Малышка Чимин

Юнги вообще-то не человек искусства. Ладно, чего уж таить — он абсолютно никак с культурной сферой не связан, скорее даже наоборот. Однако мама настолько надоела ему за последнее время со своим театром, что даже у обычно спокойного и терпеливого Мина нервы не выдержали, а глаз неконтролируемо дергался. Юнги не фанат театров и всей вот этой культурной интеллигентной жизни, но когда он ещё и узнает, что идут они на балет, то тут он и вовсе теряется и жалостливо скулит, не понимая, что будет делать в зале целых два часа. Если только поспать удастся, но зная, какие серьёзные требования у Юнги к обстановке, в которой он засыпает, то и эта идея кажется ему абсолютно провальной. Нет, он не испытывает ненависти к театрам или балету, просто вот это вот всё — не совсем для него. Но мама настроена решительно, мол, в колледже на последнем курсе учишься, а в театре был последний раз аж в начальной школе. — Культурно тоже надо просвещаться, — доказывает она, и Юнги повинуется. Эту женщину объективно не переспорить. И вот он, нацепив свой костюм, который парень надевал когда-то на школьный выпускной, половину которого он и вовсе не помнит, сейчас восседает в роскошном именитом театре, в ожидании глядя на сцену, заслонённую дорогими бархатными шторами. Самым смешным ему кажется то, что мама заболевает в последний момент и с ним не идёт, оставляя его на произвол судьбы и растерзание этим культурным интеллигентам и особям, так важно сидящим в зале и с глубоким ожиданием и трепетом глядя на сцену. Юнги лишь закатывает глаза, осознавая, что ему ужечертовски скучно. Наконец, шторы торжественно разъезжаются, и зрителям удаётся увидеть то, что, наверняка, артисты готовили на протяжении долгого времени и мучительных изнуряющих репетиций. Юнги везёт с местом, он хорошо видит то, что происходит на сцене, однако спустя полчаса его это абсолютно перестаёт волновать. Он правда очень уважает труд этих людей и понимает всеобщее восхищение ими, но… Увы, это всё-таки не его. Классическая музыка клонит в сон, мельтешащие пачки балерин заставляют глаза устать, сидеть становится неудобно, а ещё затекает пятая точка. Женщина возле него восторженно охает и ахает, смотря на сцену широко раскрытыми восторженными глазами, и Юнги непонимающе качает головой, видя ее чрезмерно эмоциональную реакцию. Однако затем его внимание, кажется, заостряется… Юнги аж выпрямляется, с интересом наблюдая за сценой, а вернее, за человеком, который сейчас в ее центре. И к своему удивлению, это даже не красивая девушка, а… Парень. Он выглядит как само божество, и Юнги открывает рот, поддаваясь рвущимся наружу эмоциям. Танцор такой изящный, такой тоненький, такой… Юнги сглатывает, понимая, что слишком бурно реагирует на него. Это невысокий и стройный парень. На нем белая объемная переливающаяся рубашка, прозрачной тканью ложащаяся на его хрупкие покатые плечи. Длинные рукава фонарики просвечивают, и взору открываются тонкие руки, которыми парень так грациозно выполняет различные плавные движения. Также сквозь рубашку виднеется силуэт осиной талии, и Юнги чувствует, как у него захватывает дух, когда он видит, насколько прекрасна эта картина. На парне белые широкие брюки, подчёркивающие его великолепные пышные бедра. Его лицо выглядит ангельским, чарующие мягкие черты моментально пленяют Юнги и заставляют прикусить нижнюю губу. Такой волшебный и невесомый, танцор кажется и вовсе не существующим в объективной реальности. На его лице яркий макияж, и это вполне объяснимо, ведь он должен быть хорошо виден со сцены и на последних рядах. Однако по сравнению с размалеванными девушками, этот парень выглядит очень красиво даже с розовыми румянами на щеках, вишневой помадой на пухлых губках и с ярко подведёнными глазами. Юнги ощущает, что растворяется в этом человеке, забывая обо всем, что его окружает. Всё расплывается и кажется пустяковым, по сравнению с тем неописуемым величием, которое Мин сейчас наблюдает на сцене. Светлые волосы выглядят мягкими и шелковистыми, и Юнги очень хочет провести по ним своей большой рукой. Парень двигается так искусно, что буквально завораживает всех сидящих в зале зрителей. Он полностью отдаётся танцу, будто не замечает никого вокруг себя. Сейчас существует только двое: он и сцена. «Потрясающе…», — думает Юнги, до сих пор не веря в существование этого человека. Юнги абсолютно теряет нить сюжета балета и вообще всего здесь происходящего. Парень уходит за кулисы, а у Юнги душа разрывается в этот момент, будто этот жестокий мир покинул единственный лучик света. Он задается вопросом: выйдет ли ещё этот парень? Удастся ли Юнги увидеть это божественное создание вновь? Далее балет кажется ему неинтересным. Все меркнет и становится невзрачным, посредственным с исчезновением этого парня. Юнги не может перестать о нем думать, все его мысли заполнены только им. Видел ли он когда-нибудь что-то более прекрасное в своей жизни? Юнги сомневается. Однако в какой-то момент парнишка выплывает из-за кулис снова. Юнги восторженно вздыхает, чем привлекает внимание сидящей рядом женщины, но ему все равно. Он горящими глазами наблюдает за танцором, что буквально плывет и летает по сцене. Красивый. Восхитительный. Легкий. Он будто освещает весь зал, а когда чуть улыбается, Юнги и вовсе теряет дар речи. «Восхитительно…», — стонет про себя он и стискивает скулы. Так просто сидеть становится невозможно. В конце концов балет подходит к своему завершению. Юнги, просмотревший абсолютно все на свете, но преданно наблюдавший за каждым движением того парня, сейчас смотрит на то, как зал взрывается бурными аплодисментами и овациями. Танцоры начинают по очереди выходить в центр сцены, кланяясь. Их просто куча, Юнги хлопает всем, но глазами смотрит только на того белокурого ангела, так счастливо улыбающегося в данный момент. Когда подходит его очередь, и он выходит в центр, кланяясь, публика по новой взрывается оглушающими аплодисментами. Видимо, парнишка понравился многим, и Юнги даже ревностно хмурится, однако тут же откидывает эту мысль, начиная хлопать в ладони настолько громко, насколько он это может. Но даже этого ему кажется недостаточным, чтобы описать все своё восхищение танцором. Он вдруг поднимается с места и кричит: «браво!», сам же поражаясь своему действию. Он единственный, кто встаёт на первых рядах, но ему абсолютно без разницы, кто что подумает в этот момент. Главное, что он сделал то, что искренне хотел. И этот жест не остаётся незамеченным, блондин мило улыбается, смущённо прикусывая губу, а сам смотрит прямо на Юнги. Они действительно сталкиваются взглядами на пару секунд, отчего Юнги начинает чувствовать невероятное сердцебиение. — Браво! — повторяет Юнги и видит, как парень дарит ему вторую счастливую и самую милую в мире улыбку, после чего еще раз низко кланяется и уходит обратно. Аплодисменты продолжаются ещё некоторое время, до тех пор, пока кулисы не закрываются. Юнги все ещё не может остыть, весь красный и уставший, он ощущает приятную слабость от сегодняшней принудительной вылазки в театр. Когда он выходит на улицу, то понимает, что не может уйти просто так. Ему нужно срочно увидеть парня еще хотя бы разок. Но где же его найти… Он мнётся минут десять у выхода, понимая, что танцор выйдет в скором времени, после чего уже отчаивается. Однако судьба дарит ему очередной нежданный подарок — на улицу выходит прима, исполняющая главную роль в сегодняшнем балете — очень эффектная и красивая девушка. Вблизи она выглядит ещё лучше, но ее внешность сейчас не интересует Юнги. Он сразу подходит к ней, неловко улыбаясь, и говорит: — Добрый вечер. Она окидывает его непонимающим взглядом, после чего заинтересованно спрашивает: — Добрый. Вы что-то хотели? — она изящно поправляет выбившуюся прядь из собранной причёски. — Я вышла на пару минут, мне нужно будет вернуться обратно. — Конечно-конечно, — Юнги мотает головой, не желая задерживать девушку. — Простите за вопрос, но… — У меня есть молодой человек, простите, — снисходительно улыбается она, пожимая плечами. Юнги опешивает, смотря на неё удивлённо, а затем неловко и хрипло смеётся. — Нет, вы неправильно поняли… — Юнги еле сдерживает улыбку. — Не подскажите, через сколько выйдет, эм… — Мин задумывается, думая, как описать заинтересовавшего его парня, ведь он даже не знает его имени. — Танцор, который был весь в белом, у него ещё светлые волосы. Девушка поначалу изумлённо глядит на смущенного Юнги, а затем вскидывает наверх тонкие брови, обиженно прикусывая изнутри щеку. — Полагаю, через полчаса. Ему нужно торопиться домой, поэтому он не останется на наше вечернее мероприятие после балета. — Ох, хорошо, спасибо — кивает Юнги, видя, как девушка меряет его презрительным взглядом и удаляется к только что подъехавшей машине вместе со своей задетой гордостью. Юнги же думает о том, как действительно неловко всё вышло. Однако это неважно, суть в том, что парниша скоро появится здесь, на улице, и Юнги сможет увидеть его на расстоянии вытянутой руки. Осознание этого заставляет сердце делать кульбит, а грудь чувствовать непрекращающиеся удары. Тут надо отметить, что Юнги не считает, что влюбился с первого взгляда. Его накрывает с головой чувство неописуемого восхищения и восторга человеком, который живет с ним в одном городе и ходит по одной и той же земле. Юнги просто хочется ещё раз посмотреть на танцора балета, суть которого Мин так и не понял, да и вообще пропустил всё, что не было связано с очаровательным ангелом. Он садится на скамейку возле театра, вздыхая. Он не боится потерять время, он готов просидеть здесь всю ночь, и его не пугает длительное ожидание, потому что Юнги уверен — результат того стоит. Мин лишь равнодушно провожает взглядом балерину с огромным букетом роз и чужой рукой на тонкой талии, которая принадлежит какому-то высокому красавчику, который сейчас заходит вместе с ней в театр. Юнги думает о чём-то своём, но бОльшую часть его мыслей все также занимает грациозное существо, так плавно скользящее по сцене. Он сидит здесь ещё минут сорок, провожая взглядом различных людей, которые входят и выходят, не давая отдыха красивым дверям, а затем видит того, ради которого он сидит на улице около часа. Парень выходит из театра также изящно и элегантно, каким он был и на сцене. Его спина ровная, подбородок вздёрнут немного вверх, а плечи широко расправлены. Настоящий артист. На нем надет чёрный свитер и такого же цвета джинсы, а на ногах вместо балетных туфель — белые кроссовки. Юнги сглатывает, наблюдая за парнем, который медленно идёт (нет, плывет) по направлению к выходу из сквера театра. Юнги понимает, что не может упустить его так быстро и просто, а потому тут же вскакивает и бежит вслед за ним. Когда он оказывается возле него, то непроизвольно трогает его за плечо, отчего тот вздрагивает и испуганно поворачивается в сторону Мина. — П-привет, — неловко говорит Юнги, криво улыбаясь, потому что внезапно понимает, как странно, наверное, он сейчас выглядит. Однако блондин, поначалу приоткрывший рот в удивлении, сейчас смягчает свой взгляд и его губы трогает слабая улыбка. — Привет? — он не совсем понимает, что от него хотят, но Юнги будто впадает в оцепенение. Голос парнишки оказывается высоким, при этом достаточно мелодичным и очень приятным. — Я… Мне… — Юнги понимает, что не продумал за все это время абсолютно ни слова из того, что он должен сказать, а потому чувствует, как его уверенность рассыпается и разбивается вдребезги, прямо возле этих чудесных ног, на которых блондин так красиво и талантливо исполняет сложнейшие пируэты и элементы. — Кхм, извини, просто… Мне очень понравилось, как ты… Танцуешь и… — Я уже понял это после того, как увидел, насколько громко ты аплодируешь и кричишь мне, — парень улыбается шире, и Юнги готов поклясться — то, что он сейчас лицезреет перед собой — это официально самое милое из всего, что он видел за свою жизнь. — Да, наверное, — смеётся Юнги, вспоминая, как выкрикивал слова восхищения. В это время он замечает, как танцор косится на руку, что все ещё лежит на его плече, а потому Юнги вздрагивает и отпускает блондина. Он абсолютно забыл о нахождении своей ладони на хрупком плече самого божества. — Ты чего-то хотел? — с интересом спрашивает танцор, но проблема в том, что Юнги и сам не знает, что ему нужно конкретно. — Я просто хотел увидеть тебя… — честно отвечает Юнги. — Ещё раз. Светловолосый смущённо прикусывает губу и тихонько посмеивается. — И как? Посмотрел? — его голос такой мягкий и добрый, что у Юнги буквально разливается тепло по всему телу, а в ушах начинает звенеть. — Да. Ты такой… Восхитительный, — со вздохом отвечает Юнги, прикрывая глаза. — Спасибо, — мило отвечает парень и шмыгает носом. — Прости, я… Могу узнать твое имя? Танцор загадочно улыбается и произносит спокойно: — Меня зовут Пак Чимин. — Мин Юнги, — представляется в ответ брюнет и протягивает ангелу свою руку. Чимин жмёт ее, а у Юнги глаза становятся по пять копеек, потому что ладошка танцора оказывается очаровательно маленькой и до самого визга пухленькой. Его короткие пальчики кажутся Юнги чертовски милыми, но тот факт, что ладонь Пака буквально тонет в большой ладони Юнги, с длинными тонкими пальцами, заставляет сердце Мина забиться чаще. — Могу я тебя проводить? — выдаёт уже более осмелевший Юнги, и Чимин удивлённо кивает. — Да, но тут до остановки идти минут семь… «Жаль, что не час», — сокрушенно думает про себя Мин, но вслух произносит другое: — Давно ты балетом занимаешься? — С самого детства, — вспоминает Чимин. — Даже не знаю, со скольки лет… Кажется, я всю жизнь отдаю себя танцам. — Это очень заметно на сцене, — говорит Юнги, похвально глядя на Чимина, который еле сдерживает улыбку и смущённо отводит взгляд. — Если ты не знаешь, то это один из самых приятных комплиментов, который только может получить артист. — Хм, правда? Тогда я рад, что сказал именно это, — Юнги усмехается, довольно улыбаясь, в то время как блондин тихонько смеётся. — Ну, а ты? Чем ты занимаешься? — с любопытством спрашивает Чимин, глядя в оба глаза на парня. — Я? — Юнги немного теряется, так как явно не ожидает такого вопроса. — Я, ну… — прямо сейчас он понимает, что не может сказать Паку правду. Интересно, что именно ему рассказать: как они с парнями пьют пиво по вечерам или как они чуть не загремели за решетку на несколько суток. — Я веду динамичный образ жизни, — произносит, наконец, Юнги и уклончиво отводит взгляд в сторону. — Как это? — задумчиво спрашивает Чимин, совершенно очаровательно прикладывая пухлый пальчик к нежным губам. — Да не вникай. Это сложно объяснить. Но я люблю наблюдать за искусством. — Серьезно? — обрадованно говорит Чимин, широко улыбаясь. — Ты часто ходишь в театры, да? На каком балете ты был в последний раз? Юнги тихо скулит, обессиленно стискивая зубы, и максимально напрягает извилины мозга. — Эм… На Щелкунчике, кажется, — Мин вспоминает, как ходил на этот балет с мамой в семь лет. Он тогда чуть не умер со скуки, интерес вызывали разве что парни в колготках и буфет в перерыве. — Ох, классика, — одобряюще кивает Чимин. — Это здОрово. Сейчас нечасто можно встретить молодых парней вроде тебя, которые интересуются балетом. Юнги мычит в ответ что-то невнятное, но Чимину, кажется, и этого достаточно. — Тебе понравилось сегодняшнее представление? — А разве непонятно было по моей реакции в зале? — усмехается Юнги, вспоминая, как ловил на себе многочисленные взгляды со стороны. — Ну… — Чимин смущенно улыбается, прикусывая губу. — Просто решил убедиться. Они подходят к остановке, и Чимин начинает взглядом искать автобус, который даже близко не виден на горизонте. — Мы пришли, — немного разочарованно говорит Чимин, смотря на Юнги из-под светлой челки. — Вообще, знаешь, что меня удивляет? — произносит Юнги, искренне хмурясь. — Как такая звезда балета вроде тебя ездит на общественном транспорте? Где твой лимузин или… — Да ну тебя, — Чимин скромно машет рукой, а его щеки становятся прелестно розовыми. — Скажешь тоже. — Да я не шучу! Я действительно так считаю. — Ага. Я же не прима. Вот Наён — да. Она так-то главная героиня. — Это у которой парень с банальным выбором цветов? — фыркает Юнги. — Ну, да… А ты откуда знаешь? Вы знакомы с Наён? — Чимин удивленно оглядывает парня. — Да больно она мне нужна. — Но ты же сказал, тебе очень понравился наш балет. — Знаешь, честно говоря… — Юнги вдруг вздыхает и решает говорить правду и только правду. Чимин такой наивный, что Юнги просто не имеет права пользоваться его сокровенным доверием. — На самом деле я ни черта не понимаю в вашем балете. Я совсем не разбираюсь в искусстве, не хожу по театрам, да и вообще сроду не отличу Лебединое озеро от Ромео и Джульетты. Ты прости меня, что я немного приврал, просто… Я вообще ваш балет не смотрел. Ну, вернее, смотрел, конечно, но… — Юнги сглатывает слюну и взволнованно смотрит на вытянувшееся лицо Чимина и его круглые глаза. — Я смотрел исключительно на тебя. Ты весь такой воздушный, словно бабочка порхаешь на сцене… Мне было невероятно скучно сидеть там, но с твоим появлением я… Я внимательно наблюдал за происходящим. Точнее, что там делали главные герои, я так и не понял, потому что… Следил только за тобой. Поэтому мне ты там понравился, а не балет. Прости, — Юнги выпаливает все на одном дыхании и прикрывает глаза. Наверное, Чимин сейчас даст ему звонкую пощечину и развернется, уходя со вздернутым носом и высоко поднятой головой. Однако вместо ожидаемого скандала Юнги слышит лишь громкий смех, а потому изумленно открывает глаза. — Что смешного? — непонимающе сводит он брови на переносице и наблюдает, как Чимин, все еще смеясь, мило прикрывает рот ладошкой. — Извини, просто… — Чимин сдерживает смех, стараясь успокоится и прийти в себя. — Просто это самая приятная вещь из всех, что мне когда-либо говорили. Ты даже не представляешь, как это забавно звучит. Я вовсе не осуждаю тебя за то, что ты не разбираешься в искусстве и уж тем более в балете — это нормально. Но тот факт, что, как человек, совершенно в этом неосведомленный, ты обратил внимание именно на меня… И что досидеть до конца балета тебя заставило именно мое присутствие на сцене… Признаться честно, я очень смущен, — Чимин морщит носик и улыбается, опуская взгляд вниз. — Мне правда приятно. Спасибо. Юнги облегченно вздыхает, также чувствуя легкость, и улыбается блондину в ответ. — Фух, я думал, будет сложнее. Обычно люди вроде вас такие заносчивые. Вот как эта Наён, — усмехается Мин, вспоминая надменное выражение лица примы. — Забудь про нее, — смеется Чимин, прикасаясь мягкими пальчиками к руке Юнги. Тот замечает это и опускает взгляд вниз, видя, как рука Чимина несмело обхватывает руку Юнги. — И-извини, — Пак теряется и краснеет, одергивая свою руку, и смущенно кривит губы. — Да нет, продолжай, — совершенно спокойно говорит Мин, на что получает удивленный взгляд Пака. — Увы, я не могу, — расстроенно качает головой он, глядя куда-то сквозь собеседника. — Это еще почему? — Автобус. Мой едет. Юнги поворачивается и видит транспорт, грозно надвигающийся прямо на них. — Черт, — сокрушенно протягивает он и закидывает назад свою голову. — Не мог, что ли, подольше ехать? Чимин пожимает плечами, но говорит утешающе: — Не расстраивайся, Юнги. Мы можем увидеться еще раз. — Серьезно? — Мин не верит услышанному. Это белокурое очарование само предлагает ему встретиться позже? — Конечно, — кивает Чимин в знак подтверждения и встречает взглядом автобус, который останавливается возле них. — Ох, идет… Тогда… До встречи? — произносит Юнги взволнованно и улыбается краешком губ. — Да, — сияет Чимин. — Айщ, ну… Пока тогда? — Юнги не знает, почему их прощание выглядит так неловко. — Пока, — машет рукой Чимин и, смущенно улыбаясь, все же заходит в автобус, безжалостно исчезая. Автобус почти пустой, Чимин становится четвертым пассажиром в салоне. Он садится на самое переднее сидение возле окна и вздыхает. В голове только этот странный парень, который непонятно каким образом решил с ним познакомиться и выразить свое восхищение вживую. А между тем Юнги и вправду притягивает, он такой простой и, возможно, ужасно милый, местами неловкий в своих высказываниях, но главное, что он очень искренний. Чимин еще раз вздыхает, нетерпеливо поглядывая на двери, которые водитель оставляет открытыми, выжидая некоторое время, чтобы поехать. Однако буквально через секунду они закрываются, и Чимин наконец-то может устало опрокинуться на сиденье, закрывая глаза. Все же он безумно устал за сегодня. Каждое выступление для него как последнее, он настолько отдает всего себя большой сцене, что после — чувствует себя максимально обессиленно и выжато. Он ощущает, как возле него садятся, и Чимин раздраженно вздыхает, злясь на человека, который из всего изобилия свободных мест решает выбрать именно рядом с ним. Автобус абсолютно пустой, в чем проблема? — Молодой человек, документы предъявите, — раздается низкий голос над его ухом, и Чимин вздрагивает, открывая глаза. — Т-ты? — Чимин шокировано глядит на… Юнги, который сейчас спокойно сидит в паре сантиметров от него самого. — И снова здравствуй. — Дурак, что ли, зачем так пугать? — облегченно выдыхает Чимин, но тут же спохватывается. — Стоп, а что ты здесь делаешь? Ты тоже живешь в моем районе? — Нет, — весело отвечает Юнги, тряхнув темными волосами. — Мне вообще в противоположную сторону. Ничего не понимающий Чимин лишь округляет глаза, и Юнги читает в них немой вопрос. — Что я здесь делаю? — спрашивает он самого себя, на что Чимин медленно кивает. — Ну, считай, провожаю тебя до дома, — пожимает плечами Юнги. — Тем более, что номер телефона ты мне так и не дал. — Ой, точно! — вскрикивает Чимин, наконец понимая, что сподвигло Юнги сесть с ним на один транспорт. — Прости, я забыл, — он извиняющеся бормочет, виновато опуская голову вниз. Теперь Юнги вынужден ехать в противоположную сторону от своего дома только из-за дурацкой рассеянности Чимина! — Да ничего страшного, — смеется Юнги. — Ты даже не представляешь, как я обрадовался, когда нашел повод запрыгнуть в последний момент на этот автобус. Чимин заливается звонким смехом и дружелюбно толкает нового знакомого в бок. — Ты меня постоянно смущаешь, — тянет Чимин, чувствуя, как щеки в очередной раз за этот весенний вечер заливаются краской. — Тебе идет розовый, — усмехается Юнги, но тут же улыбается, понижая голос. — Но номер телефона ты мне все-таки дай. Чимин смеется и активно кивает, начиная диктовать набор цифр, которые Юнги успевает быстро записывать в телефон. Немного отодвигаясь от Пака, Юнги смущенно именует новый контакт «Ангел». — А тебе тоже идет розовый! — вдруг произносит Чимин, замечая внезапно покрасневшие щеки Юнги. — Ну… Сакура же цветет, — как ни в чем не бывало пожимает плечами Юнги, уже думая о том, что было бы неплохо им с Чимином на сакуру посмотреть. Но об этом беспокоиться нет никакого смысла — они еще многое успеют, ведь теперь контакт «Ангел» совершенно точно будет частым свидетелем нажатия на экран пальца Юнги.