Королева отверженных

      Следующей ночью Сенинда и Азхар вновь поменялись местами, и Жанду с Винсентом увезли редгардку на «Благословение», чтобы та дождалась там дня, да и в целом нужно было многое обсудить. Они оставили верблюдов у погонщика, старого знакомого бретонца, поднялись на корабль и зашли в каюту капитана, где их уже ждала Дж’Хара.  — О, пришли! Каджитка еще раз хочет сказать спасибо доброй госпоже! — привычно разодетая в яркие ткани, она поклонилась, но Азхар вздохнула.  — Прошу тебя, не называй меня госпожой. Здесь мы все… Союзники?       Она бросила взгляд на Жанду. Та и не думала снимать перед каджиткой свой плащ.  — Мне кажется, Дж’Хара, тебе нужно что-то узнать, — тихо сказала Азхар. Губы аурил скривились.  — Что же, что? Каджитка любит интересности!       Винсент, понимая, о чем идет речь, снял с даэдра капюшон, и Дж’Хара испуганно прижала уши.  — Химера?.. Что с глазами Химеры?..  — Химеру зовут Жанду, — сказала даэдра, — и она — слуга лорда Шеогората в изгнании.  — Шеггората?!.. О-о-о, то-то за Дж’Харой пришла настоящая благородная госпожа. Вокруг каджитки все так заворачивается! Она должна была догадаться, что это — проделки Скумного Кота.  — Что-то ты слишком людей недооцениваешь, подруга, даже обидно, — усмехнулся бретонец.  — Давайте вы поговорите об этом потом, — отрезала аурил. — У нас есть дела поважнее.  — О-о, и что же за дела у Хи… Жанду? Каджитка в предвкушении, потому что с работой для команды ей пока не везет! И на берег соваться пока она не хочет.       Винсент кратко пересказал ей все, что им удалось нарыть. Дж’Хара смотрела на него широко раскрытыми от восхищения глазами.  — Ох, милость Риддл’Тара, вот это да! — Она довольно потерла ладошки и осмотрелась, не понимая, почему все смотрят на нее с явным неодобрение. — Это же… Отлично! Как интересно! Дж’Хара соскучилась по интересным вещам. Она только и делает, что ищет заказы, а когда ее просят рассказать историю, вынуждена ее придумывать!  — Дж’Хара, сосредоточься, — вновь отрезала Жанду, скрестив руки на груди.  — Дж’Хара сосредоточена! Чем она может помочь… — она повернулась к редгардке, и в глазах ее читался вопрос.  — Азхар. Меня зовут Азхар.  — Точно! Дж’Хара забыла. Азхар не злится на Дж’Хару?  — Нет.  — Ты у нас главная по документам и деньгам, — ответил ей Винсент за всех.  — Да, да, каджитка ненавидит бумажки, но в них разбирается. — Она кокетливо посмотрела на бретонца, игриво дернув целым ухом, и тот усмехнулся.  — Скажи, как я смогу отжать у отца его дело и поместье? Я хочу оставить его ни с чем, — спросила Азхар.  — О, это очень просто! Если стража увидит в этих письмах злой умысел — а он тут есть! — Гасана арестуют. Тут тянет на измену короне и дачу взятки.  — Измену короне? — переспросила Азхар.  — Да, да! В деле участвует багрянница, которая растет в Сиродиле, который Империя, а Империю правящие редгарды не любят, и за любые отношения могут казнить как за измену. О чем была речь? А! Преступление серьезное. Гасан, если попадется, лишится всего имущества, которое по наследству перейдет Азхар.  — С чего ты взяла, что у него какие-то отношения с Империей? — спросил Винсент.  — Если Гасан хочет привезти багрянницу в Хаммерфелл, да еще и обещает королю «шелка алее закатного солнца», значит, поставщика он уже нашел, и единственный, кто ему мешает — это Джафира’джад.  — Столько мороки из-за травы… — вздохнула Жанду.  — Не просто травы! — каджитка цокнула языком. — Полезной травы. Но Дж’Хара не знала, что ее используют как краситель. Она думала, ее так назвали, потому что у нее цветочки красные.       Они замолчали.  — В любом случае, это надо нести в стражу, — резюмировала Азхар.  — Да, именно, стража сама все сделает! Лланел Гилво очень любит ловить взяточников. Особенно властных взяточников! Каджитка знает, она сидела в соседней камере с одним из таких.       Азхар улыбнулась.  — Значит, сейчас мы все разбредаемся по своим делам, а завтра едем к данмеру и выдаем ему все эти бумаги, — сказала Жанду.  — И в банк. Мне надо еще и в банк, — вставила редгардка.  — Хорошо, съездим.       Винсент и Дж’Хара ушли, направившись к своим койкам, оставив Азхар и Жанду одних. Редгардка устало вздохнула и села на капитанскую кровать, глядя в стену.  — Что-то не так? — обеспокоенно спросила аурил.  — Нет, ничего. Просто… Не жалеешь ли ты, что ввязалась… Во все это?       Жанду удивленно повернулась к ней.  — Во что?  — В историю с моим отцом. Со мной. Ведь вы… Зачем-то делаете то, что я скажу. Зачем?       Она пожала плечами.  — Мне сложно ответить на этот вопрос. Я… — она вздохнула. — Ты знаешь. Марселан… В первом письме из твоего поместья он написал, что когда он увидел тебя, в нем забурлили остатки сострадания. Винсент всегда с Марселаном заодно, а Дж’Хара… Ты выкупила ее, во-первых, а во-вторых — она всегда была рада какому-нибудь приключению на свой хвост. Готова поспорить, что она достала своим оптимизмом всех сокамерников, когда была в тюрьме.       Азхар обняла себя за плечи. Жанду вздохнула и села рядом с ней.  — Я… Я чувствую себя виноватой.       Аурил устало вздохнула. Ну не была она сильна в утешении, не была!  — Ты ни в чем не виновата. Влезть в твою жизнь было нашим решением.  — Вы спасли меня. Вдохнули в меня жизнь. Я никогда этого не забуду.       Жанду коротко улыбнулась. Азхар подняла на нее глаза, глядя на аурил снизу вверх — еще бы, та была выше нее почти на две головы!  — Можно, я тебя обниму?  — Тебе необязательно спрашивать для этого разрешения.       Аурил усадила редгардку в себе на колени и крепко обняла, и Азхар уснула у нее на груди, и так они и сидели до самого утра, пока она не проснулась.       Молодая госпожа протерла глаза и удивленно посмотрела на Жанду:  — Неужели ты просидела так всю ночь?  — Да. Время для даэдра относительно. — Аурил пожала плечами, разминая слегка затекшие мышцы; Азхар же коротко и смущенно улыбнулась.  — Сколько времени?  — Не знаю. В любом случае, тебе надо поесть, а потом все остальное.  — И причесаться. И умыться. Мы же в стражу пойдем. И в банк.  — Да, да, — Жанду посадила редгардку на кровать. — Умывальник в углу, расческа тоже. Сиди, я схожу, куплю что-нибудь.  — Ладно, — кивнула Азхар и пошла причесываться.       Как только все утренние процедуры были окончены, Жанду надела свой плащ, взяла редгардку за руку и намеревалась отправиться за верблюдами, но на палубе их встретила Дж’Хара.  — О-о, доброе утро, капитан! Доброе утро, добрая госпожа! А куда это капитан и госпожа без Дж’Хары?  — Мы в стражу и в банк, как договаривались, — ответила Азхар.  — О-о, каджитка пойдет с вами, да, с вами! — Пятнистая кошка довольно выпрямилась. — Дж’Хара умная, Дж’Хара может быть полезна!       Капюшон скрывал лицо Жанду, и никто не увидел, как она закатила глаза.  — Я не уверена, что это хорошая идея, — сказала редгардка, впрочем, не слишком уверенно.  — Азхар выкупила Дж’Хару, чтобы та развлекала ее байками про Эльсвейр, и Дж’Хара будет это делать! Она честная, да, да.       Сидящий рядом на палубе матрос с трудом подавил смешок.  — Послушай, мы едем по делам, нам не до баек! — прошипела редгардка.  — Что же это такое госпожа говорит?! Разве для ба…       Она оборвалась на полуслове, потому что Жанду, не выдержав, схватила ее за загривок, словно нашкодившего котенка, и оттащила ко входу в среднюю палубу. Пнув каджитку туда, она закрыла за ней дверь и вернулась к Азхар.  — Прости. Иногда она бывает невыносима, — шепнула ей аурил, и вместе они отправились в город.       Взяв верблюда, они вместе запрыгнули на его спину и погнали его в управление стражи. Добравшись до нужного здания, они привязали животное у входа, а сами уверенно зашли внутрь. Не обратив внимания на дежурного, они сразу постучали в кабинет капитана, и, дождавшись, пока посетители выйдут, сразу же скользнули внутрь, закрыв за собой дверь.       Лланел Гилво поднял на них заинтересованный взгляд.  — Госпожа Азхар ат-Павиа со своим сопровождающим. Не ожидал увидеть вас вновь.  — Боюсь, господин Лланел, нам с тобой придется встречаться еще не раз.       Он красноречиво вскинул бровь.  — Это еще почему?       Азхар вытащила из сумки письма, украденные из поместья Винсентом и Марселаном, и протянула их данмеру. Тот взял их, не спуская взгляда красных глаз с редгардки.  — Что это?  — Я подозревала, что мой отец… нечестен. И… Обыскала его кабинет. Мои подозрения подтвердились. Он дает взятки советникам, чтобы те уговорили короля Джафира’джада разрешить ввоз багрянницы на территорию Хаммерфелла.       Губы его дернулись в странной усмешке; он принялся читать письма, и воцарилось молчание. Чем дольше взгляд его скользил по строкам, тем смурнее становился данмер. Жанду чувствовала легкую горечь в его душе. Капитана прочитанное сильно расстроило. Она усмехнулась: неужели он так сильно переживает за исполнение закона на территории Хаммерфелла?       Наконец, изучив все бумаги, капитан отложил их в сторону и впился пристальным взглядом в лицо редгардки.  — Ты понимаешь, что твоего отца повесят, а в твоем доме придется провести обыск? — спросил он.       «Это последнее, что тебя волнует. Что-то не так», — подумала Жанду.  — Да, понимаю. Но он предал корону, разве нет? Так значит, туда ему и дорога, — ответила Азхар, и данмер коротко усмехнулся.  — И всех, кто указан в письмах, чья связь с Гасаном будет доказана.  — Да, капитан, я прекрасно это понимаю. К чему эти вопросы?  — Что ж… Спасибо за информацию. Ступайте. Я начну расследование лично, и заранее соболезную твоей утрате, госпожа, поскольку твой отец в любом случае будет казнен.  — Благодарю тебя, капитан. — Она коротко кивнула ему, встала и ушла прочь из кабинета, а вслед за ней последовала и Жанду.       Вместо того, чтобы закинуть Азхар на спину верблюда, аурил отвела ее в сторону, за угол, наклонилась к ней и зашептала:  — Кажется, с данмером тоже не все чисто.  — Почему?  — Я — даэдра, Азхар. Я чувствую души смертных, их трепет и дыхание. Когда Лланел прочитал письма… Его душа словно почернела.  — Что это значит?  — Он горюет о чем-то. Что-то в письмах выбило его из колеи.  — И… Что ты предлагаешь?  — Ничего. Я просто подумала, что тебе стоит это знать.  — Хорошо, спасибо, что сказала.       Они вернулись на центральную улицу, сели на верблюда, и Жанду погнала его к банку, где Азхар сняла со своего счета три тысячи золотых. Не придав этому должного значения, аурил отвезла редгардку на корабль, где их уже ждали Дж’Хара и Винсент.  — О-о, Азхар и капитан вернулись! Каджитка рада. Она не была рада, когда капитан закинул ее в среднюю палубу, но сейчас рада.  — Винсент! — Азхар оклинула бретонца, не обратив внимания на словесный поток Дж’Хары, и тот медленно подошел к ней. — Это тебе. За работу.       Она протянула ему большой, тяжелый кошель. Винсент удивленно присвистнул.  — Отказываться не буду, но польщен.  — Нам предстоит много работы, и я на тебя очень рассчитываю… На всех вас.  — Не вопрос. — Бретонец взвесил кошель на руке. — Сколько здесь?  — Тысяча золотых.       Бретонец улыбнулся краем рта, впрочем, выражение его глаз, как обычно, не изменилось.  — Что со стражей?  — Все сделали. Лланел сказал, что отца точно повесят.  — Поздравляю, — усмехнулся Винсент.  — Теперь осталось дождаться ночи, чтобы вернуться в поместье.  — Пошли гулять! — бросила Дж’Хара.  — Куда?  — Просто гулять. Азхар скоро станет вольной птицей, да? Ей надо привыкать к свободе. Пусть не боится! Каджитка все расскажет, все покажет…  — Кстати, отличный план, — вдруг подал голос внезапно раздобревший Винсент. — У нашей госпожи на горизонте маячит вольная жизнь, и ей надо осваиваться. Без обид, капитан, но в этом случае компания Дж’Хары будет для Азхар полезнее.       Жанду пристально посмотрела на сначала на бретонца (он знал, что такое недоразумение, как капюшон, ее взору не помеха), потом на каджитку, подумала и кивнула, поджав губы. Дж’Хара довольно улыбнулась и повела редгардку куда-то в город, а аурил ушла в свою каюту, где скинула плащ и уселась за свой стол, сжав кулаки.       Сегодня ее бессмертная душа и даэдрический разум познали ревность.