немного драмы.

Юнхо хмурится, заходя в студию продюсера Сона, который не появлялся дома уже трое суток. Минги никогда не отличался чистоплотностью и любовью к порядку, но даже это было слишком. Чон жалеет, что из-за дел в школе и подготовки к концерту со своим классом, давно не бывал с ревизией в этом кабинете. Как можно так засрать рабочее место? Разве не комфортнее работать в чистоте? Мужчина давит смех, рассматривая мужа, который пускает слюни на жирную и пустую пачку от пиццы. Неужели он обожает этого свинтуса всей своей широкой душенькой? Чон открывает форточку в единственном окне и усаживается на корточки возле стола любимого, просто любуясь умиротворенным лицом. Минги много работает в последнее время, так всегда перед выпуском нового альбома, поэтому даже короткий сон — исключительная редкость. Юнхо со вздохом поднимается на ноги и обводит глазами масштабы срача. Он стягивает с себя пальто и закатывает рукава на безразмерной толстовке. Мужчина берет ведро в углу студии и топает к туалетам за водой. Главное, действовать максимально тихо. Минги просыпается, когда Юнхо с кошачьей грациозностью спотыкается о ведро и валится на пол, расплескав всю воду по паркету. — Боже, детка. — Сонный мозг композитора кликает не до конца, потому он несется на помощь, не видя ничего на пути, падает и смеется вместе с любимым, который пинает пустое ведро тяжелым ботинком. — Вот и зачем ты вскочил, тут же потоп? — Юнхо кое-как поднимается и тянет руку мужу. — Не сообразил сразу. — Сон смущенно пожимает плечами и улыбается. — Ты убрался? Спасибо. — Он осматривает относительно чистую студию, кажется, она не была такой со времен последнего визита Юнхо два месяца назад. — А кто же тут еще уберется? Ты же у меня кошмарный поросенок. — Юнхо аккуратно подходит к Минги по мокрому полу и притягивает к себе за шнурочки на толстовке. — Скучал ужасно. — Чон приближается к обожаемым губам и проникает в чужой рот настырным языком. — Обещаю, на Рождество буду дома. — Хорошо, нас малые пригласили у них отметить. Новоселье, все дела. И да, малыш, Рождество уже завтра. — Юнхо посмеивается с ошарашенного лица супруга. — Шок контент. — Минги достает смартфон и смотрит на дату. — Я совсем потерялся. Возьму пару выходных, обещаю, но сегодня останусь еще в студии. — Мужчина виновато смотрит на мужа, на что тот успокаивающе гладит чужое запястье. — Милый, все хорошо. Давай закончим с уборкой, я тебе отсосу и поеду в школу, у нас же концерт сегодня. — Чон поднимает ведро и идет за тряпками. Минги смотрит на суетящегося мужчину и пошленько улыбается, осматривая подтянутую задницу. Его обожаемый мальчик наконец смог открыться ему максимально, поэтому грязные разговорчики и шутки стали нормой в их доме. Не то, чтобы Минги был озабоченным в свои тридцать, но такая раскрепощенность в их отношениях делала его счастливее. *** Огромная елка в маленькой гостинной смотрелась аляповато, но никто не решался сказать об этом Хвиджуну, который сиял от долгожданного въезда в общую с Минджэ квартиру. Они вместе лет семь, но решились на серьезный шаг в виде ипотеки только сейчас. Когда Хвиджун предложил съехаться на четвертом курсе, Минджэ оправдывался тяжелой учебой, которая не позволяет ему подрабатывать. Хвиджун молча принял отказ и продолжал жить от встречи до встречи, которые со временем свелись до двух в месяц, когда у его парня начались особенно тяжелые, по его словам, предметы на педиатрическом факультете. Нет, Хвиджун не был эгоистом, требующим постоянного внимания, просто он стал терять себя в этих отношениях. Именно Юнхо стал тем, кто решился поговорить с Минджэ. Он помнил, как тот боготворил каждый вздох своего парня и уделял ему каждую свободную минуту. Он вел себя так даже на втором курсе, когда ему нужно было сдавать анатомию огромными модулями. Чон совершенно не верил в отговорки Минджэ, и он прекрасно помнит, что тому предложили работать медбратом, что упростит сдачу некоторых экзаменов. — Хен, мои родители узнали… Я не могу быть с ним, и мне нужно отлично сдавать все предметы, иначе они не будут платить за учебу. Конечно, я хочу жить с ним, но мне нельзя отвлекаться на работу и на него… тоже. — Малыш, недосказанность делает его несчастным. Почему ты не поговорил с ним? Хви может уйти, если ты продолжишь в том же духе. — Юнхо хочется плакать от болезненного взгляда младшего. Сначала они с Чонхо пытались поговорить с родителями Минджэ, но после неудачи вместе со всеми решили сделать ему подарок. Конечно, младший долго сопротивлялся и даже был готов порвать с Хвиджуном, чтобы перестать его мучать, но серьезный разговор с Минги остановили его плохо обдуманные планы. Никто не знает, что именно Сон сказал ему за закрытой дверью, но Минджэ пришел в себя. Он благодарно принял помощь от хенов и ушел из дома, собрав все вещи. Ему казалось тогда, что он выглядит жалко, ведь он не сам решился на этот шаг, однако нежные руки Хвиджуна и теплая любимая улыбка свернули вектор его мыслей. Сейчас радостный Хвиджун носится по комнатам и раздает нунам указания по украшению стола. Сейчас в квартире только они вчетвером, и обязанность Юнхо по словам Рюджин — не мешать. Чон умиляется со слишком энергичного младшенького. После нескольких лет в общежитии, усердной работы Минджэ в больнице, и Хвиджуна — в мастерской, им одобрили ипотеку. Этот шаг сделал их обоих ужасно счастливыми. Сколько бы им не было лет, они всегда будут для Юнхо милыми влюбленными детьми. *** — Какого черта? — Есан дрожит, стоя на морозе в одной рубашке. — Почему так долго? — Вернись в машину и не мерзни. — Голос Чонхо, копающегося в капоте, не предполагал наличие возражений, и Есан быстро скрылся в теплом салоне. Минги не подает признаков веселья, хотя ему всегда казалось ужасно смешным то, как преображается этот чертенок рядом со своим мужем. Чонхо был старше каждого из них и несомненно имел большой авторитет у всех, к нему обращались за помощью в решении проблем и получали действенные тумаки за совершенные глупости. Сейчас, заглохнув на середине пути, он спокойно вышел чинить машину, не обращая внимания на нервозность Есана. Минги хочется что-то съязвить, но на него смотрят два злющих глаза через зеркало, и он передумывает. Вообще, он тоже немного злится на обстоятельства, их наверняка заждались. — Минджэ пишет, что все уже собрались. — Есан вздыхает и стучит пальцами по стеклу. — Не переживай, без нас не начнут. — Ненавижу опаздывать. Чонхо еще несколько минут копается в капоте и закрывает крышку. Мужчина залезает в машину и легко заводит ее. Его спокойствию можно позавидовать, чем Минги постоянно и занимается. У него-то вечно завалы и хватания за голову в истеричных припадках. Квартира встречает их громким смехом девчонок и приятным запахом из кухни. Чонхо заходит последним, удерживая в руках коробки с подарками, которые Есан покупал, кажется, не глядя. Хвиджун обнимает каждого хена и помогает раздеться. Минги отмечает, как светится их младшенький. За все эти годы каждый из «взрослых» членов их компании начал относиться к Хвиджуну и Минджэ как к своим детям. Вероятно, поэтому никто из них не спешил с пополнением своих семей. В зале за столом сидит только Рюджин, которая на коленях держит свою с недавних пор жену. Минги предпочел бы не смотреть на лобызания подруг, вот правда. Он громко кашляет, прерывая романтик любвеобильной парочки. Они все привыкли к излишней открытости девушек, да только всему должна быть мера. Йеджи без тени стыда очаровательно улыбается, а Рюджин усмехается и машет Минги рукой, которой только что лезла под рубашку любимой. — У вас совсем стыда нет. — Малыш, не будь таким нудным. — Юнхо подходит сзади и обнимает мужа поперек живота. Следом вваливаются Чонхо и Есан, которые раскладывают коробки под елкой и усаживаются за стол. — Джуни, мне кажется, что сосна немного… — Есан порывается сказать то, что на языке у каждого члена их компании. Минджэ, в том числе. — Да, хен? — Слишком, лучше бы купили искусственную. — Юнхо тепло улыбается, меняя настроение беседы, и стреляет в Есана колким взглядом. — Люблю запах, может, стоит в следующем году подумать об искусственной, а то иголки два раза уже пылесосил. — Минги рядом выдыхает и фыркает, когда видит скептический взгляд Есана, направленный на большую зеленую красавицу, украшенную разными по цвету и размеру игрушками, от тяжести которых некоторые веточки чуть ли не трещат. Какая разница, если их Хвиджун так счастлив? *** — Поедем домой? — Юнхо выходит к Минги на балкон и гладит по спине. — Да, думаю, пора. Отличный праздник получился. — Минги опирается на перила и шумно вдыхает морозный вохдух, чтобы отрезвить немного помутненным разум. — Сколько ты выходных взял? — Чон чуть не вжимается в мужа и кусает того за ухо. У него всегда такое игривое настроение под градусом, вот только Сон не уверен, что спиртное и недосып позволят его телу сейчас делать что-то тяжелее похода в туалет. — Знаю я, о чем ты думаешь, малыш. — Юнхо посмеивается и переплетает их пальцы. — Я тоже дико хочу спать, а тебе вообще нужно отоспаться. Завтра выключим телефоны и закроемся дома на сутки. — Ты лучший, Ю. — Минги лениво оборачивается и касается губ любимого. — Вызывай такси.