***
Всё повторилось вновь. Сева не смог справиться с задачей, которую он сам себе поставил. Он не смог поцеловать водяную колдунью из сна. Парень резко проснулся. Страх пронзил его тело, болезненно сжав сердце. Ужас захватил разум, и так продолжалось еще несколько секунд, пока не прошло наваждение. Темные глаза с содроганием посмотрели в потолок. Руки до сих пор ощущали царапины от когтей, а в ушах стоял непрерывный шелест крыльев, сводивший с ума. Долгий тихий стон раздался из уст Севы… На соседней кровати уже давно дремал друг. Воздушный колдун долго не мог совершить каких-либо телодвижений. И всё, что ему оставалось, это усталым взглядом смотреть в потолок и думать о постоянной головной боли, которая не прекращалась. Вдруг силы вернулись к магу. Он тяжело встал с кровати, медленно оделся и, крадучись, вышел из избушки. Парень судорожно вдохнул свежий воздух, щеки сразу порозовели, а головная боль начала по-тихоньку спадать. После кошмара его лоб был весь в мокром, липком поту. Тыльной стороной ладони Сева вытер капли и медленно двинулся вдоль тропинки. Ноги щекотала трава. По всюду слышались звуки природы. И луна, слабым светом озаряя землю, то и дело мелькала на ночном небосводе. В Заречье было гармонично всё. Сева шел, не помня себя, полностью отдавшись приятным прикосновениям природы. Вдруг вдали засеребрилась река Нищенка. Ивы, сгорбившись, тянулись к воде. На песке сидела Водяная. Девушка распевала какую-то мелодию, мурлыкая себе под нос. Полина услышала шорох позади, резко остановила пение и, оглянувшись, увидела Севу. Тот стоял неподвижно и молча смотрел на неё. Черные глаза блестели в темноте, а веснушчатые руки нервно перебирали какую-то травинку. Гробовая тишина… На мгновенье показалось, что всё Заречье умолкло. Феншо встала, отряхиваясь от песка. Босые ноги сразу увязли в холодной земле. Колдунья заправила за ухо прядь волос и снова посмотрела на парня. Серые глаза глядели на него с пониманием, глубокие синяки залегли под ними. Вдруг Сева приблизился к Полине. — Хорошая погода для ночных прогулок, — сказал он и тут же пожалел, потому что слова эти прозвучали так неуместно и нелепо, но Овражкин должен был что-то сказать. Водяная слабо улыбнулась, отвернувшись от парня. Но вдруг поглядела на него снова. — А что если… — прошептала девушка, теряясь в догадках. Она посмотрела на лицо Севы и уловила понимание в его взгляде. Будто парень прочитал её мысли, догадался о чем Полина думает. И смутившись, Феншо зарделась. Это было странное чувство, будто они вдвоем — одно целое, будто они читают мысли друг друга, эмоции. Сева всё ещё стоял неподвижно, его до этого темные глаза стали теперь безумно черными, они одновременно пугали и чертовски приманивали свою жертву. И, казалось, будто на Полину начали действовать чары Сирены. Её бледное, фарфоровое личико становилось еще белее при свете полной луны. Серые глазки блестели, как-будто она была куклой, а, всё время сжатые в плотную линию, губы превратились в два бледно-розовых лепестка розы. При взгляде на Полину что-то колыхнулось внутри Севы, перевернулось и булькнуло. Он медленно моргнул, а потом снова раскрыл глаза, пытаясь удостовериться, что всё это ему не почудилось. «Я — Миракл, а Полина — Водяная, просто нужно продолжить сон, но в реальности.» Эта мысль так легко далась Севе, будто он подумал о чем-то естественном. «Но только у Миракла и водяной колдуньи была самая настоящая любовь. А у нас с Феншо? Разве это можно назвать любовью? Да, она мне нравится. Да, я готов отдать жизнь за неё. Да… я её люблю. Но есть ли взаимность между нами? Скорее всего нет. Но почему так тянет именно сейчас её поцеловать?» Овражкин приблизился к девушке, которая с боязнью и смущением поглядела на него. Колдун поднял свою ладонь, шершавую, с огрубевшей кожей на пальцах, и робко дотронулся до лица Водяной. Пару сантиметров вдруг превратились в огромное расстояние, которое было под силу преодолеть только смельчаку. И Сева решился. Сердце пропустило удар, больно сжимаясь. Парень тихонько выдохнул и приблизился к лицу Полины. Он посмотрел ей в глаза и не увидел протеста, она прерывисто дышала, ожидая от него действий. Воздушный маг еще ближе наклонился к лицу и вдруг почувствовал прикосновение чужих, мягких губ. Это было настолько приятно и желанно, что эмоции тут же переполнили его с ног до головы. Он жадно завладел губами Феншо. А Полина обхватила его голову руками, прижимая его лицо к себе. Всегда уверенный в своих силах и желаниях, сейчас он не мог пошевелиться. Будь перед ним другая колдунья всё было бы проще. Всего лишь поцелуй, чтобы избавиться от кошмаров. Легко! Но нет, дело было не в этом, дело было в ней… Такая чистая душой, мыслями, телом, она не заслуживала того, чтобы он её целовал. Сева весь трепетал во время поцелуя, который казался уже длился вечность. Одно прикосновение к жемчужной тонкой коже шеи заставило его прикрыть глаза от блаженства и удовольствия. Сам того не замечая, колдун начал гладить девушку по спине, нежно притягивая её к себе. Сева касался Полины тысячу раз, когда нёс ее в избу к Жабе, когда спасал из логова Темных. Но сейчас в этих прикосновениях не было той обыкновенности, они даровали магу высшее чувство, которое он постиг впервые в жизни. Скоро колдуны отвлеклись друг от друга, жадно глотая воздух. Овражкин всё ещё придерживал Водяную за талию, будто боялся, что она убежит. А Полине именно это и хотелось сделать… На неё вдруг накатилось чувство отчаянного стыда, будто они с Севой занимались чем-то запретным. Её раскрасневшееся от поцелуев лицо пылало, и ей хотелось куда-то уйти, побыть одной, чтобы переварить события ночи. Девушка не знала, как она завтра посмотрит воздушному колдуну в глаза. Всё это привело её в такое смущение, что Полина просто не знала, что делать дальше. Сева тоже молчал, думая о своём. «Теперь мы встречаемся? Или это был необъяснимый порыв Севы? Нет, мы просто сняли заклятье. Это наше общее дело, Овражкину и так не до меня было. Мы просто помогли друг другу вот и всё.» Как ни ранили Водяную такие мысли, она всё равно придерживалась их, пытаясь скрыть правду от самой себя. — Наверное теперь мы наконец сможем нормально поспать, — проговорил Сева, он немного закашлялся, но потом улыбнулся, глядя на Полину. — Да, наконец-то, — протянула Феншо, смотря на реку. Она хотела смотреть куда угодно, только не на воздушного мага, потому что, встретившись с ним взглядом, она еще больше бы засмущалась. Вдруг Заиграй-Овражки отпустил колдунью. — Пойдем? — задал риторический вопрос парень и направился к тропинке, ведущей до избушек. Обратно пара шла молча, каждый думал о своем, но мысли обоих возвращались друг к другу. Вот они дошли до избушки Полины, и Сева, остановившись, посмотрел на девушку. — Мы же… — он не договорил, отвернулся и посмотрел вдаль, сжав ладони. — Что? — спросила Феншо, останавливаясь напротив парня и глядя прямо на него, пока он этого не видит. — Спокойной ночи, — буркнул Овражкин и, развернувшись, отправился к себе в избушку. Полина вздохнула, посмотрела ему в след, так и недоумевая, что хотел сказать парень…***
На следующий день Сева пошел в столовую с Митей. Воздушный маг постоянно оглядывался, рассматривал толпу, чтобы различить макушку Водяной. Ему хотелось увидеть её, понять, что она чувствует, как относится к произошедшему этой ночью. Но Феншо всё не было. Вот даже Муромец засобирался и ушел на встречу к Велес. Вскоре стало понятно, что Полина не придет. Позже Маргарита вскользь упомянула, что её подруга целый день лежит и спит. Даже Жаба приходил к водяной колдунье и давал снадобья для поддержания сил. В какой-то момент Сева захотел пойти проведать Полину, но вдруг отбросил эту мысль, посчитав, что ей сейчас не нужно его присутствие. Весь день Сева был сам не свой. Он будто мучился от неизвестности, одновременно переживая за Полину. Он просто не знал, что ему делать, хотя всё было предельно ясно. Почему-то именно с Феншо парень чувствовал себя неудобно и неуверенно, когда с другими девушками он точно знал, что сказать, что сделать.***
Полина неохотно встала с кровати, прошлась по холодному полу избушки и посмотрела на себя в зеркало. Синяки всё так же лежали под глазами и не собирались никуда уходить. Лицо осунулось. Феншо коснулась своих губ рукой, они были сухими и потрескавшимися. Девушка заплела косичку, умылась и, надев голубенькое платье, вышла на улицу. Свежий воздух ударил в нос. А яркое солнце зарядило хорошим настроением. Когда же девушка зашла в столовую, то на неё сразу уставилось несколько пар любопытных глаз. Новость о том, что Полина «заболела» разлетелась по всему Заречью, ну, а острые умы придумали еще кучу устрашающих, приукрашающих историю фактов. Феншо оглядела столовую и заметила на себе пристальный взгляд темных глаз. На неё смотрел он. Как себя вести в его присутствии колдунья не понимала. Также она была уверена в том, что Сева не навещал её вчера (хотя стоило так сделать), потому что ему было по просту всё равно на неё. Водяная поспешно отвела взгляд и прошла к самовару с чаем. Всё же возле Севы сидела вся компания друзей, поэтому было бы странно, если бы Полина их проигнорировала. — А ты представляешь, он мне даже ничего не сказал! — задорно рассказывал какую-то историю Митя. — О, Полина, привет! — прервался Муромец, посмотрел на подругу, по-дружески улыбнувшись, и продолжил дальше что-то тарахтеть. — На, держи, я тебе тоже тарелку с оладушками взяла, а то их разбирают за минуту, — протягивая блюдце со вкусностями, сказала Марго. Сева же молча кивнул и отвернулся. Полина засмущалась и не могла проглотить ни кусочка. Она изредка поглядывала на парня, думая, что он этого не замечает. Весь завтрак девушка сидела молча, слушая истории Муромца и иногда улыбаясь. Вот уже все собрались выходить из столовой. Колдуны встали, убирая за собой грязную посуду. И веселой толпой направились к выходу. Полина тоже шла рядом, но вдруг почувствовала, что чья-то рука прикоснулась к её пальцам. По телу пробежала приятная дрожь. Водяная покосилась и заметила рядом с собой Севу. Тот шел, отчужденно посматривая по сторонам. Но почувствовав на себе взгляд, посмотрел на Полину, улыбнувшись так, что на веснушчатом лице проступили милые ямочки. — Нам надо будет с тобой потом поговорить, — наклонившись к её уху, доверительно шепнул Овражкин. Феншо кивнула. Она хотела было подойти к Марго и спросить, идет ли подруга вместе с ней к Кассандре. Но веснушчатая рука вновь придержала её, игриво поиграв с пальчиками. Полина покраснела, быстро взглянула на Севу и, встретившись с ним взглядом, качнула головой, давая понять, что ей нужно идти. — Что вы там с Овражкиным сзади плетётесь? Обсуждаете новый обряд? Или будущую свадьбу? — вдруг весело поинтересовался Митя, обратив внимание на милую пару. — Муромец, лучше уж молчал бы, за умного сошел бы тогда, — ответил ему Сева, улыбаясь. — Да, да, точно. Так о чем это я? — проговорил друг и дальше продолжил что-то бурно обсуждать с Василисой и Анисьей.***
Вечером Полина возвращалась со встречи с Лисой, она задумчиво шла по тропинке, иногда посматривая на вечернее небо. Красивый розовый закат делал Заречье еще необыкновеннее. Вдруг со стороны леса вышел Сева, он будто всё это время поджидал её. — Привет, — выдохнула Феншо, испугавшись такого неожиданного появления. — Ты будто привидение увидела, — ехидно улыбнувшись, проговорил парень. Он взял Полину за руку, будто это само собой разумелось, и они вдвоем направились куда-то. Куда — знал только воздушный маг. — Хуже, настоящую Сирену, — ответила колдунья, а воздушный маг лишь фыркнул. Им не нужны были слова, чтобы понять, что теперь они точно нравятся друг другу, что их любовь взаимна. Но для них это ощущение было новым, будто до этого они встречались с другими людьми… Вскоре пара вышла на поляну, усеянную маленькими белыми цветочками. — Ты сюда всех своих девушек приводишь? Место очень романтичное, — пошутила Полина. — Да, не думала же ты, что ты — особенная, — ответил колкостью Сева. Всё-таки они не могли без этой постоянной язвительности разговаривать друг с другом. Один — начинал, другой обязательно — мстил. После слов Овражкина Полине стало не по себе, он с таким выражением это сказал, что показалось, что он и впрямь не любил её и признавался ей в этом. — Ладно, вообще-то это место мы с Муромцем нашли. На него можно выйти, только, когда думаешь о… — Сева задержался, — любви. И тут же раздался веселый смех Феншо. — Что? — спросил колдун, тоже немного посмеиваясь. — То есть вы с Муромцем шли и думали о любви?! — Это он думал, сама знаешь о ком. — Ладно, ладно, — присаживаясь на мягкую траву, сказала Феншо. Она посмотрела на парня, который сел рядом с ней. Его темные волосы были завязаны в произвольный пучок, черные глаза смотрели с каким-то обожанием и одновременно смеялись. Губы то и дело расплывались в улыбке, и Сева находил очень занимательным и даже приятным, вот так в открытую наблюдать за Полиной. Парень придвинулся ещё ближе к девушке так, что она почувствовала его щекочущее дыхание на своей шее. — Так о чем ты хотел поговорить? — вдруг, прервав молчание, спросила Феншо. Маг шумно выдохнул, отвернулся, лег на траву и посмотрел на небо, улыбаясь. — Я думал, ты уже поняла, — сказал Сева, снова приподнимаясь на локтях. — Может быть, — улыбнулась Полина, она тоже прилегла на мягкую траву. — Звезды особенно хорошо видны летом, — проговорил парень, он повернул голову и посмотрел на Водяную. — Да, — протянула колдунья и вдруг тоже повернулась к воздушному магу. Её маленькая ручка коснулась веснушчатого лица. — Знаешь, у тебя лицо как-будто тоже в звездах, — прошептала Полина, скользя пальцами по тонкой коже лица, а потом засмущалась от сказанного и покраснела. — Да? — улыбнулся Сева. Все эти действия Водяной так умиляли его, в них не было той похоти, какой-то звериной страсти, которыми отличались колдуньи привороженные Сиреной. Нет, было в ней что-то другое, всё время манящее и, казалось, непостижимое. — Да, — кивнула Феншо. И вдруг, поддавшись своему внутреннему желанию приблизилась к лицу парня. Её сухие от ветра губа коснулись влажных, розовых губ Севы. И всё в один миг пропало, исчезло, перестало существовать, всё, кроме него. Колдун крепче сжал в объятиях Полину, улыбаясь и радуясь сквозь поцелуй. Она целовала каждую его веснушку, каждую ямочку на лице, про себя думая: «неужели это всё происходит со мной?». — Знаешь… — вдруг отстраняясь, произнес Сева. — я… я так тебя… люблю, давно… любил… просто я — дурак, знаешь? — он выдохнул. Эти слова дались ему так тяжело, потому что для него они имели огромное значение. Для него это предложение было словно клятва. И, казалось, прежде он никому не говорил этих слов. — Я тоже, — кивнула Полина, улыбнувшись. Она обняла парня, кладя ему голову на грудь, и посмотрела на небо. Уже совсем потемнело, даже показались звезды, мерцающие где-то далеко в вышине.