Мой ангел

Сердце Феликса разрывалось, когда он увидел, как его лучшая подруга осела на пол по стене в больнице, где ей сказали, что её мужа — уже мужа — не смогли спасти после автомобильной аварии, в которую он попал, торопясь домой к любимой жене. Он судорожно обнимал Стейси, когда она позволила себе разрыдаться дома в объятиях лучшего друга. Лучшего друга, который питал к ней отнюдь не дружеские чувства. Нежные, несомненно, но не дружеские. Феликс влюбился в неё буквально с первого взгляда, когда увидел её у ворот университета Сорбонны. Её, малышку Стейс, в лёгком белом платье в цветочек, таких же балетках, в соломенной шляпе с огромными полями, её сине-зелёные глаза словно светились изнутри радостью и предвкушением предстоящей учёбы, волосы цвета молочного шоколада блестели на солнце и развевались на ветру. Это был удар под дых. Видимо, он замер на несколько секунд, потому что его кузен Адриан, хихикая, пнул его локтем в бок. Тогда Феликс понял, что он пропал. Когда она подошла к ним и спросила, как пройти на кафедру иностранных языков, парень улетел в нирвану, утонув в её прекрасных глазах. Адриан тогда, видя, что кузен ничего путного девушке не скажет, оттеснил его и сам всё рассказал ей. Она улыбнулась, а он пропал. Теперь окончательно. Яркая улыбка слегка пухлых, нежно-розовых губ уверила его, что он влю-бил-ся. Дальше — больше. Феликс сам не понял как, но они очень крепко подружились. Они стали друг для друга поддержкой и опорой, они везде были вместе. Казалось бы, она тоже должна была влюбиться в него, но случай решил всё за них. С Феликсом рядом её не трогали, но вот если она оставалась одна... Тогда ей приходилось туго. Стейс не любили именно из-за того, что она рядом с Феликсом. В тот день ему нужно было срочно пройти на кафедру к преподавателю экономики, а девушке в противоположную сторону — на пару иностранного. Они разошлись, а к его маленькой Стейси подошла группа девушек курса Грэм де Ванили. Они уже рассыпали из её сумки книги и учебники с тетрадями, хотели было разбить телефон, как к ним подошёл Натаниэль Курцберг — студент третьего курса факультета психологии. Феликс знал его как художника, но тот ещё в школе решил, что рисование — хобби, а сам он хочет помогать людям. Он разогнал девушек и наблюдающих за представлением, а сам подошёл к всхлипывающей от обиды девушке, погладил её по волосам, вытер бумажным платочком дорожки слез и начал собирать её учебники и тетради. — Ну что ты, они только завидуют. Тебе в какую аудиторию? Я тебя провожу, — сказал он, протягивая ей руку и улыбаясь, — и даже не думай забрать свою сумку. Отдам в аудитории. Девушке не пристало таскать такие тяжёлые вещи. Так куда тебе? Кстати, я Натаниэль, Натаниэль Курцберг. Имя можешь сокращать как тебе удобно, но меня чаще зовут Натом. — 379 аудитория... — еле выдавила она, откровенно пялясь на эту нежную улыбку и понимая, что она пропала, влюбившись в этого начинающего психолога, — я Анастасия Свит... Просто Стейси. — Ну идём, Стейси, — он помог ей подняться и повёл к нужной ей аудитории. А через три года они сыграли свадьбу. И жили счастливо, пока однажды Натаниэль не разбился на машине. Он торопился домой, хотел сделать подарок любимой жене на их первую годовщину, но в него врезалась фура на полной скорости. Он даже дожил до операции, но умер на операционном столе. Их первая годовщина, которая должна была быть счастливым праздником, обернулась ужасной трагедией. А ведь Стейси в тот день узнала, что она беременна. И в ту ночь попросила его помочь ей забыть, но ничего не вышло. Всю ночь она его вспоминала, в беспамятстве говоря: — Эль... Мой Эль... Было отвратительно смотреть на её слезы. Она плакала, а он ничем не мог ей помочь. Он пытался ей как-то помочь, вывести из ужасной депрессии, но ей с каждым днем становилось всё хуже. Пока не вспомнила, что она, в конце концов, беременна, и если не хочет потерять ребёнка, то ей пора браться за ум. И она снова расцвела. Учёные говорят, что самая яркая звезда на нашем небе — Сириус, но он может точно сказать, что счастливая Стейси, ждущая ребёнка, затмила даже самую яркую звезду неба. И, казалось бы, что после всего она должна была наконец влюбиться в Феликса, её самого лучшего друга, но нет... Её сердце затмил его же кузен, Адриан. Когда он узнал, что они собираются пожениться, то уехал на родину отца — Великобританию. Что за напасть такая? Теперь уже она будет мадам Агрест, Анастасия Агрест, жена самого красивого парня Парижа — Адриана Агреста. Что ещё больше подогрело уважение общества к семье Агрест, так это то, что её новоиспечённый муж обещал принять ребёнка бывшей вдовы Курцберг как своего. И осенью родилась девочка. Она казалась самым настоящим ангелом. Мягкие волосы цвета молочного шоколада и ясные небесно-бирюзовые глаза. Не хватает только крыльев за спиной. Девочку назвали Габриэль. Отец Адриана долго смеялся, что фактически первое имя — его, а второе — его жены. Габриэль Эмили Агрест. Малышка Эль. Яркое напоминание о совершенной им ошибке, когда он сразу не признался ей в своих чувствах. Может, она тоже любила его, но ждала первого шага Феликса? А его всё не было, и она решила, что зацикливаться не нужно. Только на ней зациклился он. И каждый день он вспоминал их единственную случайную ночь. Возможно, всё это было ошибкой и это стоило бы давно забыть, но... Феликс не мог. Перед глазами постоянно стояла его ангел. Его маленький невинный ангел. Она далеко-далеко, но он слепо верит, что они встретятся снова, и Феликс сделает вид, что они совершенно не знакомы, чтобы не травмировать её...и себя. Спустя несколько месяцев ему стали сниться кошмары. Его Стейси с ужасной улыбкой заядлого убийцы и острым ритуальным кинжалом в руке вырезала какие-то закорючки на ещё живом теле Натаниэля, и спустя пару секунд её вроде бы мертвый в реальности муж заходился полным боли криком и через несколько мгновений затихал, обмякнув на шкуре какого-то зверя. Сверху слышался плач малышки Габриэль, и затуманенный взгляд Адриана прояснялся, и тот опрометью бросался наверх к дочери, опрокидывая все жуткие инструменты, что держал в руках. А Стейс подходила к нему и с многообещающей улыбкой говорила, проводя указательным пальчиком по его скуле: — Я всё знаю, мой милый Лекс... Ты следующий... Сон повторялся каждую ночь. Ему казалось, что он сошёл с ума. Он умышленно не рассказывал ничего семейному врачу, когда отец обеспокоился его состоянием. Феликс забывал о любимой девушке только с бокалом красного сухого в руке и с горьковато-сладким привкусом крови на языке. Волна вина забирает все их моменты близости, дружбы, первого знакомства, оставляя лишь пустоту и боль. Спустя ещё какое-то время стали случаться приступы паники и коротковременной потери памяти. Когда об этом узнал семейный врач, к нему была приставлена какая-то девушка, чтобы Феликс случайно не натворил глупостей. «Хорошо, что её приставили ко мне», — думал он, глядя в её тёмные кофейные глаза. Однажды он забыл, что Стейси замужем и у неё есть дочь, но помнил о смерти её бывшего. И чуть не позвонил ей, хотя пригласить на свидание. Хорошо, что его тогда вырубили. Когда счастливая Кагами сказала ему, что он выздоровел, Феликс понял, что Кагами — его судьба. Иссиня-чёрные волосы и тёмно-кофейные глаза, бледная кожа, спортивное телосложение фехтовальщицы. Он даже не влюбился. Он полюбил. И казалось, они жили счастливо. Они сыграли свадьбу, бывшая Цуруги родила ему сына — Блейза Акихико Грэм де Ванили. Но он видел в нём ту, которую любил несколько лет назад. У Блейза были длинные волосы непонятного цвета — с иссиня-чёрным почему-то смешался пепельно-русый шоколадный цвет. С зелёными глазами, которые мальчик взял от отца слилось небесное озеро, сделав их почти такими же как у нынешней мадам Агрест. Он был поразительно похож на Стейси. Слишком похож на неё, чтобы быть правдой. И на этом моменте Феликса повело. Он стал приставать к сыну с явно не очень хорошими намерениями. Однако его быстро остановили, Кагами очень вовремя позвонила нужным людям и те его скрутили и увезли в ближайшую психбольницу. Там ему прописали курс какой-то пакости, он не вникал, но долго не продержался. Умер. А там его встретил Нат. С доброй усмешкой влепив ему подзатыльник, Курцберг указал на маяк и сказал: — Посмотри вниз. Феликс посмотрел вниз и замер, обомлев. Там была Стейси в домашнем фартучке и с улыбкой готовила семье завтрак. Дверь открылась, и показался Адриан. Он потянулся, поправил белую футболку, чмокнул жену в щёку и сел за стол. Молодая Агрест позвала дочь, взлохматила её мягкие волосы, усадила за стол и села завтракать сама. Тут Адриан воровато оглянулся и поцеловал жену в губы. — Посмотри, она счастлива, — подал голос улыбающийся Натаниэль. — Она не со мной... — Главное, что счастлива. А с кем... Это не так уж и важно. И Феликс внезапно понял, что он прав.