Тысяча огоньков. (Procrastination'love)

             ｡ﾟ･☕⋆｡˚. ੈ🖇️🍙🖇️ੈ.˚｡⋆☕･ﾟ｡       И так холодно, и так страшно одному под большим одеялом.               ｡ﾟ･♡⋆｡˚. ੈ🖇️🖤🖇️ੈ.˚｡⋆♡･ﾟ｡                 Чимин смотрит в потолок и совершенно не моргает. Настенные часы тикают слишком громко для звенящей вокруг тишины, а одеяло неприятно окутывает тело, погружая его в жар, от которого капельки пота скапливаются у роста волос. Убирать это не хочется, выключать часы — тоже, вставать — тем более.

[Когда-то он был абсолютно любим. Ему присылали конфетки по почте и пол ночи шептали на ушко слова о безграничной любви.       Чонгук обнимает за талию и ползет губами по скуле, переходя после на пухлые губы и целует так долго-долго, совершенно сладко, до скрипа между зубами. Гладит бедра и ноги, спину, шею, плечи, сминает каждую губу по очереди и водит по ним языком. Иногда с пошлостью, иногда — с безграничной лаской и нежностью.       Он улыбается так ярко и смотрит в глаза]       Чимин прикрывает глаза; слезы стекают сначала медленно, но после начинают стремиться быстрым потоком. Уши щекочет от попадающей в них соленой влаги, в горле повисает комок, который так неприятно сжимает кадык, заставляя кататься вверх-вниз и сжиматься от желания закричать во весь давно осипший голос.

[Чонгук приходит под окна отмечать каждый их месяц с букетом цветов и плюшевой игрушкой. Приносит любимые роллы с беконом и плавленым сыром, газировку с персиком и теплый плед, чтобы Чимин мог накрыться. Ставит свечи и поет песни, пока Пак заворачивает в плед их обоих и прижимается где-то под боком.       Гук улыбается так чертовски очаровательно и кормит Пака имбирем, от которого так тяжело потом в легких, но так легко на душе. Заботливо макает каждый ролл в соевый соус и звонко смеется, когда Чимину попадет такое ядренное васаби.       А потом слишком заботливо помогает запить молоком из розовой трубочки.]               ｡ﾟ･☕⋆｡˚. ੈ🖇️🍙🖇️ੈ.˚｡⋆☕･ﾟ｡ тысяча огоньков отражается из глубоких заплаканных глаз, у тебя будет все, да и даже не раз.               ｡ﾟ･♡⋆｡˚. ੈ🖇️🖤🖇️ੈ.˚｡⋆♡･ﾟ｡       Чимин горько смеется, смотря, как стекает по коже вода и алая кровь. Они смешиваются и уходят бок о бок в душевой слив, кожу так отвратительно жжет, не остается ни одного живого места.       Лезвие с глухим звоном падает на пол и вместе с водой куда-то плывет, через какое-то время начиная поблескивать — прямо как новое.

[Чонгук обнимает и прижимает к стене, целуя так горячо и глубоко, что щекочет где-то в миндалинах. Он языком водит по небу и щечкам, заставляя внутри все дрожать и бабочек в животе распускать самые красивые крылья.       Гладит внутреннюю сторону бедер и резко проводит по ним вверх, сминая такой ноющий от желания член.       Чонгук любит играть, слушать, как под ним громко стонут и выгибают спину от того, как пальцы мастерски растягивают внутри и давят на заветную точку, заставляют практически кончить — вторая рука зажимает на основании члена кольцо.       Чонгук любит, когда его умоляют.]       Капли воды бьют по спине и заставляют тело дрожать. Чимин сидит на холодной плитке в душевой кабине и звонко плачет. Частые всхлипы раздаются эхом в белоснежных стенах ванной. Дрожь пробирает все тело, не дает сердцу биться быстро и заставляет легкие сжиматься настолько болезненно, что сделать чертов вздох кажется просто невыносимой задачей.       Внутри все ломается, рушится так медленно и так капитально, что строить заново едва ли найдутся силы.       Чимин думает, что не найдутся и вовсе.               ｡ﾟ･☕⋆｡˚. ੈ🖇️🍙🖇️ੈ.˚｡⋆☕･ﾟ｡ Все то, во что верил, мечтал ты о чем — в момент разобьется в прах. И не коршуны, не гиены — а близкие будут плакать в твоих костях.               ｡ﾟ･♡⋆｡˚. ੈ🖇️🖤🖇️ੈ.˚｡⋆♡･ﾟ｡

[Чонгук в годовщину просто не приходит. Говорит, что их задержат на парах, но даже в одиннадцать вечера его не оказывается под заветными окнами.       Чимин ищет его — очень сильно волнуется, потому что с утра не получил ни одной смски. Его даже не поздравили, не прислали сердечко, не сказали, что любят.       Чонгук действительно оказывается в колледже тем вечером. Чимин обнаруживает его в библиотеке, трахающим какую-то пышногрудую девушку на столе. Та просит быстрее и разводит ноги чуть ли не в шпагат. Чонгук трогает ее тело и рычит, сжимая шею так сильно, что на нежной коже наверняка останутся сильные синяки.       У Чимина всегда оставались.]       Пак лежит на кровати. Не спит, ни о чем совершенно не думает и не открывает глаз ни на секунду. Просто смотрит свою кромешную темноту под веками и ломается изнутри все больше и больше с каждым чертовым днем.       Он все меньше хочет просыпаться (не хочет совсем), все меньше хочет куда-то вставать и тем более куда-то идти. Депрессия забрала его с головой и теперь не желает отпускать из холодных объятий.       А в голове лишь одна-последняя его-фраза.

>ты никому не нужен.<               ｡ﾟ･☕⋆｡˚. ੈ🖇️🍙🖇️ੈ.˚｡⋆☕･ﾟ｡ Тысяча огоньков под твоими ногами — и в небе над головой.               ｡ﾟ･♡⋆｡˚. ੈ🖇️🖤🖇️ੈ.˚｡⋆♡･ﾟ｡