— Так кто ж ты, наконец? — Я — часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо. Гёте. «Фауст»
Мечтать опасно всегда. Разочарование и успех, падение и взлёт — всё это разделяется такой же тонкой гранью как сама жизнь и смерть. Впрочем, это не самое главное. Куда важнее то, что счастье не зависит от исполнения или неисполнения мечты: в первом случае, работая, затрачивая время и силы, преодолевая себя, в итоге человек начинает чувствовать пустоту от того, что стремиться больше не к чему; во втором — разочаровывается в себе и более не верит в собственные силы. Эйми Ямада выдохнула и потянулась, сидя на скамейке. Жизнь вокруг неё шла своим чередом, а она, зная опасность и даже глупость того, чем занимается, всё же мечтала. Осматриваясь по сторонам, она думала о том, чем же Йокогама отличается от других городов Японии. Внешним видом? Да, пожалуй. В Йокогаме красиво, поспорить с этим нельзя. Морем? Нет, порты везде одинаковы. Ища всё новые ответы, Эйми заранее знала два априори верных: «это родной город» и «люди». С родным городом всё понятно. Место, в котором растёшь, так или иначе вызывает в человеке особые чувства. С людьми стоило разобраться, и девушка не уставала делать этого — вернее, искренне старалась. Рассуждая, Эйми в первую очередь обращалась к детям и задумывалась, чего боялись они. Ёкаев, злых духов, гнева Богов? Так было в обычных городах Японии. В Йокогаме мнение и детей, и взрослых сходилось в общем страхе: быть убитыми по пути домой. Словосочетание «Портовая мафия» наводило ужас на каждого, кто хоть раз побывал в Йокогаме или в её окрестностях. Люди дрожали от страха, а Мафия процветала, строя свой путь на крови, костях и отсутствии совести. И ради безупречной репутации убийц и проклятый внешний вид успешности у Мафии, как и у всех организаций, были секреты, проблемы и, конечно, сотрудники — возможно самые жестокие люди города. А, может, самые несчастные? Это оказалось вторым вопросом, на который приходилось отвечать. Эйми старалась сделать это, но только больше убеждалась в том, что человеческая душа — потёмки. Никто, ладно, почти никто, из мафиози не был создан для убийств: кто-то пытался выжить, кто-то вообще попал в Мафию случайно… А теперь добрая половина вступивших в ряды этой организации объявлена в розыск. Более того, большинство мафиози одиноки — семью иметь слишком опасно. Эйми тоже была такой. Отказавшись от своей истории, своих чувств, даже своего имени, девушка привыкла жить в образе маски. И эта самая маска настолько въелась в неё, что она была Эйми Ямадой, а не кем-то другим. Девушка покачала головой — будучи, по мнению Огая Мори, самым талантливым после Дазая человеком, Ямада вынуждена была работать и нести ответственность не только за себя, но и за других. Семья? О, слишком, слишком далёкая мечта. Близкие, надёжные люди, готовые подставить плечо? Хотелось бы, как хотелось иметь таких рядом! Дарить заботу и чувствовать чужое тепло, знать, что кому-то небезразлична, что обязательно будет кто-то, кто сможет за тебя вступиться, побеспокоиться… Эйми часто отбрасывала подобные мысли: ей, молодой девушке, даже скорее девочке, приходилось самой защищать себя. Всю свою жизнь. И пусть большинство историй начинаются с чего-то привычного и светлого, история жизни Эйми Ямады начинается с тьмы. С непроглядной пугающей тьмы, в которую люди окунулись с головой, в которой они утонули — проще говоря, эта история начинается в Портовой мафии Йокогамы. Организация под предводительством Огая Мори ужасала всех жителей, никто действительно не смел противостоять ей. Никто не знал сотрудников в лицо, пусть те давали знать о себе ежедневно. Почему? Все, кто встречал их, отправлялись в мир иной. И пусть со стороны город выглядел спокойно, что творится в Йокогаме на самом деле никто не хотел узнавать. Об этом было известно лишь мафиози — несчастным людям, которые несли бремя своей судьбы. «Чужой судьбы,» — подумала напоследок Эйми и скрылась в проулках.***
Мужчина, склонившись над бумагами, сидел в довольно тёмном помещении: вокруг было огромное количество папок, книг, а сам он измученно вздыхал уже который раз за эти проклятые полтора часа. «Эйми Ямада — это самый таинственный член Портовой Мафии. Проще спросить, что о ней известно, чем то, что не известно. Услышать, конечно можно всякое, — Анго откинулся в кресле и с ужасом и даже отвращением вспомнил о том, что смог разузнать про Ямаду по барам. — Но это слухи, не более. Документов я почти не нашёл,» — с горечью подумал он и вновь пробежал глазами по тому, что изначально задумывалось как досье. — Ямада Эйми. Обманка или реальный человек? — вслух произнёс Анго, будто и правда сомневался. Они почти не пересекались, хотя, казалось бы, хотя бы по долгу службы это стоило делать. Но Ямада, будучи профессионалом, никогда не рассказывала о себе и вообще почти не говорила. Из-за этого среди низших чинов вскоре родилась легенда и присказка к ней: «Сделаю это тогда, когда Ямада-сан заговорит» — то есть, попросту, никогда. Анго хмыкнул — обнаружить не удалось ни фотографий, ни личного дела. И, по мнению Анго, не говорила Эйми Ямада по вполне определенным причинам — слишком много можно узнать по интонации. Ему казалось, будто она живет в вакууме относительно остального мира — никак не проявляться, не оставлять никаких следов… Это не могло быть реальным даже для разведчика, имеющего пути к большинству правительственных организаций. Это не могло быть реальным для человека, пусть даже и талантливого. Поэтому Анго терпеливо ждал. Ждал и спустя пару месяцев добился первого результата: однажды Анго заметил, как с ней пытался заговорить человек. Дазай претендент на роль человека тот ещё, конечно, да и раздражает иногда безмерно. Однако Эйми Ямада, почему-то совсем не реагируя ни на его интонации, ни на содержание монолога, что было заметно по рассеянному взгляду, стояла рядом и молчала. — Я поняла тебя, — она оборвала его на середине предложения и резко развернулась. — Не нужно больше приходить. Дождавшись её ухода, Сакагучи вынырнул из-за угла и подошёл к другу, пытаясь пошутить. — Не самого лучшего человека ты выбрал для исправления своих социальных навыков. Смысла болтать с почти немой лично я не вижу. — И то верно, — с лёгкостью ответил Дазай, быстро отпустив только что царившую в душе ярость. Эйми Ямада с того дня совершенно закрылась в крыле разведчиков и, как говорили рядовые, разрабатывала план по захвату мира. Чушь очередная, но что уж поделать — таковы слухи; оставалось надеяться, что в них нет ни капельки правды. «Кажется, готовить документ о самом скрытном члене комитета было совершено бесполезно, — подумал мужчина, вставая из-за стола, — надо бы расспросить Дазая за выпивкой. Он должен знать больше». Приближался вечер. Тьма покрыла каждый дом в Йокогаме. Начиналось время Портовой мафии — страшной организации, не знающей жалости, пощады и страха…