***
— Ты делаешь то, что я не могу, потому что мне опасно светиться. А ты без тормозов официально и можешь себе позволить наехать на кого угодно Все будут отвлекаться на тебя, и никто не заметит, чем я занят. Мегатрон подставляет голову. Вмятины, конечно, выправлены, но кое как. Старскрим заметил неровности, запомнил, но не понял что это. — Хитро ты, хитро. А чем ты занят, м? Джет уже мог снимать медицинскую установку с себя и надевал ее только тогда когда чувствовал неполадки и усталость. Старался быстрее прийти в норму и не чувствовать себя слабым. Сейчас он его снял и положил рядом на платформу. — Скажешь команде, что выгуливаешь подопечного, если что. — Пока не решил. Но моя депрессия перешла обратно в невроз, и я вспомнил, как ненавижу Галактический Совет, например. Да и за родиной надо приглядывать одним глазом. И глянуть, не сильно ли обижают моих ребят за форму инсигнии. И может попытаться все-таки сделать из Родимуса что-то приемлемое. Джет поднялся, невзначай коснулся ладонью ладони своего хозяина. — Идем. Это точно никого не удивит, теперь уж точно, — без лишних приборов было слегка неуютно и легко. Они оба поднялись и вышли в коридор, не опасаясь лишних глаз. Старскрим держался рядом, чуть позади справа от Мегатрона. Слишком привычно. — С ребятами при мне все было хорошо, если не считать алкоголизма из-за общей апатии, но потом по чуть-чуть вроде выровнялось. Во всяком случае, за знаки не обижали. Старскрим врал.«Но все ему знать пока слишком рано».
— Ладно. Благо девица нейтральна, а Оптимусу наплевать. Коридоры, благо, были почти пусты. А то вьетнамских флешбеков бы прибавилось. Нечаянно встреченный Дрифт, уставившийся в подозрительно знакомый датапад их явно не видел. — Дрифт, верни журнал тому, у кого взял. Его я на «губу» не отправлю, а вот тебя запросто. Из-за спины капитана жутковатым призраком прошлого раздался ехидный клекот. Дрифт оторвался от датапада и на пару мгновений явно оказался где-то не здесь. Потом очнулся, оценил картинку, и ретировался в ближайшую дверь. Мегатрон проводил его взглядом. — Ладно, это я нарочно сделал, допустим. Но интересно, с тобой в меня снова начнут тыкать бластерами, стоит только на мостик подняться? — Мегатрон ехидничал. Уже что-то. — Тебя это пугает? Все еще можем повернуть назад и ты запрешь меня в каюте, а можем смягчить зрителей держась за ручки как Циклонус со своим коротышкой. Циклонусу это помогло, — джет поровнялся с капитаном. На его лицевой злопакостное веселье. Дошли до подъёмника на верхние уровни. — Пусть привыкают. И поймут, что в нас ничего ужасного нет, то есть есть, но не от того, что мы вместе, — джет кажется был счастлив. — Вместе мы хуже. У нас есть чудесная способность накручивать друг друга. За это и люблю. В том числе, — Мегатрон пропустил дежта вперед себя и нажал кнопку на нужную палубу, — То есть мы официально пара? Запомню. Но за ручку тебя держать не буду, разве что понадобится сообщить что-то тайное, при всех. Ты ведь не забыл? Плавным движением серый мех переплел пальцы с пальцами Старскрима и передал с помощью нажатий на ладонь: «играй, как играется». Тот прикрыл глаза. Касание руками было чем-то особенным пусть и практичным — тайный шепот через близость и в то же время прекрасный способ не спалить информацию. Сейчас важным было и то и то. — Для всех мы официальная пара, так нам будет легче защищать друг друга и никто не посмеет нас разлучать или лезть между, — а касаниями пальцев джет добавил: 'я так хочу'. На открытой палубе пришлось включать магнитную фиксацию к поверхности, но в общем ничего особо не изменилось. Джет отпустил руку капитана и быстро вышел на открытое пространство. Вокруг была только бездонная чернота космоса с едва различимыми точками звезд. — Подарки были, подвиги тоже. Все соблюдено, — усмехнулся Мегатрон, и поднял голову, высматривая что-то среди мерцающих точек. На фоне космоса и звезд он выглядел до странного уместным, как будто всегда здесь был. — Соблюдено что? — экс-король развернулся, поглядел на своего лидера недоумевая, — Ты про обряд этот? Старскрим подергал крыльями. Начал проводить диагностику от чего ненадолго уставился в пол без выражения на лицевой. Потом привычно сложился в последнюю из моделей самолета, которую позволял корпус — кибертронский истребитель с двумя парами горизонтальных плоскостей — красно-черный, завис на какое-то мгновение, затем рванул вдоль палубы корабля. Мегатрон не ответил, глядя, как джет перешел в альт форму. Рекомендовалось делать это аккуратно и не стартовать сразу на сверхзвуке, но эти предосторожности точно не про них. Кольнуло привычной завистью, без злости, но всё равно завистью. Отражением вечной тоски по небу. А потом серый мех просто отошел на самый край и позволил себе пару минут простого созерцания. Старскрим сам не знал, насколько он прекрасен в своей альт-форме, и Мегатрон ему редко это говорил, чтобы не зазнавался, и потому, что слов в их языке слишком мало для этого. Душа полета, вот чем был джет. И это было в нем настоящее, а все остальное земная грязь.«Оттолкнись от земли, и она сама облетит. Останутся крылья, азарт охотника и первозданная красота абсолютной свободы».
Он пролетел вдоль корабля уйдя в ощущения и параллельно настраивая системы, забыв глядеть по сторонам. Однако мимоходом корабль Лост-Лайт он примерно запомнил. Потом нырнул под него и по растянутой спирали, центром которой был корабль, вернулся к той палубе, где остался Мегатрон. Перед зрителем показал как лихо, все еще, может делать штопор и перекидываться через крыло в резком развороте. Для первого раза джет это посчитал достаточным, да и оставлять одного Мегатрона ему отчего-то не хотелось. Потому он вернулся, уже в робоформе. Коснулся ногами поверхности и пошел к своему лидеру. — Жалко что без тебя. Одному делать нечего. — А я наверняка разучился, — память о том, как Старскрим в полете всегда прикрывал его справа, и как учил тонкостям полета в звене, язвя и ругаясь с особенным рвением, зная, что сейчас можно, наполнили грудь теплом. — Опять бы от тебя наслушался. Как ты там характеризовал мои летные таланты? Помню, это было очень образно. Самодовольная улыбочка на лицевой Старскрима потухла: — Знаешь, я почему-то не помню, — ему и летать еще расхотелось. Потянуло обратно в каюту от нарастающего беспричинного беспокойства. Многовато переживаний на пустом месте за эту неделю. — Посидим тут? Ты ведь хочешь быть тут? Тебе нравится небо, я знаю. Я так мало уделял внимания тому какой ты без образа, что мне, не поверишь, стыдно. Но помню, что ты любишь небо. Мегатрон встал рядом, почти касаясь плечом плеча. — Забавно, — заметил он, — Ты иногда не замечал каких-то глобальных вещей, а иногда замечал мелкие и вспоминаешь. Значит, что-то живое ты во мне всё-таки видел. На это джет не ответил, пожал плечами, вглядывается в бесконечную тьму. — Так что ты там говорил про подарки и подвиги? — Что если посчитать всё, что между нами было, то можно найти и то, и другое. И слабости друг друга мы видели. С романтическими местами только беда. — Ты ведешь к тому, что это все не удачный спектакль, а действительно почти Conjunx Endura? — Старскрим смеется мягко, — Чем тебе Вселенная не место? С одной стороны у таких как мы не было дома, а с другой стороны — и всего мира мало. Как тебе? — Мира всегда мало. Таким как мы, — Мегатрон рассмеялся в ответ, — Ты подарил мне пушку, с которой я всю жизнь ходил. По-моему, мы были обречены. Либо друг на друга, либо на одиночество. — Никогда не думал об этом так. Яж ее подарил просто, чтоб прилично подойти… а оно вот как получилось. Говоришь с романтикой плохо, я не специалист, но похоже ты можешь углядеть ее везде. Тогда, если я правильно помню с тебя был нужен подвиг, и что это было? — Вот свою часть я явно не доделал. Так что пока не Conjunx Endura. — Ты меня спас из тюрьмы, если я не ошибаюсь и это только последнее, что я помню. Думаю в свете недавних откровений этот случай не первый. — Это не подвиг, это было не так трудно. А войну я не считаю. — Хм. Ну как знаешь. Только сейчас не шути и не пытайся что-то достойное сотворить. Если тебе вытаскивание пожизненно осуждённого из центра Империи кажется слабоватым, — Скрим фыркнул, ехидно заулыбался, — Или ты так изящно мне отказываешь? Сейчас уже не отвертишься, раз все это наговорил. Джет отвел взгляд в пустоту, продолжил: — Я так насел на тебя потому, что после всего, что я про это место прочитал, да и вообще, по опыту, мне кажется, что, спустя столько времени и событий, дождаться твоего откровения было чудом. И хватит испытывать судьбу, ведь второго шанса не будет. Какое жуткое чувство дежавю. В общем, я хочу сказать, что хочу дать тебе все, что могу, пока могу. Пусть это не совсем лучшее, но у меня больше не получится, я не твой дуал по искре. Потому так настаиваю: ведь, пока у нас есть время, поживем на полную, как нормальные мехи. Комнату я нам до обустрою. Привыкнешь к нормальным условиям… — Мне всегда недостаточно, ты ведь меня знаешь. Если я не испытываю судьбу, мне кажется, что я и не живу. Но если ты хочешь, я перестану. Это потянет на подвиг, — тихо рассмеялся и приобнял рукой за талию (за плечи из-за крыльев было не удобно), — И хватит про дуалов. Что ты вцепился в эти глупости. — Потому что я не понимаю, что это, и смотря как все с этим носятся, у меня складывается такое впечатление, что я теряю что-то очень ценное, да еще у тебя отбираю. Еслиб я знал что это такое, то мог бы адекватно оценить и успокоился бы, — красный джет прислонился к грудной броне своего лидера шлемом, — Меня вообще вся эта мистическая фигня безмерно теперь волнует, она слишком мощная и противоречит здравому смыслу. — Это не так, Старскрим. Искру я бы всё равно никому не открыл, а ты дал мне так много, что я никогда не расплачусь сполна, — серый мех положил руку на шлем, прижав к груди плотнее. — Рассказывай. Это ведь не только из-за меня? — Не хочу поднимать эту тему снова. Сам знаешь о чем она. Мы боролись за свободу от ограничений, наложенных при создании, а оказалось люди держатся за них как за святыню. — Самим решать нелегко, Старскрим. А бороться с собственной программой ещё сложнее. Но ты нагнетаешь, иначе бы у нас не было бы союзов вовсе. Просто чтобы избавиться от некоторых прошивок, надо, наверное, корпус вместе с искрой и процессором целиком пересобрать. — Да я понимаю. Прости, в последние годы у меня барахлит процессор, мне иногда трудно думать и бывает какая-нибудь мысль не дает покоя годами. Не знаю как от этого избавиться. По-этому не сильно обращай внимания, — Старскрим выключил глаза, — Не хочу умереть бесполезным. — У тебя уже не получится. Ты столько всего успел, — Мегатрон наклонился к джету, прижался козырьком шлема к макушке, — Хотел же только что просто пожить. — Меня коробит, я не знаю. Вообще. И будто что-то не так. Не слушай меня, — Старскрим сжал кулаки, — Пойдем отсюда! Займемся делом! Иначе я рассудок потеряю. Мегатрон его крепко прижал к броне, прежде, чем выпустить. — Понимаю. Идём. Я надеюсь, это просто с непривычки. Старскрим не ответил и вывернулся, когда решил, что объятия слишком долгие и повел за руку к подъемнику. Уже внутри кабинки расцепил руки. Перестроился на деловой лад с надменной ухмылочкой и отвратительным высокомерием в голосе: — Что у нас там по плану? Я закончил то, что ты мне поручал вчера. — Саркастические комментарии прилагаются? Показывай, посмотрю, что ты там насчитал. — Нет, там только расчеты, чтобы сразу заносить в бортовой компьютер. Должно оптимизировать систему автопилота. Посмотришь с датапада, я отправлю. А ты что будешь делать? Возвращались они тем же коридором, Дрифт в подсобке не прятался. Зато по дороге встретились пара товарищей, которых Старскрим еще не запомнил, да и не различал. У многих в команде была очень простая конфигурация тел. Видимо бывшие технические работники или конструктиконы. Война была ужасной бойней, но с другой стороны уровняла и перемешала разных мехов и оказалось не такие они уж и разные. — Сегодня у тебя тоже лекция? Прошлую я пропустил. И хотел узнать по поводу свободных часов в зале. Механик Наутика попросила подучить ее картографии. Думаю будет неплохо, если на корабле идущего по неизвестному космосу будет побольше тех, кто вообще разбирается в навигации. — У Наутики магнит на бывших десептиконов, — мрачновато усмехнулся Мегатрон, открывая дверь в каюту. Пустые полки хотелось чем-то заполнить, он не любил пустоты. — У меня скорее серия семинаров, пытаюсь выяснить, а кого мы вообще ищем, и что искали они. Приходи, послушай, если хочешь. Расписание я тебе пришлю, зал часто свободен. Мегатрон ещё раз обежал глазами помещение, и машинально поставил на полку медальку, выданную Родимусом. Старскрим недоверчиво покосился на золоченую идиотскую морду второго капитана и промолчал по этому поводу: — Думаю мне будет интересно, за одно на команду посмотрю в естественных условиях. И да, я тоже плохо понимаю, что же мы ищем, -и хихикнул, подумав нечто отвлеченно пошлое, что внезапно вклинилось в нормальный поток мыслей. — Наутика о тебе беспокоится как я понял, впрочем как и многие, правда делают это в примитивной «жалетельной» манере. А так она вроде умная. В общем, как соберешься скажи, — Старскрим прошел до рабочего стола, стал перебирать датапады, ища тот, где можно почистить содержимое и набить учебной информацией. — Я ищу планету, где могут жить трансформеры. И немного тяну время. И злю Галактический Совет, постоянно влезая не в свои дела. Мегатрон снял с полки пустой датапад и протянул джету. — Наутика умная девочка, с ней приятно иметь дело. Не осуждай их слишком, это же автоботы, они привыкли считать меня чудовищем, и пытаются снизить уровень угрозы. — Ты как всегда в своем репертуаре. Я уже боялся, что ты поломался, а нет, — джет кивком поблагодарил за устройство. Вернулся за стол заполнять его с других носителей. — Ты меня прям успокоил, думал ты и правада ищешь мистических призраков, — потом Старскрим пошел рыться на полке с другими датападами в которых были книги. — Галактический Совет — это очень опасные ребята, они в наши местные дела не лезли пока отстраивался Кибертрон, даже когда колонии активизировались и я больше всего боялся именно их вмешательства. Как я понял, что пока мы не касаемся органических форм жизни и их территорий им безразлично, что с нами происходит. — Это у Дрифта «Праймус процессора» на фоне нечистой совести, а не у меня, — Мегатрон начал разбирать свои датапады с записями, — Да, пока мы не трогаем органику, им наплевать, что там делают эти взбунтовавшиеся «вещи». Только если что я и поменял в своем мировоззрении, так это то, что теперь я знаю, что жизнь у всех одинаковая. — Про «вещи» прямо с языка снял. А про жизнь… наверно. Нас же собирали в подобие для лучшего контакта и управления, если я правильно понимаю, так что мы такие же как другие существа, это даже хорошо в какой-то мере. Вот только теперь понять где прошивка подчинения, а где добрая воля. Старскрим занялся переносом на учебный датапад карты из навигационного справочника — немного известных зон в районе Кибертрона и пару сложных примеров. — Я их не ненавижу, если что, других существ я имею ввиду, ну то есть не больше остальных. — Я тоже не ненавидел. Если я видел угрозу, просто устранял, а если нет, не замечал. Теперь стал замечать, и иногда думаю, что много упустил, — экс-лорд десептиконов задумался, — Мы вообще не знаем как и зачем нас собирали. Это ещё одна причина, по которой я зацепился за эту экспедицию, это шанс узнать хоть что-то. Я и раньше пытался, ты знаешь, но война отнимала слишком много ресурсов. А без нее мне бы просто никто не позволил. Помнишь, как я книги читал по вашим с Саундвейвом допускам? Скрим рассеянно кивнул: — Ты этим занялся и думал, что перебьешь Прайма теологией? Когда он живое воплощение божественного? Людей бы это не убедило. Думаю, что все-таки никакой великой идеи в нас нет, как и в других видах, их возникновение вообще случайность. — Я думал его убедить аргументами. Я же не знал, что Матрица пережигает любую рефлексию начисто, и встаёт на место логического блока. И совести. Дело не в великой идее, у меня своя есть. Не зная прошлого, трудно изменить будущее. Если нет точки старта. Иногда мне кажется, мы умираем. У нас ведь так и не появилось новое поколение после войны, хотя искры ещё рождаются. Я чувствую свою вину, и часто думаю об этом. Джет посмотрел с сочувствием, ответил уже отвернувшись к датападам: — Я поручил охранять места выхода искр на поверхность, ибо по всей видимости это должны были быть новые колодцы, однако ничего более. Я не знал что делать с ними дальше — какие корпуса, какие альтформы, какие прошивки устанавливать. Новое поколение без нашего опыта могло само перейти к классовой системе, либо развязать новую войну, либо стать балластом. Что делают с этими местами сейчас, я не знаю. Надеюсь хотя бы в хранилище перевозят. Нас осталось мало, но данная социальная структура больше и не может выдержать. Я разбавил население мехами с колоний, чтоб кибертронцы увидели разнообразие жизни и пошли по новому пути. Что там сейчас я не знаю. У нас нет цели. — Ни у кого нет цели, Старскрим. Существа рождаются, борются за жизнь, расширяют жизненное пространство, выдумывают религии и идеи, пытаясь сделать жизнь чуть более приемлемой, ищут силы, власти, знаний или восхищения, сражаются, дружат, выращивают потомство и умирают. Мы делаем тоже самое, за вычетом некоторых пунктов. Может, наша беда в том, что мы слишком автономны? — То есть можем выжить поодиночке? Потому не 'любим' по-настоящему? Наша жажда жизни не связана с новым поколением и идеи нам важнее привязанностей потому-что это «команды»? — Новому поколению ты ничего не передаешь от себя. Только общие детали прошивки, единые для всей расы. И знания, если сам воспитываешь молодняк, но это от ума зависит и от желания. У нас нет… как это называется? Семья? Передача наследственной информации? Мы объединяемся либо идеей, либо личной склонностью, и она обычно тоже рождается из общего дела. Родство искр редкое явление, его можно не считать. — Думаешь этому стоит научиться у органики? — джет не смог дальше набирать информацию. Опустил голову на сложенные перед собой руки: — Думаешь это имеет смысл? — И знаешь, с чего ты взял, что мы вообще достойны дальнейшего существования? Может команда Оптимуса правы и самое лучшее, что мы можем сделать, это вступить в симбиоз с какой-то органической формой жизни? Что в нас такого, что за нас стоит бороться? — Бытие всегда лучше небытия. А в ком вообще есть хоть что-то особенное, за что действительно стоит бороться? Откуда у тебя эти мысли, ты всегда хотел жить. А что до органики, мы недавно с Рангом говорили о том, как альтфарма и среда влияет на мышление. Пока обсуждали, что с твоей точки зрения у нас с тобой звено кривое и летит не тем концом. Я коллективист по натуре, я в такой среде сформировался, где в одиночку не выжить. Ты от одиночества сходишь с ума и согласен даже на танк, лишь бы с кем-то, но в большой группе без иерархии теряешься. Колесные ещё более автономны. Если нам учиться у органики, то прошивку придется менять очень серьезно. А то, что делала команда Оптимуса это не симбиоз. Я вообще не знаю, как это называется. — ЛЕТИТ НЕ ТЕМ КОНЦОМ? — джет развернулся так резко, что чуть не упал вместе со стулом, спасло только то, что упёрся вовремя каблуком в пол как третьей точкой опоры. — Тощий коротышка богат на фантазию я погляжу, — Скрим весело рассмеялся, — А что с прошивкой не так? Всем поменять на твою? Или на мою? Галактика погибнет же. — Что тебя так восхитило именно в этой фразе? — усмехнулся мягко, — На мою точно не надо, у меня наверняка какой-то системный баг, учитывая, как нестандартно я себя вел всю жизнь. Да ещё и левша. Никогда бы не думал, что скажу такое, но стать народом нам мешает свобода. Как только пропадает связующее звено, мы либо распадаемся на мелкие коллективы, либо и вовсе на одиночек. И у автоботов чаще последнее, ты замечал? — Нет. Расскажи. О чем ты? — Скрим поправил стул и развернул в сторону напарника. — У меня статистики нет, ибо кто её собирать будет, но: Десептиконы после развала фракции гораздо чаще держатся прежними боевыми группами, небольшими, до десятка, но все же. Без учёта альтформы, просто кого как война свела. А господа победители в лучшем случае по парам. — Интересно, я не замечал этого. Думаешь это хорошо? Или слабость? — джет вернулся к переписыванию последних формул для первого задания. — Тебе не пора ли идти? — не отрываясь от датапада. — Сила или слабость, это с какой стороны взглянуть, Старскрим. Обсудим потом, если захочешь, — серый мех взял со стола датапад и пошел к двери, — Журнал заполнен за прошлую вахту, надо же. Что ж, после бесед об истории выясним, грозит ли Дрифту "губа", или Матрица выжигает не всю совесть. — Я с тобой пойду на этот раз. Обещаю не мешать, — хитро заулыбался Старскрим. Забрал незаполненный еще учебный датапад и поспешил к двери.'Мда, это было глупо, бегаю за ним хвостом, будто своих дел нет, не уж-то Ранг прав.'
Мегатрон кивнул, уже думая совсем о другом.***
В зале было неожиданно много народу. Когда Мегатрон вошёл, разговоры вежливо стихли. Настороженности в этой тишине не было, только интерес. Мегатрон кивнул и прошел к кафедре, включив проектор. На первом ряду сидел Родимус с выражением преувеличенного интереса на лицевой. Обсуждение в конце грозит быть весёлым. — Итак, мы остановились на символике, — начал Мегатрон, пролистывая изображения. Чтоб не появляться вместе и не подогревать общественность Старскрим зашел в зал на полминуты позже и не останавливаясь и не замечая присутствующих сел на задний ряд в углу будто бы просто нашел себе удачное место для размышлений. Взгляды конечно были и он это конечно заметил. Родимус проследил пол пути экс-императора насупившись. Сложные скучные лекции ему не нравились, но здесь было много его друзей и еще Мегатрон настаивал, потому он считал эти занятия чем-то вроде дружеских посиделок, а тут этот неприятный тип нарушил их идиллию. Велосити, что иногда бывала здесь в свое редкое свободное время, оторвала взгляд от своих записей, отметила что медицинского блока на корпусе Старскрима нет и уткнулась обратно в записи. Честно говоря она здесь бывала, чтоб сменить обстановку больничного помещения. Ее приятель приходил сюда еще реже. Наутика обычно сидела за Родимусом, ей было реально интересно, а Родимусу было выгодно присутствие того, кто подскажет если что. Мегатрон никак не отметил появление своего навигатора и продолжал говорить. Мегатрон умел говорить подробно, если того хотел, но тут он честно признавал, что о времени между тринадцатью и золотым веком известно слишком мало, чтобы построить хотя бы внятную гипотезу. Известно, что именно в то время трансформеры начали активную экспансию, но звёздные мосты и сеть колоний появились позже Матрицы. Может быть поход Рыцарей это была первая волна, попытка молодой расы заявить о себе миру. И нельзя исключать, что в конце пути не обнаружится ничего хорошего. Раз у нас больше не было сведений ни о Рыцарях, ни о Киберутопии, значит их миссия не удалась. Старскрим наблюдал за своим лидером с высоты своего ряда и за другими слушателями, подмечая кто пишет, а кто спит. Впрочем их личное дело, но чисто ради интереса и подколок в будущем запоминал. Свою программу на пару занятий он дописал и оперев голову на руки слушал Мегатрона. Добавить ему было нечего, ибо древней историей он не увлекался и знал, что до золотого века было еще две войны и больше ничего. Когда Мегатрон закончил перечислять, в культуре каких планет остались следы пребывания Рыцарей, и предложил обсудить, неожиданно первым вылез Родимус, и выяснилось, что о Рыцарях он знает действительно много. Похоже, рыжий Прайм мог заниматься только тем, что ему интересно. И по стилю общения было понятно, что ругает его Мегатрон для порядка, а сам по себе Родимус ему нравится.***
— Ты знаешь Родимуса давно, он красный, у него Матрица, он тебя комфортит, он в одиночку делал все супер без проколов и остался чистеньким! — Он город взорвал. — Просто он — Орион версия 2.0 без багов и с подарочным бонусом. — Он не перешел на нашу сторону, он ушел к Оптимусу, он ненормальный и не очень умный. — ТЫ ЖЕ ТАКИХ ЛЮБИШЬ! А Я ТУПОЙ ИНСТРУМЕНТ И НИЧЕ НЕ ЗНАЮ! — Хорошо что у него крыльев нет. А то вообще почти идеал, как ты описываешь. — Сволочь! — Ты мой заместитель, если ты не заметил. Единственный. — У НЕГО ЕСТЬ ДЕКОРАТИВНЫЕ. А ЗАМ — ПОТОМУ ЧТО Я НЕ ОПАСЕН. — ТЫ??? — ДА — Ты меня сколько раз почти убил? — И МНОЙ МОЖНО КРУТИТЬ КАК ХОШЬ. ДЕРГАЯ ЗА ЧСВ И ЖАДНОСТЬ! — Хватит прибедняться, ваше величество. Крутим мы друг другом обоюдно. Ты отлично играешь на моей самоуверенности. — Иди к Юникрону грязеедская тварь! — Сейчас пойду. — Ты его прикрываешь, заботишься, учишь. Он тебя комфортит, медальки дарит! — Ты пушку подарил, это лучше. А он считает, что я его жутко угнетаю, представляешь? — А РАЗВЕ НЕТ? А МНЕ 'НЕ ВИДИШЬ НИЧЕГО, СТАРСКРИМ' ' ТУПОЙ ИНСТРУМЕНТ' 'РОТ ЗАКРОЙ' И ИДИ УБЕЙ ВОТ ТЕХ, И ВОТ ТЕХ, И ВОН ТАМ НАП*ЗДИ, А ЕСЛИ НЕ СПРАВИШЬСЯ, МОРДОЙ ОБ ПОЛ! — Мне к Юникрону-то идти? Или что не высказал? — НЕ ВСЕ! СТОЯТЬ. ПОЧЕМУ КТО УГОДНО КРОМЕ МЕНЯ? Мегатрон не понял. А Старскрим в ярости швырнул подвернувшуюся пустую коробку из-под датападов. — Сколько можно то! ЧЕРТОВЫ ПРАЙМЫ! — Я живу с тобой. Перезаряжаюсь с тобой. Шкаф приволок. Что тебе еще надо? Что ты приматался к бедному Родимусу? — ТЫ МЕНЯ ДОБРЫМ СЛОВОМ ПОМИНАЕШЬ ТОЛЬКО КОГДА НАДО ТВОЮ ЗАДНИЦУ ИЗ ПОД ОБСТРЕЛА ВЫНОСИТЬ! — Я НА ЭТО ТОЧНО НЕ РАССЧИТЫВАЛ! МОГ БЫ И НЕ ВЫНОСИТЬ! Старскрим тяжело вентилировался. Плюхнулся на платформу, зажал голову руками. — Мог бы. Я его убью, если он к тебе сунется или сделает тебе что-нибудь. — Старскрим, ты умный, но иногда такой дурак. Мегатрон подошел, разжал руки джета, положил себе на грудь и крепко обнял. — И как тебя такого не ругать? Джет сразу вырвался. — Лучше б ты меня ударил. Меня тошнит от этого всего! Какого черта ты такой мягкий?! Отвратительно! Слабак! — Кому лучше? — Мегатрон мрачнеет, — Не надо будить во мне то, чему ты сам не обрадуешься. На это Старскрим молчит, подергивается, прячет лицевую в ладонях, потом нервно смеется. Мегатрону приходится очень плавно убирать руки от лицевой джета и отточенным движением дать пощечину. — Успокойся. Немедленно. Ты сейчас по краю ходишь. Взгляд Старскрима сфокусировался. Он удивленно посмотрел. Потом абсолютно спокойным тоном произнес: — А? Хорошо, не буду. — Ты правда хочешь меня именно таким видеть? — голос у Мегатрона опять спокойный, но видно, что он почти в ярости. — Каким? — а Старскрим искренне недоумевает. — Жестоким. — Ты же не жестокий, — джет стал заметно пугаться, глядеть по сторонам, пытаясь понять, что только что делал. — Это хорошо. Потому что мне сейчас стоит очень больших усилий не приложить тебя об стену. Что с тобой происходит? — Что я сейчас сказал? Я что-то говорил? — А вот это меня уже беспокоит. Ты много чего наговорил. Часто у тебя такие истерики и когда начались? Старскрим пожал плечами, поднялся. Начал шарить по комнате глазами в поисках места, где можно уединиться. — Старскрим, — Мегатрон напомнил о себе, — Объяснись, будь добр. — Не знаю. Я не помню, что что-то делал… не помню как тут оказался. Джет сел на платформу на прежнее место, потрогал рифленую обшивку платформы. — Мы вместе пришли. А потом ты закатил мне скандал, что я люблю Родимуса больше, чем тебя. Старскрим кисло хмыкнул: — Похоже на меня, даже очень, — и продолжил смотреть перед собой в пространство, ковыряет платформу пальцами. — Так. Сейчас я выйду, дойду до хранилища, возьму пару кубов энергона и вернусь. Ты, пока меня нет, приведешь себя в порядок, и объяснишь мне, что это было. Потому что тебе, кажется, расхотелось чтобы я делал тебе больно. — Может лучше в медблок сходим? — джет не может оторваться от пространства перед собой. Мегатрон больше не колеблясь поднял под руки Старскрима и вывел в коридор.***
— Он никогда не понимал моих чувств. Хотя вроде интеллигент. А я с завидным постоянством пытался ему их показать. — Ох. То есть, ты сам не знаешь зачем держишь меня рядом или это заявление из серии «отношения» и «если ты мне все прощаешь, то очень-очень привязан, не смотря на все». — По-моему, тут явно самоирония, ибо я ЗНАЮ, почему держу, и почему идиот. — Почему? — Потому что привязан. Я ведь к необдуманным действиям обычно не склонен, и с рефлексией у меня даже слишком хорошо временами. Поэтому тут заявление из разряда «опять нарвался». — А что про Суд? — Не ожидал столько ненависти. Тварь. Мне и так было больно. Мог бы хотя был бы на могилу не плюнуть. А прощальное письмо всё равно тебе писал… — Радуешься, небось? — Нет. Мне печально. Джет неспешно красуясь в каждом движении подошел, чтоб навалиться грудным сегментом на плечо Мегатрона. — А мы тихо тихо будем. — Так, что сбежит всего лишь пол корабля? — Мегатрон сделал вид, что не смотрит. А Старскрим обхватил руками шею, повис. Зашептал на аудиодатчик: — Никто не узнает, да и чего тут такого, мы же и так вместе и все знают. И знают что давно были и всегда. Что в этом плохого. Скажем, что тоже хотим нормально жить как и они все, и что для этого нам нужно то что мы делаем. Мегатрон невольно подхватил рукой под корпус, хотя пытается еще притворяться равнодушным к джету. — О да. И Ранг напишет об этом три диссертации. Учитывая, что ты не умеешь тихо, а я тем более, — ухмыльнулся, — Вот она, настоящая любовь сквозь века. Но я, пожалуй, еще поломаюсь. У меня, все-таки, репутация. Старскрим смеется. Запрыгнул похабненько, обхватил ногами за талию. — Какая репутация? Репутация угрюмого, ограничивающегося во всем пуританского, упертого болвана? — Пуританский болван это Магнус. Я мрачный, деспотичный капитан со сложными моральными терзаниями, вставший на путь света. А на пути света не принято пытать своего партнера, доводя его до перезагрузки. Мы должны держаться за ручку и больше ничего не делать. — Держаться за ручку и больше ничего не делать? И при этом не пытать? Ты сам себе противоречишь, это ж и есть пытка, ты что! Это кончится тем, что ты найдешь меня пережженного от генератора корабля. Джет довольно смеется, прячет лицо в чужом плече. Сильнее обнимает за шею. — О, мне нравится тебя пытать. И нравится смотреть, как ты мучаешься и изнываешь, Мегатрон тоже посмеивается, расцепляет руки джета, крепко держа за запястья, — Попроси меня. Я подумаю. Можешь официальный рапорт подать, можешь лично, как раньше. — 'Разрешите отдаться! ' — джет оттянут от шеи за руки, смотрит лукаво, но по-доброму. — Я не прав кстати. Ты должен спать. Я отнимаю твое время. И у меня кажется тоже сил не очень много сейчас. Давай ляжем, хорошо? — Я уже говорил про твою истинную альтформу? Я тебе это припомню при случае. — Не гнобись, ты же знаешь, что это не так. Я всегда готов тебе отдаться и не только, не всегда могу просто. Ты мне нравишься. Ты живой, умный, заботливый в меру, ироничный, от тебя исходит приятная аура легкого безумия и куража. — Не гноблюсь. Иду в офф. Ибо правда надо. Старскрим спрыгнул с талии, повис на руках. — Давай ложимся на платформу и спим. — Я начинаю цепляться за приятное, потому что вдруг завтра не будет. Плебейская прошивка, хватай пока дают, — Мегатрон прижал к своему корпусу летуна и отнес на платформу. Уложил и лег рядом. — Почирикай что-нибудь немножко, люблю твоё чириканье. — То есть раньше во время боевых действий тебя это не волновало, а теперь на корабле в ебенях — волнует? Хм… какой то фатализм на нас напал, знаешь. Когда опасность была реальной было как то проще с этим вот всем. Старскрим поуютнее пододвинулся. Чтоб видеть и говорить, да и вообще лечь головой на плечо напарнику, сдвинул крылья назад, сложив их друг к другу, перевернулся на бок. Не очень привычная поза, однако только в ней можно было лежать и смотреть на того с кем лежишь. Мехам с другой конфигурацией, особенно без сильных специализированных апгрейдов было легче жить, а когда носишь на себе дополнительные детали возникали иногда глупые, а иногда неприятные трудности. Джет положил ладонь на приятно ребристые детали живота напарника. Еще немного придвинулся, чтоб забраться повыше — к аудиодатчику. Помолчал немного, раздумывая, чтобы такое исполнить. Он не помнил чтоб делал так раньше и в какой момент песни стали для него. Потом выбрал нейтральную, приятную переливчатую мелодию без высоких нот и перепадов звучания и тихо зачирикал ее. Сам выключил оптику и для удовольствия обоих гладил рифлёные детали на животе. — Не надо про войну, не мешай притворяться, что я нормальный. Договорились же поиграться чуть-чуть, прежде чем оба сорвёмся, — серый мех выключил оптику тоже, положил руку так, чтобы касаться крыла джета. Прикосновения успокаивающие и приятные, песня тоже, напряжение потихоньку уходит, системы сами переключаются в спящий режим. — Ну да, — прошептал Старскрим, когда показалось что напарник уже заснул, — Похоже мы не изменимся никогда. Думаю это к лучшему, ведь так? Не хочу потерять тебя. Чем бы ни была жизнь с тобой, по всей видимости это то, что мне всегда было нужно. Я даже говорил Джетфаеру что счастлив, представляешь? Дурацкий момент был, я будто отупел. Но все-равно, думаю я рад видеть тебя. Мне неприятно от того, что они с тобой делают ради своих субъективных убеждений, уничтожая твою суть. Ты бы и так не причинил бы им вреда, еслиб не притворялся.***
— Я в Сенате сидел и в лабараториях — я знаю, что никакой воли Праймуса нет. Все рулится алчностью и законами социума. Потому меня пугает, что рандомному меху верят и все прощают. — Его сделало его окружение, а окружение у него очень крутые ребята. И ведутся на него далеко не все. Так что я намерен с этим разобраться. Просто определенным силам в обществе такой образ удобен. — Еще бы. Я это тоже понимаю. Просто акцент отношения такой: «Какого на болт этот безумец у руля?», 'Отберите кто-нибудь штурвал, а то это кошмар! ' ' Почему то, что кто-то испытывает чувство удовольствия от власти и пользуется ею не только с отвращением и скорбью, и ловит с этого выгоду — признак злодея? Это я негодую со своих корпусов. В маштабе всех денег правительства — это ничтожная сумма, пиар компания «Дня Избранного» забрала больше. — Так он не у руля. На самом деле, из него идеальный крайний. Просто так как он ничего не делает, то по нему эта позиция не ударила ещё. Всегда есть те, кто подхватит, потому что не могут иначе. И ещё, его со времён нейтралов, никто как следует на болт не слал. Кто-то мог бы, но не решился. — Потому что власть развращает? Заметь, хороший персонаж должен свалить бремя власти на какого-нибудь невинного и сто процентов непригодного. Потому что успешный правитель — злой правитель. — Вооот. — У меня не было ни фантанов энергона, ни интерботов, ни свиты непонятных прихлебателей, ни замка в честь себя. Я свою зарплату на это и тратил. — На что ты там свою зарплату потратил? — На корпуса. — У короля есть зарплата? — А День Избранного — это отличная мера для сплочения интернационального сообщества, ибо религии у всех разные, а этот праздник не религиозный, а других до и не было. Конечно есть зарплата. Я что на чсв еще и функционирую? Это избираемая гос должность. — Вообще это чужой культурный код. Отличный пример–жители Земли. На западном полушарии, я изучил, очень давно отошли от образа вождя. Там государство в лучшем случае «ночной сторож», в худшем неизбежное зло. Поэтому, заметь, правитель либо плохой, либо не ведёт себя как правитель. — Эх. — За День Избранного надо было второй памятник ставить. Я бы поставил. Отличный вклад в культуру. — Но как же бойцы? Они ж как война закончилась, все спиваться стали. — Потому что они отравлены злой тиранией? – А чего автоботы, пополам с нашими, бухают? — Потому, что в глазах нормального бота, такие отношения тирания и ни что иное. Потому что у всех птср. Потому и бухают. — Думаешь чего все правительство Кибертрона это пол деса и толпа каминианцев? Потому что все болт клали. У каминианцев кстати, монархия нормальная. И королева нормальная. И хоть и сдерживается в рамках образа и мало говорит, но если ее достать, то она бьет Виндблейд по ее тупой роже. Но там так прочно, потому что она еще и духовная власть. Она этот молот с собой таскает. — Вот там все сектанты, как раз. Старскрим вспомнил закрытое заседание со всей этой шушерой. — Я такой слабый по сравнению с ними всеми. А они меня окружают и несут чушь или права качают прям кольцом обступив. — Молот, молот… — печально повторяет Мегатрон и страдает, тоскливо смотрит на медальку от Родимуса, — Знаешь, тебе надо было меня тихо шлёпнуть в камере, а не искать повод ещё раз перечислить все свои титулы. Ты сам им рейтинг поднял и дал понять, что они имеют право на что то. — На наших птср-ных не положиться. И без каминианцев народ так и спился бы. Они привнесли нормальную живую культуру и образец мира. — На каминианцев ты отлично положился, — сязвил Мегатрон. Старскрим лежал как всегда на платформе, когда они оба отдыхали. Теперь он перекатился со спины на бок, убирая крылья за спину. Свернулся колечком. — Совсем один против них всех. Я ничего не хотел плохого, я делал что мог, никто из них не справился, почему они меня ненавидят? — Хороший вопрос. Тебя подводит то, что ты не примитивный. Слишком тонко пытаешься действовать. Это была бы твоя лучшая речь, — Мегатрон аплодирует почти без сарказма, — Что, всем уверовать в Праймуса? Джет пожал плечами. — Я вот так и делал. Я не очень стеснялся выйти к дорогим соратникам и сообщить им, что они сошли с ума. Максимально прямо, чтобы дошло. Не того ты себе в помощники выбрал. Тебе нужен был кто-то безмозглый, а потому бесстрашный. Что, там всё настолько плохо, что срочно нужна религия? — Они не умеют без. — Мы умели. Нашим это поперек горла встанет. Старскрим закрыл лицевую локтем. — Скажи что все было не зря, что гордишься мной. — Ты совсем? А о чём я все это время перед тобой распинаюсь? — Мегатрону опять пришлось убирать руку от лица Старскрима, — Или ты думаешь, что только за счёт талии столько прожил? Никто бы не справился лучше тебя с этим шлаком. — Но ты, ты городишься мной? — Ты смеёшься или серьезно? Старскрим обозлился: — ДА, Я СЕРЬЕЗНО. СКАЖИ! — Горжусь, — просто и серьезно, — Ты даже не представляешь, как. А тебе внезапно правда важно моё мнение? — Ты идиот? — голос джета дрожит, — Только твое и важно! — Если верить тебе, ещё какой, — Мегатрон хмыкнул, — А ещё презренный грязеед, просто оказавшийся в нужное время в нужном месте и служивший удобной ширмой. — А я и того хоже. — Хватит, Мегатрона достало нытье и он встряхнул Старскрима за плечи, — Я тебе прощу что угодно, кроме нытья. Не смей. Иначе приму меры вплоть до самых эффективных. Старскрим согласился, но руки от себя убрал. — А теперь просто скажи мне, чего ты хочешь. — Ничего я не хочу. Я все получил. Спасибо.***
Очередным вечером, что Мегатрон и Старскрим посвящали беседам после отбоя, Мегатрон прятался под столом. Старскрим тоже запихнулся за ним следом на треть, весь уже не помещаясь. — Смущаешься, да? — ехидничал он. — Конечно. Я этого пять лет никому не показывал! Мегатрон стал выпихивать Старскрима из-под стола пряча что-то у грудной пластины. А джет снова запихивается обратно врезаясь когтями в пол. — Да и оно отличное, зря не показывал! Тут в дверь робко постучали, потом еще чуть настойчивее. — Ладно, ладно! Вылазь уже. Буду показывать романтическую хрень, если еще в голову придет. Мегатрон выбрался из-под стола в обход джета и открыл дверь. На пороге стояла обеспокоенная Наутика с датападом. — У вас все нормально? Я слышала грохот и кажется выстрелы. — Мы обсуждали поэзию, — Мегатрон смутился и раскрыл дверь пошире, что бы фемка убедилась, что все живы, — У нас…бывает. Механик заглянула внутрь. На полу сидел неприлично довольный Старскрим. Помахал ей ручкой. — А… я собственно принесла задание по ревизии ремонтного оборудования и задание по навигации… как э… Старскрим просил. Скрим не поднимаясь с пола поманил ее жестом: — Неси сюда, я гляну. В комнате пахло паленым, а на полу хрустнули ошметки стула. Мегатрон посторонился, пропуская Наутику. Тоскливо посмотрел на остатки стула. Придется за новым идти. — Заходи, не стесняйся. Что там с оборудованием? Фем передала датапад точно в протянутую ладонь джета. Тот уже успел состроить скучающую высокомерную морду. Наутика никогда раньше не была в этой каюте и невольно огляделась. Общая платформа и кристалл с медалькой на полке с датападами она запомнила. — Все точно впорядке? — переспросила она у Скрима, когда склонилась к нему. Тот возмутился, кивнул. Наутика вернулась в двери и ответила Мегатрону, периодически поглядывая на Скрима, что бегло просматривал датапад. — Старскрим просил пересчитать то, что у нас должно быть по стандартной комплектации корабля данной модели и то что есть вообще, провести анализ какие объекты являются совместимыми с ремонтом корабля, а какие нет. Те что нет, отобрать и продать, потому-что балласт… Скрим продолжил не отрываясь от текста: — Это мелочь по загрузке, но с чего-то начинать надо, это корыто — помойка и мы таскаем с собой кучу неучтенного мусора. Надо вычистить его и закупиться новым. — Кажется, ты забыл прислать мне об этом доклад, — Мегатрон говорил недовольно, а смотрел на ворчащего джета почти ласково, как будто видел что-то очень уютное, домашнее и приятное, — Или ты прислал его Родимусу? Скрим посмотрел на капитана как на дурака. — Родимусу? Чтоб он все испортил? Нет. Наутика удивленно покосилась на джета. — Это был сарказм. Мне табличку с собой носить? — усмехнулся Мегатрон, — Не волнуйся, Родимус все равно ничего не читает. Я видел его почту. Наутика почувствовала себя неловко и двинулась к двери, но Скрим это заметил: — Стоять! Еще задание не просмотрел. Наутика замерла с недовольной миной. Старскрим продолжал говниться: — Ага, он еще и не читает. Ну ладно. Вообще, я такие вещи быстрее решу сам. К тому-же это стандартная процедура. По деньгам отчет потом будет. И чтоб продать барахло рапорт о заезде куда-нибудь в обитаемое место отправлю. И еще, — джет оторвался от чтения, посмотрел ласково, как на добычу, на Наутику: — Мне нужен будет помощник в этом деле и я выбрал толкового кандидата. — Интересно, почему ты так нравишься десептиконам? — усмехнулся Мегатрон, глядя на недовольную Наутику, —Старскрим, давай я всё-таки буду знать, что ты делаешь, что бы когда Родимус и Ультра Магнус наперегонки побегут ко мне жаловаться, я хотя бы знал, в чем суть проблемы. — Ладно ладно, — Скрим читал задание, — Она фиолетовая. — Чего? — Наутика возмутилась. — Ты фиолетовая, потому нравишься, мы любим все фиолетовое… и делаем корабли в форме инсигний, и побольше инсигний… раньше инсигнии были даже на голенях у меня, а у Мегза еще и подсветка фиолетовая была и база у нас была как инсигния… и на крыльях у меня по инсигнии были, а мой ведомый Варп весь был в геральдических цветах… — И только оружие было не в форме инсигний, но мы работали над этим, — с откровенным сарказмом продолжил Мегатрон, — Не обращай внимания, Наутика, он гнобится. На самом деле ты просто обаятельная. И умная. Поможешь? Со всем этим…***
Мегатрон не ждал ответа, и одновременно ждал. И боялся прочесть там вполне заслуженные упреки. Хотя вряд ли Саундвейв опустится до разговоров с предателем. Но ответ пришел. Безэмоционально и по деловому, как всегда. Ничего лишнего и ничего личного. В этом весь Саундвейв. Никогда не поймешь, о чём он на самом деле думает, даже если стоишь с ним лицом к лицу, а по безмолвным буквам на экране и подавно. Но Мегатрон всё равно сидел и перечитывал строчку за строчкой, искал упрек, искал злость, или печаль, может быть, память о прошлом, что угодно. Но конечно же не нашел. До его вахты было еще далеко, и это время со-капитан Лост-Лайта обычно тратил на отдых. В каюте было темно, на платформе дремал Старскрим, неуютно ворочаясь и скребя когтями по металлу. Сикер вечно на него ворчал и грозился спать отдельно, а сам, один спал некрепко и недолго, Мегатрон это быстро заметил. Надо принять файлы, написать ответ и ложиться уже. Но вместо этого по экрану полились совсем другие строки. Мегатрон теперь редко писал стихи, реже, чем прежде, слишком спокойная жизнь с мелкими неурядицами не давала топлива для творчества, а в стихах он всегда выражал то, что глубоко затрагивало искру, и выразить это иначе было невозможно. Все те чувства, что нельзя было показывать лидеру десептиконов, находили выражение в его стихах. Некоторым он позволял просочиться в сеть, конечно же без указания авторства, и смотрел, как они расходились по Кибертрону. Забавно, даже многие автоботы любили написанные им баллады и стихи, не подозревая, кто на самом деле их пишет. Сейчас строки полились легко, так, что даже пожелай Мегатрон остановить их, у него ничего бы не вышло. Всё, что он не мог сказать Саундвейву в письме, и чего бы не осмелился сказать лично, сложилось простыми рифмованными строчками. Мегатрон перечитал получившееся стихотворение. Совсем простенькое, наивное, но исправлять ничего не хотелось. Отправлять его он не собирался, но пальцы против воли нажали кнопку отправки, а из памяти устройства серый мех стихотворение стер. Он попросил Наутику, что бы когда его не станет, она разобрала его стихи и сама решила, стоят ли они публикации, но то, что он писал Саундвейву только для него, а то, что писал Старскриму он отдаст Старскриму. Однажды. Когда придет время. Даже сейчас, когда они объяснились, так распахивать перед вечным соперником и верным соратником душу Мегатрон считал слишком жестоким. Сейчас же серый мех вдруг почувствовал себя чудовищно усталым даже для того, чтобы просмотреть переданные Саундвейвом файлы. Проглядел быстро и закинул на личное устройство. Надо отдохнуть, потом разберется подробнее. И может быть, рассказать всё Старскриму. Привычка скрывать информацию от него, кажется, вот-вот станет вредной. Мегатрон тяжело лег на платформу, поймал лапку джета и крепко переплел свои пальцы с его прежде, чем выключить оптику.***
Мегатрон проснулся от болезненного захвата когтей в предплечье. — Если ты сейчас не заткнешься, я ухожу спать в ангар! ' — злобное шипение в аудиодатчик и красная оптика в темноте, — Не думал, что эти придурошные автоботы раскрутят твой процессор настолько, что ты начнешь болтать во сне! А еще я психопат! И что я опять такого сделал что я 'гадина'? Опять не нравится, что я коробку в жилье превращаю? — Не ори, я сам уйду, — Мегатрон встал с платформы и вышел из комнаты. Дурацкий сон, и непонятно к чему приснился. В ангаре было пусто в это время. Мегатрон сел у стенки прямо на пол и достал датапад. Слова, которые он не мог подобрать за эти полгода ложились на экран неожиданно легко, как будто внутри рухнул наконец-то какой-то барьер, который он сдуру сам себе поставил. От мыслей и чувств, которые он скрыл за этим барьером было больно, но это была хорошая, правильная боль. Она очищала мысли и напоминала о смысле существования. Разумным решением было бы всё-таки сложиться в альтформу и подремать, но Мегатрону не хотелось демонстрировать, что он ещё это может. Как будто всё ещё не его корабль. И автоботы всё ещё не его. Так его и застал Циклонус. Бывший офицер Гальватрона присел рядом, ни о чём не спрашивая. Мегатрон тоже ничего ему не сказал. — Если у тебя потребуют ссадить твоего джета на ближайшей планете, ты не удивляйся, капитан, — наконец равнодушно выдал Циклонус. — Не удивлюсь. — в тон ему ответил Мегатрон, — Но и не высажу. Потерпите. — Искра? — Любовь, — слово, произнесённое на языке земной органики, пришлось очень кстати, разом определив тот сложный клубок эмоций, который бывший лидер десептиконов испытывал к своему бывшему заму, — Но ты этого не слышал. — Почему? — усмехнулся фиолетовый мех. — А почему ты не заключаешь Уз? — Мегатрон дождался, когда на лицевой собеседника проступит выражение возмущения и прибавил, — Дурак ты. Если бы меня кто-нибудь любил, я бы не стал его отталкивать. — Тебя любило пол Кибертрона. И где они теперь? — огрызнулся Циклонус. Мегатрон был вынужден беспомощно развести руки. И правда. — Твой джет странно на тебя влияет. — Всего лишь делает меня мной. — Этого-то все и боятся. — А ты? — А я бы если и боялся, то не этого. Спросить, чего именно боялся бы Циклонус, Мегатрон не успел, у него замигал сигнал вызова и на экране планшета возник очень довольный Родимус. — Мегз, нас попросили о помощи, — по экрану побежали данные, — Беремся? — Органика? — Мегатрон усмехнулся, — Галактический совет будет в ярости. Конечно же беремся! Поднялся и пошёл на мостик не оглядываясь. Удачно подвернулось. Отвлечёт. А то он, кажется, начал догадываться к чему ему приснился этот сон.***
На мостик собирались заинтересованные мехи. Движение в никуда без вылазок утомляло даже автоботов, у десов вызывало грусть и уныние. Возможность что-то делать обрадовала всех. Родимус крутился вокруг капитанского кресла, то-ли не желая занимать место, которое принадлежало двоим, то-ли не в силах удержать свой бампер статично. Старскрим тоже получил вызов и у консоли уже рассчитывал маршрут. На пришедшего Мегатрона он не посмотрел. Вообще, когда тот ушел, джет провалился в сон дальше, а когда очнулся от вызова, то решил не заострять внимание на странном поведении партнера. Они оба стали чудаковатыми после всего, что прошли вместе и порознь, да и гордость мешала джету идти и интересоваться, что же так расстроило Мегатрона.«Сильный, сам справится, не мое дело омыватель вытирать и в процесоре копаться — решил себе Старскрим.
Ему затея с помощью каким-то органическим существам не нравилась, но он понимал, что это лучше прозябания и раз теперь за ними следит Галактический Совет, неплохо поработает на имидж расы. Конечно это могла быть и ловушка. Сигнал пришел из поля астероидов — идеального места для засад, с грузового крейсера. Сигнал о помощи не содержал подробностей и был на общих частотах, просто они оказались ближе. Что за существа были внутри — пока было не ясно. Если это будет эпидемия, думал джет, то они для этой миссии идеальные кандидаты, как и ремонт. Квинтессоны в своих первичных фантазиях небось что-то токое о мехах и думали — солдат, транспорт, ремонтник. С Родимусом джет не говорил. Придя по первому зову, он просто протянул руку за планшетом с сигналом и молча занял свое место. Родимус насупился с этого, вякнул недовольное 'Здравствуй, рад тебя видеть, как дела'. Потом подоспели остальные и «Недопрайм» сформировал вокруг себя кучку «друзяшек», которым что-то самозабвенно вещал. Скрим калибровал карты, в перерывах постукивая по плоскости панели когтями, под фоновую ботскую трескотню. Мегатрон тоже игнорировал общее кресло и подошел здороваться с Родимусом и компанией. До места назначения можно было скакнуть через подпространство за несколько минут, однако не зная причин проблемы... — Не хочу прерывать, но разрешите доложить? — небрежно бросил Скрим не оборачиваясь на капитанов, — Скорее всего это авария в метеоритном поле, потому предлагаю лететь на тихом ходу, со щитами и кем-то за турелью. И послать ответ прежде появления. Вдруг там уже все мертвы, а мы зря время потратим. Да и если это авария мы вряд ли поможем, у нас нет ни запасов среды, ни той прочей фигни, что нужна для выживания органики, не говоря о медикаментах и оборудовании… потому… хотя, да. Мы же на имидж работаем. Дальше события разворачивались весьма предсказуемо и успешно, и результат миссии действительно стоил нескольких хрупких жизней.***
— Босс, ток не ломайся, ладно? А то второго кота нет. — В смысле не ломаться? — Всмысле не поддавайся и я... я ревную. — К Оптимусу? Ну, я не могу сказать, что там ничего нет, ибо очевидно, что есть. Правда, Оптимус, с моей точки зрения, вряд-ли это осознает или придает этому значение, просто пользуется слабостью врага. — Ох, Конечно ревную! Меня никогда не поставят с тобой равным и достойным! Я тебе как развлечение. И в мои чувства никто не поверит. Потому что они не трагичны и выгодны мне. — Оптимусу его «типа» чувства гораздо выгоднее. А у тебя ко мне чувств нет, ты сам говорил. Извини, если бы я сам выбирал с кем у меня комплементарная искра, там был бы не Оптимус Прайм. И если мне когда-нибудь придется заключить Узы, Оптимуса тоже в кандидатах не значится. Старскрим нервничает, молчит, в сторону смотрит. Мегатрон говорит дальше: — Я десептикон. Для меня ценнее свободный выбор. Да мы с ним даже не были близки ни разу. Старскриму нечего возразить, смотрит в пол. Печальный. — Я не понимаю, почему тебя это волнует. Какая тебе-то разница? — Я не знаю, — раздраженно. — А ты подумай. А потом подключайся мне в процессор. Я уже понял, что надо было объявить тебя Amica Endura, но ты бы сам отказался. Джет ответил глухо, не поднимая глаз: — Зачем? И почему бы отказался? — Что бы ты понял, что единственный и успокоился. Отказался бы, потому что тебя раздражает моя привязанность. Вместо ответа джет подошел, молча ткнулся шлемом в плечо. Мегатрон положил руку поверх «кошачьих ушек» на шлеме своего зама, гладит. — Дурак ты, Старскрим. А я вечно ведусь на тебя. — Я боюсь, что когда будет выбор между мной и им, ты выберешь его. Особенно если будешь думать, что так выполнишь свой долг. И погибнешь в минуту слабости за этого ублюдка. Не подумав, что я тебя жду. — Точно дурак. Свои важнее. Всегда. Что бы я к кому не чувствовал. Старскрим обнял своего хозяина за талию. — Ты правда меня ждёшь? — очень тихо. Тоже шепотом: — Да. Мегатрон молча обнял своего вечного спутника, прижавшись шлемом к голове.***
За ненастоящим, пиксельным окном плавно, настолько, что почти неуловимо, двигались звезды. От окна-экрана в обычном диапазоне комната освещалась блеклым холодным свечением. Стол и стулья, расставленные один как рабочий, другой у стены (запасной), отбрасывали длинную тень, она переходила на стеллаж с инфорамками, идущий до потолка, а в его центре светился, голубоватым звездным светом, округлый с мелкими гранями кристалл. Мегатрон принес его несколько недель назад, как всегда молча поставил при Старскриме его на эту пустую, между заполненными, полку и хмуро принялся заниматься делами. Старскриму сразу стало понятно, что партнер принес эту красивую штуку для него. Пока на этой полочке, где собирались бесполезные, но значимые безделушки, была еще золотистая пластинка с мордой второго капитана и пока-что больше ничего.«Как странно», — думал мех проснувшись и глядя на эти предметы, — «Машинам не нужны иррациональные символичные вещи, только то, что необходимо. Предпочтений тоже не должно быть. Чувства быть наверно могут, так как это отчет о состоянии самого робота и оценка среды, но предпочтений, вкусов, привычек, что как ошибки в схеме операций и действий, быть не должно. Только эффективность и необходимость.»
Рядом спал Мегатрон, на их сдвинутой из двух одиночных платформе. Он лежал ровно, как при сборке, тихо гудел вентиляцией.«Его серый корпус», — вдруг подумал Старскрим, — «Еслиб не красные вставки на животе, плечах и руках, жутко бы напоминал мертвый».
Цвет меха зависел от его искры, конечно можно было и перекраситься, но яркость красок символизировала о функционировании. Закономерности цветов и яркости с характером никто не замечал, но джету вдруг подумалось, что возможно, корпус его партнера такого блеклого раскраса, чтоб его классу не приходилось что-то терять, когда умираешь, и чтоб мертвые тела, не сильно контрастировали с живыми.«Подчеркнуть их 'неодушевленность'? Мегатрон так упрям и силен потому, что всегда ходил под руку со смертью? Выглядел как мертвый, а значит не боялся погибнуть?» — джет невесомо, зная что партнер не почувствует и не проснется, погладил его по ладони.
Потом он вспомнил как сильно боялся этих рук, как страстно желал видеть гаснущую оптику и те едва заметные признаки функционирования на корпусе. Он отдернул руку от ладони Мегатрона, отодвинулся на платформе, подтянул колени к животу. Ему стало неприятно, омерзительно от себя. Как будто он был заражен передающейся от прикосновений ржавчиной, и трогая Мегза, мог бы передать этот недуг. Мегатрон должен был бы его убить сотню раз до этого момента, причин было бескрайнее море, как звезд в окне-экране. Старскрим каждый раз кидался на любую возможность как одержимый, не думая, что все его проступки посчитаны и весы в любой момент могут дрогнуть и сместиться не в его пользу. «Что же там было на противоположной чаше?» он и не думал никогда — наверно какие-то навыки и качества, но таких не существует. Не хватило бы ничего: он не уникален, всего однорежимник, у него нет уникальных способностей, он слаб по сравнению с половиной их армии. Умен, хитер, ловок, но все это перевешивалось жадностью и безумием. Мегатрон сам держал противоположную чашу весов? Почему? Жалость? Любопытство? Злорадный садистский интерес? За Мегатроном ничего этого не было замечено, что бы там боты о нем ни говорили. Если бы Старскриму хватило мозгов задуматься о своей цене, то еще сотни и сотни лет назад вся их судьба могла резко поменяться. Что ему мешало остановиться, протереть оптику и взглянуть на своего соперника свежим взглядом? Соперника, что всегда давал ему шанс отыграться и забывал все проигрыши: не смещал, не выгонял, пропускал мимо аудиодатчиков его колкости, обвинения и бесконечные угрозы, которые хоть были адресованы не ему в лицевую, но уж точно были ему известны. Неужели все это было отчасти ради того, что у них было сейчас? Перезаряжаться рядом, в тишине, в безопасности, не одинокими. Мегатрон не был одинок, как казалось Старскриму, и сам он тоже не был, так ему казалось. Точно так он говорил себе, так хотел думать. А ведь не будь его, Старскрима, ничего бы не изменилось. Без Мегатрона вся их армия проваливалась в отчаяние, а без Старскрима? Ничего бы не изменилось. Даже его ведомые, вполне самостоятельные десептиконы остались бы на прежних местах. Он нужен только Мегатрону! Зачем? Привычка? Симпатия? А теперь как он знал — восхищение и нежность. Не велика-ли цена за его старый серийный корпус с ломаным процессором? Вентилирование у Мегатрона усилилось и отвлекло Скрима от самокопаний. Мегатрон не просыпаясь стал шарить ладонями по обшивке платформы. Скрим смотрел на это с удивлением пару секунд, а потом не придумал ничего лучше, чем сунуть тому под ладонь свою когтистую лапу. Мегатрон сжал ее до скрипа и чуть успокоился. Старскрим отвел глаза от этого. Отвращение к себе подступило уже прямо к горлу вязким комком. Так нельзя, нельзя прощать и терпеть такое, он бы не стал и не простил бы такого заместителя. Даже дерзость такого же типа, что позволял себе джет, уже была бы веской причиной для его дезактивации. А что хорошего он, Старскрим сделал в своей долгой, никчемной жизни? Кроме бесконечной череды убийств и подстав? Для меха, что сейчас перезаряжается рядом с ним, держа за руку, меха, что почти всю жизнь терпел его выходки и реальную опасность, того кто вытащил его еле живой корпус из личного ада, вот-вот должного стать ему могилой? Старкрим задумался — принялся отматывать назад в памяти время, пытаясь найти хоть что-то хорошее, что он делал. Наверно только момент, когда он испугался последствий, и автоботов, и не захотел брать власть во время боя, потому вытащил Мегатрона, чтоб покрасоваться перед автоботами и десептиконами в Нью-Йорке. Сделал он это потому-что не успевал оценить ситуацию и придумать как же красиво занять должность, решил что Мегатрон не перенесет ранений, а он красиво со скорбной лицевой заменит его на посту.«Это НЕ хороший поступок, это трусость».
А до этого? И припомнить-то не мог. Что он такого делал НЕ для себя лично? НЕ для успеха дела или выживания? Наверно ничего, даже в самом начале, когда еще не видел в Мегатронусе будущего лидера и снисходительно с тем общался. Мегатронусу и в голову бы не пришло, что обходительность и фамильярность для джета — попытка спустить пар, показать свое превосходство. Кажется тогда, давным-давно, в самом начале их революции, за раздражением и гневом Мегатронус скрывал смущение. Теперь-то это казалось реальным.«Так много лет? Мы могли бы все выяснить и договорится, может быть еще тогда?» — Нет.
Тогда они были не равны и очень разными. Старскрим играл с Мегатроном как с питомцем — балуя, как ему казалось, подачками и вниманием. А Мегарон восторженно и с завистью смотрел на Старскрима — сенатора, джета, ученого. Старскрим не принял бы его как равного и Мегатрон тоже. Жаль что даже те, с виду приятные моменты, были недопониманием. В воспоминаниях Старскрим видел себя склоняющегося через плечо Мегатронуса, ловкими пальцами мягко зажимающего грубые, неловкие когти Мегатрона на столовых приборах, показывая как правильно те держать. Они вместе почти минуту делали что-то общее с доверием и вниманием к друг другу — Мегатрон прислушивался к требовательному нажиму чужих пальцев на своих, Старскрим не торопясь, терпеливо показывал сложные для боевикона мелкие движения кистей. Мегатрон хмурый и будто обиженный этим покровительственным снисхождением, тем не менее, усердно старался повторить движение не сопротивляясь и не сбрасывая лапки джета со своих.«Неужели этого редкого высокомерного снисхождения Мегатрону хватило, чтоб на всю жизнь записать Старскрима в свои близкие, пусть и не друзья?»
Старскрим нынешний, давящийся виной и отвращением, накрыл ладонь спящего Мегатрона своей (теперь это рука Мегатрона была между двух ладоней джета). Как же он, Старскрим, глуп если не заметил, как оплатил липовыми кредитами свое будущее на миллионы лет! То что он считал глумливым развлечением спасло его шкуру сотни раз, а он даже не думал об этом.***
Мегатрон просматривал данные с Кибертрона раз в стандартную неделю, чаще смысла не имело, к тому же он опасался, что если данные будут передаваться чаще, жучок, который он так удачно пристроил на стол Леди Виндблейд, обнаружат. А лишиться прямой информации из дома Мегатрон не хотел, мало ли что. Хотя с того момента, как он забрал Старскрима, на Кибертроне ничего не происходило. Вот и сейчас, Мегатрон прослушал все записи, не надеясь обнаружить там что-то, хоть немного значимое. И ошибся. Среди вороха повседневных проблем и пустой болтовни была одна запись, вызвавшая настоящую тревогу. Потеряна связь с одной из колоний. Виндблейд просила Оптимуса выяснить, что случилось. Конечно же, кого еще просить, как не Прайма, особенно если ты с Каминуса. Почему-то упоминание злейшего друга вызвало в искре ворох неприятных чувств. За какое число была запись? Два дня назад, плюс день на передачу… Значит три. Потерянная связь. Мегатрона охватило дурное предчувствие. Это не могли быть помехи или что-то еще, они бы проверили и не стали дергать Оптимуса… Проклятье. Почему ему кажется, что отпуск окончен? Или он просто надеется на это? А ведь выяснить это можно только одним способом. И от этой мысли искру скрутило чувством вины. Он так и не смог нормально написать Саундвейву. Даже после смерти Рэведжа. Особенно после смерти Рэведжа. Пытался писать, когда собирался на встречу с Тарном, но не смог. Раз двадцать написал «Прости», а больше ничего выдавить из себя так и не смог, и стер. А что он еще мог сказать самому верному своему товарищу, которого так подло предал? Чьего кассетника не смог защитить, хотя знал, как тому дорог Реведж. Ты трус, Мегатрон. Живи с этим. Но сейчас, кажется, пора переступить через себя. Что он мог сказать Саундвейву, Мегатрон так и не придумал. И писать голосовую запись не осмелился. Открыл их личный канал, который не трогал с момента своего бегства с Кибертрона, задумался.«Саундвейв, я знаю, что ни о чём не имею права просить тебя, но всё-таки прошу. До меня дошла информация о кризисе, ты с Оптимусом и лучше всех знаешь, что произошло. Ты всегда все знаешь лучше всех. Я изменник, но это всё еще моя планета, и может быть, я всё еще могу что-то сделать. Если нет, просто не отвечай. Мне очень жаль…»
И нажал «отправить» не глядя. Наверное, если бы Саундвейв пришел его убивать, Мегатрон бы сам открыл ему камеру искры, которую синий мех когда-то и запаял, и направил его руку, что бы наверняка и сразу. Он единственный, кто имеет право его судить. Ответ пришел:«Да. Вы можете что-то сделать. Я отправлю Вам пакеты данных, но не советую пытаться отправиться сюда — очевидно, автоботы будут считать Вас врагом или, по крайней мере, пытаться пресекать Все ваши действия или советы, что Вы можете предложить. Оптимальный вариант: оставаться на Потаенном Свете.»