакал второй. Мегатрон высыпал содержимое коробки на широкий стол в большем зале подсадил второго спарка и они в двоем копошились в разнообразных мелких детальках. Мегатрон сел у края, придвинув стул и тоже что-то задумчимо совмещал.       Джету надоело читать сводки в гордом одиночестве и он с датападом вернулся в большую комнату, сел в отдалении от эпицентра веселья на диван и поверх датапада поглядывал.       В общем его очередной припадок уныния недавно прошел, однако внешне его мерзкий характер не стал лучше, и его стала одолевать скука. Тогда на удачу он полез проверить работает ли его старый 'праймовский' аккаунд, удивился, что никто не додумался его закрыть и стал иногда, по чуть-чуть, только в рамках развлечения, поглядывать как идут дела в королевской канцелярии.       Мелкие опробовали и лапками и зубками все детали до которых дотянулись и теперь вдумчиво каждый собирал что-то свое. В одном случае спарк подбирал детали по совместимости, в другом случае по размерам: первый брал деталь, крутил ее в лапах, прикладывал ее к другой, той к которой подбирал комплект, и смотрел схлопнутся они на защелки или нет. Если деталь была магнитной, то это происходило легко и просто, тогда спарк терял к ней интерес и откладывал в специальную кучку неинтересных деталей. Если детали сщелкивались, то он радовался и искал еще одну, которую можно было бы прикрутить следующей. Другой спарк просто собирал детали похожей простой формы и складывал из них башенки, а когда нечайно шарящей лапкой наткнулся на смагниченную кучу 'неинтересных' деталей, радостно ее присвоил и стал строить башенки еще выше уже из них. Мегатрон что-то свинчивал гаечным ключём с максимально сосредоточенным видом. Он знал какие детали от чего и выбирал конкретные. Старскрим фыркнул и уткнулся в тексты. –Мой лорд, — джету нравилось обращаться именно так, чтоб не использовать только имя. Сокращать имя Мегатрона или придумывать прозвище ему показалось похабным, а такое обращение в силу многовековой заезженности звучало вполне обыденно, — Надо подумать про имена. Как их давать?       Мегатрон собрал из сложных деталей с креплениями простую модельку машинки и задумчиво катал её по столу, наблюдая, как детеныши возятся с конструктором. И краем глаза смотрел за Conjunx Endura. Мелким он не подсказывал и не учил, позволяя изучать новые объекты самостоятельно и по своему усмотрению находить им место.       О событиях после вечеринки он особо не говорил, и уж тем более о разговоре после. Наутика не видя в происходящем ничего дурного, с удивлением пересказала ему последний разговор с Винблейд, а потом передала, что Родимус просил сказать ему «хотя бы какое-то время не веди себя, как Мегатрон «. Мегатрон в ответ только посмеялся. Родимус с тех пор ему не звонил и не писал, и Мегатрон тоже не дёргал со-капитана. Пусть порефлексирует, если у него получится. Вопрос Старскрима застал его врасплох. — Я не знаю, — честно ответил серый мех, — Я вообще не знаю, как дают имена, но сделать это у колодца искр мы явно опоздали. Прозвище давать еще рано. А как у джетов это было принято? Я бы тебе это доверил, ты с ними сейчас больше возишься. Я иногда ревную немного, — Мегатрон обернулся к партнеру, и лукаво посмотрел на прячущегося за датападом бывшего сикера, — Давай пойдем гулять все вместе? Прищуреная красная оптика над пластинкой датапада стала еще уже: — Ты ревнуешь? Ты сам мне дал это задание. Мне иногда даже казалось, что чтоб отделаться от меня и заниматься своей научной писаниной, — ядовито начал Старскрим, а потом так же моментально переключился на нормальный тон: — Конечно ты все сделал правильно, иначе что мне вообще бы делать. Я так много вожусь с малявками, — он кивнул в их сторону, — Потому что мне заняться нечем. — А я думал потому что тебе скучно, — не отрываясь от постройки стены из магнитных кубиков пропищал спарк. — Это одно и то же, я же и сказал！ — огрызнулся старший джет, — И это была твоя идея！ Не моя！ Я бы Сигму восстановил и собирал бы только сборочных！ — Что такое сигма? — чирикнул спарк. — Конвейер, — отвлекся на вопрос Мегатрон, — Раньше почти всех мехов собирали на Сигма-конвейере и в готовые корпуса ставили искры. Так было быстрее и можно было сразу адаптировать корпус под нужную задачу и будущий класс. Во время войны конвейер был поврежден и его до сих пор не восстановили. Можно пойти к колодцу, посмотреть, если интересно. Закончив краткий ликбез, Мегатрон посмотрел на джета, так же прищурив оптику. — Тебе что-то не нравится? — Все нравится！- сразу же присек тему джет, — А про Колодец, можно и сходить. Там охраны уже нет. Думаю они разбежались как только поняли, что им больше никто платить не будет… там и имена придумаем… — Старскрим помрачнел, — Чтоб ни одна мразь придраться к 'законности имен' не смогла… я же все-таки не кто-нибудь там… — задумался, — Ну по крайней мере был много кем. — Понятно, — Мегатрон не стал при спарках допытываться, ибо правда опасался, что все опять кончится дракой, — Пусть только попробуют к чему-то придраться. Но к тебе тут подкопаться сложнее, чем ко мне. — Боюсь что нет, — джет с иронией улыбнулся пролистывая нечто на датападе, — У меня даже гражданский статус не восстановлен. Приказа об амнистии нет, приказа о задержании - нет, все опции и счета заблокированны… то есть меня не трогают тупо потому, что дела никому нет. Да и впринципе пол Кибертрона — нелегалы, причем коренное население. Они не перерегистрировались. В датападе была открыта админская страница императорской картатеки. Там можно было листать, конечно не редактируя, иначе его бы заметили и стерли доступ, личные дела граждан и персонала. — Ненавидел свой паспорт, когда он у меня был, — Мегатрон встал из-за стола и заглянул Старскриму за плечо, — Это инструмент контроля. Хотя бардак, конечно, знатный. Почти все из них десы, я прав? Экс-король кивнул. Ему не хотелось поднимать эту тему, ибо сам не до конца решил для себя, что думает по поводу этой проблемы, а за ней скрывались еще не очень приятные истории. — Паспорта нужны для учета кадров, хотя бы чтоб ни о ком не забыли. Сейчас все нужны, многих специалистов нет, пустуют целые направления, а среди них могут быть те, кто мог бы занять эти должности или хотя бы переподготовить кого-то. Я же не могу знать всех в лицо и все данные о каждом… кто жив, кто нет, кто что умеет… составил из тех кто согласился предоставить свои данные и сформировал из них персонал… направил на работы… можешь орать уже сейчас. — Зачем? Толку то сейчас на тебя орать. А когда это имело смысл, я был занят квинт знает чем. Так что орать не буду. Можно было подумать, я не знаю, кто ты. И помнить всех в лицо всегда было моей обязанностью. Переписать население заново тоже никто не додумался? — Мегатрон с внезапным интересом вглядывался в строчки, — Дай на своё досье погляжу. Приговор они повесили или так и оставили невынесенным? — Процесс незавершен, решение на обсуждении комиссии… так кто у нас в комиссии… ах ну да. — Кто же ещё. Странно, что он до сих пор об этом не вспомнил… — Там половина комиссии не явится… а один он видимо не хочет палиться, что мечтает тебя казнить. — Думаешь, мечтает? Твоя крылатая соперница, кажется, осознала, кто из нас главное зло. Рассеяно: — Ты о чем? — сосредоточенно листает какие-то списки. — Наутика говорит, она ей целый допрос устроила. И мелких мы воспитываем не так, а от тебя вообще ничего хорошего ждать не приходится. Но спрашивала больше обо мне. Наутика, кажется, не поняла, зачем, наивная девочка. До Родимуса вот сразу дошло, при всем его раздолбайстве. Джет встревожился, отложил датапад на обивку, глянул на довольно возящихся уже с машинкой, которой строили домик, спарков, потом на Мегатрона: — Что дошло? Что ей нужно? Чего она будет делать? — Не знаю. То, что скажет Оптимус, я полагаю. А что сказал ей Оптимус, мне пока неизвестно… И о чем он говорил с Родимусом тоже. И я очень надеюсь, что со-капитану хватит ума пока со мной не общаться. Впрочем, ему хватит, он же, как и я, старый подпольщик. — А ты не думал, что они просто обьединятся и когда мы не будем ожидать придут и выкосят тут все? — он побоялся говорить более конкретными фразами, к горлу комок подкатил, а там где должны были быть прикреплены встроенные пушки стало слишком пусто. Я ее, если она сюда еще раз придет, убью голыми руками, если тронет хоть кого-то. — Думал. Но это самый худший вариант. Я надеюсь, что разум возобладает. Хотя бы у кого-то. Но худшие варианты нельзя исключать, — Мегатрон ненавязчиво положил руку на предплечье джета и сжал пальцы, только этим жестом выдав тревогу, — Потому я и рассказал тебе. Скрим уставился в пол, крылья поникли, он даже задрожал. — Давай уберемся отсюда. Соберем вещи и свалим. Думаю есть далеко не одна база, где нам будет отлично. Почему мы живем здесь как мишени? А если нас схватят? Что будет с мелкими? Ты же видел, никому нет дела！ Никто их даже не заберет！ — Потому что это всё ещё наша родина и те, кто остался здесь, должны увидеть, что можно жить, а не доживать! — рявкнул на него Мегатрон, но руки не убрал, — Я зря тебе сказал? Нужно было молчать? –Н. Нет. Все правильно. Я бы стал делать глупости… мне страшно просто. — Мне тоже, — тихо признался Мегатрон, — Я же живой, хоть и железный. И не хочу больше терять. Но у меня есть ты, малышня, мои ребята, что остались здесь и не только, и целый корабль автоботов, за которых теперь, тоже, вроде, в ответе, так что мне нельзя бояться. И тебе нельзя. Спарков напугаешь. Старскрим кивнул. — Постараюсь держать себя в руках. Но я уже не тот, что прежде… и не только по силам. Если опять все пойдет к войне… я не буду в этом участвовать. Я заберу всех кого смогу и уведу отсюда. — Вот и хорошо. Я потом тебе скажу, куда и что делать. Малых защищай, хорошо. И хватит пока об этом. — Конечно, — джет закусил губу, с болью глянул на беззащитных существ, что беззаботно пристраивали к апартаментам машинки еще одни, — Но ты так говоришь как будто куда-то собираешься. — Нет. Я-то как раз собираюсь остаться. И если вдруг меня не будет рядом, вы должны знать, что делать. Но до этого не дойдет, надеюсь. А теперь обними меня и пошли покажем малым Сигму. — Есть, Сэр, — в шутку сказал джет приободряясь.       Мегатрон на ощупь был приятно теплый и шершавый с чередованием крупных деталей и рифленых вставок вентиляции. В последнем корпусе очень аккуратный без вынесеных специальных деталей. И пах как всегда гретым железом и маслом. Уютно и надежно.

«Смешно, пару циклов назад я бы не поверил во все это. Что-то со мной стало.»

Джет прикрыл глаза, обнимая своего хозяина, другие слова были непривычны. Он доставал лидеру только до грудной брони. Со времен их знакомства все сменили множество корпусов и разница в росте все время менялась. В последние годы Старскрим выбирал все более компактные и гибкие конструкции, а в какой-то момент ходил вовсе без военной брони и апгрейдов, впрочем потом об этом пожалел и вернулся к привычному внешнему виду. — До Сигмы далеко, надо лететь, и Сигма не Колодец, его наверняка охраняют и мы там будем очень подозрительными. — Лорд, — в шутку поправил его Мегатрон, крепко прижав джета к броне и тоже притушив оптику.       Старскрим в руках был уютным, совсем своим и даже его язвительность и перепады настроения казались родными, как неизбежная часть домашней атмосферы, память о всем, что было, как старая фотокарточка на стене. Старых фотокарт у них не было, новых тоже.

«Вот уж никогда не мог подумать, что к этому всё придет. Хотел, а подумать не мог».

— Не хочешь дразнить киберлис? — В одиночку я бы пошел их погладил, а так нет. Даже если мы вдвоем пролетим над Сигмой это не останется незамеченным, сам понимаешь. Давай лучше покажем ближайший колодец и назад. — Я дожил до того, что Старскрим призывает меня к осторожности, — Мегатрон улыбнулся почему-то печально, — Ты прав. Не надо эпатировать публику слишком сильно. — Сейчас спокойно, внешнего врага нет, а параноя есть. Не надо. — Интересно, мы когда-нибудь отучимся кидаться друг на друга чуть что? — философски задал вопрос в пространство Мегатрон, — По моему, первой реформой надо было свинтить всем военные апгрейды. Впрочем, мне вот не помогло даже когда у меня их не было… А вот презентацию придется устроить, я же пообещал. — Я свинтил… да много кто свинтил, но мы и голыми руками можем… — иронично хмыкнул джет, — Сам понимаешь, что мы для убийств и созданны. — Ты создан планетарную разведку вести. А я энергон копать, — напомнил Мегатрон, — И вот чем сейчас занимаюсь. Эй, малые, гулять хотите? Спарки среагировали молниеносно — запищали, что хотят, побросав конструктор. «Да, выходим мы и вправду очень редко», — печально подумал джет. — Но тем не менее мы боевые машины — сильные даже по отношению к прочности друг друга… а сейчас одни играют в мудрецов и пацифистов, а такие идиоты как мы в это… как ты это назвал как у органики? — Семья, — напомнил Мегатрон, снимая спарков со стола, — У органики это обычно называется семья. Группа объединенных общим родством индивидов и примкнувшие к ним не-родственники, принятые в группу. Ты бы хоть почитал мою научную писанину на досуге. Скрим закатил оптику. — Еще чего, у меня своя… не научная писанина есть, — он подобрал датапад и спрятал его во внутренний карман. На самом деле слово ему нравилось, оно обещало безопасность. — Как мы их повезем? Малявки уже не такие мелкие, даже один не поместится во внутрь. — На броню-то пока ещё поместятся. Когда за город выйдем, а тут можно и пешком. И правда, малявки на то и малявки, что были мелкие и неплохо смогли бы сидеть и сверху.

***

Мегатрон сразу почувствовал присутствие постороннего, только переступив порог дома. И это была не Наутика, которую он попросил приглядеть за малыми краем оптики, пока она еще раз вычитывала последнюю версию книги, уже готовую к распространению.

«А ты не думал, что они просто объединятся и когда мы не будем ожидать придут и выкосят тут все?»

Мегатрон невольно ускорил шаг, хотя умом понимал, что это глупо, и если бы подозрения джета оправдались, он бы застал тут совсем иную картину. Но внутри точно был кто-то кроме спарков или Наутики. — Если сервомышцы быстро слабеют, то стрелять надо сразу. Лучше чуть-чуть промахнуться, но попасть в противника, чем долго искать идеально точный прицел, и дождаться, что дуло начнет гулять, и ты промахнешься. Целься заранее, еще до того, как поднял бластер. Понятно? Давайте, вот по той цели. Мишень неподвижная, ничего сложного.       Мегатрон остановился в дверях заднего входа. На раскинувшемся за домом пустыре сидел Родимус, а рядом с ним детеныш целился по расставленным на ящике пустым энергоновым кубам из ручного бластера. Оружие было немного великовато, он сосредоточенно сопел вентиляцией, не сводя взгляда с мишеней. Его активный брат вертелся рядом, дожидаясь своей очереди. Малыш вскинул оружие и короткий росчерк ударил в указанный куб, сбив его с постамента. Оружие было выкручено на минимальную мощность, но для пустого куба вполне достаточно. — Попал! Смотри, смотри, я попал! — спарк радостно подпрыгнул и обернулся, — Старший, смотри, я умею стрелять! Мегатрону стоило некоторых усилий удержать лицо. — Неплохо. Выбьешь три без промаха, будешь молодец. Родимус, что ты тут делаешь? — Учу твоих спарков стрелять, — бывший со-капитан смотрел на Мегатрона небесно голубой оптикой, отчего хотелось взять его за шиворот и долго трясти. — Это я вижу, — мрачно заметил Мегатрон, — Как ты вообще сюда попал? — К тебе пришел. В гости, — Родимус злил своей показной беспечность, как будто нарочно. Хотя, почему как будто? — Тебя не было дома, твоего сикера тоже, Наутика хотела поразбирать вашу научную писанину, а я решил заняться чем-нибудь полезным. И Родимус отдал бластер второму спарку, поправил ствол в его руках и указал на следующую мишень. — Слышал, целишься быстро и стреляешь сразу. — А ты не такой глупый, — радостно пропищал спарк, и быстро вскинул бластер. Выстрел вышел чуть смазанным, может торопливость подвела, может присутствие Старшего заставило волноваться, но заряд ударил в самый бок мишени. Куб неуверенно пошатнулся, но всё же не смог устоять на ящике и свалился вниз, к куче таких же. — Вот видишь. Поработай над этим еще, — Родимус одобрительно похлопал мелкого по плечевой пластинке и поднялся с колена. — Бластер забери, — напомнил ему Мегатрон, — Малые, идите к себе, посмотрите то видео, которое я вам оставлял. Родимус. Пошли в гостинную.       Дверь кабинета была открыта, и оттуда выглянула Наутика, держа в руках датапад. — О, Мегз, ты уже вернулся, — она улыбнулась немного виновато, — Извини, я не услышала. Родимус решил зайти. — Все в порядке, работай, — успокоил её Мегатрон, — Мы в гостиной посидим. Родимус уселся на стул, и подтянул себе кружку с питьевым энергоном. Мелкие, проскользнув между ногами взрослых мехов, унеслись в спальню и судя по шуму, затеяли возню за лучшее место у переносного проектора. Мегатрон мерил со-капитана взглядом. Родимус этот взгляд игнорировал. Почти как на Лост-Лайте. Аж ностальгия берет. — Ты специально дождался, что бы Старскрима не было?— поинтересовался серых мех. — Твой сикер меня бы на порог не пустил, — хмыкнул Родимус, — Не говоря уже о том, что бы к мелким вашим с оружием подойти. — А ты не думал, что скажет Оптимус, когда узнает, что их учат обращаться с оружием? — Их я учил, а не ты. — По-твоему, есть разница? — Я отличный снайпер, сам знаешь, — похвалил себя Родимус, — Кто-то же должен был им показать. Вообще, я просто не знал, чем еще всех занять. А это умение им еще пригодится. — Да? И как скоро? — Не знаю. А где Шоквейв? — Тебе этого знать не нужно. — А что мне нужно знать? Что ты скрываешь какие-то планы? Что кое-кто из десептиконов свалил с Кибертрона и никто не знает, куда они делись? Что местонахождение флота Разрушителей Миров так и не было установлено после битвы с Юникроном? Что твой связист иногда пропадает со своей Луны, и никто не спрашивает его, куда? Мегз. Какого квинта?! — Я вижу, с последней встречи ты времени зря не терял. Только десептиконов больше нет. И причем тут я? — При том, что ты Мегатрон? — Я сменил фракцию и они ненавидят меня еще больше, чем вас. — Хвати уже, Мегз! Я вкурсе, что ты считаешь меня идиотом, но я не дебил. Половина тех, кого якобы больше нет, кинется исполнять твои приказы, стоит тебе оптикой моргнуть. А вторая половина присоединится, как только осознает, что ты не шутишь. Ты сидишь тут, возишься со спарками и гуляешь под ручку со своим истеричным джетом, и уже весь Кибертрон на ушах стоит. Извини, я не верю, что ты не при делах. И Оптимус не верит. — Это допрос, Родимус Прайм? — Нет! — Родимус вскочил и обежав стол, навис над сидящим Мегатроном, — Это беспокойство, если ты не заметил. Я из-за тебя своему командиру врал в лицо. Потому что…ах, что б вас всех… Мегатрон смотрел за метаниями рыжего меха с каким-то отстраненным интересом, а потом поднялся во весь рост, и мягко положил ладонь со-капитану на плечо, заставив опуститься на стул. –Что ты чувствуешь? — спросил он его мякго. — Что? — Родимус моргнул, и уставился на Мегатрона, как на идиота, — Завтра тебя запросто обратно под суд отдадут, и ты уже не вывернешься, а ты спрашиваешь меня о чувствах? — Даже если отдадут, тебе что за печаль, Родимус? — Мегатрон печально усмехнулся, — Посмотри на себя, врешь Оптимусу, сюда прибежал, орешь на меня, учишь моих спарков обращаться в бластером. Что ты чувствуешь? — Не знаю! Я не знаю! Я хочу, что бы всего этого не было! Я хочу знать, что происходит! И меня до болта достало, что все вокруг пытаются выбирать за меня! — Тише, — Мегатрон мягко поглаживал рыжего меха по плечу, — Выбор уже сделан, — палец серого меха уперся в инсигнию на груди Родимуса. — Если десептиконов больше нет, то и автоботов тоже! — огрызнулся тот, — А тогда я легко мог бы стать десептиконом, как Дрифт. — Не надо быть десептиконом, как Дрифт, у него так себе вышло, — усмехнулся Мегатрон. — Ты Прайм. — А ты капитан моего корабля! Я…Я не хочу, что бы тебя казнили. Я не хочу врать Оптимусу. Я хочу, что бы все было просто. И я завтра снова приду, понял! — Тогда просто не будет. — Я дурак, — Родимус насупился и вызывающе уставился на Мегатрона снизу вверх. Тот усмехнулся. — Ладно. Хватит вопить, сейчас Скрим домой вернется и решит, что ты отбираешь его обязанности. В паузу между их слов в отдалении послышался шорох отьезжающей входной двери. — Мой лорд, ты тут? — окликнул из прихожей джет, — Никто из этих идиотов похоже так и не возобновил производство и этой штуковицы нигде нет… — он ворчал не замолкая с порога, не удосужевшись даже услышать ответ от Мегатрона, которого могло и не быть. Смысл был в спускании раздражения, ибо он облетел в поисках нужной запчасти почти весь город — спрашивал у знакомых и не знакомых продавцов, а этой вещи нигде не было. При этом запас энергона, за которым он тоже отправился, все эти метания был при нем в специальном контейнере и что в альтмоде, что на руках ему приходилось волочить ящик с собой. Застыв в дверях Старскрим с ящиком вонзил очень не добрый взгляд в рыжего колесного. — Здравствуй Родимус, — холодно процедил он. Говорить о чем-то при автоботе джету не хотелось, да и видеть его не хотелось. Ящик с энергоном был заныкан в стенное хранилище. — И почему я не удивлен? — отозвался Мегатрон, открывая двери хранилища и помогая поставить ящик. Будь Старскрим в лучшем настроении, он бы его обнял, просто, что бы поздороваться. — Если что, мы тут не бомбу собираем, — с усмешкой обратился серый мех к Родимусу. — Иди к квинтам, Мегз, — огрызнулся младший Прайм, и кивнул джету с некоторой опаской, — Здравствуй, Старскрим. Если что-то нужно, вы бы сказали…       Со стороны спальни раздался бодрый шум и оба спарка наперегонки явились в комнату, и закишели вокруг Старскрима, высматривая, что он принёс. — А Родимус нас стрелять научил! <Их Старший ничего интересного и не принес. Как оказалось после войны не осталось никаких вещей приспособленных под спаркский размер. Старскрим хотел раздобыть что-то типа корзинки, чтоб крепилось к фюзеляжу и детенышей можно было бы таскать на себе в альтмоде без страха уронить их. Так же не было наборов для чистки, не было насадок для помывочных камер, не было ремонтных наборов со стандартными предметами, но меньшего размера, даже маленькую платформу найти не удалось, или маленькие кубы, а кубы для коктейлей у них и так были, потому мелким приходилось с малых лет пить как на барной стойке. Скрим бы пожаловался и им и посетовал о том, что им все еще придется во всем просить помощи больших мехов, так как ничего из выше перечисленного не помещалось в их мелкие лапки, но известие о игре с Родимусом напрочь стерло все мысли: — Ты что, — медленно и напряженно обернулся к колесному джет, — Притащился сюда с бластером? И еще и мелочи его в лапы дал? ！ — Я его на минимум выкрутил, — быстро уточнил Родимус и показал пустые ладони, — А что такого в бластере? Лежит в субкармане и лежит.