***
Эрика ликует. Шесть уроков возвращают ее к жизни, шесть уроков и она разработала план. Но все идет не так с самого начала, вернее с самого конца шестого урока. Лизавета приходит к ней, говоря что от администрации на конкурс ей назначен руководитель. На вопрос: «Кто?» Лизавета заговорщицки шепчет: «Ты обязана ему понравится иначе ты тут не работаешь» и уже громче: «Виктор Дмитриевич, я оставлю вас, ознакомьтесь с планом Эрики Вячеславов». Эрика слыша каждый его шаг по бетонному полу школьного коридора. — Кто владеет информацией тот владеет миром, — Эрика кинулась к концу кабинета с телефоном, вжимая сенсор в нижнем правом углу со значком камеры. Включает запись. Ставит телефон между книг, подпирает найденной коробкой мела. Достаточно устойчиво. Только бы не подвел ее телефон. Эрика подходит к своему столу как раз тогда, когда мужчина перешагивает порог ее кабинета. Лизавета закрывает за ним дверь. — Здравствуйте, не проясните ситуацию почему образования стали курировать люди не имеющие ничего общего с педагогикой? — И я рад вас видеть! Меньше предвзятого мнения, когда не состоишь в отделе образования…. — А мне кажется, что предвзятого отношения хватает везде, — голос подрагивает, а взгляд так и хочет нащупать камеру, посмотреть на телефон. — Не будем терять времени, мне нужно отсмотреть ваш урок. — Целиком? — Конечно, будем считать что я один из ваших учеников. — Как скажите. Эрика пытается успокоится. Конечно, кто будет насиловать ее на седьмом уроке, когда в школе полно народу? Эрика дышит глубоко и ровно, на выдохе повторяя себе мысленно: «это просто человек из администрации». Она не позволит себе сорваться как тогда с Денисом. Может она уже поменяла ход событий? Только бы никто не позвонил на телефон! Она сначала долго ищет флешку в сумке, вытряхивая себе все на колени, затем относит сумку к шкафу. Действует показушно медленно. Запускает презентацию, отходит и смотрит на изображение, хмурится и поправляет проектор, затем экран. Тянет время. Но во благо ли? Начинает урок, засекая время на компьютере. Говорит словно тут не мерзкий мужик, который хочет ее подчинить, а будто жюри конкурса, а пустые парты вовсе не пустые. По происшествии 43 минут она хочет демонстративно раскланяться в пол. — У меня есть замечания, — говорит Виктор, едва Эрика садится за свой стол, она косится на время — около шести вечера. — Какие же Виктор Дмитриевич? — Небольшие, но их много, — он подходит к столу, кладет ежедневник на край стола, обходит стол и становится за ней, — Давайте начнем с презентации, я нашел пару опечаток. — Где? — Подайте ежедневник — я там записал номера слайдов. Сердце уходит в пятки, Эрике кажется, что она вся похолодела, а сердце из пяток так оглушительно и быстро стучит… Но она же знает как правильно сделать? Эрика резко отодвигает стул назад, встает, проходит к ежедневнику, берет его и улыбаясь протягивает Виктору. Никаких наклонов, никаких интересных поз. Он, якобы случайно, хватает ежедневник и ее пальцы, смотрит пару секунд и забирает ежедневник. Листает, смотрит и действительно называет номера слайдов, цепляется к формулировкам и словам. Спорит, возражает, а Эрика не хочет уступать ни букву, ни запятую. Время идет за пустыми спорами и Эрика начинает опасаться что еще немного и позвонит Денис, обнаружив ее телефон. Учительница начинает нервничать, ее напряжение передается и мужчине. Оцепенение, что сковало ее при упоминание ежедневника, уже отпустило девушку, вводя ее в азарт спора, доказательства своей правоты. Она, кажется, бесконечно противопоставляет свою точку зрения Виктору, видя как заводит его ее непослушание. Эрика слишком поздно поняла что довела мужчину, когда тот стремительно отложив ежедневник на стол сделал шаг навстречу ей, одним ловким движением уложив ее на стол грудью. Самые страшные кошмары продолжали сбываться. «Не паниковать, все под контролем» — мысленно, чтобы не быть жертвой. Эрика контролирует свое тело, ногами она легко может его оттолкнуть, но не делает этого. — Что вы делаете? Отпустите меня! Сейчас же! — громко и четко, чтобы потом было слышно на записи. — Нееет, я слишком долго ждал, — Эрика радовалась что у Виктора звонкий голос. В его интонациях явно было превосходство. — Что вы делаете? Отпустите! — Сейчас узнаешь, — он дергает ее за плечи пиджака, бесцеремонно его кидает на пол, не забывает придавливать её к столу, начинает снимать водолазку, не понимая что это боди. — Отпусти! Отпусти! Отстань! — Эрика кричит, для вида пытаясь вырваться. Чувствуя как он стягивает с нее брюки. Слышит треск ткани и почти что хоронит свои лучшие черные брючки. — Нет, — он давит куда-то на затылок, — Сейчас трахну тебя и отпущу, слышишь? Тебе не спастись… Эрика позволяет панике окутать ее, а действительно, если у нее сейчас не получится вырваться из лап крепкого мужика то что? Видео ее изнасилования конечно улика, но не ценой же собственного психического здоровья? Игра кончилась. Эрика резко переворачивается, как уж извивается, поднимая ноги. Бить она никогда не умела, вот и сейчас просто хочет убежать. Не причини никому вреда. Даже когда тебе уже причиняют ущерб. Переваливается через бок, вставая босыми ногами на пол, вырывает свою руку из его лап. Насильник в растерянности пытается перестроится, но Эрика уже у дальнего конца кабинета, хватает телефон, останавливает запись и умело отправляет в облако. Ох, уж слишком тяжелое видео, заходит в почту, пишет самом себе, прикрепляя видео — и тут снова очень долго грузится. Но ничего… Она радуется что она вырвалась, она радуется, что запись получилась, она радуется что они в классе и тут столько парт и стульев, а у нее был опыт насмотреться на беготню школьников. Она смотрит на мужчину, сжимает в руках телефон, ищет пути отступления. Она сейчас готова попасть на все камеры школы в своем черном боди. Он потихоньку пытается загнать ее в угол, а она кидается к выходу в последний момент запрыгивая на стул, парту и приземляясь на пол. Пол такой грязный и Эрика чувствует, как цепляет босыми ступнями грязь и мусор. Если он сейчас поддастся этой игре в догонялки, то он полный идиот. Но близость женского тела, неудавшиеся насилие делает свое дело и вот мужчина подается за ней, а Эрика не забывает крикнуть: «помогите». Она понимает что в школе уже никого нет, но бежит. Перед ней стоит выбор куда бежать — на улицу, но там холодно и до свидетелей далеко или забежать на второй этаж? Там кабинет директора и камеры понатыканы чаще. Эрика мчится туда, но ступив на второй этаж понимает что Виктор не последовал за ней. Становится страшно, паника, страх, неприязнь и отвращение догоняют девушку сейчас в полутемном коридоре второго этажа. На последних спокойных вдохах она быстро набирает Дениса: — Умоляю, приезжай в школу — на меня напали и он все еще тут, наверное. — Я вызываю полицию и еду. — Нет-нет-нет, один приезжай. Эрика чертит мысленно план отхода, с каждой точки второго этажа. Думает где найти безопасный угол, но угол это западня, нельзя в угол. Надо продержатся несколько минут, тихо-тихо. Может подняться выше? Учительница аккуратно ступает к лестнице на третий этаж, она слышит свое сердце и каждый свой шаг, она слышит каждый удар, но более… — Эрика Вячеславовна, а вы тут? — Эрика вздрагивает и от страха проскакивает пару ступенек вниз, пока мозг не подает сигнал, что «эй! Это женский голос, остановись!». — Виктор Дмитриевич из администрации пытался меня изнасиловать, — Эрика поворачивается и видит Лизавету, — Это вы имели в виду, когда просили меня ему понравится?Град
10 марта 2021 г. в 09:54
Она прячется за бесконечным: «занята», звонит редко, пишет чаще. Она не хочет видеть Дениса, будто бы напечатанная мерзость действительно с ней случилась. Она вспоминает, как шла по коридорам школы с этим двуличным Виктором Дмитриевичем, вспоминает до каждого шага и взгляда, допуская мысль о его неуемной сексуальности и желании владеть любой мало-мальски красивой девушкой. Она вспоминает его голос, а затем словно порно видео у нее встают перед глазами картины изнасилования. Она так до мелочей визуализирует этот ужас, что готова поверить, что это уже случилось, просто она не помнит. Это же ведь реально уже случилось в одной из вселенных? Она вспоминает Дениса, его нежные поцелую и заботливые руки, она вспоминает их секс, он кажется ей таким нереальным. Эрика не помнит кушает ли она, пьет ли кофе, но точно помнит, что не выходит из квартиры, она обходит стороной в коридоре обрывки бумаги, потому что нет сил их убрать. Сон не идет, Эрика ходит по квартире под бубнеж телевизора. Этот вечер становится бесконечным, будто она попадет в петлю времени, где есть место только ее унынию.
Она вспоминает влажный взгляд этого противного Виктора Дмитриевича, его спокойный голос, его невидимые угрозы. Эрика не видит выхода, она чувствует только собственную беспомощность и ничего более. Она смотрит на часы и понимает что через шесть часов ей пора вставать будет, а через семь уже выходит, а через семь с половиной она должна будет прийти в школу, а через восемь часов уже начнется урок у седьмого класса.
Эрика не помнит как звонит Лесе, но помнит как открывает ей дверь и чуть ли не с порога кидается плакать на нее. Она не помнит о чем они говорят, но помнит что обе очень громко рыдают — каждая о своем наверняка. Эрика не помнит, как они успокаиваются и ложатся спать, но помнит что утром она просыпается с ясной головой и красными глазами. Ей немного легче.
Она красится перед зеркалом в ванной, оставляет Лесе запасные ключи и даже делает им двоим бутерброд — свой съедает сразу, а Лесе оставляет на столе. Эрика одевается в черное, доезжает до школы на такси, как обычно тормозя машину за несколько метров, проходит оставшееся расстояние пешком, дышит морозным воздухом. У гардероба ее тормозит окликом Евгения Анатольевна. Эрика окончательно трезвеет от вчерашних событий, она опережает коллегу и радуется что приехала раньше:
— Доброе утро, Евгения Анатольевна! Я почти готова к нашей повинности.
— Доброе утро, Эрика! — историчка снова в черном, идеально выглаженном, черном костюме. — Жду вас!
Эрика заходит в кабинет, кидает свои вези и сумку в шкаф, переобувается и идет на пост. Она не понимает как она выглядит и что можно прочитать по ее лицу, но чувствует себя лучше — работа однозначно приводит в норму или это рыдания с подругой приводят в норму?
— У вас что-то случилось, Эрика Вячеславовна? Или это на вас влияет предстоящий открытый урок? — не поворачивая головы спрашивает историчка.
— Урок еще не так скоро, чтобы начать переживать, — Эрика удивляется сама себе, но замечает, что улыбается уголком губ о воспоминании как она таки выбила у директрисы участие, — На меня жалобу один родитель написал.
— У всех бывали жалобы, не обращайте внимание, Елизавета утрясет любые проблемы.
— Но он хочет, чтобы меня уволили. Вменяется мне не только выход за рамки поурочного планирования, но и распитие алкоголя на рабочем месте, а так же связь с несовершеннолетнем. Он обложил меня со всех сторон минами.
— На любую мину найдется сапер.
— Он хочет меня, — если слышно откровенничает Эрика.
— Она хочет вас что? — Евгения Анатольевна поворачивается к собеседнице.
— Он хочет меня. Точка. Близость в обмен на работу. Интимная связь в обмен на продолжение профессиональной деятельности, иначе «черный список», позор, увольнение и… мне продолжать? — Эрика провокационно спрашивает у коллеги. Она сейчас впервые очень хочет поддержки от коллеги. Впервые мнение коллеги для нее действительно важно. Эрика отмечает, что эта ситуация подкосила ее до нельзя.
— Не ожидала. С такими поддонками надо их же средствами, я считаю. Шантаж на шантаж. Ну только если он вам не нравится как мужчина, а то в таком случае можно пойти по пути наименьшего сопротивления.
Обе женщины смеются.