На сон грядущий

      Такишима Кей оказался странным человеком.       Я знала своего вдохновителя лишь в лицо, а имя как-то… Не успела при первой встречи запомнить. Правда, мой энтузиазм полностью погрузиться в боевые искусства отец поддержал всецело и говорил, что этот парнишка ещё пожалеет, что выступил против меня.       В прочем, именно папа, этот молодой человек с щетиной на подбородке и в небрежной домашней юката, расценил мой порыв слишком… буквально? Аж взял на себя расходы и послал меня в ту же школу, где и учился Такишима.       Я была не против. Так сказать, познай врага своего, как друга. К тому же держать при себе ближе этого умника куда лучше, чем любых других зазнаек. По крайней мере, то, что он бахвалился всем, так и подтверждал, что его превосходство не из пустого слова происходило. Он был…       Кхм! Одним словом — лучший.       То была константа для всех. И я, в принципе, также могла её принять — всё-таки вундеркинд, — если бы не понимала, что совершенства не существовало никогда. И потому я боролась с ним во всём. Своими силами, своими знаниями, своими способами. И, по странному стечению обстоятельств, я была ближе к нему, чем все его «друзья», одноклассники и прочие люди.       Выбивало из равновесия не слабее новых-старых воспоминаний.       По крайней мере, при мне он никогда не упоминал никаких друзей. Абсолютно никаких. Словно он был один во всём белом свете.       Что было неправдой, когда я повстречала парочку таких же богатых детей и сумела даже подружить с одной девочкой. Не могла я оставить такую грустную мордочку, всё-таки я не любила, когда люди плакали, пришлось придать ей вдохновения. Кто же знал, что скорее стала другом мне, чем Такешиме?       Была и вторая причина, по которой я к нему цеплялась. Эдакая закономерность. С ним у меня разблокировалась ещё одна часть моих воспоминаний, где этот Такишима очень был похож на другого моего одноклассника со школы из прошлого: такого умного, сильного, лучшего не только в школе, но и в повседневной жизни. В прошлой жизни, такой далекой и странной для такой японки, как сейчас я, тот человек меня раздражал неимоверно.       И я постоянно с ним соревновалась во всём, что бы то ни было. Потому неудивительно было бы и то, что этот Такишима мог бы быть тем же человеком, что из моей прошлой жизни, только… переродившийся? Без памяти, но с определённым характером и жизненными установками? Или же просто этого не показывал?       В принципе, я была очень похожа по характеру и духу на прошлую себя. В то же время я была совсем другой, по уже понятным причинам.       В любом случае, Такишима мне неосознанно помогал вспоминать утраченное. Частями, иногда совсем бесполезное, а иногда целые эпизоды из прошлой жизни. Поэтому в этой жизни я такого вундеркинда не игнорировала, не провоцировала на драки и не ненавидела, как в той жизни. Мне хватало и того, что я могла просто говорить и посоревноваться более мирным путем с Такишимой. Просто находиться рядом, чтобы, если что, поймать знакомое чувство дежа-вю за «хвост».       Вспомнить что-то из своей прошлой жизни хотелось неимоверно.       Я старалась не преследовать. Не сталкер же я!       Ох. Совершенства не существовало, да, но как он всё-таки делал невозможное возможным, причем в своём-то возрасте? Этим он был схож с роботом или инопланетянином, если бы не то, что я обнаружила.       Он был так похож на того моего бывшего одноклассника, который подстегивал меня к лучшему, подстегивал меня к первому месту, что мои гнев, бессильная ярость и ненависть росли там вместе со странной привязанностью или даже зависимостью от этих глупых соревнований. Я не могла так просто остановиться. Я всегда любила соревнования, и не могла так просто от них отказаться, даже когда мы разошлись по разным классам. В конце концов, потеряв мотивацию становиться лучше в лице того человека, прошлая «я» стала плохо учиться, запустила себя, не смогла найти альтернативу, заняться чем-то другим, и, по итогу, моё будущее было не самым радужным.       Что ж…       Такого больше не повторится.       Потому здесь я решила исправиться: не совершать ошибки прошлого, а даже наладить контакт с Такишимой. Всё же мальчик был не виноват, что вызывал во мне столько эмоций и не менее странные воспоминания. К тому же я хотела с ним больше дружить, чем враждовать и не понимать друг друга.       И чем больше находилась с ним, тем больше я стала замечать, как Такишима оставался в одиночестве.       Часто. Почти постоянно.       Его не было жаль. То, что он одиночка, и так было понятно с тех пор, как я начала учиться с ним. Быть лучшим во всем — не просто привычка, а уже самой разумеющийся скучный факт.       И от того всё уныло. Просто тлен. И его иногда такое пустое, безэмоциональное лицо…       И если кто-то бы мне сказал, что Такишима Кей — робот, то я бы ударила ему в лицо. Ведь роботы не могли бы в таком случае ощущать уныние, зависть, грусть, давления от одиночества и своего проклятого дара быть лучшим. Даже если скрывали и носили «маски» на лице.       Это было у него иногда на лице написано. Даже такой, как я, эмпатический идиот мог понять это. Особенно, когда он думал, что за ним никто не наблюдал. Его пристальные взгляды в сторону дружных компаний нельзя ни заметить, как и движения его тела. А тело, даже не смотря на своего хозяина, могло предать даже с его нечеловеческим контролем. А читать движения нового соперника я училась долго и упорно. Ведь это может мне помочь его одолеть.       И всё же…       Я знала этот троп!       Знала-знала-знала-знала!..       Я столько раз это видела и читала! Не могла не испытывать тот восторг от нахождения подобного сюжетного тропа о грустной предыстории!       От того сильнее становилось чувство того, что я находилась в каком-то мире, где злодей вот-вот должен был познать всю боль мира и его несправедливости, жестокости, встав на тёмную дорожку. Не могла вспомнить определённую историю с таким сюжетом, ибо таких на своём веку повидала немало, но в воздухе так и чувствовалось напряжение и предчувствие чего-то знаменательного. Торжественного! И мне так хотелось в этом поучаствовать! Пусть я и не знаю никакого злодея с таким именем, как у моего соперника, это не мешало мне мечтать о большем.       Я тоже хочу быть в центре истории этого экс-злодея.       Хочухочухочу!       Поэтому я с большим воодушевлением оторвалась от наблюдения за мальчиком и поспешила к нему.       — Давай вместе выучим этот отрывок, сыграв по ролям? — подойдя к его парте, с улыбкой предложила я ему, коснувшись его плеча. Тот ощутимо вздрогнул и резко вздохнул, медленно оборачиваясь. Его и так большие глаза стали громадными, выдавая его удивление. — Так ведь мы снова можем посоревноваться, кто лучше запоминает и одновременно лучше играет по ролям?       Я улыбнулась радостно-радостно, увидев, как тот с тяжелым (довольно притворным) вздохом соглашался.       На следующем уроке мы всё-таки сыграли часть со смертью Джульетты Шекспира, где Такишима открыл для себя ещё категорию «Лучший в актёрском мастерстве». И я вовсе не завидовала ему. Я завидовала себе, лежа на медицинской кушетке. Ведь я всё-таки в эпизоде смерти героини поранилась, слишком сильно упав на колени и разодрав кожу на коленках и подбородке.       И стоило признать, что Такишима был хорошим человеком, несмотря на то, что говорил со мной иногда исключительно отвратительно, постоянно припоминая мне о том, что я должна была смотреть себе под ноги. И что я снова «Вторая»!.. Бр-р-р!       Однако. Помог же дойти до медпункта.       Думаю, я могла вполне себе добавить в личный список титул «Друг злодея».       Я буду в первом ряду, чтобы увидеть восхождение этого странного Тёмного лорда!       Я ведь не могу ошибаться!

***

      Я была уверена, что попала в какой-то особенный мир. Только не могла понять по воспоминаниям, в какой из тысячи тысяч. Такешима Кей должен был быть ответом на вопрос: какой этот мир.       — Это сделали тебе твои повара в особняке? — поинтересовалась я ради галочки, если честно. Мальчик устало кивнул. На столе, притащенными из ниоткуда его дворецкими, на целых три коробки бенто на нашем пикнике с классом. Я чуть было не смогла пойти на него, если бы вовремя не узнала об этом мероприятии после соревнований в клубе карате.       Я хотела отдохнуть и показать свои награды сначала отцу, а после Такишиме, но вышло так, что похвасталась я сначала этому маленькому засранцу, а после отцу. Конечно, этот наглец лишний раз подтверждал, что стоит ему заняться там же, где и я, то я определённо буду снова занимать «Второе» место.       Гад!       Стоит сказать, что на это я честно обиделась, как обычная девочка, которой не нравится, когда её не ставят на первое место или не делают её особенной. Но с другой стороны — я вполне понимаю, что одним трудом и потом я успехов не смогу добиться. Потому это прозвище из уст Такишимы звучало ещё острее, но тем не менее мотивирующе.       Если собью его с пьедестала, то он сразу же другие песни петь будет!       Мои!       Эх, мечты-мечты. И ладно, не совсем мои, но ему знать это не обязательно. Да и вряд ли простому другу-сопернику злодея в школьном возрасте позволили бы одолеть самого главного злодея истории. Так и вижу этот защитный ореол над его головой. Это же прямая обязанность главного героя уничтожить коварного и ужасного злодея. Так что я просто буду наблюдать за развитием событий и постараться не отставать от мальчика. Возможно, со временем смогла бы стать его правой рукой! А потом сдать его со всеми потрохами, выбив себе камеру с наилучшими условиями.       Хотя… Вдруг это совсем не тот волшебный мир, о котором я думаю? Вдруг тут совсем другое что-то произойдет, а я не готова?       Не-не, лучше я не буду отлынивать, даже если хочется на всё махнуть рукой. Лучше быть живой и здоровой, чем попасть впросак и стать мёртвой…       Снова.       Ну уж нет. Я буду готова ко всему, пока не выясню, что это за мир.       — Выглядит пусть и помпезно, волшебно и прочее, но безвкусно, — пожала я плечами, когда заметила чужие одинокие и долгие взгляды на еду других. Те завидовали ему всеми видами зависти, выставляя напоказ как хорошие, так и плохие свои стороны.       И так слышала отсюда их мысли о том, как бы они хотели это всё себе.       Что, по-любому, не классно. Этот Такишима будет этим пользоваться же. Массовка вокруг нас не такая умная, (тупая, я бы сказала точно, мелочь же) а может, это потому, что это ещё просто дети, и среди них главного героя нет?       — Назвала блюдо шеф-повара лучшего японского ресторана безвкусным, даже не пробуя, — весело съязвил Такишима, щелкая пальцами в воздухе. Рядом со мной тут же появился такой же стульчик, как и у него, и я уселась рядом, поднимая небольшой сверток со своим небольшим бенто.       Свои коробы Такишима отодвинул подальше от себя. Дворецкие отошли от нас, оставаясь где-то позади, давая нам личного пространства. Я знала, что он богач, но никогда так сильно не была в этом убеждена, как сегодня. У Такешимы были лучшие условия для всего на свете, особенно, когда нужно было сделать комфортную обстановку. В такие моменты я особенно чувствовала вайб пафоса и роскоши юного гения.       В такие моменты едва сдерживала себя от восторженных визгов.       — Ну да, — польщенно отозвалась я, раскрывая свой свёрток и протягивая немного в его сторону контейнер. Дала намёк, что я готова с ним делиться, хотя и жалко. Мне определённо будет этого мало. — Твой обед пусть остаётся красивым. Его кушать жалко, а пока бенто моей мамы будет куда сытнее и питательнее. К тому же, есть вместе куда веселее. Верно?       Мягкая улыбка на лице моего злодея возникла неожиданно, как и все его мягкость и лучи благодарности обескуражили. Я, стуча своими палочками и пытаясь не всматриваться в него, усмехнулась и легонько стукнула носком туфельки под столом его ногу. Он не обратил никакого внимания на пинок, лишь также притронулся к своим палочкам для еды.       И взял одну из любимых осьминожек-сосисок. Какой гад с красивым лицом, когда он счастлив искреннему предложению разделить с ним домашнюю еду!       — Это, конечно, не очень хорошо, что твои родители оставили тебя без нормальной домашней еды, — фыркнула я, чувствуя себя немного глупо и бестактно из-за того, что влезаю явно не в своё дело. А потом, пододвинувшись к нему, прошептала: — Но если нужно, то я попрошу маму класть больше еды в бенто.       На самом деле, видеть его таким вот почти жалким и беспомощным перед такой вот простотой среди обычных людей, а не людей большого бизнеса или элиты, было необычно злорадно и печально. С одной стороны, это круто, что он имел всё-таки эмоции, как и любой другой человек, и получил вот такую вот карму из-за своего поведения, но, с другой, становилось грустно, что в такой обеспеченной семье родители так мало уделяли своему чаду время.       А таким вундеркиндам всего нужно куда больше внимания и заботы, чем обычным детям!       Интересно, какой же злодей вырастет?       Поэтому, наверное, я всё же не хотела оставлять без своего внимания соперника. В нынешнем состоянии мальчик в какой-то степени напоминал меня саму из прошлого. Не такой умной, конечно… К тому же, если мальчишка будет грустить или станет кислым и из-за этого ещё может проиграть в наших соревнованиях, то меня это не обрадовало бы совершенно. Хотелось честной борьбы в равных условиях.       Пусть я и снова проиграю. Это ведь не страшно. Проигрыш — это тоже победа, где награда — это опыт.       Зато я знаю, что он тоже любит соревнования так же, как я!       Его маленькая ладошка, совсем как моя, но теперь без болезненной бледности, коснулась моей свободной руки под столом, незаметно, почти невесомо, и несильно сжала. Я всматривалась в его лицо, искусно наполненное скукой и легким интересом в полуприкрытых глазах.       Мы смотрели друг на друга, пока я не переплела наши пальцы, пару раз сжимая.       Его рука медленно сжала мою ладонь.       Ответила на его молчаливое «спасибо» радостной улыбкой и попыталась запомнить, чтобы мама делала мне теперь большие бенто. Всё же эта мелочь, но это уже достаточно большой показатель для обычного отстраненного Такишимы.       Он так-то не особый любитель прикосновений.       А его бенто мы отдали другим голодным восхищённым детям, желая разделить трапезу моей домашней еды в тишине и разнообразных разговорах за чашкой чая о том, что было бы хорошо проводить время на природе без ограничения по времени школьного обеда. Поэтому перешли на тему того, чтобы почаще проводить время с тем, с кем нескучно, с кем можно весело провести время. Мы договорились в следующий раз встретиться у него дома.       Я хотела увидеть его библиотеку и сад, о котором вечно распинался его отец.       Именно всё это отличало его от прошлого моего соперника-врага-номер-один.       Он теперь тёмный лорд для моего бедного сердечка!       Такишима Кей был странным, но человечным и одиноким ребёнком. И я его безумно понимала, особенно с открывшимися воспоминаниями и чувством одиночества в толпе что среди детей, что среди некоторых взрослых. Я почти мгновенно перестала быть ребёнком, с того первого раза наплыва воспоминаний о прошлой жизни. И иногда даже я не знала, что с этим делать. Наверное, поэтому мы сближались не только из-за соревнований, но странного чувства схожести: мы, оба, будто были чужими в этом странном мире, наделённые какими-то способностями.       Он — избранностью тёмной стороны, а я — воспоминаниями о прошлой жизни.       Ладонь моего друга была по-прежнему тёплой и цепкой. Такой же, как и в первый раз. И взгляд ничуть не изменился спустя полгода знакомства: внимательный, пристальный. Разве что… смягчался изредка.