Успокой мою душу

— Витенька! Мы уже тебя потеряли, — кричали дети, заметив своего одноклассника, сидевшего под деревом, читающего книгу. Маленького Виктора никогда не называли ласково по имени, кроме его одноклассников, которые часто смеялись над ним и, бывало, избивали, только за что мальчик никогда не понимал. Дома тоже ему не раз попадало от отца, только там была единственная нелепая причина. Дело в том, что когда сын семьи Граниных начал подрастать, Олег, отец Виктора, начал замечать у него «странные» повадки и черты характера, которые противоречили его убеждениям. Мальчик должен иметь твердость и силу духа, а также мужественность, чем обладал сам Олег. Виктор же был склонен к мягкости и нежности, и это просто выводило из себя главу семейства. Физической силой и всяческими наказаниями тот пытался выбить из мальчика неугодные качества, которыми не должен был обладать будущий наследник, и это ему удалось отчасти. Виктор стал зажатым и при возможности старался скрыть свои истинные чувства. Все больше и больше он не только внешне, но и внутренне становился все более похожим на своего отца, но даже этого было недостаточно. Казалось, Гранин только искал повод для наказания, когда же его жена любила своего сына, но не могла никак защитить его, потому что перечить своему мужу она боялась больше, чем проявлять любовь к своему чаду. Чтобы родной сын поменьше мозолил глаза, Олег нашел подходящую школу с общежитием и достойным обучением. И как только Виктору исполнилось шесть лет, первого сентября он съехал из своего дома и лишь изредка приезжал на каникулах. Но что дома, что в школе ему были не рады. Компания из пяти ребят окружила своего одноклассника. Толстый мальчик по имени Сергей с размаху ударил палкой по книжке, что та выскочила у Виктора из рук. — Почему ты прячешься тут? Или ты не хочешь дружить с нами, — девушка с веснушками по имени Лена схватила мальчика за черные волосы, поворачивая его лицо к себе. Виктор старался при каждой такой встрече убежать или спрятаться, но, если это не удавалось как сейчас, он просто закрывал лицо, чтобы не произошло как в прошлый раз, когда Сергей с Митей разбили ему нос и нижнюю губу из-за чего та долго гноилась. — Ты урод, Витенька. Поэтому тебя никто и не любит, — сказала Оксана, садясь рядом с парнем и мило улыбаясь, но за этой милой улыбкой крылась вся непонятная детская ненависть, которую только мог испытывать каждый из этих ребят к своему однокласснику. Мальчик попытался встать, но сильная боль от удара палкой в плечо заставила сесть обратно и схватиться за больное место. Он не хотел плакать, показывая свою слабость и беспомощность, но слезы сами начали литься от ноющей боли. Первыми засмеялись девчонки. Не отставая от них, звонкий смех издали и остальные ребята, включая и коротыша Андрея, который обычно показывал свой детский оскал. — Это смешно, — сквозь смех сказал Митя, желая ударить мальчика снова, но голос Алены Николаевны быстро успокоил их, и они, уже забыв о Викторе, унеслись со всех ног подальше от учительницы. Когда учительница подошла к мальчику, тот уже не плакал и, взяв книгу, сделал вид, что читает. Алена Николаевна обняла мальчика и сама чуть не пустила слезу. Она прижимала его к груди и нежно гладила по голове, мальчик за все это время не проронил ни одного слова. Сказав что-то обидчикам, он мог бы получить новую волну оскорблений, пожаловавшись учительнице, его изобьют за ябедничество. — Что же мне с тобой делать, — тихо проговорила учительница, а маленький Виктор отрешенно смотрел вдаль опухшими от слез глазами. — Все будет хорошо, на этот раз точно. Я сделаю что-нибудь, и такого больше не повторится. — Не надо, — тихо, но уверенно произнес мальчик. — Они все равно будут продолжать издеваться надо мной, только уже там, где вас не будет. — Не будут, обещаю, — она поцеловала его в макушку и, взяв его за руку, направилась в школу, где смогла бы делать свою работу, не отпуская мальчика из виду. На следующий день в кабинете директора царила напряженная атмосфера. Алена Николаевна пыталась достучаться до директора и классного руководителя с просьбой что-нибудь предпринять насчет учеников третьего класса. Но все или не хотели помогать, или же боялись родителей, которые спонсировали эту школу. — Алена Николаевна, — говорила тучная классная руководительница младших классов, — мы ничего не можем сделать. Мы ведь уже пытались несколько месяцев назад поговорить с родителями, и, в конце концов, я и с ребятами беседовала и, мне кажется, Витя сам виноват во всем происходящем. Алевтина Юрьевна, так звали классную руководительницу, сидела возле директора и смотрела на Алену как на дуру, которая не понимает элементарных вещей. Ну, говорила она с ребятами и родителей вызывали, что еще надо? Ее уголки губ немного растворились в улыбке на морщинистом лице, когда Алена Николаевна не могла ничего сказать и лишь стояла с выпученными глазами от злости. — Давайте подождем еще немного, может все уладится… Но не успел директор договорить, как его перебила Алена Николаевна. — Хорошо, давайте не будем трогать родителей, они ведь напишут негативные рецензии, а еще хуже не будут давать деньги. Только потом мы увидим в газетах новости со скандальным происшествием, где будут ваши фото, а заголовок будет звучать, — «Те самые не усмотревшие за своими учениками». Виктор получит серьезные увечья, вы, Алевтина Юрьевна, возможно, сядете в тюрьму, как классный руководитель, который обо всем знал, но закрывал глаза. Репутация школы упадет, но родители тех недоносков будут дальше спонсировать вас, господин Директор, ну, а я останусь ни при чем, потому что это не мой класс и тем более я учу старших ребят, с которыми, кстати, все хорошо, и никто не пытается друг друга убить. От сказанного даже директор побагровел, хотя он все это время сохранял спокойствие, а Алевтина Юрьевна бешено, открыв рот, смотрела на молодую учительницу и пыталась что-то сказать. — Хорошо, мы что-нибудь придумаем, — сквозь зубы сказал директор. На этих словах Алена Николаевна молча вышла из кабинета, хлопнув дверью. Девушка понимала, что это пустые слова директора и ничего он предпринимать не собирается. Она подумала, что надо самой что-то предпринять и поговорить с родителями обидчиков с глазу на глаз. В крайнем случае попытаться уговорить родителей Виктора перевести его в другую школу, ведь одного человека легче заставить что-то сделать, чем группу, особенно если она состояла из богатеньких теть и дядь. В пустом кабинете, которое было залито светом уходящего солнца, Алена Николаевна на несколько минут забыла об этой проблеме. Она смотрела в окно, где за ним дети играли в салки, а старшие ребята тихо сидели в беседках и разговаривали. С такой картиной школа кажется самым спокойным местом. Все взрослые ссорятся и бьют морды друг другу и на это есть множество взрослых причин. Но почему это затрагивает детей? Особенно детей богатых родителей, которые накормлены, одеты и при этом согреты родительской любовью. Только не Виктор, нет. И, кажется, это осознавала только Алена Николаевна. Она на секунду представила, как это жить без отца и без матери, и это ужасно. Но еще ужаснее и больнее, когда ты ребенок и от тебя отворачиваются собственные родители, которые еще не покинули этот свет.

***

Прошла неделя после разговора с директором. Как и ожидала Алена Николаевна, разговор с родителями обидчиков не произошел. Но травля заметно прекратилась. После окончания уроков учительница приглядывала за Виктором через окно на внутренний двор. Ей повезло, что он большую часть времени проводил в тени деревьев, читая книгу или рисуя, так она могла ненавязчиво следить за ним. Она пыталась сама выяснить, почему дети так относятся к маленькому Виктору. Поймав несколько ребят из его класса, которые не входили в число, тех кто его обижал, она спрашивала, как они относятся к нему и за что его не любят. Почти все говорили, что относятся нейтрально, но о дружбе не могло быть и речи. Они считали его странным, но что конкретно они вкладывали в это слово она так и не поняла. Некоторые дети поясняли это как «невеселый» и «замкнутый», но, наверно, для взрослых, в отличие от детей, это не казалось странным, по крайней мере это не служило поводом для угнетения. И Алена Николаевна была права. Это не было поводом, а этим детям надо было что-то сказать, потому что они сами до конца не понимали, почему у них сложилось такое отношение к однокласснику. Когда ты не любим в семье это можно воспринять как факт на нейтральном уровне, но другое дело, когда тебя ненавидят в семье и это уже чувствуется, особенно детьми. «Скорее всего дети просто боятся с ним дружить, потому что они могут сами стать изгоями», — пронеслось в голове у учительницы, думая о тех детях, которые не решались с ним заводить дружбу. — Ты уже закончила с делами? — К Алене Николаевне подошла такая же молодая учительница, которая вела четвертый класс. — Да, можно так сказать, — Алена Николаевна лишь на секунду взглянула на свою коллегу и дальше продолжила смотреть в окно. — Опять Виктор, — сказала вторая учительница, подойдя к окну. — Может стоит впутать школьного психолога? — Нет у нас никакого психолога. А если ты про ту брюнетку так она уволилась год назад, да и толку от нее не было. — Я почему-то думала, что у нее отпуск или что-то такое… Ладно пойдем. На следующий день Алене Николаевне удалось поймать двоих обидчиков Виктора: Митю и Сергея. Они не были уже такими смелыми, как если бы они были наедине с теми, кто слабее их. Учительница поставила их напротив себя в пустом классе, наполненным светом уходящего солнца. Ребята старались не смотреть ей в глаза и даже пытались что-то сказать, но, видимо, страх был сильнее, так что они просто молчали. — Сейчас я не собираюсь вас ругать… — А мы ничего и не сделали, — сказал Сергей, подняв на какое-то время глаза. — Пока нет, я только хочу спросить, почему вы так относитесь к своему однокласснику? Вы знаете, о ком я. Ребята в нерешительности что ответить, они стали поглядывать друг на друга. Прошло пол минуты, когда они попытались дать ответ. — Он ведь не такой как мы, — сказал Сергей. — А какой? — Он просто нам не нравится, — сказал Митя. — Разве должна быть причина? — Причина есть всегда, — казалось учительница стала более мягко с ними разговаривать, но это только казалось. Внутри у нее боролось чувство ненависти и любви по отношению к этим детям. — Мой папа говорит, что Виктор неудачник и ничего хорошего из него не выйдет, — сказал Митя. — Почему он так думает? И как он может так говорить, если не знаком с ним? — Алена Николаевна незаметно сжала свое предплечье. — Он дружит с его папой, и его папа говорил так о нем, то есть о Викторе. И когда папа увидел Виктора у них дома тоже так подумал, что многие у нас в классе намного лучше него. — А еще у него нет игрушек и ему не дают карманных денег, — добавил Сергей. — И это причина, чтобы бить его? Митя пожал плечами и сказал: — Он просто нам не нравится вот и все. Алене Николаевне ничего не оставалось, кроме как отпустить этих ребят, а самой начать собираться идти домой.