***
Если в первое время после массового побега злодеев из тюрем нападений почти не было, то спустя месяц вся Япония превратилась в криминальный очаг. Новости о мародёрствах сменяли друг друга настолько быстро, что герои не успевали распределять силы. Страна погрузилась в хаос, люди были напуганы, а страх, как известно, легко превращается в ненависть. Агрессия, словно чума, просачивалась в каждую душу, заполняя сердца, сжирая изнутри. Не успеешь оглянуться, и вот ты в её власти. Фумикаге из последних сил старался не обращать внимания на искажённые гневом лица измученных гражданских, но успеть ко всем было решительно невозможно. Даже если ты умеешь летать. Даже если ты ученик быстрейшего героя Японии. Даже если ты можешь догнать своего горе-учителя и отсыпать ему люлей. Это всё не имеет значения, когда тебе надо разорваться и быть в нескольких местах одновременно. И везде боль. И везде страдания невинных людей, жизни которых зависят от твоего выбора. «Куда лететь» и «кого спасать» стали самыми частыми вопросами, которые задавал себе Фумикаге в последнее время. Его воля не выдерживала ответственности. Порой после патруля он сразу же мчался в новый эпицентр, не успевая стереть кровь с рук и одежды. Птичья маска опять срасталась с личностью. Если на бешеной двухнедельке герой тьмы был истощён отсутствием сна, то теперь, с помощью Тени, он мог сохранять свою работоспособность даже в таком состоянии. Иногда он спал прямо в полёте, доверяя управление автопилоту-причуде. Другими словами, Фумикаге был относительно бодр, безэмоционален и скорее похож на машину для убийств, чем на человека. Последнее создавало проблемы. Периодически парня будто переклинивало. Он забывался, пуская причуду в своё измученное сознание, и тогда коллеги с паникой бросались вытаскивать из смертельных объятий Тени и сильных рук Цукуёми полудохлые тела врагов, пока в них ещё оставались хоть крупицы жизни. Но с каждым разом, подходить к нему становилось всё опаснее. Парень рычал, словно охотничья собака, не желающая отдавать добычу, и сжимал хватку сильнее. В чувство приводили только многочисленные окрики и бесстрашные пинки под зад от Мизу. Фумикаге начинали бояться даже свои. А он всё ещё упорно не замечал, как проваливается в бездну.***
Кейго сбежал из больницы. Его откровенно задолбало сутками сидеть в четырёх стенах в одиночестве, медитируя над перьями, когда снаружи полнейший беспорядок. Его крылья ловили каждый крик, каждый болезненный стон — всё это счастье какофонией врывалось в восприятие номера два, вызывая острое желание почесать руки и ноги об каждого злодея в городе. Мизу и коллеги в какой-то момент поняли, что не успевают навещать его, зато звонили каждый день. Фумикаге старался залетать хотя бы на пять минут. Временами он просто заходил, не снимая маски, обнимал, говорил, что любит, и тут же убегал. После таких коротких объятий Ястреб всегда чувствовал на своей коже флёр дыма, пыли и крови. В одиночестве крылатый передумал огромное количество мыслей, но одна совершенно не давала покоя, вечно мешая сосредотачиваться на ментальных тренировках. Почему отец, этот психованный ублюдок, сделал то, что сделал? Это было абсолютно нелогично с его стороны! В доводах маньяка было много ошибок и несостыковок. Будучи на его месте, Кейго сам бы придумал миллион способов прикончить Даби и помешать Шигараки, не теряя крылья и не прибегая к унизительному прошению помощи у ненавистного сына. В глубине души он знал ответ на свой вопрос, только... Чёрт. Этого не может быть. Всё это время у него действительно был отец. Контроль возвращался медленнее, чем хотелось, хотя Кейго и понимал, что его состояние уже сейчас, если говорить честно, лучше, чем могло бы быть. О недавней потере напоминали только страшные шрамы на спине, которые возможно и не сойдут никогда, даже с помощью Тени. Зато крылья полнились силой, тело будто истосковалось по старым нагрузкам, ноя без действий. Поэтому, когда номер два понял, что без него не справляются, а новости о нападениях стали восприниматься будничной рутиной, уличил удачный момент, оставил записку с приветом и поцелуйчиками медсёстрам, пообещал им не усердствовать слишком сильно и просто вылетел в окно.***
Когда крылатый ввалился в офис, у коллег случился инфаркт. — Та-да! – запыхавшись, воскликнул Кейго, резко становясь на ноги. – Его высочество Ястреб вернулся в строй! Ой, бля... – и изнеможённо шлёпнулся на пол со звуком сбежавшей с праздничного стола индейки. — Босс! Его бросились откачивать. Оказалось, что он пролетел весь путь от больницы до агентства почти за то же время, за которое летал со старыми крыльями, от чего сердца остальных героев загорелись надеждой. Всего за пару недель добиться такого результата! Но наказание за своеволие было болезненным. Мизу прочитала красивую нотацию про то, что такое послеоперационная реабилитация. Точнее проорала её прямо в ухо номеру два, а потом обошла с другой стороны и повторила то же самое во второе ухо. После этого Ястреб до конца дня мог слушать происходящее только крыльями. И от чего-то он был рад, что в офисе не было его мужа. Возможно, тогда бы у него болела не только голова.***
Когда Фумикаге вернулся в агентство после патруля, работа кипела вовсю. Он сразу отреагировал на смену обстановки, а через секунду до него дошло, что промелькнувшая у носа ярко-красная юркая тень может принадлежать причуде только одного человека на этой планете. — О, Фумикаге, здоров! – радостно пропел затормозивший на повороте с какими-то бумагами Ястреб. – А я тут решил вас проведать. Дай, думаю, загляну, что мне в больнице делать? И остался. Только не сердись! Я там задолбался! И вообще, Мизу меня уже отругала, так что не смотри на меня так! Цукуёми никак, в принципе, и не смотрел. Он даже маску не собирался снимать. Только вытирал испачканные в крови руки о плащ и выискивал кого-то за спиной Ястреба. Тот забеспокоился. — Ты ничего мне не скажешь? — Нет. — Ты сердишься? — Нет. — Точно? — Точно. Дома поговорим. — А что ты тогда делаешь? — Ищу Мизу. — Зачем? — Она должна мне десять тысяч йен и один выходной. — Эм... — О, вот и она. Мизу! — Твою мать! – девушка, надеющаяся проскочить мимо незамеченной, драпанула в обратную сторону. — Давай, давай, ты проиграла, – Тень за секунду преодолела расстояние между хозяином и героиней, преграждая ей путь. — Фумикаге, сжалься! — Ты сама виновата. — Токоями! Нет, иди нахрен! Мой выходной! — За язык никто не тянул. Ляпнула — теперь отвечай. — А кто-нибудь объяснит мне, что происходит? – с лицом человека, выигравшего место в партере цирка, поинтересовался Ястреб. — Госпожа Мизу проспорила Цукуёми, что вы сбежите из больницы на четвёртую неделю, – ответил мимо проходящий коллега. Все уже давно ждали итога спора и даже делали ставки, кто победит. — А Фумикаге? — Он сказал, что вы сбежите на шестнадцатый день, – номер два недоверчиво приподнял бровь и тут же начал сгибать пальцы. — Так. Двое суток я каматозничал, на восьмые окончательно протрезвел... Четырнадцать, пятнадцать... Ого. И правда, прошло ровно шестнадцать дней! Фумикаге, как ты узнал? — Я следил за состоянием нервно-мышечного волокна в твоих крыльях. И посчитал, что на шестнадцатый день ты сможешь улететь, – будто это что-то как божий день ясное выдал Цукуёми, пытаясь сколупать красную корку с пальцев перед тем, как протянуть ладонь копающейся в кошельке и недовольно ворчащей Мизу. — Так вот почему ты так громко рассказывала мне про пользу больниц и постельного режима... – усмехнулся крылатый. — Ещё одно слово, и каждый в агентстве узнает, кто из вас пассив, – буркнула девушка, протягивая купюры и абсолютно не заботясь о посторонних ушах. — Спорим, ты не угадаешь? – передав саркастическую интонацию голосом, взял деньги Фумикаге. Кейго неловко хихикнул и почесал затылок. — Вот с тобой, парниша, я больше спорить никогда не буду! — С этим я бы тоже поспорил. — Босс, кстати, – чувствуя, что стал свидетелем не того разговора и меняя тему, начал второй коллега, – не хотите ли сегодня выпить с нами в честь вашего возвращения? Мы вчера удачно защитили один бар в соседнем районе, и нас пригласили с большой скидкой. Что скажете? — Конечно! Я за любой кипиш, кроме голодовки! — А тебе разве можно пить? – обеспокоено спросила героиня. — Пока Фумикаге рядом, я могу хоть цианистый калий глотать! – приобнимая парня за плечи, засмеялся номер два. — Ну давай, рискни, – гортанно рыкнул Цукуёми, сбрасывая руку Ястреба. Он резко развернулся и направился в сторону уборной. Стягивающая кожу ладоней кровь приносила уже невыносимый душевный дискомфорт. — Чего это с ним? – провожая парня взглядом, удивился крылатый. — А вот это, Кейго, вопрос, который я давно хочу с тобой обсудить.