Наставница

      Фрэнсис проснулась от тихих покачиваний. Вокруг не было привычных стен и полок, захламлённых всякой магической херью, которую давала ей Наставница на протяжении всего обучения. Лишь только маленькая хрупкая карета и внимательный взгляд Линдси куда-то в окно. Маленький тонкий плед накрывал ноги Кобейн: видимо, ведьма постаралась, пока ученица была в сонной отключке. — Где мы? — Едем в Орден, — Лин даже не оторвала глаз от природы за стеклом. Однако, взглянув туда же, куда и Наставница, Фрэнсис ничего интересного так и не увидела. Гулкие домики где-то там, внизу холма, да постукивание лошадиных копыт. Секунду… — Орден не так уж далеко находится, разве мы не могли дойти пешком? — Кобейн приподняла бровь и словила недоумение в чужих глазах. — Ты думаешь, во всём этом мире только одно наше зданьице Ордена? Довольно наивно с твоей стороны, — Лин усмехнулась и, наконец, отвела взгляд с окружающей природы. — Хотя, если бы ты не храпела, как паровоз, может и услышала бы, как я это тебе говорю. — То есть ты мне что-то рассказывала, пока я спала? — вновь недоумённый взгляд Наставницы. — Серьёзно? — Мне откуда было знать, вдруг ты притворяешься, чтобы не собирать вещи со мной? Нам с Тейлор пришлось тебя в карету оттаскивать; знаешь ли, могла бы и приоткрыть свои чудные глазки, пока мы вспоминали весь наш матерный лексикон. — Так зачем меня в карету оттаскивать, у вас машин нет? — Фрэнсис фыркнула и кинула плед Лин в свою хозяйку. Но вместо недовольства та мгновенно поймала кусок ткани и продолжила: — В Орден никто не едет на машинах: это неприлично, — ведьма прикрыла глаза рукой. — Всему тебя учить надо, Викка упаси. — В этом и есть смысл Наставничества, так-то. — Ой, не нуди, — Лин закатила глаза, пока Фрэнсис усмехалась, закинув руки за голову. С улицы понесло какими-то травами. Похоже, что они уже где-то рядом с тем злосчастным Орденом, из-за которого она далеко не в своей уютной постели. Маленькие деревушки у подножия холмов сменились на бесконечные, дикие, цветочные поля. Всё так прекрасно и спокойно вокруг. Сказка.       С момента возвращения Линдси они стали гораздо ближе. Наверное, думает Фрэнсис, из-за прошедших переживаний стена, выстроенная положением Наставницы и её ученицы, исчезла. Они стали…подругами? Так или иначе, их обеих это устраивало.       Они проехали ещё несколько часов перед тем, как остановиться у огромного имения, с прислугой и множеством других карет и лошадей. Подобные замки строили себе только какие-нибудь короли Франции, откуда же у ведьм отсюда столько финансов? — Это главное здание Ордена страны. Тут объявляются главные новости, слушают пророчества Прародительниц и собирают коллективные шабаши раз в несколько лет. Для обмена опытом. В основном…ма-а-аксимально скучно, но мы тут всё равно ненадолго, — Линдси подала руку и помогла ученице выйти из кареты. Вокруг цвели те же розы, что и у ближнего к их дому здания. Всё те же — синие. — Синие розы означают тайну.       Интересно, помнит ли Баллато их первую встречу? Всё было так спонтанно и непонятно, что воспоминания в голове ученицы то и делали, что перемешивались. Это ведь Наставница первой показала ей трактовки цветов в саду, или она сама попросила ведьму рассказать? Девушка уже не вспомнит. — Ты идёшь?.. Фрэнсис! — когда Кобейн смогла опомниться, Линдси уже была с десяток шагов от неё. Видимо, та даже и не обратила внимание на цветки вокруг. Не то, чтобы ученица почувствовала обиду с этого, но…кхм, неважно.       Зал внутри особняка был в несколько раз больше, чем в привычном. Огромные белокаменные колонны обрамляли скопления ведьм со всех сторон, потолок уже можно было отнести к шедеврам мирового искусства за столь прекрасно расписанные библейские сюжеты, если бы не огромный рисунок тройной луны поперёк всего. Ведьмы не особо любят христианство, и ученица понимает их: ты явно не будешь рад религии, которая сжигала твоих предков. Кобейн так бы и продолжила рассматривать всё вокруг, если бы не мужская фигура перед ней: — Не думал, что ты явишься сегодня, Лин, — мужчина улыбнулся. Слишком искренне. Фрэнсис опешила, но взгляд Наставницы не предвещал ничего опасного. Она всё так же ухмылялась, слегка прищурив глаза. Никакого напряжения. — Люблю удивлять тут всех, ты же знаешь. А где Остен, кстати? — Остен…- мужчина почесал кудри у затылка и продолжил. — Он завершил обучение около двух месяцев назад. Теперь самостоятельно тут ходит где-то. Не видел пока-что. — Вау… Поздравь его от меня тогда, — Линдси беззлобно оскалилась и мужчина, слегка кивнув головой, ушёл. И на этот раз Фрэнсис всё-таки дали ответы на её вопросы: — Это Рэй, он посвятил меня в викканство в своё время, — ученица наблюдала за названным, который только-только успел подойти к какому-то парню с голубыми волосами. Видимо, это и есть тот самый Остен, о котором шла речь. — Он…твой Наставник? — Фрэнсис не отрывала взгляда от Рэя, пытаясь предугадать ответ Баллато. К тому времени Наставник и его ученик уже разошлись своими дорогами. Колдунья же просто взмахнула рукой и задумчиво ответила: — Хм…не совсем. Он исполнял обязанности учителя, но официально таковым не был. Он просто всегда рад помочь… Это же Рэй, — ведьма произнесла это так, будто она говорила про бунт какого-то подростка. Будто все и так знают, что Рэй такой, какой он есть. Хотя, может быть, так и есть. Он выглядит милым.       Прозвенел колокол, и Фрэнсис почти сразу же смогла прочувствовать напряжение внутри Наставницы. Линдси раскрыла плечи и слегка сжала ладонь в кулак. Колдуны вокруг уставились на большой балкон в центре залы. Оттуда же вышли пятеро статных женщин. Каждая из них, как казалось Фрэнсис, представляла своё направление магии. И, в целом, её предположения были верны. Пока они окидывали взглядом пришедших, Кобейн почувствовала небольшое давление на плечо, это была Наставница: — Видишь вон ту, слева, с кудрявыми чёрными волосами в зелёном одеянии? Она представляет Викканских ведьм, — ученица смогла лишь немногословно угукнуть в ответ. Прошло ещё немного времени, и одна из квинтета начала свою речь: — О наши последовательницы и последователи, следуем сообщить, что сегодня, в первый лунный день Августа, нам придётся отменить все гадания в этом месяце, — средь люда начался недовольный шум, — так как мы получили письмо от Великих Прародительниц. И, увы, оно не такое счастливое, как обычно…близится война. Вампиры нападут на нас в пятнадцатый лунный день.       Фрэнсис точно показалось, что Линдси проматерилась в этот момент. Весь шум буквально через секунду опустел, все, от мала до велика, напряглись. Но лишь Кобейн не могла поверить своим ушам. Неужели ей придётся сражаться с вампирами? С Майки? С Тейлор? С Джерардом? Она не сможет их поранить, это будет выше её сил. Твердость покидала её тело, и ученица повалилась на каменный пол особняка. Темнота. И лишь обеспокоенный голос Линдси иногда пробивался сквозь эту защищающую плёнку.

***

      Кобейн проснулась от тех же покачиваний, что и утром. Только теперь, вместо пледа, её согревали тёплые колени Баллато. Ученице не хотелось просыпаться, слишком много всего вновь навалилось. Вся эта война…быть может, Прародительницы ошиблись? Хотя, тогда бы никто и не объявлял их слова, как что-то важное. Колени Наставницы были такими уютными, что Фрэнсис не хотела и подавать виду о своём нынешнем сознании. Ведьма слегка поглаживала голову ученицы, перебирая волосок за волоском. Идиллия. — Фрэнки… — Лин говорила её имя с такими трепетом и нежностью, с которыми никогда не произносила даже Кортни. Наставница так заботится о ней, каждое утро готовит завтрак, хоть сама к нему не прикасается, старается ради неё и… Фрэнсис так хочет хотя бы немного быть похоже на неё. Такой идеально вспыльчивой и эмоциональной, такой идеально нежной и заботливой по отношению к любящим людям. Линдси прекрасна, и от этих мыслей на душе ученицы становится спокойнее. — Я вижу, что ты не спишь, puer lucis*, — Наставница в последний раз провела по волосам блондинки, и та открыла глаза. Линдси смотрела только на неё, будто ученица — это весь её мир. И Фрэнсис так хотелось закрыться от всего, что беспокоило, одним этим добрым взглядом, её мольбы о том, чтобы ведьма никогда не отпускала её, наверняка уже услышаны Виккой. И слыша молчание Линдси, которое лучше тысячи слов других людей вокруг, видя вокруг всё ту же маленькую каретку, в голове трепалось лишь одно: «Люблю.»       А за этой мыслью последовало небольшое усилие, чтобы дотянуться и ощутить долгожданное тепло женских губ. Фрэнсис никогда ещё не целовала кого-то с таким упорством и чувством. А Линдси отвечала, отрывисто и без сожаления. Ведьма подминала губы Кобейн под себя, впутывалась в белые локоны. Ученица отвечала рукой, что обхватила талию, и тихими стонами. Это не было простым поцелуем — это начало чего-то большего. Начало сплетения двух душ воедино. И теперь нет никаких Линдси и Фрэнсис: они — одно целое.       Разум вернулся к ним, только когда те оторвались друг от друга. Линдси тяжело дышала, грудь женщины поднималась и опускалась в ритм сердца ученицы. И на этот раз не было неловкости и сложностей вокруг. Всё ощущалось таким правильным, что Фрэнсис чувствовала себя чуть ли не архангелом. Линдси спасла её. И спасёт не единожды. — Ну так…эм…что это значит? — Баллато смотрела на ученицу расфокусированным взглядом. У Фрэнсис хватило сил только слезть с коленей ведьмы и умиротворить своё буйное сердце. — Я…не знаю…я…мне кажется, что ошибалась в своих чувствах к вам, Наставница, — пока слова выходили из уст, они казались всё более правдивыми. Никакого сомнения даже не подкрадывалось и это даже не пугало. Это чувствовала и Линдси, ученица уверена. Ведь вслед за её словами их губы вновь соединились в поцелуе. Ещё более глубоком, ещё более сладострастным. Фрэнсис не сразу заметила, как Наставница принялась расстёгивать атласную рубашку. Пуговица за пуговицей и стена между ними разрушалась полностью. Ключицы обрамляли следы от красной помады, и с каждым новым поцелуем подавлять стоны получалось всё меньше. Фрэнсис извивалась, выгибалась от каждого нового прикосновения. Пухлые губы дёргались в попытках прокричать имя искусительницы, однако её прервали тонкие пальцы у рта. Наставница просила тишины. — Кучер, помнишь? — Кобейн хотела согласиться с шёпотом Лин, но всё изменило тонкое прикосновение к розовому соску. Спина выгибалась до хруста, но Линдси продолжала сладкую пытку, слегка ухмыляясь реакции девушки. Грудь охватывало тяжёлое дыхание, и Фрэнсис хотелось расплакаться от предстоящего блаженства. Наставница будто заранее знала, что нужно девушке. Предсказательница удовольствия. — Maxime pulchra angelus** желает большего, не так ли? — холодные руки примостились у тонкой шеи, слегка прижимая. Их лица вновь встали друг на против друга, и Фрэнсис могла увидеть и следы от помады, и тёмные от возбуждения зрачки, и всю ту любовь, что женщина вкладывала в Кобейн, не желая никакого возвращения своего подарка. — П-пожалуйста, Лин… — Фрэнсис задыхалась от происходящего с ней. Она не могла проговорить и слова без лишнего вздоха. Слёзы уже наворачивались на щеки. Не от боли, совсем нет. От искреннего желания и предвкушения. — П-пожалуйста, сделай что-нибудь…       Линдси не нужно повторять во второй раз.       От юбки не осталось и следа, а Линдси, словно довольный зверь, оглядывала внешнюю бледность бёдер. Ведьминские пальцы перемещались сверху вниз, от выпирающих ключиц до подрагивающего живота. Наконец, та окончательно переместилась к промежности Фрэнсис и впилась ногтями в пухловатые ноги.       Игра начата.       По внутренней стороне бёдер пошла дрожь от прикосновений. Линдси в последний раз взглянула на партнёршу, жаждущую и затуманенную, и прикоснулась языком к клитору. Женщина не спешила, поигрывая с податливым телом Кобейн. Фрэнсис не знала куда себя деть от быстрых движений Наставницы. Подавлять стоны становилось всё сложнее, но Линдси впилась в чужое тело, совершенно не собираясь отпускать. И даже если бы сейчас в карету ворвалась целая армия с Папой Римским во главу, Линдси бы не отпустила. Никто не посмеет отрывать Баллато от благого звонкого голоса, просящего о большем. — Л-Линдси, ах…я… — девушка задыхалась от картины перед ней. — Люблю тебя, я-я… — Me quoque, meus amor*** — Наставница всё больше шептала на латинском, вводя пальцы в нутро Кобейн. В голове ученицы взрывались фейерверки и та отдавалась полностью захватившим её ощущениям. Линдси была великолепна. Женщина предугадывала каждого потаённое желание и выполняла их со сладострастным блеском. Вот оно — единение двух тел.       Фрэнсис не смогла продержаться слишком долго. Вскоре по телу пробежали приятные мурашки, осведомляя о пережитом оргазме. Девушки глубоко дышали, Линдси отодвинулась от партнёрши и рухнула на сидение рядом с Кобейн. Никаких лишних мыслей об ошибке и неправильности происходящего. Только совместный дуэт бьющихся сердец.

***

      Оставшаяся дорога не была сильно длинной. Видимо, кучер всё-таки услышал их вздохи и придыхания, так как лысинка на седой голове мужчины покрылась влагой. Однако Линдси было наплевать на то, что подумает старик и, вежливо улыбнувшись, отдала деньги. Ученицу одновременно и забавила и удивляла уверенность ведьмы. Она совершенно не обращала внимания на чужие взгляды даже когда прямо среди бела дня обхватила талию Фрэнсис и нежно поцеловала в висок. Но Кобейн не была против такого.       Дома их встретил привычный запах трав и старых книг. Баллато сняла пальто и прошла внутрь, приглашая последовать за ней. Ученица не могла отказать.       Всё это время Фрэнсис не произнесла и слова, что не на шутку пугало Лин. Ей не понравилось? Она считает произошедшее ошибкой? Обычно Фрэнсис не заткнёшь от вопросов, а тут совершенно ничего.       Они плавно переместились в гостиную. Баллато уже успела растопить камин, но из уст ученицы не вышло ни звука. Беспокойство накрывало с большей силой. О чём она думает? — Кхм… — Наставница прокашлялась. — Фрэн?       Кобейн вздрогнула и встретилась взглядом с Наставницей. Увидя обеспокоенность, девушка постаралась вернуть уверенность в голосе. Она даже и не заметила, что вновь ушла в мысли. Мысли о том, правильно ли всё происходит, что делать с войной вампиров и ведьм и, в конце концов, о сексе с её, блять, Наставницей. Они занялись любовью там, в карете, когда могло произойти что угодно, но в итоге произошло единение их тел. — Лин? — Что-то не так?       Всё было не так. Буквально несколько часов назад она отдалась какому-то страшному порыву и не знает, что делать с этим. И виновна в этом только она сама. Линдси бы не стала делать что-то, если бы она сама не дала согласия. Если бы не просила и умоляла чувствуя тепло Баллато на себе. — Всё…в-всё хорошо, я пойду, наверное, да… — Фрэнсис уже хотела развернуться и уйти, но почувствовала чужие объятия. Линдси обхватила её всем своим телом и девушка не могла сопротивляться. Она снова почувствовала ту заботу и нежность, которой так не хватало. Наставница вновь предугадала её желания. — Пожалуйста…скажи, что не так, — на эти слова Фрэнсис развернулась лицом к Баллато. И единственное, что она увидела — боль и отчаяние. Линдси так старается для неё, а она вечно сомневается в каждом своём действии. Викка, Баллато не заслужила страдать из-за этого. — Всё в порядке. Правда, — девушка через боль улыбнулась. Ей всё ещё кажется это неправильным, но она будет стараться из-за всех сил, чтобы избавиться от этого чувства. Она обещает. Хотя-бы самой себе.

***

      Прошло ещё несколько дней учёбы с несносной Наставницей и Фрэнсис решила впервые за долгое время навестить книжный Айеро. Майки перестал быть проблемой после событий с Линдси, так что она шла туда со спокойным сердцем.       Всё было как обычно. Фрэнк перебирал какие-то книги, комментируя и оценивая каждую из них, а Майки, не сильно заинтересованный в содержании книг по пивоварению, листал что-то в телефоне, периодически удовлетворительно угукая. Джерарда не было видно, но оно и не нужно. Как только звонок на двери подал зов, хозяин лавки радостно прокричал: — Фрэнсис! Я думал, ты уже не придёшь, тебя так долго не было, — Фрэнк перескочил груды книг, немного задев Майки, и обнял гостью. Фрэнсис давно заметила, что Айеро часто обнимал кого-то. Младший Уэй редко позволял к себе такое отношение, довольствуясь обсуждениями старых фильмов ужасов. Зато Фрэнсис была не против. И хозяину лавки это только нравилось. — Ну, как ты видишь, всё в порядке, — Фрэнк немного отошёл, чтобы осмотреть меня и вновь ускакал в глубь лавки. — Привет, — за те секунды, пока гостья была отвлечена Айеро, Фрэнсис даже не успела заметить, что Майки тоже подошёл к ней поздороваться. — Ты как?       Кобейн не знала, что ответить. Правду? Но вряд-ли ему понравится ответ «В целом неплохо, особенно после того, как я, симпатизирующая тебе, узнала, что у тебя есть невеста и убежала домой, где меня поцеловала собственная, мать её, Наставница, из-за чего она сбежала и не приходила обратно чуть больше недели, а потом я, по случайности или нет, я до сих пор не поняла, дала ей вольную на то, чтобы переспать со мной, но потом начала чувствовать вину за все её старания вокруг меня и решила дать ей шанс. А как у тебя?», поэтому пришлось надумывать ответ. — Кхм…неплохо, мы занимаемся с Линдси так много, что у меня просто не хватает времени даже заглянуть к вам. Как вы сами тут поживаете? — Фрэнсис улыбнулась, но, на удивление, Майки лишь выдохнул. Вампир провёл гостью вглубь помещения, усадил на дряхлый диванчик и начал: — Вы уже были в Ордене? — Уэй неосознанно игрался с собственными пальцами. От излишней нервозности он закусил губы и смотрел чётко на Фрэнсис. — А…эм…ну да, пару дней назад, а что? — Кобейн опешила. — И что там сказали? Прошу, мне важно знать, я…не шпион или что-то в таком роде. Мне просто нужна информация. — Хах… — ученица собиралась с мыслями. — Нам сказали что вы, вампиры то есть, собираетесь на нас напасть и нам нужно быть бдительными и… — Блять… Блять, блять, блять, блять, — Уэй не стал дослушивать речь и зарылся рукой в тёмные пряди. Майки поджал ноги и чуть-ли не плакал. — Джерард! Уебан!..       Вампир с криком стукнул кулаком о ближайшую стенку. Книги вокруг сотряслись, предвещая гнев мужчины. Глаза Майки светились в глухом ужасе. Фрэнк обернулся. Видимо, он тоже никогда не видел всегда спокойного и рассудительного вампира в таком состоянии. — Джерард! Я знаю, что ты меня слышишь, так что спустись сюда, иначе я отрежу глотку твоему горе-любовнику и выпью до самой мельчайшей капли. — Майкл кричал настолько сильно, что Фрэнк и Фрэнсис переглядывались между собой в какой-то немыслимой надежде. Каждый из них понимал, что даже если Джерард сейчас не явится, здоровью Айеро ничего не угрожает, но всё же. — Что случилось, Майк? — с лестницы прозвучало недовольное бурчание. Джерард неспеша спускался, совсем не замечая гнева со стороны брата. Немыслимо с его стороны, так как в следующий момент он яростными движениями Майки был прижат к стене. Старший удивлённо хлопал глазами, хмурясь из-за излишнего давление в левое плечо. — Эм…отпусти меня. — Ни за что, пока ты не объяснишь, что за хуйню ты натворил, лишь бы Элайзе насолить, — Майки сжал плечо Джерарда ещё сильнее, но старший не особо сопротивлялся в попытках разузнать происходящее. — Я ничего не делал, Майки, это ошибка… — старший быстро разводил руками. Но даже спокойный тон и взгляд не утихомирил порыв брата. — То есть, будучи в Совете, ты совершенно не положил свою грязную руку к тому, чтобы развязать войну с ведьмами, да? Никогда в жизни не поверю! — последовал удар в живот, от которого Джерард согнулся пополам. Фрэнк уже хотел побежать на помощь, но Джерард махнул рукой в его сторону, останавливая. — Ты что творишь?! — Джерард схватил брата за руку. — Если я в Совете, это не значит, что я там всё решаю. Откуда ты вообще узнал, собрание Клана только в новолуние.       Единственное, что поняла Фрэнсис — дела плохи. И действовать нужно быстро. Братья всё ещё ссорились, поэтому ученица подбежала к Фрэнку и прошептала: — Принеси лимон и ту твою розовую ленточную закладку для книг, быстро. — Айеро не нужно было повторять во второй раз. Тем временем, Фрэнсис достала из сумки свечу и масло розы. Действовать нужно быстро. — Ещё раз повторяю, это не я, и если бы я хотел разобраться с Элайзой, я бы разобрался другим способом. Она полукровка! Её никто не возьмёт, как верного солдата, даже такие двуличные мрази, как ведьмы. Тем более, зачем мне устраивать войну, которую никто не хочет?       Фрэнк вернулся с нужными ингредиентами и ведьма начала обряд. В всё ту же розовую свечку было втёрто масло. После зажжения пошёл приятный аромат. Айеро лишь наблюдал, как колдунья завязывала розовую ленту вокруг плода. — Потому что… — младший Уэй наконец отпустил брата и продолжил. — потому что ты чёртов любовник равновесия!       Фрэнсис навострила уши. Любовник равновесия? — Во первых, это далеко не точно и то, что мы с ней подходили под описание, ничего не значит, во вторых любовники равновесия должны спасти нас от этой сраной войны, а не организовывать её, не задумывался об этом, а?       «Ладно, разберёмся с этим потом.» — после этих мыслей, девушка встала так, чтобы оба брата смогли её видеть и начала: — Пусть будет скреплено то, что разбито. — свеча разгорелась ещё сильнее. — Пусть то, что порвано, будет сшито. Да возвратится то, что утрачено. И дружба ваша пусть будет освящена. Гнев, обида и боль, я изгоняю вас, по доброй воле. Скрепляю дружбу сейчас…       Пламя свечи танцевало с огромной силой, а Уэи, будто забыв про обиды, вторили взглядом её пляскам. Фрэнсис, заметив это, поднесла лимон над огнём, глубоко вздохнула и воскликнула: — Да будет так! — свет и блеск озарили комнату. Уэи морщились. Такой яркий свет явно не полезен для вампирских глаз. Однако Фрэнсис было плевать. Светлые волосы развивались, будто от ветра, а уверенные глаза окидывали взглядом братьев сверху в низ. Обряд окончен. Майки окончательно отошёл от брата, всё ещё наблюдая за каждым его действием. Зеркально действовал и Джерард. — Успокоились?! — на слова Фрэнсис Уэи лишь тихо кивнули. — а теперь объясните мне кто-нибудь, что это было?       Кобейн была в ярости и хотела бы придушить каждого из братьев. Весь магазин был верх дном, скорее из-за заклинания, но это не так важно. Джерард распахнул глаза шире, оглянул происходящее вокруг и сбежал обратно на второй этаж. Майки глубоко дышал и смотрел, то на Айеро, то на Кобейн. — Я…я…простите, меня это так вывело из себя, что я… — Фрэнк прервал вампира дружественным похлопыванием по плечу. — Ничего страшного, лучше помоги собрать тут всё. — парень взял несколько книг, собрал в одну стопку и понёс в центр комнаты. Его примеру последовали и остальные. Они убирались в зале в полнейшей тишине, пока её не посмела нарушить Кобейн. — Так всё же, что это было? Что за Совет? И…Причём тут Джерард и любовники равновесия?.. Я не понимаю, что происходит.       Майки глубоко вздохнул, перетаскивая энциклопедии к стопкам с научными книгами и нача.л: — Так ну…для начала расскажи, что ты в целом про любовников равновесия знаешь? Просто…обычно вокруг них так много сплетен и недомолвок, что поседеть можно. — Я знаю, что была какая-то Элайза де Море́ и, эм, она была влюблена в вампира, потом что-то произошло и они теперь не вместе. А! Ещё они способны спасти мир луны и крови, или что-то такое, — Фрэнсис нахмурилась, проигрывая воспоминания о рассказе Тейлор. — Ну, в целом, база у тебя неплохая. Разве что дополню то, что само пророчество говорит о том, что в полной трактовке любовники равновесия это «союз двух разных миров, способный спасти мир луны и крови». То есть ими является любой союз разных существ, но все больше склоняются к тому, что это ведьма и вампир, а не какие нибудь гоблины и люди, понимаешь к чему я клоню? — Не совсем. — Мы с тобой, возможно, знакомы с обоими из любовников равновесия, но только ты не догадываешься об этом, — Фрэнсис поперхнулась. Но Майки всё продолжал. — Первой любовью Джерарда была ведьма. Я узнал об этом слишком поздно, чтобы остановить их обоих, но факт остаётся фактом. У него и Элайзы был роман. И… — Майки горько посмеялся. — Этому всему пришёл конец. Джерарда понизили в ранге и он очень долго восстанавливался, чтобы вернуть доверие Совета, а Элайза «пропала без вести». Её прозвищем среди ведьм было fanged pythonissam. Клыкастая ведьма с латинского.       Фрэнсис захлестнули воспоминания. Её первые дни в качестве ученицы колдуньи, вечные походы Наставницы по ночам, тот маленький бар на окраине города, приветственные взгляды людей в кремовых рубашках, которые твердили лишь одно: Клыкастая Ведьма навестила их. — То есть ты хочешь сказать, что…что Линдси…моя Наставница одна из них? — Фрэнсис казалось, что какая-то часть внутри неё рухнула. Линдси не была даже — Именно, поэтому Джерард так презрительно и относится к тебе. Ты ученица той, из-за которой он пролил так много слёз, в надежде спасти её от горькой участи. Благо, Элайза смогла спастись самостоятельно, просто сменив имя и начал жить заново. Прозвище осталось скорее из-за того, что она уж больно похожа на Элайзу. Идиоты. Почему некоторым достаточно сменить причёску и ты становишься для них другим человеком? — Подожди-подожди, то есть ты не шутишь? — Фрэнсис нервно смеялась. — то есть, Линдси и…       Майки перебил её. — Быть может, Элайза, Линдси, называй как хочешь, и Джерард — и есть тот самый союз двух разных миров. И есть любовники равновесия.       Носить бремя правды оказалось гораздо тяжелее, чем жить в неведении.