Постоянно слышишь приглушенные звуки выстрелов, надоедливой саранчой свистящих над твоей головой в непреодолимом желании полакомиться плотным черепом и спрятавшимся за ним серым веществом. Пальцы с примесью страха и гнева сжимают рукоять штурмовой винтовки, расходясь по швам от мозолей и бесконечной засухи этих богом забытых мест. Когда-нибудь их заберут отсюда. Обязательно…
Воздух сжимается в легких, надеясь укрыться хотя бы под покровом грудной клетки, также сдавливаемой плотным бронежилетом, потрепанным и больше непригодным. Приходится пользоваться тем, что есть. Точнее тем, что нашли на теле павшего товарища, утробным кашлем молившим не оставлять его в этой мясорубке.
Кусок стены только что вырвал с корнем новый снаряд, огненным следом пронесшийся рядом с мочкой уха. Пытаешься угомонить писк в висках, но твои стиснутые челюсти словно срослись между собой, боясь разомкнуться хотя бы на секунду. Издашь хоть один лишний звук — умрешь. И никто тебя не найдет среди десятков таких же трупов, постепенно заполняющих разрушающееся укрытие. Подмоги не будет. Они здесь одни. Совершенно одни…
Ослепительный свет от прожектора сменяется надоевшей светомузыкой, своим безвкусным балаганом застревавшей в подкорке и не собирающейся выползать оттуда ближайшие пару дней. Все, что ему сейчас нужно — очередная порция выпивки, от которой ноющее сознание и скребущиеся демоны внутри сердца успокаиваются на мгновение.
— Я совершенно не понимаю, как тебя вообще умудрились утвердить на эту должность, Джекки. Ты же не умеешь слушать даже лучшего друга, а что скажешь про несносных сопляков? Эй! Ну, вот опять, — засматриваясь на свое собственное отражение в бокале с виски, мужчина с неестественно седой прядью волос выдохнул, делая глоток:
— Сколько раз мне тебя еще благодарить? На свои колени встать? Или на твои сесть? Погоди, не обижайся, я правда благодарен, что ты так заморочился и рискнул своим положением. Я просто… Немного застопорился. С кем не бывает? — его смуглый друг, потягивая дешевое пиво, пожал плечами, хмыкая:
— Наверное с теми, кто не видел всего того, что видели мы, а? Чего продолжаешь носить эту удавку? Будто бы специально не хочешь отпускать плохие воспоминания, ей богу! Не переживай, здесь нет полковника, который устроит взбучку за отсутствие жетонов! — горько усмехнувшись, блондин согласился, успокаивающим движением пальца погладив несколько звенящих «украшений» на своей шее. Иногда тяжело отпустить былые времена, какими бы ужасными они не были.
Убрав бокал на дальний угол стола, Джек направился к барной стойке, желая взять еще одну бутылку спиртного для себя и друга. Как только его седалище коснулось скрипучего и неудобно крутящегося стула, бармен протянул:
— Как обычно, мистер Моррисон? Разве вам завтра не нужно идти на рабо… — проведя по столу зеленой бумагой с изображением не безызвестного президента Америки, посетитель прохрипел:
— У тебя свое дело, Корри, а у меня — свое. И сегодня это значит выпить еще. Если ты, конечно, не против исполнить желание клиента, — не брезгуя щедрыми чаевыми, юркий паренек кивнул, уводя бритый подбородок под стойку:
— Самого любимого клиента, прошу заметить! — донеслось оттуда, отчего уставший к ночи мужчина улыбнулся. Сколько себя помнил, этот бармен так и оставался резким и обходительным сосунком, будто бы остановившемся в самом пике своего молодого возраста. В отличии от него самого…
— С бутылками разговариваете? Не кажется, что вам действительно пора идти домой? — повернувшись на слишком сладкоголосый тон для такого прокуренного места, Джек увидел по соседству длинноногую блондинку, сверкавшую точно такими же голубыми глазами. Главное отличие было только в том, что они излучали горячий огонь и силу, способную сжечь что угодно на своем пути, а его… Тот костер давно стал сборищем углей и золы, которую не разожжет ни одна горючая смесь. Хотя, бурбон мог стать отличным решением, если они с Гейбом решат остаться подольше:
— Думается, я сам решу, где и когда мне разговаривать с бутылками, мисс. Сегодня выбор пал на этот забытый всеми бар, куда не так часто пускают столь изнеженных особ, — хихикнув, девушка попивала коктейль из трубочки, пытливым взглядом пытаясь найти бармена под стойкой:
— Крайне удачный выбор, хочу сказать. И да, даже подобные места стоит иногда разбавлять столь… Изнеженными особами, — ее черное платье едва прикрывало широкие бедра, явно теснясь столь приятному соседству. Засмотревшись расслабленными от выпивки глазами на свою неожиданную собеседницу, мужчина облизал губы:
— Я не могу не согласиться, черт подери. Корри, угости даму за мой счет, — тот, мгновенно появляясь перед ними, услужливо откланялся, наметанным взором определяя коктейль у золотоволосой:
— Будет сделано, мистер Моррисон!
Проследив за его спиной, частый посетитель повернулся к девушке, определенно не стесняющейся выпячивать все удачные части своего тела на всеобщее обозрение. Благо, неудачные части стремительно насчитывали круглый ноль. Или он просто слишком много выпил за этот длительный вечер?
— Мистер Моррисон, значит? Мне вас отблагодарить или пока не стоит? Вдруг у стариков это такой незамысловатый способ познакомиться? — раскачивая бокал с бурбоном, пытаясь уследить за волнами содержимого, мужчина удивленно поднял брови, отвечая на дерзость этой пташки:
— «Стариков»? Знаете хотя бы, сколько мне лет, мисс? — приступая ко второму коктейлю, она встала со своего стула, проводя голубыми глазами по всему плечистому посетителю:
— Даю от сорока до пятидесяти. Моргните два раза, если угадала. Хотя нет… Вдруг это у вас нервный тик начался? Как я уловлю разницу? — засмеявшись, он медленно потягивал свой напиток, совершенно забывая о ждущем его друге, недовольно скрестившем руки на груди в другом конце шумного помещения:
— Думаю, что это все от прически. Я говорил парикмахеру, что серебристый цвет волос мне не пойдет, а он все настаивал и настаивал. «Седина — это модно», — с легким смешком девушка провела длинным пальцем по его виску, протягивая:
— Это были его последние слова, надеюсь? — смотря на ее мягкую и теплую руку, сверкающую многочисленными браслетами, Джекки с легкой ненавистью вспомнил свои «ожерелья», до сих пор трясущиеся под рубашкой:
— К сожалению, этот парикмахер — племянник моего друга, который так любезно сверкает на нас своими глазами-семафорами прямиком оттуда. Советую не поворачиваться и тогда он может просто уйти. Страх тоже не показывайте, договорились? Мисс… — та, показывая белоснежные зубы и следы от кроваво-красной помады на своем фужере, опередила его:
— Мисс «еще один коктейль и возможно, может быть, крайне малая вероятность того, что я скажу свое имя». Пока этого достаточно для вас, мистер Моррисон, — заказывая бутылку шампанского, мужчина почувствовал жар чужих ладоней на своем колене. Его щетинистое лицо усмехнулось, пока он дополнил ее и без того превышающие все рамки дозволенного знания о нем:
— Джонатан. Для вас — Джек.
Судя по ее довольной улыбке и длинным каблукам, коснувшихся пола, блондинка приняла и этот факт в свою мозговую копилку:
— Ну что же… Угостите, Джек?
— Кажется, я ждал только этого предложения, мисс…
***
Глухие выстрелы из его воспоминаний сменились на шипящую пену из открытой бутылки шампанского, прозрачной фатой стекающей по возбужденной от прохлады груди этой девушки. Слизывая алкоголь с ее нежного тела, Джек сильной рукой впился в упругую ягодицу, продолжая работать зубами у сосков.
Незнакомая спутница, постанывая от удовольствия, выхватила бутылку из пальцев и сделала несколько глотков, отправляя остатки в его рот, сцепляясь горящими языками. Моррисон кусал ее за шею, спускался все ниже и ниже, продолжая ощущать привкус алкоголя на всей фигуре этой нестеснительной блондинки. Будто бы он и правда вновь стал молодым, чувствуя запал внутри самого себя. Это пламя еще может обжигать. Может!
Когда голова с седой прядью оказалась у нее между ног, неразговорчивая особа прикусила нижнюю губу, комкая при этом одеяло и простыни. В голубых глазах плясали звезды и яркие точки, постоянно метавшиеся от одного угла комнаты в другой, в зависимости от глубины, в которую погружался раскаленный язык взорвавшегося страстью мужчины.
Поднимаясь на уровень ее лица, он, не сдерживаясь, резким толчком вошел в нее, получая в наказание несколько кровавых полос на спине. Нужно быть учтивее в следующий раз, черт возьми…
Кровать предательски скрипела, разнося последствия встречи в баре на все соседние квартиры, отчего распаленная блондинка заводилась еще больше, подстраиваясь под его ритм и пытаясь взять верх в этой гонке без проигравших. Целуя ее, Джек внезапно оказался снизу, довольным смешком пытаясь разглядеть молодое тело юной посетительницы бара, пока та наверстывала упущенное.
После неопределенного времени этих утомляющих скачек, она упала обратно на кровать, крепкой хваткой впиваясь в не теряющий своей твердости член. Кажется, его бой только начался. Только в этот раз наградой будет определенно не потертая медаль, висевшая позорным грузом на шкафу неподалеку. В этот раз все будет явно иначе.
— Ангела… Циглер… — прохрипела она, слыша звук очередной открывающейся пачки с презервативом.
***
Голова раскалывалась от всего подряд. Спиртное, отсутствие подушки, внезапный удар об изголовье кровати в следствии первых двух причин. В целом — отличное и продуктивное утро, которое определенно задаст настрой на весь оставшийся день, который он должен провести в очередном приступе лени. Или же…
— Твою мать! — оглядывая пустую кровать, примятую с другой стороны, мужчина стал разыскивать свою одежду, то и дело натыкаясь на липкие лужи различного содержания. Все мысли уходили на то, чтобы вспомнить, куда именно ему нужно ехать на первый рабочий день. Если он его пропустит, то Гейб точно придушит каждого, кого встретит на пути.
«Слава богу, что эта девчонка не прихватила чего лишнего с собой. Глупо доверять каждой встречной девке, которая пытается охмурить тебя в баре, Джонатан! Тебе уже не двадцать лет. И даже не тридцать, если так подумать…» — видя в зеркале уставшего, разбитого недосыпом и похмельем, но такого довольного мужчину, Моррисон прикрыл многочисленные боевые награды, попытавшись забыться в чем-нибудь другом.
Например фантазиями о том, что он скажет лучшему другу, всеми силами старавшемуся наладить его жизнь, пока сам спасенный стремительно пытался ее разрушить. Думается, извинений будет достаточно. Ну и… Прийти в первый рабочий день вовремя?
***
Оголтелый шум за одной из дверей протяжного коридора определенно не сулил ничего хорошего. Разумеется, на что он рассчитывал, однажды получая высшее образование, надеясь научиться хоть чему-нибудь, пока его не забрали на фронт? Возможно, в мыслях молодого Джека были лишь несбыточные мечты о чем-то куда большем, чем захудалая работенка в никчемной школе, которая даст ему взамен только очередную прядь седых волос:
— Приветствую всех, надеюсь, что вы здесь не скучали, пока меня не было по крайне уважительным причинам. Вопросы будут? Можете не утруждаться, я на них все равно не отвечу. Начинаем. — слегка притихшая от внезапного входа нового учителя молодежь, кривясь от царапин сухим мелом по доске, прочитала выведенную там фамилию. — Итак, если вас уже научили различать буквы и складывать их в слова — поздравляю. Для особо одаренных или тех, кто будет начинать подлизываться ради хороших оценок, повторю словами, прямиком через рот. Меня зовут — Джонатан Моррисон. Для вас, ученички — мистер Моррисон, преподаватель, учитель, наставник, руководитель, кто угодно. Я надеюсь, что у нас с вами сложатся доверительные отношения и мы сможем пройти ваш предпоследний учебный год на легком и непринужденном позитиве. Не уверен, почему предыдущий учитель уволился, но я постараюсь не повторить его ошибок. Спрошу последний раз, четко и внятно… Вопросы есть?
Трещащая голова и слезящиеся глаза не сразу заметили поднятую руку, сверкнувшую чем-то до боли знакомым. Приглядевшись, мужчина раскрошил плотный кусок мела в своих пальцах, пока по его спине пробежал почти незаметный водопад ледяного пота, отчего слегка поношенный костюм мгновенно прилип к коже. Горло запершило, а седая прядь словно распространялась как паразит по всей голове, пока уши слышали один-единственный вопрос:
— Уверены, что потянете таких невзрачных учеников, как мы, мистер Моррисон? — смешки дошли до него слишком поздно, пока новоиспеченный учитель протяжно вздохнул, понимая, в какую трясину его завел очередной поворот:
— Я тянул целую роту на этих плечах. Уверен, что пара десятков подростков меня не смутят, мисс…
—
Циглер. Ангела Циглер, — когда их голубые глаза встретились, они оба поняли, что следующий день пройдет совершенно не в «легком и непринужденном позитиве».
